Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3.

В штабе не было ни души, исключая Дроу, но во время предыдущих визитов Видящая ни разу ее не побеспокоила, и Трис относилась к ней скорее как к предмету обстановки. Сняв ботинки, Трис прошла в гостиную и без сил повалилась на диван. Она думала о том, что надо встать и принять душ, и живо представляла, как тугие горячие струи бьют по ее спине… Но при себе у нее не было даже сменной пары белья, вот незадача… А потом ее веки отяжелели, и она провалилась в сон.

Проснулась Трис от неприятного ощущения, что за ней наблюдают, но в комнате было по-прежнему тихо и темно, и только дверь чуланчика очерчивал бледный дрожащий свет, не позволяя мраку сгуститься. Привстав, Трис потянулась за мобильником. Взглянула на экран: шесть утра. Во рту было сухо. Она спустила ноги с дивана, чтобы сделать глоток воды и как следует рассмотреть в ванной свои синяки, когда внезапно заметила в дверном проеме чей-то силуэт. Девушка еле подавила вскрик: кто-то стоял на пороге гостиной, опершись на дверной косяк. Однако страх почти сразу ушел, напряжение спало, и слегка дрожавшим голосом Трис поинтересовалась:

– Ты давно здесь стоишь?

– Да.

Они не встречались больше двух недель.

– Ты напугал меня…

– Извини, – сказал Сидни. – Можно включить свет?

Этот вопрос привел ее в смятение и ужас. Хоть Трис истосковалась по Сидни, она не могла допустить, чтобы он увидел ее избитой. Она вообще не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее такой, и потому крикнула:

– Не надо!

Сидни как будто и не слышал. Раздался щелчок выключателя, и все вспыхнуло белым. Трис зажмурилась и отвернулась, вжавшись лбом в диванную подушку. Она почувствовала, как Сидни сел рядом. Он неуверенно коснулся ее лодыжки, и Трис вздрогнула, а по ее телу словно прошел электрический шок.

– Дай посмотреть, – потребовал он.

Сидни знает. Поэтому он и приехал, рассчитывая найти ее в штабе. Трис еще сильнее съежилась, поджав под себя колени. Хлоя сказала ему. Как она все обставила? Приукрасила? Сказала правду?

– Нет! Не надо… Не трогай меня.

– Трис, – шумно выдохнул он, – пожалуйста.

Он взял ее за запястья и потянул на себя. Трис еле слышно зашипела сквозь зубы: Ноа оставил ей синяки. Как только Сидни увидел отметины, дыхание замерло у него на губах. Он перехватил ее руки чуть повыше, и Трис перестала упрямиться, обмякла и разрешила себя усадить. С огромной осторожностью, боясь снова сделать ей больно, Сидни повернул ее лицо к свету.

Он обследовал кровоподтек на скуле Трис и небольшую шишку на лбу. Закатал рукава и внимательно осмотрел ее руки. От этих прикосновений, напоминающих ласки, Трис ужасно сконфузилась и ощутила, как к щекам приливает кровь. Чтобы скрыть волнение, она всячески избегала его взгляда, смотрела куда угодно: на стену, на пепельницу на столе, на рисунок на его футболке, лишь бы не на него самого. Однако когда Сидни пошел еще дальше, пальцем приподняв ей верхнюю губу и скользнув по зубам, Трис не удержалась и встретилась с ним глазами.

Она словно нырнула с головой в прорубь, внутри все сжалось в ледяной комок. И куда только подевалось охватившее ее возбуждение? Сидни смотрел на нее с явным сочувствием… Ему было ее жаль.

Он опустил руки.

– Где-то еще болит?

– Выключи, – глухо попросила она.

Сидни подчинился. Комната вновь погрузилась во тьму.

– Очень страшно?

Пару секунд он думал, как ответить, и от этой заминки Трис опять кольнула боль.

– Не очень. – И он невесело добавил: – До свадьбы заживет.

На диван Сидни не вернулся. Согнув ноги в коленях, он сидел у стены и молчал. Он не стал обрушивать на Трис заслуженный град упреков, и тишина сводила ее с ума. Ей отчаянно хотелось слышать его голос, пусть бы он и кричал на нее. Она призналась:

– Я потеряла ее.

– Что?

– Фотографию Шены… Она пропала.

– Ну и ладно, – отрешенно бросил Сидни.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Это был тухлый след.

– У тебя есть другие ее фотографии? Или ваши совместные?

– Нет. Откуда им взяться?

– Вы могли бы сделать несколько… на память.

– Зачем? Чтобы потом смотреть на них и оплакивать ее смерть? Да ну. Я не настолько сентиментален.

– Но ты же не знал… – Сознавая, что в очередной раз вламывается ему в душу без стука и без приглашения, Трис спросила срывающимся голосом: – Скажи… Ты был здесь с ней? – Она похлопала ладонью по обивке дивана и только потом спохватилась, что в темноте он не рассмотрел ее жест. – Вы… – Ей вдруг стало стыдно.

Однако он все понял.

– Если ты хотела спросить, занимались ли мы сексом на этом диване, – сказал Сидни, – то нет, не занимались. Шена считала это неприличным. Здесь же Дроу.

Слова вырвались сами собой:

– А мне было бы все равно.

И Трис запоздало прикусила язык. Сидни медленно поднял голову и уставился на нее. Повисла неловкая пауза. Трис тяжело сглатывала и кусала губы, а он все не отводил взгляда. Выражения его лица она не видела. Наконец он выговорил:

– Ну-ну.

– Сид… – пробормотала Трис умоляюще.

– Тебе не стоило идти с Хетт.

Столь неожиданная смена темы сбивала с толку. Она долго собиралась с ответом.

– Ты сказал, что я одна из команды.

– Формально.

– Формально?.. – побледнела Трис.

– Да, – подтвердил Сидни.

– И как это понимать?

– Я не разрешаю тебе ходить на задания.

– А я нуждаюсь в твоем разрешении? – Это не на шутку ее рассердило, и дальше Трис говорила не думая, во власти чувств: – Что, Шена никогда не попадала в передряги? Неужели не было такого, что ее план сорвался, пошел крахом? Ее никто никогда не бил?

– Слушай, – прервал ее Сидни, – я знаю, что тебе нравлюсь. Но больше так никогда не делай. Я прошу тебя. – Трис хотела что-то сказать, но он предупреждающе вскинул руку: – Не надо мне ничего доказывать. Не надо идти на жертвы ради меня. И не стоит рисковать своей жизнью. Я того не стою.

– А как же Джефф?

– Что Джефф?

– О чем ты думал, – негодующе промолвила Трис, – когда заставлял меня встречаться с ним?

– Тогда все было иначе.

– Иначе?

– Неважно, – отмахнулся Сидни. – Но теперь с этим покончено. С Хетт я сам разберусь.

– И как же?

Он ничего не сказал.

– Чего молчишь? – упорствовала Трис. – Не мое дело?

– Может, и не твое, – обронил Сидни, а затем спросил раздраженно и зло: – А на что ты намекаешь? Думаешь, я прибью ее ко всем чертям собачьим? Собственно, а почему бы и нет?

– Ты этого не сделаешь.

– Потому что ты так сказала? – отпарировал он. – Плевать ей на тебя. Ты и твоя жизнь для нее ровным счетом ничего не значат. После смерти Шены она делает все, лишь бы меня позлить. Она бы не доставала меня так, если бы действительно считала убийцей, – он перевел дух, – или же она просто чокнутая сука и только и добивается, чтобы я ее пристрелил.

– Не трогай ее, – попросила Трис. – Не надо.

– Она чуть тебя не угробила, а тебе ее жалко?

– Это не из-за нее. А из-за тебя. Может, ты этого не понимаешь, и Хетт не понимает… Но вы одна семья. Что бы там ни было… она тебе как сестра.

Сидни вскочил на ноги.

– Чушь собачья, – яростно выплюнул он. – Я не собираюсь это слушать.

И он решительно зашагал к выходу. Не помня себя, Трис мгновенно рванулась следом, в потемках налетела на край стола и споткнулась о чью-то пару сапог. Из распахнутой двери повеяло холодом, когда она догнала Сидни и обвила вокруг него руки. Он оцепенел.

– Прости меня, – дрожащим голосом прошептала она. – Пожалуйста, не уходи. Хочешь, я буду все время молчать? Только побудь со мной. Ты не просто мне нравишься… Ради тебя я готова на все, – подступающие рыдания сдавили ей горло, – а ты даже не представляешь, как это, да?

– Ошибаешься, – тихо ответил Сидни. – Ни черта ты не понимаешь.

Мягко высвободившись из объятий, он обернулся, пяткой закрыл дверь и привалился к ней спиной. Сухо щелкнул старый замок. Сидни привлек Трис к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Сид… – прошептала она, – Сид…

Чуть помедлив, он накрыл ее губы своими и тут же отстранился. Трис не успела даже ответить на поцелуй. Приподнявшись на цыпочках, она положила ладонь Сидни на затылок и наклонила ему голову.

– Еще.

– Точно?

– Да.

Они одновременно потянулись друг к другу и начали с легких, осторожных поцелуев, но Сидни быстро утратил терпение и контроль. Он языком раскрыл Трис зубы и протолкнул его глубже в рот. Она что-то промычала, и, прежде чем опять завладеть ее губами, Сидни дал ей вдохнуть полной грудью.

Слабея, Трис уцепилась за него, чтобы не упасть. У нее подкашивались колени. Одной рукой придерживая девушку за талию, Сидни нащупал на ее спине молнию и стащил блузку с плеч. Трис читала в каком-то журнале, что мальчишки временами испытывают сложности со снятием лифчика, но Сидни справился с этим без труда. Ее бюстгальтер свободно повис на бретельках, а из него вывалились два силиконовых вкладыша.

– Это еще что за штуки?

Трис не позволила ему наклониться.

– Оставь. – И она до кончиков ушей залилась краской.

Однако Сидни не мог не заметить, как визуально уменьшилась ее грудь.

– М-м… – протянул он, – кругом обман.

– Дурак, – обиделась Трис.

Она мысленно сравнила себя с Шеной. Сидни будто бы заставил ее это сделать, и Трис разозлилась и расстроилась. Так у Шены грудь была больше? Может, и формой получше? По фотографии было трудно понять.

– Да ладно тебе… – Прильнув к Трис, он шепнул ей в ухо: – Меня устраивает.

– Ах устраивает… – недовольно проворчала она.

– Угу. – Сидни запустил руки под болтающийся на плечах лифчик и легонько сжал ее груди. Трис схватила ртом воздух. – Вполне.

Обида была тотчас же забыта, и они обменялись жадными поцелуями. Сидни толкнул Трис к стене. Ее тело охотно выгибалось навстречу ласкам, теплое и влажное дыхание Сидни щекотало ей шею. Его взмокшие ладони скользнули ниже. Он раздевал Трис неторопливыми движениями, вдыхая запах ее кожи. Совместными стараниями ее шорты упали к щиколоткам. Высвободив руки из рукавов и сбросив лифчик, она сама выпуталась из колготок.

Он сдернул с нее трусы и собирался приспустить свои джинсы, когда внезапно понял, что не слишком считается с ее желаниями. Голыми ягодицами Трис прижималась к холодной стене, шелковая блузка собралась в складки у нее на талии. Тяжело дыша, они смотрели друг другу в глаза.

– Ты не… Ну… – О таком неудобно спрашивать, и Сидни замялся.

Трис поняла его с полуслова.

– Нет, – и она показала ему язык. – Разочарован?

Он вновь поцеловал ее, все еще колеблясь. Трис расстегнула ремень на его джинсах, и ее пальцы наткнулись на грубый рубец под нижними ребрами. Она погладила ладонью шрам. Сидни никогда не был один, не был свободен. В этих отношениях их с самого начала было трое. Шена не мешала им с Трис быть вместе, наоборот, это Трис вторглась между ним и его мертвой девушкой.

– Так что… пойдем в комнату?

– Если хочешь, – покорно ответил Сидни.

У Трис не было богатого опыта по этой части, и она бы предпочла расположиться на диване. Но ведь Шена в точности знала, как сделать парню приятно, или, если на то пошло, как угодить Сидни, а Трис ни в чем не собиралась ей уступать.

– А как хочешь ты? – спросила она.

Его зубы сверкнули в темноте.

– Я покажу тебе, – сказал он, рукой раздвигая ей бедра. – А потом… – он не переставал улыбаться, – можем попробовать и диван.

– Ты ставила на мне опыты? – Хотя ее руки и ноги стали ватными и едва шевелились, в голове Лотти воцарилась кристальная ясность. Как будто туман наконец рассеялся и из-за туч проглянуло солнце. – Как на кроликах? Или крысах?

Воспоминания набегали волнами, грубо вторгаясь в реальность, приобретая четкость и объем. Хлоя делает ей инъекцию, она что-то говорит, но черты ее лица расплываются, а голос пропадает и тонет в вязкой мгле. Провал. Из голубой вены на сгибе локтя торчит капельница. Лотти вскидывает взгляд: тонкая трубка вьется по блестящей хромированной стойке, выше и выше, скручиваясь в бесконечную серебристую спираль. Ее тут же рвет кровавым желе себе на колени, его комки влажно шлепаются на пол, как ошметки плоти. Провал. Где-то глубоко внутри Лотти чувствует шевеление. Что-то сладко мурлыча себе под нос, Хлоя проталкивает в ее потроха свою руку. Опять провал. Лотти одна, лежит ничком на ледяном полу. В подвале никого нет. Тихо потрескивают лампы дневного света. Она еле находит в себе силы доползти до двери, волоча ноги, когда та отворяется. На пороге возникает другая Лотти, вся черная, от макушки до пят, словно искупалась в мазуте. Ее кожа щетинится металлическими иглами с пластиковыми колпачками, иглами от шприцов.

– Я выбрала тебя из трех кандидаток, – пробился к ней голос Хлои, ненавистный голос, и видения съежились, как клочки горящей бумаги, прежде чем окончательно растаять. Лотти моргнула несколько раз, сверяясь с обстановкой. – Разве тебе это не льстит?

Сложив пальцы в замок, Хлоя сильно наклонилась вперед, и в глубоком вырезе платья показались ее груди с бледными ореолами сосков. Когда Лотти промолчала, сжав зубы, Хлоя подобрала с пола цепь и потянула к себе. Ошейник тупым краем уперся Лотти в подбородок. Она попыталась выдернуть цепь из Хлоиных рук, но та держала крепко.

– Что ты делаешь? – зашипела Лотти.

– Я думала, тебе нравится сидеть на цепи. Аирре дергал за нее точно так же, как и я, и ты радостно бежала к нему навстречу. Почему же ты не идешь ко мне?

– Аирре всегда хотел мне добра.

– Еще бы, – усмешка Хлои не предвещала ничего хорошего, – как и всем нам.

Лотти заподозрила подвох.

– О чем ты?

– Ты была его любимицей, это верно, – сказала Хлоя, начисто проигнорировав вопрос, – и он действительно берег тебя. Меня он никогда не жаловал, взваливал на мои плечи самую грязную работу… И пока ты уродовала беспомощных девочек, я лазила по канализационным стокам в компании огромных, в длину как две мои ладони, крыс. Но дело вовсе не в этом. Это как раз чепуха. Я не злопамятная и умею прощать. И Аирре не устраивал меня не из-за того, каким он был или как со мной обращался. Это все не имело значения… Важно было лишь то, чем он был.

Лицо Лотти оставалось пустым. Вокруг нее все еще витали тени воспоминаний. Гадая, какой эффект произвел на карательницу ее монолог, Хлоя продолжала:

– Благодаря этим опытам… благодаря тебе… я научилась заглушать зов. Этот ужасный скрежет… который на самом деле не слышишь. Или слышишь? Где он звучит? Как он вообще пробивается к нам? Лишь Сидни удалось полностью тебя освободить. Но вряд ли он сможет повторить этот трюк еще раз. И наверняка не станет. – Откинувшись на стуле, Хлоя оперлась локтем на спинку и закинула ногу на ногу. – Ты очень удивишься, Лот, но я собираюсь тебя отпустить. Окажи мне небольшую услугу… и ты больше никогда меня не увидишь.

– Какую? – насупилась Лотти. Не отвечая, Хлоя облизала губы, склонила голову набок и улыбнулась леденящей душу улыбкой… и Лотти внезапно поняла ее без слов. – Ты хочешь, чтобы я?..

Лотти искусно управлялась с ножом и получала удовольствие от того, как он входил в живую плоть, но тут она испытала настоящий шок. Просьба Хлои не укладывалась ни в какие рамки. Когда Хлоя покивала, Лотти произнесла в сильном смятении:

– Почему бы тебе не сделать это самой?

– Потому что. Пораскинь мозгами, Лот, не давай себе закисать. Что, если существует наказание за такого рода преступления? А я не хочу за них расплачиваться. За них будешь платить ты.

– Ах вот оно что… – протянула Лотти. – Ты боишься Черного Вестника. Боишься, что Ангел Смерти явится за твоей душой. – И она повторила с издевкой: – Ты боишься.

Хлоя лишь равнодушно пожала плечами.

– Слушай меня внимательно, Хло… – начала карательница. – Ты можешь держать меня тут сколько угодно. Можешь колоть. Резать. Отнять у меня руки и ноги. Лишить меня себя. Заставить все забыть. Убить меня. Но я ни за что и никогда… не выполню твоей просьбы. Ты меня не заставишь.

– Неужели? – последовал саркастичный ответ. – Так уж и никогда? И ни за что? Ну что же, посмотрим, как ты запоешь, когда узнаешь, что на самом деле случилось с Тарой и Лиз.

Глава 4.

– Мы возьмем твою тачку.

Тара никогда не спрашивала разрешения и, уж тем более, не просила. Это было не в ее стиле. Она в открытую сообщала о своих намерениях, а если кто-то осмеливался выступить с возражениями, Тара советовала ему засунуть их себе в зад. Как правило, на этом обсуждение и заканчивалось.

Хлоя на дух ее не выносила. Все началось с того, что Тара поделилась с другими своей идеей сестринства и предложила подходящую, как она полагала, иерархию, в которой Хлоя оказалась на предпоследнем месте (Лотти занимала, конечно, почетное последнее, но с этим никто не спорил). С течением времени мало что изменилось. Тара взяла в привычку нелестно отзываться о способностях обеих девушек, и последующие события лишь подливали масла в огонь, пока Хлоя со всей отчетливостью не осознала, что с этой холодной стервой им никогда не поладить.

С тех пор Тара была для нее постоянным источником ненависти и раздражения. Порой Хлоя жалела, что не выбрала ее для своих экспериментов. Просто чтобы помучить… Однако с ней не получилось бы обращаться так, как с Лотти. Тара не страдала ни провалами в памяти, ни психическими расстройствами, в ее анамнезе не было ничего, на чем можно сыграть, а это создавало целый ряд трудностей. И, кроме того, старая добрая Лиз не отходила от нее ни на шаг. Так что Хлоя выжидала, утешая себя тем, что гегемония Тары отнюдь не вечна, и когда-нибудь она обязательно с ней поквитается.

Неделей раньше Аирре позвал Хлою, чтобы переговорить наедине, и изложил ей свои опасения. На этот раз их точка зрения совпадала. Хлоя чувствовала: нужный момент настал. А сегодня, как только Тара заговорила о машине, представилась и возможность.

– Зачем? – невыразительно отозвалась Хлоя.

– Да так, – Тара обменялась красноречивыми взглядами со своей наперсницей-дылдой, – надо.

Они с Лиз начинали переглядываться по любому поводу и каким-то образом понимали друг друга. Эту их привычку Хлоя тоже терпеть не могла. Подружек бы насторожило, если бы Хлоя без возражений уступила машину, так что она для видимости поупиралась:

– Сейчас? У меня были другие планы…

– Мы ненадолго, – ответила Тара. Она соврала, не моргнув и глазом, но Хлоя знала, что они опять будут колесить где-то всю ночь. – Да ты не волнуйся. Все будет в ажуре. Лиз будет очень-очень осторожной, правда, Лиззи?

Дылда осклабилась и с готовностью закивала. Тара умела водить не хуже Лиз, но она принципиально не садилась за руль. А зачем, когда у нее имелся личный водитель? Даже два, включая Хлою.

– И куда вы поедете? – не отставала Хлоя.

– Ну ты и надоеда, – недовольно поморщилась Тара, – мы просто покатаемся, о’кей?

Она протянула Хлое раскрытую ладонь и призывно шевельнула пальцами. Передернув плечами, Хлоя без дальнейших препирательств отдала ей ключи. Тара с подпевалой вышли, и немного погодя за окном послышался рокот заведенного двигателя.

Прячась за занавеской, Хлоя наблюдала, как машина выруливает на дорогу. Она долго не оборачивалась, зная, что Видящий взглядом буравит ей спину. Они остались вдвоем.

Аирре предусмотрительно позаботился о том, чтобы Лотти здесь не было. Он дорожил ее преданностью, а после такого поручения даже у тупоголовой карательницы зародились бы как сомнения в правильности его методов, так и страхи относительно ее собственной судьбы. Со столь тяжелым моральным выбором Лотти бы не справилась. Это бы ее погубило, а Аирре не хотел ее терять.

– Ты знаешь, что делать?

Не отвечая, Хлоя опустила руку в карман и нащупала другой брелок с ключами.

– Ты справишься?

Она повернулась к Видящему. Аирре до сих пор ожидал или, может, надеялся, что она станет его переубеждать, однако на лице Хлои играла торжествующая улыбка. Она обвела их уютную двухэтажную квартиру долгим прощальным взглядом, каким-то образом предвидя, что в будущем им придется укрываться в складских помещениях клубов и прозябать среди руин, а потом молча направилась к двери.

Без малейшего намека на спешку Хлоя спустилась во двор и спокойно покурила. Двум дурочкам-подружкам и в голову не пришло бы обыскать машину. Едва ли они догадывались, что в колесной арке автомобиля, на котором они столь беспечно укатили в ночь, был спрятан GPS-маячок.

Дождь почти непрерывно шел два дня. Парковку заливал холодный свет, молодая луна смотрела из каждой лужи. Выбросив окурок, Хлоя достала брелок с ключами, нажала кнопку, и один из автомобилей сразу ожил и щелкнул дверными замками, зовя ее внутрь. Ноябрьский ветер посрывал с деревьев листья, они стояли полуголыми, а под ногами чавкала подгнившая бурая мякоть.

Хлоя устало плюхнулась на сиденье новой машины и вставила ключ в зажигание. По центру приборной панели тотчас зажегся монитор. Глядя на красную точку на экране, Хлоя пощелкала кнопками и двумя пальцами приблизила карту: Тара и Лиз как раз сворачивали на центральную магистраль.

Она влилась в уличный поток. По лобовому стеклу ползли дождевые капли. Мокрый асфальт отражал мириады цветных огней. Машину немного заносило на поворотах, и Хлоя обеими руками вцепилась в руль. Она ехала в тишине, в темном салоне, под скрип ерзающих по стеклу дворников, и тут волоски на ее руках встали дыбом, а по коже побежали мурашки. Хлоя ощутила его присутствие за секунду до того, как он появился. Соседнее сиденье издало характерный звук, прогибаясь под его тяжестью, и в машине сразу похолодало. Резко запахло прелыми листьями и свежевскопанной землей. Сделав над собой усилие, Хлоя скосила глаза. Там сидел ее старый знакомый, демон с козлиной головой, точь-в-точь такой же, как на ее татуировке.

Тара покрутила ручку приемника, нашла подходящую станцию и прибавила звук. Она двигалась под музыку, насколько позволял ремень безопасности, активно размахивая руками и притоптывая ногами, пока Лиз выцепляла взглядом случайных прохожих. В городе они не охотились, если только не в мертвых районах, так что она делала это по привычке, чтобы не терять хватку. На переходе Лиз обдала какого-то дедушку грязью из-под колес. Вдогонку он погрозил им кулаком, и Тара улыбнулась.

Они стали слишком часто выезжать. Этой осенью подобных вылазок было уже больше дюжины. Лиз начала всерьез беспокоиться, как бы они не попались, но Тара явно вошла во вкус. Охота доставляла ей удовольствие. Разве Лиз могла лишить ее этой маленькой радости, ничего не предлагая взамен?

Центр города остался позади, и Лиз свернула на набережную. С приходом ночи улицы как будто замирали, пешеходов становилось все меньше, один за другим в домах гасли огни. Музыка в машине играла на полную громкость. Дождь наконец-то перестал. Тара подставила лицо ветру.

– У тебя снежинки в волосах.

– Да? – Тара засмеялась. – Клево!

На выезде из города Лиз увидела заправку и еще раз проверила уровень бензина. Хлоя могла отдать им автомобиль в каком угодно состоянии, а Тару никогда не заботили подобные мелочи.

Белые хлопья залетали в салон и сразу же таяли.

– Закрой окно, – попросила Лиз.

Вокруг больше не было ни домов, ни людей. Впереди черной лентой змеилась дорога, по обеим сторонам раскинулись голые поля. У них было несколько проверенных маршрутов. Лиз составляла их сама, и она же выбирала, по которому они поедут сегодня. Тара перестала вертеться и прилипла носом к окну. Стекло запотело от ее дыхания. Она тоже высматривала добычу.

– За нами кто-то увязался, – спустя время сообщила Лиз.

Тара по обыкновению отмахнулась от ее слов. С некоторых пор Лиз страдала манией преследования.

– Может, им просто по пути.

– Но они едут за нами от самого…

– Просто веди долбаную машину.

Промолчав, Лиз переключилась на первую передачу и позволила себя обогнать. Когда другой автомобиль промчался мимо, она издала вздох облегчения. Тара с увлечением шарила глазами по темнеющим вдоль дороги зарослям и никак не отреагировала на этот маневр.

Однажды в своих поисках они заехали так далеко, что едва успели вернуться, прежде чем Аирре превратил их мозги в желе. Зов был беспощаден. Видящий решил, что их слишком увлек мир живых, что они просто развлекались в каком-нибудь клубе и пренебрегли своими прямыми обязанностями. Вместо того чтобы сделать им выговор, он по-дружески спокойным тоном посоветовал им остепениться. Еще не угроза. Всего лишь рекомендация, однако после его слов Тара и Лиз испуганно переглянулись. Этим прогулкам следовало положить конец. Они обе это понимали.

Но остановиться не могли.

– Притормози, – сказала Тара.

– Ага.

Этот участок считался рыбным местом: они не раз подбирали здесь автостопщиков. Тара положила обе ладони на стекло. Когда машина преодолела следующий поворот, она изо всех сил напрягла зрение, однако смотровая площадка пустовала. Мгновенно расстроившись, Тара в сердцах выругалась. Охота не всегда заканчивалась удачей. Иногда ночь не приносила плодов.

Радио Тара выключила, и в салоне повисла тишина. Она переживала ужасный упадок духа. Лиз пробовала отвлечь подругу беседой, но ее попытки разбивались о холодную стену молчания. Тара вжала голову в плечи и обхватила себя руками, сунув ладони под мышки. Эта поза напарницы и весь ее мрачный облик пробудили в Лиз чувство вины. В такие моменты Тара сердилась на всех, и на нее тоже, и Лиз притихла, лихорадочно размышляя, как бы ее развеселить.

Они чуть его не пропустили.

Лиз ударила по тормозам. Тара смерила ее изничтожающим взглядом: они не должны были вызывать подозрений. Высокий парень, голосовавший у обочины, немного помедлил, а потом бодро засеменил к машине. Опустив окно, Тара расплылась в улыбке и сказала ему:

– Привет.

– Подбросите? – спросил он, скидывая на землю тяжелый рюкзак.

Лиз молчала, не снимая ладоней с руля. Тара лучше контактировала с людьми, кроме того, она нравилась мальчикам. В первую очередь парни обращают внимание на внешность, а ее точеная фигурка в узких джинсах сводила их с ума.

Женщин они не подбирали.

Никогда.

– А тебе куда?

Как только Тара уладила все вопросы, Лиз вышла из автомобиля и, невзирая на робкие протесты автостопщика, одной рукой подхватила его рюкзак, бросила в багажник и хлопнула крышкой. Парень еще раз оглянулся по сторонам. Он успел продрогнуть, пока ждал машину, и поспешно залез внутрь. Его очки тотчас запотели, и он принялся тереть их рукавом куртки.

Тара быстро нашла с ним общий язык. Ее недовольство испарилось, и она без устали щебетала и смеялась, постоянно оборачиваясь и демонстрируя ему свою отрепетированную улыбку. Парень отмалчивался, когда речь заходила о нем самом, сказал только, что любит путешествовать, однако в остальных случаях с жаром поддерживал разговор. Лиз хмурилась и поджимала губы: Тара уделяла ей мало внимания, а новый попутчик вообще ее не замечал, как будто сидел в такси с подружкой.

Пока Тара занимала автостопщика беседой, Лиз следовала по знакомому маршруту: по серпантину на перевал, а затем опять вниз. На спуске с левой стороны был хвойный лес, где они делали остановку.

– Ой, а куда это мы едем? – вдруг всполошился он.

– Не волнуйся, – вновь улыбнулась Тара, – так ведь быстрее. – И она вовремя повернула разговор в другое русло: – Кстати, это Лиззи. Извини, что не представила раньше.

– Очень приятно, – он просунул руку между кресел, но Лиз только покосилась на нее и пробормотала, что ведет машину. – Ой… – сконфузился он. – Не подумал…

– Пожми и мне руку! – притворно возмутилась Тара.

– Конечно.

Просияв, парень легонько сдавил в ладони ее изящные пальцы. Про дорогу он больше не спрашивал. Не умолкая, Тара трещала дальше. Она так искусно промывала людям мозги, что порой они забывали, куда направлялись изначально.

– Лиззи… – тихо позвала Тара, дернула напарницу за рукав и продолжила шепотом, но так, чтобы попутчик тоже услышал: – Мне приспичило.

– Остановить?

Когда слева от дороги в чаще образовался просвет, Лиз сдала к обочине и свернула в лес. Машину подбрасывало на ухабах, ветки царапали по бокам и стеклу. С обеих сторон их обступили черные деревья, они словно пропустили автомобиль в лес и тут же сомкнулись за ним сплошной стеной. Парень забеспокоился и нервно заерзал, озираясь вокруг, но Лиз почти сразу остановилась.

Тара выбралась на свежий воздух, вскинула руки и выгнулась дугой, будто кошка. Лиз представился шанс как следует разглядеть попутчика, и она таращилась на него в зеркало заднего вида: лет двадцать или чуть больше, каштановые волосы, одежда пообтрепалась, но на бродягу еще не похож. Парень перехватил ее взгляд и ужасно смутился. Пробормотав что-то несуразное, он тоже вылез из машины.

– Я быстро! – крикнула Тара, исчезая в древесной мгле. И добавила шутливо: – Не ходи за мной!

Автостопщик встал спиной к автомобилю, всматриваясь в чащу. Он потер ладони друг о дружку. Наблюдая за ним, Лиз обкусывала ноготь на большом пальце. Прошло куда больше времени, чем требуется, чтобы сходить в туалет, а Тара все не появлялась. Парень застегнул куртку и поднял воротник, ежась от холода.

Наконец он не выдержал и постучал в окно к Лиз.

Стекло опустилось.

– Что-то ее долго нет, – сказал он.

– Да? Ну пойдем поищем.

Не заглушая мотор, Лиз обошла машину и открыла багажник. Кроме аптечки, запаски, рюкзака автостопщика и вороха бесформенных мусорных пакетов там лежал туристический фонарик. Она нажала кнопку и поводила лучом по ближайшим зарослям.

– Может, она заблудилась?

Лиз пожала плечами, даже не пытаясь изобразить тревогу за напарницу.

– Эй… А мы сами не заблудимся?

Передние фары озаряли густой частокол деревьев, на тяжелых ветвях лежали горстки примерзшего снега. Лиз вернулась к автомобилю и включила дальний свет. Между стволами не было ничего похожего на тропинку.

– Так лучше?

Он кивнул.

– Ладно, – сказала Лиз, – пошли.

Они осторожно углубились в чащу. Под ногами потрескивали ветки и шуршала хвоя. По всей видимости, автостопщик очень боялся потеряться в лесу и, не одолев и сотни метров, сложил руки рупором и позвал:

– Тара! – По лесу разлетелось эхо. С минуту он вслушивался в тишину. – Тара! Та-а-р-а-а!

Никакого ответа. Что за чертовщина? Куда же она подевалась? И ему вдруг захотелось махнуть на все рукой, повернуть назад и уехать отсюда, не оглядываясь. Он взглянул на Лиз, ища поддержки, и лишь сейчас заметил, насколько громадная у него спутница, куда больше среднестатистической девчонки, да и парня, пожалуй, тоже. Выражения ее лица он не видел. Сглотнув слюну, автостопщик пошел дальше. Лиз следовала за ним по пятам, а он кричал не переставая:

– А-у-у! Ау-у-у-у! Та-а-ра!

В его голосе слышался возрастающий страх.

Когда он умолк, переводя дух, Лиз огрела его фонариком по затылку. Охнув от боли, парень упал на четвереньки. Он так и не понял, что его ударило. Привстав на одно колено, он обернулся, и тогда Лиз врезала ему еще раз, но по лицу. Очки слетели с его головы, на землю брызнула кровь.