355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Йозеф Плева » Маленький Бобеш » Текст книги (страница 4)
Маленький Бобеш
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 03:49

Текст книги "Маленький Бобеш"


Автор книги: Йозеф Плева


Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

– Было бы с кем дружить! С таким побирушкой, с такой ревой-коровой! Мне мама не велела с тобой дружить. Сказала, что ты в хлеву живешь и чтобы я тебя никогда больше к нам не водила.

Если бы кто-нибудь треснул Бобеша по затылку, если бы его отколотили, пускай даже четверо мальчишек, если бы он целый день не ел или потерял бы своего кукленка, и то ему не было бы так горько, как сейчас от Боженкиных слов.

Когда она замолчала, разряженный мальчик стал смеяться и кричать:

– Как же, станет Боженка дружить с тобой, с таким грязным, дурным мальчишкой! – И он опять показал Бобешу язык.

Бобеш не стал платить ему тем же. Он смотрел на Боженку и молчал. Горло у него сжалось, на глазах выступили крупные слезы. Он медленно повернулся и пошел. Не оглянулся и после того, как нарядный мальчик бросил ему вдогонку ком земли, продолжая кричать и всячески обзывать Бобеша. У него капнула одна, другая, потом третья слеза, и вот уже слезы побежали ручьем.

Да, этого он от Боженки не ожидал. Теперь уж он пойдет, все расскажет маме, пожалуется на Боженку.

Но Бобеш довольно скоро заплутался среди незнакомых домов. Свернул с шоссе на дорожку и очутился в чужом дворе. Тут на него бросился огромный черный пес. Бобеш перепугался, стал кричать, но кругом не было ни души. Думая, что собака лает от голода, он отломил кусочек рогалика и бросил ей. Та разлаялась еще больше, вообразив, что Бобеш бросил в нее камнем. Но, как только разобралась, что это вовсе не камень, а рогалик, съела его и перестала лаять. Потом подбежала к Бобешу, обнюхала его, задрала морду, пробуя дотянуться до его рук. Боясь, как бы она не отняла остатки рогалика и колбасы, Бобеш поднял вверх руки. В этот момент вышла женщина и прикрикнула на собаку. Та виновато отошла. Узнав, что ему нужно, женщина вывела его со двора, показала, куда идти. Бобеш послушался ее совета, но, выйдя на шоссе, вместо того чтобы повернуть направо, взял влево и вскоре увидел, что он уже за деревней, а их домика нет как нет. Бобеш заплакал; ему было очень тоскливо. А день выдался такой хороший! Высоко под облаками пел жаворонок. В лесу, в нескольких шагах от Бобеша, куковала кукушка, в хлебах кричала перепелка. Множество красивых бабочек перелетало с цветка на цветок. Всё радовалось, веселилось. Одному Бобешу было грустно, ах, как грустно!

«Вот ведь она какая, Боженкина мать, – сказала, что Боженка больная. Я-то ее жалею, а она вовсе и не больна, играет с таким противным мальчишкой. Он ни с того ни с сего по-всячески обзывает меня, и Боженка, при этом мальчишке, говорит, что я побирушка и в хлеву живу. Если бы Боженка пошла со мной, я дал бы ей кусочек колбасы и рогалика, показал кукленка, вместе бы поиграли…» – так сокрушался Бобеш.

Он сел у опушки леса на мху, доел колбасу и рогалик. Его стало клонить ко сну, глаза так и слипались. «Нет, – рассудил он, – здесь спать нельзя. Бабушка с мамой говорили, что в лесу водятся змеи, а если змея ужалит, то человек может и умереть».

Поэтому Бобеш решил поскорее попасть домой. Он опять вернулся в деревню и забрел в ту сторону, где еще никогда не бывал. И хоть бы один человек попался, у кого бы можно было спросить дорогу! Вся деревня словно вымерла, потому что все работали в поле.

Бобеш уже собирался задать реву, как вдруг увидел свой дом. Да-да, свой собственный домик. Хотя он и обрадовался, однако показаться домой побоялся: знал, что проходил довольно долго и что мать рассердится. Бобеш спустился к ручью и сел на берегу, надеясь дождаться, когда выйдет кто-нибудь из домашних. Вскоре действительно вышла мать. Но что это? Мать плачет! В самом деле плачет. Бобеш испугался. Значит, Пеструха околела. Наверное, мать по ней плачет. Мать несла шайку – видимо, собралась за водой – и утирала передником глаза. Бобеш вскочил, побежал матери навстречу и крикнул:

– Мама, Пеструха все хворает?

Мать сразу остановилась и вроде даже испугалась:

– Пропащая твоя душа! Ты меня прямо перепугал! Мы с ног сбились, его искавши, а он тут у ручья сидит! Где ты был? Господи, боже мой, ведь мы так и думали, что ты утонул! – Мать поставила шайку на землю и продолжала: – Почему домой не идешь? Где ты бегаешь, негодник! Хворостиной бы тебя за это надо, озорник ты этакий! Сколько мы тебя разыскивали!

Потом она набрала воды и быстро пошла к дому.

То-то было удивление, когда Бобеш, целый и невредимый, вернулся домой! При виде Бобеша дедушка перестал попыхивать трубкой, бабушка перестала перебирать горох, кошка Мися, которая в этот момент лезла за печку, остановилась и удивленно посмотрела на Бобеша. Ну, то есть, все были поражены. Одна только барышня, нарисованная на часах, ничуть не удивлялась и, как показалось Бобешу, даже не обрадовалась ему.

Бобеш сразу отвернулся и заметил:

– Ты всегда мне была противна, я и смотреть на тебя не хочу!

Ну, а потом Бобеш выложил, где он был и что с ним произошло.

Мать вдруг ни с того ни с сего схватила Бобеша, подняла вверх и расцеловала.

Знаете, почему она не могла сердиться на Бобеша? Ведь Бобеш совершенно случайно спас Пеструху. Когда он был у старосты и сказал ему, что у них хворает Пеструха, тот взял специальный такой инструмент, пришел и полечил им Пеструху. Она опять стала здоровой.

– Как же ты надумал пойти к старосте? – спросила его мать. – Тебя кто-нибудь послал?

– Никто, мама, я сам. Я пошел к Боженке, хотел ей рассказать про Пеструху.

– Тебя просто сам бог туда привел, Бобеш! – сказала мать.

– Да нет же, мама, я сам пошел.

– Ах, Бобеш, опять ты глупости говоришь!

– Ты думаешь, мама, я глупый? А я тебе, скажу, что Боженка куда глупее, и все у них там глупые.

– Что ты, сынок, опять выдумываешь?

– Ну как же! Сперва мне там в усадьбе сказали, что Боженка болеет. Оказалось, это неправда. Боженка играла в саду возле дома лесничего – знаешь, там, где большие оленьи рога. Мальчишка из того дома показал мне язык, обзывал меня по-всякому, и Боженка тоже. Сказали, что я побирушка и в хлеву живу. И еще Боженка сказала, чтобы я не лез к ним, мать не велела ей дружить со мной. Мама, разве наш дом похож на хлев?

Мать ничего не ответила Бобешу. Она смотрела в окно и как будто хмурилась.

– Ты сердишься, мама?

– Нет, не сержусь.

– Так почему же ты хмуришься?

– Знаешь, Бобеш, ты еще мал, не твоего ума это дело. А в усадьбу больше не ходи, не к чему тебе с Боженкой водиться. Они богатые. И не надо, Бобеш, горевать, что Боженка дружит с тем мальчиком – это ее двоюродный брат. А если нас попрекают тем, что мы бедные, так мы в этом неповинны.

– А что значит, мама, богатые?

– Богатый тот, у кого большое поле, много коров, лошадей, большой дом и полно денег.

– И кур и гусей тоже много?

– Тоже, Бобеш. А вот у кого маленькое поле, маленький домик и мало денег либо вовсе их нет, тот бедный. Понял?

– Мы, значит, бедные, да?

– Да, Бобеш, бедные.

– Но ведь у нас есть дедушка, бабушка, крестный.

– Это не в счет, Бобеш. У них тоже есть и бабушка, и дедушка, и крестный.

– Знаешь, мама, тот мальчик из дома лесничего так красиво одет и Боженка тоже… А сколько у нее всяких игрушек, ты бы видела!

– Что ж, Бобеш, у кого есть деньги, тот может купить и нарядное платье и хорошие игрушки. Кабы у нас было вдоволь денег, так я бы тебе тоже купила нарядный костюмчик и всяких игрушек.

– Жалко, мама, верно? А может, мы найдем клад, как те люди нашли в заколдованной горе? Помнишь, однажды бабушка рассказывала?

– Милый сыночек, в наше время кладов уже не находят. Теперь деньги трудом приходится добывать, работать надо.

– Мама, а богатым нельзя дружить с бедными?

– Отчего же, можно, но богатые воображают, что раз у них больше денег, значит, они лучше нас. Потому и дружат с богатыми.

– Так это и должно быть?

– Да, вот так, сынок. Только с твоим умишком этого еще не понять, и не забивай ты себе этим голову.

– Не буду, мама. А все равно ты лучше Боженкиной матери.

Мать погладила Бобеша, а он сунул руку в карман и сказал:

– Погляди, какого кукленка мне дали! Правда красивый?

– Верно, хороший. А теперь, Бобеш, мне надо в хлев проведать Пеструху.

– Я тоже с тобой пойду.

И Бобеш пошел с матерью в хлев. Пеструха лежала на боку и печально глядела на маленького Бобеша. Бобеш стал гладить ее по спине и утешать:

– Ничего, Пеструха, не горюй! У меня тоже однажды болел живот, а потом все прошло. Это у тебя от клевера, так ты уж больше не ешь его. – Потом он спросил у матери: – А папа знает, что наша Пеструха хворала?

– Где же ему знать, когда он с утра в лесу.

– Мама, как он придет, ты ему ничего не говори. Я сам все расскажу, ладно?

– Ну что ж, расскажи.

Глава 6 ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА КРЫШЕ

После обеда Бобеш играл с кукленком, которого ему дал Гершл, но то и дело поглядывал в окошко и думал: «На дворе так хорошо светит солнышко, там играть веселее». Он вспомнил, что давно не был на крыше. Жилая часть их дома находилась под коньком крыши. Позади был хлев, а над хлевом крыша снижалась почти до земли. К гребню она поднималась полого и крутой была лишь у самого конька.

Улучив момент, когда никто на него не смотрел, Бобеш потихоньку выскользнул из комнаты, прихватив все свои игрушки, – и на крышу. Он, правда, знал, что на крышу лазить не полагается – и крыша от этого портится, и для самого опасно: ненароком упасть можно. Да ведь на крыше так хорошо! «И потом, если дома об этом не узнают, – думал Бобеш, – то и ругаться не будут».

Возле дома раскинул свою зеленую крону могучий клен В его прохладную тень попадала и часть крыши. В том месте, куда падала тень, крыша была холодной, а на припеке толь обжигал ноги. Бобеш любил побегать по нагретой крыше, а потом прохладиться в тенистой стороне, когда ногам становилось нестерпимо горячо. Он перенес на крышу все свои игрушки, натаскал туда камешков и выложил их в ряд на теневой границе. Жаркая сторона крыши – это заколдованное царство, где злой волшебник Живомор морит всех зноем. Сам Бобеш – добрый волшебник Живодар, он всех освобождает. Бобеш слышал такую сказку про этих волшебников и задумал поиграть в нее. Он перенес на теплую сторону солдатика, кукленка, ушки от кружек – и вот все его верные друзья очутились в плену у Живомора. Надо освободить их из неволи!

Под кленом лежала длинная сухая ветка. Он взял ветку, сел на нее верхом. Теперь это уже был волшебный конь Шемик. Поскакал он на Шемике с огненным мечом в руке, – а мечом служила палка, – и перелетел через высокую стену – стеной был ряд камешков; храбро сражался с войском чародея Живомора, пока не освободил принцессу. Принцессой, правда, был кукленок, а не кукла, но что за важность, если он на минутку побудет принцессой? Захватив принцессу, Бобеш опять ускакал в свое царство. Здесь он просватал ее за оловянного солдатика, и теперь надо было справлять свадьбу. Только вот как назвать принцессу? Ладно, пускай будет Боженкой. Немного погодя Бобеш передумал. Зачем называть принцессу Боженкой, когда та сегодня так скверно обошлась с ним? Нет, Боженкой называть не годится.

Пусть лучше принцесса будет Пеструхой. «Пеструха, – рассудил Бобеш, – вообще лучше Боженки». Во время свадьбы принцессу и принца снова унес злой волшебник. Злого волшебника, конечно, пришлось изображать самому Бобешу. Едва они попали в заколдованное царство, где их мучила немилосердная жара, как примчался Бобеш на своем верном Шемике и освободил их.

И так, верхом на ветке, Бобеш весело носился взад и вперед по крыше.

Дедушка в это время был в сенях и не знал, что Бобеш на крыше. Прислушался: где же это так громыхает? Сначала ему показалось, что на чердаке, где-то над хлевом. Потом он предположил, что в хлеву. «Наверное, коза сорвалась с привязи, – подумал он. – Та тоже иной раз эдак бухает». Но когда он отворил козий хлевушок, то увидел, что коза лежит и преспокойно жует. Тогда дедушка позвал мать и бабушку – пусть послушают, что за шум такой. Напуганные куры стали уже разбегаться из сеней.

– Это на чердаке, – сказала бабушка.

– Где-то над хлевом, – добавила мать.

– Постойте-ка, я гляну на; крышу. Может, там чьи-нибудь козлята, – решил дедушка.

Каково же было его удивление, когда он увидел, что это маленький Бобеш скачет во всю прыть по крыше на своем Шемике, мотает головой, волосы ему ветром раздувает.

– Ах ты разбойник! – воскликнул дедушка. – Это ты нас напугал?

– Дедушка, дедушка, – отозвался с крыши Бобеш, – я уже четыре раза освобождал принцессу с принцем из плена! И тебя и бабушку с мамой тоже – все вы были в заколдованном царстве. Теперь я вас всех вызволил!

– Молчи уж, лиса! – смеясь, крикнул дедушка. – Я вот вызволю тебя с крыши! Шут гороховый! Всех кур нам всполошил и Пеструху напугал. Ну-ка, живо слезай!

– Ну, дедушка, тут же хорошо!

– Нет, Бобеш, слезай… Мать, поди-ка сюда. Возьми прут да погони Бобеша с крыши – он не слушается!

Пришла мать и принялась бранить Бобеша:

– Бобеш, ты почему не слушаешься дедушку, раз он тебе велит слезть с крыши? Ведь ты всю крышу продырявишь своей этой палкой. Сейчас же слезь!

– Мама, я больше не буду ездить на Шемике – крыша и не прохудится. Только позволь мне еще немножко поиграть тут!

– Нет-нет, Бобеш, слезай живее, а то я сама погоню тебя оттуда хворостиной, если добром не послушаешься! – Она в самом деле подобрала еловую ветку возле чурбака для колки дров.

А Бобеш даже рад был, что мать собирается лезть за ним на крышу. Видя, что он и не думает слушаться, мать рассердилась и полезла на крышу:

– Ну погоди, озорник, ты у меня дождешься!

Вообразив, что мать играет с ним, Бобеш стал взбираться выше и выше. Крыша становилась круче, и ему пришлось лезть на четвереньках. Так он и лез, пока, наконец, не ухватился руками за гребень. Мать поднималась следом за ним. Вдруг она глянула вверх и, увидев Бобеша на самом гребне, обмерла от испуга и не могла дальше двинуться. Дедушка тоже напугался, видя, как высоко забрался Бобеш. Тут еще вышла бабушка, и теперь все они не сводили глаз с проказника Бобеша. Всем им было страшно, потому что недолго и беде случиться. Вдруг да не удержится, соскользнет вниз и весь обдерется… А если невзначай перевесится на другую сторону крыши – и подавно может убиться. А егоза Бобеш в довершение всего выкинул такую штуку: взял да и уселся верхом на гребне, как на коне! От радости, что ему удался такой номер, разбуянившийся Бобеш кричал:

– Я еду верхом на хате! Но, хата, но!

– Господи, убьется мальчонка! Меня прямо в дрожь бросает! – охала мать.

Дедушка попробовал добраться до Бобеша, но тоже не смог влезть на самый верх.

– А ну слазь, Бобеш, живо! – уже не на шутку сердилась мать.

– Ты, мама, сними меня!

– Сумел сам забраться, сам и слезай! Ах, Бобеш, какой ты неслух, как ты меня изводишь!

– Дедушка, ох, отсюда и далеко видно! И усадьбу, и пруд видно, и часовенку! А красиво-то как!

– Спускайся, Бобеш, не мучай меня! – Мать теперь чуть ли не упрашивала Бобеша.

Видя, что матери и впрямь не до шуток, Бобеш решил слезть, но предусмотрительно начал вести переговоры:

– А ты, мам, не будешь меня бить, когда я слезу?

– Если сейчас слезешь, то не буду.

– Ничуть?

– Если сразу слезешь, говорю, ничуть не буду.

– А ты мне что-нибудь дашь?

– Молока дам.

– Чего бы нибудь повкуснее, мама!

– Хлеба с маслом.

– Правда?

– Ну конечно, только, ради бога, детка, слезь скорее, меня просто страх берет!

– Уже слезаю!

Крепко держась обеими руками за гребень, Бобеш стал перебираться через него. Неизвестно, как это вышло, но только очутился он именно на той стороне крыши, которая была круче и выше от земли.

Стоявшие внизу так и ахнули.

– Убьется мальчишка! Батюшки, расшибется! – заметалась мать.

Бобеш искоса глянул вниз. Увидев, что перелез не на ту сторону, он перепугался, судорожно уцепился за гребень и закричал:

– Мама, мама, я не могу слезть! Помоги мне, я не слезу… Ай, упаду, убьюсь!

Дедушка опомнился первым и побежал к соседу за лестницей. Сосед сам понес ее, когда дедушка впопыхах рассказал, зачем понадобилась лестница.

Мать ахала, бабушка даже ушла в комнату. Она, мол, и смотреть на это не может. Давно знает, что Бобеш добром не кончит. Не теперь, так в другой раз все равно убьется. Мать беззаботная, не глядит за ребенком, вот он и изувечится.

– Боже ты, боже, вот беда-то! – сокрушалась она. Пока не вернулся дедушка с соседом и с лестницей, Бобеш все время кричал, точно зарезанный.

На крик сбежались люди, и все только диву давались, как это мальчик очутился на крыше.

Один паренек влез на крышу и хотел снять Бобеша. Но снизу ему стали кричать, чтобы он слезал – еще сорвутся оба. Тот ответил, что не боится и снимет мальчика. Но, прежде чем он добрался до верха, сосед успел с другой стороны подхватить в охапку кричавшего Бобеша и спуститься с ним по лестнице. Мать схватила Бобеша, прижала к себе, а потом пребольно отшлепала его. Через минуту она опять целовала сына. Он понять не мог, что это сегодня с матерью творится: то бьет, то не нарадуется на него.

Дома Бобеш еще немножко поплакал. Обещанного хлеба с маслом он не получил. Мать сказала, что за такое озорство надо наказывать и, к немалому прискорбию Бобеша, еще пригрозила рассказать все вечером отцу. Уж он, мол, покажет Бобешу, что значит не слушаться матери! Все это. Бобешу отнюдь не улыбалось; он сидел за столом с убитым видом и в страхе ждал прихода отца. Потом стал подумывать, как бы увернуться от наказания. Ага, вот что он сделает: притворится спящим. Бобеш положил руки на стол, а голову бочком на них и прикинулся, будто спит крепким сном. Мать ничего этого не заметила – хлопотала у плиты, торопясь скорее управиться с ужином.

Но вот отворилась дверь, и вошел отец. Бобеш чуть приоткрыл глаза и стал за ним следить. Отец поздоровался с матерью за руку; рука у него была большая и вся в смоле, а у матери – чистая, белая и гораздо меньше. Отец был выше матери, и Бобеш сообразил, что, верно, у него и силы больше, и уж если от него попадет, так это будет куда больнее. Поэтому Бобеш крепко зажмурил глаза: пускай отец убедится, что он спит. Ну, а пока выспится, у отца, пожалуй, и злость пройдет. Можно и по-настоящему уснуть, если мать уложит в постель; а уж когда утром проснется, отца не будет дома – вот и дело с концом.

Отец скинул пиджак, сказал, что совсем умаялся, еле ноги таскает, что на дворе жарко и ему все время хотелось пить, а потом даже голова разболелась.

Бобеш снова приоткрыл глаза – хотел посмотреть, что будет делать отец. Тот повесил пиджак, отошел от вешалки, сел на стул и, поглаживая усы, смотрел на мать.

Отец Бобеша носил длинные усы. Бобеш решил отпустить себе такие же усы, когда вырастет. Потом он перевел глаза с отца на мать и подумал, почему у матери и вообще у матерей нет усов. Мысль эта развеселила его. Бобешу очень хотелось засмеяться, он всячески сдерживался, пересиливая себя. И вдруг громко прыснул, из носу у него выскочил огромный пузырь. Отец оглянулся: кто это так? Бобеш закрыл глаза, даже головой не шевельнул, прикинулся спящим: пусть отец подумает, будто это он спросонок.

– Разве Бобеш уже спит? – спросил отец.

– Бобеш? Лучше мне о нем и не поминай, о нашем Бобеше! – строго сказала мать.

У Бобеша сердце екнуло. Ну, теперь будет дело, теперь мать все-все выскажет. Он затаил дыхание.

– Что, мать, или Бобеш чем досадил?

– А, не стоит о нем и говорить – это такой негодник! Кабы ты знал, как он меня сегодня извел!

– Да, больно уж непоседливый и шустрый, – добавил дедушка.

– Ох, и переполошил он нас! – вздохнула бабушка.

– Что же он такого натворил? – обратился отец к матери.

Тогда мать рассказала ему, что тут происходило после обеда. Бобеш не удержался и одним глазком взглянул на отца: хотел проверить, сердится тот или нет. Отец хмурился, и чем дальше, тем больше.

– Вот окаянный мальчишка! – с досадой сказал отец. – Ну погоди, только проснись у меня! Я тебе покажу, каково не слушаться мать, озорник! Вот это новость! Что ж из него дальше выйдет? Сущий разбойник!

Бобеш подумал: просыпаться или не надо? Лучше все-таки повременить.

А отец все больше расходился:

– Погоди, голубчик, погоди, я тебя отучу озоровать! Глядишь, эдак он у нас совсем от рук отобьется.

– То-то и жалко, что он такой непослушный, а ведь малый неглупый, – сказал дедушка. – Мне утром понравилось, как он, хоть и случайно, старосту к нам послал. Кому бы это пришло в голову?

– А что тут староста делал? – удивленно спросил отец.

– Батюшки, да ведь ты, милок, еще ничего не знаешь! Толкуем тут про Бобеша, а самой главной-то новости тебе и не сказали! – воскликнул дедушка. – Да ты знаешь, что мы чуть было без коровы не остались?

– Не может быть! – ужаснулся отец. – Да как же это?

– А вот как: наша-то старая, – дедушка кивнул на бабушку, – пасла утром корову на мокром клевере, пригнала потом домой и ничего не сказала. А мы, как на грех, еще напоили Пеструху. Несчастье и случилось. Худо корове, да и только. Позвали это мы старую Павлиху и Зборжила, да все напрасно. Судили-рядили – ничего корове не помогло. Ну, думаем, конец! За ветеринаром в город идти и не помышляли. А тут вдруг заявился староста с троакаром. Я прямо поразился, откуда он это узнал, кто ему мог сказать. А еще больше удивился, когда староста рассказал, что у них был наш парнишка, Бобеш, он-то и сказал, что Пеструху раздуло. У старосты случайно дома новый троакар оказался, ему хотелось испробовать его. Вот и говорит: не согласимся ли мы, чтобы он на нашей скотине инструмент испытал? Авось поможет. И верно, помогло.

– Кто же к нему малого послал? – с любопытством спросил отец.

– Никто не посылал, мы за ним и не глядели. Он сам собрался да пошел в усадьбу.

– Неужели? Ишь ты какой, смотри-ка! Вот это дело! Хвалю за это Бобеша, – сказал отец.

Бобеш украдкой глянул на него и заметил, что отец совсем перестал хмуриться, глаза у него от радости блестят и он даже улыбается.

– Прямо не верится, что Бобеш сам умудрился, – добавил отец.

– Это просто счастливый случай, – объяснила мать. – Он шел к их Боженке, хотел рассказать ей про Пеструху.

– Ладно. Как бы там ни было, Бобеш действительно молодец парень. Жалко, что он спит, а то я бы сам его расспросил.

– А я уже не сплю, папа! – крикнул Бобеш.

– Вы только подумайте, он, оказывается, и не спит! Слушает, что тут о нем говорят! – смеясь, воскликнул отец.

– Я, папа, все ждал, когда ты перестанешь сердиться. Прежде я, знаешь, не хотел просыпаться.

– Ага, а на кого я сердился? Ну-ка, поди сюда, я с тобой разделаюсь!

Но теперь Бобеш не боялся отца – знал, что раз он улыбается, значит, доволен.

Отец взял Бобеша под мышки и подбросил вверх. Бобеш даже стукнулся головой о низкий потолок, но он и не пикнул, понимая, что ведь отец это не нарочно, а от радости.

Потом они пошли в хлев поглядеть на Пеструху. Отец похлопал ее по спине, поговорил с ней. А когда они вернулись в комнату, Бобеш должен был рассказать все с самого начала.

Отец слушал с удовольствием, только помрачнел, когда Бобеш передал ему, как скверно обошлась с ним Боженка. Потом они долго играли с отцом. Бобешу и спать не хотелось. Грустно начался день в их доме, зато весело кончился. Все были довольны, а больше всех Бобеш.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю