Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 2.

Нагнувшись над раковиной, Шена смывала с волос краску. Воспоминания из прошлой жизни к ней так и не вернулись. В какой цвет она красилась раньше? Как одевалась? Какие ей нравились парни? Она выпрямилась и посмотрела в зеркало. Это абсолютно не важно. Теперь пришло время стать красивой: надо лишь дать волосам высохнуть.

Шена обернула голову махровым полотенцем и убралась в ванной: тщательно отмыла раковину от цветных брызг и выбросила тюбик и перчатки. Она ликовала, предвидя реакцию остальных. Наверное, они страшно удивятся. Это же чистейшая магия, прямо сцена из старой сказки: гадкий утенок вдруг становится лебедем…

Хлопнула входная дверь. Шена насторожилась. Кто-то решительно пересек гостиную и направился прямиком к уборной. Когда она села на ободок ванны, лицом к двери, в туалет ворвалась Хетт и тут же набросилась на подругу:

– Что ты с собой сделала?

Шена заговорщицки улыбнулась. Брюнетка попыталась стащить полотенце, но Шена мягко отвела ее руку и шутливо погрозила ей пальцем. Если в Могильной яме из Хетт было и слова не вытянуть, то ее земная версия оказалась непомерно энергичной и злой на язык. С ее уст то и дело сыпались насмешки. Шена по-доброму завидовала подруге: природа наделила Хетт идеальной белой кожей. Вот только Хетт нисколько этого не ценила: вместо того чтобы подчеркнуть свои достоинства, она выбрала мрачный имидж и густо замазывала глаза черным.

Незаметно для подруги Шена коснулась ладонью своей щеки. Теплая, не холодная. По их жилам курсировала настоящая кровь, но Бээр-Шахат научил гулей не страшиться морозов: замерзнуть они не могли. В остальном они мало отличались от людей внешне и с легкостью сходили за одного из них. Шена видела в этом обман, подлость, уловку. Ходить среди живых, как свои… Этот мир был одной большой сценой.

– Я покрасила волосы, – просто ответила она.

Хетт тотчас же сунулась под раковину и взглядом исследовала содержимое мусорного ведра. Двумя пальцами, стараясь не запачкаться, выудила оттуда сморщенный тюбик, прочла надпись на этикетке и бросила краску обратно в урну.

– Недурно, – констатировала она. – Собираешься отыгрывать идиотку?

– Почему бы и нет? Из тебя же вышла первоклассная стерва. – Шена обняла брюнетку за талию уверенным, собственническим жестом. Хетт сморщила нос: от подружки исходил резкий химический запах. – Вместе мы будем отличной командой.

Сидни всматривался в ее лицо за завесой свежевыкрашенных волос. Шена солгала бы, сказав, что не наслаждается его вниманием. Новый цвет назывался «платиновым блондом», и он шел ей, как никому другому. Вопреки справедливым опасениям, этот оттенок не сделал ее похожей на старуху, наоборот, прибавил недостающей эффектности.

Когда Шена излагала лидеру свои планы и идеи, тот чувствовал, что занимает чужое место. Обладая нестандартным мышлением, она до мелочей продумывала каждую операцию и подмечала детали, которые Сидни упускал. Ему не раз приходило в голову предложить ей поменяться ролями. Он превосходил ее лишь в скорости принятия решений: пусть не всегда правильно, но всегда быстро. Зато у нее имелись отходные пути почти на все случаи жизни. Шена знала о своей слабости, потому и уделяла столько времени планированию.

Выслушав девушку до конца, Сидни кивнул и резюмировал:

– Хорошо.

Она ждала, что он скажет несколько слов о ее волосах или новой прическе, но Сидни не прокомментировал смену стиля. Шена и так нарушала неписаные правила, сдружившись с Хетт. И если Райс вел себя одинаково развязно со всеми, хотя за фасадом его беззаботности скрывалась смертельная тоска, то двое ловцов водили компанию отнюдь не для видимости. А ведь им не следовало чересчур сближаться, это связывало руки и мешало делу. Сидни до сих пор держал дистанцию в отношениях. Никто и не догадывался, что у него на уме. Когда он не отыгрывал командира, то превращался в одинокого волка. Далекий и недоступный, он никого к себе не подпускал.

Сидни охлопал карманы в поисках сигарет. Когда это он успел прикончить всю пачку? Шена достала из сумки «Кэптен Блэк» и молча протянула ему. Надула губы. Она ввела его в заблуждение и заставила думать, что курит такие же. В действительности Шена вообще не курила.

Лидер встал.

– Ты так ничего и не скажешь?

– Я же –

Она дернула себя за волосы:

– Насчет этого.

– А. – Он замялся. Шена поняла, что поставила их обоих в неловкое положение, и сразу пожалела, что заикнулась о прическе. – Вроде нормально. Я пойду покурю?

– Конечно.

На пороге Сидни обернулся.

– Тебе идет, – сказал он.

Но если на их близость с Хетт командир смотрел сквозь пальцы, то в других вопросах он на уступки не шел. Как-то вечером Сидни попросил Дроу собрать всех в штабе. Когда подчиненные расслабились и сели поудобнее, не подозревая, что грядет буря, он потребовал:

– Выворачивайте карманы.

Райс положил на журнальный столик кастет и деньги и с чистой совестью откинулся на диван. Шена и Хетт обменялись взглядами, однако не осмелились перечить. В считанные секунды на столе выросла внушительная горка разных косметических средств вперемешку со смятыми фантиками, карамельками с прилипшими крошками и шоколадными конфетами в хрустящих обертках.

– Это все? – спросил Сидни.

Не сговариваясь, девушки синхронно закивали, и Хетт ткнула Шену локтем под ребра, чтобы подруга перестала трясти головой. Райс показал изнанку своих карманов – в одном из них была дырочка, через которую постоянно вываливалась мелочь. В течение одной долгой минуты все ждали реакции Сидни. Наконец тот вздохнул и велел Райсу:

– Сними с Шены пиджак.

К такому развитию событий девушка оказалась не готова. Каратель в два счета стянул с нее бледно-розовый жакет и передал Сидни. Лидер проверил оба внешних кармана, затем заглянул во внутренний, аккуратно притороченный к подкладке, и извлек оттуда мобильник с подвеской в виде крошечных бубенчиков, которые еле слышно позвякивали друг о друга. Он положил телефон на стол.

– Есть что сказать?

Шена закусила губу. В ее лице не было ни кровинки.

Сидни перевел взгляд на Хетт.

– Клади сюда второй, – произнес он очень спокойно и ровно, – иначе я заставлю тебя раздеться до чулок и найду его сам.

Брюнетка хмыкнула, без лишнего стеснения задрала свою длинную юбку и достала из ее недр еще один мобильник. Телефон заскользил по стеклу с одного края столика на другой. На задней крышке белела наклейка с птичьим черепом.

– А теперь что скажете?

Обвиняемые не проронили ни слова.

– Ладно. – Сидни швырнул оба телефона себе под ноги и по очереди раздавил каждый каблуком. Какое-то время раздавался лишь громкий треск и хруст пластмассы. После такого мобильники вряд ли подлежали восстановлению. – Вот и все.

– Ты больной, – отозвалась Хетт. – Мы звонили только друг другу.

Лидер порылся в обломках и нашел продолговатую черную деталь. Он показал ее Хетт.

– Думаешь, они работают на магии? Это антенна, а каждый телефон является передатчиком. С его помощью тебя можно отследить везде и всюду.

– Ну и как нам общаться между собой? – вспылила Хетт. – Договариваться о встрече? Предупреждать об изменениях в планах, если что-то пошло не так? Шена, какого дьявола ты молчишь? – переключилась она на подругу. – Скажи же что-нибудь! Он деспот и параноик! Я этого терпеть не буду!

Шена не поддержала бунт. Она угрюмо молчала, глядя в сторону.

– И что же ты сделаешь? – поинтересовался Райс. Жаль, что Хетт сама отдала телефон. Лучше бы Сидни приказал раздеть ее догола. Не то чтобы Райс соблазнился ее прелестями, вовсе нет… Ему просто нравилось демонстрировать силу. – Устроишь недельную забастовку? – Он расплылся в широкой улыбке. – Хотел бы я на это посмотреть.

– Что я сделаю? – Хетт поднялась с дивана и уперлась руками в бока, гордо выпячивая подбородок. – Пойду и куплю новый.

– Нет.

Хоть Сидни и не вкладывал в это слово никакой угрозы, Хетт вдруг стало страшно. Ее руки покрылись гусиной кожей, по спине поползли мурашки. Чего она испугалась? Ведь он никогда ее и пальцем не тронул. Где-то жужжала невесть как залетевшая в квартиру муха. Хетт ненавидела мух.

– Ты будешь делать так, как я скажу, – произнес Сидни. – Мы тут все заодно. Если тебе плевать на себя, подумай о других. Обо мне. О Шене, – он кивнул на блондинку, по-прежнему кусавшую губы от досады. – Иначе я тебя выгоню. Исключу. Будешь работать в одиночку… или исчезнешь. Решать тебе.

Тем вечером Хетт закатила подруге истерику со швырянием предметами и хлопаньем дверью. Она ничуть не сомневалась, что именно Шена виновата в случившемся. А кто же еще позволил засечь себя с мобильником, разговаривал слишком громко и повесил на телефон дурацкие бубенчики? Запустив в Шену тубой с тушью, Хетт прокричала:

– Дура! Идиотка! Корова!

Блондинка спряталась за спинкой дивана. Снаряд пролетел мимо и ударился о стену. Колпачок треснул, немного туши вытекло на многострадальный ковер. На миг выглянув из укрытия, Шена бросила в готессу конфетой и по счастливой случайности угодила ей точно в лоб. Хетт тотчас пришла в ярость.

– Ах ты зараза!

Противостояние длилось до полнейшего истощения обеих спорщиц. После этого Хетт заперлась в туалете и провела там около двух часов, отвечая понурым молчанием на просьбы о примирении. Она наполнила ванну и рассматривала свои руки. Прежняя Хетт точно знала, как надо резать вены, чтобы тебя не спасли, так что нынешней приходилось носить длинные рукава, скрывая продолговатые следы от порезов. Остальные пребывали в относительном неведении касательно причин собственной смерти, истина открылась только ей одной. И это делало ее несчастной. Боль и отчаяние, заставившие Хетт свести счеты с жизнью, никуда не делись, трагедия все еще гнездилась в ее сердце. Единственная из всех, она жалела, что не осталась в Бээр-Шахат.

Хетт залезла в ванну, не раздевшись и не сняв обуви. Черные волосы, черная одежда: из-за них и вода казалась черной, точно плохая кровь. Погрузив лицо в воду, девушка лежала так, пока не начала задыхаться. Из ее рта вырвалась стайка пузырьков и устремилась наверх, но не прошло и полминуты, как Хетт вынырнула, жадно глотая воздух. Она обхватила колени руками и тихо заплакала. Нет. Ничего не выйдет. Ее решимость точно ветром сдуло. Когда-то она наложила на себя руки, но вряд ли смогла бы это повторить.

А Шена еще долго вынашивала в себе чувство вины и не решалась признаться в этом Сидни. Когда он предложил ей пойти на задание вместе, она с радостью ухватилась за этот шанс. Ей поручили окучить парня в баре и вывести его на улицу. Плевое дело. Мальчики вешались на Шену без малейшего поощрения с ее стороны, так что никаких трудностей не предвиделось. В таких случаях ловцов обычно сопровождал Райс, но Сидни вдруг решил его подменить.

Реальность пошла вразрез с планами. Первую часть задачи Шена выполнила отменно: на крючок парень попался сразу, остальное не заняло у нее больше пятнадцати минут. Но то, что случилось потом… Она нарочно распаляла поклонника, зная, что Сидни ждет их снаружи. Она шептала непристойности ему на ухо и гладила его через ткань джинсов. К тому времени, как они вышли из бара, тот еле сдерживался, чтобы на нее не наброситься.

Они зашли за соседний дом, в укромную темноту между зданиями. На другой стороне улицы мигал фонарь. Парень прижал Шену к стене и ласкал языком ее шею, пока его руки грубо мяли ее грудь. Девушку разобрал смех, может, от того, что она ровным счетом ничего не чувствовала. Сидни появился из тени и равнодушно смотрел на них. В его лице не дрогнул ни один мускул.

Вжикнула молния на джинсах. Парень залез Шене под юбку и лихорадочно стягивал с нее колготки. Она повернула голову и встретилась взглядом с Сидни. Ей нравилось, что он не отвернулся. Что он ничего не делал. Что продолжал смотреть.

Из дрожащих от возбуждения пальцев выпал маленький блестящий квадратик. Парень выругался и наклонился, чтобы его подобрать, но не успел. В следующий миг Сидни оказался рядом и ударил его коленом в лицо. Хладнокровно и выверено, без гнева и злости. Соперник повалился на задницу и одурело уставился на Сидни, ощупывая расквашенный нос. Из-под его руки хлестала кровь. Шена перестала смеяться.

– Это твоя девушка? – прогнусавил пострадавший. – Чувак, не горячись, я же не знал… Эй-эй-эй! – Он замахал окровавленными ладонями, видя, что Сидни заносит руку для удара. – Полегче, приятель! Не надо!

Кулак Сидни врезался ему в челюсть. Бедняга рухнул щекой на асфальт. Шена поняла, что ситуация вышла из-под контроля, и бросилась между ними. Вместо того чтобы преподать урок молодому человеку, который обращался с женщинами как с мусором, Сидни собирался отправить его к праотцам. У Шены за спиной парень поднялся на четвереньки и сплюнул на асфальт обломок зуба. С его нижней губы свисала ниточка кровавой слюны. Не вставая, он со стонами пополз прочь. Сидни оттолкнул Шену с дороги, вырос над соперником и пинком в живот опрокинул его навзничь.

– Оставь его! – Шена схватила лидера за руку. Очень медленно Сидни обернулся к ней: в вырезе ее расстегнутой блузки виднелся шелковый бюстгальтер, из-под приподнятой юбки выглядывали трусики. – Пойдем отсюда! Слышишь? Сид?..

Наконец он высвободил руку и отошел, остановившись за углом. Ветер донес до нее вишневый запах сигарет. Девушка наклонилась над потерпевшим, но едва она коснулась его плеча, как тот яростно дернулся и заорал:

– Не трогай меня! – Его голос сорвался на истерику: – Смотри, что ты наделала! Тупая стерва! Пошла прочь! – И он горестно зарыдал.

Они шли по ночным улицам. В городе никогда не бывает по-настоящему темно, всюду горят фонари и мерцают неоновые вывески, но Шене казалось, что они шагают в кромешном мраке. Сидни остановился рядом с киоском-автоматом, чтобы купить себе содовой. Машина приняла монеты, в ее утробе что-то щелкнуло, однако бутылка газировки не упала в лоток, а застряла между стеклом и металлической полкой. Сидни в сердцах пнул автомат. Тот в ответ загудел – и только.

– Извини, – вымолвила Шена.

– За что?

– За ту историю с телефоном.

Он как-то странно взглянул на нее. После того, что произошло сегодня ночью, Шена не могла не питать надежд на благоприятное развитие их отношений. Она провоцировала его. И он поддался на провокацию. Сидни произнес, мигом спустив ее с небес на землю:

– Я доверял тебе.

– Сид… – Потрясенная, Шена не знала, что сказать. – Я…

– Ты же умнее всех, – продолжал он. Не это она хотела услышать. – Как ты могла пойти на поводу у Хетт? Сделать такую глупость?

– Мне было одиноко.

С минуту Сидни изучал ее лицо. Потом спросил:

– Я чем-то могу помочь?

Шена почувствовала слабость в ногах. Надо говорить, говорить что угодно. Лишь бы не молчать. Губы девушки сложились в страдальческую улыбку: на большее она сейчас была не способна.

– Вступай в мой фан-клуб.

Лидер поднял бровь.

– А он существует?

– Надеюсь на это.

Он усмехнулся. Бутылка содовой внезапно с грохотом свалилась в лоток, заставив их обоих вздрогнуть. Сидни наклонился за газировкой, сделал полглотка и предложил девушке. Шена обхватила губами горлышко.

– Я хотел убить его.

Она поперхнулась. Откашлявшись, Шена осторожно поинтересовалась:

– Почему?

– Сам не знаю.

Все он знал. Все он понимал.

– Не надо доводить до такого.

– Мне извиниться и за это?

Сидни посмотрел на нее. Шена вновь отпила из бутылки. Из-за того, что она облилась содовой, на блузке остались мокрые потеки. Ему тоже следовало переодеться: его футболку и джинсы покрывали кровавые пятна. Девушка взяла Сидни под локоть.

– Пойдем домой.

Пока он мылся, Шена включила телевизор и настроила его на несуществующий канал. Гостиную заполнил белый шум. Девушка сбросила туфли, медленно стянула колготки, юбку и блузку. Когда Сидни появился из ванной, вытирая волосы, она встретила его в одном белье. От изумления он едва не уронил полотенце и обалдело уставился на напарницу. Шену словно обожгло изнутри. Она тут же сменила тактику:

– Ты уже? – Отобрав у лидера полотенце, она прошла мимо него в ванную, заперлась на задвижку и пережила там одну из самых страшных минут в своей второй жизни. Сидни ни за что бы не догадался, скольких трудов ей стоило взять себя в руки, ибо чуть погодя Шена как ни в чем не бывало высунулась из-за двери и произнесла с задорной улыбкой: – Не скучай тут без меня.

Глава 3.

Сидни открыл перед ней дверь, и Трис тихо проскользнула внутрь. Тренькнул дверной звоночек. К счастью, в круглосуточном кафе не оказалось других посетителей, а официантка стояла к ним вполоборота, протирая бокалы за стойкой, и не заметила ничего необычного. В своих пижамных штанах с желтыми и розовыми утятами Трис забилась в самый угол дивана. Ее спутник с невозмутимым видом устроился напротив. Девушка вспомнила, как они сидели точно так же, но в другом кафе, после того как она познакомилась с этим гадким Джеффом и его не менее отвратительными приятелями. В груди шевельнулось болезненное чувство: стыд и разочарование. На что она рассчитывала? Сидни просто использовал ее, чтобы подобраться к Джеффу. К раскрытию тайны. К убийце своей девушки. Он не сказал Трис всей правды и не собирался говорить никогда, и если бы не вмешательство Хетт, действовавшей отнюдь не из лучших побуждений, она бы и дальше пребывала в блаженном неведении.

Подплыла официантка и спросила, будут ли они что-нибудь заказывать. Так как Трис продрогла до костей, то попросила горячего какао. Официантка выжидательно взглянула на Сидни, однако парень лишь мотнул головой, и она удалилась.

Они посидели в молчании. Трис делала вид, что заинтересовалась чем-то за окном. Он сам привел ее сюда, пусть и начинает разговор. Вытащил из кровати посреди ночи… У него совесть вообще есть? Даже сейчас девушке было тяжело на него злиться, хотя на это имелись десятки причин. А он в свою очередь не знал, с чего начать, что стоит рассказывать, а какие моменты опустить.

Чуть погодя принесли какао с маршмеллоу. От чашки поднимался пар. Трис выловила ложкой подтаявшую зефиринку и отправила в рот. Молчание начинало ее раздражать. Сидни проводил глазами официантку. Перед лидером лежала связка ключей, которые он бросил на стол, всего четыре штуки: от штаба, от мотоцикла, от гаража, от еще одной квартиры. В свете лампы мутно блестел плоский брелок-облако. Подвеска потерлась и поцарапалась от долгого соседства с ключами.

– Я не Шена.

Она застала его врасплох. Сидни удивленно моргнул.

– Что?

– Я не Шена, – громче повторила Трис. Она не стушевалась и намеревалась выложить все начистоту. – Я не могу стать ею и не хочу служить ей заменой. Я – это только я, и никто другой. Даже если мы похожи внешне. – Девушка достала фотографию и положила ее на стол рядом с брелоком. Едва Трис его увидела, то сразу же поняла, что это и есть подарок Шены, о котором вскользь упоминала Хетт. Хотя со времени того разговора прошло немало времени, самые незначительные детали глубоко западали в память Трис, если они хоть как-то касались лидера. – Мне сказала Хетт.

– Опять Хетт, – процедил Сидни.

– Дело не в ней. Дело в тебе. Я представляю, какой была Шена… – Трис взглянула на снимок. Макияж, прическа, манера одеваться и держать себя очень сильно меняют человека. Несмотря на сходство черт лица, между девушкой на фотографии и замухрышкой в пижаме с утятами пролегала глубокая пропасть. – Я ей и в подметки не гожусь. – Она отхлебнула какао, надеясь перебить горький привкус во рту. Трис подыскивала слова, но на ум приходили лишь ходульные фразы и выражения. – Парни, небось, ходили за ней хвостиком, девчонки брали с нее пример… И ты тоже не устоял. Ты такой же, как и все… – Лидер ничего не сказал. Трис и сама понимала, что создала в голове некий образ, весьма далекий от реальности, а когда она попыталась примерить его на Сидни, как костюм, тот оказался парню не по размеру. И не по нраву. Однако от этих размышлений ей не становилось легче. – Ты любил ее?

Он сглотнул. До сих пор Сидни внимательно слушал девушку, не перебивая, ему было интересно, что она еще выдумает. А теперь он смотрел в сторону.

– Да.

Трис низко наклонилась над чашкой. Ее душили слезы.

– Как это… было? С ней?

Сидни дождался, пока она вскинет на него глаза.

– Мы начинали целоваться еще в коридоре, а в квартиру вваливались полураздетые. Это ты хотела узнать?

Грудь Трис пронзила острая боль, она судорожно схватила ртом воздух. Неужели не только Хетт, но и Сидни находит удовольствие в ее страданиях? Вдвоем они подвергали ее настоящим пыткам. Когда первый шок прошел, Трис досыпала еще сахара в какао, чтобы чем-то занять руки. Лидер постучал по столешнице костяшками пальцев, вновь требуя ее внимания. Пересиливая себя, она подняла голову. И удивилась.

Сидни курил в кафе.

– Ты ошибаешься, – произнес он. – Я никогда не видел ее в тебе. Ваша похожесть… я заметил это лишь недавно. И я не собирался заменить ее тобой. У меня и в мыслях такого не было. Прежде всего, – лидер явно собирался сказать что-то беспощадное, – никто не заменит мне Шену. И если даже я следовал неосознанному импульсу, когда подошел к тебе… когда заговорил с тобой, а не с кем-то другим… то я же в этом не виноват, правда? Там было темно. Ты действительно думаешь, что я тебя разглядел?

– Но ты поцеловал меня, – ее голос дрожал от обиды, – мы почти…

– Ты сама этого хотела, – парировал Сидни, заставив ее умолкнуть и покраснеть. – Я не искал себе подружку. Послушай, Трис, – с нажимом сказал он, – а я ведь предупреждал тебя. Хетт попросту играет с тобой. Это ее любимый конек. Ей нравится залезать кому-то в голову и хозяйничать там.

– Но вы с Шеной встречались?

– Да.

– И она тебя бросила?

– Не совсем так, – уклончиво ответил он, стряхивая пепел с сигареты. За серой пеленой дыма лицо Сидни внезапно ожесточилось, а взгляд его почернел. Он вновь осадил Трис: – Это тебя не касается.

Она не согласилась:

– Еще как касается.

– Думаешь, я и есть убийца?

– Я хочу знать правду.

– А я больше не хочу это обсуждать, – холодно отозвался он. – Да и ты всегда можешь услышать от Хетт ее версию событий. И пусть даже она разукрасит все в самые мрачные тона и выставит меня последним мерзавцем… знай, я ни о чем не жалею. И я поступил бы так же, будь у меня еще один шанс.

Трис только и оставалось, что тяжело вздохнуть и на время оставить эту тему. Сначала Сидни изрядно растравил ей душу, а теперь снова замыкался в своей раковине, словно ничего не произошло.

– Мы наконец-то можем поговорить о деле?

– Еще одно.

– Что? – Он раздавил в пепельнице окурок. – Я слушаю.

– Я тебе хоть чуточку нравлюсь?..

Второй раз за вечер ей удалось пробить его броню.

– Ты меня не знаешь, – увильнул от прямого ответа Сидни, – и не представляешь, каков я на самом деле. Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Совсем не тот.

– А она тебя знала?

– Да, – сказал он. – По крайней мере, мне так казалось.

Пайпер заглянула к Эстер под конец своей смены, едва забрезжил рассвет. После истории с Сидни, когда девушка вернулась в больницу мокрой, грязной и насквозь продрогшей, хоть и невредимой, медсестра волновалась за нее сильнее обычного и навещала ее куда чаще. По обыкновению Эстер читала допоздна и потом отсыпалась до полудня, и Пайпер вошла в палату тихо, без стука, чтобы не будить пациентку. Эстер лежала в кровати, под одеялом угадывался ее худощавый силуэт. Женщина на цыпочках приблизилась к койке, зажгла ночник и с привычным автоматизмом подняла к глазам левую руку с часами, а правой обхватила запястье девушки, чтобы проверить у нее пульс.

Рука пациентки была ледяной, пульс едва прощупывался. Пайпер похолодела внутри. На долю секунды она оцепенела от страха, а затем обеспокоенно заметалась по палате, нажав кнопку вызова и включив верхний свет. Эстер не двигалась и почти не дышала. Если ей стало плохо, почему она не позвала медсестру? На тумбочке рядом с койкой белел конверт, однако в свою смену Пайпер не передавала Эстер никаких писем. Счет шел на минуты, разглядывать конверт было недосуг и, недолго думая, женщина опустила его в карман и стрелой выбежала в коридор.

Спустя несколько часов новость облетела всю больницу: Эстер не сумели спасти, она скончалась от передозировки снотворного. Пайпер все не могла поверить в произошедшее. В одиночестве она сидела в опустевшей палате. Вазу и книги убрали, на кровати сменили белье и взбили подушки, до блеска надраили кафельный пол. Эстер словно испарилась, обратилась в ничто, и кто-то стер все следы ее пребывания здесь.

Тут она вспомнила про конверт. Хоть он уже и не имел значения… Пайпер достала его из кармана и повертела в пальцах, до того как решилась посмотреть внутрь. Обратный адрес не был указан, видимо, письмо передали из рук в руки. Из конверта она вытащила открытку с яркой веселой обложкой, из тех, которые принято дарить на день рождения. Однако вместо пожеланий о скорейшем выздоровлении ее взгляд наткнулся на одно-единственное слово.

[Шлюха].

Ошарашенная, потрясенная до глубины души, она не могла отвести взгляд от надписи. Неужели девочка недостаточно выстрадала? Кому понадобилось ее мучить? Медсестра вновь заглянула в конверт. Ситуация обрисовывалась у нее в голове, все вставало на свои места, и к Пайпер медленно приходило понимание.

В конверте осталось еще пару пилюль и маленький бумажный пакетик, в котором они лежали. Конечно, отправитель не подписался, также он не оставил никаких инструкций, но в них и не было нужды. Он хотел, чтобы Эстер выпила все таблетки, проглотила дозу, намного превышавшую смертельную.

И она это сделала; потребовался лишь небольшой толчок.

Пайпер выскочила из палаты. В конце коридора шушукались две молодые медсестры. Вне себя от горя и ярости, она набросилась на них с упреками, потрясая конвертом:

– Кто? Кто передал ей это? По вашей вине она умерла! Это ее убило!

На нее смотрели как на сумасшедшую.

Дома Пайпер ничего не стала говорить дочери, не хотела напрасно ее волновать. Пока Трис была на учебе, женщина вытащила из недр шкафа черное платье, надевавшееся в таких случаях, прогладила и повесила на спинку стула.

Утром Пайпер отправилась на похороны. Она успела привязаться к Эстер – бледной и печальной, похожей на анемичных средневековых дев, – и глубоко переживала эту потерю. Мертвую девушку укутали в слои белоснежной вуали, обложили ее тело лилиями и каллами. В похоронном бюро потрудились на славу: старательно замаскировали шрамы, нарумянили щеки, подчеркнули глаза и линию губ. Она выглядела точь-в-точь как живая, только вуаль не шевелилась от ее дыхания, а сердце не билось.

По традиции присутствующие подходили к гробу и клали цветы Эстер в ноги. Пайпер положила свой букет, следующим кто-то бросил темно-красную розу с черной каймой. Роза упала покойнице на грудь. Невзирая на удивительную красоту цветка, на фоне белого платья Эстер он казался пятном запекшейся крови.

Пайпер на мгновение повернула голову и встретилась с безучастным взглядом чьих-то зеленых глаз. Парень сразу же отвернулся. Про себя медсестра отметила, что одет он был так небрежно, словно вышел прогуляться. Он успел сделать всего несколько шагов, как к нему приблизилась девушка в облегающем костюме и мягко, почти любовно взяла его под локоть. Из-под маленькой шляпки незнакомки виднелись ярко-голубые локоны. Опешив от подобной фамильярности, парень попытался было вырвать руку, но девушка привстала на носочках и шепнула ему на ухо несколько слов, после чего он безропотно последовал за ней.

Мать Трис проводила их взглядом до ограды кладбища. Там стоял еще один человек, и Пайпер без труда узнала его со спины. У нее екнуло сердце. Она не хотела подозревать его, он не стал бы вредить Эстер, ни за что не стал бы, он никогда бы ее не обидел, – по крайней мере, именно в этом убеждала себя медсестра. Но тогда почему Сидни не пришел открыто, а наблюдал за похоронами сквозь решетку, издалека?

Три силуэта вырисовывались на фоне хмурого неба. С такого расстояния Пайпер было трудно разглядеть, что между ними происходит. Сидни вроде бы засунул руку под куртку, и второй парень заметно дернулся, как будто собираясь сбежать, однако девушка с голубыми волосами не растерялась и снова подхватила его под локоть. С виду она держала парня едва касаясь, а в действительности вцепилась в него мертвой хваткой.

К Пайпер обратилась другая медсестра, на церемонию пришли многие ее сотрудники. Женщина на какое-то время отвлеклась, а когда опять взглянула на то место, где находилась троица, их уже и след простыл.

Трис вошла в крошечный туалет, подергала хлипкую дверь, чтобы убедиться, что та запирается, нагнулась над умывальником и включила воду. В кране что-то булькнуло, из него потек маленький ржавый ручеек. Такой водой не умоешься, об этом не было и речи. Девушка ладонями оперлась на раковину и ждала, пока стечет грязь. Она не спешила. Трис сбежала от Сидни и не собиралась возвращаться в ближайшие несколько минут.

Он слишком близко подвел ее к краю пропасти, в которую она боялась заглядывать. По его вине девушка попадала в разные переделки, Трис похищали и связывали, однако все эти злоключения блекли в сравнении с тем, что он ей только что рассказал. Лишь сейчас она узнала, какой именно проступок совершила Лотти. Что Джефф заставил ее сделать. И чем все кончилось.

Тихо журчала вода. Трис взглянула в зеркало – и едва себя узнала. Пока Сидни говорил, любовные метания отодвигались на задний план, а в ее сердце зарождались совсем другие чувства: гнев, страх, печаль. Но она не давала им воли, дослушала до конца, а потом сразу извинилась и отошла. Теперь все они отразились на ее лице, превратив его в уродливую маску. Сидни распоряжался ею, будто одним из своих подчиненных. По его просьбе девушка встречалась с этим чудовищем, с Джеффом, который, впрочем, никогда ей не нравился. И хорошо, что Трис тоже не запала ему в душу, как Эстер, а то ее бы могла постигнуть похожая судьба.

Как это – быть такой, как Эстер? Жить такой? Зеркало было все в трещинах, и на миг Трис почудилось, что это ее исполосовали ножом и обезобразили… В ужасе она закрыла лицо руками.

На обратном пути Трис задержалась у витрины с пирожными. Она хваталась за любую возможность, чтобы подольше не возвращаться к Сидни. На первый взгляд полки ломились от разных сладостей: цветного зефира, глазурных пряников, песочных корзинок с фруктами и кремом и вазочек с желе. Но этот товар не пользовался здесь спросом: большинство изделий пролежали на полках не менее двух-трех дней и выглядели абсолютно не аппетитно. Трис это ничуть не встревожило: ей бы кусок в горло не полез, она всего лишь тянула время. Девушка исподтишка оглянулась на лидера. Откинувшись на спинку дивана, он высматривал что-то за окном.