Текст книги "Тени древней земли (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава сто

Село Скалистое, срединный Крым

Останки Всеволода Латыпова были обмыты, упакованы и уложены на деревянный настил у погасшего камина. Настил был разложен на столе, служившем катафалком, и тело накрыто белой простыней. Вокруг останков Всеволода в порядке старшинства собрались скорбившие родственники, стоявшие неподвижно, как вороны. Импровизированная погребальная камера освещалась лишь десятком свечей. Стояла полная тишина.

Когда Нефалим вошел в маленький домик на окраине деревни, женщины разомкнули круг, чтобы дать ему подойти. С почти священной деликатностью мужчина приподнял простыню, открыв тело своего родственника. Он поразился телесным повреждениям, полученным покойным при столкновении с поездом.

Нефалим наклонился и поцеловал Всеволода в лоб.

В обычных обстоятельствах родственники шумно кричали бы, стали бы рвать на себе волосы и одежду; в детстве и юности Нефалим не раз бывал на похоронных поминках в своей семье, и каждый раз это было бурное проявление скорби в виде криков и плача старших. Но в этот вечер женщины молчали и не двигались, как он им приказал. Как следует помянут Всеволода они в другое время.

Нефалим велел двоюродным братьям унести тело и взял лопату, переданную ему племянником Богуславом, которой собирался сам вырыть могилу. Затем он возглавил процессию, за ним следовали женщины.

Вдруг рядом с ним появился Богуслав и зашептал ему на ухо:

− Нефалим, я знаю, что сейчас не время, но позвонил наш брат и сказал, что сегодня вечером приедет.

Мужчина кивнул, вытер мокрые глаза и ответил:

– Скажи ему, чтобы он как можно скорее приехал в общину. Нам есть что обсудить. И держи это при себе, понял?

Племянник кивнул и, оставив процессию позади, бодро зашагал в сторону деревни Латыповых. По дороге Богуслав понял, что никогда раньше не видел, чтобы Нефалим плакал, и это открытие глубоко взволновало его.

Глава сто первая

УВД Симферополя

Мария вернулась в комнату для допросов вместе с Эркеновым.

– Мои коллеги были предельно откровенны с вашим мужем, поэтому я буду откровенна и с вами. Ваш муж причастен к убийству Дианы Гурджиевой.

Женщина подавила крик и закрыла рот рукой.

– Если вы еще раз посмеете заплакать, я арестую вас за пособничество, – процедила Райская.

Она дала ей несколько секунд, чтобы переварить угрозу.

– Вы этого хотите? – спросил Эркенов, − Оказаться в тюрьме, чтобы прикрыть человека, который изменил вам и втравил вас в историю с похищением?

Рита энергично затрясла головой.

– Слушайте, у вас есть рот, чтобы говорить, так что прекратите играть в эти мимические игры. Можете ли вы сказать мне что-нибудь о событиях в ночь на двадцать третье сентября, да или нет?

– Нет, я ничего не знаю.

– Так уж и не знаете? – удивилась Райская, − Если вы нам ничего не дадите, мы не знаем, что с вами делать. Без информации мне будет трудно убедить следствие закрыть на это глаза.

– В тот вечер он уехал около девяти часов. Он не сказал мне, куда едет. Вернулся он утром с шокированным видом. Его руки были в ссадинах, как будто он кого-то ударил.

Мария бросила понимающий взгляд на Риту. Она не стала на нее давить. В связи с дальнейшим судебным процессом всегда предпочтительнее не прерывать спонтанное заявление, чтобы избежать обвинений защиты в подтасовке показаний.

– Он не стал рассказывать, что произошло, где он находится… Сказал, чтобы я потерпела, что у него есть решение, как заработать денег. Я не должна была задавать никаких вопросов, а должна была прикрыть его, если кто-то придет и спросит о его местонахождении.

Кровь, секс и деньги: святая троица преступности, подумала Мария. Она внимательно слушала, не вмешиваясь.

– Он повторял мне до тошноты: «Ты должна вести себя нормально, не привлекать внимания»… Я не понимала, вернее, понимала, что он попал в беду, но мне бы такое и в голову не пришло, – продолжала Масюк.

Райская дала ей еще несколько секунд, но, увидев, что она не продолжает, задала вопрос:

– Можете ли вы придумать какую-нибудь причину, по которой ваш муж мог находиться двадцать второго в районе Белогорска? Что он там делал? Нет ли у вас в этом районе какой-либо собственности, дома друзей или родственников?

Маргарита Масюк вытерла глаза, потом прошептала:

– Нет.

Райская криво улыбнулась и уставилась на нее.

– Вы серьезно, Маргарита? Вы думаете, что мы вам поверим?

– Нет, – повторила женщина.

– Я даже не стану говорить об ответственности за дачу ложных показаний… Мы вас привлечем за соучастие не только в похищении, но и в убийстве. Будьте уверены, что мы найдем доказательства вашей причастности. Нужно ли вам это? Тем более учитывая ваше состояние здоровья. В тюрьме вам придется работать по десять часов в день, и вам там никто не станет вводить антисептические свечи и ставить минеральные клизмы, − Мария вспомнила разговор с обслугой в санатории, − Так что сидеть за решеткой я вам совершенно не рекомендую. Да и СИЗО ничуть не слаще.

− Вы можете ничего не говорить, − бесстрастно заметил адвокат.

Эркенов закрыл папку с документами. Райская потянулась к кнопке звонка.

– Вы будете задержаны на сорок восемь часов, после чего вам предъявят официальное обвинение.

Лицо Масюк задергалось, она состроила кислую физиономию, поглядывая то на Павла, то на Марию. Видно было, как женщина просчитывает что-то в уме.

– Черт… Ну есть там один дом. Не у нас, у постороннего человека. Пару раз в год Валерий ездил в Белогорск, но никогда не рассказывал зачем.

− Что за дом? Адрес знаете? – спросил Эркенов.

− Не помню… Черт, я была там только один раз несколько лет назад. Валерий позвонил мне и сказал, что сильно пьян и не может сам вести машину. Он попросил меня приехать за ним и назвал адрес. Но я сейчас уже не помню его.

− Ни улицу, ни номер дома?

− Нет.

− Постарайтесь вспомнить.

− Нет, говорю же, много времени прошло.

− Ну а визуально, который это дом, помните? Сможете показать? – спросила Мария.

− Да, помню, − покачала головой Рита, – уверена в этом.

− Что за человек был с Валерием тогда?

− Не видела его.

− Как так не видели?

− А он не выходил из дома, когда я приехала. Совершенно пьяный Валерий полулежал на заднем сиденье нашего автомобиля, припаркованного рядом. Он только сказал, чтобы я заводила мотор и увезла его оттуда. Да я и не стала задавать лишних вопросов.

– И ваш муж никогда не упоминал имени этого человека?

− Ни разу.

− Странно.

− Вот что, − Эркенов взглянул на часы, − сейчас вы поедете вместе с несколькими нашими сотрудниками в Белогорск и покажете нам этот дом. Это очень важно.

− Как, прямо сейчас?

− Конечно. А чего вы хотели? – воскликнула Райская. – Да, и не рекомендую нас обманывать. Иначе мы вам обеспечим непростую жизнь в СИЗО до конца следствия.

* * *

– Повторяю, что я приехал сюда с мыслью о каком-то отпуске, – сказал Кротов, поедая крекеры, купленные в автомате.

Райская рассмеялась и вытерла руки влажным полотенцем. Каждый раз, выходя из комнаты для допросов, она производила этот «обряд». По ее словам, это очищало ее от налипшей грязи со стороны допрашиваемых.

– Праздник… Конечно.

– У меня такое чувство, что это будет еще одна длинная ночь.

– Это гарантировано. Как ты думаешь, это был он? – спросила Райская.

– Честно? Вряд ли. Есть несколько вещей, которые кажутся мне подозрительными.

Валерий Ионов был взят под стражу на 48 часов. Его адвокат ушел, будучи предупрежденным, что завтра допрос возобновится. Эркенов вместе с парой сотрудников и двумя криминалистами повез Маргариту Масюк в Белогорск на поиски загадочного дома для первичного осмотра места.

– Со всеми уликами против него? Кротов, даже Генрих Падва не сможет спасти его. Ионову конец. Все улики против него.

− Я как раз думаю, что весь ужас только начинается.

− Ну что, что тебя не устраивает? Какой момент?

− Тот, кто убил Латыпова, тот и совершил убийство в пещере. А в ночь, когда, по данным экспертов, Латыпову ввели лошадиную дозу транквилизаторов, Ионов был далеко от возможного места убийства. Более того, согласно анализу звонков его мобильного и рапортам нашей «наружки», он вообще не выходил после полудня из дому.

− Может, они действуют в паре – Ионов и этот человек. Один совершил ритуальное убийство, другой убирает свидетелей, имитируя несчастные случаи. Ты видел этих неоанастасийцев? Они же фанатики своего учения. Такие запросто могут выполнить самую грязную работу. Вспомни женщину, которая в тебя стреляла, у которой скрывался Бирюков.

− Я больше верю слепому Бабакаю, который сказал, что убийство тридцатилетней давности и теперешнее, в пещере совершил один и тот же человек.

− Ты реально поверил выжившему из ума маразматику?

− Понимаешь, Ионов это все же не тот типаж для совершения хладнокровного убийства. Он может убить случайно, в состоянии аффекта или чрезвычайного нервного возбуждения. Ну не вижу я его хладнокровно прибивающим маску к лицу девушки и так же спокойно перерезающем ей горло. Ионов же – холерический тип личности, порывистый мужчина.

− Не забывай про религиозный экстаз человека, совершающего подобный обряд. Это же измененное состояние сознания, в котором можно много чего натворить. Я уже не говорю о том, что Ионов мог быть под воздействием наркотических или психотропных препаратов.

− Слишком тщательно спланированная акция. Да и вспомни, что сказал Ионов: «вы не смогли защитить Бирюкова».

− Это говорит только о том, что доцент хорошо знает своего сообщника. Интересно, чем он его так держит, что Ионов не сдает его даже под тяжестью таких серьезных обвинений.

Вибрирующий звук мобильного телефона положил конец дискуссии.

– Это они, – сказала Райская своему партнеру. – добрались до Белогорска.

Кротов позвонил Маценко, который читал показания Ионова.

– Это Эркенов с коллегами, – пояснил он.

– Отлично, – ответил Маценко, подходя к Райской, которая включила громкую связь.

– Мы здесь. С нами также зампрокурора Андрей Маценко. Вы можете говорить, – сказала Мария.

– Мы нашли этот дом на основании информации, предоставленной Маргаритой Масюк.

− Отлично. Какой адрес?

− Грибоедова, дом тринадцать.

− Вы уверены?

− Повторяю: улица Грибоедова, дом тринадцать. Гражданка Масюк опознала его категорически.

Кротов и Райская были ошеломлены. Подсознательно они надеялись, что Маргарита ошиблась.

– Вы очень хорошо поработали, – нашелся Кротов. − Все, о чем мы пока просим, если это возможно, это прислать нам несколько фотографий этого места, чтобы мы могли получить хотя бы приблизительное представление.

– Нет проблем, – ответил эксперт, – ждите.

– Спасибо, – сказала Райская, завершая разговор.

Они обменялись напряженными взглядами. Первые изображения появились менее чем через минуту.

– Какой ужас, – пробормотала Мария, рассматривая их.

Фотографии этого дома выбили ее и Евгения из колеи.

Кротов медленно сполз по стенке на корточки, сокрушенно качая головой.

− Что такое? – удивленно спросил Маценко, − Вы знаете, кто там живет?

− Да. Более того, мы были в этом доме, – протянул Евгений.

Глава сто вторая

УВД Симферополя

− Вот как? – безмерно удивился зампрокурора.

− Дом принадлежит подполковнику Роману Игоревичу Барсукову, нашему коллеге, − выдохнул Кротов, – некоторое время назад он нас пригласил туда, чтобы поделиться своими впечатлениями о тех давних убийствах.

− Какой кошмар, − пробормотал Маценко, − так, я посмотрю, не ушел ли Яков Михайлович.

Вскоре он вернулся, приведя за собой Неделина.

− Шеф ушел уже, − несколько виновато объяснил Маценко.

− Что будем делать? – спросила Мария.

− Что и обычно, − вздохнул Марат, набирая номер своего помощника. – Павел? Оформляй постановление об обыске в рамках сто шестьдесят пятой статьи. Да, как неотложный случай. Затем поставишь в известность прокурора, он завизирует бумагу. Так, Андрей Юрьевич? – он обратился к Маценко.

− Конечно, − кивнул тот.

− Паша! Только потом сперва позвони, ну и если никого нет дома, тогда высаживайте дверь. Если необходимо, зовите эмчеэсников на помощь. Если что, мы на связи.

Закончив разговор, Марат сказал:

− Завтра с утра получим ордер на арест Барсукова и обыск в его доме здесь, в Симферополе.

− Думаю, проблем с этим не будет, − подтвердил зампрокурора.

− Я надеюсь, − ухмыльнулся майор, − если версия Евгения правильна, то речь идет о трех убийствах, совершенных одним и тем же человеком. Если же мы допускаем, что Бирюкову помогли выпасть из окна – четырех. Так что подозреваемый весьма опасен.

− Далеко не факт, что все эти преступления совершил один и тот же человек, − произнесла Мария.

− Только Ионов может пролить больше света на это дело, − заметил Неделин, − ну и Роман Игоревич.

– Давайте немного подумаем о последовательности тех ночей и хронологии, – предложил Кротов. − Допустим, что Диана действительно была с Бирюковым и неоанастасийцами, хорошо? В таком случае мы знаем, что Ионов приезжает в этот район. Вероятно, он забирает девушку в свою машину, где между ними происходит бурная ссора, и – если время совпадает с реконструкцией Тромкина – Диана получает травмы после избиения.

– Потом этот ублюдок пугается, потому что он не убийца, – сказала Райская. − Не зная, что делать, он отвозит ее в тихое место – дом Барсукова в Белогорске.

– Почему бы не оставить ее там или просто вызвать скорую?

– Может быть, потому что он боялся, что девчонка проснется и обвинит его в чем-то, – ответила Райская.

– Лучше отвезти ее в безопасное, изолированное место и подождать, пока она придет в себя, – сказал Кротов.

− Нет, не так, − возразил Неделин, − Диана уже была намечена на роль ритуальной жертвы. Она содержалась в доме Барсукова до ночи осеннего равноденствия, а затем перевезена в каньон Шан-Кая.

– Мы подозревали, что Бирюкова помимо двоюродного брата прикрывают и другие важные люди. И, если вдуматься, то же самое вытекало из допроса доцента. Он сказал, что мы не смогли бы его защитить. Это наводит на мысль, что у него тоже есть какой-то покровитель, не так ли?

– Допустим, что это так, – предложил майор, – но каким компроматом, например, располагает Барсуков на Ионова? Это если примем как рабочую версию, что убийцей является Роман Игоревич?

– Диана, – предположил Евгений. − Может быть, она и есть ключ ко всему этому.

– В какую сторону? – бросила Мария.

– Не будем забывать, что Диана состояла в секте неоанастасийцев несколько месяцев. Но мы знаем, что у нее был роман с Ионовым гораздо дольше, и что Ионов ненавидел Бирюкова. Я не думаю, что она не знала об этом, скорее наоборот. Это может быть важным.

– Барсуков сказал нам, что, по его мнению, в секту также входят высокопоставленные лица, – почти вздохнула Мария.

– Именно так, – добавил Кротов, и его губы искривились в грустной улыбке.

– Лгал, − пробормотал Неделин. – чтобы отвести от себя подозрения.

– Еще изнасилование. Диана была изнасилована. Анализы ДНК не врут: Бирюков и Латыпов надругались над ней, – заявил Маценко. − Возможно, она сбежала или скрылась при первой же возможности и позвонила Ионову, чтобы тот приехал за ней.

Евгений кивнул.

– Но что-то пошло не так. Они поссорились. Что произошло?

− Неубедительно, − заявил Марат, − я не понимаю, почему Ионов ее привез в этот дом в Белогорске.

Глава сто третья

Ионов был удивлен крепким сном. В этом не было ничего необычного: эмоциональное воздействие допроса вызывало разрушительный стресс у человека, не привыкшего к полицейским и следователям.

Ранним утром его снова привели на допрос. Там уже были Райская и Кротов.

– Добро пожаловать, – поприветствовала Мария, усаживаясь напротив него. Вы хорошо спали?

Кротов также сел за стол и без предисловий показал доценту свой мобильный телефон и фотографии дома под Белогорском.

– Знакомо?

Ионов был ошеломлен.

– Как видите, это лишь вопрос времени, – сказал Евгений, откладывая телефон. − Со временем все всплывает на поверхность.

– Похоже, плохи у вас дела, Кротов, очень плохи, – протянула Райская. – А вот ваша жена стала с нами сотрудничать. И она уже дома. Что вы об этом думаете? Надеялись, что она станет вас выгораживать?

– …

– Как ты думаешь, он плохо воспринимает это? – спросила Мария своего коллегу.

Евгений заметила, что его напарница перешла на «ты» – знак того, что она собирается провоцировать Ионова.

– Я так думаю. Да.

– Я…, – заикался мужчина.

– А, значит, вы не потеряли язык. Отличная новость.

– Как насчет того, чтобы поговорить с нами об этом доме? – предложил Евгений. – Ведь мы знаем, с кем вы там были.

Валерий молчал.

В комнату для допросов заглянул Неделин. Он жестом позвал Райскую.

− Что нового? – спросила Мария, едва они оказались в коридоре.

− Наши эксперты после предварительного осмотра полагают, что этот дом мог быть местом, где удерживали Гурджиеву.

– Почему они так думают?

– Разрозненные пятна крови. Веревки и кляп, также испачканные кровью. Остатки длинных черных волос. Это, повторяю, только первый осмотр, но, несомненно, наверняка будет еще что-то.

− Где Барсуков?

− После осмотра мы оставили засаду у дома на случай, если он появится. Скоро мы получим ордер на обыск и в его доме здесь, в Симферополе. Также объявлен розыск по городу и области.

− Что говорит начальство?

− Скандал уже вышел большой. Генерал тут же приболел, не вышел сегодня на работу, − Марат ухмыльнулся, − Фирсова подняли прямо с утра этими новостями. Он потребовал от нас материалы предварительного отчета экспертов и показания Масюк и Ионова. Видно, что он выбит из колеи.

− Когда шеф приедет?

− Он будет с минуты на минуту, я думаю.

Они зашли в небольшую комнату, где можно было просмотреть записи с камер видеонаблюдения, в том числе и из комнат для допросов. Взгляд Марии был прикован к Ионову: тот сидел, опершись локтями на стол и подперев голову руками. Он выглядел уставшым, но не более. Казалось, что ему просто скучно.

Возвращаясь, в коридоре они столкнулись с Фирсовым.

– Значит так, – без предисловий произнес шеф, глядя на них. – продолжать допрос будем мы с Неделиным. Вы с Евгением отправляйтесь в архивную комнату и ждите – вы можете понадобиться, если поедем на обыск к Барсукову. Или попейте кофе с Маценко, только оставайтесь на связи. Ионовым я займусь сам.

* * *

Перед тем как полицейские покинули здание УВД, Андрей Маценко отправил Евгению сообщение с просьбой встретиться с ним на парковке Управления. Они встретились в машине Маценко, каждый погруженный в свои мысли.

– По крайней мере, у его адвоката хороший вкус в одежде, – неожиданно сказал Евгений, нарушив затянувшееся молчание.

Мария разразилась хохотом, и Евгений последовал ее примеру.

– Да уж. Большая куча дерьма, но хорошо отполированная.

– Хорошо ли он справляется со своей работой?

– Это особого значения не имеет. Против доцента достаточно улик, не отвертится.

Андрей Маценко полуулыбнулся и закурил «Мальборо». Затем, потирая живот, он сказал:

– Я все еще перевариваю события последних суток.

Оба полицейских улыбнулись в ответ.

– Я просто хотел сказать, что вы проделали отличную работу.

Мария кивнула.

– Да. Хорошо. Я возвращаюсь, чтобы отправить кое-какие бумаги. Фертиков поможет мне. Отдыхайте пока, вы это заслужили.

Глава сто четвертая

Село Скалистое, срединный Крым

С трудом перебравшись на спину, Бабакай улегся поудобнее.

– Наш брат приехал, – сказал он через несколько секунд.

Нефалим незаметно кивнул.

– В тяжелые времена недостаточно принести в жертву одну из наших женщин. Богине этого мало… Когда земля томится, а небо не может обрести покой, посредник должен отдать то, что ему дороже всего на свете, чтобы Богиня сочла его достойным ее прощения.

– Так ты пожертвовал отцом Всеволода. Его убила не болезнь, а ты…

По щекам старика текли слезы, пробиваясь, как две реки, сквозь морщины и дамбы, избороздившие его лицо.

– Я сделал это, чтобы спасти тебя, твоих братьев и всех Латыповых и людей, которые живут в этих горах. Мы – хранители Богини. Жертвовать собой ради блага общины – наше предназначение. Так было веками и веками.

Нефалим поднялся во весь свой циклопический рост.

– Мне нет нужды убивать тебя, – пробормотал Нефалим. − И тебе тоже незачем это делать… Что касается моего отца, то ты сделал правильный выбор. Мы все должны благодарить тебя за то, что ты сделал.

Бабакай вздохнул.

Внук поцеловал его в лоб и отпустил.

– Теперь настала наша очередь сделать то же самое, – сказал он.

Старик улыбнулся и понял, что наконец-то может умереть спокойно, без лишних забот.

– Прощай, – «отпустил» его Нефалим, в последний раз пожимая ему руку.