Текст книги "Малах ха-Мавет (СИ)"

Автор книги: Юлия Федорченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3.

Несмотря на глубокую ночь, он надел бейсбольную кепку и солнечные очки. Его рейс улетал через два часа. Он подошел к стойке регистрации и протянул служащей аэропорта фальшивый паспорт. Она попросила его снять очки. При себе у пассажира имелась лишь небольшая дорожная сумка, которую он предпочел не сдавать в багаж.

После прохождения всех проверок он стоял у огромного окна во всю стену и смотрел на яркие огни вдоль взлетно-посадочной полосы. Накрапывал мелкий дождь. На трех языках предупредили, что такой-то рейс задерживается. Подчас он оборачивался и сверялся с табло с вылетами. Несколько людей спало на ужасно неудобных стульях в зале ожидания, положив под голову куртки. Другие переговаривались между собой приглушенными голосами, будто в церкви.

Он мог бы купить в ларьке кофе и сандвич или притвориться, что задремал: вот как бы сделала Шена. Но все эти предосторожности казались ему излишними. Объявили посадку на рейс. Пассажиры выстроились в длинную очередь перед гейтом. Громко плакал ребенок, просясь на руки.

Очередь немного продвинулась, и он ее увидел. Судя по выражению ее лица, она тоже его узнала. Девушка сидела полуобернувшись и глядела на него в упор: очень холодно и зло. Затем она поднялась, закинула сумку за спину и встала в конец очереди. Он встал рядом.

– Что тебе надо? – прошипела она.

– Чтобы ты пошла со мной.

Она энергично замотала головой.

– Не устраивай сцену.

– А что ты сделаешь?

Он взял ее за руку и потащил прочь, на что она заартачилась и с ненавистью вырвала руку. Тогда он схватился за ручки ее сумки, а девушка принялась честить его на чем свет стоит. Люди начали оглядываться и перешептываться. Подошел охранник.

– У вас проблемы?

– Еще какие! – воскликнула Лотти. – Он не дает мне сесть на самолет!

Райс закатил глаза. Охранник пригладил жиденькие волосы на макушке и посмотрел сначала на него, потом на Лотти. Парень и девушка? Оба рыженькие. Скорее всего, она его бросила, а он все не может смириться с таким положением дел… Охранник вздохнул и сухо осведомился:

– Можно взглянуть на ваши документы?

Они подали ему паспорта. Он машинально пролистал первый и раскрыл второй, и у него вытянулось лицо. Нет, не любовники. Фамилия одна и та же. Брат и сестра. Так что же, семейная история? Еще лучше.

– У отца случился приступ, – объяснил ему Райс. – Он сейчас в больнице. Мне только что позвонили. А эта бессердечная су –

– Что?! – взвизгнула Лотти. – Да я знать не знаю –

– Послушайте, – прервал их охранник, – вы беспокоите других пассажиров. Отойдите в сторону.

– Но мой самолет –

– Девушка, если вы не успокоитесь, мне придется задержать вас обоих до выяснения обстоятельств. Так как?

Это подействовало на Лотти как холодный душ. Посадка на рейс заканчивалась. Райс ухмылялся. Карательница сердито фыркнула и скомкала в ладони посадочный билет. Если бы она попала в лапы фараонам и Аирре пришлось ее вытаскивать, впоследствии он бы отчитал ее, как девчонку. А этот парень один-одинешенек, неужели она с ним не сладит? К тому же Лотти с первой встречи хотелось начистить ему шею. Но как он ее нашел? Об этой поездке знал только Видящий. И Хлоя.

Хлоя. Когда они вышли из здания аэропорта, Лотти увидела припаркованный черный джип, маслянисто блестевший под хлесткими струями дождя. Между тем гроза разразилась в полную силу, ветер выворачивал зонтики и норовил вырвать их из рук пешеходов. Блеснула молния, на миг высветив тени и исказив очертания фигур. Хлоя радостно улыбнулась при их приближении. На ней был желтый клеенчатый плащ с капюшоном и резиновые сапоги. Лотти всегда приходила в ярость, когда напарница выряжалась так, что ее было не узнать. А еще, наверное, в багажнике ее авто хранилось несколько комплектов одежды на все случаи жизни. Хлоя распахнула для карательницы заднюю дверь и жестом пригласила ее внутрь.

– Куда мы едем? – угрюмо спросила Лотти, как только машина тронулась. Что-то было не так. Райс устроился на заднем сиденье вместе с карательницей, чтобы она, чего доброго, не выскочила из автомобиля на ходу. – А?

Хлоя посмотрела в зеркало заднего вида. В считанные секунды Лотти и Райс вымокли до нитки под проливным дождем и сейчас походили на мокрых куриц. Впору было прыснуть со смеху, но лицо водителя осталось серьезным.

– Тебе незачем знать.

С хмурым видом Лотти глядела через залитое дождем окно. Город тоже поугрюмел, посерел, будто непогода высосала из него весь цвет. Автомобили обливали друг друга грязью из-под колес. Дворники ерзали по лобовому стеклу туда-сюда. Райс сидел в мокрой куртке, с него на сиденье капала вода. Его левый рукав был закатан до локтя, и на внутренней стороне предплечья виднелись белесые шрамы. Временами он безотчетно скреб их ногтями. Лотти пригляделась, стараясь угадать их происхождение, и испытала мрачное удовлетворение от того, что его рука, возможно, была сплошь истыкана следами от иглы. Ей самой от прошлой жизни достались непонятные пятна на висках, тщательно скрытые волосами. Хлоя убеждала Лотти, что та жила в скворечнике, в заведении для тех, кто совсем ку-ку, и даже показала ей статью о способах лечения психических расстройств в минувшем столетии. Электрошоковая терапия применялась и по сей день. Однако Лотти не хотелось верить, что она тронутая. Да, иной раз ей было трудно сосредоточиться. Также она часто забывала, что происходило вчера или два часа назад. Но такое случается со всеми, разве нет? Временами люди не помнят, куда засунули свои вещи, и разыскивают их по всему дому. Их же за это не запирают в приют для умалишенных?

Райс снова почесал руку. Джип свернул с шоссе, и теперь они проезжали мимо каких-то трущоб. Легковая машина завязла бы здесь колесами. За окном проплывали облупленные домики, перекошенные заборы и поросшие бурьяном, загаженные бытовым мусором дворы. По крыше автомобиля барабанил дождь. Вот оно что, подумала Лотти. Они собираются меня укокошить.

Хлоя притормозила у кладбищенских ворот, порылась в бардачке и бросила назад два предмета: кастет и балисонг. Они легли точно между карателями, и ситуация вновь утратила ясность. Лотти жадно схватила нож. Она успела по нему соскучиться. С холодным оружием ее бы не пустили в самолет.

– Ну и чего расселись? – спросила Хлоя с легким оттенком раздражения. На соседнем сиденье пестрел ее канареечный плащ. – Вылезайте. Конечная станция, поезд идет в депо.

– И что дальше? – отозвался Райс.

Хлоя оглянулась на него через плечо.

– А дальше ты сам по себе.

Лотти посмотрела на улицу. Там было по-прежнему мокро и сыро, дождь лил, как из ведра. Хлоя наблюдала за ней в зеркало, держа одну руку на руле. Мотор она не заглушила и собиралась уехать, как только высадит пассажиров.

– Можно взять твой плащик? – спросила карательница.

– Конечно. – Последняя услуга. – Бери.

Ветер трепал одежду и швырял в лицо холодные капли. Лоснились гранитные плиты, рыдали молчаливые ангелы, склонившись над могилами и скорбя о человеческих судьбах – судьбах жестоких и незавидных. Сидни пришлось вломиться в закрытый склеп, сбив замок рукояткой пистолета, иначе Эстер не пережила бы этого приключения. Когда сквозь плотную пелену дождя лидер различил два силуэта, одного из них в желтом дождевике, то решил, что дело не выгорело. У него упало сердце. Эстер в больничных тапочках подошла к подножию лестницы. Сидни слышал ее тяжелое прерывистое дыхание у себя за спиной.

– Это они? – сипло поинтересовалась она.

Лидер не знал, что ответить. А фигуры приближались. Кое-как Эстер вскарабкалась по ступенькам и заняла позицию по его левую руку. Она вся тряслась: от холода или волнения, а может, от того и другого.

– Это они? – повторила Эстер.

– Да, – с облегчением произнес Сидни, когда стало видно, что Лотти просто напялила чужой плащ. Капюшон все еще скрывал лицо, однако лидер никогда бы не спутал кошачью грацию Хлои с этой рваной, дерганой походкой. – Все в порядке.

Лотти тормознула в пяти шагах от склепа, выкатив глаза в немом удивлении. В проеме стояла белая фигура, призрачная в темноте ночи. Волглая простыня облепила тело Эстер, над головой пациентка держала пластиковый мешочек с лекарством: от стойки она избавилась, когда удирала из больницы. Пакетик шлепнулся наземь, Эстер выдернула из вены иголку и простерла руки к карательнице. Как по заказу, слепящая молния расколола небо. Невероятно бледное лицо Эстер расчерчивали розоватые шрамы, оно казалось скроенным из отдельных кусочков кожи.

– Взгляни, – сказала Эстер, – рассмотри хорошенько. Ты превратила меня в чудовище, отобрала у меня шанс на нормальную жизнь… – Она закашлялась, постучала себя по груди и сделала несколько судорожных вдохов. – А теперь ты за это заплатишь.

Лотти никогда не отличалась особенной сметливостью, но осмыслить происходящее мог бы и более примитивный разум. Она шарахнулась от этой группы линчевателей, и, когда Райс загородил проход между двумя надгробиями, выбросила лезвие и махнула у него перед лицом, целясь по глазам. Он чудом остался зрячим и шлепнулся в колючки, а карательница перескочила могильную плиту и с диким хохотом и гиканьем понеслась вглубь кладбища. Вероломная Хлоя! А может, Видящий тоже предал ее в последний момент? Потому что Лотти сбилась с пути. Или пришло ее время. Или же грязь и порок пустили корни в ее естество…

– Кто дал ей оружие? – осведомился Сидни.

– Я так захотел, – ответил Райс, поднимаясь с колен. Он весь перемазался в земле, а в руках у него остался яркий Хлоин дождевик. – Чтобы честно.

– Если ты ее упустишь, – предупредил лидер, – я тебя прибью.

Райс бросился вдогонку за карательницей, а Сидни пустил в ход все свое красноречие, убеждая Эстер вернуться обратно в склеп. Девушка стояла с видимым трудом, она все еще дрожала. Восковая кожа окрасилась нездоровым, горячечным румянцем, аккуратные швы от операций страшно вздулись и теперь походили на келоидные рубцы. Лидер обнял Эстер за плечи и привлек к себе, без всякого романтического намерения, просто чтобы согреть. Она с благодарностью уткнулась носом в его плечо.

– Наверное, я ее напугала…

– Ерунда, – бросил Сидни. Что-то кольнуло Эстер в самое сердце, когда она уловила в его голосе нотки разочарования. Не такого он от нее ждал. После всех объяснений и уговоров она повела себя наперекор плану. – Но ты ведь поступишь как надо?

– Я попробую.

– Лотти всего лишь инструмент в чужих руках.

– Я знаю, но… – Если до сих пор лидер вел себя предельно осторожно и деликатно, то сейчас он свалял дурака и чересчур сильно на нее надавил. Все в девушке взбунтовалось от негодования. Закрались сомнения, что этот спектакль устраивается вовсе не ради нее, а ради той твари, которая превратила ее лицо в лоскутное одеяло…

Вокруг нее простирался громадный лабиринт: все памятники выглядели идентично, за горизонт уходили бесконечные ряды могил. Одинокие деревья с еще не распустившимися листьями заслоняли небо своими голыми сучьями и цеплялись за одежду. Гроза не утихала, дождь стоял сплошной стеной, каменные плиты окружали туманные ореолы. Лотти слишком часто вертелась на одном месте и меняла направление и в итоге позабыла, откуда пришла. Она потерялась в немой обители мертвых. А из Райса получилась первосортная ищейка: он выследил ее по обломанным веткам и отпечаткам на мокрой земле. Когда он приблизился, карательница сидела на краешке плиты и играла с ножом. Она убежала вовсе не потому, что струсила. Лотти ничего не боялась: по крайней мере, не смерти. Точно так же она могла подстеречь Райса за одним из высоких надгробий, выпрыгнуть на него и прикончить одним выверенным ударом. Однако он отдал ей балисонг, позволил вооружиться. Уж точно это не Хлоя распорядилась таким образом: напарница редко руководствовалась понятиями чести и долга, или, точнее, никогда. Если бы Хлоя задумала ее прихлопнуть, она бы не дала жертве даже самого мизерного шанса на спасение.

Райс стоял над Лотти, пока она раз за разом подбрасывала нож и выдергивала его из размытой почвы. Реальность и иллюзия словно поменялись местами: одинаковые сегменты кладбища были четкими и объемными, тогда как парень казался плоским, точно вырезанным из бумаги. Такое происходило с Лотти не впервые: больное восприятие опять сыграло с ней злую шутку. Карательница с вызовом отбросила назад волосы.

– Здесь чего-то не хватает, – сообщила она, положив на виски оба указательных пальца, – но так было не всегда. Кто-то забрал это у меня, хотя я не хотела. – Райс молча смотрел на нее. – Мои бывшие напарницы, Тара и Лиз, тоже не хотели кое с чем расставаться. Но и его у них забрали. Что-то отняли у нас всех… – она взглянула на Райса сквозь завесу дождя, – и у тебя тоже.

Все еще не говоря ни слова, он засучил рукава и показал ей внутреннюю сторону рук. Лотти всего на миг задержала взгляд на отметинах на его коже, не проявив, впрочем, особого интереса. Она уже видела их в машине.

– Ужасно чешется, когда сыро, – сказал Райс.

– Чего ты хочешь?

Он спрятал шрамы под курткой.

– Помочь тебе.

Лотти запрокинула голову и расхохоталась. Ничуть не растерявшись, Райс продолжал:

– Та девушка…

Карательница вдруг перестала смеяться и грубо перебила его:

– Я знаю, кто она. И что?

– Она готова простить тебя.

– Неужели? – фыркнула Лотти. – Только говорила она совсем другое. Да если бы меня вновь уложили на кушетку, надели обруч и предложили ей встать у рубильника, она бы вряд ли отказалась. А с каким восторгом она бы включила ток!

– У тебя все равно нет другого выбора.

– Нет, есть. – Лотти выпрямилась так резко, что Райс инстинктивно отшатнулся. Она сжала в ладони балисонг. – Мы решим это между собой. Здесь и сейчас. Если ты победишь, я сразу стану очень сговорчивой и кроткой. Обещаю. Ну а если же нет… – Лотти передернула плечами, – то мы больше не увидимся.

– И что я тогда скажу боссу?

– Правду. – Карательница вышла на узкую тропинку и непринужденно облокотилась на ближайшее надгробие. С ее волос, похожих на бурые водоросли, ручьями бежала вода. Глаза ввалились, под ними залегли глубокие тени, губы посинели. Она напоминала утопленницу. – Что ты проиграл.

– Почему так долго? – беспокоилась Эстер. – Неужели он ее не нашел? Может… – она стиснула плечо Сидни, – ты пойдешь и проверишь?

– Я не брошу тебя одну.

Она надсадно закашлялась. Ее ноги окоченели в насквозь промокших тапочках. Сидни нагнулся, подхватил девушку и поднял на руки. Чуть ранее Эстер потеряла терпение и вновь поднялась наверх, к входу в крипту. Она высматривала карательницу будто невеста, которая дожидается своего суженого. Буря неистовствовала, при каждом порыве ветра их с лидером обдавало градом ледяных капель.

– А что если… что если…

Эсси продолжала что-то встревоженно лепетать, однако Сидни ее уже не слушал. Он вспоминал последний раз, когда держал кого-то на руках. Тогда он остановился покурить в тупичке, ничего не подозревая, и увидел сначала странные выступы под снегом, а потом и подошву чьего-то ботинка. Весь помертвев, лидер узнал его. Шена была ужасной модницей и покупала дорогую дизайнерскую обувь. Еще бы не узнать: сколько раз он снимал с нее эти ботинки? Сама судьба привела его сюда. Сидни подошел, опустился на колени и дрожащими руками разгреб снег. Из задубелого кожаного голенища торчала твердая, точно окаменевшая нога в нейлоновых колготках. Сидни обнял тело и тряс до тех пор, пока не понял, что Шена окончательно мертва…

– Идут! – хрипло завопила Эстер. – Идут!

Они казались двумя соратниками, которые возвращаются с поля боя. Фигура повыше и покрупнее поддерживала другую, еле переставлявшую ноги. Сидни опустил Эстер на землю и вооружился пистолетом. Каратели неторопливо приблизились. Над виском у Лотти темнела неровная ссадина, как будто кто-то с остервенением бил и бил в одно и то же место, пока не обессилел, а ее левая, чудовищно искривленная в запястье рука безжизненно болталась вдоль тела.

Райсу тоже серьезно досталось. Его лицо, руки и одежда носили следы ожесточенной борьбы. Его исполосовали ножом, куртка на нем висела клочьями. Не представляло никакого труда воссоздать подробности их драки: Райс привык действовать грубой силой и не старался увертываться от ее быстрых атак, а потом дождался ошибки, повалил соперницу на землю, оглушил и тут же обезоружил. Они оба выглядели одинаково жалко. Но когда взгляду Эсси предстала царапина, разделившая его лицо пополам, она словно помешалась. Все было вмиг позабыто: визиты Сидни, камелии, томик стихов и то неподдельное участие, которым изо дня в день ее окружал персонал больницы. Одна и та же сцена стояла перед ее мысленным взором: вот она приходит в себя, кто-то переворачивает ее на спину – а за этим следует жуткий крик, раздирающий слух и рвущий душу. Та женщина кричала за них двоих – за себя и за нее.

– Убей ее, – потребовала Эстер.

Сидни не шевельнулся, и она что есть силы толкнула его ладонями в грудь, чтобы привести в чувство. Когда и это не подействовало, Эстер в безумном исступлении замолотила по его телу кулаками.

– Убей! Убей! Убей! – повторяла она при каждом ударе.

Однако этого запала хватило ненадолго, эмоциональное и физическое напряжение истощило ее до предела. Эстер осела на каменный пол, оглушительно кашляя и размазывая по щекам слезы и грязь, а чуть погодя набросилась на лидера с упреками:

– Кто решает, кого наказывать? Я или вы? Я позвала, и ты пришел! Ты пришел ко мне! Убей ее, – она задыхалась, – и я смогу спать спокойно.

Наконец Сидни сказал:

– Отойди от нее, Райс.

Тот не послушался.

– Босс…

– Ты оглох? Я сказал – отойди.

– Но я думал…

Лотти выразительно посмотрела на Райса и оттолкнула его здоровой рукой. Он нехотя выпустил ее из объятий. Лидер наставил на карательницу пистолет. Эстер сидела у его ног и шептала:

– Пожалуйста…

– Давай, Шахат, не дрейфь, – просипела Лотти. На ее разбитых, опухших губах застыла мрачная усмешка. – Ведь именно так тебя зовут, а?

Сидни стиснул зубы.

Глава 4.

Трис немного удивилась, когда по дороге с учебы встретила Хетт. Та ждала девушку на остановке автобуса. Не только Сидни знал ее расписание и ежедневный маршрут от дома до университета. Так как она задержалась после занятий, сдавая курсовую работу, то готесса просидела в одиночестве явно дольше, чем собиралась. Полукруг из окурков возле скамейки намекал на томительные часы ожидания. Мусорная урна стояла всего-то в паре шагов, однако Хетт, похоже, нравилось сорить.

Не давая Трис и секунды на раздумья, Хетт поднялась, стряхнула пепел с подола и без предисловий взяла ее под руку. Так они и зашагали по бульвару, иногда задевая друг друга бедром или плечом, как две старые приятельницы. Трис настолько обескуражило поведение готессы, что она не стала сопротивляться, и спустя минут пятнадцать они вместе переступили порог невзрачного бетонного здания с пожилым охранником на входе. Хетт обворожительно улыбнулась старику и провела пластиковой карточкой через считыватель. Девушки вступили в хорошо освещенный коридор. Это место оказалось камерой хранения, а ячейки здесь были величиной с жилые комнаты. Хетт отворила свою дверь крошечным ключом, который носила на шнурке вокруг запястья с гроздью других безделушек, и пригласила Трис войти. И тут уже Трис не сдержала изумленного возгласа:

– Ничего себе!

Она единым махом перенеслась в совершенно особенный мир. В специальных нишах висели блузки, юбки, брюки, платья разных стилей и фасонов. Ткани играли дивной палитрой красок, все отдавало шиком и претенциозностью. Вдоль стен высились коробки с обувью. На полках в беспорядке лежали украшения, какие-то бутылочки, тюбики и флакончики, там же в шеренгу выстроились приборы для укладки волос, чем-то похожие на орудия пыток: щипцы для завивки, плойки, утюжки. Дверца шкафа представляла собой громадное зеркало во весь рост, чтобы иметь возможность любоваться на себя часами. Хлоя бы умерла от зависти, если бы попала сюда.

– Если хочешь работать со мной в паре, – сообщила Хетт, – тебе придется решить свою проблему со стилем.

– Это какую?

Трис еще не опомнилась и ошеломленно таращилась на многообразие нарядов. Она не представляла, зачем одному человеку столько одежды, к тому же Хетт носит исключительно траурный черный. Страсть коллекционера?

– У тебя нет стиля, – безжалостно ответила Хетт.

Как и во многие подобные моменты, Трис смутилась и не нашлась, что возразить. Она никогда не стремилась перещеголять своих сверстниц, да и средств у нее на это не было, но замечание ее задело. Девушка тайком взглянула на себя в зеркало, оценила свой внешний вид как вполне удовлетворительный и еще сильнее обиделась.

– Это все твое?

– Наполовину.

– Наполовину?

– Да. – Хетт уселась на бархатный пуфик, по привычке достала пачку сигарет, но затем подняла глаза и увидела детектор дыма под самым потолком. – Шена завалила шмотками весь штаб, пришлось их куда-то убрать. Мы сняли помещение и устроили тут гардеробную. Никто не знал об этом месте.

– А Сид?

Готесса покачала головой. Она рассчитывала польстить девушке тем, что поделилась с ней своим якобы главным секретом. Однако Трис пришла в полнейшее замешательство. Хетт явно пыталась склонить ее на свою сторону.

– Ты слишком много о нем говоришь. И думаешь.

– Он бы не одобрил того, что я здесь с тобой.

– Чепуха. – Хетт поболтала ногой в воздухе. – Что тебе по душе? Выбирай. Мне ничего не жалко. Здесь почти все новое: многие вещи надевались один или два раза, другие и вовсе никогда не носились. И они чертовски дорого стоят. – Трис взглянула на нее с недоверием, но Хетт продолжала: – Шена нечасто изменяла своей манере одеваться, да и я тоже. Так что мы приходили сюда подурачиться.

– Как вы накупили все это?

– Шена снималась для журналов.

– Вам же нельзя светиться?

– Она как-то замяла этот вопрос.

В словах Хетт не чувствовалось лжи. Вряд ли она заранее продумала их беседу, скорее больше не видела смысла что-то утаивать и заодно хотела втереться в доверие к собеседнице. Трис решила, что грех упускать благоприятный случай, набралась духу и выпалила:

– Почему Шена порвала с Сидом?

– А почему люди расстаются? – лениво повела плечом Хетт. – По двум причинам. Это или несоответствие характеров, – она оттопырила указательный палец, – либо другая страсть, – к первому пальцу прибавился второй.

Трис вдруг поняла, что дрожит. В ее душе все еще теплилась надежда, что в прошлый раз Хетт просто захотелось ее уколоть. Но та упорно продолжала гнуть свое. Сидни всегда говорил о Шене, как о члене своей команды, не больше и не меньше, а Хетт заставила Трис сгорать от ревности к мертвой девушке.

– И что же это было?

– Бедняжка. Вон как побледнела… – Это было сказано равнодушным тоном, без тени сочувствия. – Ты-то думала, что я вру?

– Ответь мне! – выкрикнула Трис и сразу же испуганно прикрыла ладонью рот. Она не ожидала от себя такой бурной демонстрации чувств. Чуть успокоившись, она добавила: – Не надо водить меня за нос.

Хетт прислонилась затылком к кирпичной стене и потеребила висюльки на браслете. Поддразнивая Трис, она испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие – и тем не менее понимала, что стоит зайти слишком далеко, как они станут врагами. Пока что Хетт предпочла бы этого избежать.

– Шена знала себе цену. А Сидни хотел ее для одного себя. Он устроил ей форменный разнос с выяснением отношений, вот она и ушла от него. – Хетт с тоской обвела взглядом гардеробную, на секунду задержавшись на подборке одежды мягких пастельных тонов. Нескольких платьев не хватало, от них остались пустые вешалки, и это пробудило непрошеные воспоминания. Ее невозмутимость тотчас же дала трещину: лицо исказила злоба и тупое отчаяние. У Трис до сих пор щемило сердце, однако и она ужаснулась произошедшей в ней перемене. Хетт уронила голову на руки и глухо закончила: – А потом он догнал ее и убил.

Несколько минут прошло в полной тишине. Трис расстегнула сумку, вынула кошелек, а из него извлекла фото. Она подошла к Хетт, все еще не поднимавшей головы, и опустилась перед ней на корточки. Легонько тронула ее за руку. Немножко презирая себя за постановку вопроса, которая сводила на нет всю сердечность ее поступка, Трис спросила:

– Тебе знакома эта фотография?

Хетт сделала над собой усилие и посмотрела на карточку.

– Нет. – Она взяла фото у Трис и подержала в руках. На оборот она даже не взглянула. – Нет… – Слезы мешали ей говорить. – Знаешь, прошло так мало времени… – Хетт обхватила пальцами горло, словно пыталась себя задушить, – а я почти забыла, как она выглядит.

Трис протянула Хетт носовой платок, и та шумно высморкалась. Затем Хетт провела пальцем по портрету Шены, очерчивая линию ее скулы, и в этом нехитром жесте таилось столько ласки и нежности, что сомнения Трис напрочь рассеялись. Что бы ни говорил Сидни, Хетт никоим образом не могла быть причастна к смерти подруги. А если не поверить в такое трогательное проявление скорби, то чему вообще верить?

– Откуда это? – Готесса все еще не выпускала фото из рук, словно была не в состоянии с ним расстаться. Время от времени она промокала глаза платочком. – Такое грязное…

Трис колебалась недолго. Она передала ей весь разговор с лидером. Если он узнает об этом, то будет крайне недоволен, однако Трис решила для себя, что возьмет на себя нелегкую роль миротворца и положит конец их пустой вражде. А то они, чего доброго, поубивают друг друга, прежде чем доберутся до настоящего преступника.

– Значит, он обнаружил ее случайно?

Сперва Трис не поняла, к чему она клонит.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не думала об этом раньше. – К Хетт вернулось самообладание, но от ее слов веяло могильным холодом. – В городе сотни подворотен, и он абсолютно случайно наткнулся на ее тело в одной из них. Тебе это не кажется странным? Подозрительным? Как если бы он точно знал, где ее искать.

Казалось. Ну и что? И не такие совпадения бывают. Трис больше тревожило, что Хетт ничуть не изменила линию поведения после того, как увидела снимок. Сидни, Сидни, Сидни – Хетт была одержима им гораздо сильнее, чем она сама, хоть и в несколько иной степени. От таких мыслей Трис стало не по себе. Неуютно поежившись, девушка стала искать, на чем бы остановить взгляд, пока не придумает достойного ответа, и он невольно уткнулся в вереницу опустевших вешалок и крючков. Выходит, Шена действительно ушла, это не было выдумкой или фигурой речи. Она забрала вещи. Если только Хетт не подстроила все, чтобы вырыть яму для Сидни. Трис вновь потеряла терпение.

– А ведь тебе до боли хочется сделать его виноватым. Любая догадка, любой домысел или притянутая за уши гипотеза против Сида приносит тебе радость. Ты как будто находишь в этом утешение.

– Что тебя удивляет? Я говорила тебе – мы с ним не друзья. Я с самого начала не была согласна с тем, что он, – Хетт медлила, подбирая слова, – взял над нами шефство. Никто его, черт возьми, не выбирал. – Она выругалась с удовольствием. Это звучало веско, авторитетно, по-мужски. – Проклятый тиран.

По мнению Трис, Сидни прекрасно справлялся со своими обязанностями командира и вряд ли кто-то мог бы его полноценно заменить, но она из любопытства осведомилась:

– И кого же следовало назначить главным?

– Шену. – Когда Трис недоверчиво улыбнулась, Хетт заметила: – Да ты меня и слышать не хочешь. Втрескалась в него по уши. Дуреха. Ладно, ладно, только не скули. Я тебе услугу окажу. Еще спасибо скажешь.

– Какую еще услугу?

– Иди-ка сюда. – Трис подчинилась. Не вставая, Хетт взяла ее за руку и чуть подержала в своей, как будто согревая. – Знаешь, почему он тебя выбрал?

Трис охватило странное, тревожное предчувствие. Ей захотелось бежать отсюда сломя голову или хотя бы закрыть уши, чтобы ничего не слышать. Бесчисленные наряды, как толпа молчаливых свидетелей, окружали девушек со всех сторон. Трис постаралась придать голосу максимально нейтральный тон:

– А что, есть причина?

– Ну конечно.

Хетт подвела Трис к зеркалу и встала у нее за спиной, словно тень. Фотокарточку она держала над правым плечом Трис, чуть вытянув руку вперед, ближе к отражению. Начала она очень мягко, без издевки, скорее уж сочувственно:

– Посмотри внимательно. На себя… и на нее. – Другая рука Хетт порхала перед лицом Трис, не притрагиваясь, только указывая. – Глаза… нос… губы. – Она отвела челку с ее лба. – Вот так лучше. Замечаешь? Пустячная смена имиджа, немного краски тут и там… – теперь Хетт упивалась своим превосходством, – и да. Ты будешь точь-в-точь как она.

Она шла по улице, почти ничего не видя. Все было как в тумане. В лужах отражалось ее бледное застывшее лицо. Трис сжимала в кармане шокер скорее по привычке, без подзарядки он давно не работал. Она решила пройтись несколько остановок пешком, чтобы не явиться домой развинченной и удрученной. В таком состоянии недолго и разреветься, если станут расспрашивать. Сквозь грохот собственных мыслей девушка не сразу расслышала, что за ней едет какая-то машина. Поначалу она махнула рукой на возможную опасность, в этот момент Трис даже хотелось попасть в дурацкую переделку, чтобы Сидни бросился ей на выручку, но спустя время здравый смысл взял верх над безрассудством. Она стала вполоборота и сделала вид, что ищет что-то в сумке. В боковом кармашке с мобильным телефоном Трис нащупала карманное зеркальце, и тут ей вспомнился один трюк, почерпнутый из шпионского сериала. Девушка раскрыла зеркальце и повернула его так, чтобы видеть улицу у себя за спиной. Она тотчас узнала автомобиль преследователя.

Когда Трис, уже не таясь, обернулась лицом к джипу, Хлоя опустила боковое стекло и сделала приветственный жест рукой. Она подъехала чуть ближе и остановилась, включив аварийные сигналы, а Трис, вместо того чтобы отскочить от дороги, подошла к самому краю тротуара.

– Тебя подбросить?

– Нет, спасибо, – с преувеличенной вежливостью ответила Трис. От одного вида Хлои ее окатило волной неприязни. Дело было не только в инциденте с похищением, шприцами и кладовкой, хотя и это, безусловно, тоже сыграло свою роль. В первую очередь Хлоя казалась Трис чересчур эпатажной. Сегодня на ее парике смешалось целых три оттенка – фиолетовый, розовый и синий. В ушах и на шее переливалось филигранное серебро, на платье вспыхивали блестки и стразы. – Мне захотелось прогуляться. – И она не сдержалась: – Можно?

– Как знаешь, – пожала плечами Хлоя. – Но я буду ехать за тобой до самого дома.

– Это еще зачем?

– Сидни попросил меня присмотреть за тобой, пока он занят в другом месте.

– С каких это пор ты у него на побегушках?

Хлоя склонила голову набок, звякнув сережками, и одарила ее любезной улыбкой, чем безмерно удивила Трис: без своих кукольных ужимок и театральных гримас она производила совсем другое впечатление. Она выглядела почти нормальной.