Текст книги "Неидеальная любовь (СИ)"
Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 62 страниц)
И причины для этого были самые что ни на есть серьёзные.
Во-первых, Юля не пришла пораньше с работы, не отзвонилась, а затем и вовсе выключила телефон. Город по вечерам нельзя было назвать даже относительно безопасным, а тут ещё и Владислав этот где-то по норам прячется… Есть повод волноваться за упрямую дурёху, решившую что-то ему доказать.
Во-вторых…
Во-вторых, он банально ревновал её. Натурой Соколова была мстительной. Способной ударить в самый неожиданный момент, и припомнить всё, что было. В то, что она прыгнет к первому же понравившемуся парню в постель – не верилось. Всё-таки ребёнка будущего она любит, да и его, Алексея, тоже.
Но если разум твердил одно, то чувство ревности совсем другое, заставляя то и дело подходить к окну и выглядывать загулявшуюся девушку.
И сейчас, рассматривая усталое, но довольное лицо Юли, Алексей невольно удивлялся тому, с каким философским спокойствием она смогла тогда выдержать все его подобные отлучки. Хотя сейчас уже не был так уверен в том, что в душе у этой маленькой заразы не творилось что-то, наподобие того, что он испытывал сегодня.
Схватив её за подбородок, поцеловал. Жёстко, причиняя боль. Хотелось подчинить, заставить пресмыкаться перед собой, показать, кто сильнее и кто тут главный. Вот только если с кем-то другим такое и могло пройти, то только не с Юлей. Она обняла его руками за шею, осторожно, нежно прикасаясь и поглаживая напряжённые мышцы. На все его выпады, девушка отвечала нежностью и теплом, словно стремясь растворить в себе всю его агрессию, пусть даже и являлась первопричиной для такого поведения.
– Ты могла позвонить, – оторвавшись от покрасневших, искусанных губ, хрипло прошептал Волков, спуская к беззащитно изогнутой шее. Пальцы тем временем пытались добраться до груди девушки, но преграда в виде блузки заставляла глухо шипеть от раздражения. Сдавшись, он отстранился и стянул с неё мешающую деталь одежды прямо через голову, за одним сдёрнув и заколку, державшую некоторые пряди. Волосы рассыпались по светлой коже плеч. У неё не было загара, никогда, сколько Лёша помнил.
Отбросив блузку в сторону, провёл пальцем по выступающим косточкам ключицы и на мгновение тесно прижался к ней, всем телом, отступив снова только тогда, когда с защёлкой бюстгальтера было покончено, и ещё одна ненужная сейчас вещь оказалась в стороне. Не мешая любоваться, прикасаться, гладить, целовать…
Уже не дожидаясь ответа, ни ещё чего-то, Алексей резко дёрнул девушку на себя. Устроившись на ковре, опираясь спиной на диван, заставил Юлю встать над ним, широко расставив ноги. Расстегнув молнию, стянул с неё брюки вместе с оставшейся одеждой. Сам избавился от раздражающей возбуждённое тело ткани ещё до этого, даже не успев толком подумать о том, чем всё это закончится. Не вечер, а ситуация в их отношениях.
Да и разве можно думать о чём-то серьёзном в такой момент?
Потянул её за кончики пальцев вниз. Юля слегка смутилась, что было видно по чуть заалевшим щекам. От чего именно выяснять было некогда, поэтому ободряюще улыбнувшись, уже сильнее потянул её на себя, вынуждая опускаться ниже, пока влажная от желания плоть не оказалась на его возбуждённом члене.
– Ты этого действительно хочешь? – тихо шепнула девушка, склонившись к его уху. Едва ощутимо лизнула кожу на виске, ногтями впившись в его плечи. На них ещё не сошли следы от прошлой ночи, но Юле это нравилось. Алексей чувствовал, что она едва заметно улыбается, хотя в голосе слышится отголосок опасения и неуверенности. – В такой…
– Позе? – он хмыкнул и резко ущипнул её за сосок, сжавшийся и сейчас напоминающий твёрдую горошину. Она протестующее охнула, но отодвинуться не смогла, только беспомощно что-то пробормотала, чувствуя давление его плоти. – Тсс, солнышко моё, мы ещё только начали. И всё обязательно будет хорошо…
Последнюю фразу сказал, что бы успокоить обоих. Забывать о том, что перед ним мать его ребёнка, совершенно не стоило, не смотря на желание её наказать.
Чуть приподняв её бёдра, осторожно, не спеша проник внутрь, чувствуя опаляющий жар и стискивая зубы, что не сорваться сразу на жёсткий темп, которого требовала клокочущая, всё ещё, в душе злость и обида.
Хриплый стон, запрокинутая назад голова, разметавшиеся по обнажённой спине волосы, кончики которых щекочут руки. С одной стороны, она сверху, над ним, но..
Тут он снова улыбнулся, хищно, собственнически сминая нежную плоть, руководствуясь только своими ощущениями и тем, что требовало его тело. Алексей наслаждался беспомощными охами, изогнутой спиной в попытке продлить контакт и поймать ускользающее удовольствие.
Но этого оказалось мало. Слишком мало, что бы удовлетвориться.
Выскользнув из её лона, заглушил протестующий всхлип голодным, жадным поцелуем. Опустил на четвереньки, повернув к себе задом, и мягко погладил по спине, обведя пальцами каждый выступающий позвонок. Сегодня у неё не получится вести, сделать всё по-своему… И от этого становилось особенно сладко.
– Обопрись на локти, – голос дрожал от возбуждения и беззащитности открытого для него тела девушки. Провёл ладонью по внутренней стороне бедра, тем не менее не касаясь нужных мест, скорее просто пробуя как будто заново её кожу на ощупь.
– Пожалуйста…
Сначала даже не понял что это… Голос оказался настолько слабым и едва различимым, что вполне можно было подумать, что этой просьбы не звучало.
Но она снова повторила, чуть громче:
– Пожалуйста… Я хочу..
– Чего? – власть оказалась весьма приятным чувством. И хотя собственная выдержка начинала постепенно отказывать, он всё равно намеревался держаться до последнего. Пусть это и казалось совершенно невозможным.
Прислонился к горячей плоти, наклонившись вперёд и покусывая основание шеи, гладя и лаская упругую грудь, вызывая совсем теперь уже тонкие всхлипы.
– Пожалуйста, – совсем тихо прошептала Юля, изгибаясь и прижимаясь к нему как можно плотнее. – Хочу тебя… Пожалуйста…
Промолчал. Для слов и лишних эмоций просто не осталось сил, в последнее время на долгие прелюдии не было ни времени, ни желания. Да и обоим сейчас не хотелось игр друг с другом, опаляя нервы и испытывая выдержку. Это чувствовалась и в нетерпеливых движениях и в том, как звучал голос, в едва заметной дрожи, проскальзывающей по телу.
Отстранившись, легко вошёл в податливую плоть, продолжая ласкать извивающееся тело. Но как только девушка попыталась задать ритм движений самостоятельно, остановился, выжидая, пока она поймёт и смириться с тем, что сегодня вся власть в его руках.
Почувствовав, что Юля больше не пытается перехватить инициативу, снова начал двигаться, закрыв глаза и отдавшись древнему как сам мир ритму. В этот раз получилось острее, грубее и жёстче, он отдавал свою злость и ревность, впитывая её мягкость, уступчивость сегодня и нежность. В какой-то миг доминирование перестало иметь смысл, и рука сама потянулась к жаждущей прикосновений плоти. Громкий стон стал наградой, заставив улыбаться и ускоряться. Толчок за толчок удовольствие нарастало волной, захлёстывая и сминая все чувства, барьеры и мысли. Мир сузился до двух тел, схлестнувшихся в порыве обоюдного желания, что бы взорваться искрами удовольствия.
Почувствовав, как её плоть сжимается вокруг него, стиснув зубы, задвигался в более рваном ритме, пока оргазм не поглотил и его. Сил хватило только на то, что бы рухнуть не на ослабевшую девушку, а рядом и притянуть к себе за талию, продолжая находиться внутри неё.
Уткнувшись носом во влажные пряди волос, счастливо, совершенно по-мальчишески, улыбнулся: в душе разлилось удовлетворение собственника, только что утвердившего права на то, что принадлежит только ему.
– Счастлив? – хрипло поинтересовалась Юлька, устало прикрыв глаза.
– Конечно, – подул на разгорячённую кожу и потёрся носом об выступающие позвонки. – Потому что так ты будешь отдаваться только мне.
– О боже, – хохотнула девушка и едва заметно повела плечами.
– Я согласен на более простой вариант – любимый, – дурачась подколол её Алексей и крепче прижал к себе, мимоходом отметив, что, похоже разбил свою чашку и теперь на ковре будет пятно от чая… И не только от него.
Последняя мысль заставила рассмеяться. Сейчас ему было плевать на всё, гармония внутри настраивала на любовь ко всему миру и к отдельно взятой девушке. Которая, похоже, намеревается уснуть прямо на ковре.
Укусив за кожу на плече, на вкус оказавшуюся терпко солёной, привлёк к себе внимание сонных глаз:
– Не спать. Надо ещё до ванной дойти.
– Иди, – пробормотала Юля, явно намереваясь свернуться в клубок и заснуть. – Тебе надо, ты и иди…А я устала.
Вздохнув, Волков осторожно поднялся, после чего взял девушку на руки, мельком подумав, что такой способ транспортировки стал совершенно привычным и вместе с ней вошёл в ванную. Крепко прижав к себе, наскоро принял душ, выслушав много невнятных комментариев по поводу некоторых неугомонных личностей и, закутав Юлю в полотенце, отнёс в спальню и устроил на кровати. Сам надел свежее бельё и устроился рядом, счастливо улыбаясь.
«Это тоже уже традиция» – подумал и прижался щекой к прохладному после едва тёплой воды, плечу. Закрыв глаза, удовлетворённо вздохнул, погружаясь в царство Морфея.
Разбудил звонок телефона. Выругавшись сквозь зубы, осторожно поднялся и, стараясь не разбудить Юлю, нашарил сотовый на полу и раздражённо шикнул в трубку:
– Кто там ещё?!
– Извините, я, наверное, ошибся… – смущённый мужской голос заставил мгновенно скинуть с себя всю сонливость. – Это разве не номер Юли Соколовой?
– Её, – холодно ответил Алексей, чувствуя, как ревность, утихшая было, решила снова вернуться, скручивая внутренности и заставляя сжать пальцы в кулаке так, что побелели костяшки а пластиковый корпус несчастного средства связи жалобно затрещал.
– А где…
– Спит, – лаконично ответил Волков, мимоходом глянув на часы. Три утра. И кому же это в такое время приспичило пообщаться с его девушкой?! – А могу ли я поинтересоваться, с какого хуя вы звоните на этот номер и в такое время?
– Время? – его собеседник, кажется, не обратил никакого внимания на ругательство, появившееся в речи Волкова, только ощутимо удивился чему-то. Раздалось шуршание, сдавленное проклятье и смущённый смешок. – Простите, заработался и на часы не посмотрел. Я вас разбудил, наверное? Извините, ещё раз. Я завтра Юле перезвоню. И не передавайте ничего, а то ещё подумает, что что-то срочное было и ругаться на вас начнёт.
– Вы очень добры, молодой человек, – язвительно протянул Волков и тут же отключился, бросив телефон в сторону.
Сделав пару вдохов-выдохов, сумел более или менее взять себя в руки, хотя и было зверское желание придушить кого-нибудь. Как ни странно, но трогать Юльку порыва не было. Пусть ей и предстоит пережить в будущем допрос об этом недоразумении, только что звонившем на её номер.
Хотя…
Вздохнув, заставил себя успокоиться и лечь обратно, ревностно прижав уютно свернувшуюся в клубок девушку к себе как можно крепче. Даже ногу закинул ей на бедро, что бы не вздумала исчезнуть по утру.
– Нет уж, дорогая, – тихо прошептал, уткнувшись носом ей в волосы. – Никаких других у тебя не будет. И ты очень быстро это поймёшь.
– Волков, прекрати ворчать, а? – сонно пробормотала Юлька, прижимаясь к нему спиной и раздражённо передёргивая плечами. – Спи уже, бодряк ты мой. Завтра выходной, но весь день проводить в кровати я не намерена, учти.
– Поживём-увидим, – со сдавленным смешком, откликнулся Алексей, закрывая глаза. – Поживём-увидим…
13
«Нет наиболее горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе»
Николай Александрович Бердяев
Юлия
Утро понедельника принесло не самые приятные сюрпризы, что, впрочем, давно уже не удивляет. Покажите мне того человека, который радуется этому дню недели и я лично кину в него камень, ибо нечего выделяться!
Сонно дёрнувшись, едва не спихнула с кровати развалившегося почти на всю ширину сего предмета мебели Волкова. Меня шёпотом попросили не дёргаться, поцеловали в плечо и повернулись на другой бок, явно намереваясь продолжить свой несомненно здоровый сон.
Тихо фыркнув, потянулась и открыла глаза, что бы тут же поморщиться от, пусть и приятной, усталости во всём теле. Бурные выходные – это здорово, не спорю, но хотелось бы быть в более бодром состоянии.
Вздохнув, сумела заставить себя встать и даже принять прохладный душ, слегка примиривший меня с тем, что во-первых, конец лета, а во-вторых, Волков, не смотря на все свои собственные прегрешения, отъявленный собственник, стремящийся доказывать это по любому поводу. Во всяком случае, именно этим он и занимался, начиная с вечера пятницы.
Сделав себе большую кружку холодной воды с сахаром, одёрнула конфискованную у Алексея футболку и задумалась над традиционными для русского человека вопросами: что делать и кто виноват? Естественно, подумать на эту тему можно было только в понедельник и обязательно с самого раннего утра.
Ну да, осознание того, что натворил, приходит сразу же за весёлыми выходными.
Лёша все два дня усиленно обо мне заботился и занимал всё свободное время, не давая даже возможности сконцентрировать своё внимание на чём-то или ком-то, кроме его собственной персоны. Такая выходка попахивала раздутым самомнением, но не надо быть семи пядей во лбу, что бы понять, чем всё спровоцировано.
Ночной разговор с Вячеславом. Несчастный мальчик явно не думал, что может напороться на такое «чудо», рычащее через слово. Не смотря на то, что Алексей свято верил в то, что я спала, это было далеко не так. Поэтому весьма короткую беседу слышала всю. И даже с обеих сторон, учитывая, что динамик у телефона оказался качественным и очень хорошим.
Страдальчески вздохнула и потёрла лоб. Ревности у этого субъекта хватит на три таких же Волкова, и ещё останется. Мужики все такие или мне индивид какой-то особенный попался? Это ж надо, сам изменяет, а меня за простой разговор с интересным человеком так выматывает в…
Упс. Мысли ушли не в ту степь, от чего я поперхнулась водой и отчаянно закашлялась, старательно игнорируя все подробности выходных, а особенно ночей, всплывшие в памяти. Думать об этом именно сейчас совершенно не стоит. Я не против разнообразия и частой интимной жизни, но иногда всё-таки стоит делать перерыв.
Очень даже стоит.
Успокоившись, сделала себе в этот раз уже чаю и отправилась в зал, где пылился мой ноутбук. Обосновавшись на полу, поставила умную машинку на колени и включила, намереваясь отдохнуть от реальности в мире виртуальном. Думать – полезно. Но по-моему, мой мозг сейчас не способен к рациональному мышлению.
Подключившись к сети, проверила почту, открыла пару любимых сайтов, прошлась по страницам друзей-знакомых и снова вернулась к вопросом, поставленным на повестку этого утра. Поговорить с Вячеславом мне удалось только вчера вечером, закрывшись в ванной и включив воду. Почему именно так – сама не пойму, но цепкий, вездесущий взгляд не менее вездесущего Алексея, просто провоцировал на подобное поведение. К тому же эта личность ещё и все контакты у меня прошерстил… Видите ли Влада он там искал…
Ага. Я сделала вид, что верю, в ответ, потребовав его телефон на проверку. На вопрос «Зачем?» состроила невинное выражение лица и ответила, что проверю, есть у него номер Здобняковой или нету. Начавшиеся препирания оборвались почти сразу, стоило появиться на пороге квартиры Максиму. Вот тогда у меня и вышло перезвонить своему новому знакомому и извиниться за поведение Волкова.
Договорившись встретиться сегодня возле краеведческого музея, вышла к мужчинам и застала окончание весьма интересного, как мне кажется, выяснения отношений. Лёша доказывал Максу, что у меня с кем-то что-то есть, а тот страдальчески закатывал глаза и предлагал спросить лично у меня, сплю я с кем-то помимо Волкова или нет, а его оставить в покое. Ему вполне хватает проблем с метанием между больницей, своими знакомыми и Надей.
Однако, стоил о мне оказаться в комнате, как тема скандала тут же исчерпала себя. Меня удостоили сочувствующим взглядом и передали привет от Нади, после чего Краснов практически сразу ушёл, сказав, что позвонит Лёше, как только что-то выяснит. Ну а сам ревнивец сделал невинный вид, взъерошил волосы и предложил сходить за мороженным. После чего тут же выскочил из дому, оставив меня в совершенной растерянности.
От воспоминаний отвлёк звук сообщения в одной из социальных сетей. Открыв нужную страницу, с удивлением увидела, что послание пришло от Кожевникова Евгения. Личность довольно хорошо знакомая мне как в прошлом, так и в настоящем. Женя не была многословной, но о тех, кто же за ней ухаживал – рассказала. Да и сумев всё же дозвониться до Алёны, я узнала некоторую, весьма любопытную информацию.
Счастье Талбера и Кожевникова, что у меня нет ни способностей к спорту, ни банально чего-то тяжёлого из оружия. Потому что за то, что они устроили, я бы как минимум устроила им принудительную кастрацию.
В сообщении Женя указывал своё номер телефона и просил перезвонить, так как ему нужно со мной поговорить. Очень нужно, потому что Кожевников даже в школе никогда не опускался до просьб. Не тот характер.
Отставив ноут в сторону, медленно поднялась и пошла обратно в спальню. К счастью, Волков по-прежнему спал, теперь уже безнаказанно занимая всю горизонтальную плоскость, и уткнувшись носом в мою подушку. Зрелище довольно забавное, учитывая, что при этом у него была настолько счастливая улыбка…
Весело усмехнувшись, обшарила пол в поисках хрупкой техники и всё-таки умудрилась его найти. Осторожно вернувшись к компьютеру, набрала указанный номер.
Ответили почти сразу.
– Привет, Юль, – голос спокойный, даже с нотками лёгкой усталости. – Всё-таки решила со мной поговорить?
– Здравствуй, Женя, – усмехнулась и сцедила зевок в кулак. – А мне не стоило этого делать?
– Ну, как я успел понять, ваши отношения с Волковым находятся не на самом лучшем уровне, разве не безопаснее было бы избегать его провоцировать?
– Жень, если ты хотел со мной поговорить, что бы прочитать мне лекцию о том, как следует поступать в отношениях, а как нет, то ошибся адресом, – говорила спокойно, даже как-то неспешно. Его слова не задевали, хотя оставляли лёгкую обиду, но скорее на себя саму, чем на собеседника. В его словах была доля правды, не самой приятной, кстати.
– Ладно, прости, – он вздохнул и куда тише добавил. – Я просто…
– Я думаю, что ты хотел о Женьке поговорить, – в спальне кто-то завозился, но вскоре всё затихло. Вот же… Что за человек? Сколько спать-то можно?
Искоса посмотрела на часы. Восемь утра. Ну ещё полчаса у него есть. Если не проснётся самостоятельно – приму более серьёзные способы побудки.
– Это не телефонный разговор и уж точно не для этого времени, – отвлекая меня от домашних забот, сухо ответил Кожевников. – Я бы хотел встретиться с тобой. Если не возражаешь в кафе «Сантьяго», на улице Быкова.
– Знаю такое, – кивнула сама себя, вспоминая, как однажды сидела там именно с Женькой. Просто дежавю какое-то. – Как насчёт двух часов дня?
– Устроит, – тут же согласился Женя и чуть мягче добавил. – Спасибо.
– Пока не за что. И на твоём месте я бы не рассчитывала на что-то большее, чем просто разговор. Я не думаю, что ты забыл, чья я подруга, – закончив этот ненужный никому диалог, отключилась и задумчиво поскребла подбородок коротко обрезанным ногтем указательного пальца.
Интересно, меня Павлова сразу пристрелит или всё-таки даст возможность высказаться? Просто я сомневаюсь, что если бы она ничего для него не значила, Евгений искал бы способа со мной поговорить. Да и причины бы у него не было, совершенно никакой причём.
Хмыкнула. На что только не пойдёшь ради своей подруги. Даже на скандал с собственным парнем, который сумел таки вырвать себя из объятий Морфея и теперь стоит в коридоре, старательно пытаясь слиться со стенкой. Он что, на самом деле думал, что я не услышу его шаги?
– Доброе утро, – мило улыбнулась, искоса посматривая на напряжённое лицо Алексея.
– Доброе, – широко зевнув, он плюхнулся на диван рядом со мной и устроил голову на моих коленях. После чего задал самый невинный вопрос. – Чего не спится по утрам?
– Ты знаешь, есть такое чувство, совестью зовётся. И оно не устаёт напоминать, что мы в ответе за тех, кого приручили, – пожала плечами, не собираясь ничего ему рассказывать. – Ты сегодня на работу?
– Да, надо кое-что сделать, – поморщившись, Лёша кивнул головой и, поймав мою руку, прижал её к своей щеке. – Так чтоя сегодня допоздна. А ты?
– Ну а я планирую сегодня провести тихий и спокойный день сначала за рабочим столом, а потом на этом диване, – любовно погладила ткань обивки на подлокотнике. – В одиночестве, в кои-то веки.
– Хм, мне начинать ревновать? – нахмурился, поглядывая с показной злостью на предмет мебели.
– Давай. Я посмотрю, как ты прирежешь его в приступе ревности, а после вызову добрых дядей санитаров.
– Злая ты, – фыркнул Волков и потёрся щекой о мою ладонь.
– А кто в понедельник может быть добрым? – удивлённо похлопала глазами, после чего не выдержала и рассмеялась. – Доброе утро, – склонившись, легонько поцеловала его, практически просто мазнула по губам.
– Доброе, – улыбнулся Алексей, но в его глазах мелькнуло выражение настороженности и обиды. Надеюсь, он не наделает глупостей за сегодня.
Потому что очень не хочется снова с ним ругаться или скандалить. Хотя если его приступы ревности ко всему окружающему продолжаться, разбор полётов будет не особо приятным. Ладно, я сама этого хотела, в принципе, но пыл ему явно стоит поумерить.
Позавтракав и неспешно собравшись, мы покинули наш дом. Волков подбросил меня до магазина. А сам уехал по своим делам, дав возможность вздохнуть с облегчением. Постоянное внимание меня слегка нервировало.
До двух часов усиленно занималась работой. Девчонки после выходных напоминали живое воплощение зомби и страдальчески стонали, периодически жалуясь на то, что мы с Юлькой их нещадно эксплуатируем. Но Самс и сама выглядела не самым лучшим образом, так что на роль злобного начальника годилась только я.
А мне лично было забавно подкалывать их и видеть муки страдания на лицах и обещание всевозможных кар, что на меня обрушат, если найдут в себе силы для этого.
В пол второго, собралась на выход. Попрощавшись и попросив больше так не напиваться, вышла из офиса, направившись в сторону набережной. Кафе «Сантьяго» находилось как раз в той стороне.
Сегодня погода оказалась пасмурной, по небу ползли серо-чёрные тучи. Где-то вдалеке грохотал гром, пахло водой и скорой грозой. Об этом говорила и давящая духота, казавшаяся настолько плотной, что ее, наверное, можно было бы резать, при желании.
Зайти в кафе успела до того, как начался дождь. Поёжившись от внезапного холода, потёрла руки и оглядела небольшое, уютное помещение, наполненное полумраком. Кожевников обнаружился в дальнем углу, около большого окна, на котором не было никаких штор и можно было рассмотреть, что творилось на улице. К тому же, это было единственное более или менее освещённое место во всём заведении.
Вздохнув, одёрнула тунику, провела рукой по волосам и решительно направилась в его сторону.
Казалось, что он почувствовал моё приближение, так как резко повернулся ко мне. Широкая улыбка расползлась на его лице. Он ещё в школе был достаточно милым, а теперь и вовсе производил интригующее впечатление на слабый пол. Официантка так и вилась рядом, мило интересуясь, и, по видимому, уже в который раз, не желает ли он чего-нибудь кроме кофе.
– Привет, – усевшись за столик, мельком глянула на мужчину и перевела свой взгляд на девушку, сразу же прекратившей заигрывать с клиентом. Ну ещё бы, у него же появилась собеседница. И она никак не могла ошибиться столиком…
– Что-то желаете? – как можно более любезнее поинтересовалась высокая, излишне худая брюнетка, стараясь сохранить искреннюю доброжелательную улыбку на лице. У меня возникло желание развеять все её подозрения, сообщив, что на этого конкретного представителя мужской части человечества, не претендую вообще и в принципе.
Но Женя на меня так жалобно посмотрел, что невольно заставил весело усмехнуться.
– Чашку чёрного чая и кусок яблочной шарлотки, – склонила голову набок, изучающее рассматривая официантку. – Побыстрее, пожалуйста.
– Мы всегда работаем быстро, так что…
– Милочка, работайте, – жёстко ответила, тут же потеряв к ней всякий интерес. Да, соглашусь, грубовато прозвучало, но, по-моему, по-другому она вряд ли оценила бы, что работа для неё сейчас дороже, чем мимолётная надежда на какие-то отношения с симпатичным мужчиной, зашедшим в это кафе.
– Хорошо, – поджав губы, девушка кивнула головой и испарилась, оставив нас с Кожевниковым наедине. Относительно, конечно же.
Заказ принесли спустя минут пять. Всё это время мы не произнесли и слова, молча рассматривая друг друга и даже не пытаясь начать разговор, который так или иначе должен был состояться.
Размешав сахар, отпила горячего напитка и удовлетворённо вздохнула, почувствовав согревающее тепло. И только после этого поинтересовалась:
– Итак?
Евгений ещё несколько минут смотрел на меня, после чего произнёс:
– Ты же знаешь, что случилось.
– О вашей игре? – вскинула брови, продолжая мило улыбаться, но внутри всё сжималось от некой затаённой злости внутри, обиды за Женьку. Потому что довести Павлову до состояния депрессии дело очень сложное и трудоёмкое. Тут действительно надо чего-то для неё значить.
– И не только, – едва заметно поморщившись, Кожевников продолжил говорить. – Кстати, зачем ты нахамила бедной девушке?
– Жень, я не в настроении. Причём очень не в настроении, – потерев виски, пожала плечами, откусывая кусок десерта. – Поэтому, пожалуйста, переходи к делу, не трать моё время на философские разговоры о том, что, как и почему в этой жизни делается.
– Хорошо, – отпив ещё кофе, мужчина сложила руки на столе, сцепив пальцы в замок. – Раз без философии, так без философии. Я её люблю.
– Кого? – непонимающе переспросила, уже начиная догадываться, что мне сейчас скажут. Что, впрочем, меня нисколько бы не удивило, если честно. Кожевников не совсем тот человек, который будет пытаться общаться с подругой предполагаемой «игрушки» при этом не испытывая к своей «жертве», что-то кроме желания.
Мы не виделись достаточно давно… Но некоторые принципы остаются неизменными даже спустя столько лет.
– Женю, – криво усмехнувшись, уточнил Кожевников и продолжил говорить. – Да, я знаю, что мой поступок никак не вяжется с тем, что я сейчас сказал. Но вообще-то, я и не планировал в неё влюбляться. У меня жена есть, вообще-то.
– Что-то мне вся эта ситуация напоминать начинает, но я пока что промолчу, – отпив ещё чаю, повернула голову к окну, отстранёно наблюдая за всё больше усиливающимся дождём и спешившими спрятаться, от разыгравшейся стихии, людьми.
На душе было погано. Это же насколько надо влюбиться, что бы отступить от собственных принципов? Впрочем… О чём я говорю? Сама далеко не лучший представитель влюблённой женщины.
– Я знаю, что далеко не лучший представитель нашего племени, – Женя протянул руку, коснувшись моих пальцев, обхвативших кружку. – Но я не хотел, что бы всё так обернулось.
– Не хотел влюбляться?
– И это тоже. Но влюбился. К тому же, моя супруга отличается чем угодно, вот только не верностью точно, – мужчина хмыкнул и погладил мою руку, заставляя перевести взгляд на него. – И я уже собираю документы для развода.
Вздохнув, высвободила свою конечность из его пальцев и задумчиво осмотрела сидящего напротив меня Кожевникова с ног до головы. Интуиция, чисто женская, подсказывала, что вероятность обмана с его стороны маловероятно. Он ведь прекрасно понимает, что коли я не захочу, или мне что-то не понравиться, с моей стороны не последует никаких действий, для того что бы помочь ему. Наоборот, при моей активной поддержке Женя просто пошлёт его куда подальше. А у неё политика в отношениях порой соответствует старой как мир поговорке «С глаз долой – из сердца вон».
Вот только даже если Кожевников говорит чистую правду, легче от этого не становится. Одно дело объяснить всё мне, другое – Павловой.
– Жень, честно, я не знаю, как тебе поступить в этой ситуации, – наконец, начала говорить, покусывая нижнюю губу и теребя пальцами салфетку. – Я знаю Павлову. Соваться к ней сейчас с одной стороны нельзя – слушать не станет, с другой… Ждать – это тоже только усложнять себе задачу. В её голове порой такое твориться, что мне с моими тараканами страшно становиться.
– И как быть?
– По-хорошему, отловить бы её, да подержать некоторое время в замкнутом пространстве вместе с тобой, исключая наличие любых тяжёлых или опасных для жизни предметов, – хмыкнула и склонила голову набок. – Волей неволей, но ей придётся тебя выслушать. Но боюсь, что такой трюк вряд ли получится провернуть.
– Ну не знаю, – как-то загадочно протянул Кожевников, усмехнувшись. – Идея мне определённо нравится.
– Тогда действуй, – улыбнулась, смешно наморщив нос. – Ежели что, я окажу поддержку. Но на многое не рассчитывай. Всё-таки я тоже женщина… Про солидарность это вовсе не пустой звук.
– Спасибо за поддержку, – улыбнулся Женя и неожиданно спросил. – А у тебя как с личной жизнью?
– Знаешь, мы не настолько с тобой хорошо знакомы, что бы говорить на эту тему, – вздохнув, вытащила, было, кошелёк, но Кожевников отрицательно покачал головой. – Ладно, спасибо за чай. И удачи.
– Созвонимся, – кивнул головой мужчина, а я, помахав ему на прощание, вышла из кафе, чувствуя, что ничем хорошим всё это не закончится.
Возможно, я пессимист и вижу всё в чёрных тонах, но подозрения меня подводят редко. Я бы даже сказала, что никогда.
Перейдя дорогу по пешеходному переходу, направилась обратно к магазину. Нужно ещё сделать кое-какие дела и только после этого можно будет вернуться домой. И выспаться. Возможно, у меня это даже получится, хотя терзают смутные сомнения…
Алексей.
Она вышла из кафе и направилась обратно к магазину. Да, следить за собственной девушкой – глупо. Но он, в общем-то, и не следил. Просто так вышло, что дела фирмы заставили оказаться именно в этом районе, где он и увидел Юлю, общавшуюся с каким-то смутно знакомым мужиком. Тот, то касался её руки, то ещё что-то. В общем, выглядело это, как воркование голубков.
Вздохнув, вцепился пальцами в оплётку руля и сжал зубы. Глупо всё это. Глупо и совершенно по-детски. Но ревность не спрашивает твоего разрешения на проявление, поэтому не осталось ничего другого, кроме как сдерживать свои собственные порывы.
