Текст книги "Любовь на грани смерти (СИ)"

Автор книги: Юлия Гойгель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Глава 20. Как ты жила?

– А моя бабушка говорила, что незамужнюю девушку нельзя на угол и на край стола садить, – защебетала Каролина. – Тогда никогда замуж не возьмут.

– Серьёзный аргумент, – пророкотал Стас. – И рабочий. Лиза, ты же в своём отделе на самом краю сидела? А дома, наверное, всегда на углу? Вот чего, тебя, оказывается, замуж не берут. Даже посреди чужой спальни забыли.

– Всё сказал? – спросил у друга Бесов, но его глаза улыбались. – Садись, Лиза, на моё место. А я – рядом. К бабушкиным советам всегда нужно прислушиваться.

Повернулся к горничной, прикрикнул:

– Лена, кого ждём? Снова спишь?

За следующим ужином Леон напомнил Стасу о том, что завтра после обеда нужно съездить со мной в магазин за одеждой.

– В какой именно магазин? – уточнил босс по охране. – Мне нужно знать где это, чтобы предварительно посмотреть место. Лиза, куда мы едем?

– Я не знаю, – честно призналась, потому что больше сказать было нечего.

– Можно в «Королеву». Там сейчас поступления новых осенних коллекций, – предложила Каролина. – Моё сегодняшнее и вчерашнее платье как раз оттуда. Владик, а мы вернёмся за той сумочкой, что мне понравилась?

Все, кроме покрасневшего Васильева, улыбнулись. Мне тоже было не до веселья. Как выпутаться из неловкой ситуации? Нужно было не идти на поводу у гордости, а честно признаться Леону, что посетить я могу лишь узбекский подвальчик недалеко от своей квартиры. Там, где выброшенные им трусики покупала.

Бесов, скорее всего, понятия не имеет о ценах. Не представляю его ходящим по магазинам. Да и его гардеробом, наверное, занимается кто-то из личных помощников. Может, даже собственная мать. Чем ей в своих хоромах заниматься? Кажется, Васильев об этом что-то упоминал.

– «Королева» слишком дорогой для меня магазин, – ответила я. Не молчать же, когда все на тебя смотрят.

– А на какую сумму ты рассчитываешь? – поинтересовалась Каролина.

Я назвала. Леон тоже её знал, поэтому смысла скрывать не было.

– О! – красиво вытянула губы блондинка. – Может, на рынке что-то посмотреть? Иногда там продают фабричные вещи. Они там почему-то дешевле, чем в магазинах.

– Съездим в «Королеву». Вместе, – поставил точку Бесов. Я открыла рот, но он хмуро глянул на меня. – Лиза, обсудим позже. Стас, задача ясна?

– Ясна, – хмыкнул тот. – А точно поедем, чтобы мне зря лишнюю работу не делать? Или кто-то ближайшую неделю снова сесть на попу не сможет после дальнейшего обсуждения?

На этот раз даже Каролина притихла и поспешно выключила играющую на планшете музыку.

После ужина Леон, как обычно, ушёл в душ. Я, бывшая там до возвращения Горынычей, переоделась в рубашку и накрылась одеялом почти с головой, придвинувшись к самой стене. Мужчина спал в пижамных брюках, не накрываясь одеялом. Я больше не использовала его в качестве подставки для своего тела и могла откатиться как можно дальше. Вдруг решит, что я уснула?

– Лиза, – сильная рука стащила с меня одеяло. – Сама вылезешь из угла или это намёк на то, чтобы я тебя там зажал?

– Не намёк, – я пододвинулась ближе к центру кровати и повернулась к нему лицом. – Что я должна вам сказать?

– Как ты жила?

– У меня в должности юриста зарплата была, конечно, больше, почти в два раза. Я гасила кредит за учёбу, что-то давала маме. У отчима проблемы со спиной, он не может работать на тяжёлых работах. Устроился сторожем в государственный департамент охраны. Там чуть больше минималки платят. Этой весной заменила памятник на могиле отца. Старый совсем рассыпался. Конечно, я каждый месяц что-то покупала: то туфли, то сапоги, то крем для лица. Квартира старая, с ней тоже постоянные проблемы: то сантехника потечёт, то что-то из бытовой техники сломается. В прошлом году соседи сверху кухню залили. Обещали, обещали всё исправить, но так ничего не возместили. Понимали, что не пойду в суд. Кажется, что там четыре метра? Но ламинат, обои, шпатлёвка под них. Оплатить не только материалы, но и работу мастеров. На жизнь мне хватало, но откладывать не получалось. Думала, что со всем разберусь, что в следующем месяце станет легче. Здесь этот дурацкий договор.

– Ну, а этот твой, дядя Дима? Я так и не понял, он твой родственник?

– Нет. Лучший друг папы и мой крёстный отец. Они одноклассниками были. Затем вместе поступили в вертолётное училище. Сразу оттуда попали в Афганистан. Перед отправкой туда у них был месяц отпуска. Они вернулись в пригород, где до этого жили. На соседней улице от моей мамы. Когда мама узнала, что беременна, они оба уже служили в горячей точке. Дядя Дима вернулся, а отец нет. Он даже на маме жениться не успел. Я не была желанным ребёнком. Хотя отец меня признал, его родственники общаться со мной не хотели. Дома меня не унижали, конечно, и голодом не морили, и в обносках я не ходила. Мне и дни рождения справляли, и подарки дарили, но не любили. Понимаете? Я это всегда чувствовала.

Резко замолчала, поняв, что сказала лишнее. Зачем эти ненужные подробности? Никому не говорила, лучше и дальше молчать. Но мужчина смотрел мне в лицо и кивнул, чтобы я продолжала.

– Дядя Дима тоже подарки покупал. На выходных меня на карусели в парк водил, в кинотеатр на мультики, сладости приносил. Он три раза женился, но всё время разводился. Каждой жене изменял с другой, следующей. И своих детей у него не было. Когда только очередной роман начинался, мог у нас полгода не появляться, затем приходил и снова исчезал. Я не обижалась. Понимала, что он ничего мне не должен, что он всего лишь друг погибшего отца. Когда появилась должность в отделе, поговорил обо мне с отцом Влада. Тот пригласил меня на собеседование, попросил характеристики с места учёбы, сказал, что с чего-то нужно начинать. Ради работы мне пришлось перевестись с очного на заочное отделение, но взятый кредит чем-то нужно было гасить, и я согласилась. С дипломом юриста, без опыта и нужных знакомств, хорошую работу тоже найти непросто.

– Ты планировала куда-то уйти из компании? – уточнил начальник.

– Дядя Дима говорил, что мне нужно набраться опыта, затем он поможет мне найти более высокооплачиваемую работу, – призналась я. – Пока мне ничего не предлагали, а сама я не искала. Хотела решить все накопившееся проблемы, затем заняться поиском. Собрать определённую сумму, чтобы хватило на первое время. Да и дядя Дима всё время говорил, чтобы я не торопилась, что ещё есть время.

Пока я говорила, как-то так получилось, что сама уткнулась в плечо Леона. Теперь подрываться и откатываться в сторону было неловко. Словно нажаловалась сама на себя и обратно в угол.

– Лиза, давай начнём с того, что я всё же не Влад.

– Я уже поняла.

– Одно дерьмо поменяла на другое и не видишь между ними разницы, – неожиданно хмыкнул он.

– Частично, – честно призналась я.

– Ладно, Лиз, твоё право. На данный момент мы все в одном дерьме. И никак не понять, по какой причине мы туда вляпались. Особенно ты. Я верю, что ты ни при чём, но не знаю, как тебе помочь. Пока вижу лишь один выход – оставайся рядом со мной. Буду сам защищаться и тебя тоже постараюсь прикрыть. Такой вариант тебе подходит?

– Наверное. Другого всё равно нет, – согласилась с его словами.

– И на то время, пока мы во всем не разберёмся, давай я буду решать все проблемы, – предложил он. – В том числе и с твоими вещами.

– Не хотите, чтобы все думали, что у вас не только плохой вкус, но и тянет на дешёвых секретарш?

– Не будут думать. Все думают, что у тебя роман с Владом. Пусть и дальше думают. Посмотрим, что из этого выйдет, – покачал головой Бесов. – Но, чем лучше ты будешь выглядеть, тем правдоподобнее будут ваши отношения. Сама слышала сегодня за ужином. Он уже делает презенты Каролине. Так он поступал всегда и со всеми. Никто как раз не удивится, что он даёт тебе не только своё внимание, но и деньги.

– Да, наверное, вы правы, но…

– Какое ещё «но»? – изумился мужчина.

– Я не хочу его денег. Не могу. Когда он сегодня толкнул меня на кровать, мне так гадко стало… Ещё тогда, неделю назад, когда в доме никого не было, я поддалась его словам, решила дать нам ещё один шанс. Но не смогла. Хотела сказать ему об этом, уйти из его комнаты и в это время вернулись вы с Каролиной.

– Почему ты не смогла, Лиза? – мужчина резко опрокинул меня на спину, сжал лицо руками, заставляя смотреть себе в глаза. – Почему ты не смогла неделю назад? Что тебе помешало? Та ночь? Ты всё ещё об этом думаешь? Говори, как есть. Не пытайся мне врать. Этого я тебе не прощу.

– Та ночь. Но не её начало, а конец. Оставшись наедине с Владом, я всё ещё чувствовала вас. Увидев вас с Каролиной, я испугалась. Мне было очень жаль её. Очень. Я понимала её, как никто. Но, если бы на вашем месте, как вы и сказали был бы Стас, я не заменила бы её собой. У меня не было время для раздумий. Лишь несколько секунд. И в эти секунды я не хотела, чтобы после меня у вас была другая. После того, как я вас целовала! Сама целовала!

Выдохнув последние слова, коснулась его губ. Медленно лаская верхнюю, затем нижнюю, трогая их языком. Он позволил это делать. Долго. Предоставил возможность вдоволь наиграться. Затем вжал мою голову в подушку и стал целовать сам. Перешёл на шею, затем на грудь, рванул мешающую рубашку, одним движением разорвав её на две части. Тонкие жёсткие губы сомкнулись на ярко-розовой набухшей вершине груди, с жадностью облизывая и посасывая нежную плоть. Руки грубо прошлись по моему телу, скользнули по бёдрам, сильно сжали полушария ягодиц. Я сама широко развела ноги, чтобы скорее коснуться налившегося возбуждением члена. Мужчина ещё недолго позволил об него потереться, затем оставил меня, приподнимаясь на руках.

– Нет, Лиз, ничем хорошим это не закончится. Не будем доходить до крайностей. Не с тобой. Я не остановлюсь.

– Я свяжу вас, залезу наверх и всё сделаю сама!

– Лиз, – он хрипло рассмеялся. – Мне кровь нужна, а ты при виде её в обморок падаешь. Удовольствие придётся получать кому-то одному. И не уверен, что тебе всё понравится.

– Но так мне тоже не нравится. Леон, я снова хочу вас чувствовать.

Он не коснулся меня пальцами. Сразу напряжённым, налившемся членом, погружаясь, как и в первый раз, медленно и до самого конца, причиняя лёгкий дискомфорт глубоким вторжением. Я была влажной, но он – сухим и горячим, сжигающим мою влагу, заставляющим чувствовать каждую неровность толстого члена, расширяющим узкие стеночки, наполняющим собой, покоряющим меня.

Я чуть запрокинула голову, расслабилась, полностью отдаваясь непривычному ощущению наполненности. Я так остро и глубоко его чувствовала, так хотела этого непередаваемого ощущения его силы. Наверное, я всю неделю ждала именно этого момента.

– Ты этого хотела, Лиз? – прошептал мужчина, слегка царапнув зубами мой подбородок. Провёл влажным языком по шее, прижался губами к ямочке, где бился пульс.

– Да, Леон, – ответила и посмотрела в его глаза. – А чего хотели вы?

Он резко покинул моё тело, одним движением перевернул на живот и снова возвратился: резко, одним движением, до самого конца. Убрал мои волосы с лица, и я повернула голову на бок, чтобы тоже видеть его лицо. Мне нравилось чувствовать на себе тяжесть его тела, нравилось, что он вжал меня животом в матрас, нравилось, как навис сверху. Опёрся на руки и стал осыпать поцелуями линию позвоночника, царапать небольшой жёсткой щетиной и вновь прихватывать острыми зубами.

Я развела ноги и выпятила попу. Мне уже мало его тяжести и наполненности. Я хотела его движений. Грубых, нетерпеливых, резких. Я хотела чувствовать всё, что он может дать мне.

Я впервые с желанным мужчиной. Впервые чувствую сильное возбуждение от его проникновения в меня, впервые хочу большего. Не ласк, а движений. Крепко сжимаю его внутри себя, чтобы как можно дольше удержать.

– Леон, – выдыхаю его имя и тянусь за поцелуем. Он тут же целует: совсем не нежно, жёстко и глубоко. Проникает в мой рот языком, вгрызаясь твёрдыми губами. Левой рукой оттягивает мою голову, а правой ладонью сжимает шею.

– Не бойся, – произносит в мой рот. – Я не забудусь. Только не жди от меня нежностей, хорошо?

Нежностей мне хватило с Владом. В его постели. На чужой, несколько вечеров назад, он тоже был жесток. Но Леону, конечно, я этого не напоминаю.

– Не надо нежно. Может, медленно? – не отвожу своих глаз от его лица.

Он впервые улыбается и начинает двигаться. Медленно, сильно, глубоко. Каждое его движение ошпаривает моё тело новой волной возбуждения. Оно накапливается, нагревается, доходит до точки кипения. Я не сразу понимаю, что это моё шумное дыхание нарушает тишину спальни, что хриплые стоны срываются с моих губ, что это бешеный стук моего сердца спорит с секундами, обгоняя их.

– Не оставляй меня, – прошу мужчину. – Не уходи.

Я вся мокрая. Мы слишком сильно прижаты друг к другу, слишком напряжены. Я стремлюсь к чему-то мощному и неизведанному, желая забыться. Мужчина стискивает зубы, чтобы довести меня до пика наслаждения и не оставить там. Навечно.

– Давай, Лиз, – хрипит мне в губы. – Давай, моя девочка, покажи мне. Как тебе хорошо подо мной. Сама, хочу, чтобы ты сама.

Он ещё сильнее сжимает мои волосы, прикусывает мочку уха и вновь врывается своим языком мне в рот.

– Смотри на меня, Лиз, смотри только на меня.

Я всё же переворачиваюсь под ним, обхватываю его бёдра своими ногами, вжимаюсь своей грудью в его, приподнимаюсь с мягкого матраса, чтобы полностью слиться с жёстким телом, наполниться его силой и, пусть даже на несколько минут, остаться в нём. Стать частью его.

Не закрываю глаза, когда моё тело ломает и выкручивает от сладких спазмов. Кричу в его рот, захлёбываюсь мощными ощущениями, впиваюсь в его спину собственными пальцами, держусь за него.

– Ты первый, ты настоящий, только с тобой, – признаюсь на пике эмоций, обвивая руками его шею. Сил держаться больше нет, и я тяну его за собой на постель.

Он всё ещё внутри меня. Всё ещё чувствует мелкие разряды тока, проходящие через моё тело. Всё ещё наполняет меня своей тяжестью. Но ему не забыться со мной. Не сегодня. Не в этот раз.

– Хорошая моя, – упирается в мой лоб своим. – Ты была такой красивой. Лишь для меня. Лиз, только для меня. Если нужно, я прощу тебе и двадцать миллионов долларов, но не смей улыбаться другим. Запомни это. Отнесись серьёзно. То, что сейчас было, только для меня.

Его голос тих и мягок, но в глазах нет нежности.

Моё влажное тело быстро остывает, и я вздрагиваю от озноба.

– Я запомнила, Леон. Только для вас. Пока не надоем.

Он хмурится, выскальзывает из моего тела, поправляет так и не снятые пижамные брюки, в которых спит, и накрывает нас обоих одеялом.

– Лиза, ты не игрушка, чтобы надоесть. Я не собираюсь тебя ломать. Наоборот, пытаюсь защитить. Как умею. Если ты думаешь, что завтра я хочу тебя купить – это не так. Я хочу поделиться с тобой тем, что у меня есть. Я не хочу, чтобы ты менялась ради меня, не буду пытаться ограничить твою свободу. Но ты только моя. Каждую секунду помни об этом.

Глава 21. Деньги

В два часа дня Леон возвратился из офиса. Всем домом пообедав в столовой и прихватив с собой Стаса, мы уехали в «Королеву». С советом Каролина не ошиблась. В магазине было всё: начиная от нижнего белья и заканчивая плащами, пальто и шубами. Даже небольшой отдел с золотыми украшениями имелся.

Ещё в доме я чётко решила, что мне нужно: пару комплектов белья, более удобные, чем нарядные платья, два брючных костюма, несколько блузок и юбок для офиса. Одна сумочка, потому что две имеющиеся у меня будут портить весь образ своим потрёпанным видом. И одно осеннее пальто. Похожую модель, только в десять раз дешевле, я насмотрела ещё весной, но так и не купила.

Надеть его можно будет недели через две, может, три. За это время я, скорее всего, уже вернусь домой. Если не убьют. Тогда оно совсем без надобности будет. Если выживу, значит отложу с трех зарплат и куплю в соседнем магазинчике у узбеков похожее.

– Всего час, похвально, – прокомментировал Стас и задумчиво посмотрел на вещи, которые я отложила для оплаты. Затем перевёл взгляд на соседнюю примерочную. Три продавщицы сгибались под тяжестью вещей, которые отложила моя «соседка».

Леон, сидевший на удобном диване, оторвал взгляд от ноутбука, за которым работал. Тоже посмотрел на мои вещи, затем на соседские. Нахмурился. Я напряглась. Может, нужно было выходить во всём, что я мерила и показывать ему, как это делала девушка через несколько примерочных от нас? Но он ничего не сказал. Все модели, что я выбрала, как он и говорил, были достаточно закрытыми. Платья, которые я решила надевать дома на ужин, достигали щиколоток. Куда уж длиннее?

Или не стоило брать одежду для офиса? У меня же было немного из своего.

– Если что-то лишнее, я повешу обратно, – быстро предложила, не зная, как расшифровать директорский взгляд.

Бесов всё же соизволил встать, перебрать мою одежду и сесть обратно.

– Лиза, иди сюда, – позвал меня к себе.

Села на самый краешек дивана.

– Что не так, Леон Русланович?

– Что не так, Лиза? – передразнил мужчина. – Мне кажется, что даже в подвальчике рядом со своим домом ты планировала потратить больше. Мы только вчера об этом разговаривали. Кто из нас двоих кого недопонял?

– Я выбрала всё, что мне необходимо на первое время. Мы, то есть я, очень опрометчиво поступила. Мне нужно было сегодня утром посмотреть по интернету другие магазины. Есть не хуже, но вполовину дешевле. Я взяла то, что мне понравилось. На сумму не смотрела. Но она превысит вашу месячную зарплату. Я это понимаю.

– Вот оно что. Ты решила, что я живу на одну зарплату?

– Наверное, Влад вам платит какой-то процент с прибыли компании, – ответила я. – Не хочу, чтобы для меня вы что-то просили у него.

– Можешь у меня попросить. Я добавлю, – как всегда нашёл чем меня задеть Стас. Он, как и Леон, подходил совершенно бесшумно. – Расскажи ей. Пусть знает. Всё равно уже по уши увязла. Только быстро. Сидим здесь, как на витрине.

– Николай Васильев, отец Влада, когда-то выкупил убыточное развалившееся предприятие у государства. Ему удалось поставить компанию на ноги, наладить производство. Это ты знаешь.

Я кивнула.

– Уже при его жизни компания стала выходить в минус. Нужно было менять профиль, находить другие рынки, проводить антикризисные мероприятия. Одним словом, работать по – новому. Ничему подобному Николая Васильева не учили. Что-то он понимал, но его знаний и умений было мало для того, чтобы развернуть столь большой и слабо маневренный флагман. Всему этому учили Влада. Но большинство знаний, как я понимаю, пролетело мимо его ушей. Ты и сама видишь, как он до сих пор работает.

– Вижу, – согласилась я.

– В Америке я являлся акционером и входил в состав директоров похожей компании. Стасу тоже не было куда девать деньги, и он помогал мне выкупать акции. Я близко подобрался к контрольному пакету, но дальше возникли некоторые нюансы. Здесь умер Васильев, и у мамы хватило ума понять, что ещё год и она с Владом останется на улице. Она попросила меня о помощи. Я три месяца днями и ночами изучал дела вашей компании и собственные перспективы в другой, американской. В итоге я хорошо продал свои акции и почти всё вложил сюда, чтобы вытащить компанию из банкротства.

– Никакого инвестора не было. Это всё вы, – только теперь поняла я.

– Компания принадлежит мне. Пятьдесят один процент у меня, девять у мамы, двадцать у Влада и двадцать у Стаса. Но мы решили это не афишировать. Я не хотел привлекать к себе лишнего внимания производя смену владельца в трудное для компании время. На вашем рынке Николаю Васильеву доверяли. Затем стали доверять его сыну. Бумаги давно переделаны, как и доходы. Просто пока не довели до сведения всего коллектива. При желании, Лиза, я могу подарить тебе этот магазин.

Но я уже думала о другом.

– Леон, у вас же нет наследников, кроме мамы и Влада. После вашей смерти им достанутся ваши акции. Возможно, настоящее положение дел компании всё же известно ещё кому-то?

– Я ему целый месяц об этом говорю, – неожиданно согласился со мной Стас. – Но он не хочет меня слышать.

– Потом поговорим, – раздражённо бросил Леон и выключил ноутбук. – Пошли, Лиза, будем вместе выбирать тряпки, если одна ты этого сделать не можешь.

Ночью я проснулась от сильных болезненных спазмов в животе. Предвестников наступающих месячных. Осторожно и, как мне казалось, бесшумно, перелезла через спящего Леона. Но он тут же сел на кровати:

– Лиз, ты куда?

– В туалет. Я немного побуду там. Наверное, женские дни начнутся.

– Жаль, – тихо произнёс мужчина. – Очень жаль. Я думал о тебе и ребёнке.

– Леон, ну какой ребёнок! Я же вам говорила.

– Иди, Лиз, – раздражённо бросил он.

Живот стало хватать сильнее, и я решила задержаться на унитазе. У меня так часто было. Когда посмотрела вниз, то увидела разводы крови. Месячные, к моему счастью, всё же начались.

Совершив все гигиенические процедуры, решила сходить не в столовую, а на кухню. Знала, что там есть аптечка. Обязательно должно найтись какое-то обезболивающее. Набросила на пижамный комплект длинный халат, обула мягкие домашние туфли и вышла из спальни. Леон ничего не сказал. Наверное, уснул.

В кухне, к моему удивлению, курил и пил кофе Стас. Тоже удивлённо вздёрнул бровь при моём появлении.

– Совесть мучает?

– Хотела аптечку найти. Знаю, что где-то здесь. Можно что-нибудь обезболивающее? – тихо спросила я, решив не провоцировать его на унижения или скандал. К тому же кухня находится далеко от спальни. Бесов вряд ли услышит, кричи или не кричи.

– Что, Леон поколотил?

– Нет. Живот болит, – призналась я, не решившись озвучить причину. Вряд ли эти мужчины привыкли к подобным разговорам.

Стас принёс аптечку, поставил на стол, но не убрал с неё свою огромную лапу:

– Почему он болит? Что там с тобой Леон по ночам делает?

– Никто ничего не делает. Женские дни начались. Можно таблетку или нет?

– Наследник в пролёте, – хмыкнул мужчина. Покопался в лекарственных упаковках и протянул мне одну. – Это спазмолитик. То, что тебе нужно.

– Откуда вы знаете? – автоматически произнесла я, выдавливая кругляш и запивая водой.

– Я всю жизнь служил. Нас учили не только оказывать первую помощь, но и роды принимать. Сядь, поговорим.

Я села за стол:

– О чём?

– О том, что ты подумала в магазине. Или мне показалось? – произнёс мужчина.

– Вы не любите женщин…

– Почему же. В определённые моменты очень даже люблю.

– Я имела в виду, что вы не любите слушать женщин. Зачем вам мои догадки?