Текст книги "Шпионка в Академии (СИ)"
Автор книги: Ядвига Стелецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Он отпрянул, смущенный и покрасневший.
– П-простите, наставница, – от смущения он заикался, и смотрелось это особенно мило, – Вы правы, вы абсолютно правы. Я придумаю, что еще можно сделать.
– Я верю в вас, – Анаис улыбнулась.
Это единственное, что она могла сделать для мальчика.
Он убежал, когда колокол пробил время обеда. Анаис еще задержалась в лаборатории, наводя порядок. Заветная склянка с эликсиром стояла на полке, среди других таких же колб и реторт. Интересно, стоило его сейчас отнести Роксане или подождать, когда он испортится?
Анаис не долго колебалась. Она припомнила, что по расписанию у виталистки сейчас закончилась лекция, а значит она поспешит в исследовательский корпус, в очередной раз пренебрегая обедом. Самое время, чтоб застать ее одну и передать зелье.
Анаис спрятала склянку в кармане платья, среди жестких складок, и порадовалась, что сварила небольшую порцию – тару побольше было б уже незаметно не пронести. Тщательно заперев лабораторию, она поспешила к исследовательскому корпусу магов. Сердце волнительно замирало – а пропустят ли ее? Диана ни словом не обмолвилась в официальных отчетах, что была внутри.
Волей-неволей вспомнились ее отчеты о пропадавших учениках. Уж не могли ли их держать там? Может, по Академии ходит какая-то особо опасная зараза, из-за которой некоторых учеников приходится лечить отдельно? И не потому ли виталистке требуется зелье, увеличивающее силу, что обычными средствами ей не справиться?
Но почему молчит ректор?
Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов. От них начала болеть голова. Анаис все чаще и чаще задумывалась, что зря Виктор на нее положился, не справится она с расследованием…
«Ну-ну, – тут же раздалось в мыслях, – вы пока справляетесь прекрасно».
«Виктор! – по привычке возмутилась Анаис, едва не сбившись с шага посреди коридора. – Вы хотя бы предупреждайте! Вы меня напугали!»
«Я думал, вы уже привыкли, что я всегда рядом».
В этот раз в его голосе звучала мягкая ирония, но она не могла скрыть легкого чувства вины.
«И много вы подслушали?»
«Не особо. У меня тут тоже весело, за собой бы уследить, не то что за вами».
«Все в порядке?» – тут же тревожно вскинулась Анаис, вспомнив рассказ Виктора о сильном колдовстве, из-за которого он едва не утратил магические способности.
«Поймали модератов, причастных к взрыву вашего поезда, – не стал темнить менталист. – Теперь допрашиваем. И с помощью магии в том числе. Очень рассчитываю на вашу сознательность в ближайшие пару суток, милая Анаис. Пожалуйста, будьте осторожны – я не смогу прийти на помощь».
«Надеюсь, и не понадобится, я хочу закончить расшифровку дневников сестры», – поспешила заверить его девушка, умолчав о намечающейся прогулке с Антуаном. Вот уж о чем Виктору точно не стоит знать!
«Это хорошо. Кстати, ваши мысль о болезни интересны, но скорее всего далеки от реальности. Если б по Академии ходила эпидемия, Лаперьер бы уже давно разослал учеников по домам. Он дорожит своей шкурой и знает, что если под крышей Академии с его благородными подопечными что-то случится, то шкуру с него спустят заживо».
За разговором Анаис и сама не заметила, как почти дошла до магического корпуса. От основного здания ее отделял длинный коридор крытой галереи с витражными окнами. Двери оказались не заперты, и Анаис, обмирая от собственной смелости, шагнула внутрь.
На мгновение виски кольнула боль.
«Даже сигналки нет, – хмыкнул Виктор. – Я и то свой ящик стола надежнее запираю!»
«Наверно, у вас там более ценные документы хранятся?»
«О да! Расписание свиданий с любовницами, чтоб ни одну с другой не перепутать, и стратегический запас кофе!»
Шутка Виктора неприятно кольнула девушку. Она сама не поняла, почем ей так больно и обидно, почему ее волнует личная жизнь малознакомого мага. Это все из-за нашей связи, решила девушка, и постаралась вытравить из мыслей мелочную позорную ревность, пока ее не заметил Виктор.
Корпус магов оказался темным и пыльным. Он производил впечатление заброшенного и забытого. Кажется, маги и сами им давно не пользовались, и пристроенная башенка числилась за ними чисто номинально. Но пройдя еще немного по коридору, Анаис расслышала приглушенные голоса и пошла на них.
Чем ближе она подходила, тем отчетливее понимала, что на верном пути. Глубокий, с легкой хрипотцой голос Бьянки невозможно было с кем-либо спутать. Ей отвечал другой голос, глубже и сильнее, без сомнения, женский, но Анаис могла поручиться, что раньше его не слышала.
Разговор велся на повышенных тонах. Похоже, мать и дочь в чем-то сильно не сошлись во мнениях. Анаис замерла, задержала дыхание, словно боялась, что ее могут учуять. Впрочем, о виталистах ходили такие слухи, что их чутью и слуху даже собаки завидуют. Но, может, Роксана будет слишком увлечена спором и не заметит?
– Неужели ты не понимаешь? – кричала Бьянка. – Если кто-то узнает, что ты делаешь, то казнь – это самое милосердное, на что ты можешь рассчитывать!
– Что я делаю? – достаточно спокойно отвечала Роксана. – Свою работу! Которую мне навязали, даже меня не спросив! И чем же вы недовольны, матушка? Тем, что я нашла способ справляться с нею, не бегая каждый раз за вами?
– Ты травишь детей! Это называется – справляешься?
– Я их лечу.
– Ты их запираешь в закрытом для посторонних корпусе, поишь сомнительными зельями… Тебе сказать, как это называется? Опыты! Ты ставишь на них опыты! На детях, чей титул выше твоего!
– О, матушка, – тут в голосе Роксаны прорезались ядовитые нотки, и яда в них было столько, что на весь королевский двор хватило бы, со всеми бесчисленными фрейлинами, лакеями и любовниками короля. – Все претензии по поводу моего титула высказывайте исключительно себе. Уж точно не я виновата, что вы решились прижить внебрачного ребенка!
Анаис закусила костяшки пальцев, чтоб не ахнуть во весь голос. Чтоб дочь в таком обвиняла мать? Немыслимо!
Пока Бьянка пыталась отдышаться и подобрать слова, Роксана меж тем невозмутимо припечатала:
– А зелья я использую лицензированные. Другие бы Одетт варить не стала бы!
Одетт бы не стала, мрачно подумала Анаис, а вот Диана вполне могла.
Бьянка, наконец, смогла совладать с голосом.
– Да если б я знала, для чего они тебе нужны, ни за что бы под этими небесами не согласилась бы передать твою просьбу Нуаре!
– О да, вы бы предпочли, чтоб о помощи я умоляла вас!
«Какая знакомая картина», – пробормотал Виктор, шокированный семейными разборками магесс не меньше Анаис.
«У вас в семье так же?»
«Было, пока я не сбежал в Канцелярию на службу. Правда, пришлось сменить не только мундир, но и город – отец остался на юге, вместе с Королевским Двором, – но это того стоило».
Кажется, я пришла в неудачное время, подумала Анаис и на цыпочках поспешила обратно. Миновав галерею, она затаилась в нише за раскидистыми южными кустами в кадках. От широких глянцевых листьев густо пахло приторно-кислым, и от этого запаха свербело в носу. Больше всего Анаис боялась расчихаться.
Ждать пришлось недолго. Оглушительно хлопнули двери галереи, тонко зазвенели витражи, и мимо укрытия Анаис, глядя прямо перед собой и ничего не замечая, пронеслась разъяренная Бьянка. Темные глаза морталистки сверкали, как жуткие звезды.
– Не завидую я тому, кто попадется ей на пути, – прошептала Анаис, осторожно выбираясь из своего убежища, когда бодрый цокот каблуков морталистки стих в отдалении. – Она ж развоплотит не глядя.
Виктор согласно промолчал.
Убедившись, что Бьянка пока не собирается возвращаться, Анаис проскользнула через галерею в магический корпус. Роксану она нашла там, где и ожидала. Молодая магесса стояла в одиночестве в пустой просторной комнате и не отрываясь смотрела в окно, сцепив за спиной руки. Толстая черная коса словно прилипла к спине. Блестящие пряди спускались к пояснице, на затылке коса была в несколько оборотов закреплена в пучок на затылке.
Какой же длины у нее волосы?! Наверно, когда она их распускает – зрелище волшебное…
Роксана услышала шаги и повернулась. Высокая, статная, с безупречно прямой спиной – она производила жуткое впечатление. Правильные черты лица неподвижно застыли в величественной маске, с которой обычно только великих королев изображают, губы плотно сжаты, глаза полуприкрыты, но и этого хватает, чтоб по спине холодок пробежал.
Глаза у нее были один в один, как у Лаперьера. Даже смотрела она так же – свысока, одним взглядом превознося себя на недосягаемую высоту над собеседником.
Интересно, многие ли замечают это сходство? Не поэтому ли Роксана прячется в заброшенном корпусе?
– Одетт? – Произнесла она медленно, слегка растягивая гласные. – Не ожидала, что вы придете сюда.
– Вчера Бьянка сказала, что вам очень нужна новая порция эликсира, и я поспешила принести его, как только приготовила.
– Что ж, благодарю, – с чувством собственного достоинства склонила голову Роксана, – но на этом нашу сделку я вынуждена разорвать. Для вашего же блага. Я буду должна вам услугу за последнее зелье, как мы и договаривались, но на этом все.
Когда Анаис передавала виталистке склянку с эликсиром, она случайно задела ее пальцы, и едва не вздрогнула – такие сухие и холодные они были. Если б она не знала, кто из сеньорин Мелансон властвует над жизнью, а кто над смертью, то решила бы, что Роксана – морталистка, настолько стереотипной и жуткой была ее внешность.
– По пути сюда я видела вашу мать в гневе. Мы, к счастью, разминулись, – осторожно заметила Анаис, надеясь, что Роксана снизойдет до объяснений. – Не поэтому ли вы хотите разорвать сделку?
На лице виталистки ни один мускул не дрогнул.
– Одетт, вы всегда были удивительно нелюбопытны, и именно из-за этой черты вашего характера я и обратилась к вам за помощью. Не заставляйте меня разочаровываться в вас.
Анаис прикусила язык и проглотила рвущие с него слова. Узнать бы еще, какие услуги Роксана оказывала Диане в оплату за эликсиры!
– За услугой я обращусь позже, – тихо произнесла Анаис, отступая от виталистки.
Ей ужасно не хотелось поворачиваться к магессе спиной, словно та была диким и непредсказуемым зверем. Но пятиться было бы еще глупее. Она уже вышла в сумрачный пыльный коридор, когда в спину ей донеслось:
– Не затягивайте, Одетт, может стать слишком поздно.
Девушка поежилась и прибавила шаг. Только проскочив витражную галерею и вернувшись в основной корпус, она смогла перевести дыхание.
«А знаете, что самое интересное, милая Анаис? – раздался в мыслях задумчивый голос Виктора. – Дар этой дамы столь слаб и незначителен, что его невозможно ощутить. Я бы даже сказал, что дара у нее вообще нет. Так сразу становится понятно, почему сеньорина Бьянка так злилась: Роксана пытается лечить учеников зельями, которые для этого не предназначались».
Анаис вспомнила, к каким побочным эффектам может привести тот же стимулирующий эликсир, если скиснет, и поежилась.
«Если б я знала, что она им поит детей, а не пьет сама, я бы…»
«Не принесли бы его ей? Это, конечно, этично, – Виктор вздохнул, – но совершенно бесполезно. Эта дама нашла бы и другой способ получить то, что хочет, а вот вы бы только подозрение на себя навлекли».
«На зачем это делала Диана? Неужели она не понимала, что помогает Роксане калечить детей? Неужели ей их было не жаль?»
На глаза едва слезы не навернулись – не столько из жалости к абстрактным детям, сколько от болезненного разочарования в сестре.
«Она была агентом Канцелярии, – тихо напомнил Виктор. – Одним из лучших. И она умела на время работы забыть об этике и добродетели, если они ей мешали. Видимо, Роксана могла предложить в оплату что-то необходимое для расследования».
Анаис промолчала. Ей не хотелось возвращаться к спору, допустимы ли этические нормы в работе разведчиков. Она знала – здесь им с Виктором не понять друг друга.
После короткого молчания Виктор тихо и осторожно добавил:
«И подумайте еще вот о чем, Анаис. Зелья могут и не нанести вреда, вы и сами знаете, как редко возникают побочные эффекты. А вот действия предателей уже сломали множество жизней. И если удастся доказать их связь с модератами, то на их руках и сотни смертей».
Анаис судорожно вздохнула, но промолчала. Виктор был прав, абсолютно прав, и хотелось согласится с каждым его словом, вот только на душе все равно было скверно.
«Оставьте меня, – тихо попросила Анаис. – Я хочу успокоиться и подготовиться к лекциям».
Ее коснулось тепло, словно кто-то ласково провел по волосам. Нежная, безмолвная поддержка, сочувственное прикосновение к пальцам.
«Помните, я всегда рядом. Только позовите».
Виктор отдалился, его мысли стали тише, и словно пустота окружила Анаис, пустота и холод.
В башне раскатисто ударил колокол, возвещая о конце обеда.
Анаис вошла в аудиторию и встала за кафедрой, ожидая учеников.
Глава 8
К концу лекции разболелась голова, к окончанию коллоквиума – хотелось убивать. Анаис как-то резко осознала, почему в Академии такая текучка преподавателей второстепенных дисциплин, которые изучают в общеобразовательных целях – избалованные детки, не поддающиеся контролю, могли довести кого угодно. И если младшие курсы еще были достаточно вымуштрованы семейными гувернантами, а старшие уже были достаточно умны, чтоб не измываться над наставниками в открытую, то средние курсы оказались воплощенным кошмаром любого учителя. Вздорные, капризные подростки, обуреваемые гормональной бурей, остро жаждущие самоутверждения и понимающие только язык силы и власти.
И их как-то предполагалось обучать?!
К концу коллоквиума Анаис уже полностью понимала Диану, снабжающую зельями сомнительные опыты Роксаны. Да что понимала – от всей души поддерживала! Остро хотелось устроить практический срез знаний, заставить подростков варить простенькие зелья, а потом – самим же их дегустировать! Насмерть никто не отравится, но несколько неприятных часов с больной головой ли, с больным пузом ли научат их на лекции слушать наставника, а не выяснять, у кого родители богаче и знатнее!
После того, как волна возбужденно лопочущих подростков выкатилась из аудитории, Анаис обессилено опустилась в кресло и прикрыла глаза. Першило горло и покалывало виски. Виктор, как и обещал, отгородился от ее мыслей, и сейчас его ободряющего присутствия очень не хватало. Анаис посмаковала идею позвать его, чтоб пожаловаться на учеников, попросить сочувствия, но с сожалением откинула эту мысль. Все-таки менталист – не ее персональная нянька, ему хватает и своих проблем. Один допрос террористов чего стоит! И вряд ли он поймет, если она начнет отвлекать его нытьем от работы.
Девушка с тихим стоном помассировала виски. В ушах все еще стоял гул студенческой болтовни. Похоже, преподавание дается ей гораздо тяжелее, чем она думала.
От тихого стука в дверь ее перекосило, как от зубной боли. Ну кого еще там принесло?! Послать бы их дьяволам небесным, пусть ползут до черного города на карачках… Но Анаис выдохнула и нацепила на лицо вежливую улыбку.
Но вместо надоевших студиозусов из-за двери показался Антуан.
Он сразу заметил состояние Анаис, даже за жизнерадостной маской.
– Совсем они тебя измучили, Одетт, – сочувственно вздохнул он, спускаясь по амфитеатру аудитории.
– О да, – через силу улыбнулась девушка. – Средний курс сегодня в ударе. Даже удивительно, по одиночке они бывают такими милыми…
– Вы о Робере? Он, должен согласится, еще не худший экземпляр, хоть снобизма в нем хватит на десятерых…
– Но тихий вежливый сноб лучше громкого и невоспитанного сноба? – понимающе усмехнулась Анаис.
Антуан кивнул, опустился на одно колено рядом с ее креслом, тревожно заглянул в глаза.
– Вы слишком бледны, Одетт. Вы уверены, что у вас хватит сил на прогулку?
Анаис благодарно улыбнулась магу. Рядом с ним ей становилось легче, он как раз мог дать ей то сочувствие и тепло, в котором она сейчас так нуждалась.
– Я уверена, она вернет мне силы.
Антуан протянул ей руку и помог встать, но не убрал ладонь.
– Стоит ли мне переодеться во что-то более подходящее для прогулки?
– Ну что вы. Мы же не покинем территорию Академии. Думаю, вам будет вполне комфортно и в форменном платье.
Анаис кивнула, все-таки жалея, что не положила с утра в карман скальпель. С ним было бы спокойнее, как с любимым амулетом.
Когда они вышли из главного корпуса Академии, уже смеркалось, солнце клонилось к закату, обливая жидким янтарем тонкие стволы сосен. Холодный ветер освежал лицо, перебирал волосы, выбившиеся из тугой прически. Анаис прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, наслаждаясь коротким покоем.
Они медленно спустились по высоким ступеням и с основной аллеи свернули на одну из неприметных тропок, по сторонам которой росли высокие кусты можжевельника. Было приятно смотреть на зеленые веточки, пока остальная природа только пробуждалась после зимы, только готовилась вновь облачиться в зеленое.
Антуан молчал. Анаис ловила на себе его внимательные теплые взгляды и была благодарна за молчаливое участие. На какое-то время она позволила себе забыть все заботы и тревоги. И поиск сестры, и расследование Канцелярии отступили на второй план.
Она заслужила несколько часов покоя.
Чем ниже опускалось солнце и длиннее становились тени, тем сильнее дул ветер. Он пронизывал до костей, и Анаис ежилась, жалея, что не накинула сверху пальто. Антуан заметил, что она мерзнет и, несмотря на возражения, накинул ей на плечи свой сюртук, оставшись только в рубашке и шерстяном жилете.
– Как вам не холодно? – вздохнула Анаис.
– Ну что вы, – Антуан так тепло и легко улыбнулся, словно действительно не чувствовал ледяного ветра, который трепал воротник его рубашки и красиво уложенные локоны, то и дело обнажая выбритые виски. – Я уже привык к местной погоде, закалился, так сказать.
– А вы здесь давно?
– Да. Пожалуй, из всех преподавателей кафедры магических дисциплин – дольше всех.
– Даже дольше Бьянки?
– Ну, – тут Антуан немного замялся, – сложно сказать. Когда я пришел в Академию, она жила в своем имении. Она же весьма благородная дама со множеством связей. Ее уважали при дворе, даже не взирая на ремесло. Конечно, ходили слухи, что она преподавала здесь и в молодости, тогда же и обзавелась своими богатыми связями… и богатыми благодетелями. А вернулась она не так давно, года за два до вас, вместе с дочерью. Тогда ради них ректор отказал от места двум весьма уважаемым магам… которые, увы, могли похвастаться только своей искусностью, но не знатным происхождением.
На мгновение его тонкие черты лица исказил гнев, но тут же они разгладились, словно тень сползла. Анаис сочувственно вздохнула. Как бы она хотела сказать Антуану, что прекрасно понимает его, что сама постоянно думает об этом, переживает из-за своего низкого происхождения – особенно, когда говорит с Виктором…
Но сейчас она не безродная Анаис Лессар. Сейчас она – дворянка Одетт Нуаре. И слова для утешения нужно искать другие.
– Но искусность в ремесле навсегда останется с магом, – мягко заметила она, осторожно подбирая слова. – Тогда как титула можно лишиться из-за каприза Его Величества или интриг других дворян. Да и когда в семье нет денег, поверьте, толку от титула немного. И искусность в магии – это только ваша заслуга, которой вы можете гордиться. А гордиться титулом и родней… ну, немного глупо, не находите?
Антуан благодарно улыбнулся.
– Мне удивительно и приятно слышать от вас такие вещи, Одетт. Я и не надеялся найти понимание хоть у кого-то из дворянского класса.
– Скорее, вас бы меньше поняли купцы и банкиры, – фыркнула девушка, вспомнив заносчивых сокурсников, кому образование оплачивали богатые родичи.
– Увы, иногда наш мир безобразен, – вздохнул менталист и чуть придержал Анаис за локоть. – Но иногда – настолько же красив.
Он отвел в сторону ветви высокого куста, помог девушке протиснуться на узенький каменный пятачок, покрытый мягким, зеленоватым мхом. Он скользил под остроносыми туфлями, и Анаис пришлось крепко вцепиться в руку мага. Только после этого она рискнула поднять глаза от земли.
И у нее дыхание перехватило от хрупкой, волшебной красоты весны. С обрыва был виден водопад далеко внизу, шум от которого почти не долетал до Академии. Сверкающие струи воды падали и разбивались о гладь чаши горного озера, почти черной в сумерках. Лес на противоположном уступе казался почти прозрачным без листьев, сквозь него, как сквозь сито, падали рыжеватые закатные лучи, окрашивая струи в красноватые тона.
Несколько минут Анаис молча любовалась быстротечной красотой заката, пока солнце не опустилось так низко, что лучи уже не доставали до водопада. Внизу в ущелье начали клубиться густые тени, пахнуло холодом. Антуан осторожно потянул ее прочь, обратно на тропу.
– Идемте. В сумерках лучше любоваться другим уголком парка. Там, конечно, не обошлось без магии, но оно того стоит.
Анаис покорно последовала за ним, сильнее сжимая на груди сюртук мага. Ее удивляло, как Антуан легко ориентируется в темноте даже в тех уголках парка, где не было ни фонарей, ни факелов. Неужели изучил все тропки?
Миновав главную аллею, они вышли к небольшой тисовой роще, высаженной по берегам звонкого горного ручья. Здесь дороги были облагорожены, под подошвой похрустывала гранитная крошка, и в лучах фонарей вспыхивали слюдяные искорки. Ручей заканчивался небольшой запрудой, где его воды были спокойны и черны, словно даггеротип, и в них отражались темные силуэты деревьев и изогнутый, горбатый мостик. На его перилах мягко светились янтарным магические светильники, самые простые, которые днем заряжались от света солнца, а ночью медленно меркли, пока не отдавали весь накопленный свет.
Сейчас, сразу после заката, их свет был насыщенный и сильный, яркими ореолами он отражался в черной воде.
– Как красиво, – выдохнула Анаис, благодарно улыбаясь Антуану. – Спасибо, что привели меня сюда.
Он покровительственно улыбнулся.
– Вам это было нужно. Я же чувствовал вашу усталость и опустошенность еще утром, а после лекций на вас вообще было жалко смотреть! И прогулка по красивым местам – это самое малое, что я могу для вас сделать!
– Этого вполне достаточно, – поспешила заверить его Анаис, испугавшись, что он снова предложит свою магию. Нет уж, одного менталиста в мыслях ей более чем достаточно, нечего пускать туда кого-то еще.
Даже если ей рядом с этим кем-то удивительно спокойно и хорошо.
Все так же под руку они поднялись на мостик, доски едва слышно скрипели и проседали под их ногами. Деревянные перила потемнели от времени, а светильники изнутри покрывала тонкая сеточка трещин.
– Похоже, – с удивлением отметила Анаис, проводя пальцем по светильнику и чувствуя легкое покалывание, – сюда мало кто приходит. Все такое… заброшенное. Даже странно, что на территории Академии есть такие места.
– Ничего удивительного, – хмыкнул маг за ее спиной. – Лет десять назад тут произошла дуэль между парой весьма высокородных юношей. Уже не упомню, что они не поделили, но в итоге утром нашли один труп на мосту, и один – в воде. Конечно, для репутации Академии и ректора было бы смертельно признаться, что они не уследили за малолетними идиотами и более того – допустили смертоубийственную стычку. Проще оказалось распустить слухи о проклятом месте, приплатить знакомым магам, чтоб навели чары на мост, и когда комиссия явилась его проверять, все приборы зашкалили. Так что это чудесное место объявили запретным, старательно замалчивали его историю, и со временем все про него забыли.
– Так и забыли? – усомнилась Анаис. – Да еще и подростки? И никому не хотелось продемонстрировать ровесникам свою отвагу, нарушить запрет, чтоб бравировать своей безрассудностью?
– Ну, не сами. Сеньор Лабер прибег к моей помощи, чтоб этого избежать. Поэтому об этом месте мало кто помнит, кроме меня и его. Пришлось подчищать память даже слугам, чтоб не распускали слухи.
Анаис задумчиво качнулась на пятках, облокотилась на перила и посмотрела вниз. В темной воде ее бледное лицо отражалось размытым овалом.
– Это весьма прискорбно, что из-за глупости двух мальчишек и трусости одного ректора такое прекрасное место оказалось забыто.
Она выпрямилась, хотела уже вернуться на берег, когда доска под ногой предательски треснула. Острые щепки вонзились в ногу, Анаис вскрикнула и отпрянула, но поздно – старые доски уже подломились под ней, и девушка рухнула в ледяную воду.
Она даже не успела вскрикнуть. Тут же вышибло воздух из груди, а ледяные иглы впились в руки и ноги. От неожиданности она наглоталась воды и камнем пошла на дно, не находя в себе сил всплыть. Мигом потяжелевшее платье облепило ноги и тянуло вниз, от ледяной воды быстро свело мышцы, сковав их тисками боли.
От недостатка воздуха начало жечь грудь, ужас затопил сознание темнотой, и не сразу девушка поняла, что ее тащат наверх. Она забилась в горячих руках спасителя, больше мешая, чем помогая, и, когда ее выволокли на берег, долго выкашливала воду с привкусом тины. Сердце колотилось где-то в горле, перед глазами расходились цветные круги, на зубах скрипел песок.
Только сейчас, когда опасность миновала, Анаис осознала, что ей грозило, и от отчаянного, застилающего глаза ужаса ее начало колотить. Она даже не чувствовала ночного холода, не слышала взволнованного голоса Антуана, только тряслась и тихонько подвывала, не в силах успокоиться.
Перед глазами мелькнуло взволнованное лицо менталиста, кажется, он пытался дозваться ее, тряс за плечи, пытался привести в чувство. Но разум отказывался верить, что все хорошо закончилось, паника пережимала горло так, словно Анаис все еще тонула и захлебывалась ледяной водой.
Антуан отстранился, беспомощно моргая.
– Простите меня, Одетт, – пробормотал он, даже не зная, слышит ли она его, понимает ли.
И отвесил ей звонкую оплеуху.
Голова девушки мотнулась, мокрые пряди, выбившиеся из прически хлестнули по лицу и прилипли к щекам. Анаис замерла и затихла, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. На какой-то момент даже озноб прошел.
– Спасибо, – наконец, хрипло выдохнула она и закашлялась.
Антуан поспешил обнять ее, чтоб согреть, но толку от этого было мало. Он и сам промок насквозь, пока ее вытаскивал.
– Пожалуй, нам нужно вернуться в Академию, пока мы полностью не окоченели, вы так не считаете? – галантно и неуместно предложил он, с трудом поднимаясь на ноги.
Анаис осталась сидеть на земле, ее снова начала бить крупная дрожь. От дикости ситуации хотелось то ли плакать, то ли смеяться в голос.
– А как же ваш сюртук?! – выпалила она прежде, чем успела подумать.
Антуана растерянно запустил пальцы в спутанные волосы, снова беспомощно пожал плечами.
– Выпрошу у интенданта новый… Одетт, хватит сидеть на земле, поднимайтесь! Вы же так совсем околеете!
Девушка попыталась последовать его совету, но ноги ее не держали. Если бы маг не бросился ей на помощь, то она снова осела бы на землю. Антуан внимательно всмотрелся в ее бледное лицо, дрожащие синие губы и со вздохом подхватил ее на руки.
– Не переживайте, Одетт, – чуть придушенно выдохнул маг, – все будет хорошо.
Он легко понес ее прочь от злополучного мостика, крепко сжимая худое тело в руках. Из-за мокрого платья девушка казалась тяжелой, гораздо тяжелее, чем была на самом деле. Да и его самого колотил озноб, а холод ночной реки надежно обосновался в костях. Кажется, идея с мостом была далеко не так хороша, как казалось на первый взгляд.
Анаис почти согрелась в надежных руках мага, даже холод отступил, оставив вместо себя зыбкое, призрачное тепло. Девушка зевнула и закрыла глаза, погружаясь в покой и темноту…
Которую расколола ослепительная вспышка.
«Не спать!»
Яростный голос так оглушительно рявкнул в мыслях, что Анаис вздрогнула всем телом, распахнула глаза, жадно схватила воздух ртом, не понимаю, не осознавая, Виктор ли вытащил ее из предсмертного окоченения, или она сама очнулась на последней границе.
Антуан уже дошел до главной аллеи, уже близко была Академия, с теплыми светящимися окнами, с яркими шарами магических светильников.
– Ох, что о нас подумают, если увидят? – всхлипнула Анаис, не зная, о чем она переживает больше: о своей репутации или о задании Канцелярии.
– Не волнуйтесь, – с трудом выдохнул Антуан, на мгновение останавливаясь, чтобы перевести дыхание. – Я все же менталист. Нас не заметят.
Анаис доверчиво опустила голову ему на плечо. Это было удивительное незнакомее чувство – расслабиться и позволить тому, кто умнее и сильнее, решать твои проблемы. Особенно, если он и сам рвался подставить плечо.
В коридорах Академии было по-вечернему пустынно. Еще достаточно времени оставалось до комендантского часа, но подростки предпочитали проводить время в студенческих гостиных, а не в неуютных коридорах учебного корпуса.
По коридорам и главной лестнице Антуан взбежал еще легко, а вот в жилой корпус поднимался уже на последнем издыхании, дыша медленно и тяжело. Анаис порывалась сползти с его рук и идти самостоятельно, но маг не пускал. В свою комнату он ввалился, уже с трудом удерживая равновесие, но, только аккуратно опустив девушку на застеленную постель, позволил себе без сил рухнуть на пол.
– Не получилась у нас милая прогулка, – жалобно улыбнулся маг. – Простите меня, Одетт.
– Но в этом же нет вашей вины, только случайность, – девушка с трудом села на кровати, зябко обхватила себя за плечи. В комнате менталиста было не топлено и стыло, мокрое платье все сильнее холодило кожу. Глаза слипались, и девушка вспомнила, что прошлой ночью толком и не спала, расшифровывая дневники сестры. Сегодня она хотела к ним вернуться, перечитать, поискать скрытые между строк послания, но похоже сил у нее на это уже не найдется.
Виктор будет недоволен. Ох!
Внезапная, неуместная мысль отозвалась горечью и стыдом, словно Анаис не оправдала все надежды Виктора и сильно его подвела. Разумом она понимала, что это не так, что ему самому сейчас не до записей Дианы, но избавиться от странного чувства девушка так и не смогла.
Ты просто влюбилась, сказала она себе, крепче обнимая за плечи и прикрывая глаза, чтобы Антуан не заметил ее смятения. Ты просто влюбилась. И нашла же, в кого!
Виктор не отзывался. Похоже, ему сейчас было не до Анаис, ее сумбурных мыслей и нравственных терзаний. Но Анаис все равно запретила себе думать о нем, переживать, смаковать чувства. Не хватало еще, что он подслушает ее размышления о том, влюблена она или нет! Это еще более бесстыдно, чем переодеваться в присутствии мужчины!
Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, Анаис принялась следить за Антуаном. Он развел огонь в камине, снял и бросил на стул мокрый жилет, оставшись в одной рубашке, прилипшей к телу. Она обрисовывала его худощавый жилистый торс, почти полностью облепив мышцы, и девушка смущенно отвела глаза.
