Текст книги "В гостях у эмира Бухарского"

Автор книги: Всеволод Крестовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Во время этой прогулки чуть не вышло у насъ комичное, но не совсѣмъ пріятное qui pro quo. Выйдя изъ ротонды Абдуллахъ-хана, мы сѣли на своихъ верховыхъ лошадей и только что тронулись далѣе, какъ видимъ, навстрѣчу намъ ѣдетъ на богато убранномъ жеребцѣ какой-то женственно красивый мальчикъ лѣтъ четырнадцати, въ бѣлой кисейной чалмѣ и лазоревомъ парчевомъ халатѣ, подпоясанный богатымъ поясомъ съ бирюзовымъ наборомъ. Его окружала конная свита взрослыхъ и болѣе скромно одѣтыхъ людей, большею частію уже почтеннаго, а иные даже старческаго возраста, и было ихъ человѣкъ восемь. Двое изъ нихъ очищали предъ мальчикомъ путь, разгоняя толпящихся зѣвакъ, а остальные съ подобострастно выжидающимъ вниманіемъ видимо старались ловить каждое слово, каждый взглядъ его, какъ бы для того, чтобы спѣшно предупреждать малѣйшій его капризъ, малѣйшее желаніе. Многіе изъ базарной публики, широко осклабляясь, дружески кивали ему головой и дѣлали рукой привѣтственное движеніе, какъ бы посылая воздушные поцѣлуи.

– Должно быть принцъ какой ихній, ваше высокоблагородіе, замѣтилъ мой слуга Сайфуддинъ Фаткулинъ, бывшій гвардейскій кирасиръ изъ казанскихъ татаръ, который въ случаѣ надобности всегда служитъ мнѣ довольно хорошимъ переводчикомъ въ моихъ частныхъ сношеніяхъ съ туземцами.

Я и самъ въ первую минуту подумалъ, что принцъ, даже совсѣмъ было изъ головы вонъ, что у эмира въ настоящее время въ самой Бухарѣ нѣтъ ни одного сына. Всѣ мы уже приготовились было къ тому, чтобы посторониться и взять ему подъ козырекъ, какъ тотъ же Сайфуддинъ, перекинувшись двумя-тремя словами съ сопровождавшимъ насъ эсаулъ-баши, поспѣшилъ предупредить насъ.

– Не извольте безпокоиться, ваше высокоблагородіе! Это совсѣмъ не принцъ, а такъ себѣ, сказалъ онъ съ какою-то странною усмѣшкой.

И дѣйствительно, оказалось, что это не принцъ, а просто батча, окруженный своими поклонниками, изволилъ выѣхать на прогулку. Чортъ знаетъ что такое, и вотъ поклонники и вздыхатели повезли его на базаръ, чтобы побаловать разными подарками и тѣмъ заслужить его благосклонность. Чего бы ни пожелалъ онъ, все тотчасъ же является къ его услугамъ. Приглянулся ему богатый халатъ, чрезъ минуту кто-нибудь изъ свиты уже заплатилъ за него деньги и почтительно преподноситъ завернутый въ бумагу тючекъ; понравилась кашмирская чалма, сейчасъ чуть не вся свита на перебой другъ предъ другомъ стремится пріобрѣсти ее своему любимцу. Одинъ предлагаетъ ему халву, другой кишмишъ, третій московскія конфекты отъ Сіу и всевозможныя лакомства, тотъ дорогія матеріи, этотъ золоченое ожерелье и разныя бездѣлушки, московскіе духи, помаду, мыло, всякіе косметики; словомъ, всѣ эти почтенные съ виду люди, безо всякаго зазрѣнія совѣсти, зря швыряютъ бѣшеныя деньги и всенародно тратятся на смазливаго мальченку, какъ тратятся въ Европѣ на извѣстныхъ кокотокъ. Оказывается, что этотъ батча, въ своемъ родѣ, тоже мѣстная знаменитость, какъ пѣвецъ и танцовщикъ, и что въ источникѣ такого баловства его главную роль играетъ не столько страсть, сколько личное тщеславіе его поклонниковъ: желаютъ, чтобъ о нихъ поговорили на базарѣ, а здѣшній базарный толкъ, это все равно, что наша ежедневная «печать». Но замѣчательнѣе всего тотъ наивный, даже несознающій себя цинизмъ, съ какимъ публично продѣлываются здѣсь подобныя оказательства, а продѣлываются они постоянно: это заурядное явленіе, которымъ, очевидно, никто не стѣсняется и никто не находитъ въ немъ ничего зазорнаго. Замѣчательно еще то, что все это происходитъ въ тѣ самые часы и на томъ же самомъ базарѣ, гдѣ правительственный реисъ-и-шаріатъ, сей присяжный блюститель неукоснительнаго отправленія религіозныхъ требъ и цензоръ общественной нравственности, лупитъ канчуками какого нибудь перваго встрѣчнаго арбакеша, который не съумѣлъ сказать ему наизусть «фарзегаинъ» со всею точностью. [134]134
  По-арабски фазръ-уль-айнъ значитъ главная обязанность, которая для каждаго мусульманина заключается въ точномъ знаніи нѣсколькихъ обязательныхъ молитвъ и изреченій Корана. Бухарское фарзе-ганнъ есть то же самое фазръ-уль-айнъ, искаженное мѣстнымъ произношеніемъ.


[Закрыть]Знающіе люди увѣряютъ, будто тотъ же реисъ-и-шаріатъ, при встрѣчѣ на базарѣ съ тѣмъ же батчей, и не подумаетъ спросить у него, какъ, молъ, читается первая сура Корана, а очень любезно пошлетъ ему воздушное привѣтствіе рукой. [135]135
  Какъ курьезъ, и притомъ весьма характерный, можно вспомнить, что при покореніи русскими города Чимкента, батча тамошняго казія (судьи) самъ отправлялъ должность реисъ-и-шаріата.


[Закрыть]

Здѣсь батчи составляютъ какъ бы особое, избранное и привилегированное общество. Они тратятъ большія деньги, причемъ нерѣдко третируютъ en canaille своихъ вздыхателей, тогда какъ эти послѣдніе, словно особенной чести, добиваются знакомства съ ними и возможности проѣхаться публично съ такимъ батчей по базару. Изъ-за нихъ нерѣдко происходятъ цѣлыя драмы, разстраивается семейное счастіе, люди состоятельные впадаютъ въ нищету… Кончается нерѣдко и трагедіей, когда въ порывѣ ревности соперники пырнутъ одинъ другаго ножами. Муллы-проповѣдники въ мечетяхъ, конечно, гремятъ противъ батчебазства громами своего краснорѣчія, но поэты и пѣвцы посвящаютъ и поютъ батчамъ сладкіе мадригалы, которые потомъ списываются, переписываются, заучиваются наизусть и далеко распространяются въ народѣ. Не всѣ, конечно, но избранные, то есть особенно удачливые или особенно популярные батчи роскошно живутъ и щеголяютъ на счетъ своихъ поклонниковъ въ парчахъ и бархатахъ, держатъ кровныхъ лошадей, посѣщаютъ другъ друга и принимаютъ гостей у себя. Ихъ обществомъ, иногда втихомолку, не брезгаютъ даже высшіе сановники Бухары, причемъ эти мальчишки нерѣдко оказываютъ тому или другому чиновнику даже покровительство по службѣ и берутъ съ нихъ за это хорошія взятки. Когда мы ѣхали кортежемъ къ кушъ-беги, намъ показали на одномъ изъ балконовъ въ улицѣ Кушъ-медрессаи трехъ такихъ вліятельныхъ батчей, залитыхъ золотомъ и пурпуромъ парчи, когда они развлекали себя зрѣлищемъ нашего шествія. Говорятъ, что не мало ихъ есть и въ придворномъ штатѣ. Вообще быть замѣчательнымъ батчей, по здѣшнему, значитъ сдѣлать себѣ хорошую жизненную карьеру. Самые неудачливые изъ нихъ становятся впослѣдствіи клоунами, маскарабазами, обучателями батчей или дангарачами, а кто успѣлъ составить себѣ нѣкоторый капиталъ, тотъ къ двадцати или двадцатидвухлѣтнему возрасту женится, открываетъ какую либо торговлю и становится купцомъ; иные же проскакиваютъ въ чиновники, въ офицеры, даже въ сановники, а впослѣдствіи доходятъ иногда и до высшихъ степеней' государственной іерархіи. Имѣя какихъ нибудь двадцать лѣтъ отъ роду, они получаютъ, въ награду за свою «службу», какое нибудь придворное званіе, а вмѣстѣ съ тѣмъ принимаютъ въ завѣдываніе и какую-либо часть дворцоваго управленія или хозяйства, или же назначаются въ провинціальные города беками и какъ въ томъ, такъ и въ другомъ случаѣ получаютъ благоволенія, чины, награды и вообще преуспѣваютъ, быстро двигаясь впередъ по лѣстницѣ карьеры и отличій.

По возвращеніи съ прогулки домой, мы нашли у себя во дворѣ цѣлый базаръ. Сюда собрались барышники и маклаки-сводчики (даллалы) и привели съ собою верховыхъ лошадей съ цѣлію продать или промѣнять ихъ на нашихъ дареныхъ; другіе притащили каршинскіе и туркменскіе ковры и узорныя вышивки разноцвѣтными шелками по черной замшѣ для туфлей и подушекъ, третьи разложили свертки шелковыхъ матерій, канаусы, адрясы и бикасабы. Явились и мѣнялы съ русскими полуимперіалами, хотя и не знакомые съ берлинскою биржей, но отлично знающіе курсъ русскихъ бумажекъ. Явились и продавцы древнихъ монетъ съ изображеніями Искандера-Зулькарнайнъ [136]136
  Зулькарнайнъ значить двурогій. Рогъ – выраженіе высшей степеней силы и могущества. Этотъ эпитетъ обыкновенно придается въ Средней Азіи Александру Македонскому.


[Закрыть]и разныхъ греко-бактрійскихъ царей; продавцы необдѣланной бирюзы и драгоцѣнныхъ камней, довольно впрочемъ подозрительныхъ; продавцы оружія, перстней, печатокъ, ожерелій и разныхъ мелкихъ серебряныхъ вещицъ филигранной работы. Не обошлось и безъ «рѣдкостей и древностей», въ числѣ коихъ фигурировали: китайскій и русскій фарфоръ, инкрустированныя индійскія шкатулки и бронзовый пастушокъ изъ-подъ канделябра. Къ довершенію этого базара привалила и толпа нашихъ кумганщнковъ изъ мѣдно-чеканнаго ряда. У этихъ послѣднихъ я выбралъ себѣ нѣсколько дѣйствительно замѣчательныхъ вещей, какъ по ихъ старинѣ, такъ и по красотѣ формы и по изяществу гравюры и чекана.

Сравнительно съ оружіемъ, эти вещи стоятъ здѣсь не особенно дорого, но все-таки мой замшевый тартукъ (кошель) наполненный серебряными тенгами значительно пооблегчился. Вообще купцы запрашиваютъ и торгуются довольно долго и скучно, и все увѣряютъ при этомъ, что не смѣютъ запросить ни единой лишней копѣйки, такъ какъ за такой запросъ имъ по закону будутъ «голову рѣзать». При этомъ они, закрывая глаза, очень выразительно чиркаютъ себя указательнымъ пальцемъ по горлу. Однако же нашъ эсауль-баши, еще ѣдучи на базаръ, предупредилъ насъ насчетъ этого обычнаго маневра здѣшнихъ торгашей и объяснилъ, что божась и увѣряя будто имъ за запросъ рѣжутъ головы, они тутъ-то именно и запрашиваютъ въ-тридорога, но до сихъ поръ никто еще не рѣзалъ ихъ за это, хотя, по увѣренію все того же эсаулъ-баши, иные изъ нихъ и стоили бы такой операціи.

– Все это, говорилъ онъ, – одна только пустая уловка, въ томъ разсчетѣ, что, думаетъ себѣ, коли, молъ, скажу про голову, то иностранный покупатель сейчасъ и повѣритъ и не станетъ больше торговаться. «Ложь полезна при спорѣ, но вредна для души», философски заключилъ онъ моралью извѣстной узбекской пословицы.

24 января.

Мягкая погода. Легкій морозецъ умѣряется теплотворными лучами яркаго солнца.

Въ часъ дня посольство со вчерашнею помпой отправилось съ визитомъ къ сыну кушъ-беги, Магометъ-Шерифъ-инаку, который занимаетъ видный постъ главнаго зякетчи и казначея самого эмира, то есть въ его рукахъ сосредоточивается главное управленіе по государственному сбору торговыхъ и караванныхъ пошлинъ, и числится онъ помощникомъ кушъ-беги по финансовой части и по административному управленію городомъ, да кромѣ того онъ же и личный казначей его высокостепенства, вѣдающій всякія экстраординарные расходы.

Наши пристава на сей разъ провели посольскій кортежъ кружными путями, по базарамъ и наиболѣе люднымъ улицамъ, и даже заблаговременно предварили насъ, что намъ предстоитъ довольно длинная прогулка. Хотя гораздо проще было бы проѣхать кратчайшею дорогой, но цѣль приставовъ заключалась въ томъ, чтобы побольше народу видѣло и толковало потомъ, что вотъ, молъ, русское посольство ѣдетъ на селямъ и къ нашему Магометъ-Шерифъ-инаку, вотъ, молъ, какой онъ у насъ важный! Приставамъ очевидно хотѣлось угодить инаку такою «тонкою политикой» въ томъ разсчетѣ, что это вѣроятно пощекочетъ пріятнымъ образомъ его тщеславіе – черта чисто персидская, и такъ какъ желаніе ихъ было довольно невиннаго свойства, то и не было причины отказать въ немъ.

Живетъ инакъ близь урды [137]137
  Урда – цитадель, окружающая дворцовый замокъ, аркъ.


[Закрыть]ъъ улицѣ Арке-Баста, по той причинѣ, какъ объяснилъ онъ, что ему часто, иногда даже по нѣскольку разъ въ день приходится ходить туда съ докладомъ. Арке-Баста пролегаетъ какъ разъ подъ стѣнами урды и здѣсь очень удобно можно воочію убѣдиться въ искусственномъ происхожденіи холма, на которомъ она построена: въ его обсыпяхъ обнаруживается мѣстами цѣлая система деревянныхъ скрѣпленій и бревенчатыхъ подпорокъ съ лежащими на нихъ продольными и поперечными балками, концы которыхъ торчатъ наружу изъ-подъ толщи кургана. Извѣстно, что еще въ глубочайшей древности дворцы и замки восточныхъ властителей какъ бы обязательно воздвигались, по выраженію Библіи, «на высокихъ», то есть на естественныхъ или искусственныхъ возвышеніяхъ, и въ тѣхъ случаяхъ, когда природная мѣстность представляла собою гладкую равнину, какъ напримѣръ въ Вавилонѣ, строители прибѣгали къ искусственному возведенію холма, что и видимъ мы доселѣ не только въ урдинскомъ холмѣ Бухары, но и въ большинствѣ равнинныхъ замковъ этого ханства. Значитъ, не только идея, но вѣроятно и самый способъ постройки остались здѣсь и донынѣ, по нерушимому преданію старины, все тѣ же, что и въ отдаленнѣйшіе вѣка.

Инакъ принялъ насъ въ высшей степени радушно. Столъ у него очень изысканный – по восточному, разумѣется – и разнообразный; кушанья приготовлены были преимущественно по рецептамъ персидской кухни; самъ же хозяинъ большой говорунъ и любитъ побесѣдовать. Разговоръ нашъ за завтракомъ вращался почти исключительно на внѣшней торговлѣ Бухарскаго ханства, причемъ Магомемъ-Шерифъ сообщилъ намъ нѣсколько не безъинтересныхъ свѣдѣній.

Болѣе всего заинтересовали насъ торговыя сношенія Бухары съ Индіей, и по этой части мы узнали, что страны эти сносятся между собою главнѣйшимъ образомъ чрезъ Афганистанъ, откуда, по спускѣ съ горъ Баміанскимъ проходомъ, караваны слѣдуютъ на Мазари-Шерифъ и Балхъ къ Келифу, гдѣ караванный путь переходитъ на правый берегъ Аму-Дарьи, а отъ Келифа чрезъ Карши въ Бухару. Главнымъ предметомъ ввоза изъ Индіи служитъ, такъ называемый, акъ-чай, то есть бѣлый, извѣстный впрочемъ у насъ подъ названіемъ зеленаго чая, который въ большомъ употребленіи не только между бухарцами, но и во всемъ туземномъ населеніи Средней Азіи. Затѣмъ предметами ввоза являются: кубовая краска, идущая чрезъ Бухару въ Россію, и вообще красильныя вещества, лекарственяыя растенія и москательный товаръ, а изъ мануфактурныхъ произведеній, носящихъ общее названіе «кабули», хотя бы они вовсе и не относились къ произведеніямъ самаго Кабула, идутъ: кисея, кинкабъ, парча, кашмирскія шали для халатовъ, чалмъ и поясовъ и нѣкоторыя издѣлія англійскихъ фабрикъ, преимущественно стальныя. Вывозятъ же изъ Бухары въ Афганистанъ и Индію шелкъ-сырецъ и овечьи шкуры, въ особенности мерлушку, а также и русскіе товары, между коими видную роль играетъ фарфоръ въ видѣ чайниковъ особой формы [138]138
  Чайники эти имѣютъ продолговатую, яйцеобразную форму и разрисовываются букетами по темно-голубому или темно-малиновому фону. Вообще какъ по формѣ, такъ и по исполненію рисунка они довольно изящны и проникаютъ далеко въ глубину Индіи. Можетъ быть случайно, но одинъ изъ подобныхъ экземпляровъ мнѣ довелось встрѣтить въ 1880 году даже въ Сингапурѣ. Помню, тогда я обратилъ на него вниманіе за этотъ прекрасный темно-голубой цвѣтъ, но только въ то время никакъ не думалъ, что предо мной русское произведеніе.


[Закрыть]и большихъ чашекъ, какія у насъ называются полоскательными; затѣмъ самовары, сундуки съ оковкой, прутовое и полосовое желѣзо, чугунные котлы, папиросы и спички – послѣднія преимущественно двухъ фабрикъ: Воронцовой въ Ирбитѣ и Гезена и Митчинсона въ Москвѣ. Вывозятся также, хотя и въ меньшемъ сравнительно съ названными товарами количествѣ, наши мануфактурныя издѣлія, въ особенности клѣтчатыя шерстяныя и пеньковыя чалмы, а также чалмы кисейныя, вышитыя по концамъ золотою нитью. Тѣ и другія какъ здѣсь, такъ и въ Афганистанѣ очень нравятся и раскупаются предпочтительно предъ прочими привозными издѣліями сего рода, не исключая и англійскихъ. Причина, какъ уже говорилъ я и раньше, заключается въ томъ, что наши фабриканты до сихъ поръ еще умѣютъ болѣе европейскихъ угождать азiятскому вкусу и соображаться съ потребностями тамошняго мусульманина. Насколько это важно, примѣромъ служитъ, между прочимъ, одинъ фактъ, замѣченный еще въ 1840 году Н. Ханыковымъ и не забытый въ Бухарѣ даже до настоящаго, времени. Въ то время навезли туда изъ Пешавара чрезъ Месхедъ много шалевыхъ чалмъ и поясовъ англійскаго издѣлія, и именно глазговскихъ фабрикъ, но всѣ эти издѣлія рѣшительно не пошли въ продажу, не смотря на всю свою добротность и красоту, тогда какъ наши клѣтчатыя чалмы раскупались отлично. Въ чемъ же дѣло? А въ томъ, что на глазговскихъ шаляхъ, были вышиты птицы; мусульманинъ же, по закону, не можетъ во время молитвы имѣть на себѣ никакихъ изображеній изъ міра животнаго. Съ тѣхъ поръ за нашими клѣтчатыми шалями установилась въ Бухарѣ такая прочная репутація, что въ теченіе слишкомъ сорока лѣтъ ничьи усилія не могли пошатнуть ее. Другой примѣръ, замѣченный тѣмъ же Ханыковымъ, представляетъ нашъ сахаръ въ маленькихъ головкахъ, какія въ самой Россіи вы рѣдко гдѣ встрѣтите, тогда какъ здѣсь ихъ сколько угодно. Дѣло въ томъ, что при достарханѣ подарить почетнаго гостя сахаромъ считается у азiятовъ выраженіемъ, такъ сказать, du haut genre; но дарить кусками отрубленными отъ головы – это уже неприлично – надо дарить цѣлую голову, а это убыточно, въ особенности при здѣшней дороговизнѣ сахара. Наши заводчики смекнули въ чемъ тутъ суть и стали отливать спеціально для Средней Аэіи маленькія головки отъ двухъ до пяти фунтовъ – и съ тѣхъ поръ дѣло ихъ даже до сего дня процвѣтаетъ здѣсь отлично. Вся штука въ томъ, чтобы во-время умѣть приноровиться не только къ потребителямъ, но и къ самымъ прихотямъ потребителя.

Афганистанъ по внѣшней торговлѣ отчасти является экономическимъ данникомъ Бухары, такъ какъ ему приходится значительно приплачивать ей за вывозъ. Это обыкновенно въ томъ случаѣ, если верблюдъ, привезшій изъ Кабула въ Бухару акъ-чай или москатели, въ среднемъ количествѣ до 16 пудовъ, [139]139
  Хорошіе, сильные верблюды, какъ напримѣръ бухарскій «нары», подымаютъ отъ 18 до 20 пудовъ клади.


[Закрыть]нагружается для обратнаго слѣдованія въ Кабулъ такимъ же количествомъ пудовъ шелка, который составляетъ главнѣйшій предметъ вывоза изъ Бухары въ Индію. Для нагляднаго сравненія – вотъ цѣны:

Пудъ привозной кубовой краски обыкновенно стоить 6.5 тиллей (27 р. 30 к. металл.), пудъ акъ-чаю, въ четырехъ 10-ти-фунтовыхъ ящикахъ, 20 тиллей (84 р. металл.). Пудъ бухарскаго сырцоваго шелку отъ 28 до 32 тиллей (117 руб. 60 к. – 134 р. 40 к. металл.), пудъ бухарскаго обработаннаго шелку отъ 40 до 48 тиллей (168 руб. – 201 руб. 60 к. металл.).

Стало быть разница въ пользу Бухары на каждомъ пудѣ названныхъ товаровъ будетъ: минимальная въ 40.5 тиллей (174 руб. 30 коп. металл.), а максимальная въ 53.5 тиллей (222 р. 60 к. металл.). Годовой же грузъ акъ-чая, ввозимаго въ Бухару, подымается на 5,000 верблюдахъ, что составляетъ 80,000 пудовъ, на сумму 6,720,000 р. металл. Для Бухары, изъ которой этотъ продуктъ расходится уже по всей Средней Азіи, не исключая и нашихъ степей, оно конечно выгодно; но нельзя не замѣтить, что англичане, благодаря этому ввозу своего зеленаго чая, съ которымъ вмѣстѣ проникаютъ сюда въ извѣстномъ количествѣ и китайскіе черные чаи, совершенно вытѣснили со средне-азіятскихъ рынковъ русскую чайную торговлю, которая въ старые годы была здѣсь весьма значительна, а теперь если и держится еще кое-какъ въ нашихъ собственныхъ средне-азіятскихъ владѣніяхъ, то только для потребностей мѣстнаго русскаго населенія.

Съ прочими предметами отпускной торговли бухарскіе купцы въ Индію сами не ѣздятъ, а доѣзжаютъ только до Балха или до Мазари-Шерифа, гдѣ ихъ товары принимаютъ уже купцы кабульскіе (преимущественно) и индійскіе.

Индусы (мультани), живущіе въ Бухарѣ, кромѣ ростовщичества, занимаются еще торговымъ комиссіонерствомъ и оптовою скупкой шелка, хлопка, риса, пшеницы и ячменя, каковые продукты и держатъ въ своихъ складахъ въ ожиданіи неурожайнаго года въ Бухарѣ ли, въ Афганистанѣ или Индіи, и тогда сбываютъ свои запасы по сильно возвышенной цѣнѣ туда, гдѣ въ нихъ оказывается наиболѣе настоятельная потребность. Въ обыкновенное же время, чтобы товаръ излишне не залеживался, они спускаютъ его по нормальной цѣнѣ, освѣжая по мѣрѣ надобности свои склады новыми запасами.

Въ настоящее время, во словамъ Магометъ-Шерифа, особенно много каравановъ идетъ изъ Россіи: каждый день прибываютъ въ Бухару все новыя и новыя ихъ партіи, но привозъ этотъ въ громадномъ большинствѣ случаевъ совершается не русскими, а бухарскими купцами, которые для этого нарочно сами ежегодно ѣздятъ въ Хиву, Оренбургъ, Нижній и Москву, и съ нихъ, какъ съ мусульманъ, взимается только 2.5 % пошлины, тогда какъ съ немусульманъ 5 %.

* * *

По возвращеніи отъ Магометъ-Шерифа, мы застали у себя на айванѣ нѣсколько покупщиковъ, желавшихъ пріобрѣсти вещи, полученныя нами въ даръ отъ эмира и его бековъ. Такъ какъ съ заявленіемъ о желаніи сбыть ихъ частный ординарецъ князя обращался къ нашимъ приставамъ еще вчера, то по ихъ докладу Магометъ-Шерифъ прислалъ сегодня къ намъ присяжнаго цѣновщика, по имени Маассума, и съ нимъ нѣсколько чиновниковъ для контроля, а Маассумъ оповѣстилъ подъ рукой о предстоящемъ торгѣ нѣсколькихъ своихъ пріятелей, которые и явились теперь въ роли покупщиковъ. Но всѣ эти господа, не исключая и контролеровъ, настолько оказались въ стачкѣ между собою, что явно гнали со двора всякаго не принадлежащаго къ ихъ компаніи конкуррента изъ базарныхъ купцовъ, узнавшаго стороной о предстоящемъ торгѣ и явившагося сюда безъ приглашенія, помимо Маассума. А такихъ набралось съ десятокъ, и хотя курбаши отгоняли ихъ прочь, но съ помощью всесильнаго селяу (подачки), сунутаго тайкомъ въ руку того или другаго полицейскаго, инымъ изъ нихъ все-таки удавалось проскальзывать къ айвану, гдѣ съ чиновничьей важностью неторопливо шла оцѣнка. Съ одной стороны на подостланныхъ коврикахъ усѣлись полукругомъ покупщики, а напротивъ ихъ частный ординарецъ князя, хорунжій Асланбекъ Карамурзаевъ, съ помощью двухъ княжескихъ джигитовъ, раскладывалъ предъ ними блестящія попоны, бирюзовыя уздечки, кашмирскія шали, свертки дорогихъ матерій, богатые ковры, и сортировалъ по категоріямъ вороха и тюки халатовъ, начиная съ роскошныхъ бархатныхъ рельефно расшитыхъ чистымъ серебромъ и золотомъ и продолжая дивными кашмирскими, затѣмъ просто бархатными, атласными, парчевыми, шаиновыми и наконецъ адрясовыми. Нѣсколько въ сторонѣ, между нимъ и покупщиками сидѣли на корточкахъ цѣновщикъ Маассумъ и чиновники-контролеры, которые все что-то записывали на листахъ бумаги, положенныхъ къ себѣ на колѣни. Этотъ Маассумъ, длинный и тонкій какъ жердь, съ угловатыми плечами и локтями, съ уклончивымъ, никогда-не глядящимъ прямо и жесткимъ взглядомъ маленькихъ глазъ невольно производилъ своею наружностью впечатлѣніе самой продувной бестіи. Каждую развернутую предъ нимъ вещь онъ подозрительно оглядывалъ со всѣхъ сторонъ, перевертывалъ на изнанку, разсматривалъ на свѣтъ, словно въ числѣ этихъ подарковъ могла быть какая-нибудь ветошь, и затѣиъ со скромною, почти іезуитскою манерой, тихо и кротко, безапелляціоннымъ тономъ изрекалъ ей оцѣнку, и контролеры тотчасъ же спѣшили записать произнесенный имъ приговоръ. Покупщики же въ это время молчаливо сидѣли, не перемѣняя своихъ позъ да попивая изъ полоскательныхъ чашекъ зеленый чай, выставленный для нихъ нашими приставами, и тихо, какъ гипсовые котики поматывали головами, когда Маассумъ объявлялъ цѣну той или другой вещи. Для художника-жанриста это была бы очень характерная и яркая по своимъ краскамъ картинка изъ восточнаго быта. Вся эта комедія тянулась довольно долго, а монотонное теченіе ея на минуту нарушалось оживленнымъ споромъ лишь въ тѣхъ случахъ, когда Асланбекъ, озадаченный черезчуръ уже низкою оцѣнкой какой либо вещи, явно несообразною съ ея достоинствомъ, заявлялъ свой протестъ Маассуму. Въ этихъ случаяхъ покупщики, прикладывая руку къ сердцу, всѣ въ одинъ голосъ начинали божиться и увѣрять, что, напротивъ, оцѣнка эта самая добросовѣстная, даже щедрая, даже гораздо выше рыночной цѣны, да иною и быть не можетъ, потому что въ противномъ случаѣ всѣмъ имъ головы будутъ рѣзать. Къ спору присоединялись наконецъ и сами контролеры, заявляя, что въ ихъ присутствіи не можетъ выйти никакой фальши, такъ какъ они нарочно затѣмъ и сидятъ здѣсь, чтобы записывать цѣны и повѣрять какъ цѣновщика, такъ и покупщиковъ, и что всѣ ихъ записи обязательно должны быть представлены потомъ на просмотръ самому эмиру, который за малѣйшую неисправность всѣхъ ихъ будетъ казнить безпощадно, всѣмъ головы рѣзать. Одинъ только Маассумъ даже и въ эти минуты оставался невозмутимо спокоенъ, и деревяннымъ своимъ тономъ отчеканивалъ разъ уже сказанную цѣну. Но что всѣ они лгали самымъ безсовѣстнымъ образомъ, въ силу правила, по которому рука руку моетъ, чтобъ обѣ чисты были, въ томъ можно было убѣдиться тутъ же, не уходя съ посольскаго двора, такъ какъ въ ото же самое время другіе, такъ сказать, посторонніе покупщики, недопускаемые на айванъ, но успѣвшіе пробраться на конюшій дворъ, предлагали за тѣ же вещи болѣе выгодную цѣну. Такъ напримѣръ, за адрясовые халаты они давали нашимъ казакамъ и джигитамъ по 30 тенговъ за каждый, тогда какъ Маассумъ назначалъ за нихъ только по 24 тенги. Равнымъ образомъ, въ его же оцѣнкѣ, парчевые халаты пошли у Асланбека до двѣнадцати рублей, тогда какъ на базарѣ аршинъ русской парчи стоитъ 2.5 р. металлическихъ, а идетъ ее на халатъ 12 аршинъ; – значитъ одинъ матеріалъ стоитъ 30 р., не считая адрясовой подкладки, аграманту и проч. Вслѣдствіе этого они оцѣнили Асланбеку вещи всего лишь въ 7,000 руб., тогда какъ дѣйствительную стоимость ихъ надо класть по крайней мѣрѣ въ 15 тысячъ. Понятно, что контролеры могли писать въ своихъ отчетахъ какія имъ угодно цифры, если только отчеты эти дѣйствительно представляются эмиру, какъ понятно и то, что покупщики, получивъ товаръ за столь выгодную цѣну, не оставили, конечно, безъ хорошаго вознаграждевія труды Маас-сума и контролеровъ.

Предлагали было эти господа и мнѣ продать имъ свои вещи, но я поблагодарилъ ихъ, объяснивъ, что моихъ вещей вовсе не такъ много, чтобъ онѣ могли представить собою для покупщиковъ какой либо существенный интересъ. Да и кромѣ того; все что было у меня лучшаго, я еще раньше рѣшилъ оставить у себя, для обстановки своего азiятскаго кабинета, а все излишнее мой Сайфуддинъ продалъ впослѣдствіи, при подходящемъ случаѣ, частнымъ покупщикамъ, сравнительно за гораздо большую цѣну.

Думали мы, что кушъ-беги сегодня отплатитъ намъ визитъ, однако же этого почему-то не случилось.

Вечеромъ приходили къ князю съ заявленіемъ своихъ нуждъ проживающіе въ Бухарѣ русскіе комиссіонеры и прикащики нашихъ купцовъ, но въ чемъ эти нужды пока еще не знаю.

25 января.

Сегодня утромъ князь сказалъ мнѣ, что ему надо еще переговорить на счетъ телеграфа съ Магометъ-Шерифомъ, но что при этомъ онъ желалъ бы на сей разъ устранить нашего офиціальнаго переводчика маіора Байтокова отъ необходимости присутствовать въ своей роли при этомъ свиданіи, долженствующемъ носить совершенно интимный конфиденціальный характеръ, и думаетъ обойтись для экспликацій съ однимъ своимъ частнымъ ординарцемъ. Поэтому князь предложилъ мнѣ ѣхать осматривать достопримѣчательности города и взять съ собою маіора Байтокова, который, кстати, предваренъ уже о томъ, что не поѣдетъ съ княземъ, а отправится со мной. Такъ какъ телеграфный вопросъ, въ особенности послѣ столь категорическаго рѣшенія его самимъ эмиромъ еще въ Шаарѣ, уже не представлялъ (по крайней мѣрѣ для меня) никакого больше интереса, да и не былъ спеціально порученъ мнѣ генералъ-губернаторомъ, то я съ величайшимъ удовольствіемъ воспользовался столь любезно и такъ кстати предоставленною мнѣ возможностью осмотрѣть столицу Бухарскаго ханства.

Выѣхали мы съ маіоромъ въ десять часовъ утра. Сопровождали насъ два эсаулъ-баши, въ качествѣ проводниковъ, да нѣсколько конвойныхъ казаковъ и джигитовъ.

Но прежде, чѣмъ приступлю къ описанію осмотрѣнныхъ нами достопримѣчательностей, мнѣ хотѣлось бы отчасти познакомить читателя съ нѣкоторыми, далеко не безъинтересными свѣдѣніями о судьбахъ этого города. Тутъ будетъ немножко географіи, немножко статистики и кое-что изъ исторіи.

Городъ Бухара лежитъ подъ 39°46′ сѣверной широты, то есть почти на одной параллели съ Неаполемъ, сѣверной Испаніей, Цинцинати, Филадельфіей и Пекиномъ. Въ немъ считается 360 улицъ и переулковъ, шириной отъ полутора аршина до трехъ саженъ, и столько же мечетей – по одной на каждую улицу, – такъ по крайней мѣрѣ увѣряютъ бухарцы. Число городскихъ жителей опредѣляется приблизительно въ 70,000 человѣкъ; но судя на-глазъ, по уличному и площадному движенію, надо думать, что ихъ гораздо больше. Я полагаю, что цифра около 100,000 будетъ наиболѣе близкою къ истинѣ. [140]140
  Относительно собственно застѣннаго города. Пригороды и подгородные кишлаки въ этотъ разсчетъ не входятъ.


[Закрыть]Городъ лежитъ въ сторонѣ отъ Зеравшана, на искусственно проведенномъ изъ этой рѣки каналѣ Шахри-рудъ, который втекаетъ въ его застѣнную часть съ восточной стороны, между Каршинскими и Мазарскими воротами, а вытекаетъ изъ оной у воротъ Талипачъ, на западномъ фасѣ стѣны, раздѣляя городъ на двѣ почти равныя между собою части, сѣверную и южную. Въ чертѣ города ширина Шахри-руда не вездѣ одинакова: гдѣ пять, гдѣ семь саженъ; по за предѣлами стѣнъ онъ уширяется вскорѣ до десяти, а мѣстами до двѣнадцати саженъ, глубина же его вообще не превышаетъ семи футовъ. Не считая питаемыхъ имъ загородныхъ арыковъ, орошающихъ множество окрестныхъ садовъ и плантацій, изъ него въ чертѣ самаго города истекаетъ въ разныхъ направленіяхъ много побочныхъ канавъ и канавокъ, проводящихъ воду въ городскіе пруды (хаузы), которые въ числѣ 83 разсѣяны по разнымъ частямъ и кварталамъ Бухары, преимущественно же въ ближайшемъ сосѣдствѣ нѣкоторыхъ медрессе и мечетей. Но вода впускается въ Шахри-рудъ изъ Зеравшана не постоянно, а лишь по мѣрѣ надобности – зимой не болѣе двухъ, а лѣтомъ четырехъ разъ въ мѣсяцъ для освѣженія хаузовъ и побочныхъ арыковъ. [141]141
  При истокѣ Шахри-руда устроена плотина, отдѣляющая его отъ Зеравшана. Всякій разъ, что надо впустить свѣжую воду, плотину эху прокапываютъ и затѣмъ, напустявъ воды сколько нужно, тотчасъ же снова забиваютъ хворостомъ и землей. Для присмотра за этими работами и регуляціи орошенія существуетъ особый чиновникъ, мирабъ, въ вѣдѣніи коего находятся нѣсколько помощниковъ и рабочіе люди, содержимые на счетъ правительства.


[Закрыть]Поэтому вода въ городѣ не только неблагопріятна, но даже прямо вредна для здоровья и служитъ спеціальною причиной «ришты» – особенной болѣзни, которою страдаютъ мѣстные жители и о которой будетъ сказано ниже. Но, кромѣ плохой воды, на гигіеническія условія городской жизни, вѣроятно, не остается безъ вліянія и то обстоятельство, что здѣсь внутри самаго города находится семнадцать болѣе или менѣе значительныхъ кладбищъ, не считая тѣхъ, что примыкаютъ къ его стѣнамъ съ наружной стороны, и тѣхъ, что разсѣяны въ ближайшихъ окрестностяхъ. Изъ городскихъ кладбищъ наиболѣе замѣчательны Хазряти-Ишани-Имля или царское, находящееся въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ нашимъ посольскимъ домомъ, и Аспъ-Гарданъ, неподалеку отъ урды, въ сѣверо-западномъ концѣ города. Послѣднее славится въ особенности тѣмъ, что имѣетъ будто бы свойство исцѣлять больныхъ лошадей; поэтому около него всегда можно встрѣтить нѣсколько убогихъ и хромыхъ клячъ, понуро стоящихъ или водимыхъ за поводъ около могилокъ.

О количествѣ городскихъ базаровъ и караванъ-сараевъ говорилось уже выше, а теперь, чтобы покончить съ городского статистикой, скажу вкратцѣ, что главныхъ мечетей или такъ называемыхъ месджиди-джумая здѣсь находится 8, медрессе 103, изъ коихъ 60 считаются главными, а начальныхъ школъ или мехтебовъ, говорятъ, будто бы столько же, сколько и мечетей, то есть 360. Наконецъ, общественныхъ бань, которыя считаются лучшими – 16; но съ насъ довольно уже было знакомства и съ шаарскою «лучшею» баней, чтобы не продолжать его съ бухарскими. Вотъ и все, что пока извѣстно намъ о статистикѣ города, а потому перейдемъ къ его исторіи.

У бухарцевъ до сихъ поръ сохранились не только устныя, но и письменныя преданія о томъ, что на мѣстѣ, гдѣ нынѣ стоитъ городъ Бухара, въ древности было большое озеро, широко поросшее вкругъ береговъ камышами. Наршахи въ своей Книгѣ новостей бухарскихъ (Китабъ-и-Абхаръ-и-Бухара), ссылаясь на Хезаинъ Ульгулюмъ (Сокровища Мудрости), сочиненіе Абдуррахмана Нишабури, разсказываетъ, что «площадь, занимаемая нынѣ городомъ Бухарой, была водоемомъ и покрывалась частію камышами, частію лѣсомъ и кустарниками, а въ иныхъ мѣстахъ и верблюдъ не могъ перейти въ бродъ». Происхожденіе этого водоема Абдуррахманъ Нишабури объясняетъ тѣмъ, что «въ сторонѣ Самарканда (то есть въ восточной) тающіе горные снѣга образовали большую рѣку, которая и находится близь Самарканда, и ее называли Мазафъ. Воды въ ней было много, и вода эта увлекала съ собою много глины, которая и наполняла котловину названнаго выше водоема, скопляясь въ ней все болѣе и болѣе съ каждымъ наплывомъ весеннихъ водъ, пока наконецъ не заполнила ее всю доверху. Тогда земля выровнялась, и вода высохла, а мѣсто это назвалось Бухарой; рѣка же получила названіе Согда» (нынѣшній Зеравшанъ). Далѣе Наршахи разсказываетъ, что первые обитатели сихъ мѣстъ были пришедшіе съ запада таджики, которые нашли здѣсь болото, покрытое густыми камышами и служившее логовищемъ для разныхъ дикихъ звѣрей. Эти таджики впервые начали обрабатывать берега названнаго болота, которое въ тѣ времена еще настолько было богато водой, что въ избыткѣ давало ее для орошенія ихъ полей и садовъ. Естественно, что чѣмъ больше проводилось оросительныхъ каналовъ, тѣмъ меньше становился въ котловинѣ запасъ воды, пока наконецъ не осушилось такимъ образомъ все болото, и очень возможно, что озеро Кунджа (Куяджа-куль), еще и донынѣ сохранившееся въ юго-восточныхъ окрестностяхъ Бухары, близь Каршинской дороги, равно какъ и тѣ камышевые заросли, что встрѣчаются тамъ и сямъ въ городскихъ предмѣстьяхъ, въ особенности въ ихъ южной части, суть не иное что, какъ остатки того первобытнаго озера, о которомъ повѣствуютъ Абдуррахманъ Нишабури и Наршахи. Да и самая глинисто-солонцеватая почва города и его окрестностей отнюдь не отвергаетъ, а скорѣе подтверждаетъ справедливость древняго преданія.