Текст книги "Сердце волка"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

Ей на руку упала капля кофе. Она тут же слизнула ее языком.

– Неужели? – спросил Штефан. – И вы это называете недоразумением? Или в вашей стране вполне нормально бросать трехлетнего ребенка голышом посреди леса зимой?

– Я уже сказала, что это было недоразумение, – настаивала на своем Соня. Штефан почувствовал, что теперь они поменялись ролями и соответствующим образом изменилось и их настроение. Выражение лица у Сони стало совсем другим, хотя Штефан вряд ли смог бы выразить произошедшую в ней перемену словами. – Мы здесь не для того, чтобы…

– Мы? – перебил ее Штефан.

– Я и мои братья. Те самые, которых ты, похоже, так боишься.

– Никого я не боюсь! – соврал Штефан.

– А у тебя и нет оснований их бояться. Скажи мне, где Лидия, и мы уедем.

Штефан рассмеялся.

– Вы что, с ума сошли? Уж этого я точно не сделаю.

– Мы смогли бы тебя заставить.

– Может, и смогли бы, – признал Штефан, снова почувствовав, как в нем начинает нарастать паника, но он сумел сохранить внешнее спокойствие. – Однако это ничего не изменит. Ребенок находится не у нас. Если вы хотите забрать Еву, вам нужно обратиться в соответствующие инстанции. Впрочем, вы туда и так уже обратились, да?

Штефан впился взглядом в лицо Сони, пытаясь по ее реакции угадать ее мысли. Однако, если он и огорошил ее последними словами, она, тем не менее, не подала и виду.

– Зачем ты все так усложняешь? – спросила Соня. – Лидия – моя сестра. Она принадлежит нашей семье, а не вам. Здесь ей будет плохо.

– Тогда поведайте мне, пожалуйста, почему ее семья решила обречь ее на верную смерть? – резко сказал Штефан. – Если бы мы с Ребеккой появились хотя бы на пять минут позже, она была бы уже мертва.

– Ничего подобного! Волки ничего бы ей не сделали.

– Тогда она погибла бы от холода. – Голос Штефана стал еще более резким. – Мне больше даже не хочется обсуждать эту тему. Сообщите мне хотя бы одну вразумительную причину, почему я должен отдать Еву людям, которые явно обрекли ее на верную смерть или даже пытались убить таким образом. По крайней мере, они бросили ее на произвол судьбы, чтобы не марать свои руки.

Штефан не случайно произнес именно эти слова: он не хотел, чтобы Соня действительно поняла, что он имеет в виду, и пытался запутать ее, вынуждая совершить какой-нибудь промах. Штефан в мыслях уже пожалел о том, что не додумался незаметно включить диктофон, чтобы записать разговор, – такая запись, наверное, вызвала бы самый живой интерес у Дорна.

Однако Соня в который раз удивила его: несмотря на то что он говорил не на родном для нее языке, она, похоже, поняла все, что он сказал. Но отреагировала она совсем не так, как ожидал Штефан: кипучий гнев в ее глазах погас, а вместо него там появилось выражение разочарования и искреннего сожаления.

– Иногда все оказывается совсем не таким, каким представляется вначале, – задумчиво произнесла она.

– Это верно, – согласился с ней Штефан. – Я, к вашему сведению, вовсе не глупец, и меня не так-то легко запугать. Неужели вы думали, что можете вот так явиться ко мне и я тут же отдам вам Еву только потому, что вы меня об этом попросили?!

– Вы не хотите меня понять, – печально сказала Соня. – Очень жаль.

«Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы закончить этот разговор и вытурить ее отсюда», – подумал Штефан. Этот разговор ему вообще не следовало даже и начинать. Он растерянно подумал о том, что он, собственно говоря, сейчас делал: он вполне серьезно обсуждал судьбу Евы с девушкой, которая каких-то две недели назад пыталась убить девочку варварским способом! Ему следовало немедленно вышвырнуть ее отсюда. Или вызвать полицию. А лучше сделать и то, и другое.

Проблема заключалась в том, что он просто не мог так поступить.

Он теперь не боялся Сони и, по крайней мере в данный момент, не очень-то боялся ее спутников, пусть даже и испытывал определенное беспокойство и поначалу чуть было не запаниковал.

Однако уже само присутствие этой девушки почему-то делало его бессильным. Он даже и представить себе не мог, что сможет вступить с этой девушкой в противоборство, – это казалось ему просто смешным.

И он сам не знал почему.

Соня встала, причем сделала это таким движением, какого Штефан еще никогда не видел и не смог бы описать словами, – это было похоже одновременно и на прыжок, и на почти змеиное скольжение, и в этом движении чувствовались и сила, и быстрота, и необыкновенная грация. Такое телодвижение напугало Штефана больше, чем все ее предыдущие действия и слова. На долю секунды он снова почувствовал сильный страх перед ней.

– Скажи мне, где она, – потребовала Соня.

Ее голос теперь был под стать ее грациозности и силе. Ни в голосе, ни в движениях не чувствовалось какой-либо угрозы – так, лишь намек на нее. Тем не менее Штефан тут же чуть было не проболтался, где находятся Ева и Ребекка.

– Не скажу! – заявил он.

Чтобы произнести эти два слова, Штефану потребовались собрать все свои силы. Его сердце начало колотиться. Он почувствовал себя маленьким и беспомощным, как мальчуган, над которым вдруг нависла фигура профессионального боксера с кровожадным выражением лица.

– Лидия принадлежит нам, – заявила Соня. – Вы не сможете отнять ее у нас.

– Обраща… обращайтесь в соответствующие инстанции, – еле выдавил из себя Штефан.

Ему по-прежнему было трудно говорить. Однако при этом он ощущал в себе решимость дать этой девушке надлежащий отпор. Он тоже – хотя и не так уверенно, но, по крайней мере, стремительно – поднялся на ноги и указал рукой на дверь.

– А теперь уходите! – воскликнул он, слегка нервничая и не осмеливаясь посмотреть Соне в глаза. – Иначе я вызову полицию.

– Этого ты не сделаешь, – сказала Соня, улыбнувшись. – Но я действительно сейчас уйду. Очень жаль, что ты оказался таким неблагоразумным.

– Что это значит? Вы мне угрожаете?

Дрожь в голосе Штефана явно не соответствовала вызывающему тону, каким он попытался произнести эти слова. Впрочем, интуиция подсказывала Штефану, что Соня проигнорировала бы даже самый решительный тон.

– Нет, – произнесла она. – У тебя нет оснований нас бояться. Нам нужно лишь то, что и так принадлежит нам.

– А если я подам на вас заявление в полицию по поводу незаконного проникновения в жилище и психического насилия? – спросил Штефан. Взглянув на Соню, он осознал, что она абсолютно не поняла, что он сейчас сказал. – Ладно, уходите. Мне еще нужно кое о чем… подумать.

– Да, подумай, – охотно согласилась Соня. – Завтра мы снова придем.

Ничего больше не сказав и не удостоив Штефана даже взгляда, она направилась к выходу.

Штефан проводил ее до коридора и тщательно закрыл за ней дверь – на ключ и на цепочку. Затем он стремительно подошел к окну.

Он увидел то, что и ожидал увидеть: на тротуаре перед домом стояли двое оборванцев с растрепанными волосами, в поношенной одежде, которая вышла из моды еще лет двадцать назад. Одного из них Штефан уже знал: он видел его у своего подъезда этим утром.

Дождавшись, когда Соня выйдет из дома, Штефан быстро шагнул в сторону от окна, хотя и стоял за шторой и его невозможно было увидеть с улицы. Впрочем, если бы его и увидели, что он делал такого предосудительного? При этом он не спускал глаз с Сони и ее внушающих ужас спутников. Он, конечно, не мог разобрать, о чем они говорили, однако многое было понятно по их возбужденным жестам и по взглядам, которые все трое время от времени бросали на его окно. У Штефана, мягко говоря, словно камень с плеч свалился, когда они наконец куда-то пошли, пропав из его поля зрения.

Он тут же подошел к телефону и набрал номер кабинета Дорна, но инспектора на месте не оказалось. Штефан записал на автоответчик просьбу срочно ему перезвонить и стал набирать номер палаты Ребекки в больнице. Однако уже на четвертой цифре он остановился и, немного поразмыслив, положил трубку. Он решил, что то, о чем ему с ней нужно было поговорить, – не телефонный разговор.

Штефан – хотя и без особой радости – решил поехать в больницу на БМВ Роберта, а не на своем автомобиле. Он принял это решение интуитивно (как выяснилось позднее, интуиция его не подвела) и, лишь когда уже сел в машину, подумал, что подобное решение многое говорит о его нынешнем психическом состоянии. Что-то на подсознательном уровне подсказало ему, что лучше поехать на более мощном и – главное – более быстромавтомобиле, чем его старенький «фольксваген».

Штефан покачал головой, мысленно пытаясь посмеяться над собой, но на самом деле ему было не до смеху. Как раз наоборот. Он, как обычно, несколько раз безуспешно пытался включить зажигание, прежде чем вспомнил о том, что находится в автомобиле с электронной системой защиты. В нем снова стала нарастать нервозность, а вместе с ней и недоброе предчувствие, от которого ему после инцидента в подземном гараже так до сих пор не удалось полностью избавиться.

Он набрал код, завел двигатель и, прежде чем тронуться с места, посмотрел в зеркало заднего вида. Дорожное движение было довольно оживленным, как и обычно в это время дня. Ему в глаза бросился автомобиль, водитель которого, не включив светового сигнала, как раз пристроился позади машины Штефана во втором ряду. Это был очень большой импортный автомобиль неизвестной Штефану марки. За его затемненными стеклами прорисовывались контуры двух человек. Именно двух, а не трех. Кроме того, Соня и оба ее спутника ушли прямо в противоположном направлении. Конечно, не было никакой гарантии, что они не могли сюда вернуться, пока он…

Штефан попытался отогнать от себя эти мысли: незачем было без причины все так усложнять. Этот автомобиль наверняка принадлежал какому-нибудь бесшабашному человеку, который просто кого-то ждал, и ему было наплевать, что он мешает дорожному движению. Штефан покачал головой, включил передачу и нажал на педаль газа. Мощный двигатель – сколько же в нем лошадиных сил? – буквально катапультировал машину с ее места стоянки, и Штефан тут же оказался посреди плотного потока автотранспорта, едва не стукнув бампером ехавший впереди автомобиль. Он поспешно притормозил, перешел на более низкую передачу и затем снова повысил скорость, чтобы успеть попасть в «зеленую волну». Ему это удалось, хотя краем глаза он заметил, что на мелькнувшем мимо светофоре уже загорелся желтый сигнал, а расстояние до едущей впереди машины вновь стало опасно маленьким.

Поспешно притормаживая машину, Штефан невольно улыбнулся, вдруг подумав, что он, по крайней мере на своем уровне, является таким же лихим водителем, как и Роберт. Впрочем, кое-какое значение имело и то, что он теперь сидел в другом автомобиле.

Однако он, похоже, был на этой улице в данный момент не единственным бесшабашным водителем. Прямо за ним взвизгнули тормоза и раздалось короткое возмущенное бибиканье. Штефан посмотрел в зеркало заднего вида и…

…внутри него все похолодело.

Его улыбка превратилась в гримасу – своего рода язвительную насмешку, которую он адресовал самому себе. Он почувствовал – не в воображении, а на самом деле, – как его сердце на миг остановилось, а затем быстро и ритмично заколотилось снова. Штефан заметил, что метрах в десяти позади него через перекресток на красный свет проскочил тяжелый импортный лимузин с затемненными стеклами.

Штефан все-таки вспомнил, какой он был марки – это была «хонда» – одна из огромных машин со сверхмощным двигателем, которые редко встречаются в Европе. У таких автомобилей под капотом больше лошадиных сил, чем у их водителей волос на голове. «Хонда» стремительно приближалась к автомобилю Штефана. Штефан машинально нажал на педаль газа и, почувствовав, что его машина резко дернулась вперед, тут же был вынужден нажать на тормоза, чтобы не врезаться в автомобиль впереди него. «Хонда» нагнала машину Штефана и ехала теперь так близко, что Штефан уже не мог видеть номерной знак на ее бампере. Стекла «хонды» были такими темными, что сидевшие в ней два человека казались Штефану лишь безликими тенями. Однако они как будто бы увеличились в размерах, став раз в десять больше. От них исходила какая-то угроза – серьезная угроза.

Штефан стал лихорадочно взвешивать свои шансы. Так или иначе, БМВ была, пожалуй, более скоростной машиной, чем эта «хонда», а потому он вполне мог оторваться от своих преследователей, по крайней мере теоретически.

Да, лишьтеоретически. Они сейчас находились не на автостраде, а в центре города, да и Штефан был отнюдь не каскадером, зарабатывающим себе на жизнь различными рискованными трюками. Головокружительные погони на автомобилях через весь город бывают только в американских приключенческих фильмах. В реальной жизни такая погоня очень быстро закончилась бы аварией уже на ближайшем перекрестке.

На машине впереди него снова загорелся стоп-сигнал. Хотя Штефан слегка отпустил педаль газа, расстояние до передней машины стремительно сокращалось, а водитель «хонды», едущей позади него, и не собирался снижать скорость. Он, наверное, совсем спятил!

В голове у Штефана лихорадочно роились мысли. Фигуры за затемненными стеклами «хонды» все увеличивались, а исходившая от них угроза становилась все ощутимее. Впрочем, у Штефана пока не было реальных оснований полагать, что эти люди действительно его преследовали. Возможно, водитель «хонды» сделал лишь то же, что и Штефан, – попытался проскочить перекресток еще до появления красного сигнала светофора. А может, он просто был таким же лихачем, как и Роберт. Штефану, наверное, просто казалось, что его кто-то преследует.

Тем не менее лучше было все-таки выяснить, что к чему. Штефан держался впритык за ехавшей впереди машиной, водитель которой, все чаще поглядывавший в зеркало заднего вида, уже, скорее всего, мысленно причислил Штефана к той категории автомобилистов, от которых лучше было держаться подальше. Штефан окинул улицу внимательным взглядом: довольно далеко впереди показалось ответвление дороги. Подъезжая к нему, Штефан намеренно слегка отстал от движущегося впереди автомобиля, рискуя столкнуться с ехавшей позади «хондой». Затем, нажав на педаль газа и взвизгнув шинами, он стремительно свернул на боковую улицу. Несколько пешеходов, едва не угодив под колеса его авто, негодующе покачали головами, однако «хонда» осталась на основной улице и через несколько секунд исчезла из поля зрения Штефана.

Штефан облегченно вздохнул, убрал ногу с педали газа и, глядя в зеркало заднего вида, состроил самому себе насмешливую рожицу. Ему пришлось немного понервничать, но теперь все было позади. Никто его не преследовал. Да и вообще, было глупо вбивать себе в голову подобную ерунду. Соня и ее спутники в одежде из каменного века явно не могли иметь хоть какое-то отношение к такой экстравагантной машине.

Он слегка притормозил, чтобы ехать в пределах разрешенной скорости, два раза свернул налево, затем один раз направо и в конце концов снова оказался на главной улице. Взглянув еще раз на себя в зеркало заднего вида, он увидел на своем лице добродушную усмешку. После всех треволнений последних дней он теперь мог рассказать Ребекке по крайней мере об одном комическом эпизоде. Быть может, они вдвоем от души над ним посмеются.

И тут он увидел, что «хонда» стоит в каких-нибудь двухстах метрах впереди, у тротуара, словно дожидаясь, когда он появится.

В течение нескольких бесконечно долгих секунд Штефан не мог оторвать от нее взгляда. Он сидел словно парализованный, не в силах пошевелить ни лежавшей на руле рукой, ни упиравшейся в педаль газа ногой, да и вообще ни одним своим мускулом. Если бы машина впереди него затормозила, он неизбежно врезался бы в нее.

Очнувшись, он на большой скорости промчался мимо «хонды». Затемненное стекло на двери водителя было наполовину опущено, и Штефану удалось разглядеть обоих сидевших в машине людей. Это были не братья Сони и не она сама, а какие-то двое парней плотного телосложения, с широкими лицами, на которых определенный образ жизни оставил свой неизгладимый след. У обоих были коротко подстриженные светлые волосы и солнцезащитные очки, и оба они внимательно посмотрели на Штефана.

Штефан не мог видеть выражение их глаз за солнцезащитными очками, однако он почувствовал их взгляды. Когда Штефан проезжал мимо «хонды», они синхронно повернули свои головы в его сторону. Как только БМВ проехал мимо «хонды», та тут же тронулась с места и пристроилась сразу же за задним бампером БМВ.

Штефан уже ждал, что его снова охватит жуткий страх, но этого не произошло – по крайней мере ощущения были не такими, как обычно в таких случаях. Вместо того чтобы вспыхнуть в его мозгу, как сверхновая звезда, и впрыснуть ему в кровь поток адреналина, страх медленно захватывал его сознание, как парализующий яд, не лишая его при этом логики мышления и способности реагировать на внешние раздражители. Его мозг лихорадочно анализировал и ситуацию, не допуская, однако, никаких других вариантов, кроме того что люди в «хонде» явно его преследуют.

Теперь в этом не было никакого сомнения. Эти парни даже не потрудились хоть немного отстать от его автомобиля. Кто они такие? И что им от него нужно? Впрочем, это было не столь уж важно. Он непременно должен был от них избавиться – во что бы то ни стало.

Не успел Штефан принять какое-либо решение, как его правая ступня выжала педаль газа до упора. Двигатель БМВ негодующе взвыл, и машина сделала такой резкий рывок, что Штефан подпрыгнул на своем сиденье, чуть не вырвав руль.

Раздался скрежет металла, полетели искры вперемешку с кусочками лакового покрытия: БМВ с размаху врезалась в переднюю машину и чуть не вытолкнула ее на тротуар.

Штефан инстинктивно крутанул руль влево и почувствовал, что БМВ, высвободив свой бампер, тут же снова ударила машину правым задним крылом, после чего выскочила на встречную полосу. При этом он успел заметить в зеркало заднего вида, что водитель ударенного им автомобиля полностью потерял управление: его «форд» стукнулся правым передним колесом о бордюр, отскочил назад и закрутился, как волчок, оставляя на асфальте черные следы от шин, которые дымились так, будто вот-вот могли загореться. У Штефана мелькнула мысль, что «хонда», по всей видимости, столкнется с вышедшим из-под контроля автомобилем, однако этого не произошло. Тем не менее водитель «хонды» несколько секунд был полностью поглощен тем, что старался избежать столкновения с крутящимся «фордом».

Впрочем, у Штефана не было времени наблюдать за этой сценой. Лишь благодаря счастливой случайности на встречной полосе, куда он только что выскочил, в этот момент и именно в этом месте не оказалось других машин. Но это продолжалось недолго – всего пару секунд. Затем раздался дружный возмущенный хор автомобильных сигналов, вспыхнуло множество фар, заскрипели тормоза. Где-то позади Штефана послышался треск бьющегося стекла и характерный звук сминаемого металла – водитель «форда», по-видимому, окончательно потерял управление своим автомобилем.

Однако у Штефана не было и доли секунды на то, чтобы взглянуть в зеркало заднего вида на своих преследователей: ему навстречу мчался какой-то автомобиль, отчаянно мигая фарами. Штефан резко крутанул руль вправо и тут же с чувством холодного ужаса заметил, что водитель приближающегося автомобиля попытался свернуть в ту же сторону. Долю секунды они продолжали двигаться под углом навстречу друг другу, но затем водитель второго автомобиля резко повернул в противоположную сторону, и вместо ожидаемого смертоносного столкновения Штефан почувствовал лишь легкий толчок: они проскочили так близко друг от друга, что БМВ Штефана снес боковое зеркало заднего вида на второй машине. Через секунду последовал еще один, гораздо более сильный толчок: машина Штефана натолкнулась на каменный бордюр и, преодолев его, въехала на тротуар, не снижая скорости. Тревожные автомобильные сигналы и испуганные крики пешеходов стали еще громче. Впереди БМВ и по обеим сторонам от него люди, спасаясь, шарахались во все стороны. Постороннему наблюдателю могло показаться, что машина Штефана гонит впереди себя волну, образованную движениями людей.

Штефан снова крутанул руль влево и, вместо того чтобы притормозить, еще сильнее нажал на педаль газа. БМВ съехал с тротуара и вновь помчался по проезжей части, что привело как минимум к еще двум столкновениям автомобилей.

«Хонда» по-прежнему мчалась вслед за Штефаном.

Ее водитель не применял умопомрачительные трюки, а продолжал двигаться по проезжей части, ухитрившись при этом отстать от Штефана всего лишь на две машины. Не успел Штефан об этом подумать, как «хонда», совершив опасный маневр, обогнала оба автомобиля и оказалась прямо за БМВ. Водитель второго из только что отделявших их автомобилей предпочел добровольно ретироваться с поля боя, резко свернув вправо и въехав на тротуар. Теперь все вернулось на круги своя: Штефан гнал со скоростью километров восемьдесят в час, а «хонда» держалась так близко от его заднего бампера, что выхлопные газы БМВ, наверное, покрыли копотью ее номерной знак. Единственным результатом титанических усилий Штефана была оставшаяся далеко позади гора металлолома стоимостью, пожалуй, в добрую сотню тысяч марок, да еще множество раненых и перепуганных людей.

Штефан громко выругался и, еще больше нажав на педаль газа, попытался увеличить расстояние между собой и преследователями, прибегая к рискованным маневрам, в результате чего шины БМВ отчаянно взвизгивали. Несмотря на это, ему так и не удалось оторваться от «хонды». Она без особых усилий держалась за ним. Штефан уже начал сомневаться, действительно ли он задавал тон в этой гонке или же его преследователи просто играли с ним.

А еще он начал спрашивать себя, как долго еще могла бы продолжаться эта бешеная гонка. Хотя ему показалось, что прошла целая вечность, с начала преследования на самом деле прошла всего лишь минута. Тем не менее за это время случилось уже по меньшей мере три аварии, и с минуту на минуту либо Штефан должен был попасть в тяжелую аварию, либо его остановил бы полицейский патруль. А потому ему нужно было как можно скорее избавиться от своих преследователей!

Впереди показался еще один светофор. Штефан громко просигналил, включил дальний свет фар и еще сильнее нажал на педаль газа. Автомобиль сделал резкий рывок вперед и пулей помчался к перекрестку. Но на этот раз Штефану не пришлось услышать визг шин и возмущенное бибиканье: на его счастье по перпендикулярной улице никто не ехал. Однако «хонда» все еще неотрывно преследовала его. Мощность двигателя БМВ, без сомнения, позволяла ему оставить далеко позади себя более тяжелый лимузин, но не на оживленных городских улицах. А впереди его ожидала еще более сложная ситуация. Через три квартала они должны были оказаться в районе, где улицы всегда были забиты машинами. Штефан даже и думать не хотел о том, что произойдет, если ему придется остановиться.

Впереди снова мелькнул красный сигнал светофора, и ему опять повезло: он промчался через перекресток, ни с кем не столкнувшись, и дорожная полоса перед ним оказалась совершенно пустой. Штефан изо всех сил надавил на педаль газа, и на этот раз силуэт «хонды» в зеркале заднего вида заметно уменьшился. «Если бы у меня было две минуты!» – с отчаянием подумал Штефан. Если бы еще хотя бы две – а лучше три – минуты дорога перед ним была свободной, на этой ракете на колесах он смог бы оторваться от каких угодно преследователей.

Однако эти две или три минуты в подобной ситуации были чем-то из области фантастики. С таким же успехом он мог надеяться, что с неба вдруг спустится НЛО и увезет его преследователей куда-нибудь на Венеру.

Взглянув в зеркало заднего вида, Штефан заметил, что «хонда» снова нагоняла его. Стрелка на спидометре уже превысила отметку «сто», а впереди на его полосе движения уже показались машины. Тем не менее Штефан снова увеличил скорость. У него мелькнула то ли насмешливая, то ли истерическая мысль, что адвокату Роберта, пожалуй, придется в полной мере отрабатывать выплачиваемые ему деньги, если кто-нибудь успеет записать номер БМВ и Штефан не разобьется вдребезги в этой бешеной гонке.

«Хонда» снова ехала прямо за ним. Она хотя и уступала БМВ в скорости, но не намного. Водитель «хонды» включил дальний свет фар, и Штефан не удивился, если бы второй сидящий в «хонде» человек опустил стекло и, высунувшись наружу, стал целиться в него из какого-нибудь оружия. А потому Штефану нужно было что-то предпринять. И как можно быстрее!

Показался еще один перекресток, в сотне метров за которым загорелся красный сигнал светофора, – там было пересечение с еще одной улицей с очень оживленным движением. Его шансы проскочить ее на большой скорости составляли десять миллионов против одного, причем не в его пользу.

Штефан резко нажал на педаль тормоза, отчаянно крутанул руль вправо и почти в тот же самый миг снова надавил на педаль газа. Двигатель БМВ возмущенно взревел, а сама машина развернулась вправо – практически вокруг своей оси. Штефан испуганно охнул, и в тот же миг оханье переросло в крик: ремень безопасности так сильно впился в его тело, что Штефан почувствовал резкую боль. Впервые за несколько дней рана на плече дала о себе знать. Однако это было еще не все: боль словно бы оживила в его мозгу давно не действующую микросхему, которая тут же дала сигнал другой, еще более сильной боли – в ноге. Снова закричав, Штефан что было силы вцепился в руль, стараясь не потерять управление автомобилем.

Впоследствии Штефан и сам не мог сказать, то ли ему просто очень повезло, то ли в нем на миг проснулись сверхчеловеческие способности, таящиеся в каждом из нас. А может, имело место и то, и другое. Так или иначе, машина резко повернула, лишь немного скользнув по инерции вперед, и Штефан как раз в нужный момент снова нажал на педаль газа. Двигатель, взревев, швырнул БМВ в боковую улочку. Штефану удалось на скорости сто километров в час совершить поворот на девяносто градусов. Зрелище было, пожалуй, просто невероятным и очень эффектным.

Кроме того, замысел Штефана удался: в зеркало заднего вида он заметил, что его преследователи попытались совершить тот же трюк, но у них ничего не получилось. «Хонда», истерично визжа шинами, проскочила перекресток и через секунду исчезла из поля зрения. Штефан не питал особых надежд на то, что она столкнется с какой-нибудь машиной или у нее лопнет шина, однако у него появился шанс. Водителю «хонды» придется остановиться, сдать назад и затем возобновить гонку с нулевой скорости. Быть может, Штефан тем временем наконец-то сумеет оторваться от этих безумцев.

Набрав скорость, Штефан стремительно помчался прочь, слегка притормозив лишь у ближайшего перекрестка, чтобы, как полагается, посмотреть налево и направо. В зеркале заднего вида никто не маячил. Возможно, Штефану повезло: у «хонды» действительно лопнула шина или же она натолкнулась на гидрант или на что-нибудь еще. Так или иначе, он наконец оторвался от этих сумасшедших!

Он по-прежнему ехал на большой – но уже не такой опасной – скорости. Еще раз взглянув в зеркало заднего вида, он снова убедился, что позади никого нет. Наверное, ему действительно повезло. Ему, черт возьми, еще раз повезло!

На ближайшем перекрестке Штефан свернул направо, а потом еще раз направо, и еще раз. Он ехал наугад, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. «Хонда» больше не показывалась.

Его неистово колотящееся сердце начало потихоньку успокаиваться, и теперь Штефан уже не держал руль с такой силой, что кисти сводило от боли. Однако у него по-прежнему ныло плечо, и это неприятное ощущение отдавалось в его ноге. Тем не менее ему все-таки повезло. Возможно, даже больше, чем он надеялся. Он не просто сумел оторваться от своих преследователей – в этой бешеной гонке он умудрился не разбить БМВ (если не считать нескольких царапин), никого не задавить и не свернуть себе шею. Пожалуй, самым ужасным в произошедшем с ним было то, что за все время гонки он ни разу не почувствовал страха. Штефан только теперь это осознал. Несмотря на то что его пульс временами достигал, наверное, двухсот ударов в минуту, руки так сильно сжимали руль, что суставы на пальцах до сих пор болели, а все его тело покрылось потом, он ни разу не почувствовал настоящего страха. Скорее, наоборот. Он испытывал теперь что-то вроде приятного изнеможения, как обычно бывает после выигранного трудного спортивного поединка. В глубине души Штефану даже показалось, что эта невообразимая гонка доставила ему удовольствие.

Какое-то сумасбродство! Ведь он подвергся серьезной опасности! Надо поскорее выкинуть из головы эту дурь.

Кроме размышлений о грозящих неприятностях (ведь если адвокат Роберта не сотворит чудо, придется попрощаться с водительскими правами на ближайшие лет десять), Штефан напряженно думал о том, кем же, черт возьми, могли быть сидевшие в «хонде» парни. Ему почему-то не верилось, что между ними и эксцентричной девушкой Соней могла быть какая-то связь. Соня была… какой-то совсем непохожей на них. К тому же она вряд ли стала бы прибегать к подобным действиям. Если бы она решила добиться своего насильственным путем, ее братья вполне могли бы выбить дверь в квартиру Штефана и силой заставить его рассказать им о местонахождении Ребекки и Евы. Это не заняло бы у них много времени.

Впрочем, могли быть различные объяснения тому, что сейчас произошло.

Водитель за рулем «хонды» вполне мог быть всего лишь автохулиганом, который куда-то торопился. Возможно, увидев, как Штефан лихо проехал через перекресток за миг до того, как загорелся красный сигнал светофора, этот парень воспринял такой поступок как своего рода вызов. Стал бы такой автохулиган рисковать своей и чужими жизнями только ради того, чтобы на короткое время почувствовать прилив адреналина?

Ответ был однозначным: да!

Другой, более неприятный вариант объяснения произошедшего был таким: его преследовали полицейские в штатском, которые, увидев, как он заехал на тротуар, были просто обязаны по долгу службы броситься за ним в погоню. Впрочем, подобное предположение задержалось в сознании Штефана не более чем на секунду. Переодетые в штатское полицейские вряд ли разъезжали бы в японских автомобилях класса люкс. Кроме того, если бы они действительно были полицейскими, то по их сигналу туда понаехала бы тьма-тьмущая патрульных машин.

Да и не стали бы полицейские безо всякого предупреждения врезаться сзади в его машину.

От этого удара Штефана так швырнуло на ремень безопасности, что он ощутил в плече пронзительную боль. Его машину тряхнуло, а затем она тут же сделала резкий рывок вперед, потому что Штефан от толчка сзади поневоле вдавил ногой педаль газа до пола. Вскрикнув от боли, он, тем не менее, не отпустил педаль и сумел удержать руль. Несмотря на варварское отношение, которое пришлось пережить автомобилю за последние несколько минут, его двигатель прекрасно работал и так рванул машину вперед, как будто она была выпущена из катапульты.