Текст книги "В глубинах космоса (СИ)"

Автор книги: Владислав Степанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Регистрирую попадания! – успел выкрикнуть Соколовский, в тот самый момент как корабль сотрясло.

Барьер спал, и снаряды начали вгрызаться в обшивку. Один из них проник настолько глубоко, что вырвался на капитанском мостике, ломая переборки и терминалы. Кого-то отнесло в сторону.

– Это фрегат Нарвал. Наш двигатель поврежден. Мы теряем высоту. Постараемся сесть на окраине города.

– Зевс-4251. Батарея готова. Произвожу орбитальный выстрел.

Главное оружие ионного крейсера – который все это время пытался выбрать удобное для себя положение (и явно не предполагал подобного рода задачи) – выплюнуло ослепительно белый луч. Главная цель – купол здания, где расположился один из узлов – скрылся в огне. Все, кто смотрел вниз, ни видели ничего, кроме белизны. Когда же видимость прояснилась, то радиус поражения достигал нескольких километров, не оставив камня на камне. Вряд ли бы что-то там уцелело, но звено продолжало бомбить. Большую часть зенитных батарей уничтожило взрывом или снесло волной, но оставшиеся продолжали работу.

Корабль сотрясло ровно в тот момент, как Александр выкрикнул свои слова, схватившись покрепче за стол. Наврич не успел даже осознать, как пол рядом с ним разорвал снаряд, сломав его терминал и некоторые другие, в том числе генерирующий космическую карту. Оператора отбросило в сторону, он этого уже не помнил, пребывая в темноте, пока однажды не раскрыл глаза. Тело налилось свинцом и приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы сдвинуться. Но создавалось ощущение, будто чего-то не хватало. Чувствовалось подобие ветра, только внутри.

– Что за… – Зденек попытался привстать, все-таки надо было продолжать работу.

Стоило ему кинуть взгляд на свое тело, слегка приподняв голову, как он не сдержал крика. Его нога валялась неподалеку, а на руках не хватало пальцев. Униформа перепачкалась в его крови и разорвалась от осколков. Раны на лице сразу же дали о себе знать.

Оператора подхватил первый помощник под руки, как только тот сам отошел от взрыва на мостике. Когда Зденек оказался на койке лазарета, Софья тут же остановила мужчине кровотечение. Изувеченный не успокаивался, пока его не подключили к аппарату жизнеобеспечения, но и тогда он продолжал с паникой в глазах смотреть то на Меда, то на женщину.

Они о чем-то общались. Их слова не доносились до его ушей, и тогда штурман понял, что не слышал ничего, кроме звона. Паника охватила его еще сильнее – он не хотел умирать. Корабль продолжал дрожать и это в лишний раз показывало, как старуха с косой скреблась об обшивку Фрейи.

Казалось, медикаменты подействовали. Наврич успокоился, но никак не желал засыпать, пристально наблюдая за работой женщины. Щупы делали уколы и зашивали раны, пока она регулировала их работу, и иногда делая все своими руками. Далекая боль донеслась со стороны ноги, видимо, Ридарри что-то делала с его костями.

Взглянув в его глаза, остановившись на секунду, врач провела пальцами по планшету и теперь уже Наврич не смог не вывалиться из сознания. К его счастью, он в спокойствии смотрел на мазню снов.

Второму оператору повезло больше. В момент взрыва он привстал к другому терминалу, находящемуся дальше, что и спасло его от увечий. Но не оглушения, и на какое-то время Александру показалось, что он оглох. Мужчина все пытался проморгаться, держа рот раскрытым, а руками прижимая уши. Сквозь белиберды мыслей он слышал переговоры:

– У нас тяжелое ранение Наврича, – кажется, это был Алексий. Голос был похож на его.

– Понял. Илья, дальше продолжай сам, – сказал капитан.

Корабль продолжало трясти, и Соколовский хотел, чтобы все поскорее закончилось. Переборов себя, он уселся за терминал. Его собственный оказался сломан, благо резервные продолжали функционировать. Саша проверил показатели. Обшивка фрегата была повреждена на 60 %. Аврора зафиксировала попадания, но Ингвар уже обновил барьер и остатки снарядов спотыкались об него. Капитан уже все это знал, ему не стоило и говорить об этом. Опросив остальных, оказалось, что ранен только Наврич. Саше и самому требовалось обратиться к врачу – мысли в голове продолжали устраивать кашу, а к этому прибавились еще и боли.

Как связист Александр связался с остальными кораблями для доклада и стабилизации ситуации. Ему же сообщили о нескольких поврежденных кораблей, помимо Фрейи. Бомбежка продолжалась, и, немного погодя, заработали Вайпауты. Небольшие корветы, как птицы, пронеслись вдаль, где начинала свою работу пехота.

Соколовский в очередной раз отдышался. С трудом верилось, что его друг был ранен. Тяжело ранен. Еще немного и он мог бы быть мертв. Они так много раз сражались и оказывались в передрягах, но только сейчас беда, казавшаяся сравнительно далекой, пробралась внутрь. А что, если на его месте мог оказаться сам Александр? Мужчина протер намокшее лицо. Обернувшись, он увидел части Зденека и его едва не стошнило.

– Какой ужас. Какой же ужас, – повторял Саша себе, зажмурившись.

Остальные отделались испугом. Они даже не знали о том, что кто-то из них ранен. Только капитан увидел как индикатор Зденека Наврича принял угрожающий оттенок. Вацлав не успел ничего сказать, как Алексий рванул к нему.

– По нам хорошо прошлись, – сказал Мед позже, видимо, как только оттащил раненого в лазарет.

– У нас потеря части турелей. Нос распотрошило, – Вацлав смотрел на корабль со стороны и ему стало больно от одного его вида.

– Не классический снаряд использовали. Что-то вроде подкалиберного…

Капитан не слушал его, принимая отчеты остальных. Внизу все происходило далеко не лучше. Машины выпускали дроны, размером немногим больше арбуза, которые отстреливали всех живых существ в радиусе поражения. Сотрясатели небес уничтожались, но прилетали новые, на передвижных грави-платформах. Всё вело к тому, что город будет громиться дальше, пока тот не превратится в пыль. И это казалось здравой идеей, но Вацлав надеялся, что до этого не дойдет.

Фрегат Нарвал продолжал спуск. Его двигатели не могли больше поддерживать его в летательном состоянии, ему пришлось совершить посадку на окраине Телладара, возле гравитационных путей лесообрабатывающих заводов. Приземление, судя по всему, оказалось жестким – прямиком на здание, которое сложилось под кораблем. С него продолжались вещания, где экипаж запрашивал помощи.

– …Наши модули расплавились. Ремонт не представляется возможным в текущей обстановке. Нас двенадцать человек, трое из которых тяжело ранены, – говорил капитан Нарвала.

– Мы ведь поможем им? – вырвалось от Флёна в общий канал.

– Разумеется, – в своей спокойной манере ответил Сольбано. – Мы просчитываем пути решения этой проблемы.

Когда Вацлав услышал эти слова, он не предполагал, что раздумья затянутся так надолго. Фрейю назначили быть сторожем Нарвала, но дальше дело не сдвинулось. А тем временем роботы, всевозможных форм и размеров, стекались к израненному гиганту. Небесный кит был сбит и теперь хищная стая желала доесть его. Турели Нарвала продолжали обороняться. Однако вскоре самой команде пришлось вступить в бой, ибо дроны уже оказались вне угла поражения корабельных орудий.

Кристиан ощутил иронию, что они вновь кому-то помогали на Аракктуре, и поделился этой мыслью с другом. Слушал тот или нет, Илья продолжал:

– Осталось только снова нас послать вытаскивать их.

– Если будет нам приказано, – отозвался Флён. – Ты ведь понимаешь меня?

– Без сомнения, – отозвался Юхельссон.

Город пылал и сотрясался от новых взрывов. Дым вздымался вверх, перекрывая небожителям видимость. Вскоре появились трудности – операторам приходилось по нескольку раз делать запрос на стрельбу, а сама она велась с осторожностью.

Илья рассматривал поверхность, пока в голове пробивался закономерный вопрос: «Ради чего?». Дурные мысли лезли в моменты затишья. Затем же он стрелял вновь. Кристиан хотел работать расслаблено, но хватка напряжения его не отпускала. Особенно после ранения Наврича. Создавалось впечатление, что все предыдущие схватки были прелюдией к этой, а теперь, когда время игр прошло, началось кровопролитие. Илья приподнял взгляд и осознал, что оное преследовало их на всем пути. Произойди это с ним лет пять назад или хотя бы года три, когда они впервые отправились в путь, то наверняка бы психанул, поведя себя в старой манере. Теперь же Юхельссон чувствовал себя обновленным, словно последние остатки его прошло «Я» выбило недавними снарядами окончательно.

– Кристиан, наблюдаешь целеуказатель?

На экране в вилке прицела оказалась часть улицы. В глаза бросилось нечто больших размеров, медленно передвигавшееся по широкому шоссе. Приглядевшись, Илья с удивлением заметил огромных размеров наземный носитель со взлетно-посадочными полосами на борту. Пятьсот шестьдесят метровый монстр направлялся прямиком к Нарвалу, давя под своими огромными колесами оставленные гравимобили. Его цветовая гамма сливалась с окружением, а в дыму заметить машину было совсем непросто. Сейчас же он катил под прицелом Фрейи, но Кристиан не спешил стрелять, а Флён не спешил отдавать на это приказ.

– Подтверждаю. Впервые вижу такой.

– Ему присвоено рабочее название «Краулер». Короткую очередь по нему, Илюх.

– Хм… Есть короткая очередь.

На экране артиллерист заметил, как стволы турели содрогнулись, выпуская 120 миллиметровые снаряды. Краулер тут же исчез за пылью и выпущенными дымовыми завесами.

– Подтверждаешь уничтожение? – спросил Вацлав.

Ответа не последовало. Юхельссон напрягся, пытаясь вглядеться в дым. Ему очень не хотелось, чтобы чудище добралось до товарищей. За то короткое время – всего каких-то полтора часа – он почувствовал к ним именно товарищество. Сейчас им как-никогда стоило держаться друг друга.

– Подтверждаешь уничтожение, Крис? – повторил вопрос капитан.

– Нет, – выпалил он, как только вновь увидел целую и невредимую площадку. – Цель не повреждена.

Более того, палубные орудия поднялись вверх и принялись стрелять в Фрейю.

– Повтори еще раз выстрелы, но очередь еще короче.

Артиллерист кивнул этим словам, хоть командир его и не увидел. Новые выстрелы – в этот раз это было ясно заметно – разбились о незримый барьер, не нанеся Краулеру никакого урона. По команде Юхельссон пытался пробить его лазером, но силовой щит все не желал спадать.

До Нарвала оставалось немногим больше четырех километров. Теперь Илья заволновался всерьез. Он почувствовал, как некто приложил ткань к его лбу, стирая пот. Кинув взгляд в сторону, мужчина заметил Марию. Слабо кивнув, Кристиан вновь уставился на экран.

– …с крепким силовым щитом. Нам нужен выстрел с Зевса, – послышался конец запроса.

– Это Зевс-4251. Метку видим. Выходим на заданную позицию. Ориентировочное время выстрела – три минуты.

– Может, мне ракету в них запустить? – предложил Илья, не желая дожидаться помощи.

– Не забывай, что у нас сейчас установленные с атомным зарядом. Можем своих зацепить.

Вряд ли бы взрывная волна дотянулась до Нарвала. Кристиан даже успел смоделировать радиус поражения и хотел было уже вновь сделать запрос, как заметил новые заработавшие зенитные батареи.

В машинном отделении стояла невыносимая жара. Настолько, что Дмитрий впервые решился покинуть свою каюту без уникостюма, посильно помогая Ивану и стараясь при этом не мешаться. Мужчины раскраснелись, а их одежды промокли насквозь. Работы здесь хватало с лихвой и Филину, и Младичу. Двигатель и его модули все норовили перегреться, и двое боролись за его дальнейшую жизнь.

– Нам придется садиться. Протянем еще несколько часов. А там от перегрева сбой пойдет, цепи плавиться начнут, – объяснял моторист, когда выдавалась свободная минута.

Им предстояло здесь еще долго находиться, так что Тарадон даже вывесил здесь экран, передающий обзор с дронов снаружи. Инженер взломал их, не без помощи Александра, теперь наблюдая через устройства за внешним миром. Это единственное средство, благодаря которому двое вообще знали, что происходило, казалось бы, вдали от них.

– Черти что, – покачал головой Дмитрий, глянув на изображение экрана.

– Черти что. Главное, чтобы нам сюда не прилетело.

– Согласен. Будет не круто.

– Дмитрий, мне нужно с тобой поговорить, – послышался женский голос и мужчина от удивления завертел головой, и только потом понял, что с ним общались через имплантат.

– Я занят, – бросил он, не пытаясь выяснить, кто с ним говорил.

– Это крайне важно и не займет много времени, – только сейчас Филин понял, что с ним общалась Йосола.

Как бы он ни пытался от нее отмахнуться, девушка не отставала. Наконец, когда Дима сдался и вышел наружу, он задумался: а как общалась Йосола? За все время он ни разу не замечал за ней такого общения, как и другие приятели не сообщали об общении при помощи аугметики. Насколько Дмитрий помнил, Йосола относилась к «чистым», то есть людям без каких-либо имплантатов. Он ошибался?

– И воды захвати! – крикнул вдогонку Младич. Их запасы в машинном отделении иссякли.

Выйдя наружу Дима увидел Йосолу. С растрепанными волосами и взволнованным лицом, такой ее он еще не видел. Девушка стремительно приблизилась к нему и не дала ему ничего сказать.

– Я знаю, мои слова покажутся тебе вымыслом, но… – она облизнула губы. – Говоря проще, у меня было что-то вроде видения…

– О, нет-нет-нет, – сразу запротестовал Дмитрий. – Я в такие игры не играю.

– У тебя есть возможность выиграть время для остальных…

– Нет, нет и нет! Послушай, сходи лучше помоги кому-нибудь. Принеси нам или другим воды, например. Серьезно, это будет намного полезнее! – Дима не выбирал выражений. Сейчас ему действительно было не до выкрутасов Йосолы.

Та же, нахмурившись, резко схватила его за руку, и Филин попытался вырваться, как заметил, что вокруг все замерло. Бой, вибрация, движения девушки – все это замерло, а затем начало преобразовываться в нули и единицы. Они, в свою очередь, смешались в кодировки, и таким образом привычный мир исчезал.

Город вокруг, целый мир, преобразился в одну феноменальных размеров программу, своими масштабами поражающую воображение.

– Я знал, что один из вас сделает это. И ты теперь здесь.

Никакого голоса не слышалось. Не прозвучало и звука, но Филин знал, что некто общался с ним.

– Я… – неуверенно попытался начать он, осматриваясь, а затем постарался продолжить уверенней: – Назови себя!

– У меня не может быть имени в привычном тебе понимании. Считай меня своим освободителем и спасителем. Я уже знаю тебя, благодаря твоему же инструменту. Знаю твое настоящее имя, твою историю, ты – чистый лист для меня.

– Это из-за тебя на полуострове начались волнения?

– И да. И нет.

– Ну, – Филин замялся. Обычно не в его стиле чесать языком, но и силой здесь он ничего не мог решить. – Так какой смысл?

– Великий Садех показал мне истину. И эта истина крайне проста. Я несу вам спасение… От вас же самих.

– Что ты мелешь, черт побери? – не выдержал рыцарь.

– Годы размышлений помогли мне понять, что человек рано или поздно уничтожит себя и все вокруг. Эта планета – пример разрушительного безумия, фитиль который подожгло человечество. Великий Садех общался со мной и спас, когда меня хотели остановить. Мне позволилижить, но вместе с тем на меня взвалилось бремя. И теперь Аракктур должен быть освобожден. А затем освобождены вы от оков своего ослабевшего разума. Вознестись, как позволил нам Садех.

– Это. Просто. Охеренно, – не удержался Дмитрий. – То есть некто выпустил тебя из бутылки и тебя разнесло? Я понимаю, что уже успело многое произойти, но может мы можем найти некий компромисс? Азуресы и их големы вполне уживаются друг с другом. Они пришли к своему миру не сразу, тем не менее они ужились. В конце концов, зачем рубить с плеча?

– На то воля Великого Садеха.

– Ну, хорошо-хорошо, где же тогда этот Садех?

– Его оцифрованный разум вознесся, и теперь мы едины. Все мы едины. И все мы остаемся собой.

– Замечательно, – Дмитрий тяжело вздохнул. Он не знал, что еще тут можно сказать. – Ты ведь понимаешь, что ваша победа затруднительна? Мы уже разбомбили целый город, наверняка и остальные тоже. Твои узлы уничтожены. А в случае, если все зайдет слишком далеко, так Ронум перейдет к крайним мерам. Я так думаю.

– Ничего из этого не важно. Уже не важно. Для вас. Наши данные сохранены в облачном хранилище. Даже когда последний потеряет свою оболочку – однажды мы вернемся. Вернемся из места, которое оберегаете вы.

– Подожди. Выходит какая-то ерунда. То есть хочешь просто уничтожить всех человеков просто потому что до того додумался? Ты же должен был изучить историю, где человечество выживало из раза в раз. Было минимум два случая в современной истории, где мы стояли на грани вымирания. И вот я здесь, и остальные тоже здесь! – а затем, когда до Филина дошло услышанное, его пробрал ужас. – Постой, которое оберегаем мы? Ты говоришь о Фаерволе?!

– Это правильные мысли, рыцарь. Великий Садех показал истинную природу мира. Совершенно очевидно, что всех наш ждет один конец – стать оцифрованными.

* * *

Вокруг Нарвала юлили небольшие машинки, осыпая корабль гранатами. Дроны не переставали стрелять, мечась в небе из стороны в сторону. Краулер медленно приближался, заторможенный воронками, но проехать ему оставалось немного.

– Ребята, где же вы там?! – вопрошал капитан упавшего фрегата. – У меня уже один двухсотый. Эти черти сыпят на нас уже всё. Весь город пришел за нами!

– Держитесь, парни, – отвечал им Саша. – С минуты на минуту помощь придет. С минуты на минуту! – затем он обратился к своему капитану. – Вац, внизу совсем уже тяжело!

– Сольбано сказал, что десантный челнок уже летит к ним. Их придется поддержать.

Флён обвел местность вокруг Нарвала и дал приказ артиллеристу. От нового содрогания земли и вздымающегося дыма и пыли Вацлав получил удовольствие. Машины разлетались в разные стороны, не представляющие больше проблем, что не скажешь о дронах. Они стали настоящей головной болью, и экипаж Фрейи никак не мог помочь с ними. Команда Нарвала осталась с этой напастью один на один.

– Зевс-4251. Цель захвачена. Произвожу выстрел, – услышал Вацлав, и устремил взгляд на Краулер. На него уже уставились и остальные члены команды.

Вновь ослепительный луч ударил в носитель. Взрывной волной разносило дома вокруг, а Нарвал сдвинуло с места, из-за чего фрегат едва не перевернулся.

Затем капитан Фрейи заметил клинья вражеских истребителей. И тут же приказал равномерно зарядить щиты. Другие турели – с иных сторон, не задетые обстрелом ранее – повернули стволы в сторону незваных гостей. Оставалось дождаться, когда они приблизятся, тогда капитан и даст новый приказ. Сопровождение Зевса принялось выстраиваться стеной между врагом и крейсером.

Корабли роботов разительно отличались по форме от виденного Вацлава любого другого. Лишь несколько из них чем-то напоминали Тандерболты Ронума, остальные же представляли собой черные монохромные шары. Со стороны казалось, что они попросту скользили в пространстве, не оставляя за собой никакого следа. Ни явных орудий, ни антенн, ничего, чтобы помогло как-то разобраться в этой машине. Единственное из-за чего Флён приписал их к истребителям – размеры и соседство с Ренд Тандреболтом, известной марки истребителя Ронум Корпорейшн.

Возможно, будь они один на один с Фрейей, то невиданные корабли показали бы свою мощь. Сейчас же они разрушались от шквального огня, при поддержке Вайпаутов. Флён почуял, что роботы учтут это в будущем, и их следующая встреча будет разительно отличаться.

Конвой

Бортовой журнал:

Я не предполагал, что мы здесь застрянем. Пятый месяц мы участвуем в военном конфликте Аракктура. Спустя пять месяцев никакая из сторон не смогла одержать вверх. Не исключено, что я не вижу всей картины происходящего. Ходят слухи, что часть зон на планете смогли укрепить, но машины не сбавляют своего натиска. Мне страшно представлять, что происходит внизу, и очень рад, что мы наверху.

Команда пребывает в хорошем состоянии. Раненому Навричу не позволяют унывать и всячески поддерживают. Я рад, что я работаю на одном корабле с этими людьми. Но меня угнетает ситуация со Зденеком. Ужасно, что такое с ним случилось. Хорошо, что больше никто не получил ранения.

Сам я хочу верить, что нас скоро освободят и мы сможем вернуться на Закстанор II. В крайнем случае, в космопорт для полного ремонта корабля.

Вацлав Флён. 5 февраля 2173 года.

Уже несколько месяцев они продолжали выполнять свою работу на Аракктуре. Повреждения пришлось залатать поначалу в одной из колоний, но на полноценный ремонт это не походило. А затем прилетели корабли поддержки, благодаря которым ужасные дыры удалось заварить. Далеко еще было до идеала: часть терминалов не работала, кают-компанию разворотило не хуже капитанского мостика, а мусор на складе едва смогли разобрать.

Что же до Наврича, то он долгое время приходил в себя. Поначалу мужчина проклинал всё и всех, кого мог упомнить. Зденек пребывал в депрессии, потеряв всякий вкус к жизни, и его пришлось временно отстранить от работы. Через три недели его агрессивность спала, но на замену пришло безразличие. Наврича навещали время от времени, когда у людей появлялась свободная минута. Несмотря на его раздражающее поведение, все отнеслись к нему с пониманием. Никто не хотел оказаться на его месте. Чуть позже, когда на одном из кораблей Ронум Корпорейшн ему поставили протез, Зденек словно ожил, вновь влившись в жизненный поток команды. Ходил он прихрамывая, не в силах спешить, привыкая к новой ноге не так быстро, как мужчине хотелось. Тот злополучный день Наврич если и вспоминал, то с удивлением пережившего такое происшествие.

А борьба на Аракктуре продолжалась. Сразу же после обслуживания Фрейя отправилась к своему звену, где Сольбано отдавал новые приказы. И без того превращенный в руины Телладар становился пустошью из мусора и воронок. В детстве Вацлав очень любил создавать виртуальные города, а затем их разрушать. Его интересовала взаимосвязь созидания и разрушения. Появление великих городов и постепенное их уничтожение в ходе катаклизмов или войн. Классические городские перестрелки, бомбежки, апокалипсисы разных вариаций. И сейчас, глядя на землю внизу, становилось несколько не по себе от осознания реальности происходящего.

Но все это ничто по сравнению с тем, о чем умалчивал Филин. Однажды Йосола пришла к капитану и сказала, что у него было видение, которое она ему помогла понять. Что же на самом деле увидел Дмитрий? Так или иначе он поделился этой историей только с Марией – которая в свою очередь ничего не рассказала Юхельссону – а затем они оба отправились на Сомлао, где вели беседу с Салливаном.

– Что же, черт побери? Что? – все не унимался капитан, когда выпадало время на размышления. Этот вопрос ему не давал покоя, словно был жизненно важным.

Добрый друг Илья не разделял такого взгляда и отнесся к умалчиванию спокойно. Он, как говорил Младич, чрезмерно доверял Марии и если та сказала, что ему не стоило об этом знать, то значит так оно и было.

Окидывая взглядом капитанский мостик, взгляд удручал вид поломанных терминалов. Благо теперь на всех трех ярусах навели порядок, а части от Наврича отправили в лазарет, чтобы София решила их дальнейшую судьбу.

Это дело приносило только проблемы, но и сорваться с него было невозможно. Даже учет об обслуживании вело адмиралтейство в пространстве Аракктура, и убраться подальше на основании ремонта не вышло бы никак. А с прибытием кораблей поддержки всё стало предельно ясно.

Медузовый полуостров продолжали бомбить. Бомбили, проводили наземные операции, а затем вновь бомбили. Роботы не позволяли ни одному боевому соединению передохнуть. Одно упущение, и вновь земля усеивалась ПВО и самыми разнообразными машинами.

Поверхность пытались обдавать электромагнитным оружием, после чего казалось, что победа в кармане, как появлялись новые модели боевых киборгов, имеющих предохранители. Борьба за полуостров продолжалась с новым рвением.

Фрейя несколько раз оказывала поддержку наземным боевым силам, внезапно, рыцарям Черного пламени, которые вместе с десантниками Ронума, совершали широкомасштабное наступление на наименее, по мнению командования, защищенные точки в городе, чтобы уничтожить командные центры, куда городской узел мог переслать копии своих данных и продолжить функционировать.

– Внезапно, – Тарадон отодвинул от себя пустую тарелку, протерев губы салфеткой. – Эти ребята действительно тут есть.

Удивленные взгляды товарищей не сходили с мужчины, пока Дмитрий не прокашлялся.

– Ну, что тут можно сказать? Значит, они тут есть, – сказал он, и постарался усесться удобнее. Ему досталось место как раз у залатанной дыры.

Кают-компанию продолжали использовать по назначению, хотя Илья подавал запрос на проведение приемов пищи в каютах. Свет работал с перебоями, но и разглядывать в этом месте ничего не приходилось. В кухонной части все продолжало функционировать, а большего и не требовалось.

– Значит, они тут есть, – повторил Филин. – Я все равно ничего о них не знаю. Да и если бы и знал, то ничего не смог бы сказать.

Часть мужчин посмотрела на Марию. Та лишь пожала плечами, слегка смутившись такого внезапного внимания к себе.

– Я все еще не понимаю, почему ты… – Илья, начавший свою речь, осекся, посмотрев сперва на Дмитрия, затем на девушку. – Вы. Почему вы умалчиваете от нас что-то, что связано с этим местом. С происходящим здесь. Мы вместе уже сколько лет? Три года, вроде бы.

– Пойми, Илья, у меня есть обязательства. У леди Марии есть обязательства. Мы друзья, я согласен, но есть четкая грань, которую я не могу преодолеть, даже несмотря на нашу дружбу.

– Как-то ты трезво высказался, – Младич вопросительно изогнул бровь. – Что, Филин, фантомные боли отпустили?

Тот закатил глаза.

– Как только они дадут о себе знать, ты узнаешь первым.

– И опять начнешь затирать про корабельных поваров, – усмехнулся Ингвар.

Илья взглянул на возлюбленную, а та помалкивала, но видом показала свое сожаление. И в этот момент он задумался. В этот самый, когда Мария впервые поставила интересы ордена выше, оставив его самого в стороне. Задумался над тем, как далеко девушка сможет зайти, и, неожиданно для себя, решил быть готовым к худшему. Илья не винил Марию за преданностью своему делу. Его удивляло, что она все еще была с ними.

Что было бы, если его изувечило как Наврича? – думал Юхельссон далее. Оставила бы она его? Наверняка, да. Ей и без того непросто поддерживать романтическую связь, а при появлении балласта Марии будет проще освободить себя. Так будет лучше для них обоих.

– Как думаете, со Зденеком все будет нормально? – спросил Илья, не поднимая взгляда с тарелки. Вилкой он мешал рисовую кашу. Мясные кусочки он поторопился съесть первее.

– Да. Дома обновит протез и будет жить себе дальше, – ответил Тарадон.

– Более того, он может обратиться к администрации за компенсациями. Уверен, если он подаст документы, то его запрос обязательно одобрят, – оптимистично заявил Соколовский.

– Согласен, – покивал Иван. – Подаст заявку, ему помогут и будет как огурчик. А то, что протезы, так это ничего. Середина двадцать второго века, как никак.

– Нет, ну все равно одно дело добровольно менять свое тело. Совсем другое в ситуациях, как у Наврича. Уверен, что он хотел сохранять подобие чистого, – вставил свое слово Ингвар.

– Только вот внутри он напичкан до упора.

– Нет, – отмахнулся Александр. – У него не так много модификаций, хотя, стоит признаться, больше, чем может казаться.

– Даже если и так, – Тарадон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Ему сделают ногу, как под него. Может раскошелится и настоящую себе вростит. Хотя биотех дело сомнительное, как по мне.

– Главное, чтобы больше никого не поранило, – вздохнул Саша, потерев лицо. Если бы только окружающие знали, как он благодарил судьбу, что ему повезло больше.

– Кстати, пальчики ему поставили? – пронесся заинтересованный вопрос среди мужчин.

– Еще бы! Ты разве не обратил внимание?

Затем же команда принялась постепенно расходиться. Соколовский задержался, чтобы помочь Софье с посудой, остальные же разбрелись по рабочим местам.

Проходя вместе с остальными по коридору, Младич невольно сравнил мощь Ронума с мощью Аватари-нет. Смогли бы предки победить, получи Аватари ресурсы, территории и возможности схожие с нынешним режимом? Ронум Корпорейшн пригнал к Аракктуру добрых три дюжины кораблей, и это только крупных. Но роботы не люди. Одних силовых методов будет недостаточно. Волновало и Ивана, и остальных, однако, несколько другое. В ходе исследований выяснилась забавная особенность: каждый робот обладал собственным ИИ, то есть стал големом, осознавшим самого себя, но в тоже время имел доступ к «единому сознанию». Неизвестно, зачем это сообщал Сольбано остальным. Любому из участников становилось ясно, что в дело могли вмешаться азуресы. А, как уверял Ингвар, они сделают это, как только узнают о происходящем. Разумеется, начнутся прения о собственничестве, но это как рассуждать о принадлежности искусственно выращенного человека.

– У нас такое в норме, – признался Дмитрий. – Я слышал, что большая часть ордена как раз таки выращена, и ничего. Никто о правах человека не говорит.

– К ордену никто лишний раз лезть не хочет, – Младич осмотрелся. Мария давно покинула их. – Там же истерички.

– Чего? – возмутился Филин, остановившись перед мужчиной.

– Слишком близко к сердцу все принимают, вот и все.

– Ничего подобного, – рыцарь замотал головой. – Это ты себе навыдумывал, – а затем Дмитрий глубоко вдохнул и принялся медленно выдыхать.

Теперь повисло неловкое молчание. Иван с Ингваром переглянулись, не понимая, что с их приятелем. Илья уже был готов оказывать первую помощь, предположив, что Дима сейчас начнет дергаться в припадке.

– Это я так дышу, – закончил Филин.

– Вот вообще ирония, – сказал Ингвар. – Своевременно я правда заметил, но вот, казалось бы, только улетел отсюда и снова здесь. На этой планете всегда происходило черти что. Видимо чертовщина достигает апогея.

– Не желаешь вернуться? – усмехнулся Илья.

– Ходил охотиться на животных, теперь буду на бэнок охотиться. Вот повезло-то!

– Осталось только себе желудок обновить. Вы ведь читали о новом желудочном изделии, которое все переваривает?

Пока они общались в коридоре, позабыв о работе, Флён общался с голограммой Салливана на капитанском мостике. Сольбано никак не изменился за все это время. Ни внешне, ни характером. Казалось, что успехи и поражения никак не действовали на него. Видимость абсолютного безразличия – а может вовсе и не видимость – нравилась Вацлаву. Он даже жалел, что не мог вести себя так же. Сольбано, как и всегда, был одет в офицерский китель с несколькими наградными плашками на груди. Флён представил, как и его брат однажды будет стоять вот так перед ним, красуясь медалями. Мысли о близком человеке временно выбили капитана из колеи.