Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Что будете брать?

– Лимонное, – машинально отозвалась Трис. – Да, вот это…

Официантка с трудом отодрала от полки окаменевшее пирожное, положила на блюдце и протянула девушке. Трис побрела к своему столику.

– Если ты больше не захочешь меня видеть… – начал Сидни, оборачиваясь.

– Сид, – она села, – не надо.

Тяжелая тишина легла между ними.

– Ты не будешь есть? – спросил он чуть погодя.

Трис ответила ему сердитым взглядом:

– Издеваешься?

– А зачем покупала? Мне, между прочим, платить.

– Жмот.

Он еле заметно усмехнулся, и уголки ее губ тоже против воли поползли вверх. Это не моя беда, подумала Трис, оправдываясь перед собой, это обошло меня стороной, и потому я могу улыбаться… Однако она лишь на секунду поддалась его обаянию. Тут же посерьезнев, Трис забросала Сидни вопросами:

– Зачем ты вытащил меня из постели и привез сюда? В такое время? Зачем рассказал мне? Чтобы излить душу? Чтобы напугать меня? Чего ты хочешь?

– Помоги мне понять.

– Понять что?

– Что я сделал не так, – выдохнул он. – И как мне все исправить.

– Я не знаю. Почему ты спрашиваешь меня?

– Больше некого.

– А как же твоя новая подруга? – съязвила Трис. – Хлоя?

– Я не доверяю ей, – сказал Сидни, – только тебе. Трис, – лидер чуть подался вперед, – почему Эстер так поступила? Я позволил ей выбрать. Никогда раньше, ради кого бы то ни было, я такого не делал, – он перевел дыхание, – но это ровным счетом ничего не изменило. Я больше не приходил к ней, мне запретили. Да я и сам посчитал, что это к лучшему. Так она могла забыть.

– Она бы никогда не забыла, – Трис опять поддавалась гневу, – да как такое забудешь? Если бы это случилось со мной… – кровь отлила от ее щек, девушка ощутила, как похолодели кончики пальцев, – больше всего на свете я бы хотела, чтобы кто-то за меня отомстил. Но… – и тут она поняла, неожиданно и резко, и ярость сменилась беспросветной тоской, – что бы я делала потом?

– Что ты имеешь в виду?

– У меня бы ничего не осталось.

Она вскинула глаза на Сидни. Девушкой овладела решимость, столь непоколебимая, что это пугало ее саму. Будто кто-то чужой подсказал ей эту дьявольскую мысль, и он же на минуту обрел власть над ее телом. Губы Трис задвигались:

– Ее не вернешь.

– Я знаю.

– Но ты можешь довести дело до конца. Поставить точку.

Он покачал головой.

– Как?

Трис взяла вилочку и с силой вонзила ее в пирожное.

– Ты же палач, – и она жутко улыбнулась, – так сделай то, что получается у тебя лучше всего.

Глава 4.

Ни малейшей боли она не чувствовала. Она не знала, где находится, и не помнила, кто она и как ее зовут. Время от времени над ее креслом склонялась темная фигура и совершала серию загадочных пассов, точно колдовала. Голову фигуры облекал свет. Неужели она вновь попала в Могильную яму? Или же случайно очнулась в каком-то промежуточном месте, там, где из них вынимают все то, что делает их людьми? Страшно. Не успев обдумать эту мысль, она провалилась в пустоту.

Сильная пощечина привела ее в чувство. Сперва она услышала шлепок, удар ощутила лишь спустя мгновение. Перед глазами все закружилось и поплыло, однако лицо человека в белом халате, расположившегося напротив, оказалось знакомым. Обманщица, перебежчица, лгунья… Во рту было солоно от крови. Лотти разлепила губы:

– Что… что произошло?

Она еле ворочала языком.

– Я тебя подлатала, – сообщила Хлоя. Когда у Лотти перестало двоиться в глазах, она увидела, что бывшая напарница вертит в пальцах крошечный кусок металла с расплющенным концом. – Как тебе? Нравится? – Хлоя бросила пулю в эмалированный таз с хирургическими инструментами.

– Шахат… промахнулся?

Хлоя прищурилась.

– Почему ты называешь его так?

Лотти хотела потрогать рану, но руки как будто что-то держало. Она скосила глаза: на левой, вывихнутой в схватке руке белел эластичный бинт, и оба запястья стягивали широкие кожаные ремни. Без особой надежды она подергала ногами. Конечно же, и они были связаны: Хлоя не признавала полумер. У Лотти защекотало в горле, ее разобрал смех. Она вспомнила ту девчонку… его доверчивую подружку… которую они похитили и притащили на свалку. Теперь она сама оказалась в той же ситуации.

Хлоя нетерпеливо покачалась на стуле. Она сидела на нем верхом, сложив на спинке окровавленные ладони. Неужели она провела такие сложные манипуляции в одиночку? Ведь одно дело приложить лед к месту ушиба или продезинфицировать небольшой порез, и совсем другое – вправить сустав и самостоятельно извлечь пулю. Лотти явно ее недооценивала: Хлоя спасла ей жизнь. Но ведь она ее и подставила…

– Да, он промахнулся, – сказала Хлоя, – не без умысла. Если бы он хотел твоей смерти, тебя бы тут не было.

– И они… остальные… не стали проверять?

– Ты выглядела достаточно мертвой.

– Х… Хло?

Лотти внезапно позеленела, и Хлоя едва успела подставить таз, как ее вырвало. Лотти тотчас почувствовала облегчение, ее перестало мутить, зрение прояснилось. Где они сейчас? Карательница осмотрелась, насколько позволяли ремни. Похоже на подвал, вон там, в углу, лестница наверх… Память иногда ее подводила, однако сейчас Лотти не покидало ощущение, что она не только была здесь раньше, но и сидела в этом самом кресле…

– Аирре… знает?

– Для всех остальных ты умерла. Он тебя не ищет. Я позабочусь о том, чтобы так было и впредь. Здесь только ты и я, Лот, – из кармана халата Хлоя вынула стальной шприц, и Лотти опять посетило чувство дежа вю, – и, уверяю тебя, мы отлично повеселимся.

Хлоя нервно ерзала на заднем сиденье. Она едва сдерживалась, чтобы не забарабанить пятками по корпусу мотоцикла. Они застряли в дорожной пробке, и не стоило надеяться, что в ближайшее время ситуация улучшится: бесконечная вереница автомобилей исчезала далеко за горизонтом. Как только Сидни трогался с места, во всем ряду поочередно зажигались стоп-сигналы, и ему приходилось снова нажимать рычаг тормоза.

Солнце било им прямо в лицо. В кои-то веки Хлоя не стала выряжаться, как кукла, и оделась соответственно случаю: серый свитер, черная кожаная куртка на молнии и рваные джинсы с огромными прорехами на коленях. На стеклах ее очков-авиаторов играли золотые блики.

В последнее время Сидни все чаще пренебрегал безопасностью. Он оставил свой шлем в гараже. Хлоя явно собиралась прокатиться с ветерком, а если бы он вдруг не справился с управлением, на такой скорости его бы ничего не спасло. Их обоих разбило бы вдребезги, как фарфоровые фигурки, а останки растащило бы по асфальту. Сидни живо представил себе эту сцену.

– Дрын-дрын-др-р-р!

– Не будь ребенком.

Мотор работал вхолостую. Лидер ждал, пока цепочка машин сдвинется хоть на дюйм. Он полностью разделял нетерпение Хлои, однако автомобили стояли плотными рядами, чуть ли не впритирку, между ними был лишь крошечный зазор. Его «вдова» бы там не прошла. Он то и дело поглядывал в зеркало на пассажирку. Хоть бы Хлоя не попыталась выкинуть что-нибудь безумное…

Едва он об этом подумал, как колонна пришла в движение. Сидни убрал ногу и нажал на газ, и тут Хлоя резко подалась вперед, вжавшись ему в спину, а ее ладонь легла на ручку газа поверх его руки. Она вывернула руль, и Сидни не успел среагировать: мотоцикл пересек разделительную линию и оказался на встречной полосе.

Клаксон загудел совсем близко, мимо на бешеной скорости пронеслось красное пятно, обдав их холодным потоком воздуха. Другие водители высунулись из окон и глазели на двух умалишенных, перегородивших шоссе: по прогнозам, жить им осталось считанные секунды. Стряхнув руку Хлои, лидер отчаянно вильнул, чтобы избежать следующего столкновения.

«Вдову» повело. Они чудом разминулись с еще одним автомобилем, когда следом выскочила белая «тойота». Под громкий визг покрышек Сидни рванул руль и завалился вбок вместе с мотоциклом. При входе в поворот он выставил ногу и коснулся ботинком асфальта, сдвинув центр тяжести и усилив торможение.

«Тойота» прошла на волосок от мотоцикла и чиркнула левым боком по отбойнику. Краску на двери процарапало до металла. Водитель вышел из машины и разразился грязной бранью, а Хлоя дико хохотала, показывая ему средний палец. Воняло жженой резиной.

– Да ты совсем психованная, – бросил ей Сидни.

Он надвинул на глаза мотоциклетные очки, ослабил ремень, врезавшийся в затылок, и дал газ. Вдогонку им летели проклятья, но все прочие звуки потонули в выстрелах мотора и реве ветра.

Через несколько минут они увидели причину пробки: два автомобиля столкнулись на перекрестке лоб в лоб. Капот одного из них смяло в гармошку, по лобовому стеклу змеились мириады трещин; второй практически не пострадал. Стояли полицейские машины, «скорые», на тротуаре толпились зеваки. Сидни смотрел на огонек светофора, не забывая следить за Хлоей: как бы она опять не взяла управление на себя и насмерть не сбила кого-нибудь на переходе.

На автостраде лидер крутанул ручку газа. Мотор взвыл, за «вдовой» вздымались клубы пыли. Он выжал из мотоцикла сотню миль в час, потом добавил еще. Его опьяняло ощущение скорости, сзади подпрыгивала и визжала от восторга Хлоя. Сидни ощутил перенос веса: она привстала на сиденье.

– У-и-и-и! – Хлоя раскинула руки. – И-и-и-и-й-а-а-а-а!

– Дура! – заорал он, сбрасывая скорость. – Сядь! Держись за мой ремень!

– У-ух-ха-а-а! – не реагировала она. – Ха-ха-а-а-ха-а!

Сидни попытался схватить ее за полы куртки и усадить обратно, но ткань хлестала на ветру и проскальзывала между пальцев. Вести мотоцикл одной рукой было трудновато, еще и с пассажиркой на борту. Он предупредил:

– Свалишься на повороте!

– А ты-ы… не… повора-а-чи-ва-ай!

Они преодолели около тридцати миль и остановились на привал. На обочине остывал мотоцикл, выхлопные трубы сверкали, точно облитые медью. Сидни курил, привалившись к парапету моста. День угасал у него за спиной. Хлоя перегнулась через перила, свесила руки и завороженно смотрела, как на воде дробятся лучи. Солнце подсвечивало ее красные волосы, и они отдавали рыжиной. Она напомнила ему Лотти. Лидер внезапно задался вопросом, а что произойдет, когда она испробует на себе все цвета радуги? Начнет по новой?

– Спасибо за помощь.

– А, ерунда, – отозвалась Хлоя. Сидни, разумеется, имел в виду утро похорон Эстер. В этот раз они не заключали никаких абсурдных соглашений, и за это он тоже был ей благодарен. – Сочтемся.

Он потянулся за следующей дозой никотина. Чуть поколебавшись, Сидни предложил закурить и девушке. Хлоя взяла у него сигарету и наклонилась к огоньку.

– Как она? – не выдержал он.

– Ты о ком?

– Не придуривайся. Ты прекрасно знаешь, о ком я.

Хлоя ухмыльнулась, сложила губы трубочкой и выпустила колечко дыма.

– Ну и? Как поживает твоя подруга?

– Подруга? – переспросила она с непритворным удивлением. – Но она никогда не была мне подругой. Ты неправильно определил характер наших отношений. Или я сама ввела тебя в заблуждение? У меня нет друзей. У нас, – Хлоя бросила на него многозначительный взгляд, – никаких друзей быть не может.

– Короче, – сказал Сидни, – с ней все в порядке?

– Она замечательно себя чувствует. Покажешь, как управлять мотоциклом?

– Это еще зачем? – пробормотал он.

Хлоя настаивала, и Сидни сдался. Некоторое время он объяснял ей назначение ручек и рычагов, дал понажимать на стартер и немного поездить по поляне, отталкиваясь ногами от земли.

– А твой Видящий?

– Что насчет него?

– Он не зовет вас?

– Ты раньше не был таким скучным. Или был? – Хлоя отпустила руль и потерлась задницей о сиденье. Сидни смотрел вопросительно, не получив ответа. – Есть разные способы приглушить зов.

– Например?

– Например, – она еле заметно повела плечом, – наркотики. Но с карателями все не так просто. Лотти прямо трясло в такие моменты, хотя у нее в голове всегда не хватало винтиков. Однажды она чуть не откусила себе язык. А ты хочешь попробовать? – Хлоя провела языком по губам. – Стать моей подопытной крысой? Вместе у нас больше шансов найти лекарство от твоей головной боли. А?

– Звучит не очень заманчиво.

Хлоя засмеялась.

– У меня есть и запасной вариант.

– Какой?

– Тебе он не подходит. – И она тотчас сменила тему: – Погнали? Теперь я поведу.

– Э-э-э!

Сначала Сидни и слышать ничего не хотел, однако она так канючила, что он подумал: почему бы и нет? Он помог вывести «вдову» на дорогу и лишь тогда устроился сзади. Хлоя оглянулась:

– Готов?

– Нет.

Хлоя закинула руку назад и похлопала его по бедру.

– Не теряй бдительности, командир, – и она завела мотор, так что Сидни не расслышал следующих слов, – Черный Вестник намного ближе, чем ты думаешь.

Когда Лотти снова очнулась от забытья, Хлоя писала что-то за столом. Что произошло после того, как она ввела ей несколько препаратов подряд? Этот эпизод стерся из дырявой памяти Лотти и затерялся среди сотен ему подобных. Хлоин халат висел на стуле, она сидела в джинсах и сером свитере. В подвале запахло чем-то новым: бензином? Лотти приподнялась на локте. Что-то мешало ей двигаться свободно.

– Ты… выходила?

Хлоя обернулась.

– Конечно, – сказала она, – я же не узница, как ты. Но это так трогательно… что ты не хочешь расставаться со мной ни на минуту. И кстати… – она подергала за свитер, – у тебя очень удобная одежда. Донашиваю, как за старшей сестрой, не выбрасывать же, а ты теперь в обновках… – Хлоя скрестила лодыжки и наклонилась вперед. – Прямо зависть берет. Сидит на тебе, как влитая, и открывает ноги. У тебя длинные ноги, Лот. Мальчикам нравится. Такими можно гордиться.

Лотти опустила взгляд: на ней была смирительная рубашка. Подол задрался во время сна, и из-под него торчали худые ляжки. Двухметровые рукава были связаны в тугой узел за спиной, на ключицы давила странная тяжесть. Лотти задергалась, пытаясь освободиться. Что-то зазвякало и загрохотало: пришла в движение огромная цепь, лежавшая на каменном полу. Цепь тянулась к узнице и крепилась к ее ошейнику сзади. Внутри у Лотти все вскипело. Она захрипела и выкатила глаза.

– Ты… ты… уб… убью…

– Так, – Хлоя погрозила ей пальцем, – давай обойдемся без истерик. Подумай о других. У тебя будет припадок, и кому потом убирать? Ты очень нестабильна, Лот. Иногда ты меня пугаешь.

Скрежеща зубами, Лотти с ненавистью глядела на нее.

– Ладно, – сжалилась Хлоя, – продолжим позже. Я дам тебе поспать еще немного… а то ты слишком возбудилась. – Она взяла со стола миску, налила туда воду из бутылки, поставила на пол и ногой подтолкнула к Лотти. – Может, у тебя пересохло в горле? Пей.

Узница не шевельнулась.

– Пей, – повторила Хлоя, – сколько сможешь. Хочешь ты или нет, мне надо вывести из твоего организма остатки лекарств.

За окном барабанил дождь. Райс вновь лежал в больнице, а она сидела у его постели. Не зря ведь говорят, что история идет кругами… Хетт отдала бы многое, чтобы вырваться из этой бесконечной петли.

На первых порах они оба не ладили с Сидни. Пока Шена была жива, у Хетт и мысли не возникало, чтобы сблизиться с кем-то еще, Райс тоже ни в ком не нуждался и прекрасно справлялся собственными силами. К командиру он поначалу относился с изрядной долей настороженности, но время сгладило острые углы. Вот только Хетт упустила момент, когда это случилось. И хоть на нем все заживало, как на собаке, а врачи сказали, что на лице не должно остаться никаких следов, готесса никак не могла взять в толк, откуда берет корни его фанатичная преданность, его готовность жертвовать собой. Это порождало целый ворох новых подозрений и выводило ее из себя.

Райс почесал руку. Хетт не раз обращала внимание на его шрамы, однако не решалась ничего спрашивать, иначе пришлось бы отплатить услугой за услугу и рассказать что-то о себе. Таковым было негласное соглашение, и до сих пор готесса ревностно оберегала свои секреты. Любой вопрос о ее прошлом воспринимался Хетт как грубое вторжение в личное пространство и приравнивался к объявлению войны. Но и она постепенно привыкла к Райсу. Слишком долго они варились в одном котле.

– Что это?

– Не поверишь.

– Испытай меня.

Он сдерживался, чтобы не улыбаться. Поменьше мимики, посоветовал ему врач, если хочешь остаться красавчиком. В больнице каратель скучал, особенно досаждал постельный режим, и визиты Хетт вносили в его жизнь небывалое разнообразие.

– Ты знаешь правила, – произнес Райс.

– Хорошо.

Она закатала рукава.

– Ух ты, – сказал он. – Больно было, наверное.

– Не знаю… не помню. Теперь ты.

Он показал ей левую руку. Хетт заколебалась, и тогда Райс положил ее пальцы на свои шрамы, чтобы она ощутила, насколько они выпуклые. Какие-то скопления точек… Шрифт Брайля? Это никак не ассоциировалось у нее с Райсом. Хетт думала, что он такой же, как она… Конечно, в этом отношении у всех гулей было что-то общее, отличался лишь способ самоубийства.

– Ты ни за что не догадаешься.

– Шрифт для слепых? – озвучила свою гипотезу Хетт. – Ты был…

– Нет. Дай руку еще раз.

Райс направлял ее пальцы, и Хетт вновь ощупала цепочку рельефных символов у него на коже. У нее внезапно подогнулись колени, пришлось опуститься на кровать. Она как будто разделила с ним что-то очень интимное.

– Это… буквы?

– Да. Обычные буквы. И цифры. Но их не разглядишь, можно только почувствовать… Они у всех на виду, и тем не менее… Правда, обалдеть? Такое могло прийти в голову только законченному торчку. – Каратель выпустил ее руку. – Каким я и был.

Хетт разобрало любопытство:

– Откуда ты знаешь?

Он не торопился отвечать.

– Это останется между нами.

– Конечно, – заверила она. – Кому бы я стала это рассказывать?

Райс не страдал излишней подозрительностью, но Хетт перехватила взгляд, который он бросил на приоткрытую дверь. Она встала и закрыла ее: не на замок, палаты не запирались изнутри.

– Так лучше?

Он кивнул. Хетт вернулась на свою позицию и с заговорщицким видом приблизила к нему лицо.

– Эти буквы… и цифры… это адрес, – Райс взглянул на нее чистыми прозрачными глазами, – адрес места, где я когда-то жил.

Часть 5.

Глава 1.

– А вам точно туда надо? – спросил таксист.

Он взглянул на пассажирок в зеркало заднего вида: они сидели по разным углам. Одна из них, вся в черном, надвинула капюшон на глаза, обняла себя руками и нахохлилась, будто от холода, хотя печка в машине работала на полную мощность, вторая же, очень красивая, в светлом кашемировом пальто, в задумчивости жевала шоколадный батончик. Они и головы в его сторону не повернули.

– Я в те кварталы не поеду… Мне машина дорога. И вам туда не стоит соваться, это не место для таких, как вы… Могу остановить поблизости. Где вас высадить?

Шена не реагировала, вновь откусив батончик. В салоне пахло ее духами. Эффектная девушка, что и говорить, как с глянцевой обложки сошла… В ожидании ответа водитель вел машину с прежней скоростью. Зачем им понадобилось в эту глушь? Сумасшедшие? Искатели приключений? Когда автомобиль повернул налево, вторая пассажирка быстрым движением отбросила капюшон и одарила таксиста испепеляющим взглядом.

– Останови!

От неожиданности он резко вдавил педаль тормоза. Шена уронила шоколадку себе на колени. Хетт никогда не пристегивалась, и ее швырнуло на спинку переднего сиденья. Шипя от злости, она выбралась из такси и в отместку что есть силы хлопнула дверью. Шена вышла со своей стороны, стараясь не запачкать пальто. Водитель чуть помедлил, авось передумают, однако девушки явно не планировали возвращаться в машину.

Хетт развернула мятую карту, повертела ее так и эдак и еле слышно чертыхнулась. Из-за Сидни и его идиотских правил им приходилось руководствоваться бумажными картами и дорожными указателями, как каким-то неандертальцам.

– Дай сюда, – сказала Шена. За ее спиной кривыми обломками возвышались покинутые дома. После минутного размышления она ткнула пальцем в точку на карте. – Мы тут.

– Здесь все одинаковое, – буркнула Хетт, несколько пристыженная тем, что не смогла разобраться сама. – Одни руины.

Они зашагали по вздувшемуся и разбитому асфальту вдоль череды мертвых бетонных коробок. В рытвинах блестела грязная вода и лежал талый снег. Постоянно сверяясь с картой, Шена указывала дорогу. Дневной свет посерел, сгустились зимние сумерки. Вокруг чернели ржавые остовы недостроенных зданий. Обезлюдевшие школы и детсады встречали прохожих темными рядами окон. Временами до их слуха долетали шорохи, что-то то и дело шныряло между обветшалыми домами, люди или бродячие собаки, и обеим девушкам было неспокойно.

– Подожди…

С другой стороны здания зиял провал, его часть буквально висела над пропастью. Из дыры на них дохнуло могильным смрадом Бээр-Шахат, и Хетт испуганно попятилась. Шена поискала взглядом адресную табличку. Ветер гонял по пустырю консервные банки и обрывки газет. Если тут когда-то и имелась табличка, то она давно покоилась под грудами кирпича и отвалившейся плитки.

– Мы на месте.

Шена спрятала карту: другого похожего дома поблизости не было. К двойным дверям вела широкая лестница, но она не торопилась входить. Дрожащими пальцами Хетт вытащила сигареты и закурила, чтобы успокоить нервы. После пары жадных затяжек она запрокинула голову и окинула взором одноэтажную постройку. В дальнем окне осколки стекла составляли сложный узор, и там что-то поблескивало. Свеча, догадалась она. В мертвых районах не было ни электричества, ни водоснабжения, ни прочих благ современности, как не было у здешних жильцов паспортов и медицинских карточек. Тех, кто желал здесь поселиться, встречал лишь средневековый комфорт, и они довольствовались малым.

Затушив сигарету о стальной каблук и бросив ее в мусорную кучу, Хетт облокотилась на погнутые перила с облезшей краской. Видя, что напарница колеблется, она подтолкнула ее к действию:

– Ты идешь?

– Да.

Они одновременно ступили на лестницу. Шена боролась с собой. Девушки поднялись вместе, однако наверху ее решимость дрогнула вновь. Она остановилась. Как же здесь дурно пахло! И зачем она только надела любимое пальто?

– Что с тобой? – осведомилась Хетт.

– Слушай… – начала Шена, – а как мы будем это делать?

– Понятия не имею.

– Так ты ничего не продумала наперед?

– Нет. А ты? – отпарировала подруга. – Разве не вы с Сидни отвечаете за планирование операций?

Действительно. Без какого-либо умысла Хетт попала прямо в цель. В последнее время мысли Шены вращались вокруг одного Сидни, и она не понимала, почему Дроу послала сюда их обеих. Райс пользовался подручными средствами, он делал оружие из чего угодно, Сидни носил пистолет. Ни для кого из них не составило бы труда выполнить это задание. Но Дроу… Бессмысленно думать об этом сейчас.

– Может… – спросила она безо всякой надежды, – ты как-нибудь справишься без меня?

– Ты шутишь?

Шена посмотрела в глаза напарнице.

– Я не карательница, – сказала она.

– А я? – возмутилась Хетт.

– Я никогда никого не убивала.

– Я тоже. Пока еще нет. Ах вот оно что… – и Хетт презрительно скривила губы, – когда настало время запачкать ручки, ты решила дать по тормозам.

– Говори что хочешь. Я не смогу.

– Так ты сдрейфила? Надо же… ты просто трусиха?

Шена молчала. Сообразив, к чему все идет, Хетт насупилась. Даже здесь, на лестнице, стояла страшная вонь, из дверного проема, прикрытого двумя картонками, разило помойной ямой. Ей точно так же не хотелось туда заходить, но она решительно взяла подругу за локоть и сильно сжала.

– Идем.

И Хетт потянула Шену за собой. Они вошли внутрь. Их обдало такой смесью запахов, что желудки тут же взбунтовались. Хетт зажала пальцами нос, Шена закашлялась, прикрывая рукавом лицо. Она все сокрушалась о своем пальто.

Под ногами хрустели осколки стекла и посуды. Хетт достала фонарик и осмотрелась. Во всех углах громоздилась грязная одежда, огромные смрадные лужи блестели на полу. Луч света выхватывал из тьмы пустые пакеты и банки… горки бутылок… гниющие остатки чьего-то обеда… засаленный матрас… пока не озарил лицо человека, больше напоминающего живой труп.

Шена вскрикнула, однако человек даже не дернулся. Его глубоко запавшие глаза были широко раскрыты, зрачки не сужались на свету. Он был здесь не весь, его разум витал где-то далеко.

– Как думаешь, – шепнула Хетт на ухо подруге, – что ему снится?

– Дура, – оттолкнула ее Шена. – Нам дальше по коридору.

– Да… На поиски феи, которая дарит им такие прекрасные сны…

– Замолчи.

По пути девушки наткнулись еще на дюжину человек, мужчин и женщин, в таком же состоянии, а может, среди них и нескольких подростков. Определить возраст этих существ, каждый миг балансировавших на грани жизни и смерти, оказалось практически невозможно. Все они выглядели если не изможденными стариками, то умирающими на последней стадии чахотки.

Одно из центральных помещений было оборудовано под своего рода лабораторию. В придачу к вездесущим запахам разложения оттуда несло еще и химикалиями. Хетт посветила внутрь. На столах выстроились различные стеклянные емкости, приборы для дистилляции и еще какие-то аппараты, о назначении которых девушки не догадывались. Работала газовая горелка.

Хетт вдруг выключила фонарь и прижалась к стене: в полумраке лаборатории что-то задвигалось. Шена последовала ее примеру, и они с минуту прислушивались к дыханию друг друга и к гудению горелки. Не все обитатели этого места ушли в страну фантазий: некоторые исполняли роль сторожей. Если поднимется переполох, непрошеным гостям придется срочно уносить ноги. Шена начинала впадать в панику. С каждой секундой она все меньше и меньше представляла, как им удастся выполнить свою задачу.

Практически на ощупь девушки добрались до комнаты в конце коридора. Занавеска из цветных бусин мягко искрилась в оранжевом сиянии свечи. Хетт осторожно откинула штору. Фея, ведьма и убийца спокойно спала на засаленных шелковых простынях, опоив остальных своим дьявольским зельем. Ее комната находилась как раз над тем местом, где дом нависал над бездной.

Шена заламывала руки.

– И что теперь? Что теперь?

Хетт взглянула на напарницу и покачала головой: от Шены не будет никакого проку, в худшем случае перебудит всех. Не то чтобы она с самого начала рассчитывала на какую-то помощь…

– Уйди.

Шена побледнела еще сильнее.

– Уйди, – тихо повторила Хетт, – я сама все сделаю. А ты постой на стреме. Вдруг там что… С этим ты справишься?

Не дождавшись от подруги утвердительного кивка, Хетт всучила ей фонарь и вошла в комнату. Полог чуть слышно зазвенел и сомкнулся за ее спиной. Деревенеющей рукой Шена стиснула фонарь. Ее сердце стучало как сумасшедшее. Она прислонилась затылком к стене и посмотрела в темный проход.

Тем временем в комнате поднялась возня: кто-то будто барахтался в одеяле. Раздались глухие звуки борьбы, надсадное хрипение и сдавленные стоны. Шена подавила всхлип. Возня продолжалась.

Потом все стихло. Шена переборола страх и украдкой заглянула в комнату.

Хетт нависла над бесчувственной жертвой и сжимала ее горло своими белыми руками с длинными и изящными пальцами. Воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы, ее волосы ниспадали на женщину сплошной черной пеленой. Она все давила и давила, впервые лишая человека жизни, однако на этом побагровевшем от натуги лице застыло совершенно равнодушное и мертвое выражение: настолько слепым и глухим было это убийство.

Девушки выбрались на улицу и скрылись за углом соседнего здания. Повсюду царила густая темень, вдоль дороги склонили головы разбитые уличные фонари. Хетт опустилась на нижнюю ступеньку крыльца, чтобы перевести дух. Сюда бы преследователи не добрались, да в такой поразительной тишине погоню было бы слышно за милю.

Шена часто и жадно дышала, вокруг ее рта клубился пар. Свежий морозный воздух отрезвлял и прояснял мысли. Пальто теперь точно с душком, думала она, и его, скорее всего, придется выбросить. Жалко, такая красивая, дорогая вещь… Она одевалась по погоде, чтобы не выделяться из толпы: под пальто была шерстяная юбка и теплые колготки. Осенью Шена носила кожаную куртку, длинные мужские рубашки и джинсы к ним в тон. Что ни надень, все смотрелось на ней элегантно и стильно, однако Сидни никогда не придавал значения ее внешнему виду…

Озираясь, она потерла ладони друг о дружку.

Хетт обнаружила, что выкурила последнюю сигарету, и в порыве раздражения лягнула поваленный рекламный щит. Оглушительно лязгнул металл, заставив Шену вздрогнуть. Она старалась забить голову пустяками, лишь бы ненадолго забыть, задвинуть куда-то подальше ту страшную сцену в своем сознании…

Склоненный черный силуэт – кошмарно, чудовищно, удушливо черный… И тень от распростертых крыльев на стене.

Конечно, ей все почудилось. Воображение сыграло с ней злую шутку, не более того… Очнись, Шена, приди в себя. Это же твоя лучшая подруга, Хетт, а не какой-то беспощадный ангел-истребитель. Она такая же, как ты, вы столько пережили вместе… Нет, оборвала себя Шена, нет. Не такая.

И тут ветер донес до них плач.

Шена дернулась, как ужаленная, и ошеломленно оглянулась по сторонам. Тоненький жалобный голосок звал ее, именно ее, моля о помощи, и это мигом оттеснило на задний план все былые страхи и тревоги. От изумления Хетт приоткрыла рот. Ошибки быть не могло: где-то неподалеку плакал ребенок. Тем не менее, приступать к поискам она не собиралась и лишь безучастно наблюдала, как напарница в каком-то диком исступлении бегает перед зданием, обшаривая закоулки и разгребая мусорные кучи руками в лайковых перчатках.

А детский голос все тянул свое скорбное ламенто.

Шена перешагнула через живую изгородь, претендовавшую на звание джунглей, и под куском брезента обнаружила младенца, настолько грязного, что его можно было принять за негритенка. Она подняла его с земли и как следует обтерла своим шарфом. Девушка покачала малыша на руках, и в ее объятьях он сразу затих и только глядел на благодетельницу широко раскрытыми глазами.

Она подошла к Хетт.

– Подержишь?

– Фу! – с явным отвращением воскликнула та, но ребенка все же взяла.

Хетт первый раз видела новорожденного вживую, еще и столь близко от себя. От него исходил теплый кисловатый запах. Из вредности она щелкнула малыша по носу. Крошечное личико сморщилось, и он захныкал.

Шена сняла пальто и завернула в него найденыша, как в одеяло. Обиженный ребенок все еще всхлипывал, и за неимением пустышки она протянула ему свой палец. Он обхватил палец ручонками и сунул в рот.

В то время как напарница нянчилась с младенцем, Хетт презрительно кривила губы и цокала языком, а ее скептицизм рос. Однако дальнейшее развитие событий обескуражило бы и самого Будду. Шена заявила:

– Мы возьмем его с собой.

– Ты рехнулась? – тотчас взбеленилась Хетт. – Клади его на ступеньки и пошли. Это то еще захолустье, но и тут живут люди… Кто-то найдет его утром.

– Люди? – переспросила Шена, и в ее голосе послышались стальные нотки. – Эти люди оставили его на улице и бросили умирать. Если мы не заберем его… он умрет от голода или замерзнет насмерть. – И она автоматически прижала к груди мальчугана. – Я не брошу его. Ни за что.