Текст книги "Раминар (СИ)"

Автор книги: Яна Левская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

   Как и в прошлый раз, вошедшего облепил терпкий густой воздух, пропитанный запахами кухни и спиртного. За несколькими столиками сидели посетители и постояльцы, уплетая за обе щеки и умудряясь в процессе ковырять в зубах или болтать с соседом. Время было около полудня – люди стекались в трактир на обед. За спиной Теарана скрипнула дверь – заявился еще кто-то – и виконт прошел к стойке, чтобы не создавать затора.

   Вместо хозяина там управлялся худощавый малый, ровесник Теарана. Парень переставил с подноса на полку последнюю кружку, неловко поведя плечами, будто ему что-то мешало, и обернулся к виконту.

   – День светлый! Чего-нить желаете?

   – Я хотел бы увидеться с Каиларой. Она...

   – А ее щас нет. Так что... – он запнулся на мгновение, а потом странным голосом, то и дело сбиваясь, затараторил: – Ааа... вы это... она сюда потом, обратно. То есть, можете подождать, или...

   – Я понял, – прервал невразумительный поток слов Теаран. – Когда она вернется?

   – Уф-ф... даже не знаю... Простите, виконт, я могу предложить вам отобедать? В отдельной комнате, ясно дело.

   Не обратив внимания на "виконта", Н'Карн задумчиво постучал пальцами по столешнице. Предложение имело смысл только в том случае, если Каи появится в течение часа. Иначе Теарану придется торчать в комнатушке не известно сколько времени.

   – Нет. Я бы предпочел стакан воды прямо здесь.

   Парень бросился к полкам за посудой.

   – И передай Каиларе, когда вернется, что я заходил. Если сможет, пускай заглянет в гости.

   – Конечно.

   Забулькала вода, наполняя стакан.

   – Вот, пожалуйста. Родниковая.

   Теаран кивнул в ответ и с наслаждением отпил. Приятный сладковатый привкус разлился по языку. Вода оказалась теплой, но это было не важно. Как же хотелось промочить горло!

   В это время с улицы донесся детский плач. Н'Карн сначала не обратил на него внимания, но рыдания становились громче – похоже было, что ребенок приближался к трактиру. Никаких сомнений в этом не осталось, когда по ступеням протопало голосящее на всю округу чадо, маленькой бурей ворвавшись в тихий и размеренный галдеж обеденного зала. Теаран даже не смог бы сейчас определить, мальчик это был или девочка – по заплаканному лицу ничего не скажешь, а одежда в виде коротких штанов и балахона, перевязанного цветным поясом, могла принадлежать как девчонке, так и мальчугану. По руке у ребенка текла кровь – капала на пол, отмечая пройденный малышом путь. Навстречу поспешила девушка, сидевшая до этого времени за столиком в глубине зала. Она показалась Теарану знакомой, словно они уже виделись, но подробности он вспомнить не смог.

   – Эрикир, нужна вода и чистые рушники – такие, чтоб не жалко было! – бросила она, глянув Н'Карну за плечо, одновременно уводя ребенка вглубь помещения, туда, где было меньше народа.

   – Простите, – парень, оказавшийся Эрикиром, убежал в подсобку и через минуту отнес девушке все, что она просила.

   Плач тем временем затих, в зале возобновился гул разговоров, скрип стульев и тихий перестук посуды. Эрикир вернулся за стойку, ошалело поглядывая на сына градоправителя, каким-то чудом забредшего в их с отцом захолустный "Синий Виноград".

   – Что там стряслось? – не из любопытства, а лишь бы нарушить неуютное молчание спросил Теаран.

   – Пес за плечо цапнул. Сильно. Почти на весь клык.

   – Хм. Тут одним промыванием не обойдется.

   – Ага-м, – невнятно протянул парень, сметая крошки со стойки. – Лайлин справится. Она и полумертвого на ноги поднимет... – Эрикир сдавленно ойкнул и метнул шкодный взгляд в сторону виконта. Вслед за непонятными ужимками парня снова прорвало: – Ну, в смысле перевязки-примочки там всякие, травки, порошки, корешки и разного рода... эхм... лекарские фокусы. Ну вы знаете.

   Н'Карн озадаченно посмотрел на чудика. Невольно захотелось задать вопрос, только он еще не понял, какой. В это время мимо как раз прошлепал ребенок – смирный с быстро подсыхающими дорожками слез на щеках. Рука была туго замотана от плеча до локтевого сгиба. Теаран, подчиняясь порыву, окликнул малыша. Никто и не подумал останавливаться, и тогда виконт сгреб нахаленка за щуплую конечность, как пришлось. А пришлось как раз поверх повязки. Ребенок, оказавшийся мальчиком, рванулся, с ужасом вытаращившись на взрослого. Теаран хотел было разжать пальцы, испугавшись собственной грубости, но вдруг осознал, что малыш не плачет от новой боли – просто боится.

   – Болит? – Н'Карн сильнее стиснул перевязанную руку как раз над локтем – куда пришелся укус.

   – Нет, – шмыгнул сопливо мальчишка.

   Глаза виконта сузились. Он бы, честное слово, взялся разматывать повязки, если бы рядом не появилась эта самая Лайлин, за две минуты убравшая все последствия псиного укуса.

   – Ты чего к ребенку пристал? – налетела она без лишних реверансов.

   Эрикир пискнул что-то, делая круглые глаза и протягивая к девушке руки через стойку, пытаясь дернуть за рукав. Но та не обратила внимания.

   – Пусти, – она уже сдернула клешню виконта, освобождая от захвата его добычу, и подтолкнула малыша к выходу. Мальчишку не пришлось просить дважды. Улизнул тут же.

   Теаран даже растерялся от такого напора, глупо уставившись на грозно нахохлившуюся девушку. Почему-то хотелось смеяться, пока в груди не толкнулось что-то знакомое... Перевернулось на бок и приоткрыло золотистый глаз... Теаран застыл, с тошнотой вспоминая однажды испытанные ощущения и чувствуя, как в нем тихонько шевелится самый настоящий ужас. В памяти пронеслись слова Н'Эрта: "Ты – источник!.." – и все, что последовало затем... И вот, эта, томно потягивающаяся зверюга в его теле – или за пределами всяческого тела? – кажется, собралась просыпаться, как и в прошлый раз, окатывая все его существо теплыми могучими волнами скрытой силы.

   – Не вы ли сколачивали что-то пару недель назад на пороге? – бесцветным голосом спросил Н'Карн, неожиданно вспомнив, где видел эти медно-красные волосы.

   Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем вообще речь, и он не стал бы винить ее за это, так как вопрос, в самом деле, был бестолковый.

   – А. Н-наверное, я... А что это ты тему переводишь!? Хитрый самый что ли? Малышню хватает ни с того ни с сего. У ребенка рука болит. Не видел разве, каким он притопал пять минут назад? И чего полез к маленькому? Дылда.

   Теаран постепенно приходил в себя. Странные поползновения внутри него резко прекратились – похоже, на этот раз обойдется без повальных разрушений. Мысли разбежались по местам, и сумбур в голове как ветром сдуло.

   – А скажи-ка, – едко протянул виконт, с удовольствием переходя на "ты" – к чему эти уловки с перевязкой? Готов поспорить, от укуса не осталось и следа.

   – А-а-а... Это... С чего взял вообще? – серые глаза потемнели, и взгляд соскользнул на пунцового Эрикира.

   – А с того, что не больно мелкому было, когда я его схватил. Все просто... Так ты самоучка, да? Без диплома Вимроуда. Без права пользоваться магией. Зато с большим потенциалом – так быстро справилась с малым.

   Лайлин закусила губу и сникла.

   – Эри, ты? – процедила глухо, сквозь зубы.

   – Нет! – взвился тот, но сразу же притих виновато, – Хотя, может, и я.

   Девушка тяжело выдохнула, но через пару мгновений опять начала заводиться:

   – И что теперь? Пойдешь, доложишь? Ну не училась я в университете – туда не каждого возьмут. А ребенка так бросить не могла я!.. Тебе заняться больше нечем? Стало скучно по привычке тратить родительские денежки? – яростный взгляд метнулся по плотной шелковой вышивке на рокотоне там, где полы плаща разошлись, открывая одежду Теарана.

   – Лин, уймись уже. Это же Н'Карн. Виконт, – простонал вконец измучившийся Эрикир.

   – Да хоть герцог! Ууу, ваша светлость. Чего по кабакам шляетесь, людям жизнь портите?

   Насмешливо изогнутые брови Теарана уже начинали подрагивать. И повезло же нарваться на эту бестию! Но она была действительно хороша в своем деле. Ученые маги-лекари провозились бы над таким укусом не меньше часа, чтобы убрать его под чистую. За две минуты, которые потребовались Лайлин, выпускник Вимроуда смог бы только быстренько сомкнуть рану и остановить кровь – дальше увечному предстоял бы прямой путь в лазарет. Видел виконт такую "магию на скорую руку" – во время боя в крепости только так и латали. Но Лайлин с ее способностями была уникальна. Вместо слабой надежды, теплившейся в его груди, к сердцу подкатило, робко царапая коготками, полубезумное чувство радости. Уж он убедит отца пустить на порог бестию-самоучку – только бы она проделала свой трюк с исцелением не хуже, чем сейчас. Ради этой возможности он выслушает любую околесицу в исполнении маленькой сумасшедшей.

   – Лин. Ты меня слышишь? Н'Карн! Сын градоправителя!... Простите ее, умоляю. Она не местная. Недавно из деревни прикатила. Ниче не знает... Убил бы, если б она мне жизнь...

   Кажется, последние слова Эрикира подействовали. Но не те, на которые он уповал.

   – Вот так! Вытащишь человека у жора из-под клыка, а он еще и деревенской дурой назовет. Спасибо, Эри. Спасибо, – Лайлин опять вздохнула и добавила, обращаясь уже к Теарану. – Делайте что хотите. Я сама виновата. Не надо было потакать детворе. Только одному царапину свела – так и повадились. Не вы, виконт, так кто-нибудь другой доложит. Не утаить... Опять уезжать придется.

   Она повернулась, собираясь уходить, но ее остановил смеющийся голос:

   – Я не побегу в кардерию, уверяю, – Теаран улыбался.

   – А с чего тогда такой интерес ко всей истории? – удивилась девушка, останавливаясь.

   – У меня к тебе появилась просьба. Думаю, ты сумеешь помочь.

   Теаран вел Лайлин в покои отца. Они миновали несколько гостиных, читальный зал с верандой, выходящей в сад, и теперь поднимались по деревянной лестнице, украшенной замысловатой резьбой, на третий и последний этаж особняка. Девушка, с трудом сдерживаясь от восторженных возгласов, как во сне, брела за виконтом, а он мучился, пытаясь подавить улыбку, пока наблюдал, как простушка вертит головой. Она вела себя, словно ребёнок, попавший в страну леденцов. Куда девалась ее вчерашняя подозрительность? Она ничуть не была смущена или подавлена окружающей роскошью, как это обычно происходило с редкими, попадавшими в личную приемную графа просителями. А ведь приемная была оформлена довольно сдержанно по сравнению с жилыми комнатами.

   – Да успокойся уже, – Теаран сам уже чувствовал неловкость, тлея в лучах восторга юной бестии, когда она бросала на него взгляды, которые ему было даже боязно расшифровывать – некая невозможная смесь благоговения и мечтательной зависти светилась в изменчивых серых глазах.

   – Ты просто никогда не бывала на приеме во дворце герцога, – он приостановился, глядя на замершую перед полотном Эмарга девушку. Она не слышала его, растворившись в грозовой синеве волн и редких всполохах молний штормившего океана, со сходящимися на его просторах кораблями. Эмарг любил добавить драматизма – абордаж под грохот грома и удары пенных валов...

   Продолжая разговаривать сам с собой, Теаран по размышлении добавил:

   – Хотя герцог в ответ на это, посоветовал бы навестить императорский двор.

   – Что? – Лайлин оторвалась, наконец, от картины.

   – Давай ускорим шаг. Мы все же не в музее, – он сам удивился, как высокомерно это прозвучало.

   – Простите.

   Виконт ожидал, что она станет похожа на побитого щенка, дополняя почти оформившийся в голове Н'Карна образ деревенской дурочки. Но девушка разом замкнулась, посуровела что ли, и от её "простите" на Теарана пахнуло холодом. Дальше шли в молчании и без остановок. Если убранство особняка всё ещё производило на Лайлин какое-то впечатление, она ничем этого не показывала. Юноша даже немного пожалел, что так резко погас этот ходячий фонарик восторга. Стало неуютно.

   Несмотря на улучшение самочувствия, Одамад редко покидал покои, только иногда выходя в сад на час-другой. Сейчас он сидел в кресле у открытого окна, вдыхая сладкий запах цветущих в саду кустарников. Когда дверь отворилась, и внутрь ступил Теаран, градоправитель поднялся на ноги, прислонившись спиной к стене так, чтобы казалось, будто  он стоит без посторонней помощи. Выравнивая дыхание, граф расправил плечи и одернул примявшийся сюртук. Не бывать такому, чтобы он предстал перед чужими взорами бессильной развалюхой в домашнем халате и меховых тапочках – за исключением имеющих стратегический подтекст маскарадов, как было в случае с Эл Тейтоном. За сыном на пороге показалась девушка в блёклом платье с копной волос цвета темного вина, на фоне которых меркла отделанная в перламутрово-серых тонах комната.

   – Отец, мы пришли. Это Лайлин.

   – Должен ли я представиться? – граф Н'Карн давил на девушку неприязненным взглядом.

   Теаран потемнел. Ему еле удалось уговорить отца принять сомнительную помощь из рук магички – у Одамада явно существовал какой-то пунктик на сей счет. Доказательством тому было его отношение в свое время к Каиларе и то, что он никогда не прибегал к помощи магии в быту.

   Лайлин, смутившись, без слов покачала головой.

   Одамад кивнул.

   "Пора брать ситуацию в свои руки, иначе все полетит к такой-то матери".

   Теаран легонько подтолкнул девушку, лишь бы она сошла с порога, где до сих пор стояла, и затворил дверь.

   – Давайте, пожалуй, начнем. Что зря расшаркиваться!

   – Да, – язвительно обронил граф, – покажите своё мастерство мага, наконец.

   – Я не владею магией.

   Брови Одамада поползли вверх.

   – Вот как. А что, простите, вы тогда...

   – Она целитель.

   – Правильно. Маг-целитель. Если не ошибаюсь, в Вимроуде существует кафедра, как её в шутку окрестили, нетрадиционной медицины. Так или нет? – мужчина снова уставился на покрасневшую Лин.

   – Я не знаю... что такое кафедра.

   – Вы не оканчивали Вимроудского университета?

   Девушка принялась кусать губы изнутри, как вчера во время разговора в трактире.

   – Самородок, значит, – Одамад закашлялся сильно, с надрывом, согнувшись чуть не пополам, и ухватился рукой за спинку кресла – костяшки пальцев побелели, так сильно сжал он единственную опору, не давшую ему рухнуть на пол во время приступа. Отстранив склонившегося над ним Теарана и отдышавшись, Н'Карн добавил желчно: – Ведьма.

   Лайлин побледнела и попятилась к выходу. Теаран перехватил её за руку.

   – Ну куда же ты? – прошептал он в досаде.

   – Я не буду ничего делать.

   – Как так?!

   – Я не стану. Ничего из этого не получится.

   – Ты ведь даже не попробовала!

   – И не попробую. Мне стоит вас покинуть.

   Она высвободила руку и стремительно вышла в коридор. Теаран бросился следом.

   – Не уходи! Ты в силах помочь, я знаю.

   – Я боюсь причинить вашему отцу ещё больший вред.

   – Как? Как ты можешь причинить ему вред, если сама не захочешь?! – не выдержал виконт, чувствуя, что по совершенно абсурдным причинам теряет последний шанс вылечить отца.

   – Ты... – Лайлин запнулась, сжимая губы и шумно дыша. – Вы не понимаете!

   – Вот именно! Я не понимаю.

   – Ваш отец испытывает ко мне слишком большую неприязнь.

   – Да наплюй на это! Он такой человек.

   – Хуже то, что с каждой минутой растет моя неприязнь к нему.

   – Это твое дело, – сухо обронил Теан. – Я не заставляю его любить.

   – А по-другому у меня ничего не получится...

   Оба замолчали, сжигая друг друга взглядами. Теарану хотелось кричать от собственного бессилия. Не может же он притащить ее волоком обратно в комнату и заставить сделать то, зачем они сюда пришли. А ведь хотелось...

   Вдруг из-за оставшейся открытой двери донесся грохот. Виконт ринулся на шум, и Лайлин в нерешительности ступила за ним.

   – О, нет! Нет-нет-нет..., – изменившийся до неузнаваемости голос Теарана заставил ее ускорить шаг.

   Заглянув в комнату, она увидела юношу сидящим на полу у тела отца. Виконт сжимал безвольно распростершегося Одамада в объятьях, приложив ухо к груди в попытке расслышать биение сердца. Похолодев, Лайлин опустилась рядом на колени и торопливо нащупала пульс на шее графа. Под пальцами ощущались слабые толчки крови. Не думая ни о чем, позабыв все разногласия, она принялась расстёгивать неподатливый сюртук. В груди рос тяжёлый комок безграничного горя, будто это её отец лежал без чувств на холодном каменном полу. Похоже, она перехватила эмоции Теарана. Такого с ней еще не бывало. "Спасибо, Эри". Глаза щипало от слез и горло словно ремнями сдавило. Виконт дрожащими руками помогал ей справляться с тугими пуговицами. Распутав нашейные банты и развязав тесёмку рубашки, девушка прижала ладони к груди графа и растворилась в токе жизненной силы, заскользила на грани реальности, не ощущая более вокруг себя ни комнаты, ни какого-либо иного пространства.

   Теаран не отрываясь смотрел на замершую над Одамадом Лайлин. Девушка сидела так уже минут пять, не меняя положения и не открывая глаз. Виконту даже начало казаться, что она перестала дышать, но побеспокоить её он не решался. Странная неподвижная картина, как в игре «Замри», вызывала у него оторопь и беспокойство. Понять, что происходит сейчас с целительницей и графом Н'Карн, было невозможно. Но ничего кроме томительного ожидания Теарану не оставалось. Время шло... Тянулось, как загустевший мед, раздражающе медленно. Уже минуту виконт, затаив дыхание, смотрел, как по щеке Лайлин сползает слеза, а под белой кожей на шее пульсирует жилка. Тяжелый локон, скользнул по щеке – заколка не удержала. Виконт никогда не видел у простолюдинов таких блестящих волос. Взгляд его отметил высокие скулы, мягкую линию подбородка и задержался на едва заметном розовом шраме чуть ниже левого края губ. Еще один такой же шел через бровь. Теан нахмурился. Похожие отметины оставались после рассечений от ударов.

   Долгий сиплый вздох заставил Н'Карна вздрогнуть от неожиданности. Градоправитель, мучительно щурясь, открыл глаза и возмущенно уставился на склонившуюся над ним Лайлин. В следующий миг девушка отпрянула назад и с размаху треснулась затылком о крышку стола, стоявшего у нее за спиной. Ахнув и сморщившись, она подняла заплаканные глаза на Теарана, но виконт не смотрел на нее. Вытирая подсыхающие слезы рукавом, она отошла к двери.

   – Как ты себя чувствуешь? – юноша не отводил взгляда от отца, надеясь на свершение чуда.

   Но чуда не произошло.

   – Плохо.

   Плечи виконта опустились, а внутри что-то сорвалось и ухнуло вниз. В наступившей тишине он услышал, как стукнула затворяемая дверь. Оборачиваться Теаран не стал.

   * * *

   Яркий солнечный свет хлынул в комнату вместе с шорохом отдергиваемых штор. Граф Н'Карн сел в постели, свесив ноги, приветливо кивнул служанке, принесшей таз и воду для умывания. Она, улыбаясь, вышла и затворила дверь. Одамад освободился от вороха одеял, натянул тапочки и протопал к окну, распахивая створки резким движением и вбирая полные легкие свежего, напоенного влагой утреннего воздуха. Кашель отступил несколько дней назад, и граф не опасался больше разрывающих грудь приступов. Дышалось легко и сладко. Умывшись, он оделся и направился в кабинет. Двадцать лакратов коридоров и лестница дались ему нелегко, но, тем не менее, он покорил их сам, без посторонней унизительной помощи. И сердце не выпрыгивало из груди, пронзая тело болью, как это бывало несколько недель назад. Усевшись в любимое, давно пустовавшее кресло, Н'Карн достал из ящика бумаги, оставшиеся не отсортированными со времени погрома в кабинете. Несколько таких ящиков перебрал Теаран, один осилил сам Одамад, будучи ещё в состоянии заниматься делами. Потом закрутилось-завертелось судебное дело с Эл Тейтоном, и стало совсем не до бумажных разбирательств. Теперь же, когда здоровье пошло на лад, стоило, не оттягивая ослу уши, взяться за управление хозяйством, а в основе всякого хозяйства лежат они, родимые – стопки, кипы и горы бумаг.

   До завтрака оставался час – времени хватит как раз на одну папку. Нацепив на нос очки с инкрустированным в дужки янтарем, мужчина поднес к глазам первый лист и замер. Лицо его скривились в горькой гримасе: вместо букв по листу плыли размытые кляксы. Зрение ухудшилось. Линзы очков больше не подходили ему. "Здоровье идет на лад? – нате, выкусите-ка!" Н'Карн устало отложил очки в сторону и потер глаза. "Надо отправить человека к лекарю и подобрать..." Он вперился в лист бумаги, что по-прежнему лежал перед ним на столе, и прочел номер зернового склада, а так же количество мешков, поступивших с полей за Тайрой. Буквы четкими закорючками складывались в слова. Медленно поднеся очки к глазам, он посмотрел на документ через стекла – буквы поплыли. "Та-а-ак..." Убрав очки, Одамад прочел бумагу до конца, взял следующую, прочел и ее. Швырнув постылую оправу о стену и улыбнувшись веселому звону осколков, он выскочил из-за стола и направился со всей доступной ему скоростью на поиски Теарана.

   Юноша как раз выходил из своей комнаты, когда увидел спешащего к нему по коридору отца.

   – Я вижу, Теан! Я читаю без этих, жор их забери, очков!

   – Да ты к тому же бегаешь по коридорам, если не заметил! – виконт, сияя, смотрел на раскрасневшегося графа, думая о том, что уже забыл, когда в последний раз на щеках отца играл румянец. Приглядевшись внимательнее, Теаран потянул Одамада к окну, где было больше света. Глаза его округлились.

   – Что? Что такое?

   – Твои волосы возвращают цвет.

   Под солнцем было четко видно отличие: на какую-то несчастную эну от корней волос серела мертвая седина, а у самой кожи светилось живое золото.

   Оба притихши смотрели друг другу в глаза, думая об одном.

   – Ты больше не можешь этого отрицать, – осторожно проговорил Теаран.

   – Не могу...

   Теаран, спешно привязав коня, взбежал по ступеням и ворвался в обеденный зал «Синего Винограда». Как обычно в утренний час посетителей было раз-два и обчёлся. За стойкой юноша никого не увидел и в нетерпении осмотрел зал ещё раз. У окна сидел какой-то скрюченный тип, помешивая ложкой чай, да в самом центре наворачивал кашу с мясом розовощёкий толстяк. Виконт уже подумывал подняться на второй этаж, посмотреть там, но в это время из подсобки вышел хозяин трактира.

   – День светлый! Я хотел бы увидеть Лайлин, – с места в карьер заявил Н'Карн.

   – Светлый день. Её тут больше нет. Она уехала.

   Теаран в замешательстве отступил на шаг назад.

   – Как... Когда? Куда уехала?

   – Прочь отсюда вместе с отцом и этими двумя... А с ними Каилара и... все укатили, в общем, – расстроено закончил мужчина.

   – Каи тоже? – виконт совсем опешил. – Как давно?

   – Сегодня. Еще затемно...

   Теаран в молчании устремил пустой взгляд на видавшую виды столешницу. Вот так. Разошлись не врагами, но и не по-дружески, и нет больше возможности ни поблагодарить, ни попросить прощения за тот скверный день.

   – Ну, хоть через какие ворота они выехали, вы знаете?

   – Конечно. Я ж их провожал. Через восточные, малые.

   – В сторону Краснобора?

   – А вот этого уже не знаю.

   Видя, что трактирщик неразговорчив и уныл, Теаран оставил его в покое и, сам будучи в отвратительном настроении, покинул "Синий Виноград".

   8 глава. Во тьме

   Во тьме исчезают краски.

   Во тьме опадают руки.

   Во тьме умирает сердце.

   Во тьме нет притока крови.

   Во тьме затихают звуки.

   Во тьме подступают страхи.

   Во тьме не сияют звёзды.

   Во тьме нет пути к рассвету.

   Во тьме пропадает голос.

   Во тьме одиноки вздохи.

   Во тьме замерзают слёзы.

   Во тьме места нет надежде.

    – Теан...

   О стекло бился ночной мотылёк, скрёб крылышками, пытался подобраться ближе к горячему свету.

   – Теарааннн...

   Тихий далёкий голос ласково касался сознания, струился на грани сна. Невесомое прикосновение скользнуло вдоль щеки, оставив прохладную дорожку. Виконт пошевелился. Книга, до сих пор чудом державшаяся на краю подушки, соскользнула, с глухим стуком упала на пол. Теаран приоткрыл глаза и зевнул, вяло уронив на лоб руку. Веки смежились, и сон протянул липкие щупальца, возвращая себе контроль над разумом и телом. Но вот опять! – бархатный голос промурлыкал где-то рядом:

   – Выйди ко мне, Теан...

   Н'Карн сел в кровати, не вполне осознавая, что заставляет его покинуть теплоту и мягкость одеял. Свесив ноги вниз, он недовольно уставился на длинный, мечущийся на пике оплывшей свечи язычок огня. Не найдя колпачка, он прижал фитиль двумя пальцами и замер в темноте, прислушиваясь. Что-то не давало ему покоя, звало, подталкивало к действию. Теаран потянулся к одежде, сложенной на скамье рядом с кроватью. Привычными движениями застегнув застёжки и завязав завязки, он подошёл к окну. Скрипнули створки. В лицо хлынул ночной прохладный ветер, и вместе с ним щеки словно коснулась лёгкая рука. Кто-то нежно и в то же время настойчиво позвал его по имени. Голос был женским и казался смутно знакомым. Теаран всмотрелся в темноту парка под стенами особняка. Как будто в ответ на его немой вопрос, из-за деревьев выступила девушка: озарённая лунным сиянием стройная фигурка в белом платье излучала слабое свечение, тёмные кудри укрывали плечи. На мгновение виконту почудился медный отблеск, скользнувший по блестящим локонам. Он неуверенно прошептал:

   – Арданта?

   Волосы налились чернотой, и лицо стало чётче – девушка сделала пару шагов вперёд, давая себя рассмотреть.

   – Что ты здесь делаешь?

   Теаран перегнулся через подоконник в ожидании ответа. О'Брал только улыбнулась и склонила голову к плечу, поглядывая на него снизу вверх. Глубина черных глаз манила и звала. Юноша поймал себя на том, что уже обдумывает, как бы спуститься в сад. Приведя мысли в относительный порядок, он отошёл от окна и потянулся к шпаге, висевшей в ножнах в изголовье кровати. На полпути рука его застыла, и в голове промелькнула заполошная мысль, что только законченные параноики берут с собой оружие, направляясь на свидание с девушкой. Кожу на спине лизнул озноб. Комариным писком на грани восприятия звучало тревожное: "Не глупи, ты никогда не выходишь на улицу безоружным". Но образ Арданты, ожидающей его внизу, уже подавил  слабые протесты здравого смысла. Теаран, не тронув шпагу, перемахнул через подоконник и, повиснув на руках, спрыгнул вниз прямо на подстриженный невысокой оградкой кустарник.

   – Тееааан, – сладкий голос шелковой лентой обвил всего его и повёл за собой.

   Фигура Арданты в белом платье маячила за решёткой забора, ограждавшего задний двор и парк от улиц ночного Юрра. Теаран не спрашивал себя, как она оказалась снаружи, заворожено ступая следом. Заметив виконта, из караулки выскочил привратник, поприветствовал хозяина и проворно отпер ворота, повинуясь движению руки. Если у него и были вопросы по поводу того, куда направился Н'Карн посреди ночи, то он оставил их при себе. Несколько минут мужчина, с сомнением поджав губы, провожал глазами молодого господина, медленно удалявшегося по пустой улице.

   Арданта беззвучно скользила по мостовой, время от времени оглядываясь на еле поспевавшего за ней Теарана. Как он ни ускорял шаг, сократить расстояние, разделявшее их, виконт не мог. Он шел за О'Брал, как в тумане, не глядя по сторонам, ничего у неё не спрашивая, как будто эта гонка по безлюдному городу ни в коей мере не выходила за грань нормального. Юноша не мог бы сказать, сколько прошло времени с того момента, как он вышел за ворота особняка. Каждый раз, когда он пытался собраться с мыслями и оглядеться вокруг, сознание заполнял тягучим мёдом колдовской голос, и всё теряло значение, кроме хрупкой девушки в белом платье, поджидающей его, Теана, в нескольких десятках шагов дальше по улице. Казалось, если сделает последний рывок, то он настигнет её и сожмёт в кольце рук. Но Арданта неуловимым образом ускользала раз за разом и только манила издалека, помахивая рукой или молча улыбаясь. Поворот. Один переулок, второй. Горбатый мостик. Арка. Площадь. Улицы, улицы, улицы... Мощёные булыжником, крытые дощатым настилом, широкие, узкие, прямые, кривые...

   Фигурка в белом остановилась. Теаран шаг за шагом приближался. Он уже мог различить серебряную вышивку на рукавах платья. Арданта больше не двигалась. Она ждала. За её спиной темнела городская стена и квадратная башня ворот.

   "Восточные малые, – мелькнула далёкая мысль, и за ней прицепом проплыла следующая: – Здесь ещё утром проехала Лайлин".

   Виконт остановился напротив девушки и собрался коснуться её подбородка, чтобы поднять склонённую к груди голову, но, предупреждая его движение, та шагнула назад и сама посмотрела ему в глаза. Редкий льдисто-голубой цвет радужки в сочетании с мягкими локонами темно-вишневых волос заставил юношу отшатнуться. Арданты больше не было. Перед ним застыла девчонка-целительница из трактира. Сказать, что виконт был сбит с толка, значит, ничего не сказать. Он не знал, какой из вопросов, хлынувших в его голову, словно вода в трюм тонущего корабля, был важнее: что делает здесь она или как очутился посреди ночи в этой части города он сам! Колдовской морок развеялся. Весь проделанный от особняка путь казался сном.

   Теаран схватил девушку за локоть, намереваясь потребовать объяснений. Во всяком случае, он уже почти увидел, как держит её, когда его пальцы сомкнулись вокруг... пустоты. Юноша ещё долю секунды рассматривал собственный кулак сквозь полупрозрачный туман, что должен был быть рукой Лайлин, когда сзади и с боков на него бросились люди в чёрных накидках, моментально скрутив виконта, как мясники сосиску. К своему стыду он даже не успел оказать хоть какое-то сопротивление. Зажатый между мостовой и устроившимся на его спине головорезом, чувствуя холод и остроту ножа, прижатого к горлу, Теан продолжал с недоверчивым изумлением смотреть на безучастно стоявшую на прежнем месте Лин. Один из нападавших подошёл к ней, посмеиваясь и оглядываясь на товарищей, вытянул руки и попытался сжать девичью грудь – скрытые кожей перчаток пальцы, прошли сквозь призрачную плоть.

   – Эх, жалко. Просто сил нет! Ахха-ха-ха!

   – Хорош ржать! Потащили.

   – Выруби сперва. Брыкаться будет.

   В затылок Теарана врезалось нечто размером с полено – ощущения были под стать. В глазах вспыхнули красные искры. Издалека донеслись звуки перебранки:

   – Кретин! Пошёл вон! Убьёшь!

   – Ты сам сказал, вырубить!

   – Вот ур-род. Нужник на плечах и дубина в лапах!

   Чьи-то руки подсунули под нос виконту мокрый платок. У него вышибло дух от источаемого тряпицей зловония, а затем сознание сползло в небытие, как тесто с края стола.

   Он пришёл в себя от того, что упал на пол, треснувшись многострадальной головой о твердую поверхность. Руки связаны были за спиной, и кисти онемели. Темень вокруг стояла, как в склепе. Пошевелившись Теаран наткнулся плечом на стену – это при том, что вторым плечом он все ещё ощущал противоположную. Сам собой напрашивался вывод: каморка тесновата. Рядом слышался говор голосов: