Текст книги "Шпионка в Академии (СИ)"
Автор книги: Ядвига Стелецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Меж тем маг достал из ящика бюро плоскую флягу и сделал несколько крупных глотков. Резко пахнуло спиртным. Отдышавшись, он протянул флягу ей.
– Выпейте, Одетт, – голос его звучал хрипловато. – Вам сейчас это нужно, чтоб не заболеть.
Преодолевая робость и смущение, девушка осторожно взяла флягу из его рук, случайно коснувшись пальцев, таких же холодных, как и ее собственные.
– Вы совсем заледенели, – встревожено отметил Антуан. – Может, вам перебраться поближе к огню?
– Думаю, мне стоит перебраться в свою комнату, – ответила Анаис, принюхиваясь к содержимому фляги. Ей и раньше приходилось пробовать спиртное, в студенческие годы она поучаствовала не в одной веселой попойке. Но как должна реагировать на предложение алкоголя благородная дама?
Поправка: благородная окоченевшая дама.
Отбросив сомнения, девушка осторожно поднесла флягу к губам. Жидкость обожгла язык, жарким комом прокатилась по горлу и рухнула в желудок. Анаис прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Тепло жаркими волнами расходилось от желудка по телу, и казалось, что ее укачивают в больших теплых ладонях. Во рту остался приятный травяной привкус. Начало клонить в сон.
Антуан внимательно посмотрел на нее.
– Возможно, вы правы. Будет гораздо неприятнее, если сейчас вы уснете и будете вынуждены утром выходить из моей комнаты.
– Да, будет очень прискорбно, если кто-то это заметит.
Антуан устало улыбнулся.
– Я провожу вас.
Только сейчас Анаис заметила, что менталист далеко не так молод, как ей до этого казалось. В уголках глаз уже образовались морщинки, усталость сильнее обозначила жесткие складки у рта, которые раньше Анаис не замечала за вечными улыбками менталиста.
– Сколько вам лет, Антуан? – внезапно для самой себя спросила Анаис. Кажется, алгоколь все-таки был лишним.
– Тридцать семь.
От неожиданности от ответил, даже не удивившись, почему ее это заинтересовало. Девушка кивнула своим мыслям.
– И вы уже давно здесь? Раз помните еще прежних виталиста и морталиста?
– Да, – Антуан пожал плечами, – если мне не изменяет память, одиннадцать лет. Мой наставник был весьма добр и отрекомендовал меня ректору, даже не взирая на мое происхождение. Лаперьер согласился с моей кандидатурой, но у него, честно говоря, не было особого выбор. Академия – место престижное, но преподавать магические науки здесь – дело неблагодарное… А маг-аристократ весьма редкая птица, и мало кто из них согласится преподавать избалованным юнцам. А сеньорины Мелансон, все-таки, не столько исключение, сколько отдельная, весьма своеобразная история.
Анаис вспомнила подслушанный разговор и ледяные глаза Лаперьера на лице Роксаны и согласно кивнула. Роксана, может, и унаследовала титул от матери, но, будучи бастардом, не могла рассчитывать на завидную партию.
Погрузившись в мысли, девушка не заметила, как начала проваливаться в дрему, и вздрогнула, пробуждаясь, только когда Антуан аккуратно забрал флягу из ее ослабевших пальцев.
– Вас совсем клонит в сон, Одетт. Еще раз прошу меня простить: мной руководили самые благие намерения, но я безвозвратно испортил вам вечер.
Он помог девушке подняться с кровати, придержал за плечи. Ноги Анаис ослабли и не желали слушаться, холод все еще гнездился в ее костях и совсем не торопился таять в комнатном тепле.
– О, вечер все равно выдался лучше, чем день, – ободряюще улыбнулась ему Анаис. В руках менталиста ей снова стало хорошо и спокойно, и не хотелось уже никуда уходить. Разум, сраженный порцией алкоголя на пустой желудок, сопротивлялся совсем слабо.
Антуан благодарно улыбнулся. Похоже, все прошло именно так, как он и хотел.
До комнаты Одетт они дошли быстро, хотя Анаис и шла, борясь со сном, чувствуя, как заплетаются ноги. У дверей они попрощались. Антуан сильнее сжал холодные пальчики Анаис, словно надеялся согреть их, пожелал спокойной ночи. Анаис тепло улыбалась и рассыпалась в благодарностях за спасенную жизнь.
– Кажется, нам стоит повторить прогулку, – предложила девушка, из-под ресниц бросая на мага хитрые взгляды, – только уже по менее… экстремальным местам.
– Да, – тихонько рассмеялся Антуан, – определенно.
Проводив его взглядом, девушка поскорее нырнула в комнату. Даже без огня, жарко горящего в камине, в ней было теплее, чем в коридоре. Ей хотелось нырнуть под одеяло, закутать с головой и провалиться в сон, надеясь, что он не будет похож на погружение в ледяную бездну. Но спать в мокром – прямой путь к простуде.
Анаис из последних сил стянула с себя платье, аккуратно повесила на вешалку, чтоб быстрее просохло. Мокрые насквозь ботинки отправились к камину – его камни еще хранили тепло огня. Разводить сейчас пламя не было сил, придется проснуться пораньше, чтоб просушить обувь.
Стягивая шерстяные чулки, девушка в замешательстве остановилась. Внимательно осмотрела один и второй. Она точно помнила, как щепки впились ей в ногу, как она рванулась в сторону, пытаясь избежать падения. Ткань не могла такого выдержать, на чулках непременно должна была остаться дыра!
Но они были целыми. Мокрыми насквозь, но ни дыры, ни затяжки Анаис не обнаружила.
Я подумаю об этом завтра, решила она и закуталась в одеяло.
В сон она провалилась так же стремительно, как и в воду. Только во сне было тепло.
***
Пробуждение получилось отвратительным. Виктор с трудом разлепил глаза, обнаружив, что заснул в собственном кабинете над пачкой допросов. Затекла спина, болела шея, а еще он самым не куртуазным способом отсидел себе задницу.
С приглушенным стоном он вытянул ноги, встал и с наслаждение потянулся, ощущая, как хрустят составы.
Сон он помнил смутно. Что-то тяжелое, вязкое и удушающее – и вспоминать не хотелось. Кажется, к этому вялотекущему кошмару в какой-то момент примешался дикий ужас Анаис, такой сильный и яркий, что почти вытащил Виктора из тяжелой дремы. Он так и не понял, что это было, а сейчас ощущал связь ровной и спокойной. Девушка мирно спала, и незачем ее будить и напоминать о неприятных минутах. Лучше завтра спросить, что же случилось.
Виктор прикрыл глаза, снова вслушиваясь в связь. Ощущение тепла и покоя от Анаис было почти опьяняющим, в ее сон хотелось вслушиваться и вслушиваться, словно в тихое и ровное дыхание.
Но стоило магу перевести взгляд на стопку криво исписанных листов, как хорошее настроение тут же улетучилось, оставив после себя гадкий осадок и горький привкус кофе во рту.
Кажется, никого не осталось в здании Канцелярии в столь поздний час, один только Виктор, решивший разобраться с подозреваемыми, не откладывая дела в долгий ящик. Уж лучше бы он читал протоколы допросов на свежую голову!
После его ментальной атаки выжило только четверо модератов, еще двое до сих пор не могли свое имя вспомнить, и маг весь вечер напролет пытался найти в их головах хоть какие-то уцелевшие сведения. Но бесконтрольная магия, хоть и не выжгла им мозги, все так хорошо перемешала, что Виктор никак не мог вычленить крупицы полезной информации из спутанных мыслей. Вот уж что он не хотел знать, так это то в каких кабаках террористы надираются по праздникам или в какой позе предпочитают иметь шлюх!
Виктор скривился. Он уже давно поборол брезгливость, но в такие моменты она снова вставала перед ним в полный рост. Лучше бы он перетряхнул мозги тем модератом, что остались в своем уме! Но увы, де Руан все еще надеялся на визит короля и честный суд над преступниками. А доказательства, вытащенные из разума против воли, ни один судья не признает.
Так что двоих допрашивали по старинке, хоть и в присутствии Виктора. Ему только и оставалось, что вслушиваться в эмоциональный фон модератов и ловить их на лжи. Один, впрочем, говорить вообще отказался. Это был тот самый юнец с волнистыми волосами, который выступал за очередные взрывы на железнодорожных путях.
Виктор поморщился, вспоминая допрос. Юнец фонил агрессией и слепой фанатичной убежденностью так сильно, что если б маг не умел фильтровать чужие эмоции, то и сам бы проникся ими. На какой-то момент Виктор усомнился, что юнец – простой человек, а не маг, и довольно грубо его прощупал, но не нашел даже зачатка дара. Только странное мерцание в ауре, словно на него недавно накладывали довольно мощное заклятие. Увы, выяснить, так ли это, уже не представлялось возможным – ментальная волна Виктора была так сильна, что уничтожила любые чары вокруг. Даже Лимьеру пришлось заново зачаровывать амулеты, хотя раньше и считалось, что они являются наиболее стабильной формой хранения пассивных чар.
Перечитывать протоколы не хотелось – вряд ли он сейчас способен обнаружить в словах террористов что-то новое. Для показательной казни хватит и того, что удалось подслушать в катакомбах, нападение на жандармов при исполнении стало всего лишь вишенкой на пироге.
Даже хорошо, что они меня ранили, философски рассудил Виктор и осторожно коснулся перетянутого бинтами бока. Даже оппозиционно настроенная аристократия не проглотит то, что шваль и отребье осмелилась поднять оружие на аристократа – у них, слава небесам, еще осталось чувство самосохранения. Они прекрасно понимают, что легко могут стать следующими.
В дверь постучали. Прежде, чем Виктор успел удивиться, кто ж еще остался на службе в глухую ночь, внутрь просунул нос дежурный офицер.
– Ваша Светлость, вам послание доставили! – бодро отрапортовал он и тут же отступил за дверь.
Виктор хмыкнул. О его вспыльчивости, когда его отрывали от работы, уже ходили слухи, сильно приукрашенные, надо сказать. Но польза от них была несомненная, и Виктор иногда и сам способствовал их распространению.
– Давай сюда. Что за посыльный, он еще здесь?
– Никак нет! Уличный мальчишка, из тех, что разносчиками газет подрабатывают. Убежал еще до того, как я прочитал, что послание вам!
– Вот как? – удивленно пробормотал Виктор, забирая наспех запечатанный конверт у дежурного и отпуская его кивком. – Кто ж знал, что этой ночью меня можно найти в Канцелярии?
Их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и Виктор не мог решить, успокаивает его это или нет. Он присел на край стола и, прежде чем распечатать подозрительное послание, внимательно его осмотрел.
Письмо выглядело так, словно его писали на коленке – мятое, на дешевой серой бумаге, даже без конверта. Всего лишь сложенный в несколько раз листок бумаги, запечатанный грубой сургучной каплей, на которой вместо печатки виднелся отпечаток большого пальца. Виктор нахмурился, пытаясь вспомнить, у какой из группировок в городе принято так запечатывать послания. Ничего не вспоминалось, послание с каждым мгновением выглядело все подозрительнее и подозрительнее, а любопытство грызло все сильнее и сильнее.
Здравый смысл подсказывал, что вскрывать всякие подозрительные письма доставленные абы кем, да еще и адресованные конкретно ему, Виктору, должен кто-то из младших чинов – кого не жалко. Но где ж их взять посреди ночи? Разве что дежурного заставить…
Виктор ограничился тем, что вытащил из ящика стола плотные перчатки. Их, конечно, пришлось поискать среди завалов амулетов, карандашей и бумаг, но вышло все равно быстрее. Перчатки оказались неудобные, да еще и на размер больше, чем нужно, но для того, чтоб сломать печать и развернуть листок подходили идеально.
Вчитавшись в неровные лаконичные строчки, Виктор довольно расхохотался.
«Сеньор,
думаю, вам будет интересно встретиться с Крысом до его передачи властям. Жду вас в порту, северный склад у верфи.
Лимьер».
На какой-то момент даже неловко стало из-за паранойи, но Виктор быстро отмахнулся от этого чувства – с его службой по-другому никак. Осталось только проверить, действительно ли письмо написано именно верным Лимьером, и можно с чистой совестью покинуть опостылевший кабинет.
Сверять почерк было бесполезно – кривые буквы разбегались из под пера, в нескольких местах оно даже проткнуло бумагу. Перчатки пришлось снять. Виктор провел большим пальцем по неровной строке, прикрыл глаза, вслушиваясь в образы и эмоции. Кожу слегка покалывало, словно он касался зачарованного оружия – знакомое ощущение, так маг часто ощущал напарника, если ему приходилось касаться его кожи. Вот только отпечаток эмоций на письме казался странным, полустертым, словно Лимьер старательно ни о чем не думал, пока составлял письмо начальнику – ни удовлетворения от хорошо проделанной работы, ни раздражения от расплывающихся чернил.
Это беспокоило. Но даже если это была ловушка, Виктор собирался влезть в нее обоими ногами. Он слишком ценил своего напарника, чтобы бросить его на произвол судьбы!
Хотя, Виктор как ни старался, не мог представить себе бандитов, которые смогли бы обмануть или захватить Лимьера. Но рана в боку еще болела и жглась сквозь бинты, чтоб безрассудно пренебрегать даже простейшей страховкой.
Виктор достал и проверил свои пистолеты, на всякий случай дозарядил оба и взял патронов про запас. Выгреб из ящиков стола все амулеты, выбрал из них те, что на его взгляд были самыми толковыми – от посторонней магии, отводящие взгляд и помогающие засечь чужое колдовство. Жаль, что не придумали действенного амулета от пуль, снова поморщился Виктор и, после недолгих размышлений, все же надел под камзол тонкую кольчугу. Тоже от пули не спасет, но от дротика или ножа – вполне.
Мимо дежурного Виктор проскочил без объяснений – пусть лучше считает, что неугомонный маг наконец отправился отдыхать. В качестве подстраховки Виктор оставил письмо в кабинете на столе – если он не вернется, то пусть де Руан знает, откуда начинать поиски. Впрочем, Виктор твердо рассчитывал вернуться. Он не хотел радовать отца своей преждевременной смертью.
Как всегда при мыслях об отце его перекосило, словно уксуса хлебнул. После откровений де Руана продолжать службу не хотелось. Виктор всегда считал, что строил жизнь наперекор отцу, показывая, что и без его одобрения способен добиться многого, а тут на двадцать седьмом году жизни выясняется, что все, что бы ни делал Виктор – отцу выгодно в той или иной степени. Что каждый его шаг просчитан, как у шахматной фигурки. И что смерть его – будет не смерть, а всего лишь размен.
В первые несколько часов после аудиенции с де Руаном Виктору хотелось плюнуть на все, подать прошение об отставке и уехать к родственникам матери в Альхмейское княжество. Или и вовсе перебраться во враждебный Арфат, чтоб навсегда отсечь себя от проклятой страны и родни. Но это был бы демарш, граничащий с подлостью и трусостью, и отец после него только убедился бы в никчемности Виктора. И маг решил пока не пороть горячку и не спешить с отставкой.
Он еще найдет способ утереть отцу нос, но не сейчас.
За массивными дверями Канцелярии бушевала буря. Ветер хлестнул по лицу выскочившего Виктора, дождь щедро сыпанул мелких колючих капель ему за шиворот. Маг невнятно выругался сквозь зубы и поспешил поднять воротник камзола.
В такую погоду меньше всего хотелось куда-то бежать через половину города. О том, чтобы взять извозчика не было и речи – поди найди хоть одного в такую бурю! Да и не поедет никто ночью в порт, нет дураков себе проблем искать!
Пришлось срезать путь через дворы и подворотни, накинув простенький отвод глаз. Среди тесно стоящих зданий ветер бушевал меньше, и Виктор пожалел, что так нельзя сократить весь путь до верфей. Редкие прохожие спешили по своим делам, пряча лицо от дождя и ветра, и даже бродяги, обычно жадно высматривающие за чей счет поживиться, попрятались по укрытиям. Не самая лучшая погода для поиска контрабандистов.
Северный склад мало чем выделялся среди прочих бараков – такой же темный, покосившийся, в окружении деревянных контейнеров и тюков, укрытых парусиной. Виктор даже нашел его не сразу, дважды или трижды обошел район, прежде чем сообразил, что длинное здание, последнее у верфи, как раз то, что ему нужно. К этому моменту он уже промок насквозь, даже в крепких сапогах с толстой подошвой хлюпала вода пополам с грязью.
– Нет уж, – пробормотал Виктор, прикрывая глаза от хлещущих струй дождя, – цивилизованно заходить в двери лучше там, где их тебе открывает привратник. А для таких случаев воспользуемся черным ходом.
Нечего было и надеяться добраться до узких окон-отдушин под самой крышей, да и вряд ли там нормальные комнаты. Но Виктор помнил, что все склады построены примерно по одной схеме, и кроме основного помещения для хранения грузов на втором этаже имелись еще маленький офисные клетушки для таможенных клерков. Виктор медленно обошел склад по кругу, чувствуя, как ледяные капли стекают по спине за пояс штанов. Лестница на второй этаж обнаружилась со стороны верфи, где ветер с Вионны бушевал сильнее всего. Металлические ступени мокро блестели, а ржавчина с перил едва хлопьями не отваливалась.
– Если б засаду устраивал я, – вслух продолжил размышлять Виктор, шаря в карманах камзола в поисках перчаток, – то за дверью обязательно кто-нибудь стоял… Вернее, кто-нибудь стоял снаружи перед дверью, но они явно не пожелали мокнуть в этот ливень.
Если его ждут, то внутри точно есть часовой. Что ж, сейчас это и выясним.
Поднимался Виктор медленно, придерживаясь за деревянную стену, а не за мокрый и скользкий поручень. Ступени едва слышно скрипели под его осторожными шагами. Он надеялся, что никто его не услышит в завываниях бури. Перед дверью в офис он остановился, коснулся лбом стены, прислушиваясь не столько к звукам, сколько к мыслям. Хорошо, что Анаис крепко спала – иначе бы ее мысли заглушили бы все окружающие.
Тихо. Тихо и пусто. Если б в боку не ныла еще не зажившая рана, Виктор не задумываясь распахнул бы дверь, не заботясь о безопасности. Сейчас же он решил подстраховаться. Приложив ладони к двери, Виктор прикрыл глаза и сосредоточился. Он все еще опасался, что не сможет до конца контролировать свой дар, соизмерять силы, и потому колдовал медленно и осторожно, как в первые годы ученичества. Нет ничего проще, чем дурной силой смести всех вокруг. Большей искусности требует аккуратный удар, достаточно мощный, чтоб пробить защитные амулеты, если они есть. Достаточно точный, чтоб не причинить непоправимых повреждений.
Мне нужно всего лишь их вырубить, напомнил себе Виктор. Всего лишь.
Удар раскаленной спицей прошел сквозь мокрое дерево, как сквозь призрачную завесу. Виктор не ощутил, нашел ли он цель или рассеялся. Выждав несколько мгновений и не услышав ни криков, ни стука упавшего тела, маг вытащил пистолет, взвел курок и только затем толкнул дверь.
В крохотном офисе оказалось пусто. Единственное окно выходило во внутреннее помещение склада, сквозь него проникал зыбкий сероватый свет, в котором едва можно было разглядеть скудную обстановку: массивный стол-бюро, стеллажи вдоль стен, единственный опрокинутый стул. Не похоже, чтоб здесь были люди.
Виктор аккуратно закрыл дверь за спиной, и сразу стало тише, появилась возможность расслышать гул голосов снизу. Не убирая пистолет, Виктор осторожно выглянул в окно. Оно не было застеклено, и при желании он легко бы перемахнул через подоконник на галерею, ведущую вдоль стен. Но Виктор не торопился заявлять о своем присутствии до того, как выяснит, кто его здесь ждет.
Говорили внизу достаточно мирно и тихо, и различить слова не удавалось. Один из голосов точно принадлежал Лимьеру, в этом Виктор не сомневался. Но остальные?
На галерее тоже не ощущалась ничьих мыслей. Все больше Виктор склонялся к выводу, что он зря развел паранойю, и здесь его ждет только Лимьер со своими агентами, а уж никак не преступники, задумавшие ловить лучшего мага Канцелярии на живца. В этом случае красиво выпрыгивать из окна точно не стоило, так только себя на посмешище перед подчиненными выставишь. Виктор отступил вглубь офиса, поставил на предохранитель пистолет и убрал его в кобуру под камзол, но все-таки проверил амулеты и заготовил на всякий случай мощное заклинание, которое расстраивало зрение, словно мир вокруг жертвы кружился с огромной скоростью. Даже у самых крепких и устойчивых оно укладывало с тошнотой и мигренью, но главная его прелесть была в том, что никакой амулет не мог от него защитить.
Больше всего, конечно же, Виктор гордился тем, что сам его изобрел еще в годы ученичества и не раз испытал его на соучениках, но это уже совсем другая история.
А еще перед тем, как выйти из темного офиса на свет, маг заклинил стулом наружную дверь. Так, для спокойствия. Хоть и чувствовал себя параноящим дураком. Зато у этого дурака не прибавится дыр в шкуре и свинца в организме, попытался он себя успокоить, но не вышло.
И потому он совсем не удивился, когда выйдя на галерею не увидел внизу никого, кроме Лимьера, сидящего на стуле с заведенными за спину руками.
– Нет, ну это слишком предсказуемо, – пробормотал Виктор, закатывая глаза, а в следующий миг ему пришлось перекатом уходить в сторону лестницы, потому что пол, где он стоял всего несколько мгновений назад, пробили несколько выстрелов. Ну и толку в отведении глаз, если в тебя стреляют на слух?
Швырнув вниз заклинание и надеясь, что зацепил хоть кого-нибудь, Виктор торопливо сбежал по ступеням. Времени на новые чары не оставалось, и он едва успел вытащить пистолет. Заклинание давало ему небольшую фору, но ее явно не хватит, если в засаде несколько преступников.
– Сколько их?! – крикнул Виктор Лимьеру, стараясь держать около стены, чтоб не подставить спину незамеченному врагу.
– Вам с учетом Крыса или без?
Голос Лимьера звучал так спокойно и деловито, что Виктор опешил. Словно они находились не в засаде контрабандистов, а в кабинете в здании Канцелярии. Меньше всего это походило на вечно собранного и серьезного напарника. Его что, одурманили чем-то?!
От удивления Виктор едва не пропустил удар метательного ножа и еле успел подставить локоть. Лезвие пропороло ткань, скользнуло по кольчуге и со звоном упало на каменный пол, и Виктор только порадовался, что метатель под действием его заклятия не смог ударить достаточно сильно и метко.
Маг видел пятерых – двое лежали на полу, один неподвижно, другой с тошнотворными звуками блевал, поймав основной заряд заклятия. Еще двое цветом почти сливались с грязными стенами, но держались на ногах, пытались прицелиться, но дула пистолетов выписывали замысловатые кренделя. Третья же, юная девица с бледным и злым лицом, как раз подносила к пухлым губам простенький свисток.
Амулет, успел насторожиться Виктор, сосредоточился на щитах, но вместо ментального удара на него обрушился резкий пронзительный звук. Свисток оказался просто свистком.
А вернее – сигналом.
Массивные ворот склада распахнулись так легко, словно были из тонкой фанеры. Подкрепление у модератов оказалось небольшое, но до зубов вооруженное. В темноте их было сложно сосчитать, но не меньше трех, это точно. И как я их не заметил, раздосадовано подумал Виктор, прижимаясь спиной к стене и взводя курок пистолета. Вот только маг на свету был замечательной целью, а отвод глаз перестал действовать, едва он начал колдовать.
Нет, всегда можно было бы снова ударить чистой волной силы, но хотелось все-таки заполучить вменяемых модератов, из которых удастся извлечь что-то полезное!
Виктор выстрел несколько раз и даже попал, правда, не был уверен, насколько удачно. В следующий миг он уже рванулся в сторону троицы, что еще пыталась обуздать разбушевавшийся вестибулярный аппарат, собираясь использовать их как живой щит. Сбив с ног одного из стрелков, Виктор схватил девицу и, локтем пережав ей горло, прижал ее к себе спиной. Она, конечно, оказалась слишком мелкой и субтильной, чтоб прикрыть его от выстрелов, но маг надеялся, что среди модератов метких стрелков нет, а своих они побоятся зацепить.
Лимьер же, на которого в суматохе перестали обращать внимания, совершенно спокойно повел плечами и, вытащив из пут одну руку, пронзительно по-разбойничьи свистнул.
– Мне потом точно потребуются объяснения, – процедил Виктор, слегка встряхивая девицу, чтоб меньше вырывалась.
Оставшиеся патроны он потратил на двоих сообщников девицы, как раз почти оклемавшихся. Они нужны были живыми, и Виктору пришлось попотеть, чтоб попасть по рукам, да еще и с вырывающейся девицей в объятиях. На счастье, у нее уже не осталось ножей, и она только и могла, что придушенно шипеть ругательства и лягаться.
У Виктора уже закончились патроны, пистолет только сухо щелкал, а выстрелы продолжали раздаваться. Да и подкрепление модератов что-то не спешило расстрелять двух особистов, снова безрассудно сунувшихся к слишком крупной добыче. Виктор настороженно прислушался. Сверху раздавался глухой стук, словно кто-то пытался выбить заклинившую дверь.
Лимьер закончил выпутывать руки и уже спокойно отвязывал ноги от ножек стула.
Схватка не на жизнь, а на смерть все больше и больше напоминала фарс.
Наконец выстрелы затихли, и Виктор рискнул выглянуть из-под прикрытия галереи, все еще прикрываясь девицей. Он как раз успел заметить, как внутрь зашел один из жандармов, деловито переступающей через грудой сваленные тела.
– Все чисто, – отрапортовал он Лимьеру, – без жертв, к сожалению, не удалось.
Потом он заметил Виктора и тут же коротко поклонился:
– Ваша Светлость.
Девица с отчаянным стоном обмякла в руках Виктора, сообразив, что дальше сопротивляться бесполезно.
Склад заполнили жандармы в форменных серых камзолах и несколько агентов в штатском, больше похожие на бродяг или портовых рабочих. Они спускались по галерее со второго этажа – похоже, именно им пришлось выламывать дверь, которую заклинил Виктор. Маг опустил разряженный пистолет и, все еще удерживая девицу, предельно вежливо поинтересовался у помощника:
– И что это было?
– Засада на засаду, – так же вежливо и спокойно ответил Лимьер. Он уже справился с путами, сверкнула, исчезая в рукаве, маленькая заточка, которой он перерезал веревки.
Виктор прищурился и хмыкнул. Он не зря шутил в разговоре с Анаис, что Лимьер был бы идеальным преступником, если б выбрал другую сторону закона. Его хитрости и ловкости рук мог позавидовать даже опытный вор.
– Этих – в мертвецкую, – меж тем распоряжался Лимьер, – остальных – по камерам, и проследите, чтоб между собой не общались. А этого здесь оставьте.
Виктор передал девицу паре жандармов, и она тут же начала вырываться, извиваясь так дико, что двое мужчин едва ее удерживали. Виктор вздохнул и легко коснулся ее разума, погружая в глубокий сон, больше похожий на обморок. Жандармы благодарно кивнули и потащили ее к остальным.
Подойдя к одному из модератов, подстреленных Виктором, Лимьер выхватил его пистолет.
– Это мой, – пояснил он Виктору, когда жандармы увели пленных модератов. – Пришлось изобразить беспомощную жертву и отдать пистолет.
– И зачем? – хмыкнул маг, осматривая разгромленный склад. – Как я понимаю, ты мог вызывать своих жандармов в любой момент.
– На вас очень плохо сказалась работа с допросами, – предельно серьезно ответил Лимьер, присаживаясь над последним телом. – Вам непременно нужно было спасти какую-нибудь девицу в беде, чтоб развеяться. Увы, единственная подходящая девица сейчас распутывает заговор в Академии, так что изображать ее пришлось мне.
Несколько мгновений Виктор хлопал глазами, пытаясь переварить сентенцию помощника, а потом расхохотался.
– Слишком много встрясок для меня, не находишь? У меня еще последствия предыдущей не зажили!
– В самый раз. Лучше устроить маленькое контролируемое приключение с подстраховкой, иначе на их поиски вы отправитесь сами. И они закончатся огнестрельными последствиями.
Виктор только фыркнул и присел рядом с Лимьером. Последний модерат все еще был жив, но в глубоком бреду. Виктор видел, как медленно затухает его разум.
– А если серьезно?
– Серьезно? Мне нужно было, чтоб палач позвала остальных. Что она и сделала.
– Палач? – Виктор нахмурился. Бледная девица меньше всего походила на палача. Сначала маг решил, что она очередной пассионарий, вербовщик или провокатор. – Расскажи-ка по порядку, что здесь произошло.
Лимьер вздохнул.
– Крыс не был бы Крысом, если б не прознал, что модераты возжелали его голову. Он так хорошо залег на дно, что мои агенты выследили не его самого, а модератов, которые его искали. Увы, уже когда они обнаружили его логово. Мы засекли пятерых, одного палач отправила за подмогой. Так что пришлось постараться, чтоб явиться к Крысу с небольшой форой. Свою группу я оставил снаружи, ждать моего сигнала. Увы, когда я почти уговорил Крыса сдаться и продать информацию о бывших союзниках в обмен на жизнь, подоспела палач со своими помощниками. Пришлось разыграть тупого жандарма, у которого нет ничего, кроме пистолета, жетона и самоуверенности, – Лимьер тонко улыбнулся, а в спокойный змеиных глаза блеснул металл, – палачу показалось забавным выманить вас, и она велела написать простенькое послание, чтоб вы сами пришли в ее ловушку. Еле убедил ее не убивать Крыса сразу – мол, вы ощутите, если в письме будет прямая ложь.
Виктор хмыкнул, но оставил это без комментариев. Он, конечно, считал себя талантливым магом, едва ли не гениальным, но все же не настолько.
– А дальше я сделал все, чтоб вы сразу заподозрили неладное и были готовы к небольшой стычке. Судя по тому, что дверь второго этажа моим агентам пришлось выламывать, так и было.
Виктор невесело усмехнулся. Лучше бы он подготовил больше оглушающих заклинаний.
– Как я погляжу, в результате у нас есть несколько пленных модератов, включая девицу-палача, несколько дохлых и умирающий Крыс. Не могу понять, что с ним сделали – смертельных ран я не вижу, но он вот-вот преставится.
– Яд, достаточно медленный и неприятный. Мне удалось потянуть время, но палач все равно ввела ему отраву.
Лимьер пошарил руками в складках одежды контрабандиста и показал Виктору маленький белый шприц из дешевого металла. Такие только входили в моду для подкожных инъекций, алхимики старались распространять моду именно на такие, одноразовые, потому что многоразовые стеклянные, которыми пользовались многие богатые семьи, служили больше для распространения заболеваний, чем для их излечения.
Алхимики… Виктор уцепился за эту мысль, не желая терять контрабандиста, готового продать секреты модератов.
***
Будить Анаис не хотелось. Что-то внутри Виктора сопротивлялось этому решению, словно он собирался совершить что-то едва ли не преступное. Ему полагалось оберегать ее сон, а не нарушать его!
Виктор нахмурился. Опять наведенные чувства, побочный эффект ментальной связи! Глупая сентиментальность, навязанная ему магией, так раздражала менталиста, что Анаис он тряхнул грубее, чем собирался.
«Анаис! Проснитесь! Вы нужны мне!»
В ответ его затопила короткая вспышка ужаса, от которой перехватило дыхание, но она быстро исчезла, оставив после себя только учащенное сердцебиение и бисеринки пота на висках. Кажется, ей снился кошмар.
