Текст книги "Раминар (СИ)"

Автор книги: Яна Левская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

   – Я уже представлялся. Теперь ваша очередь.

   – Ясно, – произнес Теаран с точно отмеренной долей пренебрежения в голосе, – Провинция.

   Готрейн чуть не сел прямо там, где стоял. Даже через пелену винного дурмана до его сознания дошла степень оскорбительности этих слов.

   – Перед тобой сын барона Тенберланского, – прорычал он, багровея.

   – Единственный?

   – Младший.

   – М-м. Без права наследования. Понятно. Безмерно рад встрече, – Теаран едва заметно кивнул, склоняясь к Лайлин. – Пьян?

   – Как бард на свадьбе.

   – Ваше имя, дамтор! Хочу знать, кого принимаю в своем доме, – не без намека на различие в правах гостя и хозяина потребовал Готрейн, недовольно следя за перешептываниями.

   Н'Карн выпрямился, отводя рукой пряди волос с лица.

   – Влард. Граф Эл Тэйтон. На этом прошу умерить любопытство. Мы не напрашивались к вам гостить, и посему не обязаны отчитываться перед вами.

   – Ха! Граф! – Готрейн выразительно скользнул взглядом с грубых сандалий на ногах Теарана, к прошитым толстой нитью штанам неопределенного цвета. Наконец, скептически осмотрев замызганный травяным соком подол длинной рубахи и повязку слепца, поднял полные насмешки глаза на Лайлин. Но выражение ее лица совершенно не располагало к шуткам.

   – Граф? – переспросил мужчина чуть тише, и, получив тяжелое молчание вместо ответа, заметно погрустнел. – Значит, граф... Располагайтесь, ваше сиятельство. Я скажу, чтобы вам приготовили комнату наверху.

   Пробормотав последние слова не то чтобы смущенно, скорее уныло, Готрейн ретировался без лишних проволочек.

   – За каким таким... извини меня, жором Халахаму понадобилось принимать приглашение? – спросил Теаран, когда Готрейн уже скрылся из виду.

   – Ну, как он сам сказал, ему не с руки бить морду каждому встречному, и поэтому он очень обрадовался, когда разногласие уладилось вот так вот, – пожала плечами Лайлин.

   – Прямо очень обрадовался?

   – Ну-у...

   – Хм. Ясно. А вот на счет битья "морды" – это он зря. Ох, зря...

   – Боюсь, если Готрейн не научится держать руки при себе, – проворчала девушка, отыскивая глазами отца, – то я сама его садану.

   – Он тебя тронул? – насторожился Н'Карн. Уголки губ поползли вниз.

   – Помог спуститься. На свой манер.

   – Могу представить.

   Лайлин показалось, что Теаран добавил еще что-то, совсем тихо, но она не расслышала.

   Фургоны тронулись с места – на козлах уже сидели лакеи барона.

   – Доча, – откуда ни возьмись появился Айхел, – я сбегаю гляну, куда повозки наши приткнут, а заодно и прослежу, чтоб коней накормили. Тебе что зацепить?

   – В смысле?

   – Ну, во что переодеваться будешь? Или за стол сядешь прям так?

   – Пап, у меня дамских кринолинов как не было, так и нет, – Лайлин развела руками, кривляясь. – Порадовать баронские очи не выйдет.

   – Да у тебя вся попень не пойми в чем вымазана, и на рукаве репей, – кузнец шарахнул дочке ладонью по мягкому месту, призывая к порядку. – А ну, марш за шмотками! Что ж мы из лесу выползли?

   – Ай-й-елки-моталки! Папа!

   Судя по удаляющимся причитаниям, оба двинулись вслед за фургонами.

   – Бедняжка. Видел бы ты, как он ей жахнул. Лапа тяжелая, а попа – мягкая.

   – Эрикир, я не хочу знать подробностей. Совсем, – оборвал юношу Теаран. – Веди. Куда нас там поселили.

   А поселили их, строго следуя распоряжению господина, в разных концах особняка. Дам – в восточном, кавалеров – в западном. Графу Эл Тэйтон и вовсе отвели покои на втором этаже, по соседству с опочивальней отца семейства, барона Тенберланского. К слову сказать, сам барон вместе со старшим сыном был в отъезде. Как выразился Готрейн, укатили по делам на недельку. Судя по всему, именно отсутствие настоящего хозяина имения и его прямого наследника развязало младшему сыну руки, вследствие чего и родилась в пьяной головушке идея пригласить случайных встречных на обед.

   Примерно через час, когда освежившись и принарядившись, Лайлин едва успела заскучать, в дверь деликатно постучали. Она уже повернула ключ в замке и дернула ручку, запоздало сообразив, что на пороге может ждать Готрейн. При этой мысли по спине пробежал холодок. Если он не смог отказать себе в удовольствии добавить пару бокалов вина к уже выпитым, а он, скорее всего, не смог бы, то крепкими объятьями дело может не ограничиться. Но дверь уже приоткрылась. Глупо было бы толкнуть ее обратно, притворившись, что никого нет.

   К облегчению Лайлин, в коридоре, вся в ореоле изумрудного шелка и палевого газа, стояла рыжеволосая охотница. На лице ее застыло странное выражение, так будто она собиралась изобразить доброжелательность, но не совладала с неприятным удивлением. Лайлин кожей ощущала на себе оценивающий, слегка пораженный взгляд, скользивший по складкам ничуть не пышной коричневой юбки, по круглым пуговкам на лифе и самодельному кружеву воротничка. Девушка попыталась спрятать под подолом носки плетеных сандалий, сгорая от стыда.

   Замешательство длилось несколько секунд. Затем рыжеволосая решительно протянула руку.

   – Я Неи. Леди Б'Руан. Кузина Ровальда.

   – Лайлин, – девушка, не понимая, коснулась протянутой руки, и Неи пожала ей кончики пальцев.

   – Бедняжка. У тебя даже не сохранилось ни одного стоящего платья!

   Лайлин промолчала, не зная, что тут отвечать.

   – Пойдем. У нас еще есть время.

   – Время для чего?

   – Я никогда не катаюсь по гостям без багажа, – рассмеялась рыжая, беря смущенную Лайлин под локоток. – Могу поспорить, ты скучаешь по шелку, атласу, парче! Это так ужасно! Бежать, бросить все. Бесконечные переезды... Хорошо, хоть Готрейну хватило ума предложить вам освежиться с дороги – мог ведь и сразу к столу потащить. Еще тот мужлан.

   Неи уже вела Лайлин по коридору, дробно стуча каблучками.

   – Рейн сказал, – Б'Руан перешла на шепот, – что граф вызвал гнев императора и вынужден был бежать из столицы вместе с верными сторонниками. Я право, боюсь спросить, что он там натворил.

   Лайлин вовремя прикусила язык, чуть было не вякнув: какой граф?

   – Я... не имею права говорить об этом, – скупо пробормотала она, выдавливая неуверенную улыбку.

   – Ах, – рыжая даже не попыталась скрыть разочарование, – конечно. Я не настаиваю. Государственные тайны – плохая начинка для сплетен. У меня до сих пор в голове не укладывается, как Готрейн додумался пригласить опального графа... Ой, прости, – Неи даже сбилась с шага, осознав свой промах. – Мы, кстати, пришли!

   Комната, отведенная леди Б'Руан, была всего шагах в ста от той, где разместили Лайлин.

   Едва за ними захлопнулась дверь, Неи с воодушевлением порхнула к кожаному кофру внушительных размеров и принялась возиться с замком. Совершенно оробевшая, Лайлин скромно пристроилась на мягкой скамеечке у окна, наблюдая, как из кофра полетели, придирчиво отбрасываемые, желтые, голубые, красные – юбки, корсажи, ленты.

   – Вот! Серый жемчуг, – Б'Руан приложила к груди атласное платье цвета темного пепла с черной вязью вышивки по лифу и длинным кружевом на рукавах. Расправила складки юбки – по ткани скользнул жемчужный перелив. – То, что надо! Раздевайся, милая. Устроим праздник.

   Через четверть часа, выпотрошив шкатулку с украшениями, Неи застегнула на шее Лайлин тонкую цепочку с тяжелым кулоном и, хитро улыбаясь, уронила его в ложбинку между грудью и корсажем.

   – Как жаль, что у меня здесь нет зеркала, – разочарованно вздохнула она, отходя подальше и окидывая взглядом предмет стараний. – Рейн слишком занят был бутылкой с вином, чтобы пораскинуть мозгами в нужном направлении. Снова придется клянчить.

   Замолчав на пару секунд, Б'Руан расплылась в улыбке.

   – Дорогая, ты – прелесть! Идем скорее. Кавалеры уже, скорее всего, поедают глазами блюда с дичью. Предоставим другую пищу их взглядам.

   Идя по коридору под руку с Неи, Лайлин испытывала странные чувства. Дорогая ткань юбки струилась и плыла, корсаж облегал грудь, пожалуй, чересчур плотно, а в узких туфлях на каблуке передвигаться можно было только маленькими шажками, на каждом повороте опасаясь проехаться. Было неудобно, но в то же время... Сердце дочери кузнеца парило в эти мгновения где-то очень близко к небесным сферам.

   Леди Б'Руан так торопилась, что проскочила мимо зеркала в прихожей, но Лайлин его заметила. Вернее, не само зеркало, а себя в нем. Ощущение было сродни горсти ключевой воды в лицо: опаляющий кожу холод, и сразу же горячечное тепло по щекам. В деревянной резной раме замерла незнакомка – великолепная, сияющая... и чуждая любому представлению Лайлин о самой себе. Девушка сглотнула комок резкой неприязни.

   – Да, да. Гораздо лучше того коричневого убожества. Ой, прости, – Неи прижала пальчики к губам. – Но согласись – ни в какое сравнение.

   – Кто же спорит, – Лин тряхнула головой, избавляясь от наваждения, и улыбнулась так радужно, как только могла в нынешнем состоянии. Вспомнив об отце, она с сомнением провела рукой по линии декольте, попытавшись подтянуть лиф чуть выше. Грудь поднялась и опала вместе с тканью. "Мило".

   Б'Руан, взбив ладошкой рыжие кудри, кокетливо хмыкнула своим кокетливым мыслям и летящей походкой отправилась в сад.

   Эрикир пристроился на спинке скамейки под кустом чубушника и, сорвав ароматный цветок, тер им за ухом. Теаран сидел рядом в пятне солнечного света, запрокинув голову. Лучи скользили по его лицу, приятно согревая кожу. Хотелось снять повязку, но шокировать окружающих видом шрамов было плохой идеей.

   Ночь в Новой Кооре прошла для виконта в тяжелых мыслях, в борьбе с яростью и тоской – без сна. Хотелось рвать и метать, искать виновных и воздавать по заслугам, мчать во весь опор на осаду замка, чтобы выволочь Н'Борда за шкирку из логова и возить лицом по грязи, пока на душе не станет спокойнее. Хотя станет ли? – вопрос спорный. Так или иначе, увечье отсекало на корню любые порывы, любые планы. И даже обретенная сила никак не могла быть использована Теараном до тех пор, пока он колесит по стране в составе сложившейся душевной компании. Поэтому, волей-неволей, Н'Карну пришлось взять себя в руки, и забыть на время о мести. Задумываться о том, на какое такое время, он себе попросту запретил. Слишком тяжело было осознать и тем более принять тот факт, что из наследника графства в долине Тайры, кавалера ордена Меча, выпускника офицерской академии с блестящим будущим Н'Карн превратился в беспомощного калеку, обуреваемого жаждой мщения. Ничтожное зрелище. Его жизнь – такая, какой он ее представлял – теперь оказалась стерта, зачеркнута. Утеряна безвозвратно. Но хоть от выстроенных замков не осталось ничего, кроме ранящих острыми углами осколков, Теаран по-прежнему цеплялся за ускользающий призрак давешних целей. И строил планы, и обдумывал пути их воплощения. Сейчас, когда подпольная возня вокруг поста градоправителя, сменилась открытой травлей крыс, его, Теарана, место было рядом с братом. Но виконт знал, что Халахам ни за какие коврижки не повернет назад к Юрру, а в одиночку Теарану туда не добраться. К тому же, имелись у Н'Карна такие подозрения, что его никто и не отпустил бы. Присутствие ведьмы, идущей за носителями по горячему следу, тоже не располагало к вольным путешествиям. С другой стороны, хотелось бы выяснить, кто кого испугался, когда их с виконтом пути пересеклись. Так сказать, проверить теорию.

   Теаран вздрогнул, когда на лицо упал невесомый лепесток, скользнув с носа через губы вниз, на землю.

   – Люблю запах жасмина, – сообщил он ни с того ни с сего куда-то в бескрайнюю пустую черноту.

   – Эт чубушник, – отозвался Эрикир, принимаясь растирать ароматный бутончик за вторым ухом.

   – Какая разница...

   – Ну здрасьте! Разные они – стало быть, разница есть.

   – Железная логика.

   – Нужны подробности – у Лин спроси. Она в этом всем толк знает, – соскочив на землю, Эрикир сладко потянулся.

   От установленного на полянке стола растекался умопомрачительный запах жареного мяса – не спасали даже плетеные колпаки, прикрывавшие блюда. Поведя носом, юноша плаксиво протянул:

   – Жрать охота, сил нет. Где эти копуши? Только их и ждем. Ох уж мне все ваши этикеты... поперек горла торчат. То пуговицу застегни, то рукава одерни, то патлы расчеши... А теперь еще стой истуканом и еду пальцем не тронь. Молча пялься, как мяско соком истекает, стынет.

   – Душераздирающее зрелище, – хмыкнул Теаран.

   Эрикир, не услышав, сокрушенно подвел итог:

   – Вот по мне, кто последний пришел – тот сам дурак. Над вам этикеты менять.

   – Ага, вас спросить забыли, благородный сын трактирщика.

   – Чего зубоскалишь? Твой пра-пра-прадед, может, конюхом был вообще, пока не выслужился, – заметил Эрикир философски. – Или погеройствовать довелось.

   – Пра-пра-пра? Бери дальше. Я, в конце концов, граф. Не барон какой-нибудь.

   – Не отрицаешь?

   – Не-а. С чего бы? – Теаран благодушно пожал плечами. – Ну, положим, конюхом Карн не был. А вот оруженосцем – да. У рыцаря из обедневшего рода. Все имущество дамтора помещалось в четырех сумках поклажи. Так что Карна, несшего за них ответственность, можно было даже назвать стряпчим, экономом и камердинером одновоеменно! А дальше ты абсолютно точно упомянул геройство. Без него никуда. Мой предок во время поединка умудрился вытащить младшего кузена короля Тем'Арга II из-под павшего коня. Живым. За что получил небольшой феод в устье Тайры и рыцарский пояс. Позже началась экспансия королевства на запад... Даэн-Аймал стал княжеством в составе новоявленной империи Аргов. Обязанный к военной службе, Карн, успев к тому времени зачать наследника, принял участие в морской кампании. Аргедан прорывался за Свинцовое море, захватывая новые территории, а мой доблестный пра-пра-пра... пра-прадед заполучил вместе с военным чином  баронство. Графами мы стали век спустя. К имени добавилась долгожданная приставочка "Н". Сейчас, знаешь ли, Н'Карн звучит гордо.

   – История вашего рода тянется со времен Арга Первого? – Эрикир явно впечатлился.

   – Раньше, мой благородный юный друг. Пятью годами раньше того момента, как Тем'Арг II переименовал себя в Арга, императора Моря и Суши, – не без самодовольства поправил Теаран, наслаждаясь ошеломленными нотками в голосе юноши.

   – Ж-жор. У меня неплохие шансы выбиться во дворянство, – задумчиво прикинул Эрикир, плюхаясь обратно на скамейку и тут же втыкая  шпильку Н'Карну, – Под боком граф, чей зад можно спасти, при надобности. И времена щас смутные – то, что надо!

   Теаран, не поддаваясь на провокацию, спокойно отметил:

   – Граф, который у тебя под боком, официально мертв. Так что расслабься. За оживление мертвецов и спасение их "зада" еще никого титулом не жаловали.

   Эрикир решил отмолчаться на этот раз, хоть на языке уже вертелись колкие замечания. Идея награды за геройство его серьезно заняла. "Граф Эл Эри. Звучит. Гордо звучит, прошкин кот! – губы неудержимо поплыли в мечтательной улыбке. – Ее сиятельство Лайлин Эл Эри. О-о-о..."

   Неподалеку раздались возбужденные голоса. Приоткрыв один глаз, юноша выпрямился и открыл второй. Протер оба. Похоже, кто-то, прочитав тайные мысли Эрикира, решил подразнить его. По дорожке, под руку с рыжей дамтан плыла Лайлин. Блистательная, неземная, вышибающая одним своим видом дыхание из груди. В душе Эрикира свернулось дрожащим клубком смущение, и он застыл на полушаге, продолжая любоваться идущей к столу девушкой, в робком желании найти в ней черты знакомой ему Лайлин. Кавалеры Ровальд и Дарнадей уже окружили красавиц, выпрашивая ручки для поцелуев. Эрикир ошеломленно проследил взглядом грациозное движение кисти – и это та самая Лин, которая заколачивала гвозди на пороге "Синего Винограда"? Казалось, она всю жизнь только то и делала, что подавала руки воздыхателям!

   Как мотыльки на огонек, к столу в центре полянки потянулись все приглашенные. Халахам был слишком занят борьбой с собственным раздражением, чтобы рассыпаться в любезностях, поэтому от него Лайлин достался лишь быстрый и сумрачный взгляд. Айхел осматривал дочь с невозможной смесью недоверия, упрека и гордости, не торопясь подходить. Эрикиру серьезно требовался слюнявчик, и только Н'Карн сохранял спокойствие – он попросту ничего не видел – чутко прислушиваясь, брел на звук голосов.

   Алестар наблюдал за окружающими и их реакцией на явление мучительно краснеющего чуда-в-жемчуге, откровенно забавляясь, но его глаза тут же наполнились настороженным холодом, едва на лестнице позади девушек замаячил Готрейн.

   – Кажется, он вообще не просыхает, – угрюмо обронил Айхел, останавливаясь рядом с су-волдом.

   – Так и есть.

   – Я буду счастлив, когда мы отсюда уберемся.

   – Не ты один, – кивнул Алестар, решительно направляясь девушкам навстречу.

   Готрейн уже подплывал к не замечающей его Лайлин, перенимая бутыль с вином в левую руку, когда у него перед носом возникла чья-то широкая спина, укрытая белоснежной гривой волос. От неожиданности дамтор чуть не выронил драгоценную ношу, поймав бутылку над самой землей, а когда распрямился – жемчужную птичку уводил по дорожке, держа под локоток, один тип из ее окружения.

   – Прекрасно выглядите, дамы, – ничего не объясняя и делая вид, будто не замечает потрясенного взгляда Лайлин, су-волд осветил улыбкой леди Б'Руан и кивнул ее кузену.

   За их спинами послышался сварливый голос Готрейна:

   – Дарни, сходи пни этого олуха в погребе! Где, жор его дери, фаонское и кардо?!

   – Я не мальчик на побегушках, – донеслось раздосадованное.

   – Если я пойду туда сам, то убью негодяя. Неужели ты допустишь кровопролитие? Друг, ну будь же другом, а...

   – Рейн, это переходит все границы!

   Лайлин обернулась на вскрик. Готрейн стоял на коленях в траве, обнимая сапоги Дарнадея.

   – Ох. Ну началось, – Неи ускорила шаг. – Не знаю, как один другого терпит.

   – И часто дамтор вот так? – Лин неопределенно поджала губы.

   – Как только отец со старшим исчезают по делам. Каждый раз одно и то же. Ровальд, милый, больше ты меня сюда не вытянешь. Даже ради охоты.

   – Держи себя в руках, Неи. Зато он щедрый хозяин, – возразил кузен.

   – Легко быть щедрым, запуская руку в кошель родителей, – ничуть не утонченно фыркнула Б'Руан. – Особенно, если не участвуешь в его наполнении.

   Когда люди подошли к столу, ожидавший в сторонке слуга, засуетился, отодвигая стулья.

   Усаживаясь рядом с дочерью, Айхел с постной миной поинтересовался:

   – Любезная барышня, а девоньку мою куда дели?

   – Не дели, а пере-о-дели, пап. Тебе не нравится?

   – Нравится. И не мне одному..., – кузнец выразительно уставился на Эрикира, расположившегося напротив. Тот, постукивая ногтем по бортику тарелки, как раз поднял глаза, метнув очередную молнию взгляда на декольте Лайлин.

   Девушка выхватила из блюда с дичью лесной орешек и, уложив его на кулак, отправила в полет щелчком большого пальца. Когда снаряд повстречался со лбом Эрикира, юноша вздрогнул, а заметив возмущено изогнутую бровь Лин, стушевался, мгновенно отворачиваясь. Леди Б'Руан, не скрывая замешательства, уставилась на девушку поверх корзинки с булочками, теряясь в догадках, где благородная девица могла приобрести подобные навыки. Но, как бы ни было велико любопытство Неи, она воздержалась от вопросов, сосредоточившись на закреплении салфетки таким образом, чтобы не помять пушистые перышки, украшавшие лиф платья.

   В это время до полянки добрался гостеприимный хозяин. Сохраняя несчастное выражение лица, он молча занял деревянное кресло во главе стола.

   Потерев пальцами ножку бокала, Готрейн проводил взглядом Эл Тейтона. Кучерявый паренек, имени которого он не запомнил, как раз помогал графу занять свободное место. Разобравшись с Влардом, парень проковылял к занятому им стулу между мрачным черноволосым мужчиной, который со времени разговора на тракте так и не представился, и Неи Б'Руан. По дороге он забавно поскреб в затылке, взъерошивая волосы. Как для дворянина, манеры этого вьюноши оставляли желать лучшего. "Может, он их слуга? – Готрейн с сомнением окинул взглядом по-юношески долговязую и нескладную фигуру Эрикира. – Тогда какого лешего я его усадил обедать с нами?... А, забери их всех проказа! Вот только выловить красотку без сопровождения – и дело сделано. Бьюсь об заклад, наедине она поведет себя сговорчивее".

   – Ваше сиятельство, – позвал Готрейн, уперев подбородок в ладонь. – Вы слепы от рождения?

   – Рейн! – шикнула Неи.

   Теаран прокашлялся и сухо ответил:

   – Да.

   – Семейное проклятие?

   – Вы имеете в виду наследственность?

   – Ну, если есть страшные истории, связанные с порчей, сглазом или ведьмовским наветом я бы с интересом послушал и их.

   – Мы не в театре, – отрезал Н'Карн, нащупывая столовый прибор.

   Готрейн открыл рот для следующей дерзости, но его остановило появление несколько всклокоченного Дарнадея. Он застыл за спинами Ровальда и Неи и, обведя растерянным взглядом присутствующих, воззрился на закадычного друга.

   – Для меня не накрыто.

   – Эй, соколик общипанный, – Готрейн сурово посмотрел на лакея, ожидавшего распоряжений. – В чем дело?

   Слуга забормотал что-то о том, что приказано было накрыть на девять персон.

   – Но здесь их десять! Раз, два, три, четыре, пять... Де-сять!

   Слуга, беспомощно покраснев, умчался за посудой.

   Дарнадею пришлось провести в чрезвычайно неудобном положении оставшегося без места гостя не меньше трех минут, прежде чем все было улажено. Настроение его со свистом летело в пропасть. Поэтому когда Готрейн имел неосторожность справиться о походе Дарни в погреб за вином, тот вскипел

   – Я не лакей, чтобы лазить по чуланам и поторапливать твою челядь! Довольно лакать вино! Я не удивлюсь, если узнаю, что фаонское не смогли найти, потому что ты его выпил еще в прошлом месяце! Пойди проспись, а потом поговорим. Может быть, тогда у тебя пропадет охота пичкать меня дурацкими поручениями.

   За столом повисла напряженная тишина. Готрейн смотрел на друга расширенными глазами, не моргая. Вдруг хлопнул ладонью по коленке и разразился задыхающимся хохотом, с трудом выдавливая сквозь смех отдельные слова:

   – Хор-рош!... барррон... отшил... Взорвался, треснул по швам наконец-то! Ж-жор, я сделал это... Дарни, а ты можешь, когда тебя достать!

   – Ты... Да ты псих, Рейн! Настоящий жоров псих! – заорал Дарнадей, начиная забавно пофыркивать. – Сказал бы сразу, что хочешь увидеть меня в бешенстве. Я б тогда не сдерживался все эти годы!

   – О-о-о!!! Благородный, серьезный, холодный сноб Дарни! Какое удовольствие – сдернуть с тебя покрывало выдержки.

   Гости застыли, в некотором опасении косясь на оголтелую парочку, что перекрикивалась через весь стол из одного конца в другой. Лайлин, встретившись взглядом с Эрикиром, тут же уткнулась носом в пустую тарелку, сдерживая улыбку. Эри умудрился скорчить такую гримасу, что не было никаких сил терпеть.

   – Смотри, что плывет прямо к нам! –  оживился Готрейн, вскидывая руки. – Кардо! А где фаонское, соколик?

   – Нету, господин. Очевидно, его уже выпили...

   Новый взрыв хохота заставил слугу умолкнуть на полуслове. Смущаясь, он составил бутылки с подноса на стол и, откупорив одну, принялся разливать напиток по бокалам.

   После первого тоста – за дружбу – застолье можно было считать открытым.

   Теаран вяло ковырялся вилкой в тарелке, с предельной осторожностью поднося махонькие кусочки к губам – только бы не угодить мимо рта, размазав по щекам жир. Когда Лайлин предложила ему помощь, он отвел ее руку и покачал головой. Меньше всего ему хотелось, чтобы его кормили из ложечки под горящими любопытством и жалостью взглядами незнакомых людей. Никакой голод не заставил бы Н'Карна набивать живот, уронив достоинство.

   Неи потихоньку наблюдала за поведением Лайлин и графа Эл Тейтон, отмечая легкие касания рук, внимательные взгляды девушки, улыбку, пробегавшую по губам Вларда, когда она что-то шептала, склоняясь к его уху. Б'Руан была падка на красивые романтические истории. И картина этой нежной связи между юной красавицей и слепым графом, не на шутку распаляла ее воображение. Наконец, леди не выдержала, и, смущаясь, спросила:

   – Ваше сиятельство, вы и Лин помолвлены?

   Теаран опустил вилку, в который раз сокрушаясь по поводу провинциальных нравов, царящих в этой глуши. Но вопрос прозвучал, и необходимо было как-то отреагировать. Н'Карн пожалел, что не может видеть лица Лайлин. Одного взгляда хватило бы, чтобы договориться о подходящем ответе. Теаран быстро прикинул в уме реакцию на слово "нет": разочарование жаждущей романтики Б'Руан, укрепление в своих намерениях ловеласа Готрейна и, наконец, подозрения со стороны остальных на счет того, зачем незамужней девице тащиться вслед за опальным графом на край света. Подведя черту, он просто ответил:

   – Да.

   У Лайлин в груди что-то екнуло, и к щекам хлынула кровь. Она торопливо отпила вина, ради самого процесса. Прежде чем отставить кубок, нервно взболтнула содержимое и сделала еще один глоток. В голове разлилось теплое озеро, медленно стекая к сердцу.

   – Какое самопожертвование, – умилилась Неи, пытаясь перехватить блуждающий взгляд невесты графа.

   Теаран по привычке вскинул бровь, чувствуя, как под повязкой натянулась кожа, изуродованная шрамами. "Да уж, тут нужна прямо ангельская самоотверженность, чтобы прыгнуть в объятья к калеке, заслужившему немилость самого Арга, и броситься с ним в бега по лесам и долам. Браво, Лайлин! В глазах деревенской кокетки ты заслуживаешь нимба вокруг головы".

   Н'Карн сам удивился, откуда взялись эти досада и раздражение. Необъяснимый толчок злобы напугал его.

   "Тпру. Стоять. Ты размечтался. Никто не прыгал к тебе в объятья. Наоборот – это тебя приняли, утешили и приголубили в минуту твоей слабости. И до сих пор принимают. Не гонят, и не отворачиваются. Так что засунь свое злобство себе в глотку и хоть подавись им. Но права брызгать ядом в Ее сторону ты не имеешь".

   – Любовь так редка в наше время, – продолжала медовый лепет Б'Руан. – Порой, я даже сомневаюсь в ее существовании. Люди не склонны верить в то, чего не видят, не могут ощутить и осознать. Для этого и нужны примеры счастливых пар вроде вас. Чтобы не терялась вера.

   – Неи, вы романтичны настолько, что у меня начинают болеть зубы, – вставил кисло Готрейн, пожирая глазами тонкую фигурку в жемчужном атласе. – Любви нет. Есть выгода от совместного времяпровождения. Или же необходимость в таком времяпровождении. Леди вполне могла последовать за его сиятельством лишь потому, что не могла остаться. В силу каких-либо неизвестных нам причин.

   – Пятая за сегодняшний день бутылка не пошла тебе на пользу, Рейн, – покачал головой Дарнадей, подбадривающе улыбаясь Лайлин. – Не обращайте внимания на повесу. Его язык полощется по ветру без ведома мозга.

   – Дуэль! Дарни, предатель, – вскинулся Готрейн, тут же сползая на лениво-хмельной тон.

   – Да. Конечно, – кивнул тот, доверительно шепча соседям, – Это уже двадцать седьмая угроза дуэли. За последний год.

   Лайлин позволила себе улыбнуться, радуясь, что между ней и пьяным Готрейном надежной преградой сидят Алестар и отец.

   Блюда с дичью наполовину опустели, салфетки все до одной перекочевали в короб для мусора, а радушный хозяин допивал последнюю из принесенных бутылок кардо.

   Гости покинули стол, разбрелись по саду, в ожидании десерта гуляя вдоль клумб и подстриженных кустарников. Слуги быстро сменили посуду и приборы, на столе появились корзинки с лепешками и фруктами, розетки с вареньем. Когда в воздухе неожиданно запахло кофе, Теаран даже сбился с шага, недоверчиво поводя носом.

   – Чем это несет? – нахмурился Эрикир, поглядывая через плечо.

   – Несет? – Н'Карн, хмыкнув неодобрительно, пояснил, – Это кофе. Напиток, который варят из прожаренных бобов кофейного дерева. Утонченный вкус исключительно для ценителей. Так что ты можешь расслабиться и, если угодно, задержать дыхание на полчасика, пока я буду наслаждаться ароматом. Лайлин, ты пробовала кофе?

   – Нет.

   Теаран, плотоядно улыбаясь, промурлыкал:

   – Настоятельно рекомендую. Есть один рецепт для сластен – читай для девушек – чашечка кофе и рюмочка малинового ликера. Хотя, откуда тут взяться ликеру, – добавил он уныло.

   – А я считаю, что в мире не придумали еще ничего лучше свежего виноградного сока, – Эрикир напыжился, многозначительно изгибая бровь.

   – А все же соку нужно позволить побродить года этак два для начала, – вклинился в разговор неизвестно откуда выплывший Готрейн. Лайлин готова была поспорить, что он поджидал их за кустом. – Стол накрыт. Прошу.

   Поднеся к губам маленькую белую чашку с подозрительно темной жидкостью в ней, Лайлин сдула тонкий слой светло-коричневой пенки и отхлебнула. Теаран затаив дыхание, прислушивался к ее реакции, а Эрикир уже кусал губы, чтобы удержать улыбку, эту самую реакцию воочию наблюдая. По лицу девушки скользнула забавная гримаса, которая не могла означать ничего другого, кроме: что это за гадость мне подсунули?

   – Ну как? – спросил Теан, когда молчание затянулось.

   Лайлин бросила беспомощный взгляд на строившего ей невинные глазки Эрикира и прокашлялась.

   – Эм-м... Ты был прав. Вкус исключительно для ценителей.

   Поняв все недосказанное, Н'Карн разочарованно выдохнул. Нащупал свою чашку. Отпил...

   Только из уважения к присутствующим, виконт сдержал возглас досады. Это был не кофе. Нет. Скорее это была вода, в которой мыли кофейник

   – Чтобы распробовать, одного раза недостаточно, – пробормотал он растерянно. – Надеюсь, нам еще представится возможность выбора между другими сортами. Вероятно, этот просто не соответствует... э-э-э... Не соответствует, в общем.

   Замолчав, Теаран, как он надеялся, незаметно отодвинул чашку в сторону.

   Желание заесть или запить паршивый привкус, расползшийся по языку, было поистине непреодолимо, но витавшие над столом ароматы хлеба и сладостей сами по себе никак не могли подсказать ему, где именно стоит блюдо с едой.

   – Лин, подай мне, будь добра, что-нибудь за..., – Н'Карн проглотил чуть было не скользнувшее с губ "закусить" и выдавил, – поесть.

   – "Запоесть", – Эрикир прикрыл рот кулаком, изображая кашель. Но он был бы не он, если б остановился на достигнутом, поэтому до обострившегося слуха Теарана донеслось также все остальное. – А потом приподпить, навкурить и отвыспаться.

   Неи прыснула в ладошку, тут же принимаясь старательно размазывать масло по булочке.

   – Что случилось? Что такое? – встрепенулся Готрейн, не желая пропускать шутку.

   Никто не спешил объяснять. Теаран поставил в уме заметку, отплатить языкатому сыну трактирщика, когда представится возможность. Заминку в беседе заполнило позвякивание посуды и отдаленный шум хозяйственного двора.