Текст книги "В глубинах космоса (СИ)"

Автор книги: Владислав Степанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Дорогая жена, как и предполагалось, бросилась в слезы при его первом виде, проклиная всю эту космическую авантюру. Наврич не спешил вступать с ней в перепалку. Он и сам до сих пор не верил, во что вылилось их приключение. Двоякое чувство бушевало внутри: Вацлав определенно предупреждал о разного рода опасностях, по этой причине Зденек и остальные члены команды проходили специализированные курсы и подготовки. С другой стороны, Флён, как командир, допустил такую ситуацию. Допускал и ранее, и только чудом они выходили сухими из воды. А если в Ронуме узнают о злополучной разрушенной станции и ее убиенных жителях, то Зденек, помимо протезов, получит еще и срок.

«Нет», – подумал мужчина, когда остался наедине. – «Это зашло слишком далеко».

Вспоминая все их путешествие от начала до конца, Наврич еще понимал, что, несмотря на все плохое, ему понравилось пребывать с командой на протяжении всего пути. Но времена менялись. Осознание гибели где-то в космосе начало беспокоить еще с пропажи капитана. Изначально Наврич представлял их дело как прогулки по космосу, перевозя людей и грузы туда-сюда, изредка отстреливаясь от пиратов. И по большей части именно так и происходило.

– Да нет, – сказал себе Зденек, глядя в отражение зеркала. – С самого начала эта авантюра… Это приключение стало опасным для всех нас.

Жаль, что расставание произойдет на такой ноте. Но пора было остановиться.

Иногда казалось, что Александр никогда не отдыхал. На корабле его большую часть времени можно было найти на капитанском мостике, пока его пинками не погонишь отдыхать. Дома же, стоило ему прибыть и сделать короткий перерыв, как он принялся помогать по хозяйству. Вместе с отцом они отремонтировали крышу, а затем Саша уединился на земельном участке коттеджа, пропалывая грядки, и постоянно занимаясь этим в одиночку. Дело помогало ему успокоиться от постоянных опасностей, ведь, как и Наврич, он представлял себе работу иначе. Но, в отличие от Зденека, чувство привязанности и ответственности не позволяло сжечь мосты.

Что он мог рассказать родителям? Ничего, что произошло на самом деле. Официально они проводили грузоперевозки до Аракктура. Остальное знать необязательно. Более того, Саша знал, что за ним, как и всеми остальными, следили. Стоило ему обмолвиться о восставших андроидах, как пребудут спецслужбы. Вряд ли произойдет тогда что-то плохое, просто прибегут к использованию амнезиака, который недоступен гражданскому населению, на этом все и закончится. Но это произойдет с семьей. С ним самим проведут множество бесед, внесут записи в личное дело, а затем примутся разбираться с капитаном, добиваясь снятия Соколовского с должности.

Ветер в тот день был мягким и теплым. Солнце не палило, как это, судя по рассказам, происходило совсем недавно. Саша продолжал работать, пока его не окликнул знакомый голос.

Софья с супругом пришли совершенно внезапно. Две семьи дружили с того момента, когда их познакомил Вацлав. Ридарри жили в километре пешего хода от Соколовских, и время от времени одни заходили в гости к другим. Сейчас в руках женщины находился пирог с пасленом, и, учуяв запах выпечки, Саша понял насколько проголодался. Гостей ждать на входе он не заставил.

Ита̀ки Ридарри, супруг Софии, отличался от своей возлюбленной внешним видом. Если же женщина больше походила на человека – вернее, полностью походила, никто бы, глядя на нее, не принял ее за инопланетное существо – то мужчина имел классические лазурные линии, пролегавшие по всему телу. В его светлых недлинных волосах, едва касавшихся плеч, виднелись мягкие фиолетовые оттенки. Не считая простой одежды, на его поясе свешивался меч, сокрытый в ножнах. Итаки был ветераном нескольких конфликтов и войн, но их подробности он рассказывать не спешил.

– Не можешь отвыкнуть от рабочего ритма? – поинтересовалась Софья, когда Александр накрывал стол.

Его родителей не было дома, поэтому гостей пришлось располагать ему одному.

– Мне все равно нечем заняться.

– Вот как.

– Моя дорогая супруга рассказала о ваших путешествиях…

Саша бросил взгляд на женщину. Правду ли она рассказала или, как и он, опустила детали? Женщина кивнула на его вопрос, соглашаясь с первым.

– …участвовать в подобного рода операциях непросто. Но все же лучше, чем быть там, – мужчина легко улыбнулся, – и подавлять волнения соотечественников самим.

– Да, согласен, – после недолго молчания ответил Соколовский, а затем усмехнулся. – Надеюсь, что все закончится быстро. Не люблю, когда гибнут люди, – он тяжело вздохнул. – Совсем не люблю.

Дальнейший их разговор проходил вокруг обыденных вещей. Ридарри рассказывал о своем времяпровождении, пока жены не было дома. Нарочно обмолвился, что его устраивала нынешняя жизнь, полная спокойствия и гармонии. Судя по всему, мужчина не страдал от тоски, находя себе каждый раз дело.

Долго гости не засиживались. Попив чаю и поболтав, словно они все время прожили на земле, Ридарри направились к себе домой, намеренно решив сделать крюк через пшеничные поля. Часть пути они шли молча, наслаждаясь погодой и надвигающимся закатом.

– Кстати, если так подумать, я и сама думала, что все эти полеты будут скукотой.

Софья обхватила руку супруга, а тот деловито засунул ладонь в карман.

– Поверить не могу, что этот парень так далеко зашел, – сказал Итаки.

– Иной раз упорства ему не занимать. Да и он давно уже не маленький мальчик. Тяжело поверить, что он настолько вырос.

– Ты права, дорогая, в это, – мужчина взмахнул рукой, – тяжело поверить. Когда я обращаю внимание на последствия времени, то сам удивляюсь.

– Ты точно не хочешь присоединиться к нам? – с неким беспокойством спросила София.

Двое остановились, взглянув на заходящее солнце, да и просто переведя дух.

– Мне хватило всех этих приключений с лихвой. И моя авантюра, – Итаки подразумевал то самое событие, преобразовавшее Софью в азуреса. – И войны. Может быть, однажды, дорогая, – он положил свободную руку на ее. – А пока что мне хватает работы в саду.

Сад при доме действительно вышел изумительный. Мужчина потратил на него большую часть времени, воплощая свои задумки в реальность. Пребывать там, покачиваясь в кресле-качалке, упиваясь от безделья было большим удовольствием.

Софья обняла мужа, уткнувшись ему в грудь, а тот погладил женщину по волосам.

– Все-таки порой тебя не хватает, – сказала София. – Что если новый вылет станет последним?

Тяжело вздохнув, Итаки прижал ее крепче.

– Но ты все также остаешься в команде. Не переживай, душа моя, все будет хорошо. Мы увидимся с тобой еще не раз. А как захочешь остановиться и вернуться домой, то там буду тебя ждать я, – его голос звучал успокаивающе. – Но я тоже скучал по тебе, ты не подумай другого. Ну, ладно, пойдем уже. Насладимся моментом. Уж больно здесь красиво.

Он был прав. Что-то в Софии осталось человеческим. Постоянное оглядывание назад или попытка заглянуть наперед, совершенно забывая о здесь и сейчас. И теперь, несмотря на совет мужа, женщина предалась воспоминаниям. Весь их путь слился в одну точку, а будущее виднелось не лучшим. Ее все еще беспокоила Йосола. Вряд ли капитан отпустит девушку просто так. Сейчас он наверняка пытался ее переубедить. Что будет, если она останется? Что будет, если не останется? Ничего хорошего в обоих случаях. Команда Фрейи умудрилась влипнуть в дела влиятельных людей. Таинственный Фонд и конфликт Медузового полуострова – как мог экипаж их рода поучаствовать в секретных операциях? София слишком хорошо знала Ронум, и принимать проходимцев на задания не в их стиле. Выходило, всему виной Йосола. Первый раз можно было связать любопытство ДюГанда к ней, а остальные на Фрейе попали под раздачу, отправленные на добывающую станцию. Значит, где-то он присутствовал и во второй раз, у Аракктура, в зоне досягаемости. А если нет, то как – этот вопрос остро стоял у женщины – как они оказались втянуты в борьбу с андроидами? Капитан утверждал, что это из-за хорошей репутации, все-таки их знали не как мерзавцев, но Софья наотрез отказывалась верить, что их участие из-за кого-то, кто «замолвил словцо».

А затем подул сильный ветер, подхватив волосы женщины, и они скрыли ее лицо. Она остановилась, дожидаясь, когда порыв ослабнет, а затем принялась резкими движениями раскидывать локоны назад, не забывая при этом ругаться.

– Я уже и забыл эту твою реакцию! – засмеялся Итаки.

София недовольно нахмурено посмотрела на него, а затем закатила глаза, принявшись расчесывать взъерошенные волосы. Она сама успела позабыть о такой проблеме.

– Ну ничего… Ничего… – пробубнила женщина, продолжая работать расческой, как вдруг ветер подул с новой силой.

В «Стальной принцессе», как и всегда, царила уютная атмосфера. Голые кирпичные стены, устеленные плакатами разных эпох и баннерами, и высокий потолок, откуда свешивались лампы, приглушенным светом пытаясь освещать окружение. За зашторенными окнами виднелась улочка, где сейчас устроили курилку несколько человек, чтобы вскоре присоединиться к оставшимся внутри приятелям.

Здесь варили вкусное пиво, но, как считал Младич, дорогое для простого обывателя. Впрочем, этот фактор сразу отсеивал наличие неприятного контингента, в лице выпивох и малолеток. Только взрослые и адекватные люди, да и те умудрявшиеся время от времени устраивать мордобой, чтобы потом снова пойти пить пиво.

Сегодня все же было безлюдно. Когда Иван пришел сюда впервые, то едва смог найти себе место у стойки. Сейчас же он свободно расположился за одним из столиков, а его самого никто не побеспокоил. В кружке мужчины пенилась черная жидкость, и он время от времени смаковал её вкус.

– Ах, вот и ты, – услышал Иван голос Дмитрия, который, завидев знакомое лицо, тут же плюхнулся поблизости.

– Ну надо же. А я-то понадеялся, что сегодня я останусь один.

Филин не спешил оставлять его, заказав себе своего излюбленного напитка и закуску к нему.

Тарадон усмехнулся. Ему непривычно было наблюдать парня в простой одежде. Даже и не верилось, что в другое время он становился совсем иным человеком. Если взглянуть на его молодое лицо, то можно было счесть его за модника, прожигающего свою жизнь и деньги родителей в пустоту. Но его постоянная усмешка на лице говорила Младичу, что это нарочный образ. Не иначе, как Дима искал себе повод подраться.

– Итак, мы снова здесь.

– Ты наблюдателен, – сказал Младич.

– Чего домой не поехал? – Филин пропустил мимо ушей слова приятеля.

– Как-нибудь позже. Пока нет желания возвращаться, – отмахнулся Тарадон. – Что на счет тебя? – он оперся о стол, скрестив руки.

– Моя семья не смогла принять мое решение и мы, скажем так, в напряженных отношениях. Я обычно здесь снимаю комнаты.

– Прямо в своем костюме?

– Не, он на корабле. Местные вряд ли оценят мое присутствие среди них. Помню, еле сюда вообще добрался. Благо леди Мария была…

– Почему ты вечно называешь ее «леди»? – оборвал его Иван.

– Привычка. Все в ордене ее так называют. А мне нравится, как звучит, – пожал плечами Дима. Младич кивнул ему, что он мог продолжать свой рассказ. – Так вот, была она рядом и с документами проблем не возникло. Хотя нам и пришлось всячески оружие прятать, – после секундного промедления, рыцарь добавил: – Мне, – он вздохнул. – И вот мы снова здесь.

Они чокнулись кружками, некоторое время распивая в молчании и пребывая в мыслях.

– Что решил по поводу дальнейшей работы? Ты остаешься? – поинтересовался Иван.

– Да. Но это не изменит моего мнения. Тот корабль надо было штурмануть!

– Мне все равно, – отрезал моторист.

Снова они замолкли. Младич сходил за новой порцией пенного напитка.

– Так почему ты остаешься?

– Чаще случаются стычки.

– Даже чаще, чем на Земле? – едва скрыто удивился Тарадон.

– Даже чаще, чем на Земле, – кивнул Дима. – Особенно в конце моей службы там, когда мы только и сидели в лагере.

– Но при этом способов умереть в космосе намного больше.

– Ну и что? – усмехнулся Филин. – Я для себя понял, что нет ничего интереснее, чем адреналин боя. А там уж, вдруг за мной валькирии спустятся? – Дмитрий вопросительно изогнул бровь, ехидно улыбаясь.

Младич преподнес кружку ко рту, но на мгновенье замер, глянув на рыцаря.

– Потянуло на мифологию?

– А-га. Ну, а ты сам почему остаешься?

– А я говорил, что намерен уйти? – с насмешкой спросил Иван.

– Нет, не говорил. Просто так спросил. Я сам думаю, что из нас всех уйти может только Зденек, Саша да Софья, – Филин отодвинул опустевшую кружку. – Но только не мы.

Некоторое время Младич сверлил его взглядом. Раздумывая над ответом.

– Ты прав. Без нас кэп нарубит дров.

Оба при этом соврали. Дима был прикомандирован к Марии и не мог действовать без нее. Это как два звена одной цепи. Тарадон же оставался, потому что ему нравилась его работа. И нравились космические корабли. А хорошие знакомые были хорошим дополнением. Сочетание приятного и полезного. Он закрепил свои знания на практике.

А затем к ним присоединился Алексий Мед. Неожиданность его появления заключалась не сколь в самом прибытии, а в приходе в этот паб. Стальная принцесса с давних пор стала местом встречи изначально Вацлава и Зденека, затем и остальных. Они знали об этом месте со скамьи университета. А вот Мед это место невзлюбил из-за высоких цен. Мужчина показательно оперировал этим и постоянно повторял, что мог бы взять дешевый аналог – чаще какую-нибудь дрянь, с несбалансированным вкусовыми оттенками – и сидеть дома.

– И вот он здесь, – подметил Дима.

Они обменялись рукопожатиями, и, усевшись, Мед некоторое время молчал, положив сцепленные руки на стол.

– Я чего-то не знаю? – с еще большим недовольством поинтересовался Младич. – У нас сегодня здесь созыв?

– Нет. Решил промочить горло, а вы тут как тут. Но если ты хотел скрыться, то тебе стоило найти место непопулярное в наших кругах, – ответил Алексий.

Как и остальные, он взял себе пива, вместе со свежим стейком. Вернувшись, Мед тут же приступил к трапезе, чокнувшись с остальными за общее здравие.

– У меня есть идея. Гениальная в своей простоте, – мужчина неспешно прожевал очередной мясной кусок, довольствуясь его вкусом, и запил золотистым напитком. – В виду того, что мы подолгу находимся в космосе…

– Покороче, – сказал Иван.

Алексий бросил неодобрительный взгляд на приятеля.

– В виду того, – начал Мед заново, более твердым тоном, – что мы подолгу находимся в космосе, предлагаю начать варить пиво на корабле.

В очередной раз Тарадон замер, не донеся кружку ко рту. Его брови подпрыгнули от удивления.

– Это гениально, – наконец сказал он негромко.

– Именно, – победно добавил Алексий. – У нас на втором ярусе носовая часть пустует.

– Я, гляжу, ты тоже не обременяешь себя мыслями о дальнейшей работе на корабле? – усмехнулся Дмитрий.

– А должен?

В ответ ему пожали плечами, а Мед меж тем продолжил разъяснять свой план. Оказалось, что уже побывав дома, он успел ознакомиться с несколькими статьями, почитать литературу и присмотреть оборудование. Разумеется на реализацию нужны были деньги.

– Ты об этом Илье скажи. Он всецело поддержит эту идею, – сказал Дмитрий.

– Да и я поддержу, – Младич улыбнулся, кивая собственным мыслям. – Тут главное капитана убедить это вообще реализовать.

– Убедим, – махнул рукой Мед, и салфеткой протер себе рот.

– Правда, когда у нас накроется гравитация, пивас будет везде, – Иван взмахнул руками, подчеркивая свои слова. – И попадает тебе в дыхательные пути, – он вздохнул и в очередной раз покивал. – И ты умрешь от пива.

С приподнятой бровью, взглядом полным скептицизма, Алексий ответил:

– Не худшая смерть. Как говорится, люди умирали и за меньшее.

Идея Алексия звучала заманчиво. Можно было бы открыть даже космический паб и сделать на этом деньги. Мысль заразительно поползла по остальным, и вот уже Младич думал над технической реализацией. Филин разве что вызвался быть на подхвате. Уж лучше, чем ничего. Заодно и пустующее место – за все это время используемое разве что в рамках второго склада, и то редко – пропадет.

В другом конце города, когда уже совсем стемнело, по городу прогуливались Илья и Мария. Никем не беспокойные, они гуляли по парку, выходящему к небольшой набережной с узкой речкой. Большую часть времени молчали, находя в этом идиллию и покой. От другого вида Марии, теперь пребывающей в вечернем платье, Илья совсем отвык. И вновь влюбился в нее, только завидев. Чувства омыли его, смыв напрочь беспокойства о новом вылете и раздумьях. Все стало просто и ему по силам.

Родители Юхельссона уже знали Марию, хоть и без подробностей. Для них она оставалась иногородней девушкой. Главное, что они тепло ее приняли, теперь не отставая с вопросом о браке. Сам же Кристиан сомневался в самой возможности женитьбы. Разве что только сделать вид. Но он был не таким человеком. Ему было хорошо рядом с Марией. Аналогично и ей с ним, судя по словам девушки. Нелегкая ему выпала доля. Жизнь с Марией – это та жизнь в незнании, когда они простятся в последний раз. И, как Илья сказал ранее своему другу, морально он готовился к такому расставанию, но не знал, будет ли в конце концов готов. Проходя под фонарями набережной и наблюдая за огнями проплывающих мимо кораблей, он смотрел на возлюбленную и понимал, что «нет». Никогда не будет он готов к расставанию. И всячески постарается оттянуть этот срок. Ну, а пока он наслаждался прогулкой.

Зайдя в одно кафе, они разговорились, шутя друг другу шутки и вспоминая забавные моменты. Илья ценил подругу за то, что мог говорить все как есть, порой не стесняясь в выражениях. А если Марии нужно было что-то разъяснить, то от этого процесса Илья получал особенное удовольствие. По крайней мере девушка хорошо соображала и понимала, что ей пытались донести. И в целом поговорить с ней можно было о всяком. И смешном, и грустном, и умном, и всякой белиберде.

По возвращении домой, а вернулись они далеко за полночь, они только разулись и медленно прошли в комнату Ильи, которая еще не успела приобрести плачевный вид, как у каюты. Да и Мария не позволяла этого допустить. Девушка упала на большую постель, а Юхельссон уселся за терминал, второпях знакомясь с последними новостями.

– Как все это теперь звучит пусто, – проговорил Илья, глядя на глупые заголовки желтой прессы, обсуждавшей то одних людей, то других. – Все-таки там, наверху, мы стали совсем другими.

– Люди всегда меняются под воздействием окружающих их факторов. Привыкни ты жить здесь, то счел бы за глупость полет. А будь на Земле, имел бы иные ценности.

– Нет, Мария, я не зря согласился на полет, – Илья свернул окна на экране и повернулся к девушке. Ее волосы были разбросаны по всей постели, а руки раскинуты в стороны. Какое-то время она смотрела в потолок, а затем встретилась взглядом с Кристианом. – Поначалу я отнесся скептически, но затем что-то мне подсказало, что это последний шанс прожить интересную жизнь. Да и, – мужчина усмехнулся, – приснился дурной сон. Я уж не помню сюжет, но по ощущениям помню, что я остался и очень жалел об этом.

– А сейчас жалеешь, что полетел?

– Нет, – сразу же твердо ответил Илья.

– Это здорово, – улыбнулась девушка. – Еще лучше, что нам удалось там оказаться вместе.

– Поверить не могу, что ты пошла на это ради меня, – он подразумевал получение Марией отдельного соглашения от магистра. – И поверить не могу, что тебе позволили.

Набравшись сил, девушка поднялась и уселась уже на ноги мужчине.

– Ты бы поступил так же, – и не дав ему ничего сказать, поцеловала его.

Кристиан решительно встал, ведя девушку за собой за руку, а та непонятливо смотрела на него, но поддалась. И вот, когда тихо заиграла музыка, он прижал ее к себе одной рукой, а другой обхватил ее ладонь. Мария тихо засмеявшись, согласилась на этот их медленный танец, посреди темной комнаты, освещаемой только экраном терминала.

– Я с тобой, – прошептал Илья. – Навсегда останусь только с тобой. Даже разделенный с тобой многими милями, я, – он усмехнулся, – всегда буду с тобой.

– Видимо, – Мария усталым взглядом посмотрела в глаза мужчины. – У нас нет иного выбора.

Но как далеко ты готов зайти? Ради любимой? Ради семьи? Ради друзей? Как далеко, и с каким упорством ты будешь пытаться снова и снова?

А они все продолжали свой танец, позабыв и отбросив лишнее. Осталась только эта музыка и они.

Никто не мог сомневаться, что Вацлав возьмет Йосолу переночевать к себе и что она при этом согласится. Капитан решил попытаться переубедить ее в своем решении, а там и завязать романтические отношения. Какое-то отчаянье начало одолевать его, но он всячески старался отбросить гнетущие мысли и делать то, что делается. Простое осознание «тупика в конце туннеля» все равно не покидало. Флён совершенно не мог представить и предположить, к чему приведут его те или иные действия. Он шел прямиком в неизвестность.

Поначалу они снимали квартиру в городе, гуляя по улицам и посещая разные заведения. Йосола даже приобрела себе несколько побрякушек, не имевших для Вацлава никакого значения. Ну, а после они отправились по монорельсу в пригород.

– Наш дом построен в пригороде. Отец построил его, когда люди только прибыли на Закстанор II. И поначалу дом был вдали от города, а теперь как бы вскоре он не стал его частью, – разъяснял мужчина, когда они проезжали мимо полей и лугов до самого горизонта.

– Мда. Мне все еще непривычна мысль жизни здесь, – ответила Йосола.

– Ко всему можно привыкнуть, – пожал плечами Вацлав.

– Да вот эти вот температуры. То холодно, то жарко. Смена одежды по сезонам.

– На Закстаноре не так уж много сезонов, – поспешил поправить ее Флён.

От станции им пришлось пройти некоторое расстояние, и Йосола то и дело останавливалась, чтобы что-нибудь рассмотреть. То ее заинтересовали растущие цветы у дороги – на деле оказавшиеся обычными цветущими одуванчиками – то помогла перевернуться жуку.

«Вот ведь беспокойная душа», – подумал Вацлав, но не мешал девушке.

Дома, к счастью, никого, кроме матери и андроида, не было. Сестра давно переехала к своему мужу, а брат все служил. Пожилая женщина встретила старшего сына с распростертыми объятиями и совершенно не удивилась приходу так называемой подруги, тут же принявшись накрывать на стол. И разумеется, во время трапезы, на Йосолу посыпались вопросы. Вацлав уже хотел было вмешаться, но девушка оказалась общительной, капитан такого и не ожидал. Думал, что она будет всячески скромничать.

Итак, она гостья с другого мира, родившаяся на Закстаноре II, а затем взятая семьей на станцию, и теперь работающая на Фрейе. История понравилась даже самому Вацлаву и ему оставалось только согласно кивать.

– Вы смотрели новости про ту планету? Я боюсь, что Симмитру послали туда, – опечалено сказала женщина. – И чего только людям спокойно не живется? Может быть, Ронум не так хорош, но после расселения на Закстаноре довольно непросто наладить производство на новой планете, – все сетовала она. – Да и прямо они там лучше заживут, как сами по себе станут.

– Мама, мы сопровождали конвой до Аракктура. Можешь быть спокойна, если Симмитра там есть, то его корабль в безопасности. Сама подумай, зачем ему на саму планету высаживаться? Прикроет солдат с орбиты и все.

– И то верно, – согласилась матушка. – Ладно, я на время оставлю вас.

Женщина улыбнулась и неспешно отправилась вглубь дома.

Йосола повертела головой, осматривая жилище и столкнулась взглядом с Руби. Андроид смотрела на девушку – по крайней мере делала такой вид – замерев в одном положении и иногда моргая.

– Ах, это Руби, – поспешил познакомить их Вацлав. – Наш андроид. Матушка решила приобрести ее, когда все мы разъехались. Ну, – мужчина неловко почесал затылок, глядя на замершего робота. Ее лицо не выражало ничего. Взгляд был пуст. – Ей теперь не одиноко.

– И каково тебе быть рядом с ней? – поинтересовалась Йосола, совершенно не стесняясь робота.

– Никак, – капитан вздохнул. – Руби, будь добра, приготовь комнату для гостьи.

Андроид натянула улыбку и кивнула, голосом подтвердив принятие команды и затем исчезла по лестнице на втором этаже.

А меж тем Флён колебался. Надо было уже сказать Йосоле то, что требовалось. И подвести черту под их вопросом. Вместе они вышли на веранду, усевшись в соломенные кресла. С собой Вацлав захватил и облепиховый чай, который ему так нравился.

Сад цвел и в этом была заслуга супруга Софии. Мужчина знал, что он любил заниматься у себя на участке и иногда помогал здесь. Сами они жили на другом конце области, но монорельс от них пролегал напрямую сюда, поэтому не возникало проблем в пути.

– Красиво, – подметила Йосола, не удержавшись и подойдя ближе к изгороди. Опершись о нее, она приблизилась лицом к цветущему дереву, вдыхая его ароматы.

– Да. Наверное, как я стану стариком, то тоже займусь своим садом, – сказал Вацлав. Девушка никак не отреагировала. И из-за возникшей неловкой паузы Флён не знал, как продолжить. – Ладно, Йосола, шутки в сторону. Хоть мы только приехали, но ты и сама знаешь, что я хотел бы подвести итог нашего разговора, – получилось сказать это без всякой неуверенности и юношеского запинания, которое обычно возникало у него время от времени в такие вот жизненно важные для него разговоры. – Мы должны поговорить.

Йосола не оборачивалась.

– А надо ли? – угрюмо спросила она.

– Да. Я думал над твоими словами и все еще не понимаю причины твоего решения.

– Поверь, тебе не стоит этого знать.

– Нет, Йосола, стоит. Я капитан корабля, а ты – член экипажа. Если бы ты действительно хотела уйти, то придумала хоть что-нибудь, а не эти твои загадки, – Вацлав продолжал говорить спокойно, словно контролировал ситуацию. На деле же ощущая себя бредущим по лезвию ножа. – Тебе некуда идти, не к кому обращаться. Мы нужны тебе.

– Вац, пойми, – когда обернулась Йосола, ее лицо выражало страх перед чем-то неотвратимым и боль, будто она теряла что-то дорогое. – Вы и правда нужны мне, но ты даже не представляешь, в каком смысле.

– Так объясни же! – капитан встал и подошел ближе. – Мы можем все урегулировать, если пообщаемся. Мы сможем найти консенсус.

– Почему я, в конце концов, не могу просто уйти? – Йосола выглядела жалостливо. Отчасти Флён начал чувствовать себя неким тираном.

– Понимаешь, Йосола, дело не только в моих хотелках. Ты ведь прекрасно понимаешь, что когда тебя найдут, то впоследствии узнают о станции. А затем нас призовут к ответу. А может чего и хуже. Хотя, – Флён махнул рукой. – И в хотелках дело. Уж больно я привык к тебе, – он не смотрел на девушку, окидывая взглядом сад. Чувство сдавливания горла все усиливалось. – Ты мне нравишься и без тебя на корабле будет пусто. Да и мы столько успели вместе пережить. Относительно вместе, разумеется. Когда тебя найдут, то обязательно допросят, а затем примутся исследовать. И я крайне сомневаюсь, что они будут делать там тебе только укольчики. А мне больно даже представлять, что тебя будут мучить. Да и, если уж говорить начистоту, то я, – дальше мужчина сказать не смог. Слова застряли и все не желали вырываться наружу. Он облизнул губы, оперся об изгородь, вновь осмотрелся, а затем, вновь встретившись с печальным взглядом Йосолы наконец сказал: – Люблю тебя.

– О нет, – лицо девушки опечалилось еще сильнее. Рукой она прикрыла рот и отвернулась. Отросшие длинные волосы скрывали ее лицо.

И снова потянулась неловкость. Тишина кричала громче звука, но Вацлав не знал, что можно было еще добавить, что нужно было сейчас сделать. Он ничего не знал.

Мужчина заметил, как на деревянной перекладине постепенно появлялись мокрые следы. Йосола плакала и это бритвой разрезало душу.

– О, Йосола, ну что ты? Ну не стоит плакать. Это ведь все не повод, чтобы плакать.

– Да, радоваться надо, – выпалила она ни то от злости, ни то от боли.

– Не надо ни радоваться, ни плакать. Зачем впадать из крайности в крайность?

Что делать?

Некоторое время он так и стоял, наблюдая как ее тело вздрагивает. Йосола не просто плакала, но рыдала. И, обессилевши искать подходящие слова, Вацлав попросту обнял ее. Больше всего Флён не любил женских слез. Знала ли об этом уже Йосола?

– Ну, ладно уж, хватит тебе. Все мы живы, никто не умер, – если мужчина не понимал причин Йосолы покинуть команду, то сейчас не понимал ее реакции еще сильнее. – Давай попьем чай и отложим этот разговор. Ты примешь решение, а я… – он покивал собственным мыслям и сказанным словам. – Постараюсь принять это.

В ответ ничего не донеслось. Йосола продолжала плакать, но однажды Вацлав услышал краем уха ее слова: «лучше бы вы были мерзавцами». Как бы мужчина не пытался узнать, что это значило, ответом ему было молчание.

Так они стояли долго. Капитан даже потерял счет времени, и начинало уже смеркаться. Но и оставить Йосолу он не мог, пускай она даже была в границах его дома.

– Извините, что прерываю вас, – послышался голос матери. Вацлав обернулся к ней. – Я пойду, прогуляюсь, а вы располагайтесь.

– Ох. Тебе составить компанию?

– Нет, что ты. Лучше помоги гостье обустроиться. Йосола, верно?

Девушка обернулась и согласно кивнула. От следов тихой истерики простыл и след, сменившись на широкую улыбку.

– Да, хорошо, мама. Как только допьем чай, – сказал Вацлав, посматривая на Йосолу.

Как ни странно, дальше девушка вела себя бодро. Ей будто отшибло память, и она, позабыв о своих недавних слезах, теперь болтала с Вацлавом на всякие пустяки, в основном задавая вопросы. Чаем она запивала печенья, оставленные матушкой Флёна на столе. Еще удивительней стало, когда она внезапно стало веселой, принявшись щекотать мужчину. А тот же чутко на это реагировал, но пришлось контратаковать и Йосола залилась смехом, извиваясь подобно змее.

– Мне нравится твоя фамилия – Флён, – сказала она, когда они упали на диван, выдерживая перерыв в их борьбе.

– Да? И чем же?

– Мне сразу представляется маленькая птичка.

– Один мой знакомый говорил, что я смеюсь как сорока, – Вацлав отвернулся и добавил: – Знать бы еще как смеются сороки.

Непонятным было, как воспринимать смену настроения Йосолы. Однако, даже если так, вечернее время они провели хорошо. И все же Вац хотел узнать точно, что же Йосола решила. Не мог он вот так оставить все в неопределенности.

– Пожалуйста, дай ответ завтра, – сказал он на прощание девушке, оставляя ее в выделенной комнате. Там же осталась и Руби, если бы Йосоле что-то потребовалось. Впрочем андроид освободилась практически сразу, приступив к последним хозяйским делам на сегодняшний день.

А вот Вацлаву до утра стоило дотянуть самому. Представляя дальнейшую жизнь без Йосолы, ему становилось тошно. Но что-то внутри неистово рвалось связать судьбу именно с ней. Да и где он еще сможет найти себе женщину, когда? Неужели ему так и суждено будет блуждать в одиночестве? Видимо, так и есть.