Текст книги "Дьявол просит правду"

Автор книги: Жанна Голубицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Манана, беги скорее, звонит твоя приемная дочь Бетти!

Супруг до сих пор иногда прикалывается и веселит наших гостей рассказами о моей самоотвереженной возне с «негритянкой Понаровской». А я вспоминаю этот эпизод своей жизни с теплотой. За те дни я успела привязаться к Бетти и полюбить ее – какой бы она ни была.

И хотя до Ирины Понаровской мне, конечно, далеко, но приемная дочь у нас, можно сказать, одна на двоих.

Вывод через 1 месяц работы в ЖП:

не только мы в ответе за тех, кого приручили. За них еще в ответе и те, кто приручил нас.

ГЛАВА 10
ПРОДАТЬ ТЕЛО И ДУШУ

 
«Когда ты служишь у царя, похвал не требуй от него —
Себе служить позволил он – благодари его за милость»
 

Саади, «Гулистан»

Теперь у меня есть удостоверение действующего сотрудника ЖП-Бульвара. Настоящая красная корочка с гордой надписью «Пресса»! У нас в редакции ее ласково называют «ЖП-мандат».

И, признаться, этот мандат радует меня едва ли не больше, чем все те разнообразные «ксивы», которые были у меня в течение жизни. А ведь среди них попадались и по-настоящему крутые: например, карточка сотрудника PR-службы одного очень солидного банка или бейдж переводчика-синхрониста Международного симпозиума по торговому праву. Такие уж были у меня «ошибки молодости» в поисках настоящего призвания.

Но, как видно, ЖП-мандат достается мне труднее всего. И потому безумно меня радует.

Айрапет поздравляет меня с тем, что отныне у меня будет фиксированный оклад:

– А ты хоть знаешь, как распознать улучшившееся благосостояние?

– Ну, наверное, это когда я перестану клянчить деньги у мужа – и на бензин, и на маникюр.

– У мужа ты будешь клянчить всегда, пока он у тебя есть. Закон жизни! – заявляет Айрапет авторитетно. – А вот когда ты вдруг поймаешь себя на том, что читаешь меню в ресторане слева направо, ты внезапно осознаешь: а ведь я финансово состоялась!

– Да я и так вроде читаю слева направо… – не понимаю я.

– А вот и нет! Меню ты как раз читаешь по-арабски – справа налево. Потому что справа – цены. И ты сначала смотришь на них, чтобы часом не лохануться и не заказать то, что тебе не по карману. И даже когда с тобой спонсор, ты все равно сначала смотришь на цену. Потому что это сидит в твоем подсознании. А подсознание у тебя – нищенское!

«Можно подумать, с их зарплатой твое подсознание станет миллионерским!» – ехидно комментирует мой внутренний голос. Должно быть, это мое второе «я», вечно недовольное и капризное. Волевым усилием затыкаю это неблагодарное существо, и вслух высказываюсь голоском – елейным и ласковым. Буквально воркую:

– Спасибо, Андрей Айрапетович, мой оклад меня очень устраивает.

А мой внутренний голос тут же уточняет: «Его мне вполне будет хватать на корм для кошки и на продуктовый шоппинг в гипермаркете не чаще одного раза в месяц».

А вообще к Айрапету я уже привыкла. Я не при каких обстоятельствах не раздражаюсь и всегда соблюдаю олимпийское спокойствие. Скорее всего, я уже могу достойно пройти все тесты, которые проводят разведчикам-нелегалам перед отправкой на задание. Как известно, всех будущих «штирлицев» самым серьезным образом проверяют на устойчивость нервной системы и толерантность психики ко внешним раздражителям.

Уверена: по всем показателям я уже – настоящая Мата Хари! ЖП-уровня, конечно.

Я спокойна как удав. И даже когда это не так, я себя в этом убеждаю. Обучили меня подобному аутотреннингу на занятиях йогой, которые теперь я посещаю регулярно.

Через месяц работы с нашим главредом я понимаю, что моим бурным эмоциям нужен перманентный выход. И решаю последовать настойчивым советам британского Vogue, который Айрапет столь любезно выписывает на адрес редакции. Я покупаю абонемент и становлюсь действительным членом Федерации йоги.

Йогой я занималась и раньше, но, во-первых, не регулярно, а во-вторых – в фитнес-клубе. Теперь-то я понимаю: фитнес-йога – это и не йога вовсе, это гимнастика для тела. А настоящая йога – это еще и философия, пища для ума и работа для души. Так что теперь в течение всей рабочей недели мое тело, ум и душа заняты просто наглухо. Днем – усердной работой на благо ЖП, а вечерами – не менее усердной работой на благо себя любимой. Каждый будний день промежуток с 8 до 10 вечера я честно посвящаю себе: в понедельник у меня хатха-йога, во вторник и среду – аштанга виньяса, в четверг и пятницу – практика кундалини. Причем, когда дело доходит до шавасаны (позы мертвеца) – это завершающая расслабляющая асана в любом виде йоги – через секунду убаюкивающих мантр инструктора я уже сплю, действительно, как мертвая. Хотя спать – это неправильно, важно уметь полностью расслабиться, не отключая сознание. Но я так выматываюсь за день, что пока мне это не под силу.

По субботам у меня поход с мужем к Рыбам или на пампинг с Элкой. А по воскресеньям мои ум, душу и тело безраздельно занимает законный супруг. Так что рефлексировать и предаваться пораженческим настроениям мне просто-напросто некогда.

А в редакции я отныне имею законное право и почетную обязанность присутствовать на редколлегиях, на которые раз в неделю Айрапет собирает всех штатных сотрудников. Главред предпочитает называть эти сборища на американский манер – brain stormings (мозговые штурмы). Но его подчиненные упорно именуют их «Ж-планерками».

Первую «Ж-планерку», на которой мне довелось присутствовать, я, без сомнения, запомню на долгие годы. В тот раз Айрапет собрал всю свою гвардию, включая художников и репортеров, которые обычно работают «на выезде» и в редакции не сидят.

Из новеньких штатных – только я и молоденький мальчик-верстальщик. Также на этой памятной редколлегии я впервые лично лицезрею ведущего рубрики «Афиша» и музыкального критика Гошу, которому кривотолки приписывают тайную страсть к Айрапету. Или наоборот. В подробности я не вдаюсь, потому что не очень-то в это верю. Возможно, потому что я никогда не общалась с гей-парой вживую и мне не довелось убедиться, что эти люди, действительно, любят и хотят друг друга. Наверное, поэтому мне все время кажется, что гомосексуальная любовь – больше расхожий богемный миф, некий атрибут принадлежности к шоу-индустрии, нежели реальность. А если она и правда существует, то где-то там, далеко, но отнюдь не у меня под носом. Хотя не исключаю, что могу и заблуждаться. Как любит повторять сам Айрапет: жизнь порой страшнее любого вымысла.

Вы когда-нибудь видели красавчика Эштона Кетчера, юного супруга неувядающей Деми Мур? Если хотите представить себе нашего Гошика, как ласково величают в редакции музыкального критика, вообразите, что бедняга Эштон вдруг заболел хроническим несварением желудка. А заодно устроился петь в хоре мальчиков и на подтанцовки в бар «Голубая устрица». В общем, наш Гошик – сильно отощавшая и крайне манерная копия мистера Кетчера. С пронзительным тембром голоса и вечно недовольным видом.

Мы занимаем все посадочные места вокруг стола главреда. Опоздавшие приходят со своим стулом. На них Айрапет смотрит неодобрительно: время – деньги. И не только смотрит: обычно он просит Ритку фиксировать всех опоздывающих на планерки в специальный табель посещаемости. Зачем – не знаю. Возможно, таким образом он собирает на нас свой личный «Компромат. ру».

– Итак, мой батальон в сборе? И в нашем полку прибыло, – главред обводит наши ряды орлиным взором полководца Кутузова и нацепляет свои очочки от Шанель. – Так, кто у нас новенький, кто старенький, повторяю всем: у меня что на витрине, то и в магазине. Задних мыслей у меня нет, только одна передняя: ЖП должен быть лучше всех! Формат ЖП – наш закон, наш кодекс и наша религия.

Все присутствующие прекрасно осведомлены, насколько наш главный любит «влезть на броневичок» и зарядить оттуда пламенную речь на часок-другой. Поэтому некоторые начинают исподтишка таращиться в панорамный вид в окне. Там много интересного: огромная пробка из машин, перебегающие дорогу в неположенном месте пешеходы, московские бутики и вороны на их крышах, и над всем этим гордо маячат башни Кремля – как гарант нашей стабильности и оплот правопорядка. Однако от главного подобные школьные уловки не укрываются:

– Катя, – Айрапет обращается к Кейт «с сиськами», которая, видимо, на секунду уходит в себя и приобретает отсутствующий вид, – я понимаю, что за окном происходят вещи тебе куда более понятные, чем говорю я. Я даже уверен, что в данный момент ты сосредоточенно наблюдаешь жизнь ювелирного бутика напротив – прямо как Одри Хепберн завтракала с видом на витрину «Тиффани». Но только потом ты опять будешь плакать и не понимать, почему я завернул твой материал. Ведь до тебя никак не допрет простейшая вещь: один силиконовый звездный бюст – другому рознь! А чтобы почувствовать разницу, надо понимать, что такое наш формат. Так что, милая, будь любезна: забей на ювелирную розницу и слушай сюда!

Кейт мигом вытягивается в струнку как отчитанная учительницей первоклассница и превращается в уши. Она, кстати, опять пергидрольная блондинка. Вот у нее жизнь!

– Для журналиста ЖП наш желтенький формат – это не тряхомундия какая-нибудь, как считает малоприятная часть народной массы типа «ханжески настроенный быдляк с претензией на интеллектуальность», не побоюсь этого слова. Благо здесь все свои. А вернее – мои! И для вас, ребята, формат – это Коран, Библия, Талмуд и все песни Кришны и заветы Будды в одном флаконе! А кто другого вероисповедания и имеет что-то против нашего формата – вон дверь! Врагов не держим, у ЖП их и без вас хватает.

Теперь специально для новеньких. Запомните: журнал – это конвейер повышенной сложности и скорости. Который при неправильном обращении может стать для работающих на нем травмоопасным. И все, задействованные на нашем производстве, должны быть обучены оперативно, в срок и без геморроя поставлять на линию готовый продукт. А не ежесекундно парить своего редактора – чего, да почему, да отчего? Вешать на него свои заморочки, проблемы со звездами и прочую свою профнепригодность. Я – последняя инстанция. На вопросы не отвечаю и справок не даю. Я – ОТК, это понятно?

Мы все дружно киваем, а Мишель даже делает вид, что конспектирует речи главного в своем органайзере. Но я сижу с ним рядом и вижу, что он пишет: «Jazz, Box, Sex». А потом: «Sex, Drugs, Roc'n'Roll». После чего разрисовывает это все дебильными сердечками и подвигает мне. Я беру ручку и вычеркиваю все кроме рок'н'ролла. Айрапет видит и это:

– Манана и Мишель, мы все понимаем, что такое спермотоксикоз и пик сексуальности у женщин бальзаковского возраста. Но, сделайте одолжение, оставьте ваши амуры до окончания нашего собрания, окей?

Вот гад! Я, похоже, даже слегка краснею. А Мишель, как ни в чем не бывало, дописывает в свою тетрадочку: Fuck!

– Итак, все, чем я могу вам помочь, – продолжает наш босс, – раз в неделю я буду проводить с вами планерки. Можете считать это бесплатными семинарами, учениями или маневрами – как вам угодно. Смысл в том, что я буду излагать вам свои требования, пожелания, делиться опытом и принимать от вас заявки. На наших корпоративных брейн-стормингах мы будем учиться мыслить широко, а излагать сжато. А кто учиться не хочет, а хочет только выносить мне мозги, – Айрапет выразительно зыркает на Шнырскую, – почему да отчего этот материал перенесли, а тот сократили, а третий вообще сняли… Тому здесь не место! Кто не поспевает за конвейером, того с производства вон! Мы инвалидов держать не можем. Тем более, инвалидов ума. У нас производственный процесс быстрый, технологичный и где-то безжалостный. Кто не успел сесть в уходящий поезд, тот опоздал. Незаменимых людей нет, а жалобная книга у меня не предусмотрена. Се-ля-ви, ребята!

Все «ребята» мигом напрягаются. Ходят слухи, что сие французское словечко Айрапет употребляет, когда собирается кого-то уволить. Но в этот раз, похоже, обходится без жертв:

– Вы, наверное, удивитесь, господа, но я здесь не только командую: я здесь еще и за все отвечаю. И если завтра издатель вдруг обнаружит, что ЖП стал убыточным проектом, он не с тебя, Шнырская, спросит. И не с тебя, Кейт. И уж, наверное, не с нашей сладкой парочки Мананы Лядски и Мишеля Конта. В ответе за все ваш покорный слуга! – Айрапет делает клоунский реверанс. – И за вас всех в том числе. Так что хотите – обижайтесь, воля ваша. Будете обиженными, только и всего. Можете даже возить на себе воду. Благо кулеры с минералкой есть в каждом кабинете – можно брать и прямо на спину цеплять!

Айрапет тыкает в свой кабинетный автомат по выдаче воды и опять уставляется на Шнырскую. Хихикает, и довольно мерзко. Небось воображает нашу роскошную поэтессу в горжетке и с офисным кулером за плечами. Тетя Шнырь заметно надувается. Шутка ли: поэта обидеть может каждый!

– И вот, что я искренне рекомендую вам, други моя, – главред закуривает свою вонючую сигару. Это у него высший пилотаж: обкурить подчиненных до состояния полного дурняка. – Не надуваться, не залупляться, а учиться, совершенствоваться и стараться, несмотря ни на что, все же стать незаменимыми. Хотя бы лично для меня. И вот тогда я и сам с вами по-другому заговорю, увидите! Я не гордый. У меня политика гибкая: если человек мне нужен для успешной работы, я и прогнусь, и извинюсь – не вопрос! А пока вы так себе, подмастерья, мозги себе канифолить я вам не дам, извиняйте!

Тут я перестаю коситься в тетрадочку Мишеля и задумываюсь. А ведь, черт возьми, он опять прав! Как только я стану действительно крутым профи, мне будет наплевать с высокой колокольни, каким тоном со мной поговорил Айрапет, какой именно противный стеб он мне на сегодня приготовил и вообще – мне будет на него начхать! А что нам, диким кабанам? То есть, мастерам своего дела? Захочу – и на раз-два продам свой материал в конкурирующее издание. На хорошую работу всегда есть спрос, а конкуренты не дремлют. Вот тогда, правда, главред со мной и сам по-другому запоет! Когда почувствует, что теперь я ему больше нужна, чем он мне.

А пока он позволяет мне находиться рядом с ним, быть вовлеченной в процесс и учиться – и это уже кое-что! Причем, совершенно бесплатно! Да к тому же – теперь у меня будет оклад! Небольшой, но все же! Прямо ЖП-школа со стипендией!

Это внезапное открытие меня потрясает. Я вдруг понимаю, что Айрапет – совсем не хам и козел. Вернее, не совсем хам и не просто козел. У него, возможно, не самые приятные манеры на свете и его «маневры» больше похожи на дрессировку при помощи кнута, но все же он – в первую очередь мой Учитель! Буквально гуру. И практически сенсэй.

Как я теперь понимаю, в тот момент мне открывается великая мудрость, которой я успешно пользуюсь по сей день. На Востоке говорят: если рядом человек, способный дать тебе плоды познания, возрадуйся и более ничего не желай. Ибо он даст тебе намного больше, чем у тебя хватит ума попросить.

Не зря мой любимый персидский поэт и мыслитель Саади сказал: «Не знаешь – спрашивай; унизишься немного. Зато достигнешь так благих вершин наук».

А потом еще подумал и добавил:

 
«Ты хочешь от отца наследства? Это – знанье.
Другое ты в полдня прокутишь достоянье…
Коль восприимчив человек душою,
То воспитанье след оставит в нем…
Но коль осла Исы сведешь ты в Мекку,
Из Мекки он вернется все ж ослом».
 

Не верите, проверьте сами. Эта вековая мудрость эффективно примиряет с действительностью. С тех пор в критические моменты непонимания меня вышестоящими лицами я экстренно перехожу на самообслуживание. А именно: сначала сама себя успокаиваю, а потом – вдохновляю и взбадриваю. И помогает!

Пока я подобным образом философствую сама с собой, Айрапет со всем пылом накидывается на Лию из «Красоты»:

– Лия, почему материал про Кабо такой скучный? В чем проблема? Тебе же не надо, вон как Булке, личную жизнь выведывать. Или, как Любе, тайные болячки разглашать, – Шнырская приосанивается. – Тебе делов-то было – только написать, как наша Олюшка морщины маскирует и целлюлит на попе выводит. Но написать интересно! А ты какие-то нравоучения про здоровый образ жизни мне сдаешь. И еще про то, что надо быть хорошей женой и матерью. Это вообще к чему? Что за морали ты нам удумала читать?

– Но, Андрей Айрапетович, это не я, это она! А ни про морщины, ни про целлюлит Кабо не хочет рассказывать! Говорит, что у нее их нет!

– Нет? – Айрапет задумчиво хмыкает. – А такое разве может быть? Дамы, скажите мне! Ей лет-то сколько? Красивая, безусловно, тетя, ничего не скажешь. Но, насколько я понимаю, все эти маленькие изъянчики есть у каждой живой женщины. Или я не прав?

Все присутствующие лица женского пола с готовностью подтверждают: мимические морщины и жировые отложения просто обязаны быть у каждой из нас! Это горькая правда жизни.

– Ну, тогда пусть и не рассказывает! – удовлетворенно заявляет главред. – Мы своими силами вопрос решим. Ты, Лия, под прямую речь Ольги Кабо комментарий психолога поставь. Пусть он объяснит читателям, о чем говорит такая фиксация на утверждении: «Я – супер-мать, супер-жена и супер-артистка!» Что-нибудь про истоки звездной болезни, глубинный комплекс вины и вообще – затаенный комплекс неполноценности. У нашей Олюшки звездяночка, это же ясно! Но она-то выпендривается себе на радость, а наш читатель решит, что мы его за дурака держим. Вдруг решили научить его жить. Помните, как Муравьева говорила в культовом фильме времен застоя? Не учи меня жить, лучше помоги материально!

Затем Айрапет плавно переключается на Булку:

– Надя, где твои заявки? Почему я не в курсе, какие интервью планируются на ближайшее время?

Булка лезет в блокнотик:

– Андрей Айрапетович, сейчас у меня в разработке «Братья Грим», тема: сексуальные пристрастия. Потом Яна Рудковская и Дима Билан, парное интервью. Тема: «Правда ли, что Яну бросил ее муж Виктор Батурин?»

– Так, персоны утверждаю, темы нет. Сексуальные пристрастия братьев Грим не интересны никому, кроме братьев Грим. Пусть лучше будут «Отношения с матерью». Есть же у них мама? Вот и напиши что-нибудь, с тонким намеком на Эдипов комплекс. В этом хоть есть некая интрига и не так плоско, как какие-то пристрастия. А Виктора Батурина вообще оставь в покое! Зачем он нам? Он разве звезда? Может, ты что-то о нем знаешь, чего не знаю я? Он что, запел? Или танцует? Если мне память не изменяет, он бизнесмен. Вот и позволь ему заниматься серьезными вещами. И напиши нам лучше побольше про саму Яну. Она стоит того. Внешность – шикарная, пробивные способности – феноменальные, процент успешных проектов – высокий. А с Димой можно вообще не разговаривать, достаточно фоток. С голом торсом, в джинсах на бедрах, ну и так далее. Понимаешь, да? Еще кто там у тебя?

– Еще Чайка.

– Какая еще чайка?

– «Чайка», – влезает Гошик, – на жаргоне означает – фиктивная жена гея. Служит ему для прикрытия от неприятия нелояльным обществом. Чайки были и есть у всех высокопоставленных и просто успешных геев от искусства, политики и бизнеса.

– Ну, я вашего жаргона не знаю, – двусмысленно парирует Булка. – А Виктор Чайка – это композитор.

– Да, я вспомнил, – подхватывает главред, – композитор! И главная его творческая находка – удачная женитьба на дочери какого-то денежного мешка! Нет, Надя, не годится. Ищи еще персон. Завтра чтобы список был у меня на столе. С тобой пока все.

Булка обреченно кивает, а Айрапет без паузы начинает «разбор полетов» нашей стилистки-визажистки Леры.

Лера – стильная молодая барышня, числящаяся при студии. Она является чем-то вроде администратора: ведает картотекой моделей, позирующих для постановочных снимков, служащих иллюстрациями к нашим материалам, и отвечает за своевременный вызов девушек на съемки. Постановочная съемка для ЖП – это чаще всего обнаженка, поэтому и модели соответствующие – с надлежащими формами и готовностью их демонстрировать по тарифу 500 руб/час. За приближенность к телу рельефных моделек острый на язык ЖП-народ окрестил Леру «главной по девочкам» или по-простому – «мамкой». Известно также, что в свободное от работы время Мамка-Лера водит со своими подопечными нежную дружбу и периодически тусуется вместе с ними в ночных клубах.

Заодно в обязанности Леры входит делать визаж и прически звездам перед их фотосессией для ЖП. Особое внимание, естественно, уделяется обложкам. Персона на нашей обложке должна быть безупречна. Вот она уж точно не имеет права ни на морщины, ни на целлюлиты, ни на синяки под глазами. И за это тоже отвечает наша Мамка.

– Мамуля! – накидывается на нее главред. – Почему мне звонит Лена Корикова и орет на меня, будто я мальчик?

– Она на всех орет, – мрачно отзывается Лера. Накануне в курилке она как раз делилась, как замучилась с Еленой Кориковой, готовя ее к съемкам на обложку. Капризной звезде упорно не нравился ни предлагаемый макияж, ни используемая линия профессиональной косметики, ни сама Лера.

– Она звонила, визжала и возмущалась. Мол, еще никогда в жизни ее так отвратительно не красили! Говорит, кожу на лице ты ей испортила каким-то тональным кремом…

– Она – дура! – отвечает Лера еще мрачнее.

– Видимо, не одна она! – взвивается Айрапет. – Ты ничем не лучше, раз не могла с ней договориться! Все бабы – дуры, это не новость. Но твоя задача как раз в том и заключается: сделать так, чтобы все дуры были довольны. Неужели сложно? Почему все звезды только плюются после тебя?

– А вот и не все! «Полиция нравов», например, мне официальную благодарность прислала за хорошую работу! – пытается реабилитироваться Лера.

– Какая полиция? Это та, которая полностью лысая, что ли? Ну, конечно, ее уже никаким твоим макияжем не испортишь…

– Там не одна, а целая группа девочек. И все красивые, между прочим!

– Не смеши мои ботинки, Лера! Нашла группу девочек! Позапрошлый век! Где вы их только откопали? Прямо какие-то байки из склепа! Вы что, хотите испоганить мне журнал печатной версией программы «Я – суперстар!»?

– Но вы сами утвердили материал Гоши об их второй жизни в творчестве! – обижается Лера. – Вот они и пришли сниматься.

– Ах, Гоша… Ну ладно, проехали.

Тут главред смотрит на часы и отпускает главного художника Колю-Бороду и его команду. С ними отпрашиваются также верстальщики, бильды и работники студии. Эти ребята не могут долго совещаться, их работа простоев не терпит. Видимо, в отличие от нашей. В кабинете главного остаются только труженики непосредственно пера. И мы продолжаем, как сказал бы мой Стас, «тереть о насущном»:

– Так, господа борзописцы! – продолжает Айрапет. – Признавайтесь, кто из вас был на вечеринке журнала Cosmopolitan? Пил-ел и ничего не написал? Мне звонили их пиарщики: говорят, двое ваших у нас были и отличненько оттопырились. И спрашивают: почему не отписались? Безобразие! Сколько раз я вам говорил: раз аккредитуетесь, идете и пьете на халяву, надо отписываться! Не позорьте мои седины! Кто был?

– Ну, я был, – нехотя отзывается Гошик.

– Ах, ты? – голос Айрапета заметно смягчается. – А кто второй?

– Да один мой друг. Не из наших.

– Ах, друг! – главред свирепеет на глазах и нажимает кнопку селекторной связи. – Рита, отныне я прошу тебя лично следить за тем, чтобы никто из посторонних ни на одно мероприятие, приглашение на которое поступило в адрес нашей редакции, аккредитован не был! Ты меня поняла? А ты, – он поворачивается к Гоше, – дружков своих развлекай за свой счет.

Гошик манерно откидывает челку со лба и капризно протягивает:

– Да ладно тебе…

Но настроение Айрапета, судя по всему, уже безвозвратно испорчено. Теперь он обращается к Гошику исключительно на повышенных тонах:

– А к тебе, друг мой, у меня вообще накопилось много вопросов! Кто у нас был аккредитован на Русской неделе моды? Ты. Это еще в конце марта было, а сейчас май. Где текст? Далее. Кто у нас в апреле за счет редакции летал в Лондон на гала-ужин Global Luxury Forum? Опять ты. Где все обещанные с тобой интервью с гостями Форума? Или там, кроме тебя, никого не было?

– Гарик Бульдог Харламов был. Я тебе интервью с ним сдал.

– Конечно, а чего Гарику там не быть? У него дедушка в Лондоне: живет и небезуспешно торгует нефтью. Чего бы внучку дедулю-то не навестить? Вот удивил! Ты что, издеваешься? Со Всемирного съезда мировых производителей товаров класса люкс ты мне привез интервью с «Камеди клаб»? Ты эту свою «нашу рашу» на уши своему дружку вешай, а не мне!

– А на неделе моды был Зверев. Я на днях интервью сдам.

– Еще бы он там не был! Это же наше все! Может, ты мне еще расскажешь, как он много сделал для русской моды? Нет, Зверева можешь даже не нести. Я эту шнягу не возьму. Ты что же, меня совсем за идиота принимаешь? Твой Зверев каждый раз одно и то же талдычит: я звезда, я в шоке, я живая концепция и икона стиля… И мы всю эту ахинею должны в сотый раз печатать? На фиг.

– Да ты, блин, не редактор, ты целый цензор! – пискляво огрызается музыкальный критик, резко вскакивает и вылетает из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

Все тяжело вздыхают. Во всем ЖП хамить Айрапету позволяет себе только Гошик.

А уже на следующий день после моей первой «Ж-планерки» Айрапет вызывает лично меня и заявляет, что пришло время мне оправдать свое гордое звание «обозревателя отдела социальных проблем».

– Ну что, Манана, пробил твой час! – торжественно объявляет Айрапет, замеряя свое дерево. – Мичуринка из тебя никакая, это я уж понял. Но хоть скажи мне честно, ты изучила вопрос досконально и сделала все возможное, чтобы моя Альбиша выросла?

– А, Андрей Айрапетович, – я сделала все, что было в моих силах, – отвечаю я, вспоминая свое овощное ассорти.

Интересно, кстати, когда оно даст всходы? Наверное, скоро: уже весна на дворе. А весной все, как известно, цветет и пахнет. Может, и альбиша не станет исключением?

– Гм, – задумчиво бормочет Айрапет, оглаживая свою пальму, – может, тот малайзиец меня просто надул? Но ведь клялся, собака, что дерево будет расти! Хотя что с них взять? Черные – и есть черные.

– Но, возможно, дело просто в климате, – робко встреваю я. – Их растения любят жару и влажность, а в наших условиях могут не только не подрасти, но и вообще загнуться! У нас воздух сухой, кондиционированный. Хотя я ежедневно орошаю Альбишу из пульверизатора.

– Знаешь, – озабоченно говорит главред, – ты теперь ее три раза в день оршай, хорошо? А то вдруг она, правда, от жажды умирает? Мы тут рассуждаем, а моя бедняжка просто пить хочет. В общем, с Альбишей ты не справляешься. Теперь о прочих твоих обязанностях. Помнишь «Служебный роман»? «Шурочка, вы вообще где числитесь? Да вроде в бухгалтерии…» А ты в курсе, где ты числишься?

– Да, в отделе социальных проблем.

– Прекрасно, что ты это помнишь. Так вот, говоря о социальных проблемах, к которым ты нынче у нас приписана. Я хочу от тебя, наконец, получить настоящий журналистский репортаж. Живой, а не диванный.

– В смысле?

– В смысле, что ты его, не лежа на диване, сочинишь, а побегаешь своими ножками, проверишь все на собственном опыте и только потом изложишь это все мне и читателям. Запомни, «диванная» журналистика – это вчерашний день! Сегодня народу нужны не дутые факты и не выкормленные в редакции утки, а интересные живые исследования. И на темы не далекие от жизни народа, а, наоборот, очень близкие ему. Практически повседневные. Ну что, к труду и обороне готова?

– Всегда готова, Андрей Айрапетович!

– Я, как всегда, за тебя уже поработал и темы тебе придумал. Дарю! В надежде, что ты никогда не укусишь кормящую тебя руку. Итак, тема первая. Сейчас возникло такое интересное явление, как колдуны-киллеры. Это некие маги, которые принимают заказы не только на разные привороты, сглазы и прочую шнягу, но и берутся полностью устранить соперника или соперницу. Физически. Причем, как ты понимаешь, речь идет не только о соперниках в любви, но и в бизнесе. И вообще – по жизни. Мошенники они или нет, мы доподлинно не знаем. И ты должна найти нескольких подобных специалистов, разместить у них заказ и выяснить, насколько это опасно. Если это обычное разводилово, репортаж будет разоблачительный. А если нет, то это громадная проблема! Ты только представь, если эти чародеи, правда, могут «убрать» любого? Это же люди тогда очень скоро друг друга изведут!

– «Билась нечисть груди в груди, и друг друга извела…» – цитирую я Высоцкого.

– Ты намекаешь на то, что нормальный адекватный человек этим заниматься не станет? Полностью согласен! Но кто у нас нормальный? Покажи пальцем!

Пальцем показывать мне абсолютно не в кого, и поэтому я задаю вопрос по существу:

– И кого же я должна умерщвлять? Для чистоты эксперимента?

– Да хоть меня, мне это по фигу, – храбро заявляет Айрапет, – у меня карма хорошая, меня еще хрен изведешь! Я тебе даже фотку свою дам, с ней и пойдешь. Скажешь, что я тебе мешаю жить и работать. Штрафую тебя безбожно и чуть что – лезу под юбку. Сердце колдуна дрогнет, и он нашлет на меня убийственную порчу, – смоуверенно хихикает главред.

– Ну, раз вы ничего не боитесь, – соглашаюсь я, – тогда по рукам! Понесу ваш портрет. Он у меня есть.

– Хм, откуда?

– Вырезала из раздела светской хроники Harpers' Bazaar и храню у сердца.

– Ну и ладно, вырезка из журнала даже лучше. Пусть колдун решит, что ты чокнутая народная мстительница. Только все равно легенду придумай убедительную. Героев твоего будущего репортажа – колдунов-киллеров, как ты понимаешь, тебе предстоит вычислить и найти самой.

Я киваю. Ничего другого я и не ожидала.

– Окей, тема вторая. Любовь как товар.

– О, ну это как-то не оригинально… Прямо скажем, избито, забито и зацеловано во все места.

– Ты, безусловно, права. Но! Большое такое «но». Мне и не нужна очередная гневная обличительная статья на эту осточертевшую всем тему. И меня отнюдь не интересует такой скучный сегмент подпольного бизнеса, как профессиональная проституция. Мне нужен живой репортаж о том, что женщина реально может поиметь со своего тела, если ей немного за 30? И если тело у нее – еще вполне ничего себе, – Айрапет выразительно выписывает руками в воздухе что-то типа песочных часов, очевидно, изображая идеальные женские пропорции, – неплохо сохранилось. Вот как у тебя.

– Ну, спасибо на добром слове! – в сердцах отвечаю я, догадываясь, что ничего хорошего этот комплимент мне не сулит.

– Пожалуйста. Иногда, чтобы правильно оценить ситуацию, журналист должен сам ее создать, смоделировать. Этим мы и отличаемся от аналитической прессы. Они толкуют читателю по факту, пытаются объяснить и проанализировать то, что уже произошло. А мы ставим эксперимент: что будет, если… Мы как бы играем в жизнь: предлагаем как саму ситуацию, так и пути ее разрешения. Плюс даем прикладные советы на все случаи жизни. Это, кстати, роднит будни развлекательной прессы с работой разведчика. Любой грамотный шпион, прежде чем начать что-либо утверждать, кого-либо вербовать или делать далеко идущие выводы, искусственно создает благоприятную ситуацию для того, чтобы все заинтересованные стороны максимально проявили себя. Цель разведчика: чтобы все действующие лица раскрыли карты и позволили ему просчитать, как они станут вести себя дальше. Ему важно понимать: чего от них можно ждать в дальнейшем. Впрочем, – Айрапет подозрительно смотрит на меня, проверяя, не слишком ли у меня тупой вид, – возможно, сии высокие материи – не для средних умов. Видимо, он убеждается, что вид у меня все же тупой, потому что, наконец, переходит к делу: