Текст книги "Хозяйка города Роз (СИ)"
Автор книги: Юлия Гойгель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
Глава 44. Артур. Руины
Она сегодня очень красива. Не красивее многих присутствующих в казино женщин. Она очень красива для меня. И с Костей Комаровым они смотрятся очень хорошо. Так и хочется при виде их крикнуть: «Совет да любовь».
Марек тоже наблюдает за ними. С другого конца зала. Но его лицо, как обычно, ничего не выражает. Привык, что, Костя целует её на его глазах? Я не привыкну. Даже через десять лет. Почему-то абсолютно уверен в этом.
Первыми они тоже подходят к Мареку. Он легко целует Элину в щеку, что-то шепчет ей на ушко. Скорее всего очередной комплимент. Всё, что хочу я – это затолкать её в какую-нибудь подсобку и хорошенько оттрахать. Она отдалась мне девушкой. А теперь, десять лет спустя, мы спим с ней в одной постели, словно сопливые подростки – в белье! В постели – в которую она больше меня не приглашает. Туда нужно прорываться с боем.
В целом, сегодняшний вечер мне нравится. Только устал от постоянной болтовни Миланы. Она очень нервничает, особенно, когда к нам подходит Димон. Интуиция не подвела. Они знакомы, и довольно близко. Мои предположения подтверждаются, когда Димон делает всё для того, чтобы мы оказались за одним столом. Даже дорогого браслета не жалеет, чтобы подложить под Костю Милану. Неужели она настолько сильно зависит от него, что подчиняется каждому его приказу? Или проявляет свой собственный интерес? Нужно будет выяснить этот момент. Если Димон чем-то держит девушку «на коротком поводке» я попытаюсь ей помочь, но если Нестерова ведёт свою собственную игру…
Значит, я слишком хорошо о ней всё это время думал.
Специально помогаю Элине проиграть. Не нужен ей браслет и планы Димона пока путать тоже не нужно. Пусть немного расслабится. Мужик «расслабляется» настолько, что больше не скрывает собственный интерес.
А я свой. Хочу Элю! До безумия хочу! И плевать мне на пост Комарова. Пусть сам его защищает. Я привык бороться сам за себя. Марек у нас прописался в роли няньки, пусть и нянчит дальше.
Жаль, конечно, что всё происходящее пугает Элину. Она всё та же тихая домашняя девочка, не привыкшая к подобной демонстрации силы. Едва сдерживаю желание бросить карты на стол и послать всех к чёрту, когда она прижимается ко мне спиной и обхватывает своими руками мою поясницу. Чтобы она не делала и не говорила, как бы себя не вела, я чувствую её желание. Потерпи ещё немного, моя маленькая засранка, сегодня я дам тебе всё, что ты хочешь и сам возьму. Моя!
Но она не спешит падать в мои объятия, даже обвиняет в полном фиаско их брака с Комаровым. Но здесь я точно не виноват. Может, чуть ускорил уже запущенный процесс. Теперь, зная всю «историю» этого брака, я благодарен Комарову, что он встретился на пути Элины. Но она очень сильно переоценивает его благородный поступок. Очень-очень сильно. И не замечает, что, если и была ему должна, то вернула свой долг давным – давно. Да Костя у неё в долг набрал – на целую свою комариную жизнь. Хорошо, что девочка всё же прозрела. Но по-прежнему артачится. И Марек тут как тут. Его так просто не отодвинешь. Пожалуй, в нашем случае даже стенку легче перенести. И я до сих пор не могу понять, что между ними. Он пытается защитить её от меня или она ему по-настоящему нужна? Так же, как и мне. Если второе….
Тогда всё очень сложно.
Похоже на второе, ведь он едва не набрасывается на меня, когда я хочу увести Элю с собой.
Но он уходит. Пусть и ненадолго. Мне предоставлен внеочередной шанс. В памяти моментально вспыхивает картина их секса с Элей. Никогда не подсматривал за интимными отношениями других людей. Даже мысли такой не возникало. Насколько я все эти годы свободно относился к сексу… Но подсматривать за другими… Да я бы сам убил любого, если бы застукал подсматривающим за мной и моей партнёршей. Но в номере санатория я стоял и смотрел. Смотрел, как тело Эли выгибалось под губами Марка. А он пил её, словно путник воду, до этого прошедший всю пустыню без единого глотка влаги. Сегодня я чувствую себя этим путником. А Марку придётся поискать себе другой источник для удовлетворения своей жажды.
Эля ожидаемо отвечает на мой поцелуй. Я не грублю, сдерживаюсь, не желая её испугать в очередной раз. Но не сдаётся, что-то лепечет, отталкивает. Наверное, я недостаточно убедителен. Она хочет меня. Это видно. Я не ошибаюсь. Она хочет и это главное. Никаких «но» просто быть не может.
Задираю юбку её платья и припадаю к долгожданному источнику. Я почти забыл её вкус и запах. Это неважно. Всё вспоминается слишком быстро. Напрочь сносит мой разум. Я безумно хочу её!
Кто-то с силой выдёргивает меня из источника. Не ожидая подобного, отлетаю на пол. Что происходит?! Кто посмел?! Я не напился! Мне нужно ещё.
В следующее мгновение мне в лицо выплёскивают стакан со спиртным. Затем второй.
– Охладись, Тур! Совсем от ума отошёл? Да не будь ты мне почти братом…
Марк замахивается, но не бьёт. Садится на диван и обнимает Элю, гладит её по волосам, по вздрагивающим от рыдания плечам. Почему она плачет? Она же хотела! Или не хотела…
Я принял желаемое за действительное?!
– Пожалуйста, Марк, давай уйдём. Пожалуйста, уведи меня отсюда, – слышу её шёпот через рыдания.
– Сейчас, сейчас, моя девочка. Уже уходим, – Марк подхватывает её на руки и несёт к дверям. Там топчется управляющий Владислав. Слышу голос Добровольского. – Влад, открой нам служебный вход. И машину. Сейчас. Ко мне домой. В Сити.
Не знаю сколько проходит времени. Алкоголь испаряется с моего лица, даже облитая рубашка подсыхает. Смотрю на туфли Элины, брошенные возле диванчика, на заколки с её причёски.
– Артур Александрович, – Владислав замирает рядом со мной. – Они уехали. Вам тоже машину подать?
Наклоняюсь и собираю её заколки. Кладу их в сумочку, тоже валяющуюся возле диванчика. Поднимаю её и туфли, отдаю управляющему.
– Отнесите в кабинет Марка Аристарховича. И машину не нужно. Я пешком пройдусь, – поднимаю голову и натыкаюсь на красный глазок камеры. – Владислав, я хочу просмотреть запись.
– Марк Аристархович сказал её удалить.
– Когда сказал?
– Только что. Когда в машину садился.
– Я просмотрю, тогда удалим.
Иду в кабинет Марка. Наш общий кабинет. Но я здесь был только раз. Добровольский прав. Он почти один занимается казино. Пока я трахаюсь направо и налево.
Владислав выводит для меня запись на ноутбук, стоящий на столе в кабинете Марка, и благоразумно оставляет меня одного.
Камера не одна. Их четыре. В каждом углу. И на них всех Эля отбивается от меня. А я её не слышу. Как не слышал все эти десять лет.
Я помнил её. Всегда. Но никогда не пытался узнать правду. Чего я боялся? Кого? Того, что город сделал с ней? Или я сам?
Дожидаюсь, пока удалят последние записи. Перепроверяю и выхожу на улицу. Куда дальше идти? В Сити? Где плачет Эля? Или уже не плачет? Может, для её успокоения Марк нашёл не только слова. Где Костя трахает Милану? Где Димон пытается прибрать к своим рукам город?
Куда мне идти?!
Эля бы бежала в район Роз. У неё там дом. Место памяти нашего первого раза, смеха Евы, такого же, как у меня, взгляда сына. А у меня – закатанные в землю руины.
Я трахнул этот город или город вновь трахнул меня?
Забросить сумку на плечо и сесть на утренней поезд? К вечеру буду в Москве. На этот раз можно и без сумки. Документы и кошелёк с собой.
Через Центр, по диагонали Бермудского треугольника, мимо нового здания банка. Уже видны огни недалеко стоящих друг от друга вокзалов. Мне на тот, что по прямой. Зачем-то сворачиваю в попадающийся по пути дворик. За ним небольшой сквер и гаражи. Такое непривлекательное тёмное место недалеко от вокзала. Зачем Костя его оставил? Куда смотрит? В одно место Миланы он сейчас смотрит.
– Стой! Ты кто? – раздаётся из темноты.
Я останавливаюсь. Прямо на меня выходят трое местных авторитетов, лет так под двадцать. Нет, не уровня Димона. Местного разлива. Которым нечем по ночам заняться.
– А вам какая разница? – грублю в ответ.
– Может, закурить стрельнуть хотели, – прощупывает почву самый умный.
– Не курю. И вам не советую.
– А ты грубый, дядя, – тут же прилетает в ответ.
Шпана обходит меня. Берут в кольцо.
– Может, ну его, – неожиданно сдаётся самый умный. – Смотрите, какие часы. Фирма. Проблем потом с таким не оберёшься.
– Не местный, – решает самый задиристый. – Кто его здесь искать будет?
– Он по городу шёл, – соображает умник. – Теперь весь город в камерах. И мы где-то обязательно засветились.
– Мы ж немного. Только кожу попортим, – предлагает задиристый. – Чтобы знал, как в гости ходить без приглашения.
В его руках мелькает нож. Это серьёзно. Пар мне выпустить нужно. Но с ножом…
Глава 45. Гостеприимство друга
Какими – то крутыми приёмами самозащиты я не владею. Скорее остался опыт от футбольных драк юности. И преимущества постоянно тренируемого тела. И советы тренера Ивановича. Один из них вспоминаю на ходу. Чтобы выхватить нож у противника, нужно за него схватиться. Желательно чем-то обернув руку. Но в моём кармане лишь трусики Эли. Придётся попробовать использовать пиджак.
Мои оппоненты тоже не получали чёрные пояса. Но их трое. И нож…
Дальше всё происходит быстро. Какие-то удары я отбиваю, какие-то пропускаю. Чем-то отвечаю, где-то защищаюсь. Но улавливаю тот момент, когда в ход пускают нож. Успеваю стянуть с одной руки пиджак и накинуть на другую. Нож удаётся выбить. Но чувствую, как жжёт руку. Всё же царапнуло.
Мне трудно предположить исход этой драки. Но его решает одна страдающая бессонницей старушка с хорошим зрением и слухом. И открытым окном, куда доносятся звуки драки. Вызывает полицию. Наряд приезжает быстро, но разбираться на месте никто не хочет. Нас всех проводят под белы рученьки в предоставленный городом транспорт с мигалками и везут в участок. Мне разрешают позвонить. Только кому? Посомневавшись минут десять всё же набираю знакомый номер. Лучше с ним, чем утром видеть рожу Молчанова. Специально будет меня мурыжить в участке целые сутки.
На удивление Марк отвечает после первого гудка. Выслушивает и отключается. А через полчаса появляется с помятым Молчановым. Тот тоже этой ночью был в казино и, видимо, успел уснуть. Добровольский же сонным не выглядит. И одежда та же, что в казино. На манжетах – запонки. Вряд ли, уснув рядом с Элей, стал бы их заново застёгивать. Одел бы другую рубашку. Вывод один – он ещё не ложился.
Молчанов начинает что-то выговаривать.
– Давай резче, – обрывает его Марек. – А лучше – завтра.
Молчанов кивает и выписывает нам пропуск. В ярко освещённом холле друг ещё раз обводит меня глазами. Морщится:
– Словно бомжи тебя в мусоре поваляли. Может, в больницу? Как сам чувствуешь? В голову удары были?
– Не было. Они ростом не сильно вышли. До головы не доставали. А грязь потому что, полицейские нас сразу всех лицом в лужу уложили. Даже место посуше не стали выбирать, – признаюсь я.
Нас забирает машина казино. Таксисты вряд ли меня пустят в подобном виде в салон машины. Уже через десять минут мы заходим в подъезд Марка. Пока поднимаемся на лифте, я всё же спрашиваю:
– Как Эля?
– Спит. В моей спальне. Но, как видишь, без меня, – буркает друг. – Ты что возле вокзала делал? Обратно хотел из города удрать?
Киваю головой.
– Была мысль. Но передумал. Помнил, что возле этих гаражей всегда шпана собиралась…
– Хотел по морде получить? Мог мне сказать. С удовольствием бы твоё желание исполнил, – совсем не шутит Марк. – Не смей к Эле даже на метр подходить.
Как всегда, её имя для меня, как красная тряпка для быка.
– У тебя разрешения спрашивать? Я тебе не Костя! Сами разберёмся.
– Я вижу, как ты разбираешься…
Мы уже зашли в его квартиру и друг, на эмоциях, прижимает меня к стене коридора. Бывший капитан нашей футбольной команды. Мой почти брат. И любовник моей… Матери моего сына!
Я наваливаюсь на Марка всем телом, пытаясь освободить руки. Мы толкаемся, почти равные по силе. В темноте. Пока не задеваем стоящий комод. Мебель выстаивает, а тяжёлая ваза, находящаяся на нём, с сильным грохотом падает на пол. Естественно, разбивается. С соответствующим громким звуком.
– Марк! – слышится испуганный крик Эли.
– Стой там. Здесь стекло, – предупреждает девушку Добровольский и включает яркий верхний свет. Крупные и острые осколки разлетелись по всему коридору. Почти к ногам Эли, стоящей у выхода из спальни. Девушка напугана и не сразу меня узнаёт. Взволновано трёт руку о руку, затем подносит к лицу.
– Артур?! Что случилось? Вы что, подрались?
– Нет, – ворчит Марек. – Туру не хватило приключений. Пошёл по городу искать. И нашёл. Пришлось с Молчановым в полицейский участок тащиться! Пусть бы там до утра сидел!
– Спасибо, – кривлюсь я. Разбитая губа стала отекать. К боли уже привык, но разговаривать неудобно. – Мог не тащиться.
– В душ иди! – рявкает друг. – Договоришься сейчас.
Даже после того, как разорил Добровольского на куб воды, моя физиономия лучше выглядеть не начинает. Синяков на лице нет, но разбита губа и бровь, большая ссадина на правой щеке. Порез на руке не глубокий, но идёт от ладони до локтя. Костяшки пальцев также сильно сбиты. Да и на теле гематом хватает, как и ссадин. Не чувствую, чтобы где-то серьёзно болело, да и удары были скорее скользящими.
Грязную одежду надевать не хочется. Натягиваю только боксеры. Раздаётся стук в дверь. На пороге всё ещё испуганная Элина. Марк заканчивает убирать в коридоре осколки разбитой вазы. Снял рубашку, оставшись в брюках. На девушке его майка, в которой она спала. А трусики должны отсутствовать, потому что лежат в моём кармане. Если только в его квартире у неё нет запасов белья. Я бы не удивился.
– Почему ты так долго? – волнуется Эля. – Тебе плохо стало? Марк, ну что ты молчишь? Посмотри скорее! Вдруг ему в больницу нужно?
– Я, что, рентген? – ворчит друг. – Не попадёт в больницу, значит морг заберёт. Туда всех принимают. Круглосуточно. Даже клинических идиотов. Справок не требуют.
– Как ты можешь так говорить, Марк? – всхлипывает Эля. Я не ошибаюсь. Она очень испугалась за меня. Осторожно сжимаю её цепляющиеся друг за друга пальцы своей ладонью.
– Эль, мне не плохо. Не волнуйся. Ничего серьёзного. Выглядит не очень, но ничего страшного.
– Это что? От ножа? – она обхватывает мою руку своими пальчиками. – Тебя ударили ножом? Ещё куда-нибудь?
– Покажи, – Марк всё же подходит и осматривает порез. – Швы здесь не требуются. Но обработать нужно, да и ссадины тоже. У тебя прививки сделаны? Или последний раз здесь делал?
– Нет. В Москве повторял. Заболел и обращался в клинику, там предложили прийти после выздоровления на ревакцинацию.
– Ходил?
– Ходил.
– Ну, хоть на что-то мозги сгодились, – хмыкает друг. – Пойдём на кухню. Обработаю.
Медбрат из заведующего городским больничным комплексом не самый внимательный. Я не жду, что он мне будет дуть на каждую ссадину, как мама в детстве, но:
– Марк, можешь аккуратнее, – не выдерживаю после обработки очередной ссадины. – С Комаровым ты куда нежнее. Я, что, рожей не вышел?
– Дышать нормально? – друг куда-то нажимает, что я почти сваливаюсь с барного стула, которые стоят в просторной и современной кухне Марка. Его квартира очень похожа на ту, что я себе купил.
– Уже не знаю, – шиплю я, восстанавливая равновесие.
– Нормально дышишь. Рёбра не сломаны, – констатирует доктор и тянется за очередным ватным шариком.
– Марк, лучше я. Ты над ним издеваешься, – не выдерживает Эля и становится между моих колен. – Я осторожно. Немного осталось. Потерпишь?
Роль медсестры в её исполнении мне нравится гораздо больше. Когда она заканчивает с моим лицом, утыкаюсь головой в её мягкую грудь:
– Прости меня, Эль. Если можешь. За то, что сделал в казино. Я не слышал тебя, я бы не остановился…
Она молчит, но гладит меня ладонью по волосам. Поднимаю голову и ловлю её соскользнувшие с моих волос пальцы губами.
– Пойдём, покажу гостевую спальню, – разрушает всё очарование момента друг.
– А Эля? – не могу не спросить я.
– Назад в мою спальню, – отрезает Добровольский.
– А почему в твою?! – завожусь я. – Может, она со мной хочет? Выспаться нормально.
Последним собственным словам не верят не только друг с Элей, но и я сам.
– Я к себе домой хочу! – шепчет Элина. – В свой дом! Даже на Фариново согласна. Но мама замучает вопросами, куда Костя делся.
– Вечно ты всё испортишь, – шипит в мою сторону Марек и осторожно обхватывает девушку за плечи. – Эля, иди в кровать. А я себе на диване в гостиной постелю. Только в душ схожу.
– Ты не выспишься на диване, – вздыхает Элина. – Он у тебя даже не раскладывается.
– Денег на нормальный диван пожалел? – интересуюсь я.
– Не думал, что придётся тебя в гостях на ночь оставлять. И моё гостеприимство, Тур, сегодня уже на исходе.
Спать не хочется, несмотря на тяжёлый день. Как можно уснуть, когда через комнату находится Эльф? А Марк ещё не вернулся из душа. Не выдерживаю и иду в спальню Добровольского. Тянет меня туда магнитом! Только у этого магнита есть имя собственное.
Эля не в кровати. Стоит у незашторенного окна и смотрит в сторону казино. Его яркие неоновые огни хорошо видны. Дом Марка был построен одним из первых в новом районе.
– Эльф, – зарываюсь лицом в её волосы. – Прости меня.
Она не пытается отстраниться, но бросает быстрый взгляд в сторону дверей.
– Я простила, Артур. Иди к себе. Сейчас Марк вернётся….
– Пусть возвращается. Мы же не у него в рабстве! Ты десять лет Костю благодарила, а следующие десять для Марка забронировала?! Самой не надоело всех благодарить?!
Теперь она отшатывается. Вжимается в подоконник. Больше некуда. А на меня наскакивает друг. С кулаками. Я успеваю отразить удар. Замираем друг напротив друга. Тяжело дышим. Проглатываю ком в горле и выплёвываю слова, которые давят всё сильнее, мешая нормально дышать:
– Эля, скажи, что ты его любишь? Скажи один раз. И я уйду. Даже благословлю вас на счастливую, долгую и, главное, верную совместную жизнь. Трахайтесь и размножайтесь! Совет да любовь! Только правду скажи, – смотрю на Марка и передразниваю одну из его частых фраз. – Мы же все здесь взрослые люди. Не чужие друг другу. Если сами себе начнём врать, что тогда от других можно хотеть?
Несмотря на ярость на лице Марка, он напряжённо всматривается в глаза Элины. Тоже ждёт её ответа. Видимо, о чувствах друг к другу они никогда не говорили.
– Что ты, Артур, знаешь о любви? – неожиданно произносит девушка. Отлипает от подоконника и становится между мной и Марком. – Что говорить о ней человеку, который её никогда не испытывал? Оставь в покое любовь! И меня тоже, надеюсь, после этой ночи оставишь.
Поднимает руки и сбрасывает майку. Как я и предполагал под ней ничего нет. Но это уже не важно. Не Элина, а я перехожу все границы. В очередной раз пользуюсь её эмоциями, толкаю за край. Но я в любую минуту смогу уйти, а кто протянет в этот раз руку ей? Делаю шаг ей навстречу, обхватываю руками попу, прижимаю к себе. Пытаюсь защитить, закрыть собой, ещё раз коснуться её тела?
Марек, наверное, думает о том же. Тоже прижимает её к себе, обхватывает руками грудь, что-то успокаивающе шепчет в волосы. На несколько минут мы застываем в весьма неудобном положении, совершенно не зная, что делать дальше. Отпустить её, оставить как есть, или….
Глава 46. Элина. По любви
Все стоп-сигналы сорваны. Я понимаю это, оказавшись тесно зажатой между двух сильных возбуждённых мужчин. То, что упирается в меня спереди и сзади двойного значения не имеет. Лишь одно. Возбуждение. Желание. Эрекция. Кажется, вся похоть этого огромного города сейчас концентрируется в просторной, но сузившейся до размера наших тел тёмной спальне, освещённой лишь неярким светом из коридора. Она, дурная похоть, стекает сладкой тягучей патокой с крепких мужских тел и топит меня с головой, срывая дыхание. Я помню и одного и другого. Мне было хорошо. Настолько хорошо, что я нарушала все запреты и границы, чтобы быть с каждым из них. Но сейчас их двое. Двое голодных, взвинченных, возбуждённых мужчин. Хотящих одну меня среди двухсоттысячного города, где каждая вторая женщина готова отдаться каждому из них, если не на первом, то на втором свидании точно. И я отдавалась каждому из них. По-отдельности. В разные периоды своей жизни. Но по одной и той же причине – по любви.
Люди часто вступают во второй и третий брак, и в седьмой – бывает. И в очередной раз думают, что любят. Я тоже люблю, пусть и разной любовью. И Артур – не прав. Я никогда не благодарила Марека. Я его любила. Не тогда, когда он был парнем Евы, а мои глаза буквально впивались в спину Артура. Я полюбила намного позже. Когда с моих глаз полностью сошла пелена первой розовой любви к соседскому парню, к старшему брату своей лучшей подруги. Когда взрослыми прозревшими глазами рассмотрела мужчину, подставившего мне своё плечо, молча и терпеливо идущего рядом, когда распробовала запрещённое сладкое…
Всё, что происходит сейчас – никем не запланированный спектакль. И никто из нас не знает, какая роль кому уготована. Кто-то забыл написать и вручить нам сценарий, не дал посмотреть ни начало, ни концовку эротической главы. Лишь одно несомненно – я в главной роли. Без одежды. Обнажённая и телом, и душой. Что мне делать: импровизировать или отдаться игре более опытных актёров? Или сбежать за кулисы, признав полное поражение. Не их, своё.
Шокирующее осознание того, что прямо сейчас может произойти в этой спальне не отрезвляет меня, не стопорит, а молниеносно кипятит мою кровь и разносит её даже по самым мелким капиллярам моего тела. Всё ещё обнажённого горячего тела, которое сжимают сильные руки обоих мужчин. Разум даже не вопит, а истошно орёт, что пора выходить из несвойственной мне роли и покидать чужую сцену, освободив место другой актрисе.
Марк что-то нежно и ласково шепчет мне в волосы. Наверное, пытается вывести меня из шока, не испугать ещё больше, уберечь моё сознание. А Артур наклоняет голову и целует. Медленно, осторожно и долго, словно никак не может напиться. Ласкает мой язык своим языком, скользит по губам своим ртом, а в перерывах шепчет нежности, купает в них, пьянит без алкоголя.
– Хорошая моя, самая лучшая, единственная, – произносит со всей искренностью, на которую только способен, топит меня в собственном восхищении. – Хочу тебя, Эльф. Всё время хотел. Всегда помнил. Никогда не забывал. Все эти десять лет хотел. Самому себе не признавался. Словно упёртый бык, бодался в чужие ворота.
– И что теперь? – хмыкает Марк, прекрасно слышащий всё, что говорит Артур. – Рисовать плакат цветными карандашами с изображениями розовых пони, которые приветствуют тебя с возвращением домой? Хочешь услышать, что без тебя здесь не пили, не ели и дышали через раз?
– Говори, что хочешь, – сдаётся Алмазов. – Мы все знаем, что ты абсолютно прав. Я сам всё понимаю. Но не отступлю. Мне всё равно нечего терять. Я осознал это в ту ночь, пока не мог нащупать твой пульс, Эльф. Стоять в стороне, смотреть, томно вздыхать и ждать я не буду. Я такой, какой есть. Ты, как никто другой, знаешь меня, Эльф. Я не изменился.
Марк больше ничего не говорит, но продолжает прижимать меня к себе с прежней силой. Его я тоже знаю, а что ещё не известно, познаю в быстром темпе. Он тоже не отступит.
Да, мы никогда не говорили с ним о чувствах, но это не значит, что их нет. Они есть. И от этого нам тоже никуда не деться.
И с каждой секундой всё больше и больше отпущенные на свободу чувства уступают место безрассудной похоти. Сердце бешено бьётся о рёбра. Кровь вязкой патокой наполняет мозг превращая его в безвольное желе. Широкая кровать прямо перед моими глазами порождает безумные фантазии. В приоткрытое окно вливается дурманящий запах погрязшего во вседозволенности и видевшего слишком много, города. Сегодня он полон секса, тайн и азарта. Всё примет, всё скроет, подарит одно удовольствие на троих…
Такое тоже бывает. И я уверена, что город видит и чувствует это не впервые. Но сегодня именно меня, свою хозяйку, он решил провести по тонкой грани между запретным и манящим, осыпать бархатными лепестками роз, перед этим исколов шипами. Я хочу вновь ощутить на своём теле нежность атласных лепестков. Я слишком долго об этом вспоминала.
Ощущаю, упав спиной на прохладные простыни. Не заметила, когда Марк отпустил меня, а Артур толкнул. Или не толкнул, а бережно положил? Но это уже не важно. Как и десять лет назад он становится передо мной на колени. Аккуратно разводит мои ноги в стороны и касается горячим языком уже мокрых пульсирующих складок. Нет, ещё не касается, а меня простреливает мощным спазмом предвкушения и с губ срывается стон. Марк ловит его своим ртом, ложась рядом, но не закрывая собой тело Алмазова. Руки мужчины гладят грудь, задевая ставшие слишком чувствительными соски.
Я выгибаюсь всем телом, когда язык Артура касается набухшего клитора, а пальцы нежно гладят складочки, медленно подбираются к пульсирующему лону и лишь чуть-чуть проникают внутрь. Дразнят. Мучают. Обещают. Сводят с ума.
Марк тоже меня так ласкает. Каждую нашу встречу. Слишком интимно, чувственно, откровенно. Так и совершенно по-другому. Моё тело распознаёт ласки Артура, реагирует иначе, хочет, нет, просит ещё. И я вновь стону, позволяя себе полностью утонуть в штормовой волне грешного наслаждения. Но у меня остался лишь один вопрос, который так часто в последнее время мне задаёт Марек.
– Что это изменит между нами? – спрашиваю, глядя в его глаза.
– Ничего. Абсолютно ничего не изменит, – не раздумывая отвечает он, вновь касаясь моих губ нежным и долгим поцелуем. – Наслаждайся, моя девочка. Эта ночь только для тебя.
– Ты же не уйдёшь? – пугаюсь я.
Он крепко переплетает свои пальцы с моими.
– Конечно, нет. Я всегда рядом, всегда с тобой.
Эта ночь безумно порочна и нежна. Середина июля и в городе пышно цветут все высаженные розы. Их аромат проникает через монолитные стены бетонных домов. Мы чувствуем его даже на четырнадцатом этаже, где находится квартира Марка. Вдыхаем дурманящий запах и сходим с ума от острого, как шипы, желания. Сегодня оно не ранит. Сегодня оно дарит безумие. Одно на троих.
И мой первый оргазм в этой ночи достаётся губам Артура. Но он лишь усиливает ласку и крепче сжимает мои бёдра, продолжая ласкать, пока не стихнут сладкие конвульсии моего тела. Затем приподнимается и стянув боксеры, упирается коленом в кровать, возле моих бёдер. Смотрит прямо в глаза:
– Позволишь, Эльф?
Это безумие… Безумие с ним и безумие без него. Позволить? Кому позволить? Ему или себе? Не могу сдержаться, развожу бёдра и твёрдый член тут же упирается в мою горячую и влажную плоть. Но я хочу ближе. Как можно ближе к нему. Приподнимаюсь на локтях, обхватываю ногами его спину и стону от слишком сильной наполненности. Артур не груб, не спешит, по-прежнему не отводит взгляда. Дав время привыкнуть к себе, начинает двигаться. Мне казалось, я хорошо помнила каждый наш секс. Я ошибалась. Меня моментально выбрасывает на вершину наслаждения. Нет сил удержаться. Больше, глубже, кожа к коже…
Марек наклоняется, чтобы меня поцеловать. Но не делает этого. Тоже смотрит мне в лицо, словно наслаждается моим наслаждением. Но я не выдерживаю силу двух пар глаз, и сама подставляю губы для поцелуя. Мужчина целует: жадно, жарко, страстно, глубоко проникая языком в мой рот. Так же сильно, как второй – в моё дрожащее тело. Артур входит ещё глубже, потому что наклоняется и начинает ласкать губами мою грудь. Моё дыхание полностью сбивается, я путаюсь в поцелуях, перестаю следить за тем, кто и как меня ласкает. Сильное возбуждение хлещет тело, и я уже кричу, желая скорее приблизить разрядку. Кого-то хватаю за руки, цепляюсь пальцами за крепкие плечи. И меня вновь целуют, а тело бьётся в конвульсиях наслаждения.
– Улетела, девочка, – слышу хриплый шёпот Марка. Он прижимает меня к себе пытаясь успокоить. Но меня не нужно успокаивать. Я не сумасшедшая. Хочу его тоже. Сразу. Без перерыва, чтобы не помнить где и кто. Чтобы всё слилось в одно наслаждение. Тянусь к нему, подлезаю под его тело. Он, конечно, легко считывает мои желания. Нависает сверху и заполняет собой. Я чувствую, как туго обхватывают его член мои всё ещё сжимающиеся внутренние мышцы. Он тоже стонет и чуть приостанавливается. Ему и двигаться не нужно. Я сама на нём двигаюсь. – Хорошая моя. Самая лучшая.
Он всё время мне что-то говорит, целует в губы. Но другие руки скользят по моему телу, сжимаются на волосах, поворачивают мою голову к себе. Эти губы мне тоже знакомы. Я сдаюсь под их напором, растекаюсь от чувственности ласк и тянусь за ними следом. Чуть позже Артур нежно прижимает мою голову к своему плечу и предлагает Мареку:
– Давай повернём её на бок, и я помогу рукой. Просто так она не сможет кончить третий раз подряд.
– Хочешь сказать, что просто так она кончает исключительно от тебя? – обижается Марк.
Пусть обратно подерутся! А моё мнение совсем не учитывается? Заставляю себя вынырнуть из порочного наслаждения и открываю глаза. По-прежнему вдвоём смотрят на меня. Но сказать ничего не успеваю. Марк выходит и поворачивает меня на бок. Мой возмущённый писк прерывает резким проникновением. Пока я хватаю ртом воздух, мужчина подкладывает мне под бедро руку и отводит назад, забрасывая на свою ногу, раскрывая перед Артуром. Рука последнего уже скользит по моей влажной плоти. Пальцы нежно касаются набухшего клитора.
Сдаюсь его пальцам и очередному глубокому поцелую. Вновь теряюсь. Падаю в пучину новой волны наслаждения. Кончаю почти одновременно с Мареком, но остаюсь лежать на груди Артура. Его руки успокаивающе гладят моё дрожащее тело. Проходит время, но я всё ещё вздрагиваю от очередного спазма, сотрясающего моё тело, стоит кому-нибудь из мужчин коснуться меня.
Марк прижимается ко мне сзади и накрывает нас всех одеялом.
– Тебе нужно отдохнуть и согреться, чтобы расслабиться, – просвещает меня.
– Куда уже больше расслабляться, – хнычу я. – Пора спать.
Мужчины переглядываются между собой и ничего не говорят.
Уснуть я не успеваю. Артур забрасывает на себя мою ногу и, предусмотрительно закрыв мне рот поцелуем, вновь глубоко проникает в меня. Через несколько минут выходит и даёт возможность Мареку овладеть мной сзади. Они не меняются местами, лишь удобно для себя поворачивают моё тело. Двигаются в одинаковом ритме, и я почти не различаю, кто и когда именно во мне. Но, минут через двадцать, уточняю:
– Вы же не соревнуетесь между собой, кто дольше протянет? Ещё пять минут и будете друг другу руками помогать.
– Нет, – тут же отвечают в один голос и Марк значительно убыстряет движения, пока не достигает оргазма. У Артура тоже исчезает томная медлительность, до самого пика его наслаждения.
