Текст книги "Красноглазый вампир"

Автор книги: Жан Рэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Замок ужаса

Утро явилось светлым и радостным, с солнцем, раскрывшимися и освеженными ночным ливнем цветами, с птичьими трелями, с шелестящим лесом. Ничто не напоминало о вчерашней страшной грозе.

Бледная, но оправившаяся Милошка покинула постоялый двор в сопровождении Гарри Диксона и Тома Уиллса.

– Я обязана вам жизнью, господин Гуттманн, – сказала она срывающимся голосом, в котором ощущалось утонченное воспитание. – Вы окажете мне большую честь, согласившись стать моими гостями, хотя я не могу предложить вам ничего особенного.

– Я принимаю ваше приглашение, мадемуазель, – ответил Диксон твердым и нежным голосом, который завоевал ему немало сердец. – Тем более что в юности я немного занимался медициной и могу оказать вам определенную помощь, потому что у вас довольно плохая рана.

Молодая женщина вздрогнула, и эта дрожь не ускользнула от внимания сыщика.

– Я упала, – прошептала она.

Гарри Диксон бросил на нее проницательный взгляд. Он знал, что она солгала.

Он тщательно осмотрел рану, которую вызвало не падение, а удар, нанесенный острым предметом.

– Надо проследить, чтобы рана не воспалилась, – заявил он тоном опытного врача. – Когда мы окажемся у вас дома, я наложу вам повязку получше.

Она признательно улыбнулась, и Диксон отметил невероятную печаль, омрачившую ее худое личико.

Дорога вела в гору. После довольно утомительной ходьбы они вышли на окраину леса.

Милошка выбрала тропинку, которую ни Диксон, ни Том не заметили, поскольку ее скрывали густые заросли. Она ступила на нее, дав знак гостям следовать за ней.

Лес закрылся за их спинами, как ворота тюрьмы, показавшись сыщикам враждебным и угрожающим.

– Похоже на разбойничий лес из старых сказок, – со смехом сказал Диксон. – Так и ждешь, что из зарослей выскочит людоед.

Плечи Милошки вздрогнули.

– Боже, не говорите подобных вещей, господин Гутт– манн!

– Почему? – легкомысленным тоном продолжил сыщик. – Честное слово, я хотел бы появления людоеда. Интересно знать, что он может против современных автоматических пистолетов.

Милошка бросила на него восхищенный, почти признательный взгляд.

– При условии успеть ими воспользоваться, – с улыбкой ответила она.

Гарри Диксон расхохотался:

– Мы с сыном чемпионы по стрельбе! Четыре года подряд мы выигрываем все призы! Смотрите!

На вершине дерева что-то зашевелилось. Диксон медленно поднял оружие, которое достал из кармана. Раздался выстрел.

– Попал! – радостно воскликнул Том.

Послышался треск ломающихся веток. Потом глухой удар. На землю упал небольшой кречет. Пуля снесла ему голову.

Милошка вскрикнула от удивления:

– Потрясающе!

Потом, слегка покраснев, добавила:

– Вы были бы хорошим телохранителем, господин Гутт– манн.

– К вашим услугам, мадемуазель, – серьезно ответил сыщик.

Она отвернулась, и они продолжили путь через лес.

Он становился всё гуще и зловещее. Том Уиллс, испытывая неприятное удивление, подошел к учителю.

Внезапно все трое замерли на месте: непроницаемую тишину леса разорвал жалобный крик.

– Что это? – спросил Том Уиллс.

– Боже… это… я думаю, пустельга… их так много поселилось в развалинах замковой башни.

Правда? – беззаботно удивился Гарри Диксон. – Я считал, что это ночной хищник.

Милошка промолчала и занялась колючкой, которая прицепилась к подолу ее платья, но сыщик заметил, что ее бледные щеки внезапно покраснели.

«Она не умеет лгать, – подумал он. Бедная девушка, что за ужасный секрет она хранит?»

Да! Это жуткая птица, – подтвердил Том Уиллс, возвращаясь к пустельге. – Я еще никогда не слышал столь мрачного крика.

Деревья постепенно расступались. Перед ходоками открылось нечто вроде поляны. На краю поляны высилось распятие, почти прижавшееся к многовековому дубу. Милошка перекрестилась, проходя мимо.

В глубине леса, за завесой зелени появилась желто-серая масса замка. Через сотню метров Милошка и ее гости оказались перед руинами мрачного средневекового замка.

Диксон и Том промолчали, пораженные странным и почти нереальным видом частично обрушившихся в рвы стен, высоких башен, вокруг которых носились стаи ворон, мощной подъемной решетки, защищающей вход в длинный коридор, каменные стены которого были покрыты лишайником. Они прошли по нему и оказались на просторном парадном дворе, который зарос сорняками, диким овсом и кустарником.

– Смотрите, свет! – воскликнул Том. – Мы словно попали в сказку с мальчиком-с-пальчик.

Милошка едва улыбнулась.

Это – лампада святилища. Она горит в часовне рядом с надгробиями Драгоминов.

– Я – большой любитель старины и древних традиций, – заявил Гарри Диксон. – Можно ли заглянуть туда?

Милошка кивнула:

– Простите меня, я отлучусь на несколько минут. Я живу в замке одна. Боюсь, что могу предложить вам скудную пищу. Но я выполню обязанности хозяйки, как смогу. Замок, вернее, то, что от него осталось, открыт перед вами. Считайте, что вы дома. В часовне есть несколько любопытных скульптур, а галерея картин, сводчатые окна которой вы видите, не полностью лишилась семейных портретов. Пусть время не покажется вам долгим в этом печальном жилище, господа!

Она удалилась быстрым шагом. Подол ее вышедшего из моды платья хлестал по сорнякам.

– В часовню! – тихим голосом приказал Диксон. – И держите револьвер наготове. Может, придется стрелять. Вы слышите Том?

– Опасаетесь ловушки, учитель?

– Ловушки? Нет! Но я не забываю о нападении, жертвой которого стала эта несчастная, и о крике «пустельги»!

Гарри Диксон молча пробежался по мрачной часовне, на мгновение останавливаясь перед потрепанными каменными надгробиями, изъеденными лишайником и камнеломкой.

Внезапно он застыл перед широкой надгробной плитой и прочел:

Граф>Непомутцен Драгомин 1670–1728

– Двухсотлетняя могила выглядит довольно ухоженной, – сказал он с издевкой. – Посмотрим… Отверстия для проветривания? Этого мы никак не ожидали найти здесь, не так ли, Том?

– Но плита не закреплена! – воскликнул Том. – Смотрите, учитель!

Нога Тома случайно задела выступ в нижней части надгробной плиты, и та вдруг дрогнула.

Том пяткой с силой надавил на выступ. Произошло нечто неожиданно-странное: камень повернулся, открыв широкий темный провал, на дне которого покоился большой и пустой гроб.

– Посветите-ка, мой мальчик! – приказал сыщик. – Мы сделали весьма интересную находку.

– Гроб не старый, – сказал Том. – К тому же он отделан мягким материалом. Похоже на подушки в первом классе поезда. Здесь удобно спать!

– И здесь спят, Том! Здесь спали не позднее этой ночи!

– Но кто? – недоуменно спросил молодой человек.

Конечно, вампир! Кто другой, как не он! Так велит великий черный закон: вампир должен возвращаться в свою могилу до пения петуха! Только призрак, который устроил себе спальню в могиле, любит уют!

Гарри Диксон изучил горсть земли, взятую из глубины могилы, и присвистнул.

Идентична, – прошептал он. – Том, мой мальчик, нас, похоже, разоблачил тот, кто нам нужен. Наши нюрнбергские личности бесполезны. Чудовище на месте. Он даже нас обогнал!

Но мы выехали из Лондона сразу же! – воскликнул Том.

Он, наверное, ехал в том же поезде и следил за нами.

Милошка?.. – начал Том Уиллс.

Но Гарри Диксон отрицательно покачал головой:

Я уверен, что это славная девушка, которая многое знает, но которая безумно страдает от этого. Думаю, что через несколько дней она сочтет наше появление подарком судьбы, ибо мы освободим ее от векового кошмара.

– Значит, конец близок? – спросил Том, и его глаза заблестели.

– Очень близок! – коротко ответил сыщик.

Наведя порядок в часовне, они покинули ее и направились к замку. Они поднялись по высокому крыльцу, миновали громадный мрачный холл, на стенах которого висели древние охотничьи трофеи, и прошли через широкую дверь из черного дуба.

Перед ними открылась длинная галерея, погруженная в зеленоватый полумрак. С писком разбежались крысы. В углах слышался шелест крыльев потревоженных ночных птиц.

– Зловеще, – прошептал Том. – Мы в галерее картин!

– Картин, – тихо заметил Диксон. – Слишком выспренно…

Действительно, в потускневших замшелых рамах висели обрывки полотен. Через плотный слой плесени иногда светилось бледное пятно, бывшее когда-то лицом, металлический отблеск указывал, что когда-то здесь сверкали латы или сталь клинка.

Сыщики медленно обошли заброшенную галерею. Внезапно Гарри Диксон схватил Тома за руку:

– Это портрет… Ого!

В голосе сыщика слышались ужас и ярость.

Том проследил за взглядом учителя и, в свою очередь, попытался совладать с нервами: отдельно от других картин, в одиночку на стене с провисшими обоями, в крепкой эбеновой раме, отделанной золотой филигранью, висел портрет, выступавший из полумрака.

Сыщики тут же признали аскетичное лицо с черной бородой и ужасными горящими глазами…

– Ян-Непомуцен Драгомин, – пробормотал Гарри Диксон.

– Копия картины из дома призраков, – добавил Том Уиллс. – Боже, можно сказать, что это взгляд живого человека! Смотрите, он следит за нами. Наверное, здесь пахнет каким-то трюком!

Том подошел ближе к ужасному портрету, чтобы получше рассмотреть его. Внезапно Гарри Диксон бросился на ученика и рванул назад с такой силой, что они едва не упали, потеряв равновесие.

Произошло что-то ужасающе невероятное. Портрет ожил непонятной жизнью. Глаза загорелись ярко-красным светом, потом из картины высунулась рука, вооруженная кинжалом, который описал в воздухе кривую.

– Боже! – воскликнул Гарри Диксон. – Если бы вы стояли перед этим проклятым портретом, оружие пронзило бы вам грудь!

Том дрожал как осиновый лист, но учитель быстро пришел в себя.

Он заметил витрину с оружием, выбрал тяжелый меч, еще не совсем съеденный ржавчиной, и, в свою очередь, подошел к адскому портрету.

– Осторожно, учитель! – умоляюще протянул Том.

– Не бойся, мой мальчик, – со смехом ответил Диксон. – Пусть эта кукла повторит свой трюк!

Диксон простукал паркет длинным лезвием меча напротив портрета. Внезапно одна планка ушла вниз, и портрет тут же ожил. Кинжал просвистел у лица сыщика.

Простая система противовесов регулирует мощную систему механики, спрятанную в стене, – объяснил Гарри Диксон. – Жертва сама включает эту машину смерти, а вернее, ее вес действует на определенную паркетину. Одному Богу известно, сколько несчастных было убито за долгие века этой адской машиной?

Как эта механика сохранилась за всё это время?

Гарри Диксон отрицательно покачал головой:

Не думаю. Скорее всего, ее недавно отремонтировали, смазали. И это произошло прошлой ночью.

А горящие глаза! Электрическое усовершенствование?

– Вовсе нет. Нарисованные глаза снабжены маленькими рубинами. Под воздействием той же механики они меняют угол и вспыхивают. Это объясняет появление дьявольского взгляда в гостиной Геспентер-Хаус в Хильдесхайме.

– Милошка знала об этой ловушке? – спросил Том.

– Не думаю. В любом случае ее надо предупредить. Пошли, надо ее отыскать. Полагаю, она занята на кухне.

Действительно, легкий запах пищи доносился из кухни, находящейся в глубине левого крыла замка, куда ушла молодая женщина.

После недолгих поисков Диксон и Том толкнули дверь просторной, но мрачной кухни, где, к своему удивлению, никого не обнаружили.

Гарри Диксон обошел помещение.

– Омлет сильно подгорел, – сказал он, указывая на сковородку с яйцами, под которой теплилось хлипкое пламя из сушняка.

– Это не похоже на образцовую кулинарку, – заметил Том Уиллс.

– Вы сказали нужное слово, малыш, – ответил Диксон. – Что-то серьезное отвлекло Милошку от обязанностей хозяйки.

– Мадемуазель Милошка! – пронзительно крикнул Том, но из глубин замка до них долетело только эхо.

Лицо сыщика выразило обеспокоенность.

– Это молчание не предвещает ничего хорошего, – прорычал он. – Чудовище чувствует, что его загнали в угол. Оно будет действовать быстро, если мы не помешаем ему.

– Жизнь Милошки в опасности? – спросил Том.

– Да, в опасности, – твердо ответил Диксон, – потому что она никогда не поддастся на требования вампира!

– Какие требования?

– Сдать ему нас двоих! Осмеливаюсь высказать, что таково его требование.

Том Уиллс внезапно поднял руку:

– Крик пустельги!

Гарри Диксон побледнел.

– Призыв вампира! Я не сомневаюсь, это его сигнал. Я заметил утром крайнее замешательство девушки, когда согласился с ее маленькой ложью. Бегом, Том! Либо мы расстанемся со своими шкурами, либо раз и навсегда покончим с этой драмой!

Они бегом обогнули рвы замка и бросились в лес, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся за одежду и царапающие кожу.

Они выскочили на лужайку, которую недавно пересекли, подходя к замку.

– Она там, учитель! – прошептал Том Уиллс. – Рядом с распятием… Боже… Глядите, кто приближается к ней!

Бледная как смерть, Милошка прижималась к священному образу, словно пытаясь найти у него защиту. Раздвигая кусты, к ней двигался мужчина.

Мужчина! Нет, видение… Мрачное и ненавидящее лицо, окаймленное черной бородой, на котором горели ужасающие красные глаза.

– Человек с портрета, – тоскливо прошептал Том. – Это он…

– Ян-Непомуцен Драгомин, вампир! – перебил его Диксон. Потом схватил ученика за руку и заставил спрятаться за толстым дубом.

В этот момент Милошка умоляюще подняла руку, и ее лицо выдало невыразимый ужас.

– Вы… вы… вы вернулись! – простонала она.

Мужчина странно прохрипел:

– Говорите, я пришел! Говорите, что я явился, чтобы остаться. Мне кажется, я у себя дома!

Граф Драгомин, – умоляюще выговорила Милошка, – вы так никогда не прекратите свою поганую жизнь! Боже…

Не произносите это имя! – завопил мужчина. – Я – дьявол… Что касается моей жизни, она никогда не прекратится! Я не могу умереть! Я брожу по земле уже двести лет!

– Драгомин! – зарыдала Милошка. – Мой бедный кузен, вы сошли с ума… Вы считаете себя графом Яном, который умер два века назад, и хотите повторить его проклятую жизнь!

– Я – граф Ян-Непомуцен Драгомин, последний отпрыск этого семейства. Я уверен, что унаследовал не только его душу, но и тело, его плоть и кости! Загляните в его могилу, кузина, она пуста! Вернее, ее занимаю я!

– Хватит! – воскликнула девушка. – Даже не хочу слушать эти отвратительные речи!

– Идиотка! – рявкнул мужчина. – Пора мне подчиняться. Вам грозит несчастье, если не покоритесь! За три года я уничтожил шестьдесят жизней. Я выпил кровь своих жертв, поскольку я вампир, как и мой предок… Покоритесь или я выпью вашу кровь, Милошка!

Несчастная девушка плакала и стонала.

– Никогда! – вдруг крикнула она. – Эти славные путешественники спасли мне жизнь, вырвав из ваших когтей, когда вы предательски напали на меня…

– Славные путешественники! – усмехнулось отвратительное существо. – Ха-ха! Хорошая шуточка! Хочу вам представить старшего: это – палач Хильдесхайма, и последняя голова, которую он отрубил, принадлежала Эбенезеру Грумпу!

– Боже! – закричала Милошка, закрывая лицо ладонями.

– Да, голову моего дорогого кузена Грумпа, вашего брата! Милошка внезапно выпрямилась.

– Всё равно! Мой брат заплатил за ужасные преступления. Предпочитаю, чтобы он был мертвым, а не продолжал свою преступную жизнь. Я не сдам вам моих гостей, кто бы они ни были! Я поклялась именем Бога!

Лицо Драгомина превратилось в ужасающую маску.

– Хорошо! – завопил он. – Вы тоже Драгомин, и я знаю, что вы не нарушите свою клятву. Я расправлюсь с иностранцами, несмотря на ваш отказ. Вот так-то, дорогая кузина! Но вы слишком много знаете обо мне. Пробил ваш последний час. Знайте, что палачом, который должен был казнить вашего брата, был я. Умерев от моей руки, он навсегда остался бы проклятым вампиром. Это вы знаете. Демон, который живет под вашей крышей, оказался сильнее меня. Он прекратил жизнь Эбенезера Грумпа, и тот умер довольным!

– Да благословит Господь этого человека! – воскликнула Милошка.

– Несмотря на это, я расправлюсь с ним, а также с юным глупцом, который его сопровождает. Они едва не схватили меня… К счастью, Геспентер-Хауз стоял на месте и дал мне убежище. Ха-ха! Я всё еще смеюсь! Представьте себе этого глупца Амьезе, нотариуса, который пришел, когда я открывал дверь. Он увидел, что я одет палачом… и завопил. Пришлось его прикончить, хотя он был покорным исполнителем чужой воли.

– Чудовище! – заплакала Милошка.

– А теперь, красавица, я перережу вам вашу миленькую шейку и дам возможность этому проклятому Гарри Диксону найти вас в таком виде.

– Гарри Диксон! – воскликнула Милошка.

– Да, представляю вам ваших гостей: Гарри Диксон и его ученик Том Уиллс.

Милошка не смогла сдержать истерического смеха:

– Именно поэтому я люблю жизнь, но почти не боюсь умереть. Убейте меня, Драгомин, но я знаю, что за меня вскоре отомстят.

– Никогда! – закричал вампир, бросаясь на нее.

– Да! – прозвучал оглушительный голос. – Руки вверх, Драгомин!

Вампир издал вопль ужаса, отпустил девушку и бросился бежать к замку.

– До края лужайки, Драгомин. И ни шагу больше! – крикнул Диксон, поднимая револьвер. – Еще три шага, и я вас казню!

Вампир закричал, и в его голосе слышались ярость и отчаяние.

– Ни шагу больше! – приказал Диксон.

Драгомин рванулся к зарослям.

Раздался выстрел… Только один.

Красноглазый Вампир заверещал, повернулся и упал.

Из его виска хлестала кровь.

– Как из того кречета, – прошептал Том, осторожно укладывая на траву потерявшую сознание Милошку.

– Мертв! – констатировал Диксон, глянув на отвратительный труп. – Теперь, мой дорогой Том, отправляйтесь на встречу с нашим старым другом. Сорвите с него эту черную бороду.

Том дернул за бороду и даже подпрыгнул от удивления, воскликнув:

– Клерк нотариуса! Герр Нюссепенс!

– Он самый, но на самом деле Ян-Непомуцен Драгомин.

* * *

– Мне осталось объяснить вам немного, мой мальчик, – начал Гарри Диксон, когда экспресс покинул вокзал Вены и направился на север. – Графы Драгомин бедны. Их последний отпрыск Ян-Непомуцен заразился безумием своих предков, которые держали в Хильдесхайме древний дом, а тот два века назад использовался графом Драгомином, бежавшим из Богемии, чтобы продолжать свои преступные деяния.

Нотариус Амьезе хранил тайну, не открывая ее даже наследникам, а Ян-Непомуцен хотел всё знать.

Он приехал в Хильдесхайм и нанялся помощником нотариуса. И тогда сумел выведать тайну предка. Тот был вампиром.

Какое странное наследственное безумие овладело им? Раздвоение личности, это таинственный факт, но реальный. Молодой человек, который укрылся под смешным именем Нюссепенс, считает, что тоже стал вампиром. Он жаждет крови и преступлений. Он совершает их с редкой безнаказанностью, а поскольку много путешествует по заданиям хозяина, заливает кровью те места, куда приезжает.

Он добыл все книги, где говорится о вампиризме, и тютелька в тютельку следует традиции.

Ему удается заразить своего кузена Грумпа своим безумием. И Грумп, в свою очередь, убивает…

Но в нем не горит священный огонь Яна-Непомуцена, да и ума ему недостает. Я схватил его. Кузен бросает его на произвол судьбы… Он боится предательства. Он угрожает ему в тюрьме вечным проклятием.

Грумп верит ему. Почему вампир так преследует своего кузена? Это я даже не стал особо разбирать. Склоняюсь к тому, что причиной послужил какой-то пустяк, который в глазах безумца Драгомина разросся до невероятных пропорций.

– Но что означает это таинственное оборванное имя Фет, которое Грумп произнес перед смертью? – спросил Том Уиллс.

Гарри Диксон рассмеялся:

– Бедняга. Я принимаю твое замечание и со смирением признаюсь. Если бы я понял сразу, я избавил бы себя от лишних трудов. Фет – первый слог слова Феттер, а Феттер по-немецки означает «кузен»!

– Грумп называл истинным вампиром своего кузена.

– Да, малыш, права пословица: даже маленькое упущение может погубить всё дело!

КЛЕВРЕТЫ ДЬЯВОЛА LES VENGEURS DU DIABLE

Ночное страшило

Полночь! Если напрячь слух, то можно услышать жалобный карильон Вестминстера или басовитую гулкость Биг– Бена. Уличные шумы скрадываются туманом. Внутри Британского музея царит полная тишина. Даже охранники в своих тапочках, подбитых толстым фетром, производят не больше шума, чем тени.

Дэвид Бенс, главный смотритель египетского отдела, медленно подходит к часовому аппарату, который регистрирует регулярность его обходов. Он передвигает несколько рычажков, смотрит на перфорированную карточку и удовлетворенно кивает.

– Полчаса спокойствия мне обеспечены, – бормочет он. – Пройдусь по большой галерее. Там встречусь с коллегой Уиллисом. Сможем вместе выкурить по трубке и поболтать. Боже, как длинны ночные дежурства!

Он проходит по большой галерее, не обращая внимания на хранящиеся в ней сокровища искусства, равнодушный к саркофагам и их мрачным обитателям.

– Столько возни вокруг типов, умерших пару тысяч лет назад! – рассуждает мистер Бенс, любящий пофилософствовать в редкие минуты отдыха. – Неужто начальники побаиваются, что они вдруг взовьются в воздух и отправятся выпить пинту эля в соседнем пабе?

Он замечает вдали светлый глазок, которые прорезает густую тьму, и довольно ворчит. Он знает, что этот огонек исходит от трубки Уиллиса. Наконец можно немного побыть в приятной компании.

– Привет, Уиллис, – говорит он, когда его приятель выходит из тьмы. – Холодновато сегодня, не так ли?

– Трубка облегчает жизнь, – отвечает Уиллис, – особенно если она запрещена правилами. Немного джина тоже не повредит после того, как запретили его приносить.

Мистер Бенс понимает намек. Он достает из глубоких карманов плоскую бутылку с пинтой утешающего напитка.

– Твое здоровье!

– Спасибо… И твое!.. Послушай, Бенс, какдумаешь, старик будет делать обход этой ночью?

– Не думаю. Он уже позавчера свалился нам на голову около двух часов ночи. Я был в полном порядке: не курил, моя карточка была пробита с указанием точного времени, но этот бедный дурачок Саймонсон был немного… пьян, из-за пресловутой зубной боли, которая напала на него в зале маленьких статуй, где встречаются все сквозняки музея. Тогда… Что и говорить о выволочке!

– Тсс, – прошипел Уиллис, бросив обеспокоенный взгляд в темноту галереи, – мне кажется, что старик не в своей постели. Минут пять назад я видел какой-то отблеск света на лестнице, ведущей в зал Карнавона. Знаешь тот зал, куда притащили все древности, доставленные из Долины Царей, от Тут… Черт!.. Как его звать?..

– Тутанхамон…

– Вот-вот! И мы должны присматривать за всем этим! Ну, ладно… раз правительство платит, можно и присмотреть… не так ли? Но верно то, что я видел свет, как от фонаря, который держат у самого пола.

– В этот момент я не должен находиться там, – проворчал мистер Бенс. – Я должен идти по галерее, где мы сейчас встретились. Это по правилам, не так ли?

– Твоя правда!

– В таком случае, если даже кто-то хочет устроить факельное шествие в зале Карнавона, то он вне границ моей территории.

– Хорошо сказано. Хочешь набить трубку добрым голландским табаком?

– От такого предложения не отказываются, если оно сделано от самого сердца. Выпьешь еще глоток джина?

– Как вам будет угодно!

Они по очереди приложились к бутылке и крякнули от удовольствия.

– Отличный джин!

– От О’Бреди. Парень продает только хороший товар. Внезапный шум заставил их повернуться в сторону звука. Они услышали визг металлического инструмента, потом глухой удар.

– А! Это уже против всяких правил! – воскликнул мистер Бенс. – И уж точно не шум от директора, который ночью ходит тише воды, чтобы застать нас врасплох во время обходов!.. Слышишь, опять началось…

– И этот кто-то даже не прячется! – возмущенно воскликнул мистер Уиллис. – Теперь он орудует молотком. Это в зале Карнавона!

Оба охранника бросились в сторону зала.

Лучик крохотной лампы, стоящей в нише, едва освещал угол галереи. Скупой свет проникал в начинающийся дальше зал Карнавона всего на несколько ярдов, оставляя большую его часть во тьме.

Кто там? – крикнул мистер Бенс.

Молоток застучал еще проворнее. Единственный ответ, полученный охранником.

Предупреждаю, что у меня приказ стрелять!

Бенс заколебался на пороге большого темного помещения. Внутри было слишком темно! А выключатель потолочных ламп находился посреди зала рядом с оконным переплетом. Чтобы зажечь лампы, надо было пройти половину зала.

Фонарь Дэвида Бенса был тусклым, поскольку фитиль больше дымил, чем светил.

Охранник поднял его над головой. Мистер Уиллис следил за его движением в зале. Дэвида окружало слабое желтоватое гало.

Вдруг Бенс закричал:

– Сюда, Уиллис, ко мне!

Рука Бенса с тяжелым револьвером взлетела вверх, и раздался выстрел.

Мистер Уиллис бросился бежать к коллеге, когда произошло то, что, по-видимому, спасло ему жизнь: он поскользнулся.

Он растянулся на полу во весь рост, вывихнув лодыжку.

Он застонал от боли, потом ощутил острую боль в колене и в голове.

Но попытался подняться.

И смог увидеть, что творилось в зале Карнавона.

Дэвид Бенс добежал до выключателя, и на потолке вспыхнула яркая дуговая лампа, осветившая весь зал.

Мистер Уиллис едва сдержал вопль ужаса.

Между выставленными саркофагами выросло фантастическое существо.

Мистеру Уиллису показалось, что оно походило на черную и волосатую обезьяну или на одну из отвратительных мумий, с которой содрали все бинты. Быстрее молнии чудовище вскочило на плечи Дэвида Бенса. Тот завопил. Но в это мгновение боль затмила зрение мистера Уиллиса, а может быть, и страх лишил его сознания.

* * *

– Доктор, мы можем его допросить?

– Думаю, да, мистер Диксон, хотя я опасаюсь, что у него перелом основания черепа.

– Ему нанесли удар, как и второму охраннику?

– Нет! Парень очень неудачно упал. Заскользил по плитам пола, повредил колено, а головой врезался в мраморный цоколь. Нет, бедняга потерял сознание от сильнейшей боли, а вот второй…

– Убит? – коротко спросил сыщик.

– Ужасным образом! Мой коллега, медсудэксперт Мар– ден расскажет вам подробнее.

Обеспокоенный директор музея, до сих пор хранивший молчание, заговорил.

А теперь «они» убили! – пробормотал он.

Гарри Диксон удивленно глянул на чиновника.

Они стояли в кабинете директора Британского музея. Первые лучи зари постепенно затмевали люстру на потолке кабинета.

Охранник Уиллис лежал на шезлонге. Ему только что наложили повязки на голову и левую ногу. Он тяжело дышал и стонал, оставаясь в забытьи.

Посреди ночи внезапный телефонный звонок поднял сыщика с постели. Звонили из Министерства изящных искусств и умоляли тут же приехать к директору Британского музея.

Так он оказался перед удрученным чиновником, трупом и раненым охранником.

Господин директор, – сказал Гарри Диксон, – я только что услышал таинственное слово «они». Не могли бы вы дать разъяснения?

Охотно, господин Диксон, я получил разрешение министерства. С некоторых пор нас обкрадывают, несмотря на запертые двери, замки и регулярные обходы, которые я провожу лично. Ничего не помогает: нас продолжают обкрадывать! В основном кражи происходят в этом злополучном зале, где хранятся чудесные вещи, которые лорд Карнавон привез из Долины царей. Исчезли великолепные золотые украшения. И невероятной ценности папирусы.

Министерство решило не поднимать тревоги. Мы удвоили наблюдение, но решили не предупреждать охранников. Сегодня мы обратились к вам за помощью, поскольку министерство сняло запрет. Поэтому я могу с вами разговаривать.

Хм! Вечная официальная трусость, – пробормотал сыщик. – Тем временем ценные следы были, несомненно, потеряны.

Директор вскинул голову.

Вовсе нет, господин Диксон. Следы были зафиксированы, но они совершенно фантастические, нереальные! Что и вынудило начальников хранить молчание.

– Что за следы? – лаконично спросил сыщик.

Чиновник тряхнул головой и, похоже, искал слова, чтобы дать ответ.

– Так вот! – наконец заговорил он глухим голосом. – Свежие отпечатки на взломанных саркофагах, на разбитых витринах: это… Нет, такое невозможно!

– Выкладывайте! – нетерпеливо потребовал сыщик.

– Это отпечатки обезьяны, господин Диксон! Длинные обезьяньи стопы. Вот фотографии…

Он открыл ящик стола и выложил перед Диксоном несколько фотографий, какие обычно представляют службы судебной идентификации. Гарри Диксон вооружился сильной лупой, принялся их тщательно изучать, потом положил на стол и мрачно кивнул.

– Действительно, очень похоже на обезьяньи следы, – сказал он, – хотя я не знаю ни одного четверорукого, способного оставить такие следы.

Директор кивнул в знак согласия.

– То же самое сказали наши биологи. Профессор Лей– дон, наш известный анатом, пошел даже дальше, сказав, что подобный след могла оставить кисть скелета и даже больше, кисть мумии! – испуганным тоном закончил он.

– Стоп! – сказал Диксон. – Дайте мне эти фотографии…

Он вновь взялся за их изучение. После долгих минут молчания он отбросил фотографии и удивленно воскликнул:

– Слово даю, это так!

Доктор, который до сих пор молчал, не вмешиваясь в их беседу, положил ладонь на руку сыщика.

– Господин Диксон, наш раненый пришел в себя.

Гарри Диксон живо обернулся.

– Здравствуйте, господин Уиллис, – заговорил он с сердечной улыбкой, которая тут же завоевывала ему симпатию самых скромных людей. – Наконец вы вернулись в круг живых. У вас было весьма неудачное падение? Мрамор, это вам не подушка, черт подери!

– Ужасно! – пробормотал Уиллис.

Он зажмурился, и его сотрясла неукротимая дрожь.

– Дэвид Бенс умер? – с тоской спросил он.

Ему не ответили, но охранник прочел правду на лицах собравшихся вокруг него.

Ужасно! – повторил он.

Да, – ответил Гарри Диксон. – Теперь вы, мистер Уиллис, можете помочь нам отомстить за вашего несчастного коллегу.

Его убила обезьяна… быть может, мумия! – воскликнул Уиллис. – Я ее видел!

Директор вскрикнул от ужаса. Даже Гарри Диксон не смог сдержать дрожи.

Слабым голосом раненый пересказал события ночи, встречу с Дэвидом Бенсом в большой галерее, шум, поднявшийся в зале Карнавона, свое неудачное падение у дверей этого помещения и невероятное нападение, жертвой которого стал Дэвид Бенс.

Едва он закончил рассказ, как в дверь постучали и вошел доктор Торнайкрофт, судебный эксперт Скотленд-Ярда.

Сыщик сразу заметил по взволнованному лицу человека науки, что тот столкнулся с необычным случаем.

Гарри Диксон положил ладонь на руку врача.

– Несомненно, удушение, доктор?

Врач подтвердил его слова.

– Удушен ужасающей рукой, рукой нечеловеческой силы, господин Диксон. Позвонки шеи раздроблены. Даже веревка виселицы не сделает лучше! Немыслимо!

– А следы? – осведомился сыщик.

Врач провел ладонью по лбу. Он колебался с ответом.

– Я знаю, что они столь же невероятны, – подбодрил его Диксон. – Не обвиняйте себя в жестокой ошибке!

– Кисть обезьяны или кисть мумии, господин Диксон, – прошептал Торнайкрофт.

Мистер Уиллис, который расслышал слова врача, вскрикнул от ужаса и опять потерял сознание.

Пока раненого перевозили в соседнюю клинику, Гарри Диксон попросил директора собрать всех охранников.