Текст книги "Позволь ей уйти (СИ)"

Автор книги: Юлия Монакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

=114

Москва, 2018 год

Даша вышла из универа вместе с Ваней и сразу же увидела приближающуюся к ним со стороны метро Алёну, а с другой стороны, напротив главного входа – припаркованную знакомую машину. Таиров оставался внутри салона и, должно быть, прекрасно сейчас видел Дашу… если, конечно, он в принципе следил за дверями. Может, уткнулся в телефон, чтобы скрасить ожидание – и сидит себе, в ус не дует.

– Видишь, какая я пунктуальная! – румяная и улыбающаяся Алёна, чуть запыхавшаяся от быстрой ходьбы, расцеловала подругу в щёки. – Ровно в четырнадцать ноль-ноль, как и договаривались!

У Даши совсем вылетело из головы, что накануне они условились встретиться: Алёна пообещала привезти редкий учебник по искусству, который Даша давно просила у неё для реферата.

– Спасибо, солнце, – она благодарно улыбнулась ей и незаметно покосилась в сторону таировского автомобиля. Не особо хотелось светить этим своеобразным знакомством перед друзьями, они могли не то подумать.

– В кафе зайдём, девчонки? – благодушно и расслабленно предложил Ваня. – Я угощаю.

– Сегодня не могу, Вань, – отказалась Даша смущённо. – Вы с Алёнкой идите, если хотите, а мне на работу надо позарез, я обещала, что скоро буду.

В это время Таиров неторопливо выбрался из машины, потянулся, разминая мышцы, и небрежно прислонился к переднему крылу, сложив руки на груди. Прищурившись, Даша увидела, что взгляд его нахальных глаз устремлён прямо на неё – он не звал, не торопил, просто стоял и терпеливо ждал, когда она сама подойдёт.

Их игра в гляделки не осталась незамеченной.

– Та-а-ак, а это у нас ещё кто? – протянула Алёна многозначительно. – Не по твою ли душу, Дашуля? Ай-ай-ай, а ведь Пашка сейчас не в Москве, правильно?

– Это… знакомый, – буркнула Даша, невольно краснея. Ну вот, удержать всё в секрете не получилось. А тут ещё Таиров демонстративно послал Даше воздушный поцелуй и приветливо помахал, широко (и как ей показалось – издевательски) улыбаясь при этом.

И тут Алёна прозрела. Уж в ком в ком, а в танцовщиках балета она разбиралась прекрасно.

– Погоди-ка… – пробормотала она, явно обескураженная, и вдруг громко ахнула. – Это же… Таиров? Премьер МГАТБ? Тот самый?! А-хре-неть, – по слогам отчеканила она. – Вы что – с ним общаетесь?

– Ну в общем… так, неблизко, – нехотя отозвалась Даша. – Всё больше по делам.

– По каким таким делам? Ой, темнишь, подруга! – Алёна шутливо погрозила ей пальцем, а Ваня сразу насупился как мышь на крупу, недобро покосившись на Таирова.

– Ну ладно, ребят, я пойду, – виновато и быстро сказала Даша. Раз уж они всё равно засекли Марселя, к чему теперь эти отмазки и реверансы. – Неудобно… человек ждёт.

– Да-да, прямо заждался, – понимающе и иронично проговорила Алёна в своей излюбленной многозначительной манере, и Даше захотелось стукнуть её за эту многозначительность.

Она торопливо зашагала в сторону машины. Таиров, ни слова не говоря, галантно распахнул перед ней переднюю дверцу.

Неприязненный взгляд Вани не укрылся от внимания премьера.

– Это что за задрот? – лениво поинтересовался он, заводя машину.

– Марс, как тебе не стыдно! – в шоке ахнула Даша. – Это не задрот, а Ваня. Мой однокурсник, хороший друг… и вообще-то мой бывший. А Алёна – подруга детства. Мы все вместе в школе учились, потом мы с Ваней поступили на журналистику, а Алёнка учится в институте культуры.

– Ва-а-аня, – с непередаваемым выражением протянул Таиров, откровенно забавляясь. – Имя мне уже не нравится. И вообще… ну и вкус у тебя был, подруга!

– Во-первых, я тебе не подруга, – разозлилась она. Только Таиров так легко мог развести её на эмоции, Дашина знаменитая выдержка и хвалёная рассудительность сразу же летели к чертям собачьим. – А во-вторых… почему вкус у меня “был”? Может, и сейчас таким же остался.

– Ну, сейчас-то ты не с ним, а с Пашкой. Тот определённо более привлекателен… во всех отношениях.

– Ты абсолютно невыносим, – Даша покачала головой, понимая, что его всё равно не переспоришь. Он с удовольствием рассмеялся, точно услышал от неё наиприятнейший комплимент.

– Ну что, на работу тебя везти? – уточнил он. – Или куда-то ещё надумала? Может, домой?

– На работу, – Даша кивнула.

– А оттуда встречать во сколько?

– Послушай, – она снова начала сердиться, – ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно неловко. Не надо приезжать ещё и на работу, я спокойно доберусь сама… на общественном транспорте. Или хоть на такси, если ты так переживаешь за мою безопасность.

– Зачем бедной студентке тратить деньги на такси, если я предлагаю сделать это абсолютно бесплатно? – казалось, Таиров искренне удивлён и не понимает, отчего она так яростно артачится. – Поверь, если бы это было мне в тягость или в ущерб, я бы даже не предлагал. Запиши-ка мой номер. Как будешь закругляться на работе – позвони, я мигом подскочу.

– Разве у тебя нет дел в театре? Во сколько начинается рабочий день и во сколько заканчивается?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да у всех по-разному бывает. Кто-то приходит на класс с утра, а потом уезжает домой или спит прямо в гримёрке. Я лично так и делаю, если у меня есть вечерний спектакль, чтобы набраться сил и отдохнуть. Часа за три до спектакля разогреваюсь и иду гримироваться. Потом одеваюсь и – вперёд, на сцену!

– А сегодня у тебя есть спектакль?

– Сегодня есть.

– Ну вот… тем более… зачем я буду тебя дёргать туда-сюда. Я в редакции всего пару часиков пробуду, допоздна не задержусь.

– Я сказал: если бы это было мне в тягость, я бы даже не предлагал, – внятно и убеждённо повторил он. – Так что звони.

=115

Таиров действительно встретил Дашу после работы и отвёз домой, там заставил закрыться изнутри на все замки и умчался на спектакль, а ей… ей почему-то стало жаль, что он уехал. С ним было не скучно и действительно безопасно. Во всяком случае, возникало такое ощущение, когда он находился рядом. С Таировым Даша чувствовала себя защищённой.

Она рассеянно прошлась по квартире, немного прибралась, позанималась рефератом, потом без особого энтузиазма отправилась на кухню готовить ужин, который не собиралась есть. Но завтра должен был вернуться Павел – нужно же его чем-то кормить. Усмехнувшись, Даша поймала себя на том, что думает о его возвращении, словно супруга с двадцатилетним стажем, поджидающая мужа из командировки, когда на первом месте – не столько романтические, сколько хозяйственные заботы: накормить-напоить, обстирать, обогреть… Удивительно, но она даже почти не беспокоилась о том, что Мила тоже сейчас в Таганроге. Странное внутреннее напряжение не отпускало её ни на минуту, но к Миле это не имело ни малейшего отношения.

Когда ужин был готов, Даша вернулась в комнату и включила телевизор без звука, чтобы на экране просто мелькали какие-нибудь картинки и создавали иллюзию того, что она не одна. Усевшись с книжкой на диван, она накинула на ноги плед и попыталась расслабиться. Получалось так себе.

Чуть позже позвонил Павел, они немного поговорили, но даже это не принесло ожидаемого облегчения. Узнав, что Таиров взял её под свою опеку, он слегка разнервничался, хотя Даша даже не назвала ему точное количество их встреч, решив немного преуменьшить на всякий случай.

Закончив разговор, она поняла, что внутреннее напряжение её так и не отпустило, хотя она тщетно уговаривала себя успокоиться. Всё хорошо. Павел завтра приедет. Всё вернётся в привычное русло…

Даша снова устроила голову на диванной подушечке и незаметно начала уплывать в сон. И вдруг ночную тишину прорезал дверной звонок – такой внезапный и громкий, что у неё внутри всё просто оборвалось. Звонок всё надрывался и надрывался, трезвонил как ненормальный, и, путаясь в пледе, Даша со звонко колотящимся сердцем спрыгнула с дивана и поспешила в прихожую.

– Кто там? – громко спросила она, из какого-то потустороннего ужаса не подходя к двери слишком близко.

– Даш, это я, – услышала она знакомый голос. Мельком взглянула на часы – половина двенадцатого. Однако поздновато для гостевых визитов… Да и плевать. Плевать! Она поняла, что безумно обрадовалась, услышав голос Таирова. Словно только его и ждала весь вечер!

Однако на этот раз её ожидал сюрприз – Марсель был не один.

– А вот и наш маньяк, полюбуйся! – торжествующе заявил он, лёгким, но точным пинком под зад вталкивая в прихожую парня и поддерживая его за воротник. – Прошу любить и жаловать!

Даша не успела никак отреагировать. Парень поднял на неё затравленные глаза и… оказался Ваней.

=116

– Что за бред… – выговорила Даша ошеломлённо. – Марс, ты спятил?! Ваня-то тут при чём? Ты что, бил его? – спросила она с ужасом, глядя на заплывший глаз своего старого друга, на его разбитые губы и расквашенный нос.

– Я? Бил?! – искренне изумился Таиров. Ну чисто ангел небесный! Невинный агнец.

– Разве это называется “бить”? Так… провёл с ним небольшую разъяснительно-воспитательную беседу.

– Ты ненормальный! – закричала Даша. – Как ты мог, Марс? Как тебе вообще в голову пришло подумать на Ваню?! Как ты посмел на него руку поднять?

– А что, нужно было ногу? – Марсель был воплощением спокойствия и невозмутимости.

– Ваня, что происходит? – она наклонилась к другу, встревоженно пытаясь определить на глаз количество нанесённых ему повреждений. Нельзя сказать, что парень тянул на умирающего лебедя, но лицо Таиров ему разукрасил знатно. Теперь около недели на улицу точно стрёмно будет выходить…

Даша гневно выпрямилась, зыркнула на Марселя свирепым взглядом. Однако на него все эти приёмчики абсолютно не действовали.

– Спроси, спроси у своего друга, – доброжелательно кивнул он, – почему он ненавидит Пашку, к примеру…

– Что за чушь, – отчеканила она. – Ваня с Пашей даже не знакомы!

– Это не мешает первому знать о существовании второго. В общем-то, этого достаточно…

– Что ты несёшь? – отмахнулась Даша. Её немного смущало молчание Вани в этой ситуации, она ждала, что он хоть что-нибудь скажет, разуверит её, разубедит, потому что это всё неправда. Эта дикость просто не могла быть правдой! Но Ваня безмолствовал, старательно избегая её взгляда.

– Чёрствый ты сухарь, Дашка, – шутя пожурил её Таиров. – Разбила парню сердце и даже не подозреваешь, что он всё ещё втихаря страдает.

Она облизала пересохшие губы и напряжённо уставилась на Марселя.

– Ты о чём вообще?!

– Этот твой Ванечка до сих пор так болезненно переживает ваш разрыв, что ненавидит всех парней, которые вокруг тебя крутятся, – спокойно пояснил тот. – А уж Пашка и вовсе стал ему костью поперёк горла. Он выслеживал, где вы бываете вдвоём. Куда ходите, как проводите время. Наблюдал исподтишка. Даже в аэропорт за вами ездил в тот самый день, когда…

Даша закрыла рот ладонью, в ужасе уставившись на своего бывшего парня.

– Ну и… вы там, видимо, устроили поцелуйное шоу у всех на виду или что-то в этом роде, – Таиров пожал плечами, – вот у него крышу и сорвало окончательно… Поехал за Пашкой, вышел с ним из метро, догнал в переходе… А дальше ты в курсе.

– Ты… ты-то откуда это знаешь? – еле слышно выдохнула Даша.

– Так он сам мне поведал, – Таиров обезоруживающе улыбнулся. – Чистосердечно признался, так сказать.

Ваня машинально потёр скулу, словно вспоминая подробности, как из него выколачивалось чистосердечное признание.

Даша в ужасе замотала головой.

– Вань… скажи мне, что всё это неправда!

Он наконец поднял голову, встретился с ней глазами и… промолчал.

– Почему? – ощущая, как её начинает колотить крупная дрожь, спросила Даша. – Господи, почему?!

– Да потому что я ненавижу этого твоего балеруна! – не сдержался Ваня. – Ты совсем рехнулась на почве танцоров, да? Сначала тот блондинчик, теперь вот этот… с татухами… Тебе вообще всё равно, что ли, с кем трахаться, лишь бы из балета?!

Взгляд Марселя потемнел.

– Воу-воу, полегче, – предострегающе сказал он, – а то ведь я и снова приложить могу. С девушками нужно разговаривать уважительно.

Ваня сразу сник, опустил голову и снова замолчал.

– Не могу поверить, – прошептала Даша. Это было всё равно, что получить удар в спину. И от кого? От человека, которого столько лет считала близким, практически родным… – И что теперь? – она перевела растерянный взгляд на Марселя. Тот пожал плечами:

– Пока можем его отпустить. Пашка вернётся в Москву, напишет на него заяву. Если захочет, конечно, – поправился Таиров. – Вообще-то дело нешуточное: умышленное причинение вреда здоровью, наказывается сроком до восьми лет, – скучным голосом процитировал он. – Ну и в целом шумиха по второму кругу поднимется, всё-таки нападение на известную публичную персону… Пашкины фанатки ему яйца отрежут, если поймают.

Даша молчала, совсем потерявшись. Таиров покосился на неё и добавил:

– Но лично я думаю, что после нашей с ним задушевной беседы этот милый юноша больше не будет совершать глупостей и прекратит сталкерить своих бывших девушек и их новых парней. Мы же договорились с тобой, Ванюша? – исключительно нежным и кротким тоном уточнил он у молодого человека.

– Договорились, – с ненавистью прохрипел тот.

– Ну вот и ладушки, – Таиров хлопнул его по плечу, и это едва ли походило на дружеское похлопывание. – А теперь пошёл вон отсюда, – брезгливо бросил он.

Когда за Ваней захлопнулась дверь, Даша закрыла лицо ладонями и снова безнадёжно выдохнула:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Просто не могу поверить во весь этот бред…

– Я напугал тебя? – серьёзно спросил Таиров. – Прости. Не сразу сообразил, что необязательно было тут же тащить его сюда. Можно было и вдвоём разобраться…

Даша отняла руки от лица.

– Он что, на тебя тоже напасть пытался? – спросила она ужасом.

– Кто? Этот недоделанный Ромео? – Таиров искренне расхохотался. – Да бог с тобой. Я просто застукал его за тем, что он опять крутится возле двери. Очевидно, давненько это практикует: следит, с кем ты общаешься, кто к тебе приходит…

Дашу передёрнуло.

– Сильно расстроилась? – участливо поинтересовался он. Даша медленно покачала головой.

– Я… не расстроилась, тут другое. Я просто… в шоке, омерзении и ужасе! Не представляю, как теперь буду с ним общаться.

– Ответ прост: не общайся, делов-то.

– Мы дружили почти всю жизнь, ещё со школы… Ванька только из-за меня на журфак поступил.

– Во-во, задатки одержимости у него ещё тогда проклёвывались, – ехидно поддакнул Марсель, а затем нормальным человеческим голосом попросил:

– Напои меня чаем, пожалуйста. Ужасно хочется горячего чая. Ведь я заслужил чашечку?..

=117

– Пока все, включая полицию, связывали воедино личности загадочного дарителя чёрных роз и напавшего на Пашку в переходе, я был практически на сто процентов уверен, что это разные люди, – рассказывал Таиров, сидя за кухонным столом. – В первом случае – истеричный придурок Миллер, падкий на театральные эффекты, но на деле не решившийся бы причинить никому реального вреда, кишка тонка. Его методы имели чисто психологический эффект. Но ведь даже ты была уверена, что всё это – дело рук одного человека… Все искали тайных врагов и конкурентов Пашки, а я подумал – вдруг причина не в нём самом, а где-то рядом? Каковы могли быть мотивы нападения? На поверхности – ненависть, зависть, соперничество… ревность. И я принялся размышлять в другом направлении – а что, если ревнуют не самого Калинина, а к нему? Ты возникла с ним рядом в качестве постоянной девушки совсем недавно, логичнее было бы, если бы поклонницы, не смирившиеся с этой новостью, напали на тебя. А здесь налицо было стремление причинить вред именно Пашке.

– Ты поэтому и вертелся все эти дни возле меня, встречал, провожал… чтобы рассмотреть всех парней в моём окружении? Изучить, кто ошивается рядышком, и проверить свои догадки? – осенило вдруг Дашу. Это открытие отозвалось в ней неожиданно болезненно. – То есть это был чисто исследовательский интерес и сбор информации? Захотелось поиграть в Шерлока Холмса?

– Что бы ты хотела, чтобы я тебе сейчас ответил? – спросил Таиров, иронизируя в своей привычной манере. – Что я вертелся все эти дни возле тебя, как ты изволила выразиться, исключительно ради твоих прекрасных глаз?

– Нет конечно, – сухо отозвалась Даша, тем не менее весьма уязвлённая. – Просто подумала… подумала, что ты действительно беспокоился о моей безопасности. Волновался обо мне. По-человечески. А ты… всего лишь изображал сыщика. Наверное, любовался собой, да?! – ей было ужасно обидно, хотя она и сама не могла толком объяснить суть своей обиды. Размечталась?.. Вообразила, что о ней реально заботятся… а она всё это время служила чем-то вроде приманки для ловли на живца.

– Эй, ну-ка сбавь обороты, что ты на меня кричишь, – приказал Таиров, несколько удивлённый её отповедью. Даша запрокинула голову, чтобы остановить подбирающиеся слёзы. Она стала ужасно часто плакать в последнее время, это было совсем на неё не похоже… Смутившись и растерявшись из-за своей реакции, она стремительно выскочила из-за стола, чуть не опрокинув чашку при этом. Марсель вскочил следом, удержал за плечо, а затем пригвоздил руками к стене тесной кухоньки.

Он оказался совсем близко, их лица находились друг напротив друга, и Даша не знала, куда девать глаза и что делать с сердцем, которое, похоже, совсем слетело с катушек. Таиров взял её за подбородок и заставил взглянуть на себя.

– Знаешь, как я вообще дошёл до этого в своих умозаключениях? – тихо спросил он.

– Как? – на автомате переспросила Даша, хотя на самом-то деле и слышать больше ничего не желала о его гениальных детективных способностях.

– Я подумал, что… если бы мы были парой и ты меня бросила… я непременно набил бы Пашке морду. Да я бы убить его захотел. А может, даже и убил бы.

– Почему? – голосовые связки ей внезапно отказали, поэтому вопрос прозвучал почти шёпотом.

– Потому что ты… невыносимо классная. Просто потрясающая, – так же шёпотом отозвался он, делая ещё один крошечный полушаг по направлению к ней – всего-то на пару сантиметров ближе, но из-за этого оказавшись прижатым к Даше практически вплотную. У неё закружилась голова, она ощущала исходящий от него жар и терялась, горела, буквально плавилась в нём. Отступать было некуда – Даша и так упиралась лопатками в стену.

Таиров, точно играя, подцепил прядь её волос, провёл пальцем по щеке, легко дунул Даше в лицо… Она закрыла глаза, боясь, что сейчас упадёт. Рухнет в обморок. Просто нестерпимо было чувствовать его обжигающее дыхание на своих пылающих губах.

– Ты безумно красивая, – продолжал шептать он. – Такая… что у меня от тебя реально крышу срывает. Всегда, когда тебя вижу. Эти твои глазюки… просто космос. А губы… Так и хочется потрогать, погладить… поцеловать…

И в следующее мгновение она уже ощутила его жадные губы на своих губах. Сердце дрожало как у трусливого зайчонка, Даша чуть не сползла по стеночке на пол, но Марсель поддержал её, рывком прижал к себе – ещё теснее, ещё ближе, ещё сильнее, с глухим стоном, словно человек, который очень долго хотел пить и наконец прикоснулся к сосуду с прохладной чистейшей водой. Не отрываясь от её губ, он запустил пальцы ей в волосы, нежно ласкал кожу головы, заставляя её дрожать, и обмирать, и блаженствовать в его объятиях.

И всё-таки она опомнилась первой. Вдруг словно увидела себя со стороны: она целуется с Таировым, да ещё где? В доме Павла…

Она вырвалась, тяжело дыша и презирая себя за эту слабость, вся красная от стыда и потрясения. Хотела было грозно приказать ему: “Уходи!”, но из горла вырвался лишь какой-то жалкий писк.

Впрочем, Марсель и сам догадался, что она собиралась сказать.

Он закусил губу, отодвинулся, растерянно взъерошил свои волосы, словно не знал, куда девать руки…

– Извини, – выговорил он наконец. – Сорвался. Обещаю, что больше подобного не повторится.

=118

Москва, 2018 год

Рейс чуть было не отменили из-за разыгравшегося в Москве сильного снегопада, однако в итоге Павел с Милой благополучно прилетели домой.

Эти последние часы перед возвращением стали для обоих самыми сложными. Они наконец открыто заговорили о том, чего так боялся Павел, а именно – сколько у Милы осталось времени.

– Врачи дают от двух до четырёх месяцев. На последнее я бы не слишком рассчитывала, при моём-то образе жизни, – храбро улыбнулась она чуть подрагивающими губами.

Павел не мог поверить своим ушам.

– Даже если принимать все необходимые лекарства?!

– Паш, ну какие лекарства? Они всего лишь помогут снизить боль.

– И… что ты собираешься делать? – спросил он, совершенно растерявшись. Наверное, не то нужно было говорить и не так, как-то иначе подобрать слова, подбодрить, утешить… но уж слишком его оглушило это безжалостное “от двух до четырёх”.

Мила не обиделась такому вопросу, просто пожала плечами.

– Хотела бы я тебе сказать сейчас, что поступлю как во всех этих жалостливых голливудских мелодрамах. Ну, ты в курсе, должно быть: когда герой узнаёт о смертельной болезни, то обязательно продаёт всё, что у него есть… или грабит банк… и на все деньги отправляется в грандиозное Путешествие Мечты. Только, к сожалению, в жизни всё не так просто, как в кино. Мне даже поездка в Таганрог тяжело далась, чего уж говорить о длительном путешествии, тем более за границу… Так что мне только и остаётся, что мечтать… и ждать, когда всё кончится.

– А куда бы ты поехала? – торопливо спросил Павел, чтобы заговорить, заболтать, отвлечь её от пугающей темы смерти.

Мила грустно и мечтательно улыбнулась.

– О, непременно – во Францию, в Париж! Знаю, звучит банально, но… я хотела бы завтракать по утрам в кафешке с видом на Эйфелеву башню. Что они там едят по утрам? Круассаны, джем, кофе?.. И на мне был бы такой симпатичный красный берет и короткое платье. А за соседним столом сидел бы какой-нибудь сексуальный парижанин, пялился на мои ноги, строил глазки и пытался завязать разговор, а я бы отвечала ему только “о-ля-ля!”, потому что больше ни черта не знаю по-французски…

Павел нашёл её руку и легонько сжал.

– А ещё… ещё, конечно же, я отправилась бы в Диснейленд. Обожаю диснеевские мультики! – вздохнула Мила, благодарно принимая его пожатие.

Как бы он хотел пообещать ей сейчас, что отвезёт её и в Париж, и в Диснейленд… Но Павел понимал, что это было бы слишком жестоко.

Никто из них даже не заикнулся вслух о том, что Мила видит свой родной город в последний раз. Но это подразумевалось во всём: в их взглядах, исподтишка бросаемых друг на друга, в Милкином минорно-ностальгическом настроении, в том, что Павел нарочно попросил таксиста ехать в аэропорт помедленнее, чтобы лучше рассмотреть и запомнить напоследок знакомые места, увезти их мысленно с собой – туда, откуда не возвращаются…

В такси Мила прильнула к стеклу и молчала всю дорогу, провожая глазами родные улицы, почти про каждую из которых они с Пашкой могли спросить друг друга: “А помнишь?..”

В самолёте ей стало хуже, хотя она и стремилась это скрыть. Павел ввёл её в салон, поддерживая под руку, и в тысячный раз задал обеспокоенный вопрос: может, не нужно лететь прямо сейчас, а стоит задержаться и подождать, пока ей хотя бы чуть-чуть не полегчает?

– Лучше уже не будет, Паш, – отозвалась она. – Разве ты до сих пор этого не понял?..

Он не выпускал её ладонь весь полёт. Мила отказалась от питания, чая и прохладительных напитков. Откинув голову на спинку кресла, она закрыла глаза и как будто дремала, хотя Павел чувствовал, что она не спит. В какой-то миг ему показалось, что она что-то ему сказала. Он наклонился к её лицу, переспросил… но понял, что Мила обращается вовсе не к нему. Она просто вполголоса читала стихи. То ли для того, чтобы успокоиться, то ли чтобы отвлечься… А может, сочиняла прямо на ходу. Он не посмел больше перебивать её вопросами.

– Упадём на дно тёплого океана, – еле слышно бормотала Милка. – Будем, словно больные коты, друг другу зализывать раны… Болючие, полные грязи, сырой земли. Что же мы натворили, как мы могли…