Текст книги "Шпионка в Академии (СИ)"
Автор книги: Ядвига Стелецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
«Сеньор, я, кажется, просила вас не вторгаться в мой разум без приглашения. Извольте выйти вон».
«Сеньорина, позвольте вам напомнить, что ментальная связь работает по другим законам. Я не могу вас не слышать, а чтобы говорить с вами мне не приходится вторгаться в ваш разум, чего вы так боитесь! Даже если я молчу, даже если занят, я все равно слышу вас – как приглушенный голос из соседнего кабинета…»
«Неужели в Особой Канцелярии экономят на толщине стен?» – не удержалась от сарказма девушка.
Виктор хмыкнул.
«Ну что вы! Это стратегическое решение, чтобы не выпускать из глаз – а вернее из слуха – своих коллег! Ведь кто работает в Канцелярии? Преступники и заговорщики, желающие совершать преступления и плести заговоры, не переступая призрачной черты закона!»
Анаис тихонько хихикнула.
«Что, и вы тоже – преступник и заговорщик?»
«Ну что вы, как вы могли такое подумать, милая Анаис? Я надсмотрщик их, суровый пастырь, что следит за чистотой помыслов и намерений, указует им путь верный… – Анаис как наяву видела шальную улыбку Виктора и искорки смеха в светлых глазах. – А вот мой верный Лимьер как раз прирожденный преступник! Не верите? Вы просто не видели, как виртуозно он обходит любые замки и магические системы защиты, когда ему требуется напомнить мне о несданном отчете!»
Девушка сама не заметила, как начала тихонько хихикать. Страх и напряжения исчезли, словно она оказалась среди старых друзей.
«А мне казалось, что это вы его начальник».
«Так и есть! И как верный подчиненный он не может допустить, чтобы я в чем-то оказался не идеален! И временами Лимьер ужасно напоминает мне старую няньку!»
Анаис рассмеялась. Несколько минут они молчали, а потом Виктор снова заговорил, и на этот раз его голос в мыслях звучал тихо и серьезно:
«Простите меня, Анаис. Мне действительно не следовало столь вольно обращаться с вами. Вы и так оказали мне огромную услугу, согласившись заменить Диану и попытаться найти ее. Я же забыл об этом и вел себя так, как даже с низшим звеном подчиненных обращаться непозволительно. В свое оправдание могу сказать только одно: как и любой маг, я порочен, и мой порок любопытство. В погоне за крупицами информации я могу позабыть о чем угодно… тем более если эта информация такая ценная, что ее везет эмиссар».
Анаис устало вздохнула. Покаяние Виктора разбередило старую ноющую тоску, она с содроганием вспомнила, как за малейшую проказу родители требовали каяться чуть ли не на коленях. Как же горько и мерзко тогда было оговаривать себя, очернять в своих же глазах перед лицом беспристрастных отца и матери, лишь бы только они снизошли, поверили в угрызения совести, даровали шанс на прощение.
Тошно думать, что сейчас она вынудила Виктора так же каяться. Лучше бы процедил сквозь зубы извинения, показывая, что услышал ее, но ни о чем не сожалеет.
«Оставьте. Тем более, любопытство может вас больше не мучить. Если я не ошибаюсь, Маришка привезла всего лишь о весть о королевской инспекции. До нее около недели».
«Вот оно как. Где же вы успели это узнать?»
Кажется, он был приятно удивлен, но Анаис поспешила его разочаровать.
«Подслушала спор ректора и начальника службы безопасности», – и она достаточно подробно пересказала их диалог.
«Так вот о каком Фредерике твердил этот юноша. Несчастный мальчик. Но мне бы не хотелось, чтобы вы занимались поисками его убийцы».
«Почему же?» – Анаис напряглась, готовясь к очередной схватке с Виктором, но тот, похоже, хотя бы на время оставил в стороне надменный командирский тон.
«Потому что если мальчишку действительно убили лишь за то, что попался под ноги, то убийца может оказаться очень опасен, и вы не сможете с ним справиться, если столкнетесь. Я не могу вам запретить идти сегодня в почтовое хранилище, но я прошу вас быть осторожной и помнить о вашей сестре».
Анаис прикусила нижнюю губу и нахмурилась. При напоминании о Диане девушку тут же начала точить совесть, словно кислотой разъедая уверенность в своих действиях. Но в одном Анаис не сомневалась – на ее месте Диана поступила бы так же. Пусть даже не столько из желания помочь Роберу, сколько из собственного любопытства. Этим она точно походила на Виктора, уж не потому ли они и сработались?
«Вы же все равно будете за мной приглядывать».
Виктор тихонько рассмеялся.
«Это ближе к подслушивать, но да, как и обещал, я буду на расстоянии мысли, Анаис. И если вам потребуется помощь, позволите ли вы мне вмешаться?»
Девушка нахмурилась, сначала не сообразив, о чем он спрашивает, а когда поняла, досадливо вздохнула.
«Этой ночью – да, но только при непосредственной угрозе моей жизни или жизни Робера!»
«Как скажете, сеньорина».
Его согласие было еле слышным, словно последний вздох. Еще пару минут Анаис подождала, что еще скажет Виктор, но он замолчал. Его работа в конце концов не сводилась только к присмотру за ней.
Работа же Одетт Нуаре не блистала разнообразием. Как у наставницы второстепенного предмета у нее было мало лекций и семинаров. Со старшими курсами ей приходилось встречаться чаще, но все равно в ее расписании стояло меньше десятка лекций на неделю. Все остальное время предлагалось улучшать план обучения или заниматься своими исследованиями. Последним Анаис и хотела бы заняться, пока шумная волна студиозусов снова не накрыла ее с головой. Одно ее только смущало – если Диана исследованиями пренебрегала, то как объяснить внезапно возросший интерес наставницы Нуаре к научным изысканиям?
Лучше просто не привлекать внимания.
День тянулся преступно медленно. Лекция у второго курса оказалась тяжелее, чем у старших – юноши соблюдали хоть какое-то подобие порядка, не желая уронить свою фамилию, дети же об этом еще не задумывались. В четырнадцать лет их интересовали тысячи вещей, но алхимия в их число не входила. Разве что, мрачно размышляла Анаис, только и развлекать их фокусами со взрывами. Но тогда никаких реагентов не хватит! Тем более, пока ни у кого из ребят она не увидела таланта или хотя бы интереса к алхимии. Было немного грустно. Анаис вспоминала свои ученические годы, когда вызывалась убираться на кафедре, подрабатывать, заполняя и сортируя различные бланки, лишь бы узнать побольше, попасться на глаза преподавателям, чтоб, увидев и оценив ее пыл, ее допустили вольнослушателем на лекции, не предназначенные для студентов с бесплатного курса.
Ей тогда повезло. Ее действительно заметили. Позволили сдать дополнительные экзамены и претендовать на стипендию от Муниципалитета. Анаис оказалась достаточно хороша, чтоб город заплатил за ее дорогое образование алхимика, а взамен она обязывалась отработать на него не меньше десяти лет. И хоть в муниципальной лаборатории ей явно не доставало простора для экспериментов, девушка до сих пор верила, что оно того стоило.
После лекций Анаис не стала заглядывать на кафедру, посвятив остаток дня ревизии алхимических запасов. У нее пальчики подрагивали от нетерпения, когда девушка осознавала, какой простор для экспериментов перед ней открывается. Судя по записям, никого не волновали запасы реагентов, Академия закупала их исключительно по заявке наставника-алхимика. Правда, судя по слышанным краем уха сплетням, предшественник Одетт Нуаре потерял свое теплое место после того, как вскрылись его махинации с продажей редких и дорогих реагентов на сторону. Так что совсем наглеть не стоило.
Во время ужина в столовой к ней подсел как всегда улыбчивый и учтивый Антуан.
– Как ваш первый день после возвращения, Одетт?
Девушка вежливо ему улыбнулась и постаралась отделаться от излишне дружелюбного коллеги, неопределенно пожав плечами. Но менталист воспринял этот жест совсем иначе.
– У вас все в порядке? – встревожился маг, стараясь заглянуть ей в глаза. Анаис, пытавшаяся побыстрее заглотить не особо разнообразный ужин, ощутила себя не в своей тарелке. С трудом сглотнув, девушка аккуратно промокнула губы салфеткой и улыбнулась.
– Спасибо за заботу, Антуан, но все действительно хорошо.
– Что ж, это успокаивает. Я был немного удивлен, не увидев вас на кафедре после лекций, потому и решил поинтересоваться, не произошло ли чего. Раньше вы не избегали нашего общества, – маг постарался улыбкой смягчить упрек, но девушка все равно нахмурилась и потупила глаза.
Идиотка!
Анаис аккуратно положила на стол приборы и сцепила под столом руки, чтобы скрыть, как они дрожат.
Как она могла забыть об устоявшемся распорядке дня Дианы?! Нужно было вспомнить ее привычки и четко следовать им, чтоб не вызывать подозрений! Нет же, она бросилась к своим драгоценным реагентам и эликсирам! Вот теперь и выпутывайся, идиотина!
Печально вздохнув, Анаис взглянула магу в глаза.
– Поверьте, Антуан, я ценю ваше общество все так же, как и прежде. Но поймите меня – иногда случаются моменты, когда мне просто необходимо побыть в одиночестве.
– Но любое горе проще переживать в доброй компании, – пылко воскликнул Антуан. – Не вы ли так говорили?
– Легко что-то утверждать, будучи теоретиком, – сжала губы девушка, возвращаясь к еде. С ножом и вилкой в руках она чувствовала себя гораздо увереннее. – Оказалось, смерть моего отца ударила по мне гораздо сильнее, чем я предполагала. Или… – она отвела взгляд, приложив все силы, чтобы это выглядело как можно естественнее. – Или неодобрение братьев подкосило меня.
Менталист немного смутился.
– Я единственный сын в семье, мне сложно понять ваши чувства. Но, прошу вас, поверьте, я готов разделить с вами любую тоску, любую вашу боль! – Он потянулся, чтобы коснуться пальцев Анаис, и ей пришлось снова быстро прятать руки под стол.
– Не стоит, – она улыбнулась, постаравшись смягчить резкость своего жеста. – Любое испытание нужно вынести до конца, только пережив его, можно чему-то научиться, переломить и изменить себя. Вы знаете как получают алхимическую сталь? Она сутками плавится в тигле, кипит днем и ночью, пока все примеси не испарятся. И только затем вводят реагенты для создания идеального сплава. Но если недостаточно долго плавить сталь, не дождаться, когда металл очиститься от примесей, ничего не выйдет, и никакой реагент не превратит негодную заготовку в алхимическую сталь. Так и я должна пройти весь процесс до конца – иначе любая неурядица потом легко меня сломает.
Антуан откинулся на спинку стула, одарил Анаис долгим внимательным взглядом. Она даже успела заволноваться, что сказала что-то не то, когда он вздохнул и грустно улыбнулся.
– Что ж, вам виднее, Одетт. Но если все же решите разделить свою боль – вы знаете, где меня найти.
И с легким поклоном маг удалился.
Анаис проводила его взглядом и вернулась к ужину, но аппетит после переживаний пропал. Размазав по тарелке остатки тушеных овощей с мясной подливой, она встала и покинула столовую.
До комендантского часа и назначенной встречи оставалось еще достаточно времени, чтобы найти себе неприятности, и потому Анаис решила отсидеться в своей комнате.
Она нервничала, и потому начала собираться заранее. Сменила неудобное форменное платье наставницы на домашнее, темное, простого кроя. Вместо туфлей со звонкими каблуками надела сапожки на мягкой подошве. Со дна саквояжа достала скальпель, завернутый в несколько слоев мягкой ткани. Анаис несколько минут держала его в руках, сомневаясь, брать с собой или нет, но все-таки со вздохом спрятала обратно. Увы, в ее платье не было подходящих карманов, чтобы спрятать верное оружие, а нести его в руках было явно не разумно.
Тем более, после случая с похитителями, Анаис сама боялась брать скальпель в руки. Он больше не дарил ощущение уверенности и защищенности. Теперь, стоило ей хотя бы взглянуть на скальпель, она вспоминала, что убила им человека, и ее охватывала дрожь.
«Анаис».
«Да, Виктор?»
«Вы уверены, что вам стоит идти?»
«Вы все еще сомневаетесь в моем благоразумии?»
«Есть немного, – со смешком согласился Виктор. – Вы настолько прониклись сочувствием к убитому мальчику, что желаете отомстить за его смерть? Или к его приятелю?»
«По-вашему, сочувствия недостаточно? Но даже если бы мной руководило только оно, я бы не отказалась от своих планов».
«И что же еще, кроме сочувствия?»
Анаис нахмурилась. Вторая цель казалась ей глупой и признаваться в ней было немного… стыдною
«Я хочу проверить одно предположение, – наконец созналась она. – Мне кажется, Диана могла спрятать свои записи там. В конце концов, бумаги лучше прятать среди бумаг, там, где они не привлекут внимания. И там, куда Диана смогла бы прийти, не опасаясь вызвать подозрения».
«Если следовать этой логике, то почему не библиотека?»
«Больше людей. Студенты ищут монографии для семинаров, библиотекари постоянно проводят ревизии… Но ее я тоже проверю. Просто возможность влезть в хранилище писем подвернулась первой».
«Убедительно, – после недолгого молчания признал Виктор. – Тогда вам следует поспешить, иначе опоздаете на встречу. До витража с синими птицами не близкий путь».
Охнув, Анаис подхватилась с места, вылетела из комнаты, чудом не забыв ее запереть.
***
Витраж с синими птицами находился на круглой площадке часовой башни, всего на пару этажей ниже колокола. Пожалуй, только после комендантского часа, пока колокол немел до утренней зари, здесь и можно было безбоязненно находиться. Иначе гулкий звон мог оглушить.
Отсюда же шла узкая лестница к механизму главных часов, огромных, безумно сложных, отсчитывающих не только часы и минуты, но и смену месяцев, и движение небесных тел. Пожалуй, часы сложнее можно было отыскать только в Ротреане – по слухам, они безошибочно указывали координаты небесного города дьяволов.
Впрочем, часы мало интересовали Анаис. Они были чудом инженерной мысли, торжеством простого ремесла над магией, а потому мало ее интересовали. Девушка вспоминала об их существовании только когда приходил большой заказ на алхимическую сталь для новых шестеренок – никакой другой металл не был достаточно прочен, чтобы его использовали в часовом механизме.
Ночью чудесный витраж выглядел скучно и блекло – стекло казалось одинаково черным, только в свете шаров-светильников слабо поблескивали свинцовые перемычки. Анаис замерла у балюстрады, отделяющей площадку от огромного витража, недоуменно огляделась.
Тихо и пусто.
Может, она что-то перепутала? Может, есть другой витраж с синими птицами?
Может, она неправильно поняла Робера и пришла не в то время?
А может, он просто подшутил над ней?
Анаис вспыхнула, закусила губы и отвернулась к окну. Нет, в одном она была точно уверена – юноша был предельно серьезен. Настолько, что даже ее слабой эмпатии хватило, чтобы это понять.
Может, с ним что-то случилось?
Или он просто не смог выбраться?
Анаис медленно прошлась по площадке, сначала в одну сторону, потом в другую. Она сомневалась, стоило ли ждать Робера или лучше было бы вернуться обратно, пока ее саму никто не заметил? Или, может, попробовать самой проникнуть в почтовое хранилище? Легко сказать! Найти-то его не проблема, но как пробраться внутрь?!
– Наставница?
От тихого неуверенного шепота за спиной Анаис едва не подскочила. Обернувшись, она облегченно перевела дыхания и улыбнулась – самой куда-то лезть все же не потребовалось.
Робер тоже сменил форменный сюртук и штаны на темную и практичную одежду. В глаза сразу бросились многочисленные потертости на ткани, торчащие нитки, проглядывающая сквозь истончившееся полотно кожа. Такая почти вызывающая бедность в Академии, где год обучения стоил больше, чем Анаис смогла бы заработать за всю жизнь, шокировал и вызывал оторопь. Анаис смущенно отвела глаза, надеясь, что поступила достаточно деликатно, чтоб не обидеть Робера. Похоже, его семья не могла обеспечить юноше достойный уровень жизни.
Или не хотела.
И не понятно, что хуже.
Сам Робер, похоже, не замечал бедственного состояния своей одежды, держался спокойно и уверенно. Даже если он и был беднее однокурсников, его не дразнили.
– Наставница Нуаре, я не думал, что вы придете так рано, – он смущенно улыбнулся и вышел из темного коридора. – Я пришел сразу же, как нас оставил куратор.
– Все в порядке. Давай не будем терять времени?
Юноша кивнул и махнул рукой, приглашая следовать за собой.
Коридоры в хозяйственной части Академии освещались всю ночь – когда ученики и преподаватели завершали свой день и наслаждались отдыхом, слуги продолжали трудиться. С нижних этажей, где находилась огромная кухня, дышало жаром и аппетитно пахло горячей едой, оттуда все еще доносились приглушенные голоса, сливающиеся в размеренный гул.
– Осторожней, – шепнул Робер, – главное, не попасть на глаза слугам.
– А охрана? Мне казалось, ее должно быть больше. Разве Лабер не следит за соблюдением комендантского часа?
– Патрули ходят только в нашем и главном корпусе – если упустят какого-нибудь проныру у спален, то отловят у выхода, – усмехнулся Робер, – от одного патруля я уже ускользнул, а с остальными мы вряд ли встретимся, им в служебном крыле сторожить нечего.
Анаис кивнула, принимая слова мальчика к сведению. Они медленно скользили в тенях, стараясь ступать совершенно бесшумно, и каменные плиты холодили ноги сквозь тонкую мягкую подошву. Но лучше так, чем скрипучие деревянные половицы.
С лестницы в хозяйственном крыле до них донеслись обрывки фраз спорящих слуг. Анаис и Робер почти прошли уже мимо, когда девушка различила среди невнятного бормотания слово «смерть». Анаис замерла, прислушалась. Ничего не разобрав, она рискнула и на цыпочках прокралась на лестницу, замерла на площадке над спорщиками, жадно ловя каждый звук. Робер остался в коридоре, делал страшные глаза, не уходил без нее, но и к ней подойти не осмеливался.
Под высокими гулкими сводами звуки чужого разговора легко разлетались вверх и вниз по лестнице, словно спорщики совсем рядом стояли.
– …А я тебе говорю – и думать об этом забудь! Хочешь, чтобы тебя самого и обвинили?
– Да не в чем меня обвинять! Мальчишке там уже не помочь было…
– Вот и будешь безопасникам доказывать, что уже мертвого нашел, а не сам прирезал! Им же только того и надо – виноватого найти!
– Так я им убийцу опишу!
– Как и мне, со спины? То ли баба, то ли мужик, одно видел – башка светлая? Слушай, поверь мне, не лезь ты к господам. Им таких, как мы подставить – плевое дело, особенно если от одного из своих подозрения отвести надо! Нет уж, пусть сами ищут, не надо им такие подарочки делать да добровольно башку в петлю совать!
– Да не дело так все оставлять! Неужто тебе мальчишку не жалко совсем? А если убивец дальше разгуливать пойдет, на самых младших перекинется? Или дьяволы его надоумят, наших резать начнет? Этого хочешь? О твоем-то сыне даже не всплакнет никто, не то что ритуал провести!
– Да завяжись твой язык узлом, не смей так говорить о моем сыне!..
Дальше разговор, который и без того велся на повышенных тонах, скатился в базарную ругань. Анаис с тяжелым сердцем вернулась в коридор к Роберу, и когда они отошли от гулкой лестницы подальше, она сбивчивым шепотом пересказала юноше услышанное.
Он нахмурился досадливо, вздохнул:
– Эх, жаль не узнать, кто именно там спорил! Хотел бы я расспросить того, кто нашел Рикки!
Анаис кивнула, погрузившись в раздумья. Ей не давало покоя то, что в запале ссоры упомянул один из слуг – что у убийцы были светлые волосы. Много ли в Академии блондинов? Да еще среди учеников средних курсов, которые не успели сильно вытянуться и раздаться в плечах?
Анаис нервно заправила выбившуюся прядь за ухо. У нее как раз были пепельно-русые волосы, достаточно светлые, чтобы в темноте сойти за блондинку. А еще у нее не было алиби. Кто поверит, что она просто продремала всю ночь на кафедре после того, как ушел Антуан? Да и захочет ли сам Антуан подтвердить ее слова? На нее ведь вину свалить ничуть не сложнее, чем на слуг, такая же простолюдинка…
Анаис едва не споткнулась. Какая, к дьяволам небесным, простолюдинка?! Пора бы привыкнуть, что в Академии она – Одетт Нуаре, дворянка, девица хоть и бедная, но благородная! И выдвигать против нее обвинения, не обладая неопровержимыми уликами, Лабер не станет.
Почтовое хранилище находилось на первом этаже, за кухней. Попасть в него можно было либо из хозяйственного крыла, как пришли Анаис и Робер, либо из внутреннего двора, где по утрам почтовая карета забирала письма. Их собирали в большом ящике в холле, потом служба безопасности проверяла их, при необходимости подвергала цензуре и только потом отправляла в хранилище. Интересно, а письма самого ректора и начальника службы безопасности так же проверяются? Или есть те, чья переписка неприкосновенна?
Внутренняя дверь хранилища не выглядела устрашающей. Пожалуй, при необходимости ее можно было бы легко выбить. Внимательно ее осмотрев, чуть ли не облизав со всех сторон, Робер в растерянности отступился.
– Да где же, где же… – бормотал он, оглядываясь по сторонам.
Анаис осторожно обошла его, рассмотрела замок. Простой на первый взгляд, он был явно замысловатее, чем казался. Девушке уже приходилось встречать такие – за ними в муниципалитете хранили достаточно дорогие, редкие или взрывоопасные реагенты. И прежде, чем она смогла сделать себе копию ключа, приходилось обходиться шпильками.
Анаис провела рукой по волосам, вытаскивая тонкую темную шпильку.
– Надеюсь, вы пытаетесь отыскать ключ, – усмехнулась девушка, аккуратно отодвигая Робера в сторону. – Иначе, я не понимаю, что мы здесь делаем.
Она склонилась над замочной скважиной, уверенно орудуя шпильками. Замок оказался ровно таким, как она и ожидала, без дополнительных хитростей и секретов. Светлая прядь, которую больше ничего не удерживало, упала на лицо.
– Мы пытаемся узнать, что случилось с Рикки! – возразил Робер, внимательно осматривая резной плинтус, но нет-нет, и поглядывая на Анаис. – Но зачем нам ключ, если вы уже…
Замок щелкнул, и Анаис выпрямилась, заколола волосы обратно.
– Нам же нужно будем за собой запереть, верно? – она улыбнулась, заметив, как сконфузился юноша. Сама она именно так едва не попалась после первого визита на склад реагентов. Тогда управляющий все списал на собственную рассеянность, а Анаис едва не поседела, представляя себе застенки жандармерии и обвинения в пособничестве модератам.
В другой раз она уже обзавелась ключом.
Робер еще раз огляделся, несколько мгновений в задумчивости изучал старое выцветшее панно с едва различимым рисунком винограда. Затем приподнял его топорщащийся уголок и довольно улыбнулся.
– Ну конечно, лоза! – и пояснил удивленной Анаис, – Рикки всегда повторял, что прячет ключ среди лоз. Я сначала думал на плинтус, по нему как раз растительный орнамент идет, и только сейчас понял, что для Рикки что плети винограда, что лозы – одно и то же.
– Надеюсь, о ключе больше никто не знал, – пробормотала девушка, прежде чем проскользнуть в хранилище. Ключ на ладони Робера выглядел подозрительно знакомым, она точно уже где-то видела подобное кольцо, украшенное мелкой чеканкой в виде дубовых листьев.
Едва девушка вошла внутрь, слабо затеплился магический шар. Волшебное пламя внутри матового стекла было желтоватым, почти как настоящий огонек свечи. Пройдя чуть вперед, Анаис несколько раз зажмурилась, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.
У стен стояли деревянные стеллажи, разделенные на секции и помеченные в алфавитном порядке. Письма уже были упакованы в плотную коричневую бумагу, но на них еще не стояло восковой печати. Похоже, штамповал их сам почтальон, когда забирал конверты в город. Несколько писем лежали отдельно на низком столе, и они уже были опечатаны по всем правилам. Анаис не удержалась и взглянула на них, но ни отправителя, ни получателя не было указано – только инициалы и цифровые коды. Похоже, это были как раз письма руководства Академии, единственные, которых не могла коснуться цензура.
Сбоку от стояла стоял глубокий ящик, заполненный пухлыми конвертами почти доверху. Анаис повертела один в руках – он был адресован кому-то из наставников, кажется по международной политике. Похоже, входящая почта тоже ждала пристального взгляда цензора, прежде чем отправиться к адресату.
Письма, похоже, привезли сегодня вечером, и Лабер, занятый расследованием убийства Фредерика, еще не успел до них добраться. В задумчивости поворошив их, Анаис заметила на одном из конвертом все-тот же цифровой шифр. Странно, неужели такие письма не вручают непосредственно в руки?
Что-то бросилось ей в глаза, зацепило ее, и девушка поднесла конверт ближе к свету. Почерк показался ей подозрительно знакомым. Оглянувшись и убедившись, что Робер внимательно разглядывает углы, словно ищет тайную весточку от друга, Анаис быстро сверила надписи на этом конверте с надписями на остальных, еще лежащих на столе. Может, сторонний взгляд ничего бы и не заметил, но Анаис уже знала, куда надо смотреть и видела и завитушку внутри буквы «О», и длинный изящный хвостик семерки, и волнистый росчерк у шестерки и девятки. Кто-то определенно пытался подделать почерк, но не особо волновался о полном сходстве.
И, кажется, Анаис догадывалась, кто бы это мог быть.
Теперь-то она вспомнила, почему ключ, найденный Робером, показался ей знакомым! Она уже видела его и даже больше – держала в руках! Девушке стоило огромного усилия воли сейчас же не вытащить связку ключей Дианы и не начать ее пристально изучать, гадая, от каких же заповедных дверей остальные ключи.
Но как сестра прятала свои записи? Подбрасывала уже запечатанный конверт, якобы, отправленный от имени ректора из Академии – в Академию? И потом забирала письмо до того, как оно успевало попасть в цепкие руки Лабера? Анаис нахмурилась – слишком сложный план, слишком много неувязок. Она внимательно осмотрела конверт, едва не обнюхала его, чуть не лизнула печать с гербом Академии, но не нашла ни штампа почтовой станции, ни какого-то другого знака. Ответы, если они и были, хранились внутри.
– Ничего! – раздался раздосадованный вздох Робера. Анаис вздрогнула и отступила за стеллаж, в тень, нервно сжимая письмо с записями Дианы. Она не могла уйти без него!
Конверт был слишком пухлым, чтоб его легко получилось спрятать за пазуху, но Анаис справилась с этой задачей. И теперь ей казалось, что стоит ей пошевелиться, как она начинает красноречиво шуршать.
– Наставница? – Робер, похоже, не успел заметить ее маневра, и собравшись с духом, Анаис вышла ему навстречу и попыталась как можно естественнее улыбнуться.
– Я здесь. Нашли что-нибудь?
Юноша грустно покачала головой.
– Нет, ничего. Вообще ничего, словно Рикки сюда никогда и не заглядывал!
Похоже, ничего странно шуршащего он не заметил. Анаис внимательно посмотрела на его обескураженное лицо.
– А вы уверены, что все-таки заглядывал? Может, о сестре Люсьена он узнал из других источников? Может, просто подслушал, а про хранилище писем присочинил, чтоб придать весомости своим словам?
– Да нет же, как вы не понимаете! Ведь пока все сходится! Все, что Рикки говорил про хранилище! И ключ, и что где лежит, и тайник…
– Тайник? – резко перебила Анаис. – Покажите!
Робер пожал плечами.
– Вот, пожалуйста. Но он пуст.
Робер и Анаис склонились над столом. Только сейчас Анаис обратила внимание, что по сути это было бюро, с выдвижными ящиками и полочками для письменных принадлежностей сбоку. Крышка была откинута, и Анаис не сразу сообразила, что задняя стенка бюро подозрительно толстая, да и зазор между нею и стеной такой, что ладонь туда можно просунуть. Это она и сделала, и кончиками пальцев ощутила выступ бюро, незаметный на первый взгляд.
Робер аккуратно простучал деревянную стенку, словно чтобы только Анаис убедилась, что звучит она слишком гулко для добропорядочного дерева, а затем нажал на какую-то завитушку и сдвинул заднюю панель в сторону, открывая внушительных размеров полость.
– Видите? Тайник простой, такой в каждом втором бюро, но не зная о нем, никогда не найдешь, как именно его открыть.
– Интересно, – пробормотала Анаис, разглядывая пыльные разводы внутри тайника, – откуда о нем узнал Фредерик…
В тайнике явно что-то долго стояло, прислоненное к стенке, как раз конверт или папка – больше в узкий тайник ничего бы не влезло. У Анаис появился соблазн вытащить конверт и попытаться поставить в чистый след, оставшийся среди пыли, но она удержалась – и так видела, что совпадает один в один.
Похоже, она все-таки нашла место, где Диана хранила свои записи, но кто их оттуда вытащил? Или она сама попыталась отправить их почтой?
– В любом случае, – ответила девушка вслух на свои мысли, – надо уходить. Тут мы больше ничего не найдем.
Робер сосредоточенно кивнул и, снова нажав на завитушку, закрыл тайник.
Они вышли так же тихо, и Робер запер дверь. Немного помявшись, он все-таки спрятал ключ под панно, хотя Анаис и не видела в этом особого смысла. Больше ее интересовало, как сам Фредерик в свое время смог раздобыть ключ? Может, он нашел ключ Дианы, и только после этого она обзавелась личным, который всюду носила с собой? Но как он смог его найти и понять, к какой двери он подходит?
Чем больше Анаис об этом думала, тем меньше ей все это нравилось. Хорошо, если все было не более чем совпадение, доставившее ее сестре небольшое неудобство. Но что если Фредерик следил за ней? Что он успел узнать, что мог заподозрить вчера ночью?
Да, если смотреть с такой точки зрения, то Анаис весьма выгодно, что мальчишку убили. От таких мыслей девушка поежилась, как от холода. Вот только кто убил Рикки? За себе она могла поручиться, а больше никому его смерть не приносила выгоды.
Разве что Виктору…
Анаис ярко и живо представила, как Виктор снова влезает в ее тело, как в пальто не по размеру, тащит ее по коридорам, словно неумелый кукловод – марионетку, а затем догоняет и убивает мальчика ее руками. Мысль была жуткая, но картинка вышла настолько гротескной, что Анаис тихонько фыркнула от смеха. Хорошо хоть, что в этот момент маг не подслушивал ее мысли и не знал в каких злодействах она готова его заподозрить!
Робер, до этого внимательно рассматривавший пол в коридоре на обратном пути, недоуменно обернулся, явно приняв фырканье на свой счет.
– Я понимаю, что слуги все уже убрали, – попытался оправдаться он, – но может, где-то все-таки остались следы…
Анаис тут же нацепила на лицо серьезную маску, поспешила отбросить глупые мысли.
– Если следы и остались, то не самые очевидные. – Она подошла поближе к юноше, окинула взглядом пол и стены коридора. – Кровь смыли, даже следы со стен, скорее всего, если они были. Если Фредерик что-то выронил – то уже нашли и подобрали. Место осматривал Лабер, и он точно знал, что произошло на самом деле.
Робер обескуражено вздохнул.
– То есть мы ничего не найдем?
