Текст книги "Любовь на грани смерти (СИ)"
Автор книги: Юлия Гойгель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
Глава 38. Забери
Рабочий понедельник прошёл без каких-либо сюрпризов. У начальника было хорошее настроение и много работы. Никаких вольностей относительно меня на рабочем месте Бесов себе не позволял. Мы почти с ним не виделись, если не считать обеда.
Я совсем не прочь была сходить в столовую, даже с учётом того, что встречусь там с дядей Димой. О чём и сообщила начальнику, когда тот собрался на обед в кафе.
– Лиза, – нахмурился он. – Мне казалось, что эту тему мы уже обсудили. Столовую оставь на то время, когда меня не будет на предприятии. Влад, тебе тоже нужно отдельное приглашение?
За столом мы сидели вчетвером. Я – между Леоном и Владом. Если кто-то и смотрел на нас, то никаких мыслей, что мы с Владом не вместе, возникнуть не должно было. Но у Васильева, в отличии от всех нас, настроение было плохим. Что случалось весьма редко. Причина вскоре обнаружилась. Ему постоянно названивала Каролина.
– Что она от тебя хочет? – даже Леон не выдержал после пятого звонка подряд.
– Денег, чего ещё, – раздражённо проворчал младший брат. – Ей предложили участие в престижных съёмках на каком-то тропическом острове. Я забыл название. Но, не суть. Это далеко и очень дорого. Гонорар будет лишь известным моделям. Для Каролины – это возможность показать себя, быть замеченной. Может быть, она кому-нибудь приглянется и тогда с ней заключат контракт на следующие съёмки. Для участия нужно дорогое портфолио от какого-то именитого фотографа. Со своим туда не попрёшь. Также модель полностью оплачивает билеты, проживание и другие расходы. С собой нужно иметь не менее пяти нарядов. Дизайнерских. Список прилагается. Я за год столько не зарабатываю, сколько ей нужно потратить за неделю.
– Оплати со своих процентов от прибыли, – пожал плечами Леон.
Влад бросил быстрый взгляд в мою сторону, но ответил:
– Ты сам знаешь, что оттуда нечего взять. Я уже потратился на Каролину. Ещё маме нужно дать. Она не вкладывается в свою сумму. Да и мне самому на что-то жить надо. Тебе не хуже меня известно, что в свою зарплату я тоже не вкладываюсь.
– Меньше на девок трать, – посоветовал Стас. – И дружков своих по элитным клубам не води за собственный счёт. И третья машина, которую ты разбил за этот год – это уже чересчур. Следующий раз не только без машины, но и без головы останешься.
– Я и не хочу больше на Каролину тратить, – отозвался Влад. – Леон, ты её притащил, ты с ней дальше и разбирайся. Толка от неё никакого. Кроме расходов. Пусть возвращается в свою квартиру. Кому она здесь нужна? Зачем?
– Грелкой в твою постель, – подсказал Стас.
– Мне не холодно. Это ты у нас привык к высоким температурам. Забирай себе. Вместе с расходами, – быстро предложил Влад.
Я вспомнила, как однажды нашла на улице маленького бездомного котёнка. И целый вечер просила отчима, чтобы тот разрешил его оставить. Наверное, я тогда на него точно такими глазами смотрела, как Васильев сейчас смотрел на Стаса.
Зачем Леон потащил меня с собой? Лучше бы я не слышала этого разговора.
– Заберёшь? – с надеждой в голосе повторил Влад. – Ну, пожалуйста. Трахается нормально. Сразу скажи ей, что с кем-то спать в одной кровати не привык. И проблем не будет.
– Я проверил почти всех в клубе, кто был там в ту ночь, когда Каролине сделали предложение лечь под Леона, – медленно проговорил Стас. – Старался аккуратно всё делать, но, скорее всего, мои прощупывания заметили. Если выставить Каролину из дома, её попытаются убрать. Даю девяносто девять процентов из ста. Ей, конечно, на время лучше уехать из страны. Как можно дальше. Когда ей нужно уезжать?
– В пятницу, – ответил Влад. – Стас, ну, забери…
– Я оплачу её поездку, – рявкнул Леон, которому надоело нытьё младшего брата. – А ты, Стас, щупай быстрее. Когда она вернётся назад, пусть сразу отправляется к себе в квартиру. Видеть в своём доме я её больше не желаю. Если её грохнут, значит, её смерть будет на твоей совести.
Начальник безопасности лишь пожал плечами. Мол, одной смертью больше, одной меньше, какая ему разница.
Как скоро они также станут обсуждать меня? От подобной мысли остатки хорошего настроения, оставшегося от вчерашнего прекрасного вечера с Леоном, испарились полностью. Скорее бы Стас во всём разобрался! Я хочу уйти из компании раньше, чем Леон начнёт предлагать меня двум другим Горынычам.
Вернувшись с обеда, я зашла за стойку, ставя сумочку в шкаф. Услышала, как хлопнула дверь кабинета Влада. Обернулась, поняв, что Бесов продолжает стоять у стойки.
– Принести вам какие-то документы? – уточнила, глядя на него. Может, он говорил о них по дороге, а я не услышала, погрузившись в собственные мысли?
– Лиза, с тобой так не будет, – произнёс мужчина. – Мне жаль, что этот разговор произошёл при тебе.
– Конечно, не будет, – подтвердила я. – Уйду сразу, как всё прояснится. Если надоем вам раньше, скажите сразу мне, а не братьям.
– Лиза! – рявкнул начальник и ушёл к себе в кабинет, громко хлопнув дверью.
– Чего это он? – спросил дядя Дима, услышав рёв начальника, когда открывал дверь в приёмную.
– Не знаю.
– Как это ты не знаешь? – повысил голос друг отца. – Для чего ты тогда здесь сидишь? К нему кто-то приходил? Или какие-то документы приносили?
– Какие-то проблемы, Дмитрий Анатольевич? – только что закрывшаяся с грохотом дверь открылась совершенно бесшумно.
– Нет. Никаких проблем, – значительно понизил голос дядя Дима. – Пришёл за документами, которые вам на подпись оставлял. А Лиза копошится, не может найти. Срочно нужны.
– Если срочно нужны, почему не пришли в половине одиннадцатого, когда я их подписал? – нахмурился исполнительный директор. – И не повышайте голос на моего секретаря. Лиза такой же сотрудник, как и вы.
Я протянула документы, которые предназначались Дмитрию Анатольевичу и тому не оставалось ничего другого, как выйти из кабинета. Остаток дня прошёл в штатном режиме.
На ужин Влад с Каролиной спустились с опозданием. Леон не стал их ждать и приказал горничным подавать еду.
– Это правда? – Каролина плюхнулась в кресло и соблазняюще посмотрела на Бесова.
– Что именно? – удивился тот.
– Что вы генеральный директор компании, а не Влад? Он только что сказал мне, что вы согласились оплатить мою поездку.
– Правда, – подтвердил мужчина, – После ужина зайдёшь ко мне в кабинет, и мы подробно это обсудим. Сейчас, будь добра, помолчи.
– Тот человек мне тоже об этом сказал, – пробормотала девушка. – А я не поверила.
– Какой? – уточнил Стас.
– Тот, который разговаривал со мной в клубе о Леоне Руслановиче, – пояснила Каролина. – Сказал, что не Владу, а Леону Руслановичу принадлежит большая часть акций.
– Об этом почти никто не знает, – произнёс Стас, переглянувшись с другом. – Ладно. Потом расскажешь мне подробнее ещё раз.
Приняв душ, Леон ушёл в кабинет, чтобы поговорить с Каролиной и ответить на важный звонок из другой страны. Из-за разницы во времени удобнее всего было созваниваться именно сейчас. Я тоже решила принять душ. Утром начались месячные, которым я была несказанно рада и совместный душ с мужчиной отменялся. Я уже знала, что его воспитание и вероисповедание не допускают вообще никаких контактов с женщиной «в эти дни».
Может, мне лучше переночевать в спальне наверху? Хотя соседство Влада меня больше не радовало. Надев майку и шорты, я прилегла на софу, стоящую в изножье кровати. Она оказалась шире, чем старая тахта, стоящая у меня в квартире. Вполне нормально могу и на ней поспать. Нужно спросить у Леона. Может, он не выгоняет меня из кровати боясь обидеть? Особенно после сегодняшнего разговора в обед.
Так как кабинет Бесова находился рядом, зашла к нему без стука. Мужчина всё ещё разговаривал по телефону на английском языке. Заканчивал разговор и медленно проходился по мне глазами.
– Лиза, на будущее: не выходи из спальни в подобном виде. Можешь это делать лишь тогда, когда коридорная дверь в наши комнаты закрыта на ключ.
Блин! Но я же не по всему дому гулять собиралась! Но спорить не стала, послушно склонив голову:
– Леон, я спросить хотела. Всего минуту.
– Спрашивай, конечно, если пришла, – значительно мягче разрешил он. – Если хочешь лечь пораньше, то я уже освободился. Сейчас ляжем.
Он выключил ноутбук, вышел из-за стола и прижал меня к себе.
– У меня … э … женские дни начались, – промямлила я. Ну не могла я при нём произнести давно привычное и вошедшее в современный лексикон слово «месячные». При Владе меня бы не смутило, а при Леоне…
Танька Скворцова, моя одногруппница по институту, у которой эти дела были очень обильными, всегда брала освобождение на физкультуру в медицинском пункте. Но не несла тихонько в кабинет нашего тридцатилетнего физрука Валерия Константиновича, а кричала прямо из раздевалки на весь спортзал, не обращая внимания на то, что там в это время занимались две группы парней:
– Константинович, у меня месячные!
– Поздравляю, Скворцова, вас и вашего молодого человека. Но ему это сообщение будет гораздо интереснее. Мне достаточно справки, – невозмутимо отвечал наш педагог.
– Я помню. Ты утром говорила. Естественно, я не буду приставать к тебе с сексом, – нахмурился мужчина. – Живот болит? Сейчас принесу таблетки.
– Нет, я утром выпила. Мне обычно одна в самом начале требуется, больше не нужно. Я хотела спросить, вам же нельзя? Ну, по вашей вере?
– Насколько я знаю, по вашей тоже не приветствуется, – улыбнулся начальник. – Дело не только в вере. Мне самому в такие дни не нравится. И я не думаю, что тебе тоже будет приятно. Тебе хочется?
– Нет-нет. Я могу спать на софе. Там удобно, я уже проверила. Хотела вас об этом спросить.
– Спи со мной, Лиз. Когда мне что-то не понравится, я тебе сразу скажу. А теперь беги в кроватку. Я сейчас приду.
Но выйти я не успела, так как в дверь кабинета снова раздался стук. Мужчина тут же заслонил меня собой:
– Кто?
– Каролина, – донеслось из-за двери.
– Входи, – разрешил Бесов. – Я тебе, когда сказал прийти? Уже полтора часа прошло!
А я вижу на что именно было потрачено это время. На Каролине шикарное платье, подчёркивающее все соблазнительные изгибы её красивого тела и тщательно продуманный и умело сделанный макияж. Лишь с духами она перестаралась. Я совсем некрасиво чихнула прямо за спиной Леона. Девушка слегка растерялась, поняв, что мужчина не один. Я тоже почувствовала себя не в своей тарелке и направилась к выходу.
– Лиза, можешь остаться, – произнёс мужчина.
Ага, чтобы выглядеть внученькой-Машенькой на фоне принцессы Елены Прекрасной. Как-нибудь без меня.
– Я ещё почитать хотела, – ляпнула первую пришедшую на ум связную фразу и вышла из кабинета.
У дверей спальни обернулась и увидела, что не закрыла дверь. Несколько минут решала: возвращаться или нет? Всё же вернулась, но не закрыла, а зачем-то посмотрела в широкую щёлку. Приревновала. До чёртиков! Хотя никаких предпосылок нет. Леон подробно расспрашивал обо всём, что касается поездки и в итоге насчитал двадцать тысяч долларов. Один билет в обе стороны стоил около четырёх тысяч долларов. Она что, в самую отдалённую провинцию Китая собралась?
Я собралась отойти от двери. Закрывать уже поздно, лишь привлеку внимание. Сделав шаг назад упёрлась в сильное мужское тело. Широкая рука мгновенно зажала мой рот. Вторая обхватила меня под грудью, лишая сопротивления.
Глава 39. И снова деньги
– Подслушиваем? – раздался над ухом голос Стаса Горыныча.
– Нет. Мне разрешили!
– Подслушивать?! – заржал мужчина над моей головой.
– Присутствовать. И я уже уходила!
– Последние пять минут уходишь, – продолжил ржать.
– Пустите. Я спать пойду. Можете сами послушать, если за этим пришли.
– Спать?! Поэтому полуголая по дому бегаешь? Дай хоть на тебя посмотреть, – его рука прошлась по моей груди, второй он сильнее вжал мою попу в свой пах.
Я собралась громко завозмущаться, но резко умолкла. Впрочем, Горыныч тоже мгновенно потерял ко мне интерес.
Оказывается, платье Каролины можно снять одним движением, что она и сделала. А под платьем не было белья!
– Что ты делаешь?! Оденься! – рявкнул на неё Леон.
– Нет, не одевайся! Ещё чуть-чуть постой, – прошипел за моей спиной Стас, словно надеясь, что Каролина его услышит на ментальном уровне. Облом, Горыныч. – Лиза, сколько он ей пообещал?
– Двадцать тысяч долларов, – вспомнила я.
– Леон, давайте ещё раз попробуем, – вместо того, чтобы судорожно натягивать платье на своё шикарное тело, на радость Стаса, Каролина упала перед Бесовым на колени, явив нам упругую голую попу. – Я даже на ремень согласна. Только с ножом не надо. Это лучше к Лизе. На неё, если что, паранджу надеть можно, а мне для съёмок шрамы недопустимы! Но у меня ртом хорошо получается! Вы после этого и про ремень забудете.
Протараторив весь рекламный буклет, Каролина потянулась руками к брюкам мужчины. Тот поспешно отступил назад.
– Если ртом хорошо, так и быть, пятёрку накину, – продолжил обещать моей спине Стас. Судя по тому, что упёрлось в мою поясницу, реклама модели его очень заинтересовала.
– Каролина, одевайся и уходи, – приказал Леон.
– Я и в попу могу дать, – озвучила последний козырь Каролина. – Влад сказал, что это у вас строго запрещено. Но ведь никто не узнает.
– Это правда? – пользуясь возможностью, решила уточнить я. Не лишне самой знать на что там Леона после клубнички может потянуть.
– Правда, – вздохнув, подтвердил Стас. – Секс допускается в разных позах, с оральными ласками обоих партнёров. Можно использовать презервативы и другие средства предохранения. Но анальный строго запрещён, как мастурбация, однополые отношения, групповой секс и так далее. Но у нас есть такое выражение: «Грех, совершённый втайне, лучше намаза, совершённого на людях». За свою попу можешь не переживать, Леон не занимается анальным сексом. А вот мне Каролина нравится всё больше и больше. Ещё пятёрку накину. Брысь в спальню! Не хватало ещё с Леоном из-за тебя здесь объясняться!
Едва я открыла двери, как услышала, что Стас громко постучал в кабинет. Дальше слушать не стала. Поспешно залезла в постель и накрылась одеялом.
Бесов пришёл буквально через две минуты. Что-то зло пробормотал себе под нос. Не по-русски.
– Что-то случилось, Леон? – тихо спросила я.
– Каролина стриптиз устроила!
– А ты что?
– Хотел её голой в коридор выставить. Там как раз Стас пришёл.
– Может, не стоило их вдвоём оставлять, – всё же произнесла я. – Ты ей нравился, а Стас…
– Лиза, ей понравится любой, у кого есть деньги! – повысил голос мужчина. – Не хочу с ней даже за одним столом сидеть! И чтобы её имени я больше от тебя не слышал. Произнесёшь, рот с мылом вымою! Понятно?!
– Понятно, – подтвердила я и, на всякий случай, повернулась к нему спиной.
Услышала, как мужчина разделся и через минуту притянул меня к себе.
– Извини, сорвался. Вывела из себя эта девка. Иди сюда, поцелую. Целый день тебя сегодня не целовал.
Если поцелует, тогда можно. Повернулась к нему лицом и подставила губы для поцелуя.
– Лиса, – прошептал мужчина, долго-долго целуя. Я удобно устроилась на его плече, а тёплая рука накрыла мой живот, медленно поглаживая. – Так хорошо, Лиз?
– Хорошо.
Следующие два дня у всех было хорошее настроение. У Влада оттого, что избавился от Каролины и не пришлось платить. У Стаса, видимо потому что получил всё, что хотел, как и Каролина.
А в четверг, в три часа дня в приёмную зашёл очень неприятный человек. Александр Халилов. Владелец той самой компании, с которой больше не хотел сотрудничать Бесов. Так как его пропустили на посту охраны, значит Леон дал своё разрешение. Мне совсем не хочется с ним говорить, но моих рабочих обязанностей никто не отменял.
Вежливо прошу его присесть и докладываю Бесову. Но тот не говорит пригласить его в свой кабинет, а сам выходит в приёмную.
Халилов тянет руку для пожатия, но Леон делает вид, что не замечает. Произносит:
– Александр, я чётко дал понять, что больше не намерен сотрудничать с вами. Никак не можете удовлетвориться ста тысячами, что получили в качестве одностороннего расторжения контракта?
– Пятьюдесятью, – поправляет Халилов. – Пятьдесят отдал вашей бывшей юристке, нынешней секретарше. Судя по одёжке, девушке всё пошло на пользу. Приоделась, подкрасилась, похорошела. Но я не в претензиях. Для такой красоты ничего не жалко.
– Вы всё врёте! – хватаю я ртом воздух и со страхом смотрю на Леона, хорошо зная его вспыльчивость. Уже давно известно, что он всегда в первую очередь поверит мужчине, лишь затем женщине. – Я вас впервые вижу!
– Девичья память, что поделаешь?! – неприятно скалится мужчина. – За пятьдесят тысяч долларов и маму родную можно забыть.
– Вы ко мне пришли или к моему секретарю? – цедит Леон.
– Конечно, к вам. А к Лизоньке я и после работы загляну. Номерок телефона и адресок помню. Может, ещё на что-нибудь сговоримся?
– Я ясно дал вам понять, что своего решения не изменю. Причины также вам ранее были озвучены. Так как вы потратили своё время и приехали лично, я решил также лично вам ответить, а не приказывать охране не пускать вас в дверь. На этом, Александр, всего доброго. Стас, проводите! – произнёс Бесов.
Халилов, посмотрев на драконью тушу, молчаливо застывшую в дверях приёмной благоразумно решил откланяться. Повернулся ко мне и одарил своей гаденькой ухмылкой:
– Лизонька, с вами не прощаюсь. Обязательно свидимся.
Едва они ушли, Бесов тоже скрылся за дверью кабинета. Следующие полчаса – тишина. Не выдержав, захожу к нему. Мужчина стоит и смотрит в окно. Подхожу и становлюсь рядом.
– Леон, всё, что он сказал – это ложь. Я никогда лично с ним не встречалась. Видела, когда он приходил в компанию, но мы даже знакомы не были. Я не знаю, зачем он так сказал.
– А зачем сама оправдываешься? Я разве в чём-то стал тебя обвинять или спросил?
Хороший вопрос, мысленно соглашаюсь я.
– Нет, не сказали, но подумали. Я по вашему лицу увидела.
– Лиза, меньше думай! У тебя это плохо получается! – рявкает мужчина.
Я делаю шаг назад, но всё же произношу:
– Почему вы мне не верите?
– А почему я должен тебе верить? Твой дядя Дима за каждым твоим шагом следит, словно ищейка, взявшая след. Человек, который тебя с пелёнок знает! А я всего лишь…
Он всё же останавливается и не договаривает. Но я знаю остаток фразы. Он не должен мне верить потому, что всего лишь несколько раз меня трахнул.
– Давай подумаем вместе, – произносит начальник. – Эта история известна лишь нескольким людям. Халилову я выплатил неустойку не объясняя, почему в контракте сто тысяч, а не миллион. Он приходит и сразу же говорит с тобой о деньгах. О том, о чём не знал. Разве это не подозрительно? Ты вела этот последний договор, потому что Дмитрий Анатольевич ушёл в отпуск. Но сам договор подписан не твоей подписью, а Дмитрия Анатольевича. Откуда Халилов мог знать, что ты вообще причастна к этому договору?!
Я молчу. Его вопросы логичны и ответа на них у меня нет. Леон касается пальцами моего лица и заставляет смотреть прямо в его глаза:
– Лиза, если ты взяла деньги, признайся. Уже ничего не изменится. Ты же сама видишь, что тот договор, самое малое из всей кучи валящегося дерьма. Но мы хотя бы будем знать, откуда его начинать разгребать.
– Я не брала денег, Леон. Мне их даже не предлагали.
Несколько минут мы смотрим друг на друга. Но ничего не меняется. Он не верит мне.
– Иди, работай, – наконец произносит мужчина и снова отворачивается к окну.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти и вижу стоящего у дверей Стаса. Скорее всего, тот слышал весь наш разговор, но это тоже уже совсем ничего не меняет.
К счастью, в приёмной никого нет. Сажусь в своё кресло и тупо смотрю в горящий монитор компьютера. Мы снова вернулись к тому, с чего начинали. Может, это и к лучшему. Он просто меня трахнул. В сложившихся обстоятельствах это сделать было удобно. А я начала забывать. Находить оправдания, на что-то надеяться. Но он просто меня трахнул. Наверное, в двухмиллионном городе подобное происходит несколько тысяч раз на день. А моя история… Какая история… Обычная серая банальность – тысяча первая.
У меня есть гордость. Но этому мужчине на неё наплевать. Гордость, которая в данный момент равняется глупости. Мне очень хочется взять свою сумочку и ровно в пять часов пойти не к окружённой охране машине начальника, а на остановку общественного транспорта. Туда, где меня уже заждалась смерть. Но я всё ещё хочу жить. Разве это желание глупо?
– Не глупо, – подтверждает мои мысли стоящий у стойки Стас. Видимо последние слова я произнесла вслух. Горыныч облокачивается на стойку локтями и задумчиво смотрит на меня. – За жизнь нужно держаться всеми способами. Второго шанса она тебе не предоставит.
– Да кому она нужна – моя жизнь! – вспыхиваю я.
– Кому-то же нужна, если пытаются отнять, – не соглашается Горыныч.
