Текст книги "В гостях у эмира Бухарского"

Автор книги: Всеволод Крестовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Вся эта площадь съ куполами, порталами и вышками ея медрессе и мечети, эти плоскія кровли, унизанныя дѣтскими и женскими головками, эти пестрыя группы вооруженныхъ курбашей, этотъ кругъ барабанщиковъ и потомъ церемоніальный маршъ расходящихся патрулей, все это зрѣлище ярко озаренное высоко взвивавшимся пламенемъ костра, подъ покровомъ залитаго луннымъ блескомъ неба, представляло очень характерную и до того эффектную картину, что прямо бери и цѣликомъ переноси ее въ любой балетъ или оперу изъ восточной жизни.

По окончаніи этой «муниципальной» зари съ церемоніей огни лавокъ, харчевень и чайныхъ тотчасъ же были погашены, и правовѣрные зрители стали расходиться по домамъ. Вскорѣ вся площадь совершенно опустѣла, остатки потухавшаго костра дежурный курбаши залилъ водой, и воцарилась надъ городомъ ночная тишина, – только вдали съ доносившимся изъ разныхъ концовъ разливистымъ лаемъ собакъ глухо раздавались порою звуки патрульныхъ барабановъ, выбивавшихъ совершенно тотъ же бой, что не разъ приходилось мнѣ слышать въ буддійскихъ пагодахъ Китая и Японіи, это именно одинъ долгій и два короткіе удара въ каждомъ ритмѣ: разъ – разъ-два, разъ – разъ-два, и т. д.

Слѣдуя доброму примѣру мусульманъ; я тоже поворотилъ своего коня къ дому, весьма довольный всѣмъ, что сейчасъ довелось видѣть.

10 января.

Утромъ эмиръ прислалъ чрезъ юзъ-башей сказать князю, что онъ желалъ бы еще разъ переговорить кое о чемъ по поводу телеграфа. Вслѣдствіе этого въ полдень князь отправился въ аркъ одинъ, въ сопровожденіи своего личнаго ординарца Карамурзаева, который служилъ ему на сей разъ переводчикомъ. По возвращеніи же отъ эмира, около двухъ часовъ дня, князь сообщилъ намъ сущность своей сегодняшней бесѣды. Эмиръ заявилъ, что ему крайне грустно отвѣчать на предложеніе генералъ-губернатора безусловнымъ отказовъ, что, понимая пользу и выгоды этого дѣла и искренно желая имъ воспользоваться, онъ думалъ и самъ съ собою и совѣтовался со своими приближенными насчетъ того, какимъ бы образомъ ввести у себя телеграфъ, не ошеломляя этимъ нововведеніемъ умы народа, и порѣшилъ, что по возвращеніи мнѣнія сеидовъ, ходжей и улемовъ въ пользу телеграфа, а затѣмъ, если не съ ихъ помощью, то по крайней мѣрѣ безъ ихъ сопротивленія, постарается подготовить къ тому же и умы народа; И когда народъ окажется уже достаточно подготовленнымъ, то онъ, Музаффаръ-Эддинъ, не преминетъ самъ увѣдомить о томъ генералъ-губернатора и будетъ просить его содѣйствія къ устройству этого дѣла.

На мой взглядъ, это все, безъ сомнѣнія, тотъ же отказъ, только въ болѣе уклончивой и мягкой формѣ. Намъ за эти дни удалось узнать отъ вѣрныхъ людей кое-что о дѣйствительномъ положеніи эмира, да онъ и самъ былъ сегодня настолько откровененъ, что не скрылъ въ своей бесѣдѣ съ княземъ, до какой степени народъ недоволенъ имъ уже и въ настоящее время. Причина этого неудовольствія и ропота, возбуждаемыхъ главнѣйшимъ образомъ ходжами и улемами, заключается въ томъ, что эмиръ будто бы сталъ черезчуръ уже «русскимъ» и не въ мѣру угодливымъ и покладливымъ на всякое русское требованіе, чего де ему, по положенію верховнаго главы мусульманства, совсѣмъ не подобало бы. Сеиды и ходжи не хотятъ и знать того, что Бухара не въ силахъ сопротивляться русскимъ и что ея единственная выгода – это быть другомъ и безусловнымъ союзникомъ Россіи; религіозный фанатизмъ, славныя традиціи временъ давно прошедшихъ, мусульманская народная гордость и аристократическое чванство собственнымъ своимъ происхожденіемъ отъ «благородной крови пророка» преобладаютъ въ ихъ узкихъ умахъ надъ соображеніями какой-то тамъ «высшей политики». И къ тому же они дѣйствуютъ такъ не безъ тайнаго вліянія со стороны враговъ эмира, которымъ очень хотѣлось бы видѣть его свергнутымъ и поруганнымъ. [95]95
  Къ числу такихъ враговъ принадлежитъ вся такъ называемая «каршинская партія» то есть партія (довольно многочисленная) сторонниковъ Катты-Тюри, старшаго сына Музаффаръ-Эддина, возмутившагося въ 1869 году противъ своего отца и нынѣ проживающаго на англійскій счетъ въ Индіи.


[Закрыть]Ходжи и улемы не соображаютъ того, что подобный переворотъ принесъ бы Бухарѣ много несчастій, стоилъ бы много крови и отягчилъ бы донельзя экономическое положеніе народа. Они, по выраженію эмира, суть орудія скрытой интриги, которая нерѣдко поддерживаетъ ихъ извнѣ и денежными средствами (очевидно новый намекъ на Катты-тюрю, хотя имя его эмиромъ и не произносилось); каждый шагъ, каждое сношеніе съ Ташкентомъ становится де эмиру въ строку, и то обстоятельство, что младшій сынъ его Сеидъ-Миръ-Мансуръ воспитывается въ Петербургѣ, въ Пажескомъ корпусѣ, служитъ для ходжей наиболѣе яркимъ доводомъ, что хазреть де и самъ обрусѣлъ и дѣтей своихъ тянетъ на русскую сторону, да и всю будущность Бухары предаетъ въ русскія руки, что онъ де и теперь уже покорнѣйшій и безусловный слуга Россіи и, безъ сомнѣнія, тяжко отвѣтитъ предъ Богомъ за тотъ великій свой грѣхъ противъ мусульманства, что предалъ на обрусѣніе своего родного сына, изъ котораго конечно выйдетъ «кяфыръ», невѣрный. Такъ разсуждаютъ ходжи и всѣ враги эмира, и не со вчерашняго лишь дня: еще болѣе десяти лѣтъ назадъ, извѣстный Вамбери, котораго ужъ ни въ какомъ случаѣ не заподозришь въ благосклонности къ Россіи и къ русскимъ, писалъ, что Музаффаръ-Эддинъ послѣ ирджарской катастрофы [96]96
  Дѣло подъ Ирджаромъ, гдѣ впервые бухарская армія была разбита русскими, происходило въ 1866. году.


[Закрыть]долженъ былъ терпѣть самыя глубокія оскорбленія отъ своихъ подданныхъ, отъ своихъ сипагіевъ (чиновниковъ), даже отъ своихъ собственныхъ родственниковъ. На базарѣ и регистанѣ совершенно открыто и свободно упрекали его въ трусости предъ врагомъ, приписывая ирджарскую катастрофу лишь его поспѣшному бѣгству. Его обвиняли въ расхищеніи государственной казны, такъ какъ онъ, крайне нуждаясь въ деньгахъ, принужденъ былъ прибѣгнуть сперва еъ валютѣ, а потомъ къ древнимъ имуществамъ духовенства (вакуфамъ), и наконецъ на него была взведена страшная клевета, будто бы онъ, прежній «князь правовѣрныхъ», находится даже въ тайномъ союзѣ съ невѣрными и уже получилъ плату за проданную имъ «благородную Бухару», Чтобъ избѣгнуть оскорбленій черни, возбужденной моллами, и проклятій женщинъ, онъ рѣшался только по ночамъ или переодѣтый оставлять свой дворецъ. «Кто не зналъ Бухары, до безумія много о себѣ думавшей, замѣчаетъ Вамбери, невѣжественной и фанатической Бухары, тотъ съ трудомъ пойметъ, какое смущеніе, какое неистовое бѣшенство вызвали на Заревшанѣ разбитыя русскимъ оружіемъ мечты о величіи».

Не вѣрить Вамбери въ данномъ случаѣ мы не имѣемъ никакихъ основаній, такъ какъ и наши собственныя оффиціальныя свѣдѣнія того времени, въ общихъ чертахъ, не расходятся съ нарисованною имъ картиной, и если дѣло стояло такъ шестнадцать лѣтъ назадъ, то съ тѣхъ поръ не особенно много нравственныхъ шансовъ прибавилось въ пользу Музаффаръ-Эддина въ глазахъ невѣжественнаго большинства его подданныхъ. Истинное положеніе Бухары относительно Россія понимаютъ тамъ еще и теперь весьма немногіе, то есть только высшіе сановники, по необходимости знакомые на дѣлѣ съ сущностью этого положенія, да нѣкоторые купцы, ведущіе торговлю съ Россіей и въ ней бывавшіе; все же остальное продолжаетъ упрямо думать, что Бухара – «этотъ цвѣтъ и опора Ислама» – сама по себѣ могущественная и непобѣдима, и все было бы въ ней прекрасно, кабы не проклятая дружба хазрета съ кяфырами.

По нашимъ послѣднимъ свѣдѣніямъ оказывается, что эмиръ живетъ въ Шаарѣ вовсе не потому, что его вынуждало къ тому долговременное ожиданіе русскаго посольства. Ожиданіе это было ие болѣе какъ предлогъ, которымъ всего удобнѣе объяснялось шаарское сидѣнье хазрета для базарныхъ толковъ. Но и на базарахъ врядъ ли кто сомнѣвается, что тутъ вовсе не посольство, а иная болѣе вѣская причина заставляетъ его уже столько мѣсяцевъ безвыѣздно сидѣть въ этомъ городѣ. Дѣло въ томъ, что Музаффаръ-Эддинъ, благодаря усилившимся, какъ слышно, проискамъ Катты-Тюри и наускиваньямъ черни со стороны ходжей и улемовъ, просто не рѣшается ѣхать въ свою столицу, выжидая пока тамъ поуляжется поднятая противъ него, во время его отсутствія, агитація. А отсутствіе это продолжается уже болѣе года.

Есть основанія предполагать, что тамъ легко можетъ вспыхнуть возмущеніе, а войскъ въ цитадели Бухары всего лишь 1,400 человѣкъ, да и тѣхъ эмиръ не считаетъ вполнѣ надежными. Кромѣ того, какъ шепчутъ здѣсь на ухо, въ Шаарѣ живетъ хазретъ еще и потому, что отсюда всего лишь нѣсколько часовъ ѣзды до русской границы, за которую, въ случаѣ чего, быть можетъ онъ и переберется. Да надо еще принять во вниманіе и то, какъ онъ живетъ въ Шаарѣ, городишкѣ съ незначительнымъ населеніемъ: изъ цитадели, кромѣ какъ разъ въ недѣлю въ мечеть, никуда не показывается, и самая цитадель-то эта съ трехъ сторонъ окружена лагеремъ, гдѣ расположено семь тысячъ сарбазовъ, да семь тысячъ расквартированы въ самомъ городѣ по обывательскимъ дворамъ, и всѣ ворота цитадели охраняются сильными караулами. Такимъ образомъ въ Шаарѣ, вокругъ эмира, собрано 14,000 его собственныхъ войскъ, состоящихъ въ большинствѣ изъ персіянъ, афганцевъ, черкесовъ, курдовъ, хивинцевъ и нашихъ татаръ, но не изъ бухарско-подданныхъ узбековъ. И только опираясь на силу этого, чуждаго коренному населенію, войска, его высокостепенство можетъ съ относительнымъ спокойствіемъ за свою личную безопасность проживать даже въ ничтожномъ городишкѣ Шахрисебса. Такова-то сущность его положенія, и понятно, что введеніе у себя телеграфа, какъ новое, очевидное для всѣхъ и каждаго доказательство его угодничества русскимъ, легко можетъ стать для пего тою послѣднею каплей, которая наконецъ переполнитъ сосудъ мусульманскаго фанатизма сеидовъ, ходжей, духовенства, учащихся въ медрессахъ, то есть всѣхъ тѣхъ элементовъ, кои составляютъ здѣсь, если возможно такъ выразиться, національную партію, на которую главнѣйшимъ образомъ и опирается въ своихъ проискахъ Катты-Тюря изъ-за границы.

Какъ неограниченный властитель, Музаффаръ-Эддинъ безпрепятственно можетъ рѣзать и вѣшать сколько ему угодно своихъ правовѣрныхъ подданныхъ: это въ порядкѣ вещей и ни у кого не вызоветъ ни малѣйшаго протеста, ни малѣйшей претензіи, ибо въ томъ его «священное право», но абсолютизмъ его необходимо долженъ всегда опираться на поддержку сильно вліятельнаго духовенства, безъ чего каждый мусульманскій деспотъ легко можетъ кончить свою жизненную карьеру чѣмъ нибудь въ родѣ пресловутыхъ ножницъ Абдулъ-Азиса. Исторія средне-азіятскихъ ханствъ, а Бухары въ особенности, испоконъ вѣковъ полна возмутительнѣйшими примѣрами захвата власти и сверженій съ престола, причемъ обыкновенно убиваютъ не только братъ брата, но нерѣдко и родной сынъ насильственно отправляетъ къ предкамъ своего дражайшаго родителя. Неудавшееся, благодаря русскимъ штыкамъ, каршинское возмущеніе Катты-Тюри было, уже на нашихъ глазахъ, послѣднею пока попыткой этого рода. Но временная неудача не уменьшила и не охладила ни его партіи, ни его намѣреній: они теперь выжидаютъ.

11 января.

Ѣздилъ опять на базаръ. Какъ пообжились мы тутъ да по-обглядѣлись, такъ и замѣчаемъ, что при проѣздѣ по улицамъ и въ особенности, при посѣщеніи базарныхъ рядовъ, привѣтствія, адресуемыя вамъ въ видѣ поклоновъ и криковъ «здравствуй», приходится встрѣчать исключительно со стороны мѣстныхъ евреевъ, которые собственно и составляютъ въ Бухарѣ такъ называемую «русскую партію». Остальной же народъ—; узбеки и таджики, вообще именуемые въ качествѣ городскихъ жителей сартами – не изъявляетъ намъ при встрѣчахъ никакихъ знаковъ, выражающихъ привѣтствіе, а глядитъ на урусовъ съ самымъ равнодушнымъ любопытствомъ; но среди мусульманской толпы приходится иногда подмѣчать и взгляды явно враждебные, исполненные затаенной ненависти и нерѣдко сопровождаемые словомъ «кяфыръ» и тому подобною бранью, въ которой впрочемъ упражняются преимущественно уличные мальчишки. Хотя девять десятыхъ изъ тѣхъ, что смотрятъ на насъ враждебно, принадлежатъ къ сословію духовенства и вообще къ «ишанамъ» (книжникамъ, начетчикамъ), тѣмъ не менѣе изо всѣхъ нашихъ наблюденій можно пока сдѣлать одинъ безошибочный выводъ: что вообще никакого расположенія къ Россіи и русскимъ въ народѣ здѣшнемъ мы не замѣчаемъ. Да и съ чего бы, впрочемъ, быть ему въ намъ расположеннымъ? Что же до расположенія евреевъ, которое простирается даже до желанія, чтобы русскіе поскорѣе забрали себѣ всю Бухару, то оно вполнѣ понятно: такое присоединеніе значительно расширило бы ихъ торговыя и имущественныя права и избавило бы личность еврея отъ унизительнаго положенія, въ какое онъ поставленъ теперь, подъ мусульманскимъ режимомъ. Дѣйствительно, это положеніе во всѣхъ отношеніяхъ крайне тяжелое. Начать съ того, что евреи обязаны оплачивать громадною пошлиной свое право жить въ городахъ на бухарской территоріи, а внѣ городовъ имъ нечего дѣлать, такъ какъ всѣ они живутъ исключительно торговлей, преимущественно шелкомъ; во-вторыхъ, каждый «зя-кетчи» [97]97
  Сборщикъ торговыхъ и таможенныхъ пошлинъ.


[Закрыть]въ каждомъ евреѣ видитъ какъ бы свою законную дойную корову, взимая съ него за право торговли очень высокій и большею частію совершенно произвольный «зякеть». Но и оплативъ право жизни и право торговли, еврей все-таки не можетъ жить и торговать въ средѣ правовѣрныхъ: лавки еврейскія обыкновенно выдѣляются въ особый рядъ, а еврейскіе дома – въ особый кварталъ, за предѣлами коего онъ уже не имѣетъ права на недвижимую собственность. Но это еще не все: евреи не смѣютъ носить чалму, имъ дозволена только черная шапка съ узенькою мерлушковою оторочкой; не смѣютъ носить иныхъ халатовъ, какъ только изъ черной или темно-коричневой алачи; не смѣютъ подпоясываться широкими платками, а тѣмъ болѣе шалями, такъ какъ единственно дозволенный имъ поясъ – это простая веревка, и для того, чтобы они не могли скрыть сего послѣдняго «знака отличія», имъ строго воспрещается носить неподпоясанный халатъ сверхъ подпоясаннаго нижняго. Затѣмъ не смѣютъ евреи ѣздить въ предѣлахъ города верхомъ не только на лошади, но и на ослѣ, что особенно чувствительно въ здѣшнихъ городахъ, при ихъ огромныхъ разстояніяхъ и при этихъ улицахъ, зачастую послѣ небольшаго дождя не только непроходимыхъ, но и непроѣздныхъ отъ ужаснѣйшей грязи. Кромѣ того, законъ не принимаетъ свидѣтельства еврея противъ мусульманина, и мусульманинъ не отвѣчаетъ предъ закономъ не только за какое бы то ни было оскорбленіе еврея, но даже и за убійство его, лишь бы оно было совершено внѣ черты города. Что же касается предоставленныхъ евреямъ льготъ, то онѣ, кромѣ окупаемыхъ правъ жизни и торговли, заключаются главнѣйшкмъ образомъ въ томъ, что еврея, впервые попавшагося въ какомъ нибудь преступленіи, не казнятъ смертью, а заставляютъ выкупить себѣ жизнь свою перемѣной религіи, и если преступникъ согласится на это условіе (что всегда бываетъ), то его тотчасъ же выдворяютъ изъ еврейскаго квартала, разводятъ съ женой, если онъ женатъ, и затѣмъ весьма долго и строго наблюдаютъ – точно ли исполняетъ онъ всѣ правила корана, и за малѣйшее отступленіе отъ нихъ наказываютъ смертью. Вообще евреевъ здѣсь и ненавидятъ, и презираютъ. Казалось бы за что? Какъ религія, мусульманство ближе къ еврейству, чѣмъ христіанство, и не имѣетъ съ нимъ тѣхъ старыхъ счетовъ, какіе могло бы имѣть послѣднее. Но тутъ, какъ и въ Европѣ, причины этихъ чувствъ къ евреямъ заключаются не въ религіозной, а въ экономической и соціальной сторонѣ ихъ жизни: еврей и здѣсь тотъ же злостный ростовщикъ, тотъ же маклеръ, перекупщикъ и гешефтмахеръ, тотъ же содержатель тайныхъ притоновъ разврата и контрабандный продавецъ запрещенныхъ кораномъ вина и водки, хотя и торгуетъ, повидимому, однимъ только шелкомъ. Словомъ, и здѣсь мы узнаемъ всѣ тѣ же характерныя, искони вѣковъ присущія еврейству черты, которыя такъ знакомы намъ у себя дома. Понятно, почему здѣшніе евреи ждутъ не дождутся, когда-то наконецъ русскіе заберутъ Бухару. Приходъ русскихъ избавилъ бы ихъ отъ унизительныхъ условій существованія и развязалъ бы имъ руки для излюбленныхъ ими профессій, безъ страха смертной казни за ихъ практикованіе.

Съ базара проѣхали мы Урдинскою площадью въ Чиракчинскія ворота и, свернувъ мимо цитадельной стѣны направо, взяли путь вдоль лагеря бухарской пѣхоты. Лагерь этотъ, какъ уже сказано выше, окружаетъ цитадель съ трехъ сторонъ и занимаетъ пространство въ нѣсколько сотъ танаповъ, огражденное глинобитною стѣнкой, которая, въ случаѣ надобности, можетъ служить и для обороны, такъ какъ высота ея выведена въ полчеловѣческой груди. Поперечныя внутреннія стѣнки дѣлятъ лагерное мѣсто на три части, безразлично служащія для помѣщенія сарбазовъ. Это не есть лагерь въ европейскомъ смыслѣ, и напрасно было бы искать въ немъ правильнаго разбитія палатокъ, правильнаго расположенія обозовъ, кухонь и проч. Это не болѣе какъ таборъ, гдѣ палатки сарбазовъ, землянки пянджабашей (урядниковъ), и техниковъ, глинобитныя сакли офицеровъ и командировъ, кухни, коновязи и обозы перемѣшаны въ очень большомъ и, пожалуй, живописномъ безпорядкѣ; но все же это таборъ настолько организованный, что въ немъ каждая воинская часть съ ея хозяйствомъ расположена въ совокупности и обладаетъ возможностью быстраго сбора по тревогѣ. Для этой послѣдней цѣли, при наружной стѣнкѣ, у нѣсколькихъ воротъ выставлены особые караулы при баталіонныхъ значкахъ, къ которымъ люди и собираются, (баталіонное знамя помѣщается особо и всегда при саклѣ командира). Эти ворота или, вѣрнѣе, выходы, смотря по удобству мѣстности, устроены не только для баталіоновъ, но и для ротъ, такъ что въ случаѣ выступленія, каждая рота имѣетъ свое опредѣленное мѣсто сбора, а на случай обороны – опредѣленный участокъ защиты вдоль наружной стѣнки.

Одежда сарбазовъ состоитъ изъ краснаго суконнаго полукафтана съ отложнымъ воротникомъ желтаго, синяго, бѣлаго или зеленаго цвѣта, смотря по баталіону, и съ нагрудными кармашками для пистоновъ; швы полукафтана оторачиваются бѣлою тесьмой. Полы полукафтана выпускаются наружу только при полной парадной формѣ, во всѣхъ же остальныхъ случаяхъ остаются заправленными подъ чембары изъ желтой кожи, которыя заправляются въ голенища высокихъ, доходящихъ до колѣнъ, сапогъ русскаго покроя. Головной уборъ состоитъ ивъ бараньей шапки вдвое выше, чѣмъ русская послѣдняго образца. Рубаха, исподнее бѣлье, портянки и суконный бурый армякъ, на случай непогоды, дополняютъ обмундированіе сарбаза. Аммуниція очень несложна: кожаная патронная сумка и кожаныя штыковыя ножны на ременномъ кушакѣ, да холщевой мѣшокъ для провіанта – вотъ и все. Вообще снаряженіе пѣхотинца является довольно практичнымъ. Урядники (амальдоры, пянджа-баши и чора-баши) носятъ вмѣсто красныхъ полукафтановъ бѣлые длиннополые чекмени съ красными воротниками, погонами и обшлагами, а вмѣсто ружья – саблю, и кромѣ того имѣютъ трость, какъ знакъ своего достоинства. Въ остальномъ снаряженіе ихъ сходно съ рядовыми. Офицерскіе чекмени обшиты серебряными галунами и, смотря по чинамъ, бываютъ синяго, гороховаго, коричневаго, голубаго, зеленаго и краснаго цвѣта. Шапка баранья и тоже съ отличіями: либо остроконечно высокая афганскаго образца, либо выдровая или кунья, въ родѣ русскихъ, съ цвѣтнымъ бархатнымъ верхомъ, который перекрещенъ серебрянымъ позументомъ. Вооруженіе офицеровъ – пистолетъ или револьверъ въ кабурѣ и сабля, всегда очень хорошаго достоинства. Чембары, отороченныя выдровымъ мѣхомъ и узорчато расшитыя шелками, носятъ офицеры всегда на выпускъ.

Кормятся люди на счетъ бека, то есть въ сущности на счетъ мѣстнаго населенія, пока эмиръ находится въ предѣлахъ даннаго бекства, и – насколько могли ми видѣть въ лагерныхъ кухняхъ при совершенно случайномъ, никѣмъ не ожидаемомъ посѣщеніи – кормятся прекрасно: въ чугунныхъ казанахъ варилась шурпа съ бараниной и иловъ, а это все, чего лишь можетъ желать себѣ азіятъ. Имѣть каждый день шурпу и пловъ съ бараниной, морковью и кишмишемъ – эго идеалъ житейскаго благополучія для каждаго азiята, и такой идеалъ, повидимому, достигнутъ въ обиходѣ шаарскаго отряда. Помѣщаются рядовые люди въ палаткахъ, изъ коихъ однѣ приближаются къ русскому, а другія къ турецкому образцамъ. Вмѣстимость каждой палатки разсчитана на десять человѣкъ, которые и дѣйствительно размѣщаются въ нихъ не свыше этого числа, и съ достаточнымъ просторомъ. Вокругъ серединнаго подпорочнаго шеста устроено приспособленіе для установки ружей пирамидой. За пирамидой вырыта небольшая плоская ямка для угольевъ, замѣняющая мангалъ, гдѣ люди кипятятъ свои чайники. Полъ каждой палатки устланъ паласами, сверхъ коихъ, на каждаго человѣка особо, имѣются бѣлыя кошмы для постельной подстилки.

Внутреннее пространство лагеря дренируется проточными канавками. Для лошадей устроены глинобитныя ясли, раздѣленныя иногда на два, на три, на четыре отдѣленія. Ясли эти имѣютъ видъ барабана съ небольшимъ углубленіемъ для всыпки ячменя и кладки клевера (дженушка). Иногда надъ ними устраивается, для предохраненія засыпаннаго фуража отъ дождя и снѣга, глинобитный навѣсъ въ видѣ нашей почтовой кибитки, куда лошадь свободно можетъ просунуть морду. Вообще все это устроено просто, безранжирно, но въ высшей степени практично. Въ этомъ лагерѣ часть шаарскаго отряда проводитъ и зимнее время, чередуясь въ извѣстные сроки съ тѣми частями, что расположены въ городѣ, на обывательскихъ квартирахъ, и такимъ образомъ лагерь бываетъ занятъ постоянно. Поэтому во внутреннемъ его раіонѣ правительство допустило въ извѣстномъ количествѣ устройство необходимыхъ лавочекъ и чайныхъ домовъ, замѣняющихъ для сарбазовъ наши солдатскіе клубы. Урядники и техники въ родѣ оружейниковъ, сапожниковъ, портныхъ и т. и. помѣщаются особо отъ рядовыхъ, въ небольшихъ глинобитныхъ будочкахъ или, вѣрнѣе, крытыхъ гнѣздахъ (иного названія не придумаешь), вмѣстимостью на одного, иногда на двухъ человѣкъ, гдѣ на внутреннихъ стѣнкахъ да вкругъ угольной ямки ютится все ихъ неприхотливое хозяйство и боевое снаряженіе, да еще съ предметомъ развлеченія, которымъ обыкновенно служитъ какая нибудь птица въ самодѣльной клѣткѣ. То же самое и въ палаткахъ сарбазовъ, гдѣ мы встрѣчали въ клѣткахъ очень красивыхъ горныхъ рябчиковъ (по преимуществу излюбленная здѣсь птица), куропатокъ, дроздовъ и перепеловъ. Послѣднихъ обыкновенно стравливаютъ на бой между собою, причемъ всегда составляются пари между хозяевами бойцовъ и зрителями. Но кромѣ этихъ птицъ у нѣкоторыхъ ротныхъ артелей воспитываются галчата, вороны, ястреба и соколы, привязанные на шнурахъ къ шестамъ съ поперечинами. Не знаю для какихъ цѣлей служатъ галки съ воронами, но ястребовъ и соколовъ здѣсь дрессируютъ для охоты, и хорошо пріученная птица нерѣдко стоитъ до пятисотъ тентовъ, т. е. до ста рублей серебряныхъ. О собакахъ нечего и говорить, – ихъ тутъ съ удовольствіемъ прикармливаютъ, но вообще мы замѣтили особенную любовь сарбазовъ къ птицамъ.

Встрѣчали насъ люди въ этомъ лагерѣ весьма радушно – не то, что на городскомъ базарѣ, и это, вѣроятно, оттого, что большинство сарбазовъ, какъ уже сказано, персіяне и афганцы. Часовые очень исправно брали намъ ружья на караулъ, а люди, не занятые службой, прикладывали правую руку къ своимъ бараньимъ шапкамъ для отданія чести, причемъ очень добродушно улыбались; многіе предлагали осмотрѣть ихъ помѣщенія и попробовать пишу, иные приносили на пробу хлѣбныя лепешки, кишмишъ и угощали зеленымъ чаемъ. Вообще, какъ кажется, эмирскимъ сарбазамъ живется недурно.

12 января.

Говорятъ, что на завтра назначенъ, ради насъ, большой смотръ бухарскимъ войскамъ. Посмотримъ. Это должно быть очень интересно. Сегодня ничего замѣчательнаго; морозы со вчерашняго дня значительно уменьшились, и теперь Реомюръ показываетъ только -11°(-14 °C).

13 января.

Въ 10 с половиною часовъ утра отправились мы верхомъ къ Али-Мадату топчи-баши, который, по приказанію эмира, долженъ былъ показать намъ бухарскія войска. Али-Мадатъ живетъ въ цитадеди, и ѣхать къ нему надо въ тѣ же ворота, что и къ перваначи, только къ послѣднему надо повернуть съ пушкарнаго двора въ особыя ворота налѣво, а къ этому – направо. Здѣсь предъ воротами былъ растянутъ узорчатый наметъ, подъ которымъ встрѣтилъ насъ самъ Али-Мадатъ со своими «махрамами» (адъютантами). На площадкѣ пушкарнаго двора былъ выстроенъ баталіонъ сарбазовъ, со знаменемъ и музыкой на правомъ флангѣ, отдавшій посольству воинскую почесть, когда мы приблизились на нѣсколько десятковъ шаговъ къ его фронту.

Топчи-баши, приправляя свою рѣчь иранскими любезностями, выразилъ крайнее сожалѣніе, что по причинѣ глубокаго снѣга, покрывающаго военное поле, онъ лишенъ возможности и удовольствія представить намъ всѣ войска шаарскаго отряда, но что по экзерциціямъ этого баталіона мы легко можемъ составить себѣ понятіе и объ остальныхъ, такъ какъ вся бухарская пѣхота обучена совершенно одинаковымъ образомъ. Послѣ этого предисловія топчи-баши лично произвелъ ученіе собраннымъ сарбазамъ.

Въ строю находился баталіонъ № 1. Подборъ людей съ физической стороны сдѣланъ въ немъ очень обстоятельно: это все здоровый, рослый и плечистый народъ, одѣтый и вооруженный какъ описано выше. Форма одежды музыкантовъ – синіе чекмени съ желтою басонною тесьмой по швамъ, желтыя чембары и бараньи шапки. Хоръ находился подъ командой баталіоннаго адъютанта (орда-махрамъ) на которомъ красовались русскія оберъ-офидерскія эполеты какого-то изъ туркестанскихъ линейныхъ баталіоновъ. Въ составъ этого хора входили три турецкіе барабана, штукъ восемь барабановъ обыкновеннаго размѣра, два металлическіе треугольника, нѣсколько мѣдныхъ флейтъ-чекановъ и нѣсколько деревянныхъ азiятскихъ кларнетовъ (сурнай). Восемь ротныхъ горнистовъ находились также при хорѣ, на его правомъ флангѣ, но въ музыкальномъ исполненіи маршей участія не принимали, а лишь проиграли намъ вмѣстѣ съ остальными музыкантами «встрѣчу». Баталіонное знамя, при двухъ ассистентахъ, во время ученія находилось не въ рядахъ, а при хорѣ, и держалъ его чора-баши (подпрапорщикъ). Оно представляетъ собою просто кусокъ красной матеріи (чуть ли не ситцу), съ желтыми узорчатаки разводами, прикрѣпленный къ зеленому копейному древку, украшенному подъ копьемъ двумя металлическими рогульками въ видѣ верхней половинки буквы Ж. Въ рядахъ же, на правомъ флангѣ 1-го взвода, находился значокъ баталіоннаго командира, просто квадратный кусокъ бѣлаго коленкора безо всякихъ украшеній, на зеленомъ же копейномъ древкѣ съ копьемъ, но безъ рогулекъ.

По словесной командѣ производились только ружейные пріемы; всѣ же движенія, повороты, ломка фронта и построенія исполнялись исключительно по сигналамъ, которые подавалъ штабъ-горнистъ, вызванный къ топчи-баши изъ фронта. Этотъ маленькій, немножко пузатенькій человѣчекъ вытрубливалъ звуки сигналовъ съ такимъ усердіемъ и увлеченіемъ, что въ этой работѣ принимали у него участіе не только губы и легкія, но и плечи, и животъ, и поясница, и даже колѣнки. Всѣми сими частями и суставами своего тѣла добрякъ старался какъ бы дополнить смыслъ сигнала, придать ему наибольшую выразительность. Стремленіе конечно, похвальное, и что же дѣлать, если благодаря его коротенькой фигуркѣ, оно выходило нѣсколько комично.

Всѣ командныя слова тѣ же, что и у насъ и произносятся исключительно по-русски, причемъ должно замѣтить, что произношеніе ихъ совершенно правильно, съ небольшимъ кое-гдѣ акцентомъ. Такъ, вмѣсто «слушай на краулъ», у нѣкоторыхъ командировъ выходитъ «слышай на крауль», но и только. Сигналы частію заимствованы тоже отъ насъ, а частію свои оригинальные, и подаются вполнѣ отчетливо. Что же до хоровой музыки, то о ней я упоминалъ уже прежде, и могу лишь повторить, что хотя она у нихъ' немножко и варварская, въ томъ отношеніи, что любитъ много шуму, звону и треску, но не лишена мелодіи и даже нѣкоторой пріятности, и играютъ музыканты во все продолженіе ученья, за исключеніемъ тѣхъ только случаевъ, когда командующему потребуется подать какую нибудь словесную команду; тогда, по его знаку, хоръ на минуту замолкаетъ; но чуть лишь команда принята къ исполненію, сурны и флейты тотчасъ же заливаются снова.

Началось ученье съ ружейныхъ пріемовъ, въ число которыхъ входили уколы штыкомъ и отбивы противъ всадниковъ. Все это заимствовано прямо изъ нашего «устава» и видимо усвоено съ показу какихъ нибудь нашихъ дезертировъ, которые, надо полагать, внесли сюда и русскую команду, и нѣкоторые сигналы. Послѣ ружейныхъ пріемовъ люди продѣлали нѣсколько гимнастическихъ упражненій, въ полной аммуниціи и съ ружьями, и тоже недурно, а затѣмъ топчи-башн подалъ сигналъ «къ церемоніальному маршу», по которому ротные командиры скомандовали «слушай на краулъ», что и было исполнено довольно отчетливо. Тогда баталіонный командиръ, по типу лица изъ кавказскихъ горцевъ, далъ одну за другою нѣсколько русскихъ командъ: «повзводно направо маршъ», «прямо, равненіе налѣво», «правое плечо впередъ», «прямо, равненіе направо», – и баталіонъ подъ звуки чего-то въ родѣ «персидскаго марша», повзводно пропарадировалъ мимо насъ, продолжая на ходу держать ружья на караулъ, что повидимому нисколько не стѣсняло людямъ свободу ихъ шага.

Послѣ церемоніальнаго марша начались ломка фронта и различныя построенія. Люди безъ замѣшательства мѣняли фронтъ на заднюю шеренгу для маневрированія и огня противъ непріятеля, по предположенію, показавшагося съ тылу, и затѣмъ послѣ нѣсколькихъ эволюцій опять быстро переходили въ нормальный порядокъ фронта на переднюю шеренгу. Быстрая перемѣна фронта на заднюю шеренгу и открытіе съ нея огня въ особенности удобно для нихъ потому, что въ бухарскомъ пѣхотномъ строю вовсе нѣтъ замыкающихъ унтеръ-офицеровъ. Не всѣ, конечно, формы построеній отличаются надлежащею быстротой и пригодностью къ дѣлу, такъ напримѣръ, построеніе баталіоннаго каре изъ колонны по отдѣленіямъ исполняется настолько сложно и медленно что, безъ сомнѣнія, даже посредственная конница успѣетъ смять и уничтожить этотъ баталіонъ ранѣе, чѣмъ онъ успѣетъ принять для ея встрѣчи надлежащую форму строя, и надо думать, что сказанная эволюція составляетъ самобытный продуктъ измышленія бухарскихъ тактиковъ. Но въ числѣ самобытныхъ ихъ пріемовъ, по всей справедливости, должно отмѣтить и такіе, которые въ дѣлѣ могутъ имѣть свое, пожалуй, и не безполезное примѣнеіе. Такъ напримѣръ, хотя, бы вотъ это: баталіонъ стоитъ развернутымъ фронтомъ; вдругъ на его правомъ флангѣ внезапно появляется атакующая конница. Ни перестраиваться въ каре, ни даже загнуть атакуемый флангъ уже нѣтъ времени: поздно. Что же дѣлаетъ бухарскій баталіонъ? Командиръ подаетъ быстрый сигналъ, до которому первая шеренга дѣлаетъ полуоборотъ направо, а задняя, повернувъ налѣво кругомъ, становится въ полоборота налѣво, и обѣ немедленно же открываютъ огонь вѣеромъ противъ фронта атакующей конницы. При подобной же атакѣ лѣваго фланга употребляется пріемъ обратный. Кромѣ того, здѣсь практикуется и стрѣльба обѣихъ шеренгъ залпами изъ развернутаго фронта, съ предварительнымъ поворотомъ людей въ полуоборота въ ту или другую сторону. Баталіонный огонь сопровождается непрерывною мелкою дробью барабановъ, съ прекращеніемъ коей прекращается и огонь.