Текст книги "Закат Пятого Солнца (СИ)"

Автор книги: Юрий Штаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 69 страниц)

Оспа продолжала свирепствовать еще некоторое время. Но постепенно пыл ее угасал, заражалось все меньше людей. Напоследок она нанесла серьезный удар по Тлашкале – умер один из самых влиятельных вождей, Машишкацин, искренний сторонник испанцев и отец погибшей в Теночтитлане донны Эльвиры.

Похороны проходили по местному обряду. Капитаны конкистадоров, облачившись в черные траурные одежды, пришли почтить память вождя. Эрнан Кортес слушал ритуальные пения жрецов, думал об умершем и молился за его душу. Но вот носилки с телом сидящего Машишкацина, завернутого в дорогие ткани и украшенного драгоценностями, отправились к месту упокоения. Кортес в торжественном молчании провожал вождя взглядом.

– Упокой, Господи, его душу, – еле слышно пробормотал стоящий рядом Альварадо. – Машишкацин был нашим самым верным другом в этих краях. Всегда помогал и советом, и солдатами, принимал нашу сторону в борьбе со жрецами, был щедр и гостеприимен. Жаль, что он умер, не приняв истинной веры.

– Поддержав нас, он и так сделал немало для искоренения местных кровавых культов, – прошептал Кортес. – Дальше уже дело за нами. Надеюсь, ему воздастся на том свете за эту помощь и за потерю любимой дочери. Машишкацин, хоть и был настоящим другом, но ведь до конца не верил в наш успех.

– Да, он предостерегал, что из Теночтитлана нам не выбраться…

– А я думал, что сумею покорить империю без войны, – заметил Кортес. – Мы оба ошибались.

– Сейчас у нас нет времени, чтобы горевать, Эрнан. После смерти Машишкацина мы лишились одного из самых надежных своих соратников. Если мы в ближайшее время не сумеем добиться успеха, то Тлашкала может начать прислушиваться к своим жрецам.

Но оспа нанесла не менее сильный удар и по ацтекам. В Теночтитлана от эпидемии умер новый повелитель империи – Куитлауак. Коротким оказалось его правление – меньше трех месяцев. Власть перешла к племяннику Монтесумы, совсем еще молодому Куаутемоку. Испанцам он был хорошо знаком. Куаутемок показал себя ярым противником конкистадоров. Надеяться на мир не приходилось.

Сообразив, что пожар войны лишь разгорается, новый император стал поспешно собирать силы. Он разослал послов по окрестным землям, не жалея ни обещаний, ни угроз для того, чтобы найти союзников. Обо всем этом быстро стало известно в Тлашкале. Даже этого края достигли слова Куаутемока. Он уговаривал всех индейцев объединиться против общего врага – прибывших из-за моря белолицых людей, которые не чтут местных богов и чинят здесь всяческие безобразия.

Но касики тлашкаланцев отвергли предложение ацтеков. Они давно мечтали сокрушить Теночтитлан. Кто другой, кроме конкистадоров, мог им в этом помочь? Более того, один из самых влиятельных вождей, Шикотенкатль Старый, согласился принять христианство. Он получил имя Лоренсо де Варгас. Это стало очередным шагом для укрепления союза испанцев и тлашкаланцев.

Эрнан Кортес не отставал от своего противника. Он тоже рассылал делегации к ближайшим племенам, надеясь найти в них новых союзников. Победы испанцев громко прогремели по всей империи, особенно недавний разгром ацтеков при Отумбе. Все это высоко подняло авторитет конкистадоров. Посольства из окрестных земель одно за другим спешили к генерал-капитану. Фернан видел всех прибывающих и слышал их воззвания:

– Великий господин, ацтеки давно поработили наши земли. Они безжалостно грабили нас десятки лет, тысячи наших людей оказались в рабстве в столице или были принесены в жертву. Прими нас под свою руку, позволь в бою доказать преданность и отомстить врагам.

Империя ацтеков рассыпалась на кусочки. Многим правление Теночтитлана надоело до смерти. Хотя хватало и таких, кто поддерживал Куаутемока. Вожди земель, граничащих с Тлашкалой, спешили к Кортесу на поклон. И он без устали принимал гонцов. Дошло уже и до того, что индейцы просили его решить вопросы наследования.

Однажды к генерал-капитану прибыла очередная делегация. Во главе ее стояло двое молодых людей.

– Малинче, мы братья и наследники нашего отца, который не так давно умер. Перед смертью он повелел нам прибыть в Тлашкалу и просить тебя разумно разделить между нами власть, чтобы не было междоусобиц. Прояви же справедливость, а также прими наш народ под свою руку, чтобы мы могли вместе с твоими воинами выступить против ацтеков.

И это посольство оказалось далеко не единичным. Даже те касики, которые уже давно правили, зачастую спешили в Тлашкалу, чтобы получить подтверждение своих прав из рук Кортеса. Они искали союза и желали пополнить растущую армию конкистадоров. Так Эрнан Кортес кроме роли военачальника, исследователя и дипломата примерил еще одну роль – политика. И справился отлично. Внимательно изучая местные законы и обычаи, советуясь с Мариной и тлашкаланцами, он выносил взвешенные решения. Если нужно было выбирать из двух претендентов на пост правителя, то тому, кому приходилось отказать, генерал-капитан предлагал почетную должность в своем войске. Недовольных, как будто, не оставалось.

В это же время в Веракрусе причалил корабль с Кубы. Диего Веласкес пребывал в твердой уверенности в том, что Эрнан Кортес давно уже заключен под стражу или же казнен. И слал пополнение Панфило де Нарваэсу для успешной колонизации новых земель. Капитан корабля, Педро Барба, был приглашены в крепость. Командовавший там Педро Кабальеро встретил гостя радушно.

– Где же сам генерал-капитан Панфило де Нарваэс? – поинтересовался Барба во время приема.

– Он направился вглубь страны. Его экспедиция проходит успешно. Я же оставлен комендантом в Веракрусе, – ответил Кабальеро. – Здесь все тихо и спокойно, потому почти все силы предводитель увел с собой.

– Ну а что же с этим бунтовщиком Кортесом? Казнен?

– Нет еще. Скитается где-то по джунглям в компании с двумя десятками таких же отъявленных головорезов. Под его командованием остался самый сброд. Из тех, кто никак не мог рассчитывать на помилование. Но долго ли он еще протянет? Или же попадется в руки к Нарваэсу, или погибнет в схватках с индейцами.

– Слава богу! Губернатор Кубы будет рад услышать новости. Он прислал нас сюда для пополнения ваших сил. Запас пороха, пуль, полтора десятка солдат, две лошади – все это здесь пригодится. Думаю, через неделю-другую прибудет еще одна бригантина.

– Отлично, – кивнул Кабальеро. – Прикажите своим людям разгружать трюм, а вас я пока что приглашаю на совместный обед.

И вот ближе к концу трапезы в комнату вошел десяток солдат. Один из них склонился к уху Кабальеро и сделал короткое донесение.

– Хорошо, – сказал тот, выслушав доклад, после чего обратился к гостю. – Мне доложили, что корабль разгружен. Солдаты, лошади и оружие пополнили гарнизон Веракруса. Надеюсь, обедом вы довольны?

– Я благодарен вам за гостеприимство, – учтиво ответил Педро Барба.

– Рад, что вам все понравилось. Ведь кто знает, как скоро у вас появится возможность снова наслаждаться едой на воле. Вы арестованы по приказу генерал-капитана.

Барба настолько не ожидал ничего подобного, что поначалу даже не осознал услышанного. Обведя взглядом окружавших его солдат, он неуверенно ответил:

– Это какая-то ошибка. Я прибыл по приказу Диего Веласкеса, губернатора Кубы. Я пришел вам помочь. За что генерал-капитан Нарваэс хочет меня арестовать?

Он не пытался оказать сопротивление, отлично понимая, что с десятком человек ему никак не справиться.

– Нарваэс бунтовщик и негодяй. Он пытался помешать делу освоения этой земли, за что сейчас находится в темнице здесь же, в Веракрусе, – объяснил Кабальеро. – Вы арестованы по приказу генерал-капитана Эрнана Кортеса.

Новые запасы оружия, а также и сами прибывшие солдаты были отосланы в Тлашкалу, где им весьма обрадовались. Сам Кортес, следуя давно выработанной тактике превращать врагов в союзников, встретил Барбу как старого друга.

– Педро, я рад вас видеть! Вы все же решились покинуть свой уютный пост и увидеть эти новые земли своими глазами? Как раз самое время. Нам тут нужны храбрые люди. Как поживает Диего Веласкес?

– Он будет очень удивлен, когда узнает, как здесь обстоят дела, – только и сумел вымолвить сбитый с толку Барба.

– Вы все еще верны губернатору Кубы? Помните тот далекий день, когда вы пытались задержать наше отплытие из Гаваны? Прошло чуть больше года, а кажется, как будто минула целая жизнь. Нарваэс старался мне помешать, за что и был закономерно посажен в тюрьму. Но вас я не собираюсь ничем притеснять. Я знаю, вы сможете повести за собой людей. Потому я назначаю вас командиром арбалетчиков.

Так Педро Барба присоединился к армии Эрнана Кортеса. А через неделю в Веракрус действительно прибыл еще один корабль, который тоже был задержан, и экипаж его пополнил войско конкистадоров. Диего Веласкес долго оставался в неведении и верил, что снабжает Панфило де Нарваэса.

Противостояние с ацтеками зрело, но ни одна из сторон пока не решалась на полноценную войну. И Кортес, и Куаутемок копили силы, заключали союзы, тревожили друг друга мелкими стычками. За это время в Веракрус прибыло еще несколько кораблей. Это губернатор Ямайки отправил их для основания колонии на побережье, но успеха им добиться не удалось. Получив сильный отпор со стороны индейцев, испанцы плыли вдоль берега, голодные и израненные. Они были просто счастливы, когда наткнулись на город и вскоре тоже оказались в армии Эрнана Кортеса.

После этого генерал-капитан счел себя достаточно сильным, чтобы расстаться с частью солдат. Одна бригантина уплыла на Эспаньолу за припасами и оружием, вторая двинулась на Ямайку – закупить лошадей. Золото, спасенное во время “Ночи Печали”, теперь очень пригодилось. Третья отправилась через океан, в Испанию, с донесением королю. На ней находился Диего де Ордас, на которого Эрнан Кортес возлагал большие надежды.

Вильяфанья тоже не терял времени даром. Генерал-капитан доверил ему военную подготовку нескольких сотен местных жителей. В одиночку справиться с такой задачей было невозможно, и Антонио набрал десятка три испанцев из тех, кого успел склонить на свою сторону. Сейчас он пригласил для беседы еще одного конкистадора. Того звали Энрике Бальбоа. Опытный воин и путешественник, Энрике, казалось, весь состоял из переплетенной стальной проволоки. Высокий, жилистый, без грамма жира, загоревший до черноты в местных широтах, Энрике обладал огромным опытом путешествий по Новому Свету. Он завоевывал Кубу под командованием Диего Веласкеса, исследовал Флориду под началом Понсе де Леона, побывал на всех ближайших крупных островах. Идею воевать против ацтеков он считал крайне глупой. И Вильяфанья понимал, что ему пригодится такой человек.

– Энрике, я слышал, что ты выступал за возвращение на Кубу. Не веришь, что нам по силам разгромить Куаутемока?

– Почему же? – пожал плечами Бальбоа. – Наоборот, победить этого туземного императора мы сумеем. Вот только зачем лезть на рожон? У нас хватает золота, серебра, нефрита. Следует вернуться на Кубу и экипировать действительно сильный отряд. Зачем бросаться в самоубийственную авантюру и биться с ацтеками силами шестисот испанцев? На индейцев-союзников надежды мало…

– Ты прав, – кивнул Вильяфанья. – Эрнан Кортес исключительно из-за ссоры с губернатором Веласкесом подвергает сейчас всех своих солдат огромному риску. Нам нужно вовремя вмешаться, не дожидаясь того момента, когда станет слишком поздно.

– Я уже неоднократно объяснял это приверженцам нашего генерал-капитана, но все без толку. Нужно говорить с Кортесом напрямую.

– Думаешь, он тебя послушает? – хмыкнул Вильяфанья. – На Кубе его ждет виселица за неподчинение губернатору. А Кортес – благородный человек. Он, конечно же, предпочтет погибнуть в сражении, а не от руки палача. Нет, если желаешь что-то изменить, то присоединяйся ко мне.

– И что нужно делать? – насторожился Энрике.

– Пока что ничего. Когда я наберу достаточно приверженцев, то смогу от их имени говорить с Кортесом. Даже он не станет игнорировать требования своих солдат, если их окажется действительно много.

Бальбоа ушел, пообещав сохранять в тайне подробности сегодняшнего разговора. А Вильяфанья задумался. У него собралось уже более пятидесяти сторонников. Все они мечтали вернуться на Кубу. Одни желали набрать там подкрепление и затем вернуться. Другие сохраняли верность губернатору и не хотели подчиняться Эрнану Кортесу, считая его мятежником. Попадались и такие, что сочли тяготы войны непосильными. Они предпочли бы довольствоваться каким-нибудь мирным занятием подальше от воинственных ацтеков.

Антонио досадливо покачал головой. Беда в том, что все эти люди слишком разобщены. Часть служит под его началом, кто-то находится под командованием Сандоваля, Альварадо или еще кого-то из капитанов. Если бы собрать их воедино… Ну и что тогда? Начать восстание против Кортеса? Объявить ему, что эти солдаты признают своим единственным командиром Антонио де Вильяфанью? Но такой шаг приведет лишь к междоусобице. А конкистадоры и так слишком малочисленны и слабы. Нет, нужно еще наращивать силы. Когда против необдуманных решений Кортеса согласятся выступить хотя бы человек двести, тогда можно будет надеяться на успех.

3. Выступление против Теночтитлана

Отряд в сотню испанцев и тысячу тлашкаланцев прибыл в очередное селение. Здесь должна была начаться жатва. Куаутемок, уэй-тлатоани ацтеков, не терял времени даром. Он понимал важность провизии в разворачивающейся войне. Как только в каком-то союзном для испанцев городе завершался сбор урожая, его солдаты тут же обрушивались на местных жителей и отбирали продукты. Тем самым ацтеки увеличивали свои запасы, а заодно и лишали прокорма войско конкистадоров.

Но и Кортес тоже знал цену еде. У него было недостаточно воинов, чтобы защитить каждое дружественное селение, а потому действовать приходилось хитрее. Как только жители какого-то города готовились к жатве, то они спешили оповестить генерал-капитана, который присылал охрану. Но ацтеки все равно нападали. Такие «битвы за урожай» происходили уже далеко не в первый раз, и до сих пор удача улыбалась закаленным и дисциплинированным солдатам Кортеса.

Это поселение находилось возле реки, которая впадала в великое озеро Тескоко. Добраться до Теночтитлана оказалось невероятно сложно. Продвижение давалось с трудом. Постоянные стычки с неприятелем отнимали много времени и сил. Для испанцев стало неприятным сюрпризом то, что союзные индейцы все еще сильно побаиваются ацтеков. Без поддержки конкистадоров местные жители не отваживались биться против своих бывших повелителей. Бойцы Куаутемока пользовались этим с умом. Они устраивали засады, нападали на обозы, громили небольшие отряды, оставшиеся без защиты испанцев. Наступление на столицу все откладывалось.

Вот и сейчас Фернан и Себастьян в составе отряда пришли защищать очередное поле. Крестьяне повеселели, увидав целую сотню белолицых чужаков, да еще и добрую тысячу отважных тлашкаланцев. Пока они усердно работали, конкистадоры ждали неприятностей. И, как оказалось, не зря. Разведчики доносили, что вокруг селения тихо и нет ни одного ацтека. Так и было. Зато река чуть ли не в единый миг выплеснула на свои просторы десятки лодок. Прятавшиеся до того момента в зарослях камыша, теперь они спешили к берегу. Сотни индейцев выскакивали на сушу и мчались в атаку.

Рявкнула пушка. Ядро опрокинуло несколько человек, вслед за ним защелкали арбалеты. Лучники Тлашкалы тоже не отставали. Но вскоре две армии сошлись вплотную. Испанская пехота, построившись квадратом, медленно теснила неприятеля. Битва вышла жестокая. Почти триста ацтеков погибло до того, как они поняли, что им сегодня не победить.

И все же это нападение увенчалось кое-каким успехом. Огонь сделал свое дело. Несколько полей им удалось поджечь, так что почти половина урожая пропала. Испанцы и тлашкаланцы возвращались в свой лагерь со смешанными чувствами. Вроде бы они и защитили союзный город, да и ацтекам не дали добраться до запасов еды. Но в то же время в городке провизии осталось так мало, что придется с ними делиться из своих запасов, и без того не слишком больших.

Постепенно конкистадоры продвигались вперед. Вскоре солдаты Кортеса добрались до восточного берега великого озера Тескоко, где стоял город с одноименным названием. Он имел большое значение в регионе и был вторым по влиянию во всей империи после самого Теночтитлана.

Шли с опаской. Никто не мог сказать наверняка, что ждет их в Тескоко. Эрнан Кортес потратил немало времени, стараясь разобраться в сложных взаимоотношениях местных жителей. Он помнил, что этот город долго считался скорее союзником Теночтитлана, чем вассалом. И лишь несколько лет назад постепенно померк, все же уступив столице лидирующие позиции. Если бы ацтеки пожелали его удержать и прислали войско на пирогах, то объединенных сил испанцев и тлашкаланцев не хватило бы для сражения.

Однако Тескоко встречал конкистадоров без оружия. Вождь его приветствовал Эрнана Кортеса самыми учтивыми и покорными словами. Генерал-капитана это не слишком успокоило. Он созвал помощников.

– Педро, выставь усиленные дозоры со стороны озера. Гонсало, раздели наших солдат на отряды. Пускай займут все пирамиды в городе и возьмут с собой побольше тлашкаланцев.

Фернан стоял на берегу и смотрел вдаль. Рядом с ним, привалившись плечом к стене какой-то хижины, застыл Себастьян. Где-то там, на западе, вырастал из воды величественный Теночтитлан. Над озером поднимался туман и испанцы не могли увидеть столицу. Да и кто знает, увидели ли бы они ее в ясную погоду. Озеро Тескоко удивляло размерами. До Теночтитлана отсюда больше десятка миль. А белесая дымка, укрывавшая горизонт, очень мешала конкистадорам. Если ацтеки действительно планируют напасть, то заметить их заранее будет невозможно.

Подошел Педро де Альварадо. Он вполголоса проклинал тростник, который затянул почти все побережье и ухудшал и без того плохой обзор. Педро уже во второй раз обходил посты, желая убедиться, что все дозорные бдительны. Следом за ним шагали двое тотонаков с большими корзинами на спинах. Они достали оттуда несколько лепешек и по куску вяленого мяса, вручив все это Фернану и Себастьяну. Обедать приходилось прямо на посту.

Гонсало де Сандоваль в это же время разместился на вершине самой большой пирамиды. Если ацтеки планируют напасть, то испанцам будет проще отбивать их атаки с возвышенности. К тому же отсюда открывался хоть какой-то обзор. И расчет Кортеса оправдался. Сандоваль действительно обнаружил нечто необычное. Сотни индейцев, в первую очередь женщин и детей, поспешно рассаживались в лодки и отчаливали. От дозорных на берегу их скрывали заросли тростника, но сверху Гонсало отлично видел этот массовый побег. Встревоженный, он отправился к генерал-капитану.

Кортес спокойно выслушал его и тут же затребовал к себе вождя Тескоко. Но оказалось, что тот уже успел уплыть. Больше всего это походило на бегство мирных жителей перед тем, как здесь должна будет разыграться битва. В городе все еще оставалось несколько тысяч человек и они клятвенно заверяли, что никакого подвоха нет. И что они сами с радостью признают верховенство испанцев. И все же ночь прошла беспокойно. Конкистадоры разожгли большие костры вдоль берега и на вершинах пирамид, готовясь к нападению.

Тем не менее, никакой атаки так и не последовало. Утром Эрнан Кортес пригласил для разговора всех местных аристократов. Он хотел узнать, кто же из оставшихся больше всего достоин освободившегося места правителя Тескоко. Вскоре подходящий претендент отыскался. Им оказался младший брат сбежавшего вождя. Получив власть из рук конкистадоров, он был им всецело верен и сразу же согласился признать себя вассалом короля Испании, а затем изъявил желание креститься.

Эрнан Кортес дал ему задание укреплять Тескоко, чтобы его невозможно было взять приступом ни с суши, ни с воды. Сам же он собрался покорить Истапалапан. Именно из этого города прибыло около трех тысяч ацтеков в то войско, которое преградило дорогу испанцам в долине Отумбы. Именно сюда из Теночтитлана доставили два десятка пленных конкистадоров, захваченных во время “Ночи Печали”, чтобы принести их в жертву на местных алтарях. Кортес сначала отправил в Истапалапан послов в надежде на мирный договор, но город решил до конца оставаться верным столице. Тогда генерал-капитан пошел на них войной…

Фернан без сил повалился на землю. Жара изнуряла. Он снял с головы островерхий хлопковый колпак, который носил вместо шлема, потерянного во время битвы при Отумбе. Сегодня был тяжелый день. Истапалапан удалось захватить. Мирные жители покинули его заранее, а войско оказалось на удивление сильным и дисциплинированным. Но и союзные испанцам тлашкаланцы не подвели – бились отважно, как львы. Не зря в свое время конкистадоры приложили столько сил, чтобы добиться мира с Тлашкалой.

Чуть ли не половина города находилась прямо на озере. Дома стояли на земляных насыпях, а то и на вбитых прямо в дно прочных сваях. Вторая половина располагалась в низине, окруженная возделанными полями, которые питала водой целая система оросительных каналов. Эта часть Истапалапана была защищена от озера надежной дамбой. Фернан в очередной раз отдал должное инженерному гению местных жителей.

Уставшие испанцы и тлашкаланцы расположились на ночлег прямо в городе. Отдыхать приходилось с опаской. Обращенные в бегство ацтеки таились где-то недалеко. Большая часть из них просто отступила на лодках, укрывшись среди зарослей тростника и на многочисленных островках.

Наскоро перекусив, Гонсалес встал на стражу. В лагере отдыхали сотни солдат. Не раздеваясь, не снимая доспехов и даже не выпуская из рук оружия. Он и сам приспособился спать в кирасе и стеганой куртке, с мечом и кинжалом в ладонях. Казалось, что даже когда он вернется в родную Севилью, то и там не сможет уснуть без ставших уже привычными доспехов.

Фернан стоял, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в тихую спокойную ночь. Рядом застыли еще часовые. Неподалеку горел костер, озаряя ближайшие несколько шагов неверным, танцующим светом. Сами испанцы прятались в тени, чтобы их не могли увидеть подбирающиеся враги. Впрочем, ацтеки редко нападали после заката. Еще пара часов, и придет время сменить караульных. Он безумно устал и ждал конца дежурства с нетерпением. В свете звезд угадывались очертания высоких деревьев, а еще дальше, за ними, блестело озеро Тескоко.

В это мгновение низкий рокочущий звук сменил тишину. Фернан встревоженно встрепенулся. Это было похоже на рев прибоя, когда шторм яростно кидает волны на прибрежные утесы. И отчасти сравнение оказалось верным. Через мгновение он увидел, как со стороны озера на них надвигается стена воды. Бурлящая, вращающаяся лавина неслась с немыслимой скоростью. Через несколько секунд она накроет лагерь.

Гонсалес засвистел, вырывая боевых товарищей из крепких оков сна. Пронзительный, режущий уши звук разлетелся по окрестностям. Но даже его почти сразу же заглушил грохот воды. Предпринимать что-то было уже поздно. Волна достигла лагеря. Костры мгновенно погасли, не успев даже зашипеть напоследок. Удар немыслимой силы разметал палатки, снося тростниковые хижины и сбивая потревоженных солдат.

Фернан почувствовал, как поток подхватывает его, играючи отрывает от земли. Вода закружила человека, бесцеремонно переворачивая с ног на голову и обратно. Разом ослепший и оглушенный, он потерял чувство верха и низа. Он несся куда-то по воле набравшего разгон потока, несколько раз ударившись обо что-то. Наводнение рушило дома, ломало деревья, топило людей. Гонсалес вдоволь нахлебался воды, и лишь чудом время от времени ему удавалось сделать вдох.

Наконец-то его с силой швырнуло об твердую преграду. Доспехи и колпак спасли от увечий. Кое-как оттолкнувшись от земли, он сумел вынырнуть на поверхность. Испанца прижало к высокому дому, сложенному из известняка. Вода все прибывала. Вскинув руки, он уцепился за край крыши. Собрал силы и рывком подтянулся, забравшись наверх. Откашлявшись, Фернан некоторое время лежал на спине, слишком ошеломленный, чтобы что-то предпринять.

Это казалось невероятным! Ацтеки в очередной раз преподнесли неприятный сюрприз. Гонсалес пока не мог понять, что же произошло. Он еще не пришел в себя. Перед глазами все плыло, звезды на темном небосводе плавно покачивались из стороны в сторону. Тело слушалось с трудом. А вот разум уже рисовал мрачные перспективы. Отряд конкистадоров рассеян. Он остался один. И как теперь искать товарищей? Лодки рядом нет, а плыть в одежде, доспехах и с оружием слишком утомительно. Да и куда направиться?! Такой мощный поток расшвырял все на своем пути на милю вперед. Как тут найти испанцев? Страшно подумать, сколько из них утонуло… А ведь ацтеки где-то недалеко. В темноте можно запросто наткнуться на один из их отрядов.

Фернан неуверенно встал и ощупал себя. Руки и ноги целы. Меч и кинжал на поясе. Деревянный щит висит на спине. Удивительно, похоже, он ничуть не пострадал, да еще и сохранил оружие. Хоть в чем-то ему сопутствовала удача!

«Где Себастьян? – мелькнула паническая мысль. – Риос, конечно, бывалый моряк и плавает как рыба, да и вообще в любой ситуации выйдет сухим из воды. Но этот поток деревья ломал, как хворост! Кого угодно могло убить обломками. А ведь на Себастьяне еще и кираса… Попробуй тут не утонуть. А где сам Эрнан Кортес? Нужно что-то срочно делать…»

Испанец, остро чувствуя свое бессилие и полное одиночество, огляделся по сторонам. Течение, как будто, стало слабеть. Оно тащило за собой доски, ветки, обрывки ткани. Фернан до боли всматривался в темноту. Мог ли помочь слабый свет звезд? На месте лагеря теперь раскинулось бесконечное царство воды. Где все люди? Сколько из них утонуло? Сколько спаслось? Отсюда невозможно было что-то разглядеть.

Гонсалес увидел человека. Отчаянно загребая руками, он пытался удержаться на поверхности. Испанец схватил длинную ветку, проплывающую мимо и протянул ее тонущему. Тот был так испуган, что схватил ее чересчур резко, чуть не выдернув из ладоней Фернана. И все же Гонсалес сумел подтащить человека поближе к себе и помог забраться на крышу. Это оказался тлашкаланец. Сбитый с толку и ошеломленный, он мысленно уже, наверное, попрощался с жизнью. Кашляя и безумными глазами осматриваясь, он пытался что-то сказать.

Фернан вновь огляделся по сторонам. На место лагеря смотреть уже нечего. Нужно понять, что творится поблизости.

– Себастьян! Луис! Каррерас!

Он отчаянно выкрикивал одно имя за другим. И в этот миг неподалеку раздался знакомый голос:

– Фернан, ты жив, что ли?! Слава Деве Марии!

У Гонсалеса от облегчения подогнулись ноги, и он без сил рухнул на колени. Кажется, его удача все еще не иссякла. Совсем рядом находились еще испанцы! Более того, это был Себастьян. Уцелел все-таки! Вместе с Риосом Фернан преодолел слишком много опасностей. Гонсалес привык думать, что рядом с таким товарищем он никогда не пропадет.

Голос Себастьяна звучал откуда-то из темноты. Фернан присмотрелся. В каком-то десятке шагов возвышалось здание, устоявшее перед напором стихии. Там он заметил силуэты людей. Похоже, все не так уж и плохо! Чуть дальше виднелся еще один дом. Здесь, на окраине Истапалапана, много построек уцелело. Сколько же людей спаслось?

– Со мной тут Каррерас, Диего и Дамиан! – прокричал Себастьян. – А рядом еще крыша виднеется. Эй, есть кто живой?!

Оттуда тоже зазвучали голоса. Конкретных слов Фернан не разобрал, но на душе потеплело – там тоже оказалось несколько человек.

– А со мной только один тлашкаланец! – крикнул Фернан. – Бедняга едва не утонул.

– Значит, ему повезло больше, чем многим его землякам! – ответил Риос. – Эти несчастные горцы через одного не умеют плавать. Страшно даже подумать, сколько же из них захлебнулось.

– А сколько наших спаслось? Где сам Кортес?

– Да разве разберешь…

В эту секунду Фернан увидел плывущее копье. Он тут же кинулся в воду и сумел его достать. Потом с трудом снова взобрался на крышу. Совсем скоро на глаза попался еще один человек. Он судорожно загребал руками, стараясь удержать голову над водой. Гонсалес крикнул, привлекая его внимание, и подал древко копья. На этот раз он выудил испанца. Тот отчаянно кашлял, извергая из легких воду. Затем, придя в себя, он кивнул и пробормотал:

– Благодарю. Думал, что это уже конец. Чертовы ацтеки. Кто бы мог подумать. Натравили на нас целое озеро.

– Они сломали плотину? – спросил Фернан.

– Наверное. А может быть, открыли какие-то шлюзы. Где генерал-капитан?

– Я бы и сам хотел это знать…

А стремительный разгон воды к этому моменту почти замер. Озеро, завладев второй частью Истапалапана, успокоилось, довольное этой победой. Его напор ослаб и теперь оно наслаждалось триумфом. Вокруг, насколько позволял увидеть слабый свет, расстилалось сплошное пространство воды, кое-где взрезанное крышами и кронами деревьев.

Фернан увидел несомое течением тело. Этому человеку уже не нужна была помощь. Он плыл лицом вниз, равнодушно раскинув руки в стороны. Очередной тлашкаланец. На этот раз утонувший. Кое-как Гонсалес и двое других мужчин доплыли до соседней крыши. Себастьян, не скрывая облегчения, от души сжал друга в объятиях. Теперь тут сидело уже двенадцать человек – еще нескольким удалось спастись.

Но события этой ночи только начинались. Одна за другой из темноты стали выныривать лодки ацтеков. Индейцы, дождавшись, когда озеро успокоится, спешили обратно отвоевать у неприятеля Истапалапан.

Легкие и юркие, как водомерки, десятки каноэ скользили по водной глади. Весла беззвучно опускались и поднимались. Испанцы затаились, надеясь, что враги их не обнаружат. Вокруг царила такая тишина, что нашествие ацтеков казалось каким-то призрачным и неправдоподобным. Кроме гребцов, в каждой лодке сидело несколько воинов.

Конкистадоры быстро поняли, что надеяться на невнимательность индейцев не следует. Те целенаправленно подплывали к каждому торчащему из воды дому и к каждому дереву. Они искали выживших испанцев. Фернан видел, как к их крыше приближается большое каноэ с одинокой фигурой, стоящей на корме во весь рост. Он до боли сжал в ладони рукоять меча. Эта мрачная и неторопливая пирога казалась ему ладьей Харона, неотвратимо скользящей вперед по мертвым водам, чтобы забрать с собой души тех, кто по странной случайности еще не погиб.

– Меня эта проклятая аркебуза чуть не утопила, а теперь, когда она так нужна, от нее никакого толка нет, – прошептал Каррерас. – Порох отсырел. Дамиан, заряжай арбалет.

– Чем? – недовольно буркнул тот. – Колчан с болтами потоком унесло. Одна стрела всего и осталась.