Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

И я создаю других по своему образу и подобию.

Когда Сидни пришел в себя, в его голове пульсировали волны жесточайшей мигрени. Он буквально чувствовал, как под черепной коробкой перегорают нейроны. В это время Хетт с диким воплем каталась по земле, выдергивая себе волосы, а Райс исступленно расчесывал следы от ожогов, которые оставила ему личинка с болот, как будто таким способом можно было избежать заражения.

– Зачем? – выдохнул Сидни.

Ты спросил.

Он растерялся. Ему хватило наглости обнадежить Шену, нырявшей из одного забытья в другое, хотя ни тогда, ни сейчас он абсолютно не представлял, как воплотить свои цели в жизнь.

(позволь мне попробовать)

Дроу выразила желание вступить в диалог, однако Сидни колебался. Может ли ведьма причинить ей вред? Является ли тело на дне озера ее настоящим вместилищем? Испытывает ли Дроу что-нибудь через это тело? Страдает ли она так же, как и остальные? Без каких-либо сдерживающих факторов вмешательство Дроу могло принести больше бед, чем пользы. И, в конце концов, почему она спрашивает его разрешения?

(ближе)

Каждое движение все еще отдавалось тянущей болью в висках. Пошатываясь, Сидни приблизился к ведьме на расстояние вытянутой руки. Помня свой горький опыт, он старался смотреть в сторону. Он протянул пудреницу, наблюдая за ней краем глаза. На периферии его зрения ведьма не сделала попытки забрать предмет и даже не шевельнулась.

Он простоял так, наверное, минут пять, прежде чем опустил руку. А когда взглянул на пудреницу, то с удивлением отметил, что она целая. Сидни раскрыл ее: трещины на зеркале исчезли.

(вам надо вернуться)

Вам надо вернуться.

На этот раз ведьма и Дроу заговорили вместе, словно его мозг был еще недостаточно изнасилован. Дроу-в-зеркале двигала губами, но звук шел не оттуда. Судя по всему, она все-таки установила с ведьмой некую связь.

– Вернуться куда?

(обратно)

Обратно.

– Куда именно? – допытывался Сидни.

– Домой, – сказал Райс, на мгновение перестав чесаться, и на его губах забрезжила едва заметная улыбка. – Она предлагает нам вернуться домой.

Хетт тотчас же оживилась и навострила уши, приподнявшись на локтях, а вот Сидни ничуть не разделял их общего воодушевления. Домой?.. Что-то всколыхнулось в глубине его памяти, а сердце ледяной рукой сжала тоска. И хотя исключительно враждебный и холодный Бээр-Шахат никогда не стал бы ему родным домом, там, в Обратно, его возвращения тоже не ждали. Он был одинок. Совершенно одинок.

Ведьма не ответила. Дроу сделалась еще одним ее гласом, но и она не стала ничего подтверждать или опровергать. Поэтому Сидни осведомился:

– Зачем?

(вам надо вернуться в место до)

Вам надо вернуться в место До.

(чтобы попасть в место после)

Чтобы попасть в мЕсТо пОсЛЕ.

Внезапно Шена пронзительно вскрикнула, напугав всех до полусмерти, и судорожно задергалась. Со свистом втягивая в себя воздух, она захлебывалась кислородом, точно заново училась дышать. Части ее нового тела двигались независимо от ее воли, и следующим этапом пробуждения было обрести над ними контроль. Казалось, кто-то невидимый выкручивает ей конечности, и оттого она корчилась от боли, металась и выгибала спину.

вЫ прЕРваЛи циКЛ и ВЫ верНетеСЬ Но я ВоЗЬму с вАс ОбещАНие

Сидни бросился было к ней, однако в висках опять заломило. Голос ведьмы утратил естественность и человеческие интонации. Он то звучал на пределе слышимости, то срывался на визг, рождавший в ушах множественное эхо. Присев на корточки, Сидни сдавил голову в ладонях. За спиной раздавались жалобные стенания: его приятелям тоже пришлось несладко.

обЕщаНие

Перекатившись на живот, Шена раскинула полусогнутые руки в стороны, постаралась поднять непослушное туловище и, не справившись, ничком рухнула в пыль. Она отдышалась, прежде чем повторить попытку, а потом, загребая пальцами землю и помогая себе коленями, поползла к решетке. Грязные слипшиеся волосы свисали ей на лицо, а голова все еще нервно подергивалась, но двигалась она поразительно быстро. Наткнувшись на прутья и вцепившись в них, она встала на трясущихся ногах.

роВ ки щИе аОБ нЕ

Слова рассыпались беспорядочной цепочкой букв. Ведьма упорствовала, слала и слала им сигналы, но каналы, по которым она передавала информацию, больше не существовали, и она попыталась вручную создать их заново. Ничего не получалось. Она всего лишь наводняла их сознание бредовыми видениями и ночными кошмарами.

Шена замерла и чуть повернула голову. Еще один голос нашептывал на ухо ей одной, и она терпеливо дослушала его до конца и переварила сообщение, прежде чем со всего маху врезаться лбом в решетку. Символы на ее спине наполнились свежей кровью, и алые струйки, словно потеки лака, сбегали по коже, очерчивая рисунок ребер. Она снова приложилась лбом о прутья.

– Шена… – прохрипел Сидни. – Эй…

Он почти ослеп, лишь ее мутный силуэт раскачивался у него перед глазами. В каждый следующий удар она вкладывала куда больше силы и злобы, чем в предыдущий.

щА о КР обЕ ви нИе

Ведьма продолжала препарировать им мозги.

Сидни упал, уткнувшись носом в землю. Райс с ненавистью вгрызался в собственную плоть, иногда отвлекаясь, чтобы издать серию нечленораздельных звуков. Хетт лежала тихо и не шевелясь, словно примирившись со своей участью: она вообще не моргала, и с ее серых, омертвелых губ свисала ниточка слюны. Шена пробовала расшибиться о решетку, бросаясь на нее всем телом, однако у нее не хватило сил. Выбрав слишком длительный и ненадежный способ самоуничтожения, в итоге она просто лишилась чувств.

– Ше… – выдавил Сидни. Призраки теснили его со всех сторон.

А потом его разум скрутило и вывернуло наизнанку, и ведьма начертала свои указания на внутренних стенках их черепов.

Глава 4.

– Ты хочешь, – Лотти сглотнула и облизала губы, – чтобы я спустилась туда?

Что взять с такой трусихи? Хлоя вздохнула, даже не удостоив ее взглядом. Она сидела на краю обрыва. Мелкие комья земли бесшумно сыпались в темноту, а там, на самой глубине, копошились неведомые бледные твари.

– А как я вылезу обратно? – допытывалась Лотти.

– Уж как-нибудь постараешься.

– Я не смогу.

В глазах Хлои читалось презрение.

«Они еще совсем малыши, – настойчиво убеждал один из голосов в сознании Лотти, – они не причинят тебе вреда». «Я не обязана делать то, что говорит эта сука! – вопил другой голос. – Пусть катится к черту!» «Ты же знаешь, она тут ни при чем, – вмешался третий. – Это все ради него. Ради Аирре».

Да. Действительно. И внутренние прения улеглись.

Лотти всегда безоговорочно ему верила, что бы он ни сказал. Если он приказывал что-то сделать, значит, так было надо. Она готова была убить за одну лишь его улыбку, за один благосклонный кивок. Не то чтобы убийство было для нее чем-то особенным, но она всегда, всегда старалась ему угодить.

И она полезла в дыру, оскальзываясь на мокром грунте. Хлоя наклонилась, опираясь грудью на край, ничуть не боясь испачкаться. Лотти не удержалась на ногах, кувыркнулась и на заднице съехала вниз. Кое-как отряхнулась.

Твари не обратили на нее внимания. Они с жадностью набрасывались на ломти мяса, которые оставила им заботливая мать, человеческого мяса. Лотти схватила одного из них, брыкающегося, кусающегося, и он тотчас вывернулся из ее рук и опять припал к кормушке. Где-то сверху Хлоя недовольно цокнула языком.

Лотти выбрала другого, помельче, и не такого непоседливого на вид. Сначала он даже не понял, что его подняли в воздух и продолжал разевать рот, еще не дожевав то, что удалось ухватить. Кровь капала у него изо рта. Когда Лотти взвалила его на спину, он больно укусил похитительницу за плечо, однако она продолжала тащить его вверх, хотя его зубы все глубже вонзались в ее плоть. Что-то теплое и густое струилось вниз по ее руке и крупными каплями усеивало землю.

Она встала на четвереньки, придавила его своим телом и поползла, загребая пальцами грязь. Только бы он не вздумал вцепиться ей в горло… иначе конец. Существо извивалось и царапалось, но не ослабляло хватки.

Перед глазами все плыло. Лотти почувствовала, что теряет сознание, когда рука Хлои простерлась над бездной и схватила ее за шкирку, как котенка. Вместе с тварью она вытянула ее наверх.

– Так… посмотрим.

Лотти уже ее не интересовала. Хлоя всадила скальпель в мышцы рта существа, чтобы оно отпустило жертву, и Лотти устало перекатилась на спину. Потом Хлоя одним привычным движением вспорола ему горло и, не дожидаясь, пока мелкое отродье перестанет дергаться в агонии, сделала на его груди продольный разрез.

– Хм… что тут у нас… интересно.

Хлоя выпотрошила тварь, разложила органы перед собой в произвольном порядке и теперь разглядывала их, подперев рукой подбородок. Лотти украдкой следила за ней. Она в общем представляла, как выглядит сердце или печень, но ничего подобного здесь не было. Какие-то странные мешочки… Хлоя проколола один из них, и наружу вытекла мутная желтоватая жидкость с вкраплениями черных точек. Сунув в лужу палец, она поднесла его к носу.

– Ничем не пахнет, – Хлоя лизнула палец, даже не поморщившись, хотя жидкость чем-то напоминала мочу. – Вкус… – она лизнула еще раз, – не могу определить. Попробуй ты.

– Я?

– Попробуй.

Ради него. Ради Аирре.

Преодолевая тошноту, Лотти макнула палец в жидкость и сунула в рот. Вкус оказался не таким отвратительным, как она ожидала. В отличие от человеческой крови, эта субстанция не имела металлического привкуса. Она была кислой и щипала язык.

– Ну что?

– Не знаю.

Хлоя повернулась к искалеченному трупу, чтобы продолжить исследования, однако он вдруг начал сморщиваться и чернеть. Обычно разложение занимает гораздо больше времени, но труп сгнивал прямо у них на глазах. Вскоре обнажился скелет, тоже имевший мало общего с костной системой любого известного науке млекопитающего, и, пройдя все стадии распада, тварь превратилась в серую горстку пыли.

– Вот черт, – выругалась Хлоя. – Нужен еще один.

Нет, подумала Лотти. Нет. Нет. Нет Нет НЕТ НЕТ НЕТ

И очнулась.

Ослепительный свет ударил ей в лицо, и она зажмурилась, отвернулась. Хлоя никогда не выключала проклятые лампы. Еще один из ее психологических выкрутасов… но при этом вполне безобидный. Хлоя одела ее в смирительную рубашку и посадила на цепь, но она хотя бы не подключала к голове Лотти электроды и не выдергивала ей зубы. Впрочем, и в психотропных веществах пациентка больше не нуждалась: Хлоя пробралась внутрь другими путями.

Аирре стравил Хлою с Тарой и Лиз и воспользовался их враждой, чтобы избавиться от членов своей же команды. Если это и была ложь, то она слишком сильно походила на правду. Хуже всего, что Видящий скрыл этот факт от Лотти. Почему он предпочел положиться на Хлою? Она не умела хранить секреты. Хлоя выдала его при первой возможности, тогда как Лотти унесла бы его тайну в могилу. Она бы смолчала, несмотря на ни что, но выдержала ли бы ее верность такую проверку?

Лучше бы она сбрендила.

Лотти мерно раскачивалась, прижав к груди колени. Хлоя врет. Играет с ней. Морочит голову. Они ушли, ушли сами, их умертвил Малах ха-Мавет… ветхозаветный ангел, который не знает жалости и не ведает прощенья… Она отчаянно цеплялась за ускользающий образ, не желая наконец признать, что ее кумир, ее рукотворный идол давно пал и был погребен под обломками.

Я бы сделала все ради тебя, думала Лотти, все, что бы ты ни попросил… но ты выбрал ложь, предательство и обман. Ты выбрал Хлою.

Ее.

А не меня.

И эта мысль неожиданно привела ее в чувство. Лотти распрямилась и села. Ошейник больше не давил на плечи, руки не фиксировались ремнями, а в подвале не было ни души. На излюбленном стуле Хлои висела одежда, как попало наброшенная на высокую спинку. Лотти медленно поднялась с матраса, придерживаясь за стену, и проковыляла к столу на нетвердых ногах. Мышцы тотчас же заныли, а окостенелые суставы как будто забыли, что им положено сгибаться и разгибаться.

Хлоя бросила здесь свой чемоданчик с лекарствами и несколько шприцов в упаковках. Лотти неудачно оперлась на стул и опрокинула его, ударившись плечом и раскидав по полу вещи. Две футболки, толстовка и джинсы… Хлоя возвращала ей то, что когда-то одолжила, словно действительно пыталась заслужить ее благосклонность. В пыли и паутине под столом валялись стоптанные кеды.

Не спеша одевшись, Лотти пригладила ладонью растрепанные волосы. Сюда долетали звуки улицы: разноголосый шум, пение птиц. Хлоя не случайно оставила дверь приоткрытой, предлагая узнице попробовать свободу на вкус, и Лотти вдруг ощутила нечто вроде приступа агорафобии. Она еле сдержала порыв броситься на матрас и свернуться там калачиком, пока тюремщица не вернется. Реальный мир начал душить Лотти прежде, чем она покинула свою камеру.

Но она совладала с паникой. Уняла дрожь и вытерла со лба пот. Все еще пошатываясь, Лотти завернула за угол и приблизилась к лестнице. Дверь скрипела на петлях, раскачиваясь от ветра, в любой момент угрожая распахнуться во всю ширь. Как только луч солнца проник в щель, нижняя ступенька вспыхнула ярким отблеском, заставив карательницу прищуриться: там лежал балисонг.

И не только. Вся лестница была сплошь завалена различными предметами: какими-то игрушками, книжками, обрывками газет. На грязных бетонных стенах красовались надписи и рисунки цветными мелками. Так как эта часть подвала была скрыта от ее глаз, Лотти понятия не имела, когда они тут появились.

Балисонг придавливал собой свернутый клочок пожелтевшей газеты. Лотти отложила нож, развернула бумажку и тут же обратила внимание на дату: газету напечатали больше чем полвека назад. Таким старьем можно разжиться разве что в библиотечном архиве. Заголовок гласил:

[Трансорбитальная лоботомия]

Лотти мигом стало не по себе, и она поежилась. Хлоя и так забралась ей в голову, куда глубже, чем того хотелось самой карательнице, и, кажется, она собиралась продолжать в том же духе. Кусая губы, Лотти потеребила в руках вырезку, но любопытство все же возобладало, и она пробежала глазами статью. Кто-то (Хлоя?) выделил основные моменты в тексте, чтобы Лотти не пришлось напрягаться: она довольно долго пребывала в полукоматозном состоянии, и сосредоточиться на чтении ей было тяжело.

Речь шла об инновационной операции в психохирургии, при которой череп пациента оставался нетронутым. Карательница смяла бумажку в ладони и выбросила. Что Хлоя хотела этим сказать?

На следующей ступеньке была книга, напоминающая атлас, с плотными и гладкими, хоть и слегка замусоленными страницами. Ничего не подозревающая Лотти раскрыла ее на закладке и наткнулась на картинку человеческого черепа в разрезе. Наглядная демонстрация той же операции: в глазную впадину под углом вбивался штырек, впоследствии рассекавший волокна лобных долей.

Карательница вздрогнула, почувствовав, что за ней наблюдают. Она вскинула кулак и покрутилась на месте, грозя невидимой камере слежения.

– Оставь меня в покое, – огрызнулась она, надеясь, что Хлоя не только видит ее, но и слышит тоже. – Меня никто не резал. У меня нет шра…

Перед глазами вспыхнули строки из статьи, и Лотти запнулась.

[После операции не остается никаких следов].

Она отшвырнула книгу и потянулась к рыжей кукле в батистовом платьице. Едва она взяла ее в руки, как резиновая голова лопнула, и из продольной дыры вытекла липкая розовая жижа. На глаза Лотти навернулись злые слезы. Почему этой суке доставляет удовольствие ее мучить? И когда она насытится? Оторвав от куклы листок, приколотый шпилькой к платью, Лотти прочла:

[Вызывает припадки, нарушения интеллекта, эмоциональную нестабильность, потерю моторики, проблемы с речью, недержание мочи, апатию и частичный паралич].

– Ах ты гадина! – закричала Лотти в пустоту. – Даже если они меня изувечили…

– Никто тебя не увечил, – послышался спокойный голос. – Не врачи.

Карательница оглянулась в поисках динамика.

– Тогда кто?

– Посмотри на стену перед собой.

Лотти сделала, как было велено. В окружении премиленьких солнышек, цветочков и улыбающихся человечков с палочками вместо ручек-ножек во всю стену тянулись гигантские буквы:

АИРРЕ.

– Что, если не было никакой психушки? – продолжал бесплотный голос. – Что, если не было никаких докторов, и причина кроется совсем в ином? Твои истерики… твоя ненадежная память… и даже пятна от электрошока. Что, если он сам выжег их у тебя на висках?

Карательница тяжело сглотнула. Вытолкнула из себя слова:

– У него нет… нет… квалификации…

– Похвально, Лот, что ты знаешь такие вещи, – насмешливо прокомментировала Хлоя. – Но она ему и не нужна. Видящему не надо вставлять спицу тебе в мозг, чтобы добиться того же эффекта. Он поработил тебя. Вынудил себя любить. Он так захотел. Ведь разве такая, как ты, стала бы слепо подчиняться такому, как он? Боже, Лот… да он же просто избалованный ребенок. Ребенок, которого принесли в жертву тысячу лет назад, дорвавшийся до власти, но так и не научившийся быть взрослым.

– Неправда, – прошептала Лотти.

– Правда. Ты же не будешь спорить, что Видящие от нас отличаются? Что у них больше прав? Что они ничего толком не делают, только наблюдают и раздают указания… С этим ты хотя бы согласна?

Еле слышно:

– Да.

– Он никогда не был тебе другом.

– А ты была? – вспыхнула Лотти. – Ты вскрыла меня изнутри и снаружи. А теперь ты хочешь, чтобы я расправилась с тем, кто относился ко мне лучше, чем все остальные… И ради чего? Чтобы ты получила свободу.

– Он просто использует тебя.

– Как и ты, – процедила карательница.

– Ладно, – отрывисто молвила Хлоя, – я устала.

Раздался щелчок, и внезапно стало очень тихо. Смолкли птицы и пропал шум дороги. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь щель, померк и угас, и только лампы жужжали по-прежнему.

– Что…

Лотти не договорила.

Дверь над лестницей отворилась, и на пороге возникла Хлоя.

– Иди за мной, – велела она.

Ее силуэт растворился во тьме. Карательница поднялась по ступенькам и обнаружила, что столь зазывно приоткрытая дверь вела вовсе не на улицу. Она вышла в еще одну комнату и нечаянно задела стоявший тут же торшер. Лампа с грохотом повалилась на бок.

– Ну ты и слониха.

Хлоя недовольно фыркнула и вновь прикипела взглядом к мониторам, считывающим с видеокамер изображение и звук. Из-за ее плеча Лотти тоже таращилась на картинки. Она-то полагала, что находится в обычном подвале жилого дома, однако теперь засомневалась. Как глубоко под землю они забрались? Спустя время она решилась заговорить:

– Я думала… здесь выход.

– Ага. – Хлоя не глядя протянула руку, нажав кнопку проигрывания звука. Чириканье, шорохи и шум машин оказались всего лишь аудиозаписью. – Так и было задумано.

– А что там?

За спиной у Лотти висели пластиковые шторы.

– Сейчас узнаешь.

Четыре экрана демонстрировали пустые помещения, за исключением одного. Иногда картинка на нем подергивалась и шла помехами, словно что-то мешало трансляции. И все же там определенно кто-то был.

– Пошли.

Хлоя раздернула занавеси и вошла внутрь.

Белокурый мальчик в мешковатой робе послушника, скорчившись, лежал в углу. Хлоя заботилась об удобстве пленника еще меньше, чем о Лоттином, и не предоставила ему даже матраса. Перед Видящим стоял крошечный огарок свечи. Его потухшие синие глаза смотрели прямо перед собой и ничего не видели. Даже в полумраке мальчик выглядел измученным и больным, и сердце Лотти содрогнулось от жалости и сочувствия. Сейчас ей и в голову бы не пришло наброситься на него с обвинениями. Помолчав, она обернулась к Хлое:

– Ты и его тут держишь?

– Мне надоело быть разлучницей, – пожала плечами та.

– Он же не связан. Почему он не ушел?

– Ему некуда идти.

Отреагировав на знакомый голос, Аирре пошевелился. Колдовские глаза вспыхнули, и он вымолвил охрипшим горлом:

– Ло-Лот?.. Я думал, ты… умерла.

Хлоя наклонилась и погладила его по плечу.

– Чш-ш. Она все время была здесь. Рядом.

– Да?.. – и он опять расслабился, обмяк и ушел в себя.

Лотти поморгала. Видящий казался совершенно беспомощным.

– Я ничего не пони…

– А тебе и не надо, – оборвала ее напарница. – Нож у тебя в кармане, – Лотти удивленно завела руку назад и ощупала левый карман джинсов, убеждаясь в ее правоте, – и ты знаешь, чего я хочу. Мне так надоело сидеть на лекарствах, Лот. Они лишь приглушают боль… – и она вдруг поморщилась, – и мне приходится постепенно увеличивать дозу.

Карательница вытянула балисонг. Поиграла им. Когда она вновь посмотрела на Хлою, в ее глазах появился хищный блеск.

– Что мешает мне расправиться с тобой?

– Ты могла бы попытаться, – кивнула Хлоя, – но я тебя не боюсь, да и это ничем ему не поможет. Ты убьешь его не из ненависти. А из милосердия.

– Что?..

Хлоя вздохнула.

– Хотя бы раз ты можешь поверить мне на слово? – Когда Лотти отрицательно мотнула головой, она объяснила: – В общем… ты все еще можешь выполнять для него задания, но это будет сродни самоуправству. Отсутствие Зова лишает тебя нужных полномочий. Мы здесь с определенной целью… и мы не можем взять и переложить свои обязанности на другие плечи. А ты теперь не карательница. Ты просто… – и она задумчиво пожевала губами, – никому не нужный кусок мертвечины.

– Но почему он…

– Видящие ужасно терзаются, если не могут ответить на Зов, не могут помочь тем, кто просит их о помощи. Я, конечно, накачала его успокоительными… но их эффект еще более слабо выражен, чем у гулей.

Аирре дернулся и что-то пробормотал. Его веки затрепетали. Лотти села рядом с ним, однако он, похоже, уже не замечал ее присутствия. Отголоски его страданий ударили Хлою обжигающей волной, и она покачнулась, опершись ладонью на стену.

– Докажи мне, что твои чувства настоящие, Лот, – сдавленно выговорила она, – что он их тебе не внушил. Если ты до сих пор его любишь, – Хлоя, преодолевая боль, издевательски ухмыльнулась, – ты избавишь его от мук.