Текст книги "В глубинах космоса (СИ)"

Автор книги: Владислав Степанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

София. Алексий зря сетовал на неё. Женщина оставалась женщиной, со своими мыслями и переживаниями. За глаза остальные называли её Большой мамочкой, и если её действительно рассматривать матерью экипажа, то все эти перепалки принимали отчасти комичный характер.

Женщина говорила правильные слова. С точки зрения человечности, совести, морали – она оставалась права. А Мед же… Мед также оставался прав. Если в человеке сидел демон, то в них он ликовал во время убийств. Илья и сам понимал, что не видел ничего зазорного в уничтожении всякого сброда, мешающего жить простому люду. Однако каждый раз он убивал кого-то вдалеке, даже не видя лица. Каждый раз он стрелял в корабль или нечто, укрытое бронекостюмом, щитами, масками.

Их полет оказался не столько тестом на выносливость, сплоченность, реакцию на разного рода ситуации, сколько на сохранение в себе Человека. И Илье казалось, что они постепенно переходили за черту.

Очищение

Чтобы достичь цели нужно было сбросить с себя оковы. Пространство, в которое следовало заглянуть, не желала отвратительного железа, с которым срастался человек.

Как на зло в клинике закончилось обезболивающее. Для Даргота это нередкая ситуация, Вацлава из-за этого нешуточно волновалась. Пленник должен был оставаться в здравом уме, а какое здравие могло быть от вала боли? Однако время диктовала свои условия: еще чуть-чуть и приятели рыжеволосого мужчина нападут на её след, ведший к Дарготу. Они наткнутся на рабовладельцев, где их надежды будут разбиты и своего капитана им не сыскать, если только она сама, Вацлава Флён, этого не позволит.

План работал, как часы. Идеально складывался пазлом, оставалось действовать в том же духе, чтобы всё получилось окончательно. Но до конца ещё было очень далеко, а пока…

Холод обволакивал его с головы до пят, проникая внутрь и обращая всё в лед. Так холодно ему еще никогда не было, и он, сидя в своем кресле, кричал своей команде, чтобы они принесли огня. А те не слышали. Оставались глухи.

Сквозь холод время от времени прорывалась боль. Острая, тупая, пульсирующая. Болели и глаза, и руки, и тело. И кожа, и кости, и органы внутри него.

Открыть глаза удалось не сразу. Вацлав видел одним глазом хуже, и понял, что все же разбитое стекло осколками повредило его. А раз он вообще им хоть что-то видел, то некто прибегнул к хирургическому вмешательству. Глаз точно не был заменен имплантатом – это сразу замечалось. Скорее обошлись традиционными методами. Удивительно, если учесть, что они все это время были на Дарготе.

Зрячий глаз тоже давал слабину. Благодаря ему Вацлав смог узнать, что находился где-то среди белого кафеля. Вокруг была выставлена аппаратура, а с потолка свисали щупы и хирургические инструменты. Сам мужчина лежал на столе, удерживаемый ремнями, особо прочно удерживались руки и голова. Под шеей не чувствовалось ничего твердого, и, скорее всего, там было специальное отверстие, сделанное неспроста. Флён хотел задавать вопросы, но сил на это совсем не осталось. Он так вымотался, что предпочёл бы так и лежать. И лежал бы, если бы не проклятый холод!

Над ним склонилась рыжая девушка.

– Опять ты, – сказал Вацлав. Но прозвучало это вяло, скорее как констатация факта, а не укор.

– Мы подошли к важной части нашей встречи. Ты будешь ненавидеть меня, – тараторила та. – Или даже больше, тут зависит от тебя. И тем не менее я должен это сделать с тобой, – её лицо покрылось печалью. – Да. Ты будешь ненавидеть меня… Но ты должен, – она облизнула губы, наклонившись сильнее. – Пройти очищение.

– Какое еще очищение? – мужчина нахмурился. Ему не нравилось, как прозвучало это слово.

Щупы ожили, вытянувшись вниз. Только сейчас Вацлав понял, что в комнате был кто-то еще. Мужской голос что-то спросил, что Флён расслышать не успел, а рыжая ответила ему согласием. Несколько игл тут же впились в один из разъемов на руке. Вацлав даже не понял, что кричал. Крик звучал в его голове, и ему казалось, что он продолжался только там. Он никогда не чувствовал ничего больнее.

В этот момент Флён представлял собой жалкое зрелище. Несмотря на бессилие, он пытался вырваться. Молил о пощаде. Просил прощение за свое нападение и все, что он натворил, лишь бы это безумие поскорее закончилось.

– Хватит! – раздалось от него, когда очередной разъем вытащили из руки. – Дай обезбол! Пощади!

Ответа не последовало.

Процедура продолжалась до тех пор, пока нечто не проникло ему в шею. Флён потерял сознание. Больше он не мог всё это переносить. Он получил долгожданный покой среди темноты и знал, что здесь сможет спастись от нахлынувшего ужаса. Все происходящее – сумасшествие судьбы. Дурной сон, зашедший слишком далеко. А здесь настало время покоя. Темнота рассеивалась, оставляя лишь раскинутый во все стороны зеленый луг. Прекрасное место, где можно остаться. В небе плыли зефирные облака, гонимые редкими тучками. Здесь же, среди зеленой бесконечности, была и его команда. Вацлав подошел к ним ближе, не зная с чего начать разговор. Впрочем, те сами его начали, радуясь, что наконец всё закончилось, да делясь впечатлениями о прошедшем времени с момента расставания. Однако что-то изменилось в этих людях. Чем дальше заходил разговор, тем сильнее Флён их не понимал. А затем один за другим они окрашивались в серые цвета, замирая на месте. Зависшие в движении, они больше никак не откликались. В конце осталась только София.

– Нет, – помотал головой мужчина. Его друзья исчезали. Команда гибла в его душе.

Женщина подошла ближе и согрела своего крестного сына в теплых объятиях. И попав в них, Флён закрыл глаза, готовый раствориться, замереть вместе со всеми.

Когда вновь пришлось открыть глаза, Вацлав был готов к новой порции боли. Готов на словах, в мыслях же знал, что повторись всё вновь – ему не изменить своего поведения. Тем не менее ничего не болело. Что и говорить, мужчина вовсе не чувствовал своего тела. Мог вертеть головой – он уже не был прикреплен к столу – и увидел, как длинные палочки неизвестного назначения торчали из его рук. С их концов провода уходили к потолочным аппаратам. Вся техника и медицинские принадлежности здесь по большей части оставались для него чужими.

Одна из палочек на мгновенье вспыхнула, и указательный палец вздрогнул. Вспыхнула другая, и второй палец откликнулся ей.

В шее также что-то торчало. Возможно, и в ушах, но Вацлав не мог в этом убедиться, голова не поворачивалась до упора. Внутри чувствовалось вмешательство, вставленный прибор в образовавшуюся полость на место нечто изъятого.

– Ну вот и ты.

В этот раз девушка подошла не одна. Рядом находились люди в синих халатах.

– Не знаю, зачем Вы к этому прибегнули, но у нас получилось, – сказал немолодой мужчина. Он осмотрел пациента, и повторил: – У нас получилось.

– Честно, – отозвался другой, – я всегда видел, когда устанавливают имплантаты. И впервые, чтобы их изымали.

– Оставите нас на некоторое время? – поинтересовалась девушка.

Люди покивали, но о чем-то еще побеседовали с ней, отведя в сторону. Вернувшись, рыжая уселась рядом. Странно, Вацлав казалось, что он знал её и даже испытывал злость.

– Как ты? – спросила она взволнованным голосом.

– Я… Я не знаю, – хрипло ответил мужчина. Он и правда не знал ответа.

Флён начал постепенно припоминать человека перед ним, но все еще не вспоминал своих чувств по отношению к ней.

– Что со мной произошло?

– Я лишила тебя грязи этого мира. Ты чист в своем теле, – она усмехнулась. – Просто приготовила к дальнейшим процедурам.

– О, нет, – до пленника начало постепенно доходить.

В голове воспоминания не могли выстроиться в единую цепочку. Он не помнил не только каких-то подробностей о девушке – он не помнил большую часть своей жизни.

– Что же ты наделала? – жалобно вопросил Вацлав, ощущая себя пустым. Покинутый не только людьми, но и жизнью в целом.

– Что ты помнишь? – собеседница проигнорировала вопрос.

– Я не знаю. Все… – Вацлав хотел приподнять руку для жестикуляции своим словам, но едва смог сдвинуть её с места. – Запутанно и не понятно.

– Хорошо. Как твоё имя?

Он не знал. Флён почувствовал, как его мозг приходил в напряжение, словно прибегая ко всем средствам, лишь бы получить ответ.

– Я не помню, – с обидой ответил мужчина.

– Хорошо. Тебя зовут Марк Цвингли.

– Нет, – тут же ответил Вацлав. – Это… – он не знал почему так ответил. Ответ выбрался из глубин сознания, подкрепленный внутренней уверенностью. В любом случае всё происходило с приставкой «что-то» и «нечто». Любые ответы, чувства, действия, окружение – все это оставалось необъяснимым, непонятным, и, что главное, чужим. – Точно не так.

– Откуда бы тебе знать? Ты же не помнишь.

– Меня точно зовут не так.

Девушку покивала, поджав губы.

– Это пройдет. Мысли устаканятся. Имеющиеся воспоминания придут в норму. Часть твоей памяти была на ячейках памяти в твоей голове. Теперь они деактивированы. Это как башня, у которой вытащили часть этажа и все обвалилось на землю.

– Зачем? – прорычал Вацлав, повернувшись к ней. – Разве я хотел этого? Я же чувствую, что нет! Разве я что-то сделал? Нет и еще раз нет! – он раскашлялся. В горло словно попала пыль. – Будь ты проклята, – проговорил мужчина сквозь кашель. – Будь ты проклята!

Другой Вацлав Флён поднялась и, ничего не сказав, погладила лежащего по волосам. От злости мужчины оставалась лишь обида, и вопрос не унимался даже во взгляде: «Зачем?». Поцеловав его в лоб, девушка направилась к выходу, а там задержалась, только чтобы сказать искреннее: «Прости меня».

Проклятые земли

Ронум Корпорейшн угасал после победы в Двадцатилетней войне. Человечество будто бы замерло после ужаснейшей войны и боялось шелохнуться. От миллиардов остались миллионы, живущие теперь на Закстаноре II и убежищах Земли.

История – богатство, которое можно использовать во благо и во вред. Чтобы помнить и чтобы внушать. Строить на этом пропаганды и выделять уроки. Так и история Ронума: всякое можно рассказать об этой организации.

Государство, представляющее человечество, Ронум Корпоршейн, зародилось сразу же после свержения режима Аватари-нет. Новая корпорация разбиралась с полученной властью. Освобождала разум людей, спасала от векового рабства.

Космическая программа пришла с большим запозданием. Так много дел еще предстояло решить на Земле! Чего стоили ядерные пустоши Африки, где Аватари-нет сперва добыли все полезные ископаемые, затем использовали материк как плацдарм для испытаний оружия и развития бутафорских войн. Эта огромная мясорубка перемолола множество жизней, стерла природные зоны, уничтожила редких животных – все, что могло быть в Африке, теперь превратилось в радиоактивные пустоши.

А затем появились азуресы и их диковинная магия. Понимание мира менялось. Сам человек менялся, как никогда раньше. Вероятно, не произойди Двадцатилетней войны, то человечество обладало бы большими возможностями. А по итогу оно теперь пребывало в стагнации. А Земля и вовсе превратилось в страшное место.

Из всего экипажа Фрейи только София жила на старой Земле. Её рассказы о том времени слушали все без исключения. И она рассказывала о разном. Как всё начиналось и как всё закончилось. Никто не предполагал, что одно незначительное событие приведет к одной из кровопролитнейшей войны Человечества.

Кто-то говорил, что именно в Японии началась Двадцатилетняя война. Другие, что беда вырвалась из одной зоны отчуждения. Вариантов было много, главное, как подчеркнула София, множество городов поразила странная болезнь. Женщина, рассказывая, то и дело сравнивала события с зомби-апокалипсисом из фильмов. Катастрофа приняла безумный размах. И ни Ронум Корпорейшн, ни азуресы никак не могли помочь с новоявленной напастью.

Но не полчища зараженных стали основной бедой. Они представлялись началом конца. Пыль, брошенная в глаза, и мешающая увидеть главное – вторжение Легиона Парайи.

Раскол в обществе произошел, как только азуресы представили свой план по спасению: путешествие на Корабле-Матери к Закстанору II – их Родине. Величественный корабль строился с самого начала появления этих нелюдей. Азуресы предоставили выход из сложившейся ситуации. Поперек встали представители из ордена Черного пламени, призывая людей к борьбе. Для ордена, проведшего все время в тени и под чьим-то руководством, наступало новое время. Время своего возвышения. Это их расцвет. Подъем через море крови по горе трупов. И в тот момент люди разделились. На Земле остался орден, а остальные улетели на Закстанор II.

Орден каждый раз призывал к продолжению борьбы с Легионом Парайи, вместо жалкого бегства. Они обвиняли азуресов – и делают это до сих пор – что они развратили разум человека, используя людей в своих целях. А теперь на Земле никого нет, кроме служителей этой организации. Рыцари продолжают неустанную борьбу с остатками Парайи даже после окончания самой войны. Как и простой люд, оставшийся там случайно или по собственному решению.

Война приняла позиционный характер на долгое время. Ни Легион Парайи, ни орден Черного пламени не добивались существенных успехов, а Ронум тем временем развивался на Закстаноре II. Люди привыкали к новому дому, а азуресы занимались своими делами – они никогда не рассказывали о них и никогда не расскажут.

Тогда были найдены Даргот и Аракктур, как вольные планеты, благодаря дипломатии перешедшие под власть Ронум Корпорейшн. Официально, они и сейчас являлись частью корпорации. На деле же они все так же продолжали жить сами по себе, не играя роли на мировой арене.

Члены экипажа Фрейи были рождены незадолго до отлета на Закстанор II, поэтому сейчас им тяжело представлялось, что когда они были детьми – на Земле бушевала война.

А война не утихала. Позиции не сдавала ни одна сторона. И те и другие сражались за каждый метр земли. И первая половина противостояния, известная своим застоем, внезапно окончилась Священным походом детей и Священным поход Норманна. Эти два похода словно усталый вздох Человека, решившегося на крайние меры и которому уже нечего терять. Они стали прелюдией дальнейшей победы.

«Так много всего», – Тарадон свернул информационное окно на терминале и откинулся на спинку стула. – «Так много всего».

Ивану нравилось изучать мировую историю. Она полна героизма и драмы, странными явлениями и удивительными событиями. Младич видел в этом некую романтику, порой грустную. Появление новых стран и уход в небытие старых. Славные победы великих людей и грандиозные поражения слабых. Да и, в конце концов, не зная прошлого – человек не имел будущего.

Команда уже сбилась со счета, в который раз они перевозили груз. Лекарства, одежду, минералы. Бывал и алкоголь, и парни едва сдерживались, чтобы не разворотить контейнеры. Иногда удавалось перевозить людей. Фрейя получила хорошую репутацию, поэтому найти человека или нескольких на транспортировку не составляло труда. Однажды к ним на борт поднялся сам Терр Шталль. Не сказать, что он был известным писателем. Его литература заключалась в описании азуресов, их быта, истории, магических ветров и других аспектов жизни добрых соседей. Но писал он не в виде научных статей, а в стиле художественной литературы, к сожалению, не лишенной канцелярской речи. Не исключено, что мистер Шталль оказался на Фрейе из-за Софии. Как Джоруд ДюГанд бо́льшую часть времени на корабле провел с Йосолой, так и он постоянно не отходил от женщины. Для Софьи это оказался не назойливый человек, а, наоборот, приятный собеседник, с которым можно было общаться на одном языке.

Об истории азуресов* можно было рассказать немногое. Немногое из того, что можно понять человеку и выстроить в понятный текст. Известно, что их цивилизация – хотя сами они не прибегают к такому слову – просуществовала многие тысячилетия до появления человечества, пока в один из периодов истории не произошло нечто, заставившее азуресов исчезнуть как вид. Об угрозе рассказывается неясно. Описывается абстрактное Великое зло, но никаких подробностей не уточняется, из-за чего можно предполагать всё, что угодно. И если оно победило азуресов, то где теперь находилось это зло и почему человечество не встретилось с ним? Некоторые ученые, наоборот, считали, что встреча произошла, и приписывали к угрозе Аватари-нет.

Однако – как утверждали азуресы сегодняшнего дня – они далеко не те, кем были много тысячелетий назад. Со стыдом называли себя деградирующими, а свои силы лишь малой долей того, чем они владели во времена своего «золотого века». И, что главное, азуресы утверждали, что именно от них произошел человек – таким образом, придавая панспермии** смысл.

Впервые азуреты (альтернативное название) появились ориентировочно в 2128 году (данные в Архиве разнились по этому поводу). Неизвестно почему именно в это время. Ходила теория, что в мире что-то произошло, «запустив» их появление. Ронум получил множество проблем с расселением, и вынужденной передачи Австралии и части островов инопланетянам. Чистокровные внешне азуресы похожи на людей, кроме светящихся линий и узоров на теле. По большей части это лазурные цвета – откуда и сформировалось имя – хотя присутствовали и розоватые оттенки, у женщин. Сами азуресы называли их «линиями жизни», и тем самым отсылались на один огромный организм, в какой-то мере божество, Азура.

Азур – это причина так называемых мистических ветров, энергий и поддерживающий источник силы азуресов. Азур – это нечто, что пребывало изначально на Закстаноре II – самой первой планете азуретов – а затем было и на Земле. На первой планете Азур оказался практически уничтожен (или выкачан, или что-то в этом роде) той самой угрозой, а на второй подействовало проклятие Легиона Парайи.

Понять азуресов не так-то просто. Хотя бы потому что они вели и ведут замкнутый образ жизни. С самых первых лет появления на Земле они неохотно принимали гостей. Им хотели сперва разобраться с самими собой. Да и после открытого туризма понять этих «людей» оказалось сложно. Было в них что-то непостижимое. А магия… Распространяющие практики среди землян стала головной болью для Ронум Корпорейшн.

– Только не говорите это слово при остальных, – посмеялась София.

Для азуресов магия нечто иное, чем просто какое-то колдовство. Это часть их жизни, и эта же часть была крепко связана с их же технологиями.

Юхельссон сам не заметил, как слушал разговоры людей – а мистер Шталль и Софья ни от кого не прятались – с открытым ртом, постигая новые знания. Он не так много знал о «соседях», не было в этом никакой нужды. София Ридарри, из-за своей полукровости, была похожа на человека и никак не выделялась. Когда Илья повернул голову, то заметил, что его приятели также смирно сидели. Только Алексию было не до этих удивительных историй. Голова болела совсем о другом.

Однако немного было таких интересных собеседников, как Терр Шталль. Тем более что Алексий Мед все больше брался за конвоирование кораблей. Дело оказалось прибыльным, но все равно часть экипажа выполняла работу на стороне: Соколовский и Наврич писали программы для неких организаций. Младич занимался техническими статьями, когда выдавалась свободная минута. И Мария вроде бы как чем-то занималась, только не афишировала чем. Кроме как Йосоле, которая каким-то образом навязалась к ней в друзья. Илья был весьма удивлен, увидев девушек вместе. Не то, чтобы они раньше не общались или холодно держались, но всё чаще они выглядели как подруги.

– Кэпа нет, вот теперь и общается. Наверное, она рада, что на корабле есть женщины, – говорил Тарадон, когда мужчины в который раз собрались в столовой поиграть в карты. И в который раз раздавал именно он.

– Но мы же уже решили вопрос по её поводу? – поинтересовался Саша. Несмотря на все, Соколовский старался держаться нейтральной позиции.

– Да, – кивнул Юхельссон. – Решили.

– Это хорошо.

Потянулась пауза, прерываемая хлопаньем карт. Из глубин корабля начал доноситься звук, как если бы по старым трубам помчался воздух, расшатывая их из стороны в сторону. Поначалу это пугало, в частности тех, кто не детально знаком с Фрейей, а затем стало привычным явлением.

Но куда необычным стало возвращение Дмитрия Филина. Команда была рада видеть его в добром здравии, но он все чаще уединялся в своей каюте, а если и говорил, то быстро, иногда непонятно. Юмор его и до этого был весьма странным, а теперь граничил с некой безумной мерзостью. Перемены начались, как сказала Мария с самого начала. «Его поставили на протезированные ноги, но он то и дело говорил о корабельных поварах». Капитан бы точно был всем этим недоволен.

Капитана все же не было. Никто не оставлял попыток что-нибудь предпринять, но люди оказались бессильны и могли положиться только на органы, взявшиеся за расследование. Кристиан уговорил даже Марию, чтобы она хоть как-то привлекла орден Черного пламени. И этот уговор можно отнести к очередной удивительной истории, но Илья держал язык за зубами.

Каждый день ожидания был ужасен. Экипаж мог забыть на время о пропаже, но затем, когда удавалось слишком сильно расслабиться, в голову лезли худшие мысли.

– Не поймите меня неправильно, – сказал однажды Алексий за обедом. – Мы будем искать его и найдем во что бы то ни стало. Но прошло… – первый помощник приложил руку ко рту. – С месяц. Я лишь желаю для него быстрой смерти.

– Как ты такое можешь говорить? – София в очередной раз не могла удержать слез. Для неё эта пропажа была сравнима с пропажей собственного сына.

– Я стараюсь смотреть на вещи трезво, – на удивление спокойно продолжал Мед.

– Отчасти он прав, – негромко добавил Иван, покивав.

– Чудо, если та баба решила просто себе его в служки взять. А если нет? Что если кэп распродан по частям? Или работает в нечеловеческих условиях? Я могу продолжать и дальше. Если мы найдем его живым, каков шанс, что он уже не потерял рассудок? Это тяжело. Все это тяжело. Я надеюсь, что всё обернется лучшим образом, но если нет, – Мед покачал головой, глядя в стол. – То лучше пусть его смерть будет быстрой и безболезненной.

Ему самому было тяжело это говорить. С честью и смирением он взял на себя обязанность донести о беде матери Вацлава. Алексий видел женщин, разбитых горем утрат, и до этого, но тогда каждый раз были его товарищи, с кем мужчина знаком несколько месяцев, максимум пару лет. С Флёном связь была куда крепче.

День за днем им приходилось только гадать, и заниматься рутиной, чтобы прокормить себя и оплатить очередные услуги по поиску. Приходилось не отвергать помощи и частных детективных агентств, хотя в них Алексий верил меньше всего, в отличие от остальных.

Однажды им показалось, что они ухватили удачу за хвост: источники сообщали о рыжеволосом мужчине, которого видели в неблагополучном районе Даргота, с указанием района и этажного уровня. Такой подарок судьбы нельзя было упускать! Покончив с делами и проводя дни за планированием, команда готовилась выступать, врываться куда бы то ни было, лишь бы забрать Вацлава.

Действительность оказалась жестче: им словно снился сладкий сон, который они упустили. Как рыба, выхваченная из воды, но все же выскользнувшая обратно в свою обитель.

– Я… Не понимаю, – растерянно сказал Алексий. Таким его еще не видели, а значит положение принимало бедственный оборот.

– Вот и я! – метался из стороны в сторону Юхельссон, не находя к себе покоя.

– Мы обыскали все, что можно. Заплатили столько денег, сколько было. Мы даже учинили ту драку! И все зазря, – первый помощник потирал подбородок, пытаясь привести мысли в порядок.

Драка – это было мягко сказано. Оказавшись в плохом месте, они нарвались на очевидные проблемы: местных обитателей. Криминальный колорит дал о себе знать, хоть и в меньшей степени, выраженный несколькими ублюдками, решившие добыть легких денег.

– После той перестрелки путь туда заказан, – сказал Младич.

Алексий Мед, готовый к таким ситуациям, действовал решительно. Его выстрел стал росчерком пера, написавший кровавые отрывок романа. И все же ни он, ни остальные не были готовы к последствиям. Теперь, хоть и бандиты были мертвы, за ними могли прийти другими. Так уверял Тарадон.

– Думаешь, кто-то следил за нами? Тот закоулок выглядел пустым

– Илюх, я вообще не понимаю до сих пор, зачем мы туда пошли, – развел руками Иван.

– А следил-то следил, я в этом уверен. Небось уже шепчутся, что гости оставили банде парочку трупов. И… – мужчина посмотрел на Филина. Все проследили за его взглядом.

Повисло неловкое молчание.

– Что? – спросил Дмитрий, нахмурившись. – Я думал, вам нужна помощь. Я еще слышу, Алексий кричит по связи «Нападай!».

– В каком месте «Отступай» прозвучало, как «Нападай»?! – вскрикнул Мед. – Я хотел гладкой работы, а ты разворотил их так, будто у них завелся мясник.

– И при этом, – Тарадон поднял палец вверх. – Они не будут этого пугаться. Наплодят слухи и дадут награду за этого… Мясника.

– Ну… Зато одному из них я отстрелил кок, – сказал деловито Дмитрий Филин, скрестив руки на груди.

– Ч… При чем здесь корабельный повар?! – непонятливо вопросил Мед и схватился за голову.

Дело пошло не по плану, когда только завязался бой. Филин же усугубил ситуацию своим появлением. Своим выстрелом. Телами, оставшимися от его выстрелов.

– И зачем ты вообще туда поперся? – риторически произнес Алексий и тут же махнул рукой в сторону рыцаря, не желая его слушать дальше. – Деньги еще есть. Мы приложим все силы, чтобы разобраться в этом деле.

А дело не желало разбираться. Наоборот, становилось путанее, тяжелее. Затем же вовсе обрывалось на рынке рабов. Именно там Мед едва ли не допустил большую ошибку, готовый устроить новую перестрелку. Тогда бы им пришлось иметь дело уже не с уличной бандой, а с целым картелем.

Экипаж Фрейи прибегал и к хитрости, где София Ридарри сыграла особую роль – роль работорговки, рыщущей в поисках достойного товара. Ингвар её сопровождал как телохранитель, чувствуя себя неуютно, как и женщина. Оба – как и остальные ранее – оказались в мире, чьи правила невозможно было принять. К сожалению, этот план был также обречен на провал. Кроме того, что парочка смогла подтвердить, что в зоне рынка рабов никого похожего на их капитана нет, а никто ничего не знал, не видел или не хотел говорить, им ничего не удалось.

Никто не корил первого помощника, когда они вернулись на корабль ни с чем. Они были бессильны перед такой рабочей машинной, особенно другой планеты. Однако обида проняла каждого из команды. Успех уже был в руках и он сорвался, оставив людей ни с чем! Отчаяние срубило экипаж на добрый день, который все провели в своих каютах, пытаясь придумать выход.

– Мне непросто это говорить. Мы уходим. Ты женщина – я уверен, что в этом деле крупно замешана – сказала прямо: нашего командира мы здесь не найдем. Никогда. К сожалению, это правда. Даргот высосал наши силы и средства. Нам следует взяться за дело, чтобы…

Мед не любил говорить речи. Эти слова давались с большим трудом, потому что он предполагал, что какой-то шанс найти Флёна сейчас еще есть. Потом же он пропадет окончательно. Можно будет только поставить ему памятник на кладбище.

– Все нормально, Мед, – сказал Соколовский. – Мы все понимаем.

Остальные покивали, хоть и без особого энтузиазма.

Пора было двигаться дальше.

Команда занималась обыденными вещами, и бо́льшая часть находилась за своими рабочими местами, когда капитанский мостик вбежала София, придерживаемая Йосолой. Женщина вся была покрыта сильной испариной. Сосуды в её глазах полопались, и сейчас белки заливало алым. Софья тяжело дышала. Как только Алексий увидел её, то в несколько прыжков пробежал с лестницы вниз, подхватывая врача, силы которую всё покидали.

– Нашла, – прошептала София.

Мед усадил её на кресло, освобожденное Навричем.

– Не спеши. Дыши глубже, – он повернулся к Йосоле, кинув короткое: – Принеси воды, – а затем вновь уставился на женщину.

– Дорогой мой, – сухо посмеялась Ридарри, – я в порядке.

– Я так обычно в понедельник с утра выгляжу, – попытался пошутить Алексий.

– Я нашла его, – с глубоким вздохом продолжила Софья. – Это… – она облизнула пересохшие губы. – Выглядело как некий ментальный крик отчаянья. Но это как, – женщина начала махать руками, отчасти похожая на пьяную, не в силах подобрать нужных слов, – как эхо. Как если бы… Я не знаю. Если это и было, то было давно, – и слезы в очередной раз хлынули из её глаз. – Ты был прав, Алексий, лучше бы он умер быстро, чем вот так.

– Соберись. Соберись! – Мед тряхнул Софию за плечи, хотя позже понял, что наверняка несколько перестарался. – Где он? Это эхо, откуда оно шло?

Подняв глаза, полные слез и печали, женщина ответила прямо: с Земли.

– Полная готовность команды! – приказал Алексий ИИ, а та подняла тревогу, заставляя заступить на пост абсолютно всех. – Держим курс к Земле!

Наврич растерянно огляделся.

– Но где именно? – он не старался вступать в демагогию с командиром, но его место сейчас было занято, а задать резонный вопрос стоило.

– Я постараюсь найти подход к этому делу, – отмахнулся Мед.

Стоило связаться с местной властью. Орден Черного пламени вряд ли приложил бы хоть толику силы к их поискам, если бы не участие в бою за станцию Теббаник. Экипаж Фрейи не сделал коренной поворот в битве, потому и Мед старался не давить, чтобы из союзников не получить врагов. С Марией ему было тяжело общаться, то и дело пытался встрять Юхельссон, а первый помощник хотел общаться тет-а-тет.

– Ты понимаешь, что если капитана там нет, то с тебя сдерут шкуру? – голос Марии был необычно холоден. Мед боялся её, но не мог никому в этом признаться. Не в его обычае показывать всем свои страхи.

Однако девушка была права. София не зря подчеркнула, что это эхо, произошедшее давно. Насколько давно? Первый помощник все же решил рисковать. Провал на Дарготе так уколол его, что он был готов на отчаянные шаги. Он пытался придумать план, но камнем преткновения становился вопрос Наврича. Алексий хотел бы начать с «если орден найдет места», да вот только знал, что на таком начале ничего не выйдет. Как бы мужчина не старался, ему приходилось оказываться перед неизвестностью. Если бы только София могла сказать точное место или хотя бы отсылку на оное… Просить тем не менее большее Мед не мог. Большая удача, что вообще случилось то, что случилось. Раньше бы или в другой ситуации он вряд ли даже принял подобные вещи во внимание.

– Времена меняются, – покивал Алексий сам себе.

И все же, когда они доберутся до Земли, что будут делать далее?

Раздумывать пришлось недолго. Полет до конечной остановки занял двадцать часов. Стоило Фрейе выйти из гиперпространства, как тут же пришло оповещение о приближающейся эскадрилье.