Текст книги "Лети, мой Свет! (СИ)"

Автор книги: Янина Василик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Янина Василик
Лети, мой Свет!

Пролог

Миру было безумно скучно. Если бы он умел считать минуты, то мог бы пожаловаться, какое бесконечное множество лет провел в одиноком безмолвии. Его не замечали, о нём попросту забыли. Его дети, родные и приёмные, расползлись каждый по своим углам, играть в придуманные игры со своими куклами. Они быстро обзавелись богами и покровителями, позабыв, в кого нужно верить и о чём следует помнить. Ведь никому не приходит в голову благодарить Воздух за то, что мы им дышим, Землю за то, что мы по ней ходим, Воду – за живительную влагу, Огонь за восхитительно теплое дыхание… И редко кто задумывается, что будет, если всё это исчезнет навсегда.

Мир долго ждал, надеясь, что те, кто могут его слышать, одумаются и вернутся. Но они куда-то подевались, оставив после себя глухих, слепых и беспомощных малышей. Однажды ему показалось, что среди пришедших есть те, кто может с ним поговорить. Но он ошибся. Приёмыши видели, когда считали нужным – помогали, но слушать так и не научились…

Его разбудил громкий спор извечных противников и ощущение надвигающейся опасности. Мир заволновался. Он не хотел умирать, а того, кто сможет помочь и защитить – у него всё ещё не было. Нужно было действовать и действовать быстро. И он прислушался к разгорающемуся спору, где уже вовсю подыскивали кандидатуру в герои.

Свет предложил решительность, мудрость и неунывающий оптимизм. Тьма – изворотливую хитрость, эгоизм и лукавое коварство. Свет ратовал за любознательность, честность, открытость. Тьма – за расчётливую циничность, самоуверенность и осторожность. Свет настаивал на несокрушимой силе духа и бескорыстной чистоте помыслов, Тьма вдохновенно убеждала, что физическая сила и умение вовремя стукнуть куда надо, будут понадёжнее. Свет напоминал о самопожертвовании и любви к ближнему, Тьма – об умении выжить самому. Свет твердил о несокрушимости верной дружбы и возвышенности взаимной любви. Тьма уверяла, что злопамятность и мстительная ненависть тоже способны творить чудеса, добавляла всепоглощающую страсть и насмешливо интересовалась, с каких это пор любовь и дружба стали исключительными привилегиями Света…

Из продолжительной перебранки мир понял одно: идеала, способного вместить всё вышеперечисленное, попросту не быть не может. Ведь если бы такой существовал, то давным-давно уже сам всех спас, никого не утруждая поисками добровольца.

Поэтому пришлось заглянуть в душу каждого несмышлёныша, высматривая того, кто сможет протянуться к любому, даже самому упрямому существу, чтобы ввязать ниточку его судьбы в канву единого для всех узора. И, конечно же, такой нашёлся. Это оказалось так легко и интересно, что мир даже удивился.

– Ха! Я так и знал, что это будет Свет! Моя умница золотая!

– Если б ты ещё знал, как мне надоели твои возвышенно-просветлённые герои с самоубийственной манией спасти всех вокруг и мир в придачу! Скажи честно, у тебя так туго с фантазией или ты и сам их не особо любишь?

– Ты просто завидуешь.

– Объясняю доступно: с какой радости ты напихал столько Света в одно существо? В чём, по-твоему, должно заключаться равновесие?

– Ну… может, отражение найти подходящее?

– А как же! Твой Свет будет совать везде нос, а моя Тьма – его беречь от преждевременного укорачивания. Здорово. А главное – как ново и неизбито! Нет уж, у меня ненужные мальчики на дороге не валяются. И расхлебывать истории в духе «она – святая (и светлая!), а он – козёл (и тёмный!)» уже надоело.

– Не ворчи – умей проигрывать. Лучше поищи кого-нибудь толкового для моей девочки.

– Есть у меня один на примете… Но предупреждаю сразу: ни на какую любовь и возвышенные страдания даже не намекай, пока не решим проблему! А то я тебя знаю… Потом ей кого-нибудь подберем. И если твоя девочка своими общеспасательными идеями угробит моего мальчика – я лично покусаю твоих светлых!

– А я ослеплю твоих тёмных!

– А я…

Дальше мир уже не слушал. Ему предстояло много работы, тонкой, кропотливой и требующей полного сосредоточения. Будет непросто построить правильные дороги, которые приведут найденную им душу к источнику силы. Интересно, а сложно ли будет объяснить беспомощным малышам, чего от них требуется, если тебя не видят, не слышат и не чувствуют?

С другой стороны – скучать ближайшее время точно не придётся.

Глава 1

Королевская свадьба поражала размахом подготовки. Преобразилась вся столица, сменив привычную каждодневную суматошливость на предпраздничный переполох. Оживились яркими красками цветов окна величественных особняков людей состоятельных. А дома тех, кто не мог позволить себе купить цветочные венки и арки, цены на которые перед праздником поднялись до небес, – лентами и бумажными букетами.

Улицы сверкали непривычной чистотой, словно их вымыли огромной щёткой, возможно даже с мылом. Народ, немного шокированный практически идеальным порядком, пытался вернуть мостовые в привычно заплёванное и захламлённое состояние, особо усердствуя в не слишком освещённых закоулках. Но странная чистота, наведённая хитроумным заклинанием работы самого Магистра Школы Магических Искусств, никуда исчезать не собиралась.

Радуйся, королевство Предгорье, радуйся столица Ай-Гор! Будет неделя праздника и свадебных торжеств, выкатят на Дворцовую площадь необъятные пыльные бочки вином, накроют бескрайние столы, съедутся гости из всего королевства, даже из сопредельных держав, говорят, пожалуют. Радуйтесь люди – ваш король, наконец-то, женится! И люди радовались, стараясь сделать свой город ещё красивее и наряднее. На совесть старались – сплоховать перед соседями никому не хотелось.

Главная улица города стремительно превращалась в цветущую аллею, словно сюда решилась переселиться на постоянное место жительства небольшая колония цветочных фей. А эпицентром свадебного переполоха был, конечно же, королевский дворец. Здесь всё мылось и чистилось, передвигалось и убиралось, обновлялось и заменялось с пугающей быстротой и неожиданно ответственным рвением.

И только в покоях королевы Эйлит царила привычная тишина. Солнечные лучи тщетно пытались пробиться сквозь тяжелый бархат гардин в уютный полумрак комнаты, где перед огромным зеркалом сидела красивая женщина, задумчиво изучая своё отражение. Отражение было безупречным и, несомненно, достойным царственного облика. Длинные каштановые локоны, в которых ещё не посмели появиться первые серебряные нити, украшала маленькая скромная тиара – знак вдовствующей королевы. Платье простого, элегантного покроя, подчёркивало тонкую талию и великолепную осанку, а в тёплых карих глазах сверкали, переливаясь, яркие золотистые искорки. И только тонкие пальцы выдавали волнение женщины, бездумно и небрежно перебирая изящные кольца и массивные перстни в шкатулке с драгоценностями.

Королеву, в отличие от её подданных, не радовала предстоящая свадьба. И она никак не могла понять причину своих треволнений. Может, в драгоценной персоне будущей невестки что-то смутило в последний момент, и приходилось списывать всё на безропотно терпевшую интуицию? Ведь иных разумных аргументов у Эйлит и быть не могло – кандидатуры потенциальных невест она подбирала лично. И приложила все усилия, чтобы выбор короля остановился именно на Виктории Соттерэй – молодой, прекрасно воспитанной в лучших дворянских традициях красавице-принцессе.

А может, это было внутреннее переживание, доступное только женщинам-хозяйкам и называвшееся просто: «чтобы всё прошло хорошо». Чтобы гости прибыли вовремя и разместились с комфортом, чтобы комнаты были готовы и сверкали чистотой, чтобы кухня не подвела, чтобы наряды, уже десятки раз примеренные и отглаженные, пришлись по фигуре, чтобы украшения подошли, чтобы цветы не завяли… и ещё сотня таких «чтобы».

Как же сложно при таком множестве переменных составляющих быть уверенным в каждой детали тщательно спланированного торжества!

Негромко постучали, но Эйлит даже не шевельнулась. Спустя пару мгновений дверь бесшумно отворилась, и в комнату быстрым летящим шагом вошёл молодой человек. Увидев королеву, облегчённо вздохнул и присел рядом.

– Мама, когда прекратится эта всеобщая истерическая паника? Прошу, уйми своих распорядителей, пока они не разнесли по камушку весь дворец. Я понятия не имею, какого цвета должны быть салфетки на праздничном пире, какие украшения наденет невеста, и что (или кого!) пожелают съесть на завтрак тёмные эльфы! У нас вроде как свадьба на повестке дня, а не конец света. Работать невозможно.

Эйлит внимательным взглядом пробежалась по нахмуренному лицу сына. В глазах короля Анрэя, так похожих на её собственные, не было и следа лукавых искорок. Теплый шоколадный цвет лишь слегка смягчал излишне прямой и скептически оценивающий взгляд, в котором притаилась равнодушная многодневная усталость.

Молодой правитель Предгорья привык работать как проклятый, разгребая последствия папенькиного царствования. Поначалу над глобальными планами всеобщего благоденствия и пламенным энтузиазмом короля все посмеивались, снисходительно предсказывая сроки, когда мальчику надоест играть новыми игрушками, и он отдаст их в руки добрых дядечек. Мальчик улыбался задорной улыбкой, тонким лучиком освещавшей его бледное лицо, и охотно назначал добрых дядечек министрами. Но при этом лично и детально контролировал выполнение собственных приказов, и мог не только запросто снять с дарованной должности, а и усадить под замок зарвавшегося советчика, не глянув на титулы и регалии рода.

За несколько лет своего правления Анрэй изменил всю налоговую политику, снизил ввозные пошлины для купечества, вернул храмам их влияние, а магам даровал невиданные ранее привилегии. Всеми правдами и неправдами смог добиться молчаливого мира, а где и союзных договоров с соседними странами. Недовольны были только некоторые представители дворянства, с чьими мнениями и пожеланиями молодой король не особо считался. Но законный способ устранить Анрэя всё не находился, а незаконные пока проваливались.

От размышлений королеву отвлёк мягкий голос успокоившегося сына:

– Мама, ты меня совершенно не слушаешь. Что-то случилось?

Эйлит улыбнулась, представив реакцию рассудительного короля на ту беспокойную кашу из мыслей и переживаний, что творилась у неё в голове.

– Нет, Анэ, всё в порядке. А сам ты как? Готов распрощаться с жизнью холостяка? – королева бросила внимательный взгляд на зеркало, поправив и без того идеальную причёску.

Но сын, вопреки обыкновению, не поддержал шутливый тон матери, занятый своими мыслями.

– Утром я получил эльфийский Вестник. Повелитель Светлой Долины какого-то демона принял приглашение на мою свадьбу, и прибудет с немногочисленной свитой к началу торжественной церемонии. Точное количество сопровождения не сообщил, расплывчато написав, мол, «сколько получится переместить порталом». Можно подумать, что людям известно, сколько эльфов может переместить их правитель!

Эйлит побледнела. Светлые эльфы безвылазно жили в своей долине, поддерживая минимальный контакт с остальным миром. Они не провоцировали конфликты, но не отвечали и на просьбы о помощи. Никого не пускали на свою территорию и не принимали приглашений. Увидеть эльфа доводилось далеко не каждому человеку за всю свою жизнь, хотя, по слухам, Светлая Долина занимала огромную территорию и отнюдь не пустовала.

– Мама, я хочу, чтобы их приездом ты занялась лично. Знаю, что у тебя и так полно забот, но…

– Думаешь, она вернётся? – выпалила королева, перебивая сына на полуслове.

Анрэй провёл рукой по взъерошенным волосам, помедлил, но, заметив в глазах матери целый вихрь переживаний, невесело улыбнулся.

– Не волнуйся. Свадьба состоится в любом случае.

– Конечно, состоится. Ты ведь не будешь позориться перед всем королевством, бросившись выяснять отношения трёхгодичной давности?

Анрэй подошёл к окну и одёрнул тяжёлую гардину. Солнечный луч любопытно заглянул в полумрак комнаты, мягко обрисовывая его высокую, худощавую, слегка сутулую фигуру.

– Не брошусь, – мрачно произнёс он, не глядя на мать. – У меня нет ни малейшего желания переживать из-за той, которая за столько лет не удосужилась хотя бы сообщить о своей судьбе. Даже если пресветлым эльфийским послом окажется сама Аталь собственной персоной, это ничего не изменит, даю слово.

А все заботы о эльфийском приезде я бессовестно перекладываю на твои плечи. Не забудь их разместить где-нибудь подальше от тёмных. Но так, чтобы условия для светлых и дроу оказались примерно одинаковыми. Не хочется вызвать недовольство любой из сторон.

– Ох, сынок, не нравится мне такой внезапно вспыхнувший к нам интерес! И темные, и светлые, всё как-то сразу навалилось, тебе не кажется? Почему именно сейчас? Что это значит?

При малейшем намёке на возможную женскую панику некоторые мужчины становятся удивительно предсказуемыми. Вот и король, не претендуя на оригинальность, поспешил закруглить разговор, как только услышал первые отголоски причитаний в голосе матери.

– Не волнуйся, мы справимся, – уверенной скороговоркой выпалил он, незаметно отступая к двери. – Я на тебя полагаюсь. Вечером встретимся.

Анрэй ещё раз улыбнулся и постарался степенно выйти (а не поспешно выскочить, как очень хотелось) за спасительную дверь. Беззвучно выдохнул и отправился решать важные, но от этого не менее надоевшие государственные проблемы.

* * *

Ночью перед свадьбой невесте положено волноваться и заснуть под утро. Но принцесса Виктория считала себя слишком умной и рассудительной, чтобы заниматься такой ерундой и радовать поутру неудачливых соперниц тёмными кругами вокруг глаз или опухшим от недосыпания лицом.

Лично удостоверившись, что подготовка к свадьбе находится на уверенной финишной прямой, она поспешила домой, где ей предстояло провести последнюю ночь в своей девичьей спальне. Примерить в тысячный раз самое безупречное и прекрасное подвенечное платье и спать, спать, спать! Ведь завтра, будучи уже замужней королевой, она станет полноправной хозяйкой дворца, а не приходящей гостьей!

Счастливо улыбаясь, девушка легко и бесшумно бежала по лестнице, ведущей к кабинету короля. Сейчас она быстренько попрощается, напомнит, чтобы жених не сидел до рассвета над своими важными бумажками, и упорхнёт домой.

Где-то за углом послышались голоса. Виктория, услышав своё имя, мгновенно притормозила спуск и с любопытством прислушалась.

– Бедняжка, не хотела бы я такую свадьбу!

– А я бы хотела. Тем более, Лили, это всего лишь слухи.

Виктория осторожно выглянула из-за угла и обнаружила трёх придворных дам, оккупировавших оконную нишу. Позиция была явно стратегической – тройной обзор со всех сторон перекрывал подступы к рабочему кабинету короля.

– Антея, да расскажи ты толком, откуда взяла столь сногсшибательную новость!

Самая молоденькая фрейлина послушно затараторила:

– В Сиреневых апартаментах поселят посольство светлых эльфов. Я проходила мимо и слышала, как королева-мать отдавала распоряжения слугам. Тогда один из лакеев и сказал, что будет здорово, если с эльфами вернётся Советница Аталь. Мол, при ней наш король был гораздо веселее даже в будний день, чем теперь, накануне собственной свадьбы.

Самая старшая из девушек улыбнулась с явным превосходством и выразительно вздохнула:

– Все ясно. Приедет ли бывшая Советница – ещё вилами по воде писано. Ну а то, что Анрэй любил её так, что принцессе и не снилось – это и я могу подтвердить, не хуже твоих лакеев сиреневых!

– Никакие они не мои! Я лишь повторила, что слышала, – надула прехорошенькие губки младшая. – Так чего ж её к эльфам понесло, а не под венец, такую любимую-то, а? Дария, ты ведь была тогда при дворе, расскажи, как дело было! Мы ведь её только на официальных приёмах и видели.

Виктория закусила губы, прогнав туман перед глазами, и прислушалась. Ей было пятнадцать, когда пропала Советница, и помнилась та весьма смутно: молчаливой невыразительной тенью, скользящей позади короля. Сам Анрэй никогда не заговаривал о пропавшей подруге, а Виктория считала ниже своего достоинства расспрашивать о том, что их связывало, не понаслышке зная, как разительно отличается истина от дворцовых сплетен. Да и какая разница, что было до неё! Главное, что сейчас существует она, и завтра их свадьба!

А оказалось, что разница очень даже есть. И совершенно не хочется, чтобы долгожданный праздник испортило триумфальное возвращение бывшей возлюбленной её будущего мужа. И, самое ужасное, что он ни словечком не обмолвился об этом своей почти состоявшейся жене! Всего одна фраза, быстрая, небрежная, оброненная мимоходом, могла бы показать, что для него ничего не означает этот приезд. Но он промолчал…

Тем временем Дария устроилась поудобнее и принялась просвещать молодёжь.

– Что учились они вместе в Школе Магии, надеюсь, всем известно? Жили, дружили, чего-то там учили и, между делом, друг друга полюбили. А когда король Реинир помер, Анрэй мигом вернулся, да подругу не забыл прихватить. Ну, героическую историю, как восстанавливали разрушенный дворец и короновали принца, надеюсь, знают все. Кстати, говорят, что только благодаря Аталь и удалось его величеству сохранить жизнь до коронации. Ведь наша знать, дождавшись смерти неуправляемого Реинира, больше не хотела видеть на троне династию Олетт…

Да что ты, Лили, какой из неё воин – ой, не смеши меня! Как, как! Девочки, я понимаю, что все мы хотим удачно выйти замуж, а не стать хранителями дворцовой библиотеки, но можно было бы и ознакомиться со всеми известными прописными истинами, хоть для общего развития! Не волнуйтесь, от этого умнеют не сильно.

Ладно, объясняю: почти все целители, не считая полных бездарей, конечно, – мастера щитов. Хороших таких защит, которые не всякий мастер боевой магии пробьёт, не говоря уже о банальной стреле или мече. Вот и закрывала Аталь своего принца, находясь при нём неотлучно, пока того не признали королём. У наших дворян то ли мозгов, то ли смелости на открытый переворот не хватило, а отравить или устроить какой-нибудь несчастный случай – не получилось. Анрэй успел короноваться, и все символы власти признали законного наследника, кроме пропавшего кольца, разумеется.

Вот и пришлось нашему дворянскому Кругу идти на компромиссы. Сошлись, что королей-магов в стране больше не будет. И Его Величество каким-то особым ритуалом передал Аталь свой магический Дар. Говорят, и предложение делал, королевой назвать хотел, да у той хватило ума не согласиться. Вот наши дворяне-то огорчились! Такой был бы повод и свадьбу с простолюдинкой признать недействительной, и наследника, если б такой появился…

Но не сложилось. Его Величество, правда, потом пожаловал ей графство лэ Монтарино, в котором она ни разу не была, и заявил, что его предложение в силе остаётся (хотя, лично я там не была и свечку не держала). А чего ей не хватало – ума не приложу!

Затем наш король поудобней уселся на трон и начал совать нос во все дела. И с налогосборщиками ездил, и в армии порядки устанавливал, и казначеев с десяток сменил (пока не отыскал этого единственного, патологически неподкупного идиота), и Гильдию магов организовал, и дворянство наше построил… в общем, работал долго, занудно и старательно, как он умеет.

А для своей выскочки учредил эту странную должность, назначив её личной Советницей (и чего интересно, она ему там присоветовала?), и дал такие полномочия, что простым министрам и не снились. В столице-то он порядки навел, но Предгорье большое, и на каждом кусочке сыра своя мышь сидела.

Вот и отправилась эта Советница вместе с отрядом магов по стране с проверками. Приезжали в город или деревню и останавливались на неделю-другую. Выясняли, кто распоряжается деньгами; прикидывали, сколько собирают и как распределяют налоги; слушали, кому и за что дают взятки – ведь народу на роток не набросишь замок. А потом заявлялись с официальной инспекцией и с личным королевским карт-бланшем. В общем, некоторые наместники до сих пор расплачиваются. Кто дороги чистит, кто в приюте одиноких каши варит, кто в больницах полы моет – и все с энтузиазмом да неподдельным рвением…

Многие из магов там, на местах, и оставались, а она отправлялась дальше. Других убеждать, что магия – великая сила, особенно на королевской службе. Зато такого порядка и таких верных градоправителей и старейшин как те, что правят сейчас, наверное, за всю историю нашего государства не было! Да и король наш как завёлся, так до сих пор успокоиться и не может! Всё экономит, всё за бумажками сидит. Может хоть королева его изменит. Хотя… не та хватка у малышки Виктории, не по зубам ей наше Величество. Вот я бы на её месте…

– Ты что-то увлеклась, Дария! Интересно, а Его Величество не боялся, что любимая невеста где-то лунами пропадает?

– Ах, никакой у тебя фантазии, Антея! Она же маг, умеет перемещаться. Да и невестой её никто бы не осмелился назвать – королева-мать была решительно против их брака. Натерпевшись во время правления своего чудесного супруга, она ратовала за идеальное государство и примерного, соблюдающего все традиции, короля.

Но когда даже Эйлит смирилась с перспективой стать свекровью новоиспечённой дворянке без роду и племени, так Аталь пропала. Из очередной инспекции вернулась одна Мелисса (та, что сейчас придворный маг). Она и рассказала, что по дороге в Старгород они попали под огромный оползень. Основной тракт завалило полностью, им пришлось остановиться в какой-то деревне, помогая местным разыскивать пропавших и лечить выживших. Во время очередной такой спасательной операции, откуда-то выковыряли красавчика с острыми ушами. Аталь, которо как всегда, больше всех надо было, взялась доставить его домой. Наши-то целители эльфов лечить не умеют. Вот с тех пор и не видел её никто. Допрыгалась, наша великая спасительница.

Анрэй несколько лун ходил мрачнее грозовой тучи. Войти в Долину невозможно даже под посольским флагом. А на официальное требование вернуть подданную остроухие заверили, что его ненаглядная подруга пребывает у них по доброй воле, в здравом уме и трезвой памяти. Эльфы, мол, сильно чтят свободу личности. Поэтому пробудет уважаемая гостья у них, пока сама не изъявит пожелание вернуться к людям. Короче, вежливо, красиво и чуть ли не в стихах послали лесом. Оказалось, что тот полудохлый эльфик был наследником Светлого Правителя, сбежал приключения искать, ну и на первом же перевале нашёл…

Вот так-то, девочки. И, заметьте, сколько потом у Его Величества девиц-красавиц не было, ни одна долго не продержалась. И про женитьбу даже разговоров не велось. Он её ждал, точно вам говорю. Пока дворянство наше не откопало в каком-то старом укладе закон, по которому королю до тридцати лет надобно непременно жениться. Ну, тут уж королева-мать не упустила случая подсунуть свою ненаглядную принцессу, чтобы род Сотеррэй соединился, наконец, с династией Оллет. И все разногласия утихнут, ведь Сотеррэй единственные, кто мог бы претендовать на корону в законном порядке, да вот только с наследницей-девчонкой особо не развернёшься…

– Дария, я и не знал, что ты такая прекрасная рассказчица. И в политике здорово разбираешься. Вот теперь думаю, назначить тебя придворной сказительницей или уши оборвать, как обычной сплетнице? – раздался голос короля.

Увлекшись рассказом, дамы упустили его выход из кабинета. Антея и Лили немедленно покраснели, а Дария, ничуть не смутившись, изогнулась в почтительном поклоне.

– Как будет угодно Вашему Величеству, – она призывно посмотрела на короля. – Мы ведь пока ваши придворные дамы, и только завтра перейдём в распоряжение королевы.

– На вашем месте я бы не был столь непоколебимо в этом уверен. Думаю, принцесса с радостью разгонит ваш курятник, который только и делает, что распускает пустые сплетни, и назначит придворных дам по своему вкусу. Я ей лично присоветую.

Не дожидаясь ответа, Анрэй быстро прошел в сторону Восточной башни, где находились обсуждаемые сегодня всем дворцом Сиреневые покои. Теперь он точно знал, что оставшуюся часть дня его придворные дамы будут страшно заняты разработкой стратегического плана, как остаться при дворе.

А Виктория, незаметно выскользнув из своего убежища, продолжила путь домой, решив обойти засаду прекрасных дам другой дорогой. На душе было тяжело, а в глаза лезли глупые слёзы. Жениха видеть сразу расхотелось, и впервые в жизни девушка почувствовала, что заснуть этой ночью будет действительно трудно, если вообще возможно…

* * *

Кристарну сегодня не нравилось решительно всё. Если бы он был женщиной или подростком, то страстное желание на ком-нибудь сорваться можно было бы списать на бурлящие гормоны или естественное ежемесячное недомогание. Но, будучи вполне взрослым мужчиной, воином, да ещё и уполномоченным представителем тёмных эльфов, приходилось сдерживаться и отмалчиваться. Но взрывоопасное настроение прочно закрепилось в его душе ещё неделю назад, когда получив задание от своей любимой Повелительницы, он с головой окунулся в глубокий омут раздражения, где вяло плескался и по сей день, не утруждая себя попытками выплыть.

Кристарн не понимал красоты человеческих городов, уюта их каменных домов, удобства грязных мостовых, свежего воздуха городских парков с чахлыми кустиками и затоптанными клумбами цветов. Он любил свободный простор своей Тёмной Долины, безмолвную величавость бескрайних гор и спокойствие темноты пещер. И был готов безвылазно просидеть там ближайшую сотню лет.

Поэтому добровольно-принудительное предложение отправиться в самое сердце человеческой страны, да ещё и на свадьбу короля, ему не понравилось совершенно и сразу. Но, если тебя послали по всем правилам – оставь недовольство при себе. Прямые приказы правительницы Темной Долины не обсуждаются, а начни выказывать накопившееся раздражение – ещё и слухи пойдут о разногласии между Повелителями. А кому это надо? Правильно, никому. Нет, тёмные не станут переживать или волноваться, не дождётесь. Напротив – устроят тотализатор, гады такие, на то, кто кого переспорит. Причём сам бы он с дорогой душой поставил на Повелительницу – ведь она, как истинная женщина, всегда добивалась желаемого. А как женщина умная – ещё и умела доказать, почему именно этого желаемого нужно добиться…

Так что уймись, дорогой посланник, езжай себе потихоньку, любуясь необъяснимыми (с точки зрения нормального эльфа, пусть даже и тёмного) красотами человеческой страны. И ведь даже порталом не воспользуешься – давно не был никто из дроу в Предгорье, вот и не могут переместиться. Вот поэтому и едут, пропитываясь пылью человеческих дорог и стараясь объезжать по внушительной кривой большие города. Хоть и приказала Повелительница посмотреть заодно, как там обстоят дела у людей, но дышать городским воздухом ещё и по дороге Кристарну совершенно не хотелось. Он и так всё что нужно увидит. И услышит. И даже почувствует. На свадьбе наверняка соберётся вся имеющаяся в королевстве знать, и не составит труда для обаятельного дроу выведать всё, интересующее его дражайшую Повелительницу, безо всякого насилия над собственными желаниями.

А что и как думает простой народ, было прекрасно видать и без Дара эмпатии: поля ухожены, дороги проезжены, дома в сёлах подлатаны, а где и новые рядом со старыми хибарками построены. Почти во всех дворах кудахтает и кукарекает, а возле некоторых – ещё и хрюкает, мукает или хотя бы мекает.

Решив, что от хандры можно отвязаться быстрой ездой, Кристарн предложил сопровождению ускориться, чем заслужил недовольные взгляды любопытствующих товарищей и цветистое сравнение способностей обычных лошадей и селекционного экземпляра, везущего их Повелителя.

Свита, собранная наспех (так как Повелительница по-женски до последнего не могла решиться, принимать ли приглашение короля Анрэя, а если принимать, то кого отправлять) состояла из четырёх тёмных, не считая самого Кристарна. Впрочем, дай волю любимой правительнице, она отрядила бы с посольством небольшую армию, превратив скромное путешествие в бравый марш по стране. Кристарн не без труда заверил злопамятную сестрицу, что на чужую свадьбу со своей армией не ходят, и парочки необходимых по международному этикету сопровождающих ему будет вполне достаточно, для верности помечтав вслух о поездке в гордом одиночестве.

Повелительница убедилась с трудом, от угроз отмахнулась, на краткую историческую справку выдала не долетевший до адресата подзатыльник и расширенную характеристику его умственных, судя по всему, совершенно ограниченных возможностей. Зато быстрее зашевелила мозгами, и двоих тёмных в сопровождение он получил моментально и сразу. Причём известных не столько высокой ступенью воинского мастерства, сколько умением договориться с кем угодно и о чём угодно. А прямо перед отъездом Лаэлия, нежданно-негаданно расщедрившись, отдала и своих телохранителей – неразлучный тандем, из которых воином был Тебар, а магом – Эшэри. И велела лелеять и беречь, строго-настрого, но так пространно, что кому лелеять и кого беречь пришлось додумывать самим. Видать, действительно, не на шутку волновалась…

Как ни странно, но все спутники, в отличие от предводителя, были в восторге от поездки. Ни одному из них не выпадало случая побывать в столице человеческого королевства, да ещё и на свадьбе, и было безумно интересно посмотреть на брачные обряды людей и на самый большой и древний из человеческих городов.

Кристарну интересно не было. Телохранители Лаэлии, украдкой поглядывали в его сторону, излучая сочувствие и беспокойство. А всё Повелительница и длинный женский язык! Пришлось тронуть бока Тени, попросив стать во главе отряда, и накрыться щитом. Так-то лучше. И подгонять спутников нет нужды – сами подтянутся вслед за первым всадником, и раздражаться от постоянных оценивающих взглядов не придется.

Лучше подумать о чём-то другом, например, о выданном щедрой рукой любимой Повелительницы, задании. Чего там её Тёмность пожелала?

Во-первых, пообщаться с человеческим королём, определить степень его полезности для Тёмной долины. И, если при личном контакте Кристарн не выявит ничего подозрительного, – открыть представительство дроу в человеческой столице. Это, бесспорно, дело нужное и важное. Нечего людям лишний раз шастать возле границ Тёмной Долины. Надо чего – идите в представительство, а уж там разберутся, что с вами делать. Пообщаемся, определим, откроем. Вон, аж четверо дроу горят желанием проникнуться человеческой культурой. Они и откроют.

Во-вторых, выклянчить у короля какую-нибудь человеческую целительницу, причем желательно дипломированного мага, а не просто бабку-знахарку с травками. Как выполнить этот пункт, Кристарн пока не представлял. Ничего просить у короля он не станет, пусть Повелительница хоть треснет со своими приказами. Просто не сможет. Значит, придется поднапрячься и окольными путями разведывать, где у людей водятся женщины-маги поприличнее. Желательно, эльфоненавистницы. Ну, или слепоглухонемые. И договариваться в частном порядке. Долго, нудно, муторно. Но раз Лаэлия желает – почему бы и нет. Можно подумать, что у него есть более важные дела, чем удовлетворять прихоти любимой сестры.