Текст книги "Маленький Бобеш"

Автор книги: Йозеф Плева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Глава 45 БЕСЕДКА

Бобеш с Марушкой бежали на карьер. Там ждал их Гонзик. Потом они все вместе пошли к вокзалу посмотреть, где расположился цирк. Сразу же за вокзалом большое пространство было обнесено высоким деревянным забором. Здесь всегда бывали карусель, качели, а сейчас раскинул свои палатки цирк. Бобеш, Гонзик и Марушка подошли к большим деревянным воротам, на которых было написано:

ЦИРК ГРАНД

У ворот стоял высокий человек, странно одетый. Бобеш, Гонзик и Марушка протолкались сквозь толпу детей и взрослых и прежде всего увидели много-много нянек с детскими колясками. Все толкались, все хотели получше рассмотреть этого странного человека.

– Посмотри-ка, Бобеш, это негр.

– Врешь!

– Честное слово, настоящий, живой негр.

Бобеш если что и знал о неграх, то только из книги «Робинзон Крузо». Там негры приходили на остров Робинзона.

Дедушка объяснил ему, что негры живут в Африке. Но Африка, сказал дедушка, так далеко, что туда и не доберешься. И Бобеш даже стал тогда сомневаться, есть ли она вообще, эта самая Африка.

На негре были длинные черные брюки с красными и золотыми лампасами из лент и темно-красный пиджак военного покроя с золотыми галунами на груди, на плечах и на воротнике. На голове у него была красная турецкая феска, тоже с золотой кисточкой. К негру подошел другой человек, одетый уже в голубую форму. На шапке у него было написано: «Цирк Гранд».

Они о чем-то потихоньку поговорили с негром. Бобеш слов не слышал.

– Они говорят по-негритянски, да? – шепотом спросил он Гонзика.

– Ну конечно, по-негритянски, раз он негр.

Но через минуту Гонзик и Бобеш остолбенели. Негр обратился к толпе, теснившейся перед воротами, и громко закричал по-чешски:

– Пожалуйста, входите! Пожалуйста, входите! Начинается показ диких зверей! Вход всего лишь двадцать геллеров! Детям и солдатам – десять!

– Гонзик, да это же не негр!

– Ясно. Какой же это негр, раз он говорит по-чешски?

– Наверное, его просто покрасили черной краской.

– Посмотри-ка, посмотри-ка – он снял шапку! Какие у него волосы! Как шерсть и страшно кучерявые.

– Может, все-таки негр?

– Бобеш, пойдем-ка посмотрим получше – обойдем вокруг забора. Здесь есть большие дырки. Интересно, что там внутри…

– Гонзик, а ты слышишь рев?

– Это дикие звери.

– Как же они укрощают таких диких зверей? Наверное, страшно.

– Конечно. Их до конца никогда и не укротишь. К таким зверям никого не пускают в клетку.

– А как их кормят?

– Говорю же тебе, они сидят в клетке.

– Ну, а как попадают-то в клетку?

– Этого я не знаю.

Вместе с Бобешем и Гонзиком пошло несколько ребят и постарше. Они тоже искали в заборе щель или дырку, чтобы увидеть, что делается за оградой.

– Я вижу слона.

– Я тоже! – кричали два мальчика. Поднявшись на цыпочки, они смотрели через щелку.

Наконец и Бобеш нашел дырку. Но она была так низко, что он должен был опуститься на колени.

– Гонзик, и я вижу слона.

– Бобеш, пожалуйста, пусти меня на минутку, я тоже хочу посмотреть.

– Ты видел, какой у него нос?

Потом дошла очередь и до Марушки. Она тоже поглядела.

– Остальные звери, наверное, вон в тех больших вагонах, – сказал мальчик.

Между вагонами сновали люди из цирка, и Гонзик уверял, что он заметил еще двух негров. Большие ребята, вдоволь наглядевшись, отошли от забора и сели на камни, лежавшие невдалеке. Это были гранитные плиты, подвезенные сюда для строительства дороги. Гонзик подбивал Бобеша подсесть к большим ребятам, но Бобеш не хотел, потому что никого из них не знал.

– А я знаю почти всех. Видишь, они со мной разговаривают, как с большим! – хвастался Гонзик. – Вон тот, в кепке, – помнишь, он разговаривал со мной у входа? А ты слышал, как я ему отвечал?

Когда Бобеш кивнул, Гонзик продолжал:

– Так этот парень знаешь кто? Это наш центр. Очень хороший центр.

– Центр?

– Да, центр нападения.

– А! – сказал Бобеш.

Мальчики подошли к старшеклассникам, сели почти рядом с ними, но те не обратили на них никакого внимания.

– А вон тот, видишь, с короткими волосами? Это Вашек Ямбор. Знаешь, какой он сильный? С ним никто не может сравниться.

Бобеш посмотрел на паренька с короткими волосами, и ему показалось, что на толстой шее у него сидит очень маленькая головка, а рот его очень похож на рот негра.

– А вон тот, посмотри-ка, в клетчатом костюме… Я с ним лазил вчера за яблоками в сад к мельнику.

– Честное слово? – не поверил Бобеш.

– Честное слово! Он рвал, а я сторожил, не идет ли кто. – И Гонзик опустил руку в карман.

– Что там у тебя такое?

– Да это футбольный свисток. Я купил его у Лойзика. Он уже старый, но свистит здорово. – Гонзик засвистел.

– Он похож на обломок губной гармошки, – сказал Бобеш.

– Да здесь, собственно, четыре свистка, понимаешь? Бобеш внимательно осмотрел старый и изрядно помятый свисток.

– Мне можно посвистеть?

– А почему же нет? Пожалуйста.

Бобеш засвистел.

– Покажи-ка! – повернулся к нему парень в кепке. – Дай-ка сюда!

Потом свисток перешел в руки к другому пареньку, с толстыми губами и короткими волосами. Он тоже посвистел. Гонзик победоносно смотрел на Бобеша. Бобеш не мог понять, как это Гонзик дружит с такими большими ребятами. Ведь некоторые из них были уже в средней школе, а некоторые ходили даже в реальное училище. Получив свисток обратно, Гонзик положил его, словно невзначай, в нагрудный карман и подсел поближе к большим ребятам. Ему, вероятно, хотелось, чтоб у всех создалось впечатление, будто и он из этой компании. Бобеш остался сидеть на старом месте рядом с Марушкой. Она нахохлилась, как курочка, потому что чувствовала себя среди этих парней совсем одинокой, и все время просила Бобеша поскорей вернуться домой.

– Подожди еще минутку, Марушка.

– Нет, Бобеш, я пойду.

– Марушка, ну еще одну минутку, ладно?

– Хорошо, Бобеш. Только давай отойдем от этих ребят.

– Почему, Марушка?

– Если ты не пойдешь, я пойду одна. Мне не хочется быть здесь рядом с такими…

– А ты разве их знаешь, Марушка?

– Нет, только одного, в кепке. Он однажды избил Аничку Птачкову из нашего класса.

– Правда? А за что?

– Она видела, как он писал что-то на стене. И она сказала ему, чтобы он этого не делал. Он не послушался. Тогда она пригрозила ему рассказать.

– А она и на самом деле рассказала?

– Нет, не рассказала. Он избил ее и пригрозил, что если об этом хоть кто-нибудь узнает, то изобьет ее еще больше. И Аничка испугалась.

– Ну, а почему же с ними Гонзик дружит, если они такие хулиганы, а?

– Ну, знаешь, Гонзик ненамного лучше их.

– Ну что ты, Марушка, Гонзик не такой!

– Тогда скажи ему, чтобы он шел вместе с нами.

Однако Гонзик заявил, что домой он не пойдет ни за что на свете.

– Видишь, Бобеш, эти ребята ему дороже нас. Теперь ты видишь, какой он?

– Знаешь, Марушка, пойдем-ка поглядим, а что вон за тем забором? Мы там еще не были.

Марушка согласилась, и они пошли. По дороге Бобеш спросил:

– Тебе хочется пойти в цирк, Марушка?

– Ну конечно, Бобеш. Только мама меня не пустит, а отцу я боюсь сказать.

– Я тоже не пойду, у нас нет денег.

Обойдя забор, они увидели пруд. Бобеш в этих местах никогда еще не был. Не раздумывая, они побежали к пруду. За прудом был косогор, поросший лесом. А на берегу пруда – аллея высоких лип, и среди лип – деревянные скамеечки. Бобеш с Марушкой сели на одну из них и стали смотреть на воду.

– Погляди-ка, Марушка, я еще никогда не видел, чтоб на воде росли цветы.

– Это кувшинки.

– Кувшинки? Там, наверное, очень глубоко, раз они уцелели. Иначе их ребята давно бы оборвали.

– Ну конечно. Но эти цветы вообще-то рвать нельзя. Они принадлежат пану Вайнеру, знаешь? Владельцу кирпичного завода. Здесь даже никто не имеет права купаться.

– А как это люди узнают, где можно купаться, а где нет?

– А разве ты не видел таблички?

Бобеш подбежал к табличке, прибитой к липе, и прочел: «Купаться запрещено».

– На самом деле это, наверное, сделали для того, чтобы никто не оборвал у пана Вайнера его кувшинки. Марушка, посмотри-ка – кто-то, кажется, идет по лугу с собакой.

– Бобеш, пойдем отсюда, это пан Вайнер. Луга ведь тоже его.

Мужчина в коротких брюках вел на шнурке большую собаку и шел по направлению к пруду.

– Ведь мы, Марушка, здесь ничего не делаем. Даже не купаемся. Только смотрим. Разве это тоже нельзя?

– Нельзя. Когда мы шли к пруду, там тоже висела табличка: «Вход воспрещен».

– Нет, я не заметил. Ну, пойдем тогда отсюда. А вообще-то жаль: мне здесь понравилось.

Бобеш с Марушкой встали и пошли дальше по дороге к самому лесу.

– Ну, а этот лес тоже его?

– Нет, лес уже городской.

– Так, значит, в лес можно?

– Можно. Я часто хожу туда с матерью за шишками.

– Посмотри-ка, какие здесь чистенькие дорожки, даже песком посыпаны! Я никогда здесь еще не был. Здесь так здорово! Пойдем, Марушка, в лес. Ты не боишься, что мы заблудимся?

– Не боюсь, я здесь знаю все тропинки. Однажды мы были здесь с мамой, и я верно испугалась, потому что начиналась гроза. Мы побежали наверх, к беседке, и спрятались там. Был такой ливень – страшно вспомнить! И какие молнии! Деревья так гнулись, что я все время боялась, как бы не переломились. И так темно было, как ночью.

– А где, Марушка, эта беседка? И что это такое?

– Беседка? Это такой домик на ножках.

– Мне хочется поглядеть. Пойдем туда?

– Туда порядочно идти. Но как там красиво!

Бобеш удивился, что дорога поднималась вверх, словно по спирали. Они все поднимались и поднимались и наконец подошли к низкорослому лесу, где над вершинами молодых сосенок виднелась круглая красная крыша.

– Видишь? – показала Марушка на красную крышу.

– Это, Марушка, как в сказке. Знаешь, как будто бы я Яничек, а ты как будто бы Марженка! И вот мы увидели вдалеке избушку из пряников.

Скоро они оказались под зеленым сводом. Его образовывали наклонившиеся с двух сторон высокие кусты сирени.

– Ну вот, Бобеш, мы и около беседки. Посмотри, как далеко отсюда видно. Почти весь город.

Бобеш побежал изо всех сил, чтобы поскорее увидеть беседку, но через двадцать шагов он остановился и вернулся к Марушке.

– Я забыл тебя спросить: а там никто не живет?

Марушка засмеялась:

– Что ты! Там вообще нельзя жить.

Но в это мгновение они услышали голоса.

– Кто-то там есть, – шепнул Бобеш.

– Это ничего. Там стоят лавочки, и люди ходят туда отдыхать. Туда можно, Бобеш. Беседка эта для всех.

Бобеш и Марушка двинулись дальше. Но Бобеш вдруг опять остановился, схватил Марушку за руку:

– Там кто-то говорит! Похоже, наш отец… Послушай-ка!

– Да, верно. Это твой отец.

Бобеш хотел было побежать к беседке, до которой оставалось всего пять шагов, но в ту самую минуту послышалось еще несколько голосов. Бобеш остановился. Он подумал: «А будет ли отец рад, если меня увидит?»

– Марушка, как ты думаешь, можно нам туда пойти?

– Пойдем, Бобеш, там сидит твой отец и с кем-нибудь разговаривает.

– Нет, что ты, не разговаривает! Наверное, у них здесь какая-нибудь работа. Отец всегда ходит с фабрики прямо домой. Ты знаешь, он всегда спешит поужинать. Давай лучше, Марушка, подлезем под кусты и посмотрим, что они там делают.

Они подлезли под кусты и очутились среди низких елочек, не выше, чем они сами. Через щели дети увидели, что в беседке сидит по крайней мере человек десять и среди них действительно отец Бобеша. Бобеш с Марушкой спрятались за елочки и стали слушать, о чем идет речь. Все говорили, перебивая друг друга, и, казалось, о чем-то спорили. Потом Бобеш услышал совершенно отчетливо: «Ты прав, товарищ Яноуш».

Бобеш очень удивился, что кто-то называет его отца товарищем. Этого слова он еще никогда не слышал. Потом услышал и другие удивительные слова: «организация», «комитет», «собрание». Таких слов он не слышал даже от учителя в школе. Что же это такое? Бобеша просто поразило, что он увидел отца среди незнакомых людей и услышал такие речи, которых от него никогда не слышал. Дома отец даже с матерью так не говорил. И никогда Бобеш не думал, чтоб отец ходил сюда, в беседку… Наверное, поэтому отец так поздно приходил иногда с фабрики, а мать все беспокоилась, куда он запропастился.

– Марушка, – шептал Бобеш, – давай не пойдем в беседку. Отец, наверное, рассердится на меня… И посмотри, уже темнеет. Пойдем домой, пока еще совсем не стало темно.

Дети быстро сбежали с холма. Не прошло и пяти минут, как они уже шли из леса по направлению к вокзалу, где только что зажглись фонари.

Когда Бобеш прибежал домой, там был один дедушка.

– Дедушка, а где мама?

– Там, где нас нет, – засмеялся дедушка.

– Нет, дедушка, скажи правду, куда она пошла?

– Она полощет на реке белье.

– А бабушка?

– И бабушка пошла ей помочь.

– А скоро они придут?

– Зачем это они тебе так скоро понадобились?

Бобеш промолчал. Тогда дедушка спросил сам:

– Ты, наверное, есть хочешь? Подожди немножко, мать скоро придет. Видишь, на улице темно.

– Дедушка, а как ты думаешь, пустит меня мама в цирк?

– А, теперь мне ясно, что засело у тебя в голове: цирк! Нет, Бобеш, не знаю. Просто не знаю, как будет с цирком. Видишь, нам теперь нужен каждый крейцар.

Увидев, что Бобеш заметно погрустнел, дедушка продолжал веселым голосом:

– Ручаюсь тебе, Бобеш: прежде чем у тебя вырастет борода, ты побываешь в цирке не раз! Цирк будет теперь приезжать каждый год.

– Может, и будет, дедушка, да не такой. Это самый большой цирк в мире. Так было написано на афише. И я видел уже живого слона.

– Где же ты его видел?

– А мы подглядывали с ребятами через забор.

– Ну, значит, ты побывал уже в цирке. И бесплатно.

– А ты был когда-нибудь, дедушка, за вокзалом? Знаешь, где пруд? Я ходил сегодня с Марушкой далеко за пруд, в самый лес.

– Бывал я там, бывал! Мы ходили туда с бабушкой за грибами. Помнишь, один раз я привез мешок шишек? Это оттуда.

– А знаешь, дедушка, что там есть беседка?

– Знаю, на горе. Но я туда никогда не поднимался.

– Если б ты знал, дедушка, как это высоко! И дорога все время петляет. Но знаешь, кого я там сегодня видел? Отгадай, кого?

– Ну, это я вряд ли угадаю.

– Нет, дедушка, ни за что на свете не отгадаешь!

– А ты сам мне скажи.

– Нашего отца.

– Не может быть! Что ему там делать? Ты говорил с ним?

– Нет, дедушка, не говорил, потому что там было много чужих людей.

И Бобеш рассказал дедушке, как он подошел к беседке, как узнал отца по голосу, как смотрел на него, прячась среди елочек, как незнакомые люди называли отца «товарищ Яноуш» и говорили какие-то странные слова. Только Бобеш их все позабыл. Выслушав рассказ внука, дедушка задумался и потом сказал:

– Об этом ты, Бобеш, никому не говори, даже бабушке.

– А маме я могу рассказать?

– Ну, мама, наверное, об этом сама знает.

– Правда, дедушка? А что же она мне об этом ничего не говорила?

– А разве ты должен обо всем знать?

– А почему нельзя сказать?

– Да так просто… А что ты еще видел в цирке, Бобеш?

– Негра, дедушка. Но почему-то он говорил по-чешски.

– А почему бы ему и не говорить? Негр – как и всякий другой человек: если он живет в Чехии, то, значит, должен научиться по-чешски.

– А негры тоже ходят в школу?

– Ходят. Где же им еще учиться? Негры ведь такие же люди, как и мы. Только цвет кожи у них другой.

Бобеш хотел еще о чем-то спросить, но вернулись мать с бабушкой.

– Что же вы сидите в темноте? – спросила мать.

– А для того, чтобы говорить, свет не нужен, – ответил дедушка.

– Отец еще не пришел? Где это он опять так долго? – И мать снова обратилась к дедушке: – Прошу тебя, зажги, пожалуйста, свет.

– Милая, хорошая, зажег бы, да в лампе нет ни капли керосина.

– А в бутылке тоже нет?

– Нет.

– Мама, если у тебя есть деньги, я сбегаю за керосином, – предложил Бобеш.

– А ты будешь осторожен, Бобеш? На улице темно.

– Не бойся, мама, я сразу вернусь.

Мать, дедушка и бабушка были очень довольны Бобешем, что он сам предложил свои услуги. Когда Бобеш ушел, дедушка сказал:

– Охота пуще неволи. Вот и темноты даже не испугался. Но не забывайте одного: в город приехал цирк.

– Что ты вдруг заговорил о цирке? – заворчала бабушка.

Мать, однако, сразу поняла и сказала:

– Я думаю, он о цирке уже забыл.

– Не думай, пожалуйста. Он пришел с улицы под самый вечер. Весь день подглядывал с ребятами в щелочку и только об этом и думает. Говорит, видел слона и негра. Что поделаешь! Дети есть дети. Все это прок… нищета. Ждешь все, что будет лучше, а… – Дедушка долго бурчал что-то себе под нос. Ему было очень жаль Бобеша. Он так хотел, чтобы мальчик пошел в цирк, но у него не было даже лишних двадцати геллеров.

– Я знаю, отец, что тебе жаль Бобеша. Но ведь так плохо авось все время не будет? Да и детям нельзя во всем потакать. Есть более насущные нужды.

– Ну конечно, ты права, – вздохнул дедушка.

Когда Бобеш вернулся с керосином, дедушка зажег на минутку свечку. Потом снял с лампы стекло, вытащил и вычистил лампу. Бобеш следил за его работой с большим интересом.

– Как жаль, дедушка, что у нас здесь нет электричества, как в городе! Вот когда я был у Гонзика, Гонзик нажал на стенке какую-то кнопочку, и сразу стало светло.

– К нам сюда в барак невыгодно проводить электричество.

– А почему ты, дедушка, чистишь стекло бумажкой от табака?

– Запомни, Бобеш, что табачная бумага для чистки стекла лучше всего.

– А почему?

– А потому, что я проверил это на собственном опыте.

Когда зажгли лампу, мать стала готовить ужин. Бобеш сидел за столом с дедушкой и спрашивал его потихоньку:

– Как ты думаешь, дедушка, я могу попросить маму, чтобы она пустила меня в цирк?

– Лучше, Бобеш, не проси. Это стоит двадцать геллеров.

– Осмотр зверей стоит только десять, дедушка. Мне хотя бы только посмотреть на них!

– О чем вы там шушукаетесь? – поинтересовалась бабушка.

– Да вот я говорю Бобешу, что мы пойдем с ним завтра в цирк.

– Так это же неправда, дедушка.

– Ты не понимаешь никаких шуток, – смеялся дедушка.

– Лучше бы ты ребенку о цирке не напоминал. У тебя еще меньше ума, чем у Бобеша! – сердилась бабушка.

Бобеш засмеялся, но дедушка ему подморгнул и приложил палец к губам.

– Дедушка, смотри, как при лампе светло!

– Знаешь что, Бобеш? Принеси-ка мне поленья, которые лежат под печкой. Будем с тобой щепать лучину.

Бобеш принес дедушке сухие дрова и смотрел, как ловко он орудует острым ножом. Готовую лучину Бобеш носил к печке и там складывал ровной стопкой. Сделав свое дело, дедушка подморгнул Бобешу, снова приложил палец к губам и шепнул:

– Бобеш, маме и бабушке ни гу-гу, – и вложил в руку внука десять геллеров.

Бобеш был так обрадован, что едва не закричал во весь голос: «Дедушка, спасибо». Но, вспомнив, что об этом никто не должен знать, взял дедушку за руку и поцеловал. Дедушка погладил Бобеша по голове, вытащил свой красный платок, отвернулся и стал громко сморкаться.

На столе появилась миска с вареной картошкой. Бобеш спрятал десять геллеров в свой пенал и стал радостно скакать вокруг стола:

– Картошка, картошка – это божий дар!

Мать с любопытством смотрела то на Бобеша, то на дедушку. Ей все-таки было подозрительно, почему это им обоим вдруг стало так весело.

Глава 46 ГОРИЛЛА

На другой день, сразу после большой перемены, вместе с учителем в класс вошел директор школы и сообщил, что в город приехал цирк, в котором много редких зверей. Дирекция цирка пригласила учеников осмотреть зверей и посетить детские представления на льготных условиях: десять геллеров за одного ученика, и на каждые десять учеников, идущих по билетам, один идет бесплатно. Учеников, проходящих в цирк без билетов, выбирает учитель из числа наиболее прилежных и послушных. Сделав это объявление, директор обратился ко всем детям с просьбой принести по десять геллеров, чтобы пойти всем классом в цирк.

Когда директор ушел, в классе поднялся невероятный гвалт. Из сорока восьми учеников только двадцать девять сказали, что принесут деньги. Остальные были в этом не уверены. И девять учеников совершенно определенно знали, что им по десять геллеров дома не дадут. Хотя у Бобеша и было в пенале десять геллеров, полученных от дедушки, он ничего о них учителю не сказал. Вдруг, думал он, учитель выберет его, как хорошего и прилежного ученика и поведет бесплатно? Он вспомнил, что утром, когда он еще лежал, а бабушка собиралась идти за молоком, дедушка попросил ее купить полпачки табаку.

– А почему не целую пачку? Ты же знаешь, лавочники не любят давать по половинке и всегда обманывают – дают меньшую.

А дедушка на это бабушке отвечал:

– Что же делать, моя дорогая, если у меня на целую пачку не хватает денег!

– Тогда не кури. Зря только деньги переводишь.

– Да я и так редко курю.

Бобеш слышал этот разговор и понял, что дедушка отдал ему свои последние десять геллеров. Теперь у него нет денег даже на табак. И тогда Бобеш решил в цирк не ходить, а купить лучше дедушке целую пачку табаку. Однако уже по дороге в школу Бобеш пожалел о принятом решении. Ребята, побывавшие в цирке, рассказывали такие интересные вещи, что Бобеш подумал: «А если я все-таки пойду в цирк? Ведь дедушка может купить себе табак и попозже. И вдруг приедет крестный, даст, как всегда, на гостинцы какие-нибудь деньги? Тогда можно будет купить дедушке не одну, а целых две пачки табаку». Теперь же, когда с такой неожиданной новостью пришел директор, Бобеш надеялся, что попадет в число тех, кого возьмут бесплатно. Вот и в цирк он пойдет, и сумеет дедушке купить табак! В классе Бобеш не мог ни на чем сосредоточиться. Когда читали, он не знал, на каком они месте. Когда списывали с доски, он пропустил целых две строчки. Он думал только о том, что будет завтра.

Прежде чем отпустить детей домой, учитель еще раз напомнил им о деньгах на цирк и попросил всех, кто может, захватить на несколько геллеров побольше, чтобы все-таки пойти всем классом. Хороших и прилежных учеников, идущих бесплатно, сказал учитель, он выберет сам завтра утром.

Возвращаясь из школы, Бобеш едва устоял перед искушением купить дедушке табак.

Он видел, что пан Водичка все еще сидит в своей табачной лавке, хотел было уж остановиться, взять пачку, но опять раздумал. А что, если учитель все-таки его не выберет? Нет, он лучше подождет до завтрашнего дня, а потом уж купит дедушке табак. Вот тот удивится, когда узнает, что внук и в цирке побывал и табак купил!

Утром учитель выяснил, что восемь учеников не смогли принести в школу ни одного геллера. Среди четверых, идущих бесплатно, выбрал он и Бобеша. Четверо других печально сидели за партами. Среди них была и Марушка. Бобешу стало Марушку очень жаль. И, в то время как учитель записывал у стола учеников, отдававших ему деньги, Бобеш подошел к Марушке и сунул ей десять геллеров.

– Марушка, вот тебе деньги. Подойди к учителю, пусть он тебя тоже запишет. Только не говори, что это я тебе дал. Мне деньги дал дедушка. Но раз меня учитель выбрал, пойди на них ты.

У Марушки сразу же заблестели глаза; она взяла деньги и пошла к столу записаться. Но когда учитель увидел у нее десять геллеров, он спросил:

– Ты ведь, кажется, поднимала руку, что у тебя нет денег?

Марушка молчала.

– Скажи, Марушка, почему ты сразу не отдала деньги?

– Я знаю, она хотела на них купить себе конфет! – крикнул Юранек.

– Молчи, Юранек, я тебя ни о чем не спрашиваю! – с укоризной оборвал его учитель.

– Бобеш, ты, кажется, хочешь что-то сказать? Может быть, ты об этом что-нибудь знаешь? Вы ведь с Марушкой из одного дома.

– Я думаю… что она хотела купить себе булку, – сказал, заикаясь, Бобеш и покраснел до ушей.

Вслед за Бобешем покраснела, как мак, и Марушка.

Учитель ни о чем больше не спрашивал. Он взял у Марушки десять геллеров и тут же заявил, что в цирк пойдут и трое остальных. Всех это очень обрадовало. Только Бобешу стало обидно. Может быть, учитель взял бы и четверых? И ему, Бобешу, не пришлось бы тогда лгать, и, главное, он мог бы купить дедушке табак. Всю дорогу до цирка он только об этом и думал. Но, едва они вошли в ворота, все грустные мысли вылетели у Бобеша из головы. Бобеш, а с ним и все дети, впервые попавшие в цирк, оказались словно в сказке… Сначала был осмотр зверей. Дети ходили от клетки к клетке, и господин в мундире и в шапке, на которой золотом было вышито «Цирк Гранд», рассказывал им о зверях, пояснял, где и как они раньше жили, чем питаются.

Когда подошли к клетке, в которой был лев, служитель цирка стукнул палкой по решетке и воскликнул:

– Так встаньте, уважаемый царь зверей, к вам пришли дорогие гости! Покажитесь гостям во всей своей красе!

Лев лениво встал, потянулся, широко открыл пасть и так страшно заревел, что дети задрожали, а некоторые пустились наутек. Учитель стал успокаивать детей. Он уверял их, что лев совсем не сердится, что он только зевнул, и к тому же из клетки выбраться ему никак невозможно, потому что она сделана из крепких железных прутьев. Больше всего детям понравилось у обезьян. Кое-кому было давно известно, что обезьяны любят бананы и конфеты, и они прихватили с собой фрукты и сладости. А теперь радовались, как обезьянки лакомились их подношениями, как друг у друга пытались отнять конфеты и даже дрались между собой. Короче говоря, все это превратилось, как Бобеш потом дома рассказывал, в такую потеху, какой он никогда еще в жизни не видел.

Учитель и служители цирка бесконечно напоминали детям, чтобы они не просовывали руки через решетку. Ведь звери есть звери, и даже веселые обезьянки могут укусить. Но около одной клетки учителю не понадобилось напоминать детям об осторожности: они сами держались на расстоянии, потому что находящаяся там горилла одним своим видом нагоняла страх. Дети были просто ошеломлены, когда подошли к клетке, по которой расхаживала, выпрямившись во весь рост, большая обезьяна – горилла. Как она скалила свои огромные зубы! У гориллы дети даже не стали задерживаться, сразу побежали дальше, к той клетке, где сидела пара добродушных шимпанзе. Однако Гонзик с Польдиком набрались храбрости и остались у клетки с гориллой. Гонзик хотел Польдику доказать, что он ничего не боится. Когда горилла отошла от решетки и села, Гонзик вынул из кармана рогатку. Но, как только он приблизился к клетке и нацелился, горилла подлетела с быстротой молнии и, прежде чем растерявшийся Гонзик опомнился, сорвала с него шапку. Горилла заорала во все горло и стала рвать ее зубами в клочья. Дети испугались. Подбежал учитель и спросил, что произошло. Гонзик, заикаясь, пытался доказать, что он случайно оказался около клетки, что обезьяна сама отняла у него шапку. Учитель смерил Гонзика строгим взглядом и взял у него из рук рогатку, которую тот от испуга не успел даже спрятать: он никак еще не мог прийти в себя. Потом учитель положил рогатку себе в карман и погрозил пальцем Гонзику: «Эх, Гонзик, Гонзик, придется нам потом поговорить с тобой!»

Еще раз пришлось учителю предупредить детей, как опасно подходить близко к клетке и дразнить зверей. Ведь вполне могло случиться, что горилла схватила бы Гонзика не за шапку, а за руку. А кто за это должен был бы отвечать? Учитель. Что же остается делать, если дети не слушаются? Придется всем теперь вернуться в школу и никуда больше не ходить.

Дети затихли. С ужасом смотрели они, как обезьяны скалят зубы и как горилла порвала в клочья шапку Гонзика. Сторож сокрушенно качал головой и приговаривал: «Попадись Гонзик горилле в лапы – она и его разорвала бы, как шапку. Никогда не подходите близко к клетке и не забывайте, что перед вами дикие, жестокие звери».

Вечером учитель привел детей строем к школе и только потом разрешил расходиться по домам. Гонзика и Бобеша он попросил остаться. Бобеш испугался: зачем оставаться ему? Ведь он ничего не наделал. Наверное, учитель разгадал его ложь, понял, что именно он дал Марушке десять геллеров. Бобеш решил ничего не отрицать и рассказать все начистоту.

В коридоре учитель велел Гонзику идти в класс, а Бобеша задержал. Когда Гонзик скрылся за дверью, учитель, ничего не спрашивая у Бобеша, вынул из кармана десять геллеров и сказал:

– Это ты, наверное, дал деньги Марушке Веймоловой?

– Да, господин учитель.

– А почему ты не признался?

Бобеш покраснел, и., прежде чем успел выдавить из себя хоть слово, учитель вошел в класс, а Бобеша оставил в коридоре. Бобеш не знал, что ему делать. В класс он войти не отважился, раз учитель его не позвал. Постояв минутку-другую в растерянности и подождав, он потом медленно побрел из школы. Как учитель узнал о деньгах, Бобеш никак не мог сообразить. Наверное, Марушка успела рассказать, думал он. По дороге он решил осуществить свой план и купил дедушке табак.

Как стрела, влетел он в сени и столкнулся там с дедушкой, который шел за дровами. В сенях было темно… Дедушка зашатался и чуть было не упал, а Бобеш прямо сел на пол.

– Господи, боже мой! – закричал в испуге дел. – Что же это такое делается?

– Дедушка, дедушка, я тебя не видел!

– Ты, парень, летаешь, как дикарь. Чуть было меня не сшиб.

– Дедушка, не сердись. Я ведь правда тебя не видел.

– Здесь темно, надо ходить осторожно. А что, если бы у меня в руках была коса или нож? Или если бы бабушка несла кастрюлю с горячей водой? Долго ли до беды!

– Куда ты идешь, дедушка?

– За дровами.

– Я пойду с тобой. Помогу тебе. Дедушка, знаешь, сколько у меня новостей? Ты устанешь удивляться.

Когда они вышли на двор, где был деревянный сарайчик, дедушка поставил на землю кошелку, и Бобеш помог наложить в нее дрова.

– Ты знаешь, дедушка, что сегодня случилось? Обезьяна, огромная горилла, разорвала у Гонзика Якубца шапку.

– Это для меня, Бобеш, не новость, я все знаю.

– Откуда ты можешь знать? Кто тебе сказал?

– Марушка прибежала из цирка домой, а у них никого не было. Тогда она зашла к нам и все, что было в цирке, рассказала. Мы обо всем уже знаем. Даже о том, что тебя с Гонзиком оставили после уроков.

– Меня после уроков, дедушка, не оставляли. В школе остался один Гонзик.

– А что же ты делал в школе?

– Да учитель просто захотел меня кое о чем спросить.

– Гм… И о чем же вы с учителем вели беседу?

– Дедушка, а я тебе что принес! Но ты нипочем не угадаешь.

– Конечно, откуда же мне знать?

– Я, пожалуй, тебе помогу. Начинается на букву «т».

– На букву «т»? Тогда творог.

– Ну какой там творог!

– Потроха?

– Разве это начинается на букву «т»?

– Ну что же это может быть? Турецкий мед?

– Нет.

– Тогда я сдаюсь.

– Дедушка, закрой глаза и протяни руку.

Дед послушался, и Бобеш вложил ему в руку большую пачку табаку.

– Где ты взял табак?

– Ага, не знаешь! Ты только смотри никому не говори! Я ведь никому не сказал, что ты дал мне десять геллеров.

– Так, значит, ты был в цирке бесплатно, да?

– Да. Но табак я купил не за твои десять геллеров. Эти деньги дал мне учитель.

И Бобеш рассказал, как было дело. Внимательно выслушав его, дедушка сказал:

– Твой учитель очень умный и добрый человек, ты его никогда не серди, Бобеш.