Текст книги "Проводник"

Автор книги: Вячеслав Варин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Звонок на комп полковника «с верхушки» подтвердил верность этих расчетов. Арлекин поднял трубку и получил приказ относительно человека, натворившего дел в «Тихой Гавани»… С ним говорили через компьютерный модулятор, но по интонациям мне удалось распознать, что это была Лилит.

Она не была Хозяйкой.

Безликим оставалось только приехать за мной к «Тихой Гавани». Обманув слух майора Шлыкова «простуженным голосом» Кречетова, а мою телепатию – соответствующими мыслями, они забирали меня, пустив в ход внезапность, обезоруживали в машине и везли целым и невредимым в нужное место.

Все прошло как по нотам. Кроме одной детали – в ходе триумфальной поездки с плененным Ангелом Смерти машина оказалась разбита всмятку, Мим и Пересмешник раздавлены в лепешку, память Арлекина про-сканирована, после чего – я надавил на спусковой крючок револьвера Кречетова – его голову прострелили.

Я стоял над его трупом в задумчивости. Я догадывался, зачем потребовалась вся эта сложность, почему Хозяйка использовала такой тонкий инструмент, как Безликие, вместо того чтобы устроить под «Тихой Гаванью» банальную засаду со снайперами. Во-первых, меня следовало захватить живьем, чтобы допросить, а во-вторых, сделать мое исчезновение незаметным для Ордена.

Затем один из Безликих перевоплотился бы в меня и орудовал дальше. Из последних действий Ордена становилось ясно, что весь его состав в этой стране сотрудничает очень плотно, на грани фола. Магистр, Приор, остальные Паладины, Наблюдатели… Следующей комбинацией были бы ловушки для них, успех которых был вопросом актерского перевоплощения.

Безликие владели этим искусством в совершенстве.

Прогремел взрыв. «Мерседес» поглотило пламя, и я закашлялся от повалившего клубами дыма.

Мне следовало немедленно убираться. Водитель грузовика до сих пор пребывал в обмороке, уткнувшись в руль. Но его большегрузный тягач пригодился бы лишь в крайнем случае – если бы не нашлось ничего менее приметного и неуклюжего.

Я огляделся. Водители машин предпочитали разворачиваться и уезжать в обратном направлении – имелось достаточно перекрестков, чтобы спокойно объехать место этой переделки, не ввязываясь в неприятности… Так делали водители всех машин, кроме одной.

Метрах в пятидесяти от меня стоял джип. Я потянулся с нему сквозь ментальное пространство.

Две девицы и двое ребят – на вид никому из них не было и двадцати. Девицы восторженно гомонили, а парни комментировали происходящее, высунув руки из окон и снимая все на компы. Сопоставив изнеженные спесивые лица с машиной – топовым японским джипом, – я понял, кто это.

Отпрыски богатых семейств катались на подаренной отцом машине, навеселе. Никаких проблем в жизни не было и быть не могло. Дорожная полиция их не заботила – достаточно было продемонстрировать полицейскому одну из тех визиток, которые дал отец. Чуть более серьезные проблемы – например, сбитый на дороге бродяга, – решались звонком ему же. И не было никаких причин лишать себя чудесного представления.

Будто в боевике, какой-то тип вылез из разбитой машины, вытащил за собой полицейского в крупном чине, избил его, а затем пристрелил… Это было целое приключение, шоу!

Чуть позже, отдохнув с подружками в ночном клубе, можно будет вернуться в Ядро, в подаренные отцом апартаменты. Закончив с полагающимся после приятного вечера шампанским, кокаином и групповым сексом, можно будет прокрутить представление на огромном телевизоре, хохоча и строя версии о подоплеке случившегося…

– Ну и ну, отпад! – воскликнул тот, что сидел за рулем. – Ларри, снимай, снимай тоже, сейчас я подъеду поближе, чтобы было виднее! Снимем это, а затем…

А затем я поднял пистолет и усилил восприятие. Фары джипа превратились в раскаленные добела диски, излучающие нестерпимо яркий свет – он едва не ослепил меня в то мгновение, которое я целился.

Но я вернул восприятие к норме и нажал на спусковой крючок.

– А-а! – вмиг позабыв обо всем, начиная от видеосъемки и заканчивая планами на вечер, юнец зашелся хриплым воплем.

Мне не пришлось стрелять второй раз, чтобы пресечь попытки к бегству. Свинцовая пуля смялась при попадании о кость и разворотила запястье. Комп улетел в темноту, а кисть повисла на сухожилиях.

Юнец потрясал ею, не переставая верещать.

Кинувшись к джипу, я распахнул дверь, схватил его за напомаженные локоны, вытащил наружу и от души врезал рукоятью. Не упуская мыслей тех, кто оставался в джипе, я склонился над асфальтом, подбирая окровавленный комп.

Когда я выпрямился и обернулся, в трясущейся руке второго юнца был пистолет. Наконец-то выудив его из бардачка – куда же в наше время без оружия? – Ларри навел дрожащее дуло на меня.

– Молоденький козлик решил наставить на злого волка свои рожки? – останавливаясь, поинтересовался я.

Тихонько хныча, юнец надавил на спусковой крючок – но вместо выстрела прозвучал щелчок. Его пистолет был на предохранителе.

Я поднял свой, нацеливая в лоб Ларри.

Его голову заполняла эта картина – воплотившийся в жизни фильм ужасов. Это не было кошмарной галлюцинацией, этот монстр в изодранном плаще, с окровавленным лицом уже расправился с Руби и сейчас принимался за него…

– Он убьет меня… – словно заевшая пластинка, эта плаксивая мысль в очередной раз провернулась в его голове, и в салоне раздался хлопок.

Великий потомок великого отца наклал в штаны, и пистолет вывалился из его ослабевшей руки.

– Хороший выстрел, – одобрил я. – Будем считать нашу дуэль оконченной. Оставь свой комп – и проваливай. И вы вон отсюда! – рявкнул я на девиц.

Те не заставили себя просить дважды. Будто сорванные с места внезапным порывом ветра, они выскочили наружу и, ломая каблуки, помчались наперегонки. Проводив их и Ларри взглядом, я позакрывал двери, сел за руль и тронулся, объезжая место крушения по обочине.

Руби остался валяться на дороге.

Господин Тондо никогда и ни в чем не отказывал своему сыну – вся роскошь и все удовольствия, какие только могли прийти в голову избалованному и пресытившемуся отпрыску, немедленно воплощались в жизнь. Десятки прихотей посещали эту голову ежедневно, но там никогда не было и мысли о такой простой вещи, как настоящие друзья, – такие, например, которые не бросили бы его раненым и истекающим кровью на асфальте. Но…

В конечном счете, его ранение не было фатальным, а господин Тондо оставался по-прежнему всесильным воротилой черного рынка. Он расщедрится не только на новую машину, но и на хороший протез и пару телохранителей, без которых его сосунок не ступит больше и шагу. И обязательно наймет охотников за головами…

Огненное зарево осталось за моей спиной, растворяясь в темноте, и мой комп задрожал, принимая вызов. На экране светился номер Лилит.

– Слушаю, – ответил я.

– Как у тебя дела? Все прошло без сюрпризов?

– С сюрпризами, но успешно. Вместо Кречетова и его свиты приехали культисты-двойники. Мне удалось с ними справиться. Признаться, я даже заподозрил тебя… Но сканирование памяти подтвердило твою непричастность. Ими руководила некая Хозяйка. Это было ее ловушкой.

В динамике повисла тишина.

– Я рада, что не нахожусь под подозрением, – обдумав услышанное, сказала Лилит. – Будь я на стороне Культа, ловушка выглядела бы иначе. В конце концов, мне известно даже, где ты живешь… А что с самим Кречетовым?

– Он давно был раскрыт, находился под прицелом, – ответил я. – И сегодня его отравили…

– Я приму меры по локализации провала. К счастью, у меня есть еще один Служитель в полиции, совершенно независимый от Кречетова. Его услугами я еще не пользовалась, поэтому он не раскрыт. А кто такая Хозяйка?

– Еще не знаю, – сказал я, – но надеюсь узнать в ближайшее время. Слишком долго рассказывать о каше, которая была ею заварена. Двойники имели задачей привезти меня в определенное место – в сектор 347-32. Там находится роща, в которой стоит особняк. Я спешу туда.

– Сам? Скорее всего там засели Каратели. Лучше дождаться Паладинов. Капитан Рональд уже в пути, я вызвала его, когда ты обратился ко мне за прикрытием. Я сделала это для подстраховки.

– Нет времени. Я должен нанести туда визит как можно скорее, пока Хозяйка не хватилась своих двойников. Передай эти сведения Магистру. Я свяжусь с тобой позже.

Глава 2

Усадьбу окружала высокая ограда из выщербленного, поросшего мхом камня. Старинный мост выгибал свою спину надо рвом. Его булыжник был скользким от дождя, а резные перила давно раскрошились и рухнули в воду. Петли ворот проржавели настолько, что не смогли удержать створы, – одна их половина завалилась вниз и торчала из тины, вторая перекосилась во двор.

Когда я вступил в его пределы, под моими ногами зашуршал ковер из мертвых листьев. Эти звуки тонули в шелесте кривых веток, переплетавшихся над моей головой. Подножия деревьев терялись в зарослях – сад давно позабыл ножницы садовника, будучи предоставлен самому себе. Одно из деревьев упало, но никто не удосужился его убрать – так оно и сгнило. Я переступил через него.

Некогда особняк был красивым зданием. Средняя его часть, стилизованная под увенчанную шпилем башню, возвышалась над двумя этажами; такими же башнями кончались оба его крыла. Старость и запустение щедро отметили все это знаками своей власти: каменные твари и горгульи истрескались, а в черепичной крыше зияли частые прорехи.

В доме чувствовалось нечто зловещее – и причина была не только в его внешнем виде. Мое предчувствие советовало держаться от него подальше.

Окна второго этажа чернели пустотой. Окна первого были закрыты глухими ставнями и также не освещены – но только на первый взгляд. От моего усиленного восприятия не укрылся свет, просачивавшийся сквозь ставни одной из комнат.

Там кто-то был, я слышал какие-то слабые, неотчетливые звуки.

Я поднялся на крыльцо, осторожно приотворил тяжелую дверь и вошел внутрь – в окутанное полумраком двухэтажное фойе. Потолочные балки просели, но еще держали свою ношу. Лунный свет вливался сквозь разбитую фрамугу огромного островерхого окна, через нее проникали отголоски ветра – и отбрасываемые паутиной причудливые тени шевелились на истрескавшихся фресках.

Полный комплект рыцарских доспехов стоял в небольшом алькове, и первым делом я проверил усиленным зрением, что он пуст. Когда я это делал, мое обоняние уловило некое дуновение – я различил в нем то ли благовония, то ли ароматические масла… Также в нем слышался запах вкусной еды.

В обе стороны фойе уходили два арочных коридора, и запах пришел из левого крыла. Именно в той стороне я и видел свет в ставнях.

Я увидел его вновь, когда вошел в коридор, – свет сочился сквозь щели в дверях.

Заглянув в первую, я увидел длинный стол, покрытый белой тканью и ломящийся от яств. Свечи освещали это изобилие, играя бликами на хрустале, фарфоре и серебре. Я быстро сосчитал комплекты столовых приборов – их оказалось четырнадцать, и напротив каждого стоял тяжелый стул с обивкой, истершейся от возраста. Остальная мебель была задрапирована пыльными чехлами.

Я двинулся ко второй комнате – прислушиваясь, я различал там дыхание, оттуда же тянулся аромат благовоний. Но слов или действий я не слышал.

Приблизившись к этой двери, я нырнул в пустой альков – на случай, если оттуда решат открыть огонь.

– Рауль, – услышал я оттуда. – Если уж ты пришел, то входи. Я Хозяйка.

Глубокий, властный голос. Он принадлежал женщине и был мне незнаком.

Секунду поколебавшись, я последовал ее приглашению.

Комната, порог которой я переступил, носила печать того же упадка, что и остальные. Черно-золотые обои местами отклеились и свисали вниз, а мозаичный пол покрывала пыль. Легкий дымок благовоний курился над жаровней в углу, наполняя помещение терпким, дразнящим обоняние ароматом. Пламя огромного камина с треском пожирало поленья.

В центре стояла большая декоративная ванна, наполненная горячей водой. Душистый пар поднимался от ее поверхности, а бортики были заставлены банками и флаконами с солями, маслами и ароматическими порошками.

Хозяйка сидела в их окружении.

Черноволосая, она обладала идеально гладкой кожей оливкового цвета и необычайно глубокими черными глазами. По ним можно было дать века и тысячелетия.

В ее взгляде читалась властная привычка. Лицо ее было безмятежным, аура светилась спокойным фиолетовым светом. Никаких эмоций. Ни стеснения по поводу наготы, ни любопытства. Нимало не смущаясь от вида нацеленного лазерного излучателя, она смотрела на меня своими глазами, похожими на два черных колодца. Они были глубоки, как шахтные шурфы, но все же я разобрал их содержимое.

На самом их дне плескалась злоба, густая и черная, как нефть.

Справа от Хозяйки лежал скипетр с рукоятью, покрытой вороненой чешуей. Его навершие было выполнено в виде змеиной головы.

Передо мной была истинная Королева Монет.

Ее свита состояла из двоих человек – того самого чернокожего посыльного, которого я уже видел, сканируя память Арлекина, и молодой женщины со светлыми волосами.

Одетый в набедренную повязку, в шипованном ошейнике и кожаной портупее, посыльный застыл возле бадей с горячей водой. Он был здесь не для того, чтобы охранять Хозяйку, – всего лишь прислуживал в ходе принятия ванны.

Вторую женщину, стройную и светловолосую, одетую в обычное платье, я мог бы назвать при других обстоятельствах привлекательной – если бы не одна черта. Зеленые и по-жабьи выпуклые, ее глаза выделялись на фоне в общем-то правильного лица. Их немигающий взгляд был отвратителен.

В ее руке также находился скипетр, но змеиная голова на нем имела меньшие размеры.

– Я думала, тебя приведут Безликие, – проговорила Хозяйка. – Но ты пришел сам. Как я понимаю, они мертвы? – Она повела плечами, и вода заколыхалась. – Жаль, они были тонким инструментом. Но это уже не имеет значения. Ты здесь и сейчас – и это главное, мой юный враг…

– Кто ты? – спросил я.

– Первая из Сестер-Змей, Первая после Великой. А Кларисса, – она качнула головой в сторону блондинки, – Двенадцатая. Она проводит тебя туда, где ты должен быть.

– Где девушка, комп которой попал вам в руки?

– Чуть позже ты увидишься с нею. Она ждет тебя в Театре Мучений, мой юный враг. Все Сестры уже в сборе, тебе оказана небывалая честь. И после того как ты принесешь ее в жертву, ты удостоишься еще большей чести – отужинать с нами, в знак начала твоего нового служения.

Служение…Слова ее были сладкими и тягучими, как мед. Принести в жертву…Они обволакивали, как паутина. Я стоял напротив нее, готовый пустить луч, разрезать ее пополам, вместе с Клариссой и прислужником…

Но я не делал этого.

– Ты уже сейчас повинуешься мне, – сказала Хозяйка. – Не можешь стрелять, правильно?

Лицо Клариссы озарилось при этом вопросе издевательской улыбкой.

– Не можешь стрелять, мой юный враг, потому что я этого не хочу, – продолжила Хозяйка. – Чего я не хочу – того ты не можешь… Ничтожный, – позвала она прислужника, – забери у него оружие. Сегодня яркий день в твоей жизни, Рауль, день, в который ты станешь на нашу сторону, сделаешься нашим юным другом… А ты ведь и не помышлял об этом, правда?

Да… Помимо моей воли – всеми силами я пытался отыскать ее в своем сознании, но ее там попросту не было, – я открыл рот, чтобы дать утвердительный ответ. Мой рассудок стал нечетким, потерялся в каком-то мареве. Ошеломленно озираясь, я силился понять, что происходит…

И в этот момент раздался удар. Дверь, через которую я вошел, распахнулась настежь от мощного пинка, и в комнату ворвался де Круа.

В одной его руке был меч, а в другой копье – один из предметов фойе.

Хозяйка вскинула руки, но копье Магистра оказалось быстрее ее телекинетического удара. Оно промелькнуло в воздухе и прошибло ей грудь насквозь. Усиленный телекинезом бросок оказался настолько силен, что древко сломалось, а наконечник пробил ванну.

Поток окрашенной кровью воды хлынул из пробоины. Пришпиленная к полу Хозяйка задергалась, хватаясь за обломок копья и бултыхая ногами в агонии.

Кларисса метнулась к Магистру со злобным шипением. Движения ее были стремительными, как бросок змеи, – обычный фехтовальщик не смог бы ничего противопоставить дару сверхъестественной ловкости.

Но Магистр и не был обычным фехтовальщиком. Его клинок встретился со скипетром, срезая пальцы. С криком боли Кларисса отскочила назад. Де Круа не успевал ее настичь и послал вслед меч.

Клинок вонзился в живот до половины. Согнувшись, Кларисса упала на колени. Воспользовавшись этим, Магистр нанес телекинетический удар, и она отлетела, словно сбитая кегля. Проломив своим телом каминную решетку, она застряла меж прутьев.

«Ничтожный» опрометью кинулся ко второй двери, но та захлопнулась перед самым его носом. Он обернулся, и глаза его округлились от ужаса – на то краткое мгновение, которое потребовалось кулаку Магистра, чтобы впечататься в лицо, превращая его в кровавую кашу. Прислужник опрокинулся на двери, воя от боли и ужаса, но де Круа не дал ему упасть. Перехватив его за пояс и ошейник, он поднял его над головой, а потом с размаху опустил на колено, ломая спину, и разом пресекая все вопли.

Поднявшись, Магистр оглядел учиненное им побоище. Хозяйка бултыхала ногами в предсмертной агонии, тело же Клариссы лизал огонь камина – но ей было уже все равно.

Я смотрел на все это, тупо и безучастно.

Удовлетворенно кивнув, де Круа быстрыми шагами прошел к ванне, взял с ее бортика какую-то банку с темно-красным порошком и торопливо вдохнул его носом. Затем протянул мне.

Ничего не понимая, я последовал его примеру.

– Это противоядие, – послал мне мысль де Круа и указал на жаровню в углу. – Поджидая тебя, они заблаговременно прокурили помещение этой дрянью, так называемым Лотосом Повиновения. Ты отравился еще в фойе, когда почувствовал запах. Нескольких вдохов этой мерзости достаточно, чтобы затормозить центр принятия решений. А затем – превратиться в овощ, безвольную тряпку, покорную марионетку. Три века назад они уничтожили так отряд из десяти Паладинов – попав в ловушку, те надышались этой отравой и дожидались своей очереди умирать, безучастно глядя на смерть товарищей… Я побывал в том месте утром, нашел их изувеченные тела и такую вот жаровню – оттуда и знаю про запах. Почувствовав его, затаил дыхание – как под водой… Иначе я присоединился бы к тебе. Мы влипли бы, как мухи в патоку.

Коридор тем временем заполнили звуки шагов. Сознание мое прояснилось, я обратил излучатель в ту сторону, но Магистр дал знак, что все в порядке.

В комнату зашел Фабиан, Капитан с лазерной винтовкой и еще трое – как я понял по лицам и лазерным излучателям, это были Паладины. Первым делом все они воспользовались порошком.

Затем Фабиан спрятал банку в карман.

– Занятная вещица… – сказал де Круа, поднимая с пола скипетр и поворачивая его рукоять.

Змеиная голова ощерилась острыми зубами, на которых поблескивала какая-то жидкость.

– Когда они хотят кого-то захватить живьем, это означает мгновенный паралич, – он крутанул рукоять в другую сторону, заставляя пасть захлопнуться и открыться вновь. – А когда нет – один укол означает смерть.

– Сестры-Змеи, – сказал Фабиан. – Мы действительно имеем дело с этими ядовитыми тварями…

Покривившись, Магистр швырнул палицу в камин – к ее бывшей владелице.

– Кто они такие? – спросил я.

– Высшие Сестры, – ответил де Круа, – Отравленные Клыки, Великие Наги или просто Сестры-Змеи, как они чаще всего себя называют. К числу Карателей они не принадлежат, возвышаясь и над Легионом, и над Наместниками. Они выполняют волю верховного руководства Культа. – Он повернулся к Капитану. – Что у нас в здании?

– Больше никого, – сказал Рональд.

Кивнув, Магистр обратился ко всем присутствующим:

– Это не значит, что работа окончена. Две твари обезврежены, но их остается в этом змеином гнезде еще немало… На грохот от нашего вторжения никто не явился, но все мы видели ужин, накрытый на четырнадцать персон.

– Я думаю, здесь есть подземелье, – сказал Командор. – Они там. Еще одиннадцать Сестер и неведомо сколько прислужников. Из того, что она говорила Раулю, понятно: все наслаждаются представлением в Театре Мучений. Нас семеро. Что будем делать?

Магистр нахмурился, обдумывая положение.

– Нагрянем к ним, – решил он. – Я, Рауль и Рональд со своей винтовкой идем впереди. Фрэнсис и Жан, идете следом, заботясь о флангах. Курт – прикрываете тыл. Командор, вы двигаетесь в центре. Вызовите Тактического Диспетчера, запросите от моего имени подкрепления.

– Связь уже не работает, – сказал Фабиан, доставая комп. – Раз они ее заглушили, то уже знают, что произошло.

– И улизнут, если мы будем дожидаться штурмового отряда из Цитадели, – кивнул де Круа. – Поэтому нам предстоит начать работу самим. По меньшей мере их одиннадцать, и все имеют по нескольку даров. Нас же семеро.

Последние слова он произнес, поднимая кулак и оглядывая всех. Предстоял бой, который станет для многих последним.

– Во искупление тех, кого они сбили с пути и пропитали скверной – смерть, – сказал Командор Фабиан.

– В знак того, что мы не отступимся, – смерть, – поднял винтовку Капитан Рональд.

– В память тех, кого они предали пыткам, – смерть, – кивнул Курт.

– В отмщение за то, во что они превратили мир, – смерть, – присоединил свое слово Жан.

– В противовес мерзкому злу, которому они служат, – смерть, – вторил им Фрэнсис.

Наступал мой черед.

«Земля расступится под твоими ногами, – шептал внутренний голос. – Бойся темной женщины, она хранит ключи от Бездны, где скрывается Зверь».

Темной женщиной была Хозяйка, и нам предстояло спуститься в ее Бездну. Поражение… Если кому-то и суждено было возвратиться, то не всем.

– Во имя тех, кого мы должны спасти, – смерть, – произнес я.

– И ничего, кроме смерти, – сказал Магистр, поворачиваясь и идя в коридор.

Мы двинулись за ним.

* * *

Стены коридора, через который так и не довелось бежать черному прислужнику, закрывали дряхлые гобелены, изображавшие ужас и смерть. Мы были начеку, когда миновали их мрачный ряд, – стоило ожидать, что за истлевшей тканью будет скрываться враг или ловушка.

Но ничего такого не произошло. Мы попали в башню, которой заканчивалось крыло здания.

Это пустое помещение было пыльным, как старый чердак. Его пол покрывали гнилые щепки, битый кирпич и осыпавшаяся штукатурка, а путь на второй этаж заполняла паутина. По ее гирляндам становилось понятно, что наверх уже давно никто не хаживал.

Подвалом же пользовались постоянно – к винтовой лестнице, ведущей под землю, шли следы. Целая тропа, вытоптанная многими подошвами среди этого хлама…

Когда мы начали спуск, воздух стал теплым и влажным, ощутимым кожей. Шорох плащей и гулкие шаги тонули в вязкой тишине. Закрепленные на плечах Паладинов фонари разгоняли чернильную темноту, высвечивая сырые ступени и ржавые крепления для настенных факелов. Мы продвигались медленно, прикрытые со всех сторон телекинетическими щитами. Двадцать метров, тридцать…

Затем темнота расступилась, и мы сошли с лестницы в небольшую комнату. Она была пуста. Электрические лампы, бетонные стены и массивная стальная дверь с ржавым колесом посередине. Это напоминало вход в военный бункер.

– Посмотрите-ка сюда… – сказал Магистр, указывая кончиком меча на толстые резиновые прокладки, изолировавшие дверь от бетона.

– Готов держать пари, что нам приготовили высокое напряжение, – кивнул Рональд.

– Приготовьтесь, – распорядился де Круа.

Мы заняли позиции по обе стороны от двери.

– Снимаю щит и пробую открыть.

Колесо со скрипом пришло в движение. Действуя телекинезом, Магистр открутил его до упора и распахнул дверь.

За ней был широкий коридор – целый туннель, извилистый и длинный. Лучи фонарей высвечивали изгибы его бетонных стен и терялись в темноте.

– Рауль? – де Круа посмотрел на меня.

Я принялся сканировать ментальное пространство, но находил только пустоту. Либо все были в дальних помещениях, отделенные от нас толстыми слоями бетона, поглощавшего ментальное излучение, – либо были прикрыты защитой.

Я прекратил бесплодное сканирование и усилил восприятие.

– Коридор поворачивает налево, метрах в ста пятидесяти от нас, – сообщил я. – Ближе, метров через сто, направо уходит другой коридор, ответвление. Я вижу это – и никого не слышу. Но…

Я замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Это подземелье вентилировалось, и воздух, которым веяло из туннеля, не был спертым, как на лестнице. Но, несмотря на это, он был мерзким. Мое усиленное обоняние захлестнула вонь, в ее тошнотворном букете я различил запах падали, испражнений… И скотский смрад старого, годами не смывавшегося пота.

– Но оттуда жутко смердит, – договорил я, возвращая восприятие к норме. – Смердит кем-то.

– Посмотрим, кем, – сказал Магистр.

Прикрытые его щитом спереди, мы пошли, держа туннель под прицелом. Вонь крепла с каждым шагом, становясь различимой и без усиления чувств.

– Действительно смердит, – покривившись, признал Рональд.

– Надо было прихватить противогазы, – пробормотал Курт.

– Если бы знали…

Рональд осекся – раздался громкий щелчок. Что-то щелкнуло – впереди нас, на потолке.

А затем раздался грохот. Взломав маскирующую штукатурку потолка, вниз обрушилась стальная переборка. Высекая крошку и поднимая густую бетонную пыль, она ударила в пол, в считаных шагах перед Магистром.

Путь вперед был прегражден.

Но не успели мы опомниться, как грохот раздался снова. Точно такая же плита рухнула позади замыкающего Курта.

Затем прогремел взрыв, настолько мощный, что эта тяжкая плита содрогнулась. Пол тоже дрогнул и завибрировал – там, на входе в подземелье, падали обрушенные бетон и порода…

Потом все стихло.

– Они завалили вход, – проговорил Курт, – Мы в западне.

– Челюсти захлопнулись, – сказал Фабиан. – Змея проглотила свою добычу.

– Посмотрим, переварит ли она ее, – де Круа недобро улыбнулся. – Или эта добыча вспорет ее брюхо изнутри. Капитан, режьте плиту, я вас прикрываю.

Рональд подступил вплотную к переборке.

Лазерный луч вырвался из винтовки и впился в ржавую поверхность. Капитан продержал луч, пока тот не прожег толстую плиту насквозь, и затем двинулся по кругу. Летели искры, от расплавленной стали поднимался пар. Ее капли с шипением падали на пол…

Температурный индикатор винтовки сменил свой цвет с зеленого на желтый. Не дожидаясь, пока он станет красным, Рональд прекратил резать, достал из рюкзака новый охладительный блок, вставил его в оружие и продолжил работу.

Еще через несколько минут она была окончена. Вырезанная секция вывалилась наружу.

И в освободившийся проем ворвалась вонь. Сильная вонь и много криков – оглушительный рев в десятки глоток.

Тех, из кого состояла орущая толпа, невозможно было назвать людьми.

Они были уродами.

Одни имели могучие торсы – другие были немощными ожиревшими пигмеями. Черепа некоторых были не больше грейпфрута – другие же обладали головами, раздутыми до такой степени, что шеи не могли удержать их веса и они болтались в такт шагам. Рядом с теми, кто имел толстую шкуру либо был покрыт черной шерстью, семенили колченогие уродцы с тонкой и сморщенной, как пергамент, кожей.

Эта мерзкая свора заполняла весь коридор, от стены до стены. Те, что попали под лазерный луч Рональда, когда он резал переборку, валялись на полу, остальные же, переступая через тела павших, спешили к нам. Мои глаза сфотографировали это мгновение – оскаленные рожи, гипертрофированные уши и рудиментарные отростки, омерзительные опухоли, бельма и изогнутые конечности…

И в следующее мгновение мой указательный палец нажал на триггер, пуская лазерный луч. В ответ прогремели ружья, застрочили автоматы. Пули ударили в невидимую преграду перед нами и, сминаясь, зарикошетили в стены и в толпу.

Моему излучателю вторила винтовка Капитана. Рональд сделал луч более широким, потому что целью была не сталь, а обычная плоть. Все, что попадало под него, получало такое количество энергии, что практически мгновенно превращалось в газ. Несмотря на свою ширину, луч оставался достаточно мощным, чтобы пронзать по нескольку уродов сразу.

Пальба перекрывала хлопки, с которыми отлетали головы и конечности, целые куски туловищ, но не могла полностью заглушить звериный рев и дикие вопли.

Прошло несколько секунд – и стрельба оборвалась.

Коридор заполняла вонь паленого мяса и клубы дыма – горели те лохмотья, в которые были укутаны уроды. Кто-то еще подвывал, кто-то всхлипывал…

– Или добыча вспорет змеиное брюхо изнутри, – усмехнулся де Круа и двинулся туда.

У самого крайнего трупа он остановился и с подозрением посмотрел на потолок. Там находились распылители противопожарной системы.

– Прикройте нас сверху, – сказал Магистр Фабиану.

По знаку Командора мы тронулись дальше.

Предосторожность де Круа пришлась кстати. Как только мы оказались под распылителями, из них ударили струи. Потоки разбивались о телекинетический щит Командора, словно о стеклянную крышу.

Ни одна капля не попала на нас.

– Я полагаю, это не вода из целебного источника. – Магистр указал на краску, которая, пузырясь, стекала со стен вместе с жидкостью. – Уроды были лишь наживкой… затея в стиле Сестер-Змей. Дальше можно ожидать всего, чего угодно.

Мы зашагали по коридору, переступая через тела. Добивать раненых не было смысла – те из них, у кого еще оставались силы, орали как резаные. Плоть их шипела и слезала с костей, превращаясь в тошнотворную жижу. Сливные желоба у подножия стен принимали ее вместе с кислотой.

– Рауль, надо узнать, что они хотят еще нам предложить, – сказал де Круа, останавливаясь подле одного из уродов.

Это был двухметровый гигант с мордой человеко-обезьяны, короткими кривыми ногами и торсом, потягавшимся бы с Большим Фредом. Жизнь еще пульсировала в нем, хотя лазерный луч отсек его руку вместе с ключицей, и из ужасной, опаленной по краям раны толчками выплескивалась кровь… В такт тому, как вздымалась исковерканная грудная клетка, бугрились мышцы уцелевшей руки – урод продолжал сжимать тяжелую секиру, с которой устремился в атаку…

Я заглянул в его маленькие глазки. Ненависть, которой они пылали, была бессильной – и я ворвался в его голову, сканируя память.

Это существо имело человеческое прошлое. Когда-то он был культистом, стремительно стартовавшим в качестве предводителя ячейки. «Ложа Истинной Магии»… Юрий – так его тогда звали, – получил способности к телекинезу, а затем сверхъестественную физическую силу. Через некоторое время ему предложили еще один дар силы.

Он обрадовался, не подозревая о риске, который увеличивался с каждым новым даром.

Третий дар воплотился неудачно – исключительно в виде мутации, исказившей его облик до неузнаваемости и лишившей всех предыдущих способностей. Вместо того чтобы стать сверхчеловеком, он превратился в тупое существо, практически утратившее речевые способности, не осознающее даже своих собственных воспоминаний…