Текст книги "Тени древней земли (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава семьдесят третья

Поселок городского типа Гвардейское, Симферопольский район

Дом находился за пределами поселка, в получасе езды от Симферополя, в местечке под названием Софиевка – группе небольших жилых домов, через которые проходила грунтовая дорога. Для любителей спокойствия и уединения это место было настоящим раем.

– Хорошее место, – прокомментировал Илья Дейч, оглядываясь по сторонам.

– На мой вкус, это слишком нестандартно, – возразила Мария.

– Но идеально подходит для тех, кто хочет спрятаться, нет? − сказал Евгений.

– Ты тоже стал суеверным? Если бы у меня были яйца, я бы потрогала их на удачу, – ответила Мария.

– Ты закончила свое выступление? – спросил Евгений. − Мы можем идти?

Мария показала ему средний палец.

Полицейские направились к дому. Он находился в отдалении от остальных, и к нему вела дорожка, заканчивавшаяся тупиком. Илья предпочел оставить машину в нескольких сотнях метров от дома, чтобы не сообщать хозяевам о приезде полиции.

– Я буду говорить, – сказал он своим коллегам.

Евгений и Мария пытались понять, можно ли обойти дом и найти выход с задней стороны, но буйные заросли не позволяли этого сделать, разве что перелезть через окружающую стену.

Они пересекли небольшой каменный дворик и выстроились в шеренгу: Дейч – перед дверью, Кротов и Райская – по бокам.

В левой руке Дейч зажал удостоверение, а правой позвонил в переговорное устройство, после чего незаметно положил руку на рукоятку своего «ПМ».

На подъездной дорожке стояли два микроавтобуса – знак того, что в доме кто-то есть.

– Что происходит? Они что, играют в мертвецов? – сказала Мария, выдавая свою нервозность.

– Попробуй еще раз, – предложил Евгений.

На этот раз Дейч дольше нажимал на дверной звонок.

Ничего.

Она уже собиралась повторить попытку, когда дверь распахнулась, запертая на засов с позолоченной стальной цепочкой. Изнутри дома доносилась музыка.

– Да? – произнесла светловолосая женщина лет сорока с очень длинными прямыми волосами и настороженным взглядом.

– Добрый день. Марина Асорова? – спросил Илья.

– Да. Кто вы?

– Полиция, – представился оперативник.

Краем глаза Евгений заметил, как Райская отошла к правой стороне дома, как бы проверяя заднюю дверь. Он позволил ей это сделать и вернул свое внимание к женщине. По ее жесткой, сгорбленной позе он понял, что заставить ее сотрудничать будет непросто.

– Что происходит? – спросила Марина, глядя на них с отвращением, как будто они были сборщиками налогов.

Согласно имеющейся в их распоряжении картотеке, она была одной из самых преданных последовательниц Бирюкова, вступив в секту пять лет назад. Преданная среди преданных.

– Мы хотели бы с вами немного побеседовать, если вы не возражаете, – улыбаясь, примирительно сказал Илья.

Они с Кротовым поддерживали прямой зрительный контакт с женщиной, ощущая нарастающую враждебность в ее взгляде.

– По правде говоря, сейчас не лучшее время, – ответила она, отступая назад.

– Нет, подождите минутку. Будет лучше, если…

– Черт, это Бирюков! Он убегает через заднюю дверь! – крикнула Мария, нарушив мирную атмосферу.

Илья и Евгений вздрогнули и резко повернулись к своему коллеге, через долю секунды выхватив оружие.

Это была роковая потеря времени.

Два выстрела разорвали воздух, и Илью отбросило назад, как будто его сбила неуправляемая машина.

Ошеломленный Евгений, получив струю крови от своего коллеги, рухнувшего всем своим весом на него, инстинктивно закрыл глаза.

Когда он снова открыл их, то увидел в дверном проеме ствол пистолета, направленный на него.

Глава семьдесят четвертая

Село Софиевка, Симферопольский район

Услышав выстрелы, Мария вскочила и выхватила свой «Макаров», инстинктивно подогнув колено. Обернувшись к коллегам, она увидела, что Илья лежит на земле, а Кротов стоит, держа пистолет в обеих руках, в направлении входа и делает три выстрела подряд.

Мария бросилась на помощь своему коллеге и помогла ему оттащить безжизненное тело полицейского подальше от глаз Асоровой. Из ран на груди вытекала кровь. Мария попыталась остановить кровотечение, прижав струю курткой, а другой рукой схватила мобильный телефон.

– Ты попал? – крикнула она Евгению, который не слышал ее, все еще оглушенный выстрелами. − Кротов? Ты застрелил ее или нет? – снова крикнула она, на этот раз еще громче.

С крайней осторожностью Евгений подошел к двери сбоку и рискнул заглянуть в дом. Марина Асорова лежала на полу в конвульсиях. Плавная, расслабляющая музыка продолжала звучать, делая сцену еще более нереальной.

– Да, она на полу, – сказал он, повернувшись к Илье. – Куда она попала?

– Наверное, она пробила легкое, раз у него столько крови, – ответила лихорадочно Мария, вызывая по телефону помощь.

Евгений бросился вперед и попытался открыть входную дверь, но цепь оказалась слишком прочной.

– Черт! – выругался он, когда вторая попытка оказалась столь же неудачной.

Он посмотрел на Райскую, которая включила громкую связь и пыталась привести в чувство своего коллегу.

– Я доберусь до Бирюкова, – внезапно вскочила она и побежала к задней части дома.

– Что? Нет, подожди… Подожди же… Дура! – досадливо закричал Евгений. − Черт, Райская! Проклятие…

Глава семьдесят пятая

Село Софиевка, Симферопольский район

Сердце Марии колотилось. Ее виски вибрировали, как отбойные молотки. Селезенка, казалось, вот-вот взорвется; не привыкшие к таким нагрузкам мышцы ног горели. Она пыталась контролировать дыхание, как учил ее инструктор по стрельбе более десяти лет назад, но не могла. Райская была почти на финише своих поисков. Она уже почти добралась до обширных зарослей за жилым сектором. Бирюкова не было видно. Она взглянула на мобильный: с момента стрельбы прошло не более десяти минут, а вдалеке уже слышался нарастающий звук сирены машины скорой помощи.

Райская уже собиралась сдаться и вернуться назад, чтобы помочь Кротову, когда заметила гуру, переводившего дыхание, в роще, менее чем в тридцати метрах от себя. Бирюков массировал лодыжку. Он попытался сделать еще несколько шагов, но Мария увидела, как он изогнулся от боли. Должно быть, он вывихнул лодыжку при бегстве. Гуру не выглядел вооруженным и не заметил ее присутствия.

Райская замерла, спрятавшись за стволом каштана.

− Какого хрена я жду? – спросила она себя.

В ее памяти всплыл образ тела Дианы у пещеры и фотографии вскрытия, приложенные к отчету судмедэксперта. Захлестнутая гневом, она бросила осторожность на произвол судьбы. Она подняла пистолет и сделала три выстрела, целясь в землю рядом с гуру.

Бирюков упал вниз и Мария побежала к нему, держа его на мушке. Выстрелами она лишь заставила его забыть о бегстве.

– Руки за голову! – крикнула она, остановившись в пяти метрах от него.

– Что за напасть… Да ради бога, вы же не собираетесь стрелять в безоружного человека?

В голосе Бирюкова прозвучал намек на сарказм.

Мария снова нажала на курок, и в нескольких сантиметрах от головы гуру взорвался комок земли и листьев.

– Думаешь, у меня будут проблемы с этим, придурок? Твой сообщник застрелил моего коллегу…

– Чертов токсикоз… Клянусь, я просил ее не делать этого…

– Давай, вставай и убегай. Облегчи мне задачу… Здесь только ты и я. Я пристрелю тебя и вложу в твою руку пистолет твоей подружки. Хорошо сделанная работа. Давай… – подбадривала мужчину Мария.

– Подождите, вы серьезно? Вы еще более сумасшедшая, чем я! – воскликнул Дмитрий, медленно перемещая руки на затылок. − Наденьте на меня наручники, зачитайте мне мои права, делайте все, что вам нужно, но, черт возьми, если вы тронете хоть один волос на моей голове, мои адвокаты разорвут вас в суде.

– Заткнись.

Мария оглянулась, чтобы убедиться, что они одни. Подозрительно, но, не опуская «Макаров» ни на миллиметр, она придвинулась чуть ближе.

– Что мне теперь делать?» – спросил он.

– Я не знаю, может быть, ты хочешь прочитать мне стихотворение?

– Давно не видел духовного мента…

– Вставай и убегай, – провоцировала Райская, пнув гуру по ноге. − Вставай и беги.

– Моя задница, да… Я ничего не делал. Вы сосредоточились на мне, но я не имею к этому никакого отношения. Я никого не убивал.

– Кто вам сказал, что вас разыскивают за убийство?

– Мой мизинец.

Райская снова ударила его ногой, и Бирюков рассмеялся. Его голос и пещерный смех леденили душу, особенно в сочетании с узким, костлявым, конусообразным лицом; длинная борода и слишком черные, чтобы быть естественными, волосы придавали ему мефистофельский вид. Он выбежал из дома в такой спешке, что не успел надеть футболку. Длинная грива закрывала голые плечи и часть большой татуировки на спине, похоже, изображавшей ад. Мария заметила несколько царапин и следов, похожих на царапины от ногтей; она надеялась, что это следы Дианы, чтобы иметь еще одну улику.

– Вы пришли не по адресу, моя дорогая. Я всего лишь духовный наставник…

Мария увидела, что на обоих плечах у него вытатуированы спирали; она не смогла бы угадать, но была уверена, что это тот же символ, что и на спине жертвы.

– Конечно. Наставник, который употребляет наркотики, насилует и убивает молодых девушек.

– Ладно, слушай, просто надень на меня наручники и веди в дом. Мне надоело лежать на земле, тут еще и муравьи.

– Ты не хочешь еще и одеяло и чашку чая? Отвали, Бирюков, – сказала она, припечатав ботинком его вывихнутую лодыжку.

Гуру вскрикнул от боли, а затем разразился хохотом.

– Входит ли мазохизм в список ваших извращений? – продолжала Мария.

– Нет, моя дорогая. Я просто смеюсь над теми неприятностями, которые у тебя будут из-за такого отношения ко мне. Ты не знаешь, кто я и кто у меня за спиной… У тебя, случайно, нет семьи?

В ответ Мария снова придавила ногой лодыжку гуру, на этот раз на несколько секунд.

– Кто тебя защищает? По крайней мере, имей смелость угрожать мне до конца.

– Они послали бабу для моей поимки… Отличный выбор. Полицейские здесь все дебилы.

Мария уже собиралась ответить, когда услышала за спиной шаги. Она обернулась и расслабилась, увидев появившегося Евгения с «Макаровым» в руках, лицо, руки и одежда которого были испачканы кровью.

– Райская, отойди от него, – приказал он.

– А, наконец-то хороший полицейский, – сказал облегченно Бирюков. − Уберите эту чокнутую с глаз долой, она очень любит стрелять.

Мария подскочила к нему и ударила гуру ногой в промежность, отчего тот застонал и скривился от боли.

– Рехнулась? – Кротов, подбежав, прихватил коллегу поперек туловища и отбросил в сторону от Бирюкова. Мария медленно поднялась, отряхнулась, глядела только на Бирюкова, не скрывая неприязни.

Евгений уселся на гуру сверху и, пока Мария держала его на мушке, надел на него наручники.

Гуру хихикал между стонами.

– Значит, вы хороший полицейский…

– Почему вы спрашиваете? Вас это заводит? – вмешалась Райская.

– У меня сложилось впечатление, что это ты возбуждена, моя дорогая, – прошептал Бирюков.

Мария щелкнула предохранителем и выхватила пистолет, готовая ударить его, но Евгений остановил ее, оттолкнув рукой.

– Хватит на сегодня! Если мы оставим на нем какие-нибудь следы, его юристы могут сильно испортить нам настроение. А это нам сейчас нужно меньше всего.

Крымчанка смотрела на него злыми глазами и смахивала влажные листья со своей одежды, но она согласилась с коллегой: ей было больно признавать это, но Кротов был прав.

– А как насчет тебя? Почему ты стреляла? – обвиняюще спросил ее Евгений.

– Ну, увидела я пробегавшего мимо зайца и подумала: «Ну, почему бы и нет, хоть что-то на ужин будет»− хмыкнула Мария. − Чтобы напугать его, конечно, чтобы он сдался. А зачем еще?

Евгений покачал головой.

– Как вы можете работать с ней? – насмехался Бирюков.

– Ты вставай на ноги, или мы тебя пинками выкатим на дорогу, − бросил Евгений.

– Вам действительно нужно немного расслабиться, понимаете? – уселся гуру.

– Как там Илья? – спросила Мария.

– Он в тяжелом состоянии. Его повезут на операцию, – мрачно сказал Кротов. − Он может не выжить.

– А Марина? Она жива? – спросил Бирюков, с трудом поднимаясь на ноги.

Евгений с беспокойством посмотрел на своего коллегу.

Райс вытерла лицо тыльной стороной ладони, затем продолжила:

– Понятия не имею, но надеюсь, что нет… Мы обыскали твой дом, идиот. Мы видели фотографии и рисунки на стене: ты в полной заднице.

Бирюков просто сплюнул на землю.

Они услышали новый вой сирен. На этот раз это была не машина скорой помощи.

Глава семьдесят шестая

УВД Симферополя

Пасмурный осенний вечер клонил в сон. Прошло много часов с тех пор, как Кротов и Райская вышли из своих квартир утром. И это был еще не конец: прежде чем отправиться на отдых, им предстояло разобраться с большой кучей бумаг и составить рапорта, как это было принято после перестрелки. Оба они выглядели так, словно находились на пределе своих сил: измазанные грязью ботинки, грязная одежда, прилипшие к голове волосы, испачканные кровью лица и одежда, пропитанная резким запахом страха и адреналина. И все же, когда Райская и Кротов вошли в помещение спецгруппы, их встретили завистливыми взглядами.

Несмотря на то, что напряжение последних часов спало, особой эйфории никто не испытывал: Илья Дейч лежал на столе – как и женщина, которую они застрелили, – и врачи не оставляли надежды на выживание никому из них.

Навстречу им вышли Фирсов и Неделин, поздравили с арестом Бирюкова и поинтересовались их состоянием.

– Я просто хочу снять ботинки и сесть с большим стаканом вермута, – призналась Райская.

– А ты, стрелок, как ты себя чувствуешь? – спросил Фирсов у Кротова. – Тебе нужен осмотр?

– Нет, все в порядке, шеф.

– Ну… Кротов, начальник отдела хочет поговорить с вами, когда вы закончите писать рапорта.

– Почему так быстро? – спросил Кротов.

– Ваша версия событий нужна для скорейшего составления отчета о стрельбе и подачи его наверх. Это просто формальность, не волнуйтесь.

Кротов кивнул.

– Маша, пока Евгений будет составлять рапорт, ты доложишь своим коллегам из отдела внешних связей, чтобы они могли подготовить заявление для прессы.

– OK.

– Полковник, если это возможно, хотел бы, чтобы мое имя не упоминалось ни в каких пресс-релизах, – сказал Евгений.

– Я постараюсь, − кивнул Яков Михайлович.

Райская наблюдала за тем, как ее коллеги по спецгруппе готовили материалы для допроса гуру.

– Кто открывает бал с Бирюковым? – спросила она.

– Я, – ответил Неделин. − Когда вы привели его сюда, его адвокаты уже двадцать минут сидели здесь, ожидая его и готовя бумаги.

– В этом городе новости распространяются быстро, – прокомментировал Кротов.

– Да, это он. И будет нелегко добиться от него чего-нибудь, когда рядом эти две сторожевые собаки, но я сделаю все возможное.

– Ты уверена, что тебе не нужно обратиться к врачу? – спросил Фирсов у Марии. − Ты выглядишь очень плохо.

– Все в порядке, полковник, уверяю вас… Есть новости по образцам крови? – спросила Райская.

– Вопрос нескольких часов, если не минут, – ответил Фирсов. Прежде чем вы пойдете писать рапорта, я хочу знать, есть ли у вас что сообщить мне.

– Да, включите нас в эту специальную команду, – ответила Райская. − Мы это заслужили, тем более, что Дейч выбыл.

– Я не думал об этом, и в любом случае я не могу, ты же знаешь, – сказал Фирсов, понизив голос.

– Тогда повышайте нам зарплату.

Яков Михайлович повернулся к Кротову, чтобы не отправлять Райскую к дьяволу.

– Когда вы были там с ним, делали ли вы что-нибудь такое, о чем мне лучше знать, если мне придется вас прикрывать?

Полицейские обменялись обиженными взглядами.

– Неужели вы думаете, что мы такие люди? – ответила Райская.

Фирсов уныло покачал головой, и Неделин улыбнулся.

– Ладно, ангелы, работайте, – сказал Марат.

– Подождите, – тихо произнес Евгений. − По правде говоря, там может что-то быть…

– Нет, забудь об этом… – предупредила Райская.

– Что это? – спросил полковник.

Кротов отошел от столов и ушей своих коллег, за ним последовали Фирсов, Райская и Неделин.

− Так что? – повторил Фирсов, напрягаясь.

– Да ничего не было, – сказала Райская. − Коллега все еще немного потрясен перестрелкой и суматошным арестом, и я бы сказала, что этого следовало ожидать, учитывая, что…

– Тише, Маша… Кротов, что же это?

– Бирюков, безусловно, виновен в насилии, изнасиловании, хранении наркотиков, даже в похищении… – вполголоса сказал Евгений. − Но я не думаю, что он ее убил.

Глава семьдесят седьмая

УВД Симферополя

Евгений зашел в туалет и, подойдя к окну, закурил. В туалете не было детектора дыма – никаких сирен опасаться не приходилось. Он выпускал клубы дыма в ночное небо, раздумывая о событиях прошедшего дня.

За ним открылась высокая дверь и из кабины неожиданно вышла Мария.

– Что за хрень? Ты не ошиблась дверью? Это мужской туалет, – бросил он.

Райская бросила на него немного смущенный взгляд.

– В женском труба лопнула, – сказала она. – и его закрыли на ключ… Сантехник придет только завтра… В общем, мне приспичило и пришлось забежать на мужскую территорию. Да и уже одиннадцать, в здании совсем никого нет, стесняться некого.

Евгений несколько секунд молча смотрел на нее под жестким светом флуоресцентных ламп.

– Я чувствую себя виноватой… – призналась Мария слабым голосом, умывшись.

Евгений выкинул окурок в окно, повернулся и прислонился к стене.

– Виновной? За что? За то, что мы сделали с этим извращенным маленьким дерьмом?

– Нет, не из-за этого.

– Для чего?

– Если бы я не орала, как истеричка, не отвлекала бы тебя, все наверняка сложилось бы иначе, а Илья…

– Мария, эта женщина была вооружена. Возможно, это мы ошиблись, не заметив ее оружия, а может, и не было никакой ошибки, и, к сожалению, все так и произошло.

– Нет, это моя вина…

– Послушай, какая разница? Насколько я понимаю, все произошло так, как произошло. Она могла застрелить тебя или меня, это все от невезения. Но не надо придумывать себе вину, которой нет места. Мы все сделали по правилам.

– Я благодарю тебя за заверения, но что-то внутри меня подсказывает, что это не так.

– Есть ли у нее дети?

– Мальчик и девочка. Мальчик и девочка.

– Так… Слушай, я понимаю, что это нелегко, но ты не стреляла в нее, ясно? Это не ты нажала на курок, и чем скорее ты придешь в себя, тем лучше.

– Для тебя это просто…

Евгений посмотрел на свое отражение в зеркале.

– Меня это тоже тяготит, ты даже не представляешь, насколько. Когда Илья упал назад на меня, я сначала из-под него начал стрелять, невольно использовав тяжело раненого коллегу в качестве прикрытия. А потом он свалился на землю.

− Считай, я этого не слышала… Но я хочу кое-что узнать.

– Валяй.

– Если это был не Бирюков, то кто же это мог быть?

– Пока не знаю.

Мария улыбнулась. Ее телефон завибрировал, и она полезла в джинсы.

Пользуясь случаем, Евгений тоже посмотрел на свой мобильный: у него было не менее десяти пропущенных звонков от Барсукова, а также несколько непрочитанных сообщений. Роман Игоревич, видимо, был в бешенстве. Он написал, что свяжется с ним через полчаса и что у них с Марией все в порядке. Затем Кротов протер мокрой губкой рубашку, удаляя следы крови Ильи.

Мария выключила телефон, и уставилась на своего партнера выпученными глазами.

– Что такое? – спросил Евгений.

– Мы только что получили первые результаты по биологическим образцам и эпителиальным клеткам, найденным под ногтями Дианы, – задумчиво произнесла Райская.

– И что?

– ДНК совпала с ДНК Бирюкова… Это был он, ты был не прав.

Глава семьдесят восьмая

Район села Скалистое, южный Крым

Комната сына была пуста. Всеволод почувствовал, как что-то растворяется внутри него. Михаил принял решение, которое рисковало поставить под угрозу сплоченность общины. Он предал Латыповых. Он отвернулся от него, своего отца.

«Это все моя вина. Я был слишком мягок с ним. Я дал ему свободу, которой он не заслуживал», – упрекал он себя, глядя на трепещущие на ветру занавески, расшитые серебром лунного света.

К нему присоединился Левент, самый младший из его братьев, и удрученно покачал головой.

– Говори, Лева.

– Он взял одну из самых молодых лошадей.

– Что будет дальше? Ущерб нанесен, теперь…

– Он также взломал один из ящиков вашего стола. Третий.

Ту, где Всеволод хранил деньги со счетов. Ему стало стыдно. Он отвернулся от брата, чтобы спрятать затуманенные слезами глаза, с этим пагубным чувством, что его обманули.

– Оставил ли он записку?

– Ничего.

– Девушка, Эстер… Где она?

– Она тоже ушла, – ответил Левент.

Всеволод кивнул и нервно теребил бороду.

– Позовите остальных, кузенов тоже, и ищите его… Он не должен уйти далеко, – резко приказал он, глядя в окно на ночную мглу, окутавшую деревню.

Брат был уже у подножия ступенек, когда он окликнул его.

– Лева, распространи информацию: никто не должен рассказывать старику об этой истории, понятно? Никому. Если кто-то осмелится рассказать ему, ему придется иметь дело со мной.

Левент кивнул и оставил его одного. Всеволод закрыл дверь и сел на кровать сына.

Многие говорили, что он обладает даром предвидения, как некоторые старейшины, умеющие читать будущее, но это было не так: Всеволод Латыпов был просто человеком с острым, практичным умом, способным наблюдать и слушать. И теперь этот дар превратился в страшное проклятие, потому что он очень ясно видел будущие последствия побега сына. Но самое главное, он предвидел, какие действия ему, как главе семьи, придется предпринять, чтобы искупить этот позор.

И, как отца, это его опустошило.