Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Не знаю.

– Фамилия?

– Не знаю, – помотала головой Трис. Надо что-то сочинить, наплести ему с три короба, твердила она себе, однако помимо воли с губ срывалась лишь голая правда. Отчаяние черной пеленой обволакивало ей грудь. – Я почти ничего о ней не знаю.

– Где она живет?

– Нигде.

– Как это? Откуда она вообще взялась?

– Откуда? – переспросила Трис. – И тут что-то сломалось у нее внутри, какая-то важная перемычка, сдерживающий механизм, отвечающий за благоразумие. – С того света, откуда же еще?

И она взорвалась хохотом.

Лицо Ноа страшно почернело. Трис сотрясалась от пронзительного, визгливого смеха, далеко запрокидывая голову, и никак не могла остановиться. Тогда Ноа подскочил к ней, взял под мышки и грубо швырнул на постель. Хохот тотчас оборвался, девушка вытаращилась на него и жадно глотнула воздух. Он оседлал ее бедра, придавив своей тяжестью.

– Ты дура? Тебе весело? Ты что, не въезжаешь?

Прямо над кроватью, на потолке, висело большое зеркало. На один короткий миг Трис увидела свое отражение, еще более испуганное, чем она сама, прежде чем Ноа склонился над ней, загораживая обзор.

– Смотри на меня, – велел он. – Я мог бы тебя изнасиловать, – его голос стал сладким и тягучим, отдававшим горечью и ядом, – но когда обоим нравится, это вовсе не изнасилование, верно?

Ноа ожидал какой-то реакции, всплеска ярости или негодования, попытки его ударить, но Трис молча лежала на кровати, беспомощно раскинув руки. Ему удалось сломить ее дух, и она оставила борьбу, признав в нем победителя.

– Ну что же… – Ноа выпрямился, деловито подворачивая манжеты рубашки, – тогда я просто сделаю из тебя отбивную.

И занес кулак.

– Пожалуйста… – прошептала Трис.

– Пожалуйста что?

– Я дам тебе адрес.

– Так ты мне пудрила мозги?

– Она там не живет, – торопливо, сбиваясь и жуя слова, оправдывалась Трис, – Хетт не живет… Но она там бывает. Иногда. Ты можешь… ты можешь…

Ноа кивнул. Опустил руку.

– Ладно. Валяй.

Трис провела языком по саднящим губам.

– Чего молчишь? Помочь освежить память?

– А что потом? – спросила она. – Ты меня отпустишь?

– С чего бы? – И он не удержался от улыбки: – Но ты проживешь немного дольше.

Стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Ноа переглянулся с девушкой:

– Кто это?

Поджав губы, она замотала головой в ответ, тогда как ее сердце ответило на этот звук взволнованным трепыханием. В нем проснулась надежда.

В дверь забарабанили снова.

– Убирайтесь к черту! – закричал Ноа, все еще сидя верхом на Трис. – Проваливайте!

Однако незваный гость, или обслуга, или секьюрити, или кого там еще дьявол принес, реагировали на его ор лишь повторяющимися ударами по дереву. Чуть погодя все стихло, и Ноа скорее почувствовал, чем услышал, как кто-то возится с замком с той стороны. Отпустив Трис, он сделал несколько осторожных шагов к двери. Оглянулся. С этой точки труп не было видно, диван скрывал его от любопытных глаз, но Ноа все равно счел нужным вооружиться. Схватив за горлышко недопитую бутылку шампанского, он поднял ее над головой и с силой обрушил на угол стола. Бутылка разбилась, на ковер посыпались осколки.

Трис привстала и, все еще дрожа, наблюдала за ним. В замке что-то щелкнуло.

– Осторожно! – крикнула она.

Ноа метнул в Трис грозный взгляд и, выставив наружу острый край бутылки, кинулся к двери, чтобы не позволить ей распахнуться. Он опоздал на какую-то долю секунды: Хлоя вогнала ему под подбородок длинную иглу.

Сидни стоял на поворот и ждал переключения светофора, когда за ним пристроился черный джип. Машина остановилась всего в нескольких сантиметрах от его мотоцикла, чуть не врезавшись ему в зад. Он тотчас почуял неладное. Бывало, на дороге попадались водители, которым нравилось подрезать мотоциклистов или состязаться с ними в скорости. Иногда он даже уступал им, отвечая тонкими маневрами на их своеобразные заигрывания, но сегодня на утомительную гонку не было настроения.

Зажегся зеленый, и лидер дал газ. Джип рванул следом. Автомобиль держался опасно близко, полностью игнорируя правило соблюдать дистанцию. Сидни мигнул задним фонарем и сдал право, чтобы пропустить назойливого ублюдка вперед. Вскоре джип поравнялся с ним и, вместо того чтобы проехать мимо, приноровился к скорости «вдовы» и начал выдавливать ее с трассы.

Едва не влетев в отбойник, Сидни был вынужден сменить полосу. Теперь сзади ехала другая машина. Однако водитель джипа, не желая сдаваться, встроился в тот же ряд и упорно мигал фарами переднему автомобилю, пока ему не уступили дорогу.

Решив во что бы то ни стало оторваться от преследования, Сидни до упора выкрутил ручку газа. Стрелка спидометра перевалила за отметку в сто десять миль в час. Он проскочил между двумя машинами и дальше лавировал в потоке, постоянно меняя ряд. В крови кипел адреналин. Какое-то время джип еще силился за ним угнаться и, подумал Сидни, отдавая ему должное, довольно долго продержался. Но джип сильно уступал мотоциклу в маневренности и в конце концов безнадежно отстал.

Сидни свернул с автострады. На его губах забрезжила улыбка: он праздновал победу. На треть сбросив скорость, он повел «вдову» в расслабленном режиме.

Не прошло и минуты, как он увидел в зеркале черный джип. Тот радостно посигналил ему в виде приветствия, и от досады Сидни тихо выругался. Вновь сев ему на хвост, водитель внедорожника продолжил свою глупую, смертельно опасную игру. Временами он подбирался к «вдове» почти вплотную, и его бампер едва не касался ее заднего колеса. Они еще немного поупражнялись в изматывающей нервы езде, но, как только появилась возможность, Сидни съехал на обочину и остановился.

Джип последовал его примеру.

Не вставая с мотоцикла, Сидни оглянулся. Открылась водительская дверь, и из БМВ вывалилась Хлоя с сигаретой в одной руке и бутылкой пива в другой. Похоже, немертвым в полной мере были присущи те же пороки, что и людям. Опершись на капот, девушка кивком поманила лидера к себе.

– Мне следовало догадаться, – пробормотал Сидни. – Смерти моей хочешь? – накинулся он на нее, приблизившись. – Ты что вытворяешь?

Хлоя приложилась к бутылке.

– Но мне было весело, – сказала она, – а тебе?

Он глянул на нее исподлобья.

– Еще чего.

Сидни устроился на капоте рядом с ней. Хлоя любовно провела рукой с сигаретой по его ширинке, едва не пропалив джинсы, и рассмеялась, когда лидер отодвинулся. Дохнула на него пивом:

– Врешь. У тебя встал.

Он промолчал. Это явно была не первая бутылка, но Хлое было безразлично.

– Знаешь, что в нашем деле главное, командир? – Качнувшись вбок, она ткнула Сидни пальцем в плечо. – Не забывать оттягиваться. А то заржавеешь. – И после паузы: – Ты же весь ржавый, правда?

Сидни не выдержал:

– Что тебе вообще от меня надо?

– А… – Несколько секунд Хлоя переваривала его ответ. – Да. Совсем забыла… Кое-что случилось.

Не слишком вдаваясь в подробности, она рассказала ему о событиях минувшей ночи до того момента, как открыла дверь в номер. Пока она говорила, Сидни все время порывался вскочить и уехать. Он с трудом дослушал ее до конца.

– Я опоздала. Мне очень жаль.

– Что? – Сидни уставился на нее.

– Мне не удалось помочь твоей подружке, – с чувством, будто действительно сожалела, произнесла Хлоя. – Все никак не запомню ее имя… Когда я разобралась с этим уродом, она уже…

До Сидни медленно дошел смысл ее слов, и он кинулся к мотоциклу.

– Стой! – окликнула его Хлоя. И покатилась со смеху, расплескивая пиво. – Ты куда? – сквозь хохот осведомилась она. – Я же пошутила!

Он повернулся, обуреваемый противоречивыми чувствами. К бзикам Хетт он хотя бы привык… У Хлои были совсем иные завороты, и Сидни не представлял, что творится у нее в голове.

В этот момент ему хотелось ее убить.

– Она в штабе. Я ее отвезла. И ты даже можешь навестить ее, если хочешь… – Хлоя расплылась в широкой плутоватой улыбке, словно еще недостаточно над ним поглумилась, – я разрешаю.

Глава 2.

Трис разглядела Хлою лишь после того, как Ноа пошатнулся и упал, и даже тогда не сразу ее узнала. С новым цветом волос, прической и в другой одежде будто менялись и черты ее лица, как если бы где-то существовало обширное хранилище лиц, откуда Хлоя каждый раз выбирала себе что-то по вкусу. Выглянув в коридор и убедившись в отсутствии посторонних, она вошла в номер и бесшумно прикрыла дверь. Поверх блестящего и абсолютно вульгарного платья с розовыми пайетками на ней была мужская кожаная куртка, наброшенная на плечи, а прежний владелец этой куртки тем временем спал на угловом диванчике в холле, спал хоть и неестественным, но исключительно мирным сном.

Хлоя обвела глазами комнату. Ноа распластался на полу в позе морской звезды, из его горла торчал шприц, а на лице застыло выражение бесконечного изумления. Практически не шевелясь, в каком-то трансе Трис наблюдала, как Хлоя переступает через его тело, подбирает вытряхнутые из ридикюля вещи и прячет к себе в сумку. Ее, Трис, вещи. Как она натягивает хирургические перчатки, по очереди берет за ножку каждый бокал и придирчиво осматривает его на свет. Как она стирает следы от пальцев с поверхностей, которые Трис трогала голыми руками, ведь собственные перчатки Трис позабыла на ободке раковины в уборной на первом этаже.

Хлоя не просила ее поучаствовать в уничтожении улик. Пока она молча делала свое дело, Трис с отсутствующим видом сидела на кровати, словно происходящее ее совершенно не касалось. Несколько минут спустя Трис с той же долей равнодушия позволила взять себя за руку и вывести из клуба. Когда они дошли до машины, Хлоя распахнула перед ней заднюю дверь и почти втолкнула ее внутрь, а потом устроилась на водительском сиденье.

– Спасибо.

Трис произнесла это еле слышным шепотом. Только одно слово. До сих пор она была слишком подавлена, чтобы вообще что-нибудь говорить.

– Пустяки. Не бери в голову.

Покружив по улицам, Хлоя припарковалась во дворе жилого дома и заглушила мотор. В салоне погас свет. На небе ярко сияла луна, через приоткрытые окна просачивалась ночная прохлада. Под пассажирским креслом Хлоя нащупала две бутылки пива. Открыла обе, одну протянула Трис, вторую взяла себе.

– Если бы не ты… – Трис нерешительно повертела в руках бутылку, вдыхая кисловатый запах солода, – я бы… – Воображение рисовало лишь одну версию будущего, в которой Хлоя не появляется, настолько угнетающую, что она замерла на полуслове.

– Я же сказала, забей.

В голосе Хлои явственно сквозила скука. Проглотив обиду, Трис ненадолго умолкла. К своей бутылке она не притронулась, так что напарница прихлебывала пиво в одиночку.

– И ты не будешь отчитывать меня? Говорить, что я набитая дура? Учить уму-разуму?

– Я? – Хлоя вывалилась в проход между креслами, чтобы взглянуть на девушку в упор, настолько она удивилась. – Ты меня с кем-то путаешь. Я всего лишь присматриваю за тобой, чтобы не случилось беды. Если ты решила стать плохой девчонкой… – она дернула плечом, – что ж, дело твое. Мне-то что?

– Значит, тебе все равно, что со мной будет? – вконец оскорбилась Трис.

Хлоя снова оглянулась на нее.

– И да, и нет. К чему ты клонишь? Я что-то должна сделать?

– Да я просто… – Трис запнулась. – Извини. Сама не знаю, что говорю.

Вновь повисло молчание. Трис всеми силами пыталась отогнать дурные воспоминания и сосредоточиться на чем-нибудь другом, однако ее мысли упорно возвращались к событиям этой ночи.

– Как ты нашла меня?

– Услышала твой смех.

Губы Трис сложились в горькую улыбку. Она жива по чистой случайности… странной прихоти судьбы.

– А дверь? Там же замок, как в гостинице, без специальной карточки не открыть…

– Его можно обесточить. Я умею открывать любые замки. Ну, почти любые.

– И заводить машины без ключа?

– Ага.

– А есть что-то, чего ты не умеешь? – то ли позавидовала, то ли съязвила Трис.

– Да уйма таких вещей, – отозвалась Хлоя. – Кое-что было у меня изначально. Я имею в виду… – сжав бутылку коленями, она повернула руки ладонями кверху и поднесла их к лицу, – я этому не училась. Просто знала, и все. Остальное освоила, если была такая нужда. Что-то переняла у напарниц. – Хлоя сделала паузу, чтобы глотнуть пива. – Вот взять хотя бы одну из них, Лиз. Она открывала запертые двери с ноги. Этого искусства я так и не постигла… в силу многих причин.

– Научи и меня чему-нибудь.

– Зачем?

От этого вопроса Трис пришла в замешательство. Каким-то образом Хлоя заглянула ей прямо в душу. И если определенным криминальным навыкам можно найти применение и в повседневной жизни, то на еще одно рискованное задание у Трис вряд ли хватит духу. Роль дерзкой авантюристки оказалась ей не по плечу.

– Знаешь, – ее потянуло на откровенность, – я никогда не думала, что мы можем вот так с тобой сидеть и спокойно общаться. Как… – и Трис долго не могла подобрать слово, все они казались какими-то неправильными, и в итоге пришлось пойти на компромисс, – подруги.

– Но мы не подруги, – автоматически откликнулась Хлоя.

– Я не то хотела сказать. – Трис закусила губу. Ее осадили. Отвергли. – Ты странная. То есть… Вы все странные. Но ты особенно. Выделяешься даже среди своих.

– Моих?

– Не придирайся.

– О’кей, – согласилась Хлоя. – Тогда это взаимно.

– Не поняла?

– Ты водишься с гулями и пытаешься им подражать, а я после этого странная?

Трис раскрыла было рот, чтобы возразить, однако не нашлась с ответом. Спасаясь от ее болтовни, Хлоя повернула ключ в замке зажигания. Включилось радио, низко зарокотал двигатель.

– Давай подброшу. Куда тебя отвезти? Домой?

– Нет, – испугалась Трис, машинально вцепившись пальцами в водительское кресло, – только не туда. Я не могу появиться перед мамой в таком виде. Сначала мне надо привести себя в порядок. Я не знаю, что делать… – Все ее синяки и ссадины внезапно дали о себе знать, и она чуть не расплакалась. – Завтра лицо опухнет… Как я пойду на пары?

– Не пойдешь, и все.

Трис так измучилась, что столь простое решение даже не пришло ей в голову.

– Перекантуешься где-нибудь пару дней, – непринужденно предложила Хлоя, – потом вернешься. Скажешь, что сбегала из дому.

– Я не сбегаю из дому. И меня будут искать.

– Тогда позвони и предупреди, что поживешь у подруги.

– Но я никогда раньше ни у кого не жила… – пробормотала девушка, – и даже на ночь не оставалась.

Хлоя раздраженно прищелкнула языком.

– Слушай, ну тебя все не устраивает.

– Но…

– Еще ты можешь рассказать про два трупа в клубе и сесть в тюрьму. За убийство. Как тебе такой вариант?

– Я никого не убивала, – вскипела от возмущения Трис.

– Но ведь собиралась? – Этот разговор вел в никуда. Не давая ей шанса оправдаться, Хлоя осведомилась: – Допивать будешь?

Трис безропотно протянула ей бутылку.

– Давай я отвезу тебя в штаб, а там ты сама решишь, что делать. Идет?

Других идей у Трис все равно не было. Она кивнула:

– Угу.

– Тогда пристегивайся. И, будь добра… – И Хлоя демонстративно прибавила громкость радио, – хоть немного помолчи.

Спустя минут двадцать Хлоя высадила пассажирку возле нужного дома и укатила по своим делам. Трис смотрела вслед уезжающему джипу, пока он не скрылся из виду. На улице было зябко и пахло дождем. Она оглянулась на многоэтажку: в некоторых окнах еще горел свет, кое-где комнаты озарялись синим мерцанием телеэкранов. Ее тоже ждут дома… Прежде чем нырнуть в парадное, Трис достала мобильный и проверила входящие звонки. Так и есть: дюжина пропущенных от мамы и еще четыре – от Эбби. Она специально снимала звук, чтобы телефон не зазвонил в неподходящий момент. Чуть поразмыслив над тем, что говорить, Трис набрала номер подруги. Было два часа ночи.

Трубку сняли почти мгновенно.

– Ты где?

– На улице, – ответила Трис.

– Где на улице?

– Эбби, – она очень старалась звучать убедительно, – со мной все нормально.

Но подругу оказалось не так-то легко обмануть.

– Тогда зачем ты звонишь? – подозрительно осведомилась она.

– Чтобы сказать тебе… – смешавшись, Трис замолчала. Чтобы сказать, что с ней ничего не случилось? Недостаточная причина, чтобы беспокоить человека посреди ночи, особенно если учесть, что они всего лишь университетские приятельницы. К тому же она бессовестно лгала. – Эбби, у меня проблемы. Ты не могла бы меня прикрыть?

– Сказать, что ты ночуешь у меня или что-то в этом роде?

– Вроде того, да.

В трубке помолчали.

– Ты с ним?

Трис помедлила.

– Да.

– Пусть скажет что-нибудь.

– М-м… – вновь замялась Трис, – он, э-э, в ванной.

На том конце линии раздался тяжелый вздох.

– Пока ты на улице? Хотя бы продумай свое вранье заранее, – пробурчала Эбби. – Ты ушла с этой готкой, – ее тон сделался прокурорским, – а она втянула тебя в неприятности. Ты в опасности? Кто-то заставляет тебя делать это? – Она не упускала случая подраматизировать. – Погоди, не отвечай… Они подслушивают?

– Нет, никто не подслушивает, – сказала Трис. – Да, Сида здесь нет, и я одна… Но я не могу сейчас вернуться домой.

– Почему?

Потому что я выгляжу как жертва изнасилования, мрачно подумала Трис, и к ее горлу подступил комок. Потому что я в чужой одежде и не могу переодеться в свою. Потому что мои учебники и тетради остались в другом месте, хоть это и самая меньшая из бед…

– Просто не могу. – Придерживая телефон ухом, Трис вытащила кошелек и заглянула в отделение для купюр. По крайней мере, ей было на что позавтракать. – Сначала мне надо хотя бы принять душ и немного прийти в себя…

Она закрыла кошелек на кнопку и тотчас же открыла вновь. По телу разливался холод. Эбби что-то ответила, но Трис ее не слышала. Положив телефон на тротуар, она лихорадочно обыскивала сумку.

Полароидный снимок.

Его не было.

В последнее время Лотти пристрастилась к сну. В отличие от обычных людей, гули не испытывали потребности в ночном отдыхе, однако на первых порах, когда они только-только вернулись из Бээр-Шахат, они по привычке ложились спать и точно так же, по старой памяти, поглощали пищу. Это казалось вполне естественным, хоть и причиняло некоторые неудобства. Поэтому вскоре им пришлось отказаться от завтраков, обедов и ужинов. Потом наступила и очередь сна. И если человек совершенно точно нуждается в еде, чтобы функционировать, то до сих пор никто не знает, зачем ему спать. От депривации сна умирают раньше, чем от голода: то ли мозг слишком переутомляется, то ли вступает в действие пресловутый сонный яд. Так или иначе, гули прекрасно обходились без него.

Но для Лотти сон стал тихой пристанью, безопасным убежищем, куда она пряталась от самой себя. Там исчезали все заботы. Исчезали смирительная рубашка, железный ошейник и тяжелая цепь. И, что самое главное, исчезала эта вечно ухмыляющаяся сука, Хлоя, которая сделала ее своим домашним животным. Сон был избавлением. Лотти ныряла в этот глубокий черный колодец, и никакие видения ее не тревожили. Каждый раз, как ее доставали со дна, он хотела лишь одного: побыстрее вернуться обратно.

К реальности Лотти вернула боль: впрочем, как и всегда. Чтобы привести ее в чувство, Хлоя делала карательнице укол: в ягодицу или в наружную часть бедра. Лотти не оказывала ни малейшего сопротивления, она была слишком слаба. Ей даже глаза открывать не хотелось. Хлоя легонько пошлепала ее по щекам.

– Соня.

Ее голос прозвучал очень мягко. Лотти поглядела на Хлою из-под полуприкрытых век, чтобы не выдать себя. Принюхалась. Хлоя приносила в подвал запахи улицы. Иногда травки. Иногда спиртного. Иногда ужасно вонючих духов. Сегодня от нее разило пивом.

– Ну же, не будь такой букой. Просыпайся.

Лотти неудачно пошевелилась, и цепь проскрежетала по полу. Увидев, что подопечная вынырнула из забытья и просто-напросто ее дурачит, Хлоя вернулась к столу. Оседлала стул и развернулась к Лотти.

– Лот. Посмотри сюда.

Карательница неохотно повиновалась. Под ней был мокрый матрас, и влажный подол рубашки тоже неприятно лип к ногам. Отсырело здесь все, что ли? Или же она обмочилась во сне? Может, и так. Стыда не было.

– Ты знаешь, зачем я держу тебя здесь?

– Ра… ради разв… лечения? – И Лотти попробовала еще раз: – Р-развлечения?

– Ну что ты, – неодобрительно поцокала языком Хлоя. – Какое же тут развлечение? Ты все время спишь или бесишься.

– Тогда что?

Лотти не на шутку обрадовалась, когда ей удалось произнести целую фразу без единой запинки. Мало того, что она невероятным усилием выуживала из сознания слова, так еще и органы артикуляции ее подводили.

– А ты не замечаешь в себе никаких изменений?

Изменений? Каких это еще изменений? Лотти похолодела от ужаса. Неужели Хлоя ей что-то отрезала? От этой безумной стервы можно было ожидать чего угодно. Извиваясь ужом на волглой постели, она осмотрела себя с разных сторон и подергала руками в рукавах. Плечи нестерпимо ныли, но все было на месте.

– Давай, Лот, напрягись, – подбадривала ее Хлоя.

– Ты… пр… просверлила мне голову? – неуверенно предположила Лотти.

Они не делали этого в психушке. Она надеялась, что не делали. Тяжело и представить, но там существовало кое-что пострашнее электрошоковых сеансов и того, что тебя изо дня в день накачивали галоперидолом. Как-то Лотти побрилась наголо, лишь бы удостовериться в отсутствии рубцов.

– Фи, – поморщилась Хлоя, – как вульгарно. Увы, твои мозги в прежнем состоянии. Это вовсе не значит, что там не стоило бы немного пошуровать скальпелем… но именно я в них не ковырялась. Нет, Лот. Думай еще, – она рассматривала на свет свои ногти, – неужели ты не чувствуешь какой-то пустоты? Ведь ты потеряла что-то важное. Это много для тебя значило. Очень много.

О чем она говорит? Моргая, Лотти отупело глядела на Хлою.

– Ну а, может, не так уж и много, а? – скептически прищурилась та. – Если ты никак не можешь вспомнить?

И тут карательницу осенило. В голову ворвалось понимание. И еще до того, как Лотти смогла оформить свои разрозненные мысли, она ощутила себя ужасно одинокой. Зов. Она его больше не слышит. Вот чего ее лишили.

– Но как? – просипела Лотти пересохшим горлом. – Как?

Перед тем, как ответить, Хлоя помедлила.

– Тогда, на кладбище, ты потеряла слишком много крови, – в конце концов сообщила она, – и твое сердце остановилось. Ты опять умерла. – Хлоя сухо щелкнула пальцами, словно отмечая этот момент. – И этого оказалось достаточно, чтобы оборвать твою связь с ним.

Стало очень тихо. А потом Лотти завизжала, брызжа слюной:

– В-верни мне его! Ворюга! Верни! Верни! Верни мне его… Аи… Аи… рре!

– Заткнись.

– Аи-а-а! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а!

Безутешные вопли и крики слились в один скорбный, тоскливый вой. Хлоя обернулась к столу и открыла пластиковый чемоданчик с лекарствами. Достала шприц, сняла защитный колпачок и проколола иглой резиновую крышечку флакона. В то время как Лотти, дергаясь в конвульсиях, захлебывалась слезами, она постучала по шприцу ногтем и вытолкнула лишний воздух.

– Ах-хр… – Лотти вонзила зубы в подушку и яростно затрясла головой. Раздался треск, во все стороны полетели перья. – Гр-р-р… р-р-р…

Хлоя встала, обошла ее сзади, задрала подол смирительной рубашки и сделала укол в бедро. Она никак не ожидала, что Лотти так сильно расстроится, и чувствовала себя слегка озадаченной. Зов являлся своеобразной цепью, поводком, за который Видящие дергали когда вздумается. Единственная из них, Лотти получила свободу. Новую жизнь. Так отчего же она убивается?

– Прекрати орать, – Хлоя выбросила пустой шприц и захлопнула чемоданчик, – ничего не изменишь. Ни я, ни кто-либо другой не может его вернуть.

Рыдания стихали. Лотти без сил распласталась на матрасе, ее тело сделалось страшно тяжелым. Ей стоило немалых трудов повернуть к Хлое облепленное перьями лицо. Несмотря на сильный припадок, а может статься, и благодаря ему, Лотти вновь обрела способность к внятной речи.

– Что ты наделала? – обвинительным тоном вопросила она. – Что ты наделала?

– Как минимум, я вытащила тебя с того света, – откликнулась Хлоя. – Или ты забыла и Могильную яму? Завидую, если так.

– Ты забрала все остальное.

– Все?.. – не без удивления переспросила Хлоя. Оказывается, Лотти была еще глупее, чем она предполагала. – И это не меня стоит благодарить. Ты очень часто здесь бывала, Лот, хоть ты и не помнишь… Все мои эксперименты потерпели крах. Ведь в этом самом подвале я придумала тысячу способов тебя убить… – и ее серые глаза блеснули сталью, – но ни одного, как вернуть тебя обратно.