Текст книги "Тени древней земли (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Юрий Борисович Салов
Тени древней земли

Глава первая

Крымские горы, городской округ Ялта, 1978 г.

Десятилетний Володя проснулся от рычания собаки. Домашний питомец, «двортерьер», милейший Арлекино, встал на дыбы в нескольких сантиметрах от его кровати, издавая приглушенное рычание. Мальчик проснулся и велел ему спать дальше.

Однако животное, казалось, даже не услышало его: словно привлеченное странным зовом, оно выскочило из комнаты и стремглав покинуло дом.

Ночная влажность усиливала благоухание причерноморских кустарников, создавая взрыв разнообразных запахов, но под смесью характерных для этих мест ароматов, доносимых ветром через открытое окно, зверь уловил безошибочно резкий, кислый и железистый запах: человеческой крови.

Задыхаясь, он бежал к роще за домом, ориентируясь по запахам, которые можно было уловить за земляным подлеском и более влажной, покрытой росой травой. Обонятельные железы вели его, как радар. Он пересек лес с гигантскими вековыми дубами, продираясь сквозь лабиринты диких зарослей. Чем ближе он подходил к источнику, тем более горьким и яростным становился запах, как будто кровь превратилась из простого фонового шума в пронзительный вой. Арлекино замедлил шаг, когда достиг поляны у подножия каменистого склона, усеянной раскидистыми деревьями и почти полностью очищенной от кустарника. Вокруг нее росли кипарисы, вековые дубы и можжевельники, которым было столько же лет, сколько самим горам. Листва деревьев перестала шелестеть. Даже стрекотание насекомых стихло, превратившись в неземную тишину, которая, как заклинание, окутала пространство между холмами. Голубоватая луна заливала плато серебристым сиянием, которое высвечивало силуэт сгрудившегося на земле человека, укутанного в бесформенный балахон и окруженного роем мошек.

Молодая дворняга испуганно огляделась вокруг. В окружении естественных скальных ступеней, покрытых мхом и лишайником и защищенных лиственными ветвями деревьев, которые, казалось, были возведены для его защиты, стояло древнее каменное сооружение, изъеденное валом спутанных растений. Изнутри храма поднималась пелена голубоватого тумана, и пес различил журчащий звук воды: это был источник, от которого он всегда держался подальше, даже когда жажда настигала его в самое адское время лета. От этого места, окутанного скорбным, могильным спокойствием, словно от сладострастной растительности, исходила зловещая вибрация. Чувства побуждали его уйти, но он не мог пошевелиться. Тогда Арлекино решил пересечь эту невидимую границу и сделал несколько неуверенных шагов навстречу человеку. Это была женщина, обнаженная под какими-то тряпками. Из раны на ее горле капала кровь, пропитывая влажную землю. Ее руки были связаны за спиной. Она находилась в центре мегалитической конструкции, в круге со спиральным узором, перед храмом, охранявшим священный колодец.

Журчание воды внутри сооружения усилилось. Вокруг еще теплого трупа продолжала плавать смерть; собака почти слышала эхо, зажатое между колоссальными камнями. Более внушительная, чем остальные, стела, на которой рельефно выделялся полумесяц, поблескивала пеленой лучей. Казалось, камень ледяным взглядом наблюдает за безжизненным телом.

Лапы собаки дрожали, как сучья. Пес чувствовал во рту едкий привкус опасности. Он знал, что ему здесь не место, что само его присутствие нарушает баланс предков. Бока болели, воспаленные от царапин и ссадин, полученных во время бега по кустарнику, но эти физические страдания были ничто по сравнению с парализующим страхом, овладевшим им. Любой другой шум затмевался бешеным стуком сердца.

– Арлекино!!

В нескольких метрах от себя он услышал детский голос, зовущий его по имени.

Животное обернулось. Пес увидел, что его молодой хозяин присоединился к нему и остановился в нескольких шагах от свернувшейся на земле женщины. Арлекино издал приглушенный вой, как бы пытаясь отговорить юношу от приближения к жертве и святилищу.

Это была одна из тех ледяных нот, от которых трескаются губы и кожа на суставах. Да, ребенок дрожал, но не от холода: вид лежавшего на земле тела заглушил в нем все физические ощущения. Кроме крови, которая, казалось, стекала по каменным каналам, ведущим к колодцу, его поразила еще одна деталь: лицо трупа закрывала пластиковая маска, похожая на человеческую, с длинными острыми рогами; она напомнила ему те, что были на картинках в книжке, которую подарил ему отец и которые несколько недель преследовали его потом во сне. Он готов был поспорить на все свои детские сокровища, что лицо женщины скрыто под маской ведьмы.

Он вздохнул, разрываясь между удивлением и ужасом, глядя на массу темных волос, выделявшихся на фоне пеленой кожи женщины и ее потрепанного одеяния.

Собака стояла перед ним, как бы стараясь оградить его от этого зрелища и не допустить к нему.

Они оба услышали шум, который заставил их подпрыгнуть. Он доносился изнутри постройки, окруженного пеленой тумана, почти полностью скрывавшей его от глаз.

В тусклом сентябрьском небе было трудно разобрать очертания святилища. Хотя мальчик совсем недавно переехал в эти края вместе с отцом, инженером, он изучил эти горы довольно хорошо, но еще никогда не заходил в настолько примитивное место, что растительность, поглотив его, словно пыталась скрыть его существование.

Он сделал шаг к колодцу, но собака преградила ему путь.

Послышались тяжелые шаги, как будто кто-то поднимался по ступеням, чтобы выйти на поверхность. Каждый шаг сопровождался высоким металлическим лязгом.

Собака и ребенок стояли неподвижно, словно застыв под действием заклинания. С замиранием сердца они смотрели, как завеса тумана сдвигается, разрываясь на части гигантской фигурой, поднимающейся из недр земли, словно древнее лесное божество, проявившее себя после долгой летаргии.

Звериный бог. Существо с человеческой внешностью, хотя и циклопической, лицо которого также закрывала устрашающая маска с длинными острыми рогами, освещаемая пламенем факела, который он держал в руке. Он был одет в тяжелый кожаный плащ, подпоясанный на талии толстым поясом. На его огромных плечах висела цепочка железных колокольчиков, а левая рука, явно человеческая, сжимала нож с изогнутым лезвием, еще влажным от воды и крови. Голову его покрывал черный платок, а ноги, длинные и толстые, как зеленые стволы дубов, были обуты в высокие черные сапоги, похожие на те, в которых его отец ходил в деревню на ярмарку.

Гигант заметил их присутствие, но, похоже, не возражал.

Арлекино и ребенок окаменели. Они наблюдали, как великан подошел к женщине и властно поднял накидку, обнажив окровавленную спину. Человек опустил факел на камни и сняло с пояса бараний рог, которым облил кожу трупа водой, обнажив недавний радиальный разрез, сделанный кончиком острешего ножа. Затем, словно ожидая сигнала, он поднял лицо в маске к звездному своду. Небо, казалось, действительно ответило ему, потому что через несколько секунд ветер снова начал дуть, метаясь в ветвях, как огромный разъяренный зверь.

Ребенку казалось, что этот ледяной порыв ветра рвет ему душу, что что-то в лесу проснулось после долгого сна.

Под тяжелой деревянной маской пещерный голос великана произносил своего рода молитву, обращенную к звездам, где мальчик уловил смысл лишь нескольких слов: вода, смерть, луна, кровь. Но интонации существа было достаточно, чтобы вселить в него таинственный страх, ведь этот язык предков обращался не к разуму, а к недрам. К недрам человека и земли.

Арлекино удалось выйти из оцепенения и зарычать.

Звериный бог повернулся к собаке, наклонился и протянул огромную руку. На тыльной стороне руки мальчик увидел сверкающий шрам в форме треугольника, увидел сверкающее в лунном свете стальное лезвие и крепко зажмурил глаза, опасаясь самого страшного. Но великан не собирался убивать: он погладил собаку по голове, и та осталась неподвижной, словно загипнотизированная темными глубинами деревянной маски.

Когда мальчик снова открыл глаза, полные слез, он с удивлением увидел рядом с собой пса в целости и сохранности. Великан возложил на голову женщины что-то вроде короны из листьев и медленно удалялся в сторону леса, пока его не поглотила тьма. Ребенок услышал треск пламени, прежде чем смог различить его отблески. Огонь начал атаковать кустарник, затем пожирать деревья. Не прошло и минуты, как языки пламени уже лизали святилище.

Арлекино вцепился клыками в штанину ребенка, словно хотел оторвать его от этого места и от того кататонического состояния, в котором он находился.

Его яростный лай был не более чем фоновым шумом для малыша, который продолжал смотреть на тело женщины, которую вот-вот поглотит пламя. Только укус животного за тщедушное тельце смог вывести его из глубин бессознательного состояния и привести в чувство. Вокруг них огонь охватил большую часть склона. Пламя трещало во всех направлениях. Густой черный дым наполнял воздух, от которого на глаза наворачивались слезы, а волны жара усиливались. Еще несколько секунд – и невозможно будет ни бежать, ни даже дышать.

Мальчик побежал в сторону прохода, куда огонь еще не добрался, не оглядываясь на труп, который пламя превращало в костер. От женщины осталась лишь горстка пепла.

Из страха, что великан вернется и нападет на него, ребенок ни за что на свете не расскажет об увиденной им сцене ни одной живой душе.

Придя домой, он забрался в постель, пахнущую дымом, который принес ветер в открытое окно и Арлекино дрожал у его ног. Он пытался убедить себя, что все это ему приснилось, но женщина в ведьминой маске не собиралась отказываться ни от своих снов, ни от повседневной реальности.

Она будет мучить его до конца жизни.

До самого конца в бандитских разборках середины девяностых.

Как и те странные слова, которые он никогда не забудет: «Чтобы родиться, вода должна питаться кровью…»

Глава вторая

Гора Демерджи, южный Крым, сентябрь 2019 г.

Горный массив Демерджи по праву считается одним из самых живописных в Крыму. Путешествуя по трассе, соединяющей Симферополь и Алушту, вблизи Ангарского перевала можно увидеть гору, вершина которой напоминает крепость. Название горы Демерджи переводится с крымско-татарского языка как «кузнец».

Горный массив Демерджи делится на две части – Северную и Южную. Высота Северной Демерджи составляет 1359 метров, а Южной – 1239 метров. Их вершины плоские, покрытые густой высокой травой. Склоны Демерджи украшают буки и грабы. Сами скалы состоят из известняков, конгломератов, глины и песка. Возраст некоторых пород, образующих Демерджи, достигает 1 миллиарда лет. Здесь часто проводятся научные исследования. В разное время суток скалы Демерджи окрашиваются в различные цвета. Поэтому эти места часто посещают мастера пейзажей.

В современный рельеф горы Демерджи внесли свой вклад каменные обвалы. Их было три: в 1894, 1968 и 1982 годах. Самый сильный из них пришёлся на 1894 год. Огромная глыба откололась и обрушилась на деревню, находящуюся внизу. К счастью, пострадали только четыре дома, а остальные остались невредимыми. Тем не менее, жители этой деревни переехали в более безопасное место. Сейчас это место называется село Лучистое. А у подножия горы до сих пор сохранилась огромная каменная насыпь. Ещё обвалы наблюдались во время землетрясения 1927 года.

На восточной окраине алуштинского природного амфитеатра находится знаменитая Долина привидений и хаос на склоне горы Демерджи – нерукотворный памятник природы. Склоны горы усеяны причудливыми каменными изваяниями, напоминающими не то людей, не то животных, а чаще башни, колонны. В вечернее и ночное время фигуры поражают своими фантастическими очертаниями. На южной оконечности горы одна из фигур выветривания со стороны троллейбусной трассы напоминает женский бюст. Туристы называют ее «профилем Екатерины Второй». Однако вблизи это каменное изваяние никакого сходства с человеческой фигурой не имеет – скорее оно напоминает голову сфинкса.

Особенно много причудливых пирамид, столбов, грибов, башен на юго-западном склоне горы Демерджи, в Долине привидений. Один из столбов – Великан – представляет собой каменную громаду диаметром в 5 м, вздымающуюся ввысь на 25 м. По сторонам его громоздятся столбы и колонны меньших размеров, высотой до 10–20 м. Подобных каменных «привидений» здесь больше сотни. Каменные изваяния напоминают идолов, монаха в капюшоне, диковинную птицу, фантастических животных, крепостные бастионы… Вершина Демерджи поднята на 1240 метров над уровнем моря. Ровная площадка покрыта густой высокой травой, располагающей к отдыху. Кругом поразительное безмолвие, далеко в стороне остались шумные дороги. На западе видна Медведь-гора, еще дальше в голубоватой дымке – зубчатая корона Ай-Петри. На востоке различается плоский и длинный мыс Меганом, перед ним похожая на сахарную голову коническая скала Сокол у Нового света, под Судаком. Временами в результате землетрясений на выветрившихся склонах гор происходят грандиозные обвалы, формирующие огромные каменные хаосы.

Таков и хаос, возникший по соседству с Долиной привидений в результате обвалов 1894, 1968 и 1982 гг. Обширная территория вдоль крутого склона Демерджи оказалась загроможденной хаотическим навалом остроконечных конгломератовых глыб; некоторые из них – величиной с трехэтажный дом. Общий же объем глыбового хаоса превышает 4 млн. кубометров. Это – целое каменное «море». Большой научный интерес представляют собой галька и валуны здешних конгломератов. Это древнейшие породы, возраст которых определяется в 800 миллионов – 1,1 млрд лет. Они встречаются только здесь – загадки геологической истории и предыстории Крыма. Урочище Демерджи неизменно привлекает своей первозданной красотой и ученых, и туристов, и киносъемочные группы.

На вершине горы Демерджи Роман Барсуков смотрел вниз на равнину, омываемую спокойствием дикой природы, и ему вспоминались строки из книги по истории родного полуострова, прочитанной им давным-давно.

Сосредоточившись, он попытался превратить окружающую тишину в гипотезу. Ему сказали, что девушка пропала именно в этом районе. Этот район был известен курганами, могильниками древних скифов, известняковыми стенами, пещерами и гротами. Он был известным местом поклонения и эзотерики, у увлекающихся этими вещами со всей страны. Только в этом случае не было убийства. После объявления об исчезновении мужчина тщательно обследовал местность вместе с местными спасателями, фермерами и добровольцами, но не нашел никаких зацепок.

Само по себе это ничего не значит, подумал он. Кто бы ни забрал ее, он вполне мог стереть следы.

Он и сам в это не верил: в других делах тело оставалось на виду. Кроме того, еще не наступил день осеннего равноденствия, тот самый день. Диана была жива, он чувствовал это. Она была где-то спрятана, дожидаясь своего часа.

Мужчина огляделся вокруг. День был прекрасный, несмотря на то, что сентябрь уже приближался к середине. Облака медленно исчезали в лазурном небе. Воздух был мягким и чистым. Солнце излучало насыщенный желтый свет.

Он вспомнил, как ему рассказывали о пещерах с узкими, длинными лазами, расположенных неподалеку. Старожилы упоминали о наскальных знаках периода эпохи поздней бронзы и раннего железа, и что эти пещеры использовалась в культовых целях. Может быть, именно поэтому было выбрано это место?

Его мысли были прерваны внезапным приступом кашля, который разорвал его на две части: как будто в легкие попала наждачная бумага. Это напомнило ему, что у него назначена встреча, которую он не может пропустить. Он уже опаздывал. Он в последний раз окинул взглядом раскинувшееся перед ним пространство, ища любую деталь, которая могла бы раскрыть судьбу девушки. Все тщетно.

Со зловещим предчувствием мужчина направился вместе с парой волонтеров к тропинке.

«Может быть, я ошибаюсь. Может быть, она беглянка и не имеет ничего общего с другими девушками», размышлял он.

На самом деле он прекрасно понимал, что это не так.

Или еще лучше: он это почувствовал.

Он присоединился к небольшой группе, которая сопровождала его на вершине, и они отправились обратно в долину.

Глава третья

Больница им. Семашко, Симферополь

У каждого сотрудника полиции есть хотя бы одно: нераскрытое дело, которое не дает спать по ночам, которое продолжает мучить годами, которое будит среди ночи, распирает чувство вины, мучает всплесками воспоминаний и неизгладимых образов. А те, кто еще не успел обзавестись такой книгой, получают ее в наследство от более опытного коллеги. Как эстафетную палочку. Договор о том, что надо усмирить демонов прошлого, успокоить призраков и спокойно умереть, не жалея о том, что мог бы сделать, но не сделал.

Роман Барсуков, подполковник городской полиции, размышлял над своим случаем, когда онколог из больницы Семашко в Симферополе сообщил ему, выражаясь иносказательно, что химиотерапия не принесла желаемого результата.

– Сколько? – не стал церемониться Барсуков.

– Сколько чего? – озадаченно спросил доктор.

Подполковник встал. В этот момент ему показалось, что от одного только вставания со стула у него разрываются мышцы. Без трости он, наверное, не смог бы стоять. Виной тому был поход в район горы Демерджи, но не только это: он чувствовал, что жить ему осталось совсем недолго. Но ему нужно было знать, сколько именно.

– Сколько еще мне нужно?

– В настоящее время необходимы новые тесты для…

– Доктор, я умираю, мы не будем говорить об этом. Мне просто нужно знать, когда это произойдет, чтобы я мог… спланировать все заранее.

– Согласно текущему диагнозу, у вас есть от трех до пяти месяцев, максимум – семь. Проблема заключается в вашем общем состоянии. Если мы продолжим терапию…

– Нет, это не так. Больше никакой терапии. Иногда нужно смириться с поражением. Я слишком устал, чтобы продолжать борьбу.

– Я это понимаю. В данном случае – тем более.

Барсуков вздрогнул.

– Мне очень жаль. – дежурно добавил врач.

– А там, − сказал Роман, постукивая себя по виску, − сколько времени он будет нормально работать?

Это было его главной заботой. Болезнь уже начала влиять на его ясность мышления, разрушать его воспоминания. Мыслить становилось все труднее с каждым днем. Иногда он останавливался на середине фразы, не представляя, как ее закончить, вызывая у собеседников тревогу и сострадание.

Взгляда доктора было достаточно, чтобы ответить на его вопрос. В этот момент он понял, что больше не может ждать. До самого конца он надеялся найти решение самостоятельно, но пришло время обратиться за помощью. Без промедления.

– Спасибо за все, доктор.

* * *

Он с трудом вышел из больницы. Он сел в такси, и его высадили перед старым баром, который он часто посещал в свободное от службы время еще в девяностые. Внутри бар был отделан в старомодном стиле: низкий свет, создававший домашнюю обстановку, клетчатая разноцветная плитка на полу, массивная стойка из дуба, оригинальные алюминиевые фонтанчики, поблескивавшие в полумраке, классическая неоновая вывеска, пепельницы – бар был для курящих, музыкальные колонки под потолком и разнообразные пожелтевшие плакаты на стенах, которые делили пространство с афишами прошедших футбольных матчей. Единственное отличие с девяностыми заключалось в том, что бармен за стойкой уже не корпел над газетой, а следил за новостями на планшете.

Да, кроме этого, ничего не изменилось. «Только ты неузнаваем», сказал себе Барсуков, глядя на свое отражение в зеркале. Этот истощенный человек, изможденный болезнью, с исхудавшими щеками и выражением страха и неверия, не мог быть им. Но зеркало не лгало.

Он сразу заказал двойную порцию и сел в кабинку, запыхавшийся и измученный. Он потягивал свою водку. Он считал, что заслужил это, хотя доктор, вероятно, не согласился бы с ним.

«К черту врачей. С меня хватит», думал он, глядя на свою правую руку, которая теперь с трудом удерживала стакан. Он смотрел на нее с дрожью, как будто она ему не принадлежала, как будто немыслимо было быть пленником этого больного тела, которое с каждым днем увядало все больше и больше.

«Эта ужасная проблема, которую я видел, заразила меня?», спросил он себя. Он выпил и предпочел оставить свой вопрос в подвешенном состоянии. У него сейчас были дела поважнее.

Барсуков достал из кармана листок бумаги. Он не мог больше откладывать обращение: он слишком долго тянул с этим, думая не о том, что победит опухоль, а о том, что сможет протянуть еще несколько лет, хотя бы один или два. В этот момент он понял, что не может взять правосудие в свои руки. Этот вывод был почти освобождающим.

Он отпил последний глоток, надел очки и набрал на мобильном номер единственного человека, который еще мог ему помочь.

– Здравствуйте, Мария. Это Роман Барсуков… Извините, что беспокою вас. Я попросил у полковника Фирсова ваш номер телефона… Да, я еще на работе. Я бы хотел поговорить с вами… Нет, лучше не в Управлении… Да, это Фирсов посоветовал мне позвонить вам. Я знаю, что обо мне говорят, но, пожалуйста, я просто прошу вас довериться мне… Я сейчас в баре… Если можно… Да, это очень срочно… Спасибо. (Он назвал ей точный адрес.) Отлично. Тогда я буду ждать вас здесь. До встречи.

Он заказал еще водки и достал портрет Дианы, последней пропавшей девушки. Затем он достал еще две: гораздо более старые фотографии, потускневшие со временем. Он смотрел на них и изучал их столько раз, что мог бы закрыть глаза, и они не потеряли бы своей остроты в его сознании.

По мере того как снимки нахлынули на него привычным вихрем воспоминаний, вины и гнева, подполковник начал мобилизовывать свои воспоминания, чтобы убедить своего коллегу взять на себя давнее нераскрытое дело и предотвратить убийство, которое, как он был уверен, должно было произойти через несколько дней.