Текст книги "Маленький Бобеш"

Автор книги: Йозеф Плева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Пойди-ка сюда, маленькая! Я хочу тебя кое о чем спросить.

«Ага, – подумала Марушка, – он, наверное, хочет узнать, как Бобеш подрался. Все скажу, все!» – решила она.

– Ты вчера была с Бобешем на улице. Не заметила ли ты, он брал с собой очки?

Этого Марушка не ожидала. Она промолчала.

– Ну, говори же, отвечай. Ты что, не умеешь говорить? – сердилась на нее мать.

Когда Бобеш уронил очки в воду, Марушка обещала никому об этом ни слова не говорить. Это, правда, было в то время, когда они еще дружили. А теперь она не знала, говорить или нет.

– Ты не бойся. Скажи только, как было дело, – просил ее дедушка.

«Ага, – подумала Марушка, – Бобеш, наверное, ни в чем не признался, соврал. Это такой противный мальчишка! И ведь притворяется, что он хороший и послушный. Вот возьму и все расскажу!»

– Были у него с собой очки? – спрашивал дедушка.

Марушка кивнула.

– Представьте себе, – обратился дедушка к Марушкиной матери, – а мы искали эти очки целый день! – Потом снова спросил у девочки; —А что Бобеш делал с очками?

– Он смотрел через них на жуков, на цветы и…

– Ну, и что?

– Потом он нацепил их на нос, они упали у него в воду.

– Надеюсь, не в речку?

– Нет, как раз в речку.

– Ну посмотрите-ка! Что ж с ним делать? Ну погоди, Бобеш, придешь домой! Его еще где-то носит…

– Что, разве он не дома? – выпалила Марушка.

– Нет, он пошел на карьер и до сих пор не вернулся, озорник. Ты нигде его не видела?

– Мы были там вместе и вместе шли домой.

– Когда?

– Вот уже минут десять, как пришла девочка, – ответила за Марушку ее мать.

– А куда же наш парень девался? Он шел, говоришь, домой?

– Да. И сидел на ступеньках.

– И опять куда-то улетел! Какое же мученье с детьми! – пожаловался дедушка. – Спасибо. Ну, я пойду домой, скажу своим, чтоб перестали искать. А вернется Бобеш – придется ему лечь без ужина. Сегодня уж ему не отвертеться!

Когда дедушка рассказал дома, что удалось ему узнать у соседей, все на Бобеша очень рассердились, а особенно бабушка. Бабушка жаловалась и причитала, что теперь уже никогда у нее не будет очков, что без очков она ничего не видит, даже нитки в иголку не вденет.

«Но куда же этот парень запропастился? – думал про себя дедушка. – Не залез ли он на чердак? Может быть, боится вернуться домой? Может, услышал разговор об очках?» Дедушка поднялся на чердак, но там никого не было. «Вот я ему задам! – решил он. – Пусть только вернется».

Глава 39 ВОЗВРАЩЕНИЕ С ОЧКАМИ

Бобеш сидел-сидел у реки и озяб. Тогда он поднялся и медленно побрел к мосту, где вчера работала паровая пожарная машина. И сегодня еще на земле виднелись глубокие следы ее колес. «Как это странно! Какие чудные получились на земле квадратики и кружочки!» Потом Бобеш перешел через мост на другую сторону и обнаружил, что лес совсем недалеко. Тот самый лес, в котором на рождество он срезал елочку. «Возможно, эта елочка до сих пор еще там лежит, – подумал он. – Наверное, я ее даже найду. Пойду-ка я туда, посмотрю. Ведь это совсем недалеко». Бобеш позабыл на минутку о своих огорчениях и стал вспоминать о рождестве. Вспомнил, как принес ему отец маленькую елочку, как был у них Гонзик, который подарил ему елочные игрушки и свечки. Бобеш тоже дал ему тогда яблоко да еще хорошую коробочку из-под гуталина, на которой был нарисован мужчина в высоких начищенных сапогах. Потом Бобеш вспомнил, как они переезжали на другую квартиру, как болело у него тогда горло и как вскоре по весне, когда начала строиться железная дорога, отец получил наконец работу. Так незаметно дошел Бобеш до низких зарослей, куда забрел он на рождество и где едва тогда не замерз. Солнышко заходило, ложились длинные тени. Бобеш сошел с дороги в лес и стал искать то место, где в прошлом году он срезал себе елочку. Вдруг он остановился. Неподалеку от него что-то двигалось меж елок. «Это, наверное, человек, – подумал он. – Может быть, это лесник. Дедушка рассказывал про лесника, что он всегда ругается, прогоняет из леса женщин, штрафует, не велит даже по лесу ходить. Теперь он и меня прогонит». Бобеш от страха сразу же присел. Притаившись, он ждал, не пройдет ли лесник мимо. Бобеш был убежден, что это лесник. Но человек все стоял и стоял на одном месте. Тогда Бобеш отважился высунуть голову. Он увидел, что человек копается в земле. Бобеш встал и подумал, не убежать ли ему. Да, постараться убежать из леса, прежде чем тот встанет! Но в этот самый момент человек поднялся с земли, обернулся, и Бобеш увидел, что это вовсе не лесник, а Веймола! Однако Веймола Бобеша не заметил. На мальчика падали лучи заходящего солнца, потому что он стоял к западу от Веймолы. Бобеш снова присел. Ему хотелось знать, что Веймола здесь делает. И что вообще он мог делать? Может, он режет ветки на веники? Бобеш однажды у них уже такой веник видел. Но вот Бобеш увидел, как в руках у Веймолы блеснула какая-то проволока. Потом он поднял с земли мертвого зайца, завернул его в какую-то тряпку – кажется, в фартук. Потом снял с себя пиджак, сверток с зайцем положил на руку и перебросил через руку пиджак. (Теперь казалось, что у него на руке был один пиджак.) Веймола встал, вышел на дорогу и быстро пошел к мосту. «Бот это здорово! – думал Бобеш. – Значит, Веймола нашел зайца». Бобеш очень обрадовался, что это был не лесник. Он пошел поглядеть на то место, где стоял Веймола, и увидел на земле следы крови. «Неужели он зайца поймал? Но ведь зайца руками не поймаешь». Тут Бобеш вспомнил, что у Веймолы была в руках какая-то проволока. «Расспрошу-ка я лучше дедушку. Наверное, он знает».

Бобеш почувствовал голод. Решил вернуться в город, но домой все-таки не ходить. А, он уже знает, что сделает. Он пойдет к Гонзику, хотя Гонзик на него и сердится. Пусть сердится. И Бобеш направился к парому. Он давно уже не видел паромщика Брихты.

– Откуда ты взялся, малыш? – воскликнул Брихта. – Боже, и как ты выглядишь! Ведь ты же весь в глине.

Брихта попытался почистить Бобеша, но ничего не вышло.

– Грязь еще мокрая. Надо подождать, когда подсохнет. Куда ты идешь? – спросил он.

– Так, никуда.

– Как, то есть, никуда? Тогда пойдем со мной, посиди у нас немножко, высуши платье. Пойдем.

И Брихта стал расспрашивать Бобеша о матери, об отце, о дедушке. В общем, обо всех. А Бобеш рассказывал.

В доме паромщика Бобеша угостили кофе и пирогом, и вообще он поел с таким удовольствием, с каким давно уже не ел. Когда совсем стемнело, Брихта сказал:

– Ну, а теперь, парень, иди домой. А то ваши тебя, наверное, ищут. Скоро будет совсем темно.

Бобеш загрустил. Брихта сразу понял, что это неспроста.

– Тебе домой не хочется?

– Не хочется.

– А почему?

Бобеш вместо ответа заплакал.

– Ну, расскажи, что случилось? Ты что-нибудь натворил, да?

Бобеш рассказал Брихте обо всех своих бедах.

– Малыш, малыш, что же ты делаешь? Как же можно было уронить бабушкины очки? И у нее нет других?

– Нет.

Брихта на минутку задумался.

– Послушай, – обратился он к своей жене, – где у нас деревянная коробка, которая осталась после отца?

– Где-то на чердаке.

– Поди-ка поищи. Там, кажется, были его очки. Мне они не годятся – слишком сильные, а его бабушке, наверное, как раз. – И стал утешать Бобеша: – Не плачь, парень, мы пошлем бабушке другие очки. И наверняка эти будут лучше, чем старые. Это очки моего отца, он был у мельника помощником.

– Кем, пан Брихта? – спросил Бобеш и перестал плакать.

– Мельником. Он работал на мельнице. Молол хлеб. Ты был когда-нибудь на мельнице?

– Не был.

– Так, значит, ты еще не знаешь, как мелют хлеб?

– Не знаю.

– Работать на мельнице – это хорошее занятие, – задумчиво сказал Брихта.

Тем временем вернулась его жена и принесла очки. У очков была блестящая оправа, и они выглядели совсем как новые.

– Ну, видишь, какие прекрасные очки! А вот и футляр к ним! – И Брихта взял старый деревянный футляр, открыл его, положил в него очки и закрыл снова. Потом завернул в бумагу и сказал Бобешу: – Теперь не бойся, беги домой. Как только бабушка увидит такие очки, простит тебе все. Да смотри только снова их не утопи, плутишка! Передай привет отцу и всем остальным. А если бы дедушка вдруг вздумал заикнуться о деньгах, так ты ему скажи от меня, что он сам ничего не взял с нас, когда перекладывал печку. И еще передай ему, что печка не дымит, хорошо тянет, и духовка печет на славу.

– Ну, и возьми вот – пусть попробуют, – подала сверток Брихтова. В свертке были пироги.

Бобеш был совершенно счастлив, не знал, как и благодарить. Обыкновенная благодарность казалась ему здесь недостаточной. Но ничего лучше он не мог придумать, как молча несколько раз пожать паромщику Брихте руку. Наконец он вымолвил:

– Я, пан Брихта, очень рад.

– Ну, и я рад, что ты рад. Я тоже очень рад! – засмеялся Брихта.

– И ты передай еще: пусть дедушка поскорей к нам зайдет. Поговорить нам нужно. Скажи ему, что у нас есть хорошее вино из шиповника. Обязательно скажи ему.

Между тем Брихтова все еще чистила Бобешу куртку и штаны. Было уже совсем темно, и на улицах зажглись фонари.

– Найдешь дорогу, молодец? – спросил на дворе Брихта.

– Ты бы проводил его немного, – посоветовала жена.

– Да я найду. Спокойной ночи! – быстро сказал Бобеш. Он был доволен, что не забыл попрощаться.

– Спокойной ночи, карапуз, – ответил Брихта и запер двери.

Бобеш почти бежал. Боже, вот бабушка удивится! И вообще все удивятся. Ему, конечно, и в голову не приходило, как все дома беспокоятся, что его до сих пор нет. Когда он проходил мимо сгоревших домов, его охватил страх. Эти черные высокие трубы как-то странно торчали, поднимаясь к небу, и даже запах пожарища не показался теперь Бобешу приятным. Вокруг было какое-то унылое запустение. Бобеш шел с затаенным дыханием, даже смотреть старался в другую сторону, отворачивался от пожарища. Пироги он нес под мышкой, а очки – в руке.

«Мама хоть и говорит, что нет ни домовых, ни ведьм, но как-то уж очень страшно», – подумал он и, пройдя грустные места, глубоко вздохнул. На пороге дома сердце его вдруг начало стучать снова. Что ж ему сказать, когда он войдет в комнату? Ага, он скажет: «Добрый вечер! Пан Брихта посылает вам всем привет и вот эти пироги»: Однако, открыв дверь, он только поздоровался и замолк. В комнате была одна бабушка. Она качала Франтишека. Увидев Бобеша, она так и развела руками:

– Господи боже мой! Где же ты был?

– У пана Брихты.

– Разве ты не знаешь, когда надо возвращаться домой? Все тебя ищут. И кто б мог подумать, куда ты забрался! Нет, парень, не стоишь ты этих мучений! Мать должна взять тебя в руки, иначе из тебя черт знает что получится.

Бобеш сел на лавочку около печки, положил сверток с пирогами возле себя и вздохнул.

«Так, значит, меня ищут. Значит, будут бить. Этого мне отец не простит».

Со страхом он ждал возвращения отца. Бабушка заговорила опять:

– Экий ты негодник, Бобеш! Что ты сделал с моими очками? Куда ж ты их дел? Утопил ведь, бродяга!

– Кто это тебе…

– Молчи уж! – оборвала Бобеша бабушка. – Будешь еще отказываться?

– Я не отказываюсь.

– Не оправдывайся, Бобеш. Хочется мне дать тебе пару подзатыльников! Такие очки! Они стоят денег. Где я теперь возьму денег на новые? – Бабушка встала и наподдала Бобешу. – Я так зла на тебя, парень, что я бы тебя…

В это время вошли дедушка с матерью.

– Так что я тебе говорил? – обратился дедушка к матери. – Мальчик сидит себе спокойно дома, а мы его ищем чуть ли не в реке.

– Где ты был? – сердито спросила мать.

– У пана Брихты, – плача, ответил Бобеш.

– И ты не знаешь, когда ты должен быть дома?

– Знаю.

– А почему ж ты ревешь?

– Ба-бабушка меня била!

– Ах, я уже виновата! – сказала бабушка. – Я шлепнула его разок. Я так сердита на него за эти очки…

Бобеш хотел было вынуть из кармана очки и отдать их бабушке, но, когда она его ударила, решил: «Вот нарочно теперь бабушке не дам, отдам их лучше дедушке!»

– Я сама хотела тебя сегодня отколотить, – сказала мать. – Но раз уж тебе попало, так…

– А ты еще прибавь! До того избалован, просто сладу нет! – подзадоривала бабушка.

– Перестань уж! – вмешался дедушка. – Если бы ты очки как следует убрала, они не попали бы к нему в руки. Если у ребенка еще ума нет, то хоть бы у тебя был! Слава богу, парень не потерялся.

Бобеш такой поддержке очень обрадовался.

– Дедушка… – зашептал он.

– Что, Бобеш?

– Пан Брихта говорил, что он передает тебе привет и просит зайти, и еще говорил, что духовка хорошо пе-пе-чет, а печка… – Тут Бобеш разрыдался и не мог кончить. – Печка хорошо тянет. А здесь вот… здесь он посылает пироги, чтобы видно было, как хорошо печет духовка.

Дедушка засмеялся, взял сверток с пирогами. В это время вошел отец. Бобеш страшно испугался, поглядев на отца, потому что он был очень сердитый.

– Где ты был? – воскликнул он, увидев Бобеша.

– Он был на ужине у пана Брихты, – ответил за Бобеша дедушка и стал развертывать сверток с пирогами.

Отец быстро подошел к Бобешу, и Бобеш понял, что дело плохо. Он только успел закрыть глаза руками. Отец схватил Бобеша, перегнул его через колено, и, когда уже поднял руку, чтобы шлепнуть сына, тот вдруг заорал благим матом:

– Не бей меня, не бей меня – разобьешь очки!

Отец остановился и спросил:

– Что такое?

– У меня в кармане очки.

– Очки?

– Да. Пан Брихта посылает их бабушке.

Отец отпустил Бобеша. Бобеш вынул футляр с очками и подал их отцу. Все столпились около него, и Бобеш увидел, как все удивлены. И, конечно, очки спасли Бобеша от большой порки.

Глава 40 ПРИМИРЕНИЕ

Утром, идя в школу, Бобеш встретился в сенях с Марушкой, но, даже не взглянув на девочку, выскочил на улицу. Шел он нарочно медленно, чтобы Марушка догнала его. Но Марушка не хотела разговаривать с Бобешем и тоже шла медленно. Бобеш остановился около сгоревших домов. Вашек и Прохазка убрали балки и складывали их теперь в кучу.

«Здесь уже ничего больше не найдешь», – подумал Бобеш. Он запустил руку в карман и нащупал там гвоздики, горелку от керосиновой лампы и фарфоровую ручку. Около пожарища стояло несколько школьников, в основном старшеклассники. «Пожалуй, я пойду, – подумал Бобеш. – Надо прийти за несколько минут до звонка». В это время Бобеша догнала Марушка. Бобеш сделал ей рожицу и сказал:….

– Ябеда-карябеда! Пожаловалась, да? Ты думала, меня изобьют, а меня вот не били!

– Я с тобой не разговариваю, – отвернулась от него Марушка.

– Я с тобой сам не разговариваю! – И Бобеш бросился бежать, чтобы обогнать ее.

Он ведь просто так, не со зла, ей сказал. Пусть знает, какая она есть на самом деле. Да если он только захочет, он сразу найдет себе другую подружку и гораздо лучше.

В школе было много разных разговоров и споров. Ребята, перебивая друг друга, спорили, кто был ночью первым около пожара. С волнением вспоминали, как они проснулись, когда затрубили пожарные. И даже тогда, когда в класс вошел учитель, разговоры не прекратились. Все сразу хотели рассказать ему, что было на пожаре.

– Наш дедушка помогал выносить вещи! – кричал Бобеш.

– Наш отец – пожарник! – перебивал его Вашек.

– Мой отец качал воду! – кричал снова Бобеш.

– Послушайте, послушайте меня! Пан Прохазка – это наш дядя! – пищала сзади Аделька Шимонова.

– Садитесь, дети, – сказал учитель.

Дети разбежались по партам. Учитель начал рассказывать о пожаре, о пожарниках, и Бобеш узнал, что пожарники гасят всякий огонь задаром, что это добровольное общество, что в несчастье каждый должен помогать своему ближнему. Потом Вашек Барт спросил учителя, а кто это такой – ближний? И учитель объяснил, что это каждый знакомый, даже просто каждый человек. Люди должны любить друг друга, даже чужие, говорил он. Учитель так хорошо говорил, что Бобеш сразу вспомнил о Веймоле и подумал, что Веймола, наверное, нехороший человек, если он не любит даже Марушку и если он иногда бьет даже свою жену. Но Бобеш тут же покраснел. Ему вдруг показалось, что кто-то в нем стал спрашивать его самого: «Послушай, Бобеш, а разве ты любишь Марушку? А что ты сказал ей вчера? А сегодня утром? А что у вас вчера произошло с Гонзиком?» Бобеш тут же решил не обижать больше Марушку и помириться с Гонзиком.

Учитель говорил, что только добрые люди способны платить добром за зло, что только добрый человек может простить другого. Он приводил такие примеры. Дети очень часто сердят отца или мать, а родители им все прощают. Накажут, конечно, иногда, но не для того, чтобы сорвать зло, а чтоб ребенок так больше не поступал. И в школе, продолжал он, дети тоже должны любить друг друга, не ругаться между собой, не ссориться. Не должны жаловаться один на другого. Ябедничество – плохая черта. Обычно больше всего жалуется тот, кто сам озорничает. Иногда ребенку кажется, что если он пожалуется на другого, то сам что-то выиграет.

– Но запомните, дети, – предостерегал учитель: – кто радуется тому, что другой наказан, кому нравится, когда другой дрожит от страха, – тот нехороший человек.

– Пожалуйста, пожалуйста, господин учитель!

– Что ты хочешь, Юранек?

– Пожалуйста, разрешите мне сказать.

– Что ты хочешь сказать?

– Пожалуйста, вон там Франтишек…

– Ты что, Юранек, хочешь пожаловаться, да?

– Нет, не хочу. Только Франтишек говорит, что он совсем не испугается, если я на него пожалуюсь.

– Вот и не жалуйся, я ничего не хочу слышать, – нахмурился учитель.

Но, едва Юранек сел, учитель увидел, как Франтишек Ягода показал Юранеку язык, скорчил рожу и вообще стал всячески над ним трунить.

– Франтик, что я вижу? Я здесь рассказываю о хороших детях, о том, как они должны себя вести, а ты делаешь все наоборот!

Франтик сидел теперь, опустив глаза. Зато Юранек победоносно оглядывался по сторонам и вытягивал шею. Потом учитель снова говорил о том, как хорошие люди в нужде помогают друг другу, и даже рассказал содержание одной легенды на эту тему. Где-то далеко, в какой-то чужой стране, вышла из берегов большая река, сорвала мосты, и на одном столбе сорванного моста осталась стоять маленькая избушка. А в этой избушке были люди. Жил в ней сборщик налогов. В этой стране каждый, кто проходил через мост, должен был платить какие-то гроши. И теперь маленький домик на уцелевшем столбе дрожал под ударами волн. Каждую минуту он мог опрокинуться в речку. Никто не отваживался сесть в лодку и поплыть на помощь жителям этого дома, которых уже охватило отчаяние. Один богатый человек давал сто золотых дукатов тому, кто спасет несчастных. Но не нашлось ни одного человека, кто бы и за сто дукатов рискнул броситься в разбушевавшуюся реку. Каждую минуту ждали, что люди вместе со столбом будут погребены в воде. И вдруг одна лодка появилась в реке. В ней был молодой человек. С великими трудностями доплыл он до домика и всех спас. Едва лодка отчалила от столба, как тот рухнул в речку вместе с домом. Когда вышли все на берег, подходит к молодому человеку богач и дает ему сто дукатов за спасение людей.

– Как вы думаете, дети, – спросил учитель: – заслужил этот человек деньги?

– Да! – закричал весь класс.

– Правильно, он их заслужил. Но знайте: он их не взял.

– А почему, почему не взял? – спрашивал кто-то с задней парты.

– Ну, кто мне ответит, почему он не взял?

Руку поднял Юранек.

– Что ты скажешь, Юранек?

– Я думаю, ему показалось мало.

– Сто золотых – это немало.

Руку поднял Бобеш:

– Он сделал это как пожарник.

– Я, право, не знаю, был он пожарником или нет, – засмеялся учитель, – но я понимаю, что хочет сказать Бобеш. Он хотел сказать, что молодой человек совершил свой героический поступок по доброй воле.

– Да, – ответил Бобеш.

– Правильно, Бобеш. Молодой человек отказался взять у богача деньги и сказал, что он не мог не прийти людям на помощь, раз это было нужно. За добрые поступки деньгами не платят.

И, наконец, учитель объяснил, что самой лучшей благодарностью для такого человека является радость, которую доставляют людям такие поступки. Бобешу рассказ очень понравился, особенно потому, что учитель, рассказывая, рисовал на доске. Так появился на доске мост, потом домик на столбе. Потом, когда вода разбушевалась, учитель стер часть моста слева и справа, и на доске остался только столб с домом.

Прозвенел звонок, учитель вышел из класса, и все внимание ребят завоевал Гонзик, вынув из кармана своего оленя. Ему предлагали за оленя самые разные вещи: точилку для карандашей, хлеб с маслом, новый карандаш, ручку, калейдоскоп с надписью «Привет из Праги». Но чем больше Гонзику всего предлагали, тем больше он раздумывал, менять или не менять. Он набивал цену. Бобеш был куда скромнее: он сразу же обменял горелку от керосиновой лампы на кусок хлеба с маслом. Хлеб с маслом был лакомством, которого Бобеш давно не видел. Фарфоровую ручку и гвоздики он оставил себе.

– Хотела бы я знать, куда все это барахло годится? – услышал Бобеш голос Миладки и заметил, как она презрительно шмыгнула носом.

– Ну, ты же знаешь, мальчишки… Они всегда интересуются не тем, чем надо, – ответила рассудительно Силушка.

«Вот глупые девчонки! – думал Бобеш. – Попробовали бы они найти такую вещь! И, в конце концов, что толку в их тряпичных куклах? Я бы их и в руки не взял».

– Где это вы все, мальчики, взяли? – спросила Силушка Бобеша и принялась есть апельсин.

– На пожарище… Ты была, Миладка, на пожарище?

– Не была.

– А ты, Силушка, тоже не была?

– Нет, мы о пожаре узнали только утром.

– А я там был.

– Подумаешь!

– Мы вообще к кирпичному заводу не ходим.

– А почему?

– Потому что «кирпичники» все воры и плохие люди.

– Кто это вам сказал?

– Мама сказала. С тобой нам тоже не велели больше дружить.

– Но ведь не все же воры! – спорил Бобеш.

– Как же! Вот эти вещи вы тоже ведь украли.

– Нет, не украли. Мы их нашли.

– И они ваши?

– Наши.

– Нет, не ваши. Это вещи погорельцев.

– Они им больше не нужны.

– А откуда ты знаешь?

Бобеш не удержался и показал обеим девочкам язык.

– Посмотри, Миладка, какой он противный мальчишка!

– Мы с тобой никогда даже разговаривать больше не будем, понял? – сказала Миладка.

Потом девочки пододвинулись друг к другу, стали перешептываться и смеяться.

– Что вы там шепчетесь?

– А тебе какое дело?

– Я хочу знать.

– А почему это ты хочешь знать?

– Потому что вы говорите про меня.

– Да, вот и про тебя.

– А что?

– Ха-ха-ха, хи-хи-хи! – смеялись девочки.

– Скажите мне.

– Ты дружишь с этой грязной девчонкой. Ее отец пьет. Мы всё знаем. Да, Силушка?

– Кто вам это сказал?

– А тебе какое дело?

– Вот вы ничего и не знаете! Я больше с ней не дружу.

– Нет, дружишь. Гонзик говорил, что ты дружишь.

Бобеш вышел в коридор. «Так вот оно что! – подумал Бобеш. – Гонзик на меня наговаривает. И что им Марушка только сделала? Почему они ее так не любят? Она же совсем не грязная, как они говорят. Конечно, не такая расфуфыренная, как они».

На следующем уроке Бобеш все смотрел по сторонам, кто как одет. Взглянул и на свой костюм. Пришлось признать, что он довольно потрепанный. Но Бобеш знал, что нового у него не будет, да и вообще старую одежду он всегда любил больше новой. В новом костюме надо смотреть, куда можно сесть, куда нельзя. А что касается этих девочек, стоит ли на них обращать внимание? Кончив решать примеры вместе с учителем у доски, все уткнулись в свои тетрадки. Бобеш любил считать. Он почти всегда решал примеры первым. Сегодня тоже. Сделав все, что нужно, он вытащил из кармана фарфоровую ручку и стал ее разглядывать.

– Ты уже кончил, Бобеш? – спросил учитель.

– Да.

– Тогда прибавь к каждому полученному числу еще два или три. Я вижу, ты чем-то играешь.

Бобеш положил свою новую игрушку в карман и принялся снова считать. Вдруг рядом с ним упал бумажный шарик, брошенный откуда-то с задней парты, и покатился по скамейке. Бобеш обернулся назад, но кто кинул шарик, так и не понял. Все сидели, склонившись над своими тетрадями. Бобеш развернул шарик, разгладил смятую бумагу и увидел следующее:

На другой стороне корявым почерком было написано: «Бобеш глупый». Бобеш покраснел. Но не потому, что он был нарисован рядом с Марушкой, а потому, что это его рассердило. Он думал: «Кто бы это мог сделать?» И решил, что Гонзик. «Вот он какой, оказывается, Гонзик! Ну, подожди!» Бобеш оторвал клочок бумаги, в которую был обернут букварь, и написал в ответ:

Потом заботливо скатал бумажку в шарик. Гонзик сидел позади Бобеша, на четвертой парте. Бобеш повернулся и быстро бросил шарик. Но когда он это сделал, то едва от испуга не остолбенел. Шарик упал прямо на голову учителю. Учитель сидел рядом с Гонзиком и что-то вместе с ним пересчитывал. Бобеш не видел учителя из-за заслонявшего его Рудика. Учитель поднял шарик и спросил:

– Кто это сделал?

– Я видел – это Бобеш, – отозвались Юранек и Вашек.

– Бобеш?

Гонзик сделал гримасу. Учитель развернул бумажку, немножко улыбнулся, но улыбка сразу же исчезла с его лица. Он строго взглянул на Бобеша:

– Так вот вы чем занимаетесь, вместо того чтобы считать?

– Гонзик, – плаксиво начал Бобеш, – начал первый!

– И он передал записку Гонзика учителю.

– Гонзик, значит, ты рисуешь во время арифметики? А примеры решать не умеешь… Бобеш, почему ты не отдал мне сразу?

– Я не хотел жаловаться.

На это учитель ничего не сказал, сунул обе бумажки в карман и решительно приказал:

– Чтоб это было, мальчики, в последний раз! И, если я еще раз замечу что-либо подобное во время уроков, то оставлю вас после уроков.

Зазвонил звонок. Едва учитель вышел из класса, к Бобешу подбежали все остальные ребята. Они хотели узнать, что же было написано на этих бумажках. Однако Бобеш никому ничего не сказал. Он подошел к Гонзику и сказал ему презрительно:

– Это ты жених, а не я!

Правда, Бобеш хорошенько даже и не знал, что означает слово «жених». Он думал, что это ругательство.

Гонзик вскочил и стукнул Бобеша. Бобеш ответил Гонзику подзатыльником. Поднялся страшный гвалт. Одни кричали Гонзику, чтобы он Бобешу как следует всыпал, другие – Бобешу, чтобы он не боялся. Бобеш ринулся к учительской кафедре, Гонзик – за ним. Класс просто бушевал. Бобеш побежал к двери. Разъяренный Гонзик схватил с доски мокрую губку и бросил в Бобеша. Но в этот момент открылись двери, и вошел директор. Сначала в директора врезался Бобеш. Тот схватил его и сам закачался. Потом прямо в лицо директору попала губка, оставив на белом воротничке рубашки грязный след. Директор испугался, а дети, которые только что дико скакали и кричали, остановились как вкопанные. Директор не должен был даже спрашивать, кто бросил губку: он понял это сразу же.

– Вы видели хулигана! – тяжело вздыхал директор, – А ты что? – загремел он над Бобешем, который на мгновение ткнулся лицом в его большой живот. – На́ вот! – Он влепил Бобешу такой подзатыльник, что у него искры из глаз посыпались.

Потом подбежал к Гонзику. Схватил его и закатил такой же подзатыльник.

– Как их зовут? – спросил он остальных.

– Бобеш и Гонзик! – закричали в классе.

– Расскажите об их проделках господину учителю! – приказал директор, вытер платком лицо и подкрутил усы – Где ваш учитель?

– Он вышел.

Директор посмотрел на учительский стол, переложил пару книжек на другое место и вышел из класса. В дверях он еще раз обернулся и сказал:

– Выйдите все в коридор. Во время перемены нельзя оставаться в классе.

Дети вышли из класса в коридор. Некоторые выбежали даже на улицу. Бобеш зашел в уборную, чтобы там спокойно выплакаться. В это время Гонзик вернулся в класс. Он взял ранец Бобеша, положил его на стол учителя и быстро выбежал. Он думал: «Авось учитель рассердится на Бобеша и оставит его после уроков». После Гонзика в класс вошла Марушка. Она села за свою парту и стала есть хлеб, который нашла на окне в коридоре. Ела она быстро, чтобы никто не увидел. Открылись двери, и вошел Бобеш. Даже не взглянув на Марушку, он подбежал к своей парте. Видит, на лавке нет ранца. Бобеш стал искать его по классу. Увидел Марушку, заметил, как быстро она ест, едва успевая проглатывать, и как-то испуганно смотрит на него. Потом наконец он увидел свой ранец на учительском столе.

– Марушка, ты не знаешь, кто положил мой ранец на стол?

– Не знаю, Бобеш… – поперхнулась Марушка.

Бобеш подбежал к столу, схватил ранец за ремешок, свисавший вниз, потянул, но одновременно с ним соскользнул со стола и флакон с красными чернилами. Флакон разбился, и на полу образовалось большое красное пятно. Бобеш стал белый как мел. «Вот это будет скандал!» – подумал он.

– Бобеш, ты разлил чернила! – воскликнула Марушка.

– А ты меня выдашь, да? – со слезами спросил Бобеш.

Марушка не отвечала.

Тогда Бобеш сказал:

– Ну, выдавай, выдавай! Ясно, что выдашь.

Бобеш оставил осколки на полу, сунул свой ранец в парту и выбежал в коридор. Вслед за Бобешем выбежала и Марушка. Никогда еще Бобешу не было так страшно, как сейчас. Зазвонил звонок, сердечко у Бобеша ёкнуло, и он последним вошел в класс. В классе поднялся сначала крик, а потом все утихло. Когда Бобеш входил, дети уже сидели на своих местах, и, как ему показалось, все уже знали, кто разбил флакон. Вашек шептал Бобешу:

– Посмотри, Бобеш, что случилось.

Бобеш хотел было изобразить на своем лице удивление, но не сумел. Когда вошел учитель, наступила такая тишина, что он сразу же насторожился. Потом понял что детям попало от директора и они решили быть прилежными.

– Видите! Значит, когда захотите, вы умеете сидеть совсем тихо, – сказал учитель и улыбнулся. – Если вы всегда будете так тихо сидеть после звонка, я буду вами очень доволен. – Затем, увидев, что Юранек вертится как ужаленный (а так Юранек делал всегда, когда хотел на кого-нибудь пожаловаться), учитель захотел его предупредить, придал лицу серьезность и сказал: – Наверное, вы притихли потому, что вам напомнил о дисциплине господин директор. Он пожаловался мне, что два озорника дрались, бегали по классу и даже попали в него мокрой губкой. Кто это был?

– Гонзик и Бобеш! – закричал весь класс.

– Опять Гонзик и Бобеш? Что же с ними сегодня случилось?

Оба мальчика должны были встать, подойти к учителю и дать объяснение. Результат был таков, что Бобеша сочли невиновным, а Гонзик должен был остаться после уроков. Бобеш от волнения почти не слушал учителя. Он все время думал о разбитом флаконе, которого до сих пор учитель еще не заметил. Он дрожал от одной мысли, что скоро все выяснится.

– Садитесь, – сказал учитель.

Теперь все дети с напряженным вниманием следили за учителем, который подходил к столу. Уже садясь, он заметил наконец на полу разбитый флакон и лужицу красных чернил. Нагнувшись, он собрал осколки. В классе было гробовое молчание. Все глаза устремились на учителя.

– Кто еще это натворил? – спросил учитель сердито. – Кто посмел подойти к моему столу?.. Итак, кто это сделал?

Все замерли. Бобеш смотрел вниз, под парту, и ждал, что Марушка встанет и укажет на него. Что-то принуждало его встать и рассказать самому. Но страх удерживал его на скамейке, заставлял сидеть тихо. Ведь сегодня он и так уже изрядно отличился.