Текст книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"

Томас сидел и сверлил стену взглядом, будто действительно надеялся, что удастся провернуть подобный фокус. На самом деле парень полностью отдался на волю мыслям. Мальком еще не до конца понимал, каким образом смог за ночь восстановиться и избежать сильной боли в перетружденных мышцах. Вероятно, тот напиток, что изготовил лекарь, был не так прост.

«И почему он еще не ушел? – отвлекся от раздумий иноземец и коротко взглянул на дворфа. Тот в ответ с интересом посмотрел на человека. – Так и будем играть в гляделки?»

Его присутствие немного раздражало парня, но ничего с этим нельзя было поделать. Наверное, рыжеволосый коротышка следил за тем, чтобы подопечные не отказывались от еды. Томас перевел взгляд на поднос, где стояла деревянная миска каши с кусочками лоснящегося от жира мяса и кружка с обычной водой. В этот раз не забыли положить ложку, а то вчера пришлось есть руками, хотя это его нисколько не смутило.

К завтраку Мальком приступил под пристальным взором лекаря, который наблюдал за процессом поглощения пищи. Парень уже собирался отказаться от еды, но голод сделал свое дело: он молча съел завтрак.

Удовлетворенный дворф оставил подопечного, забрав с собой поднос. Томас обрадовался возможности побыть наедине с собой: требовалось все тщательно обдумать, и придумать хоть какое-нибудь подобие плана. В первую очередь Мальком решил пока отложить мысли о побеге, так как без соратника здесь не обойтись, а идти в одиночку – это верный способ приблизить неизбежное – смерть. Значит, осталось два варианта: либо за два дня примириться с судьбой, либо бороться, как и сказал эльф. Каким бы заманчивым не казался первый вариант, Томас все-таки решил остановиться на втором.

«Но что делать? Как быть? Со слов наставника, горный великан – опасный противник, обладающий невероятной силой и орудующий боевым молотом. Достаточно одного удара, чтобы сразу же выйти из игры. Единственная слабость великана – это его неповоротливость, поэтому при должной прыти можно попробовать добраться до самых уязвимых мест на ногах, – размышлял Мальком, пока имелась такая возможность. – В одиночку такого противника не одолеть, наставник в этом не сомневается. У нас обязательно появится шанс на победу, если будем работать в команде, как единое целое».

Вообще, Томас справедливо полагал, что следует отказаться от плана, где все четверо воинов объединят усилия, дабы одолеть сильного противника сообща, – он на дух не переносил орков-каннибалов. Мальком еще не забыл, как северные варвары на него смотрели: с аппетитом, брызгая слюной, словно человек – редкий деликатес, который стремится попробовать каждый уважающий себя гурман. Поэтому работа в команде с каннибалами казалась парню невообразимой дикостью и чрезвычайно рисковым шагом. Никто же не может гарантировать то, что варвары не прикончат его в самый ответственный момент, лишь бы перед смертью вкусить человечины.

«Я страдаю паранойей, – усмехнулся Томас. – То, что орки промышляют каннибализмом, лишний раз подтверждает мою теорию: они обладают развитым чувством самосохранения. Эти дикари готовы забить, как скотину, сородича ради того, чтобы прожить еще несколько дней. Глупо полагать, что они выберут деликатес, когда им предлагают шанс выйти из боя победителями, а не мертвецами».

Теперь требуется заручиться поддержкой наставника, который поможет договориться с каннибалами. Без знаний мастера-переводчика план Малькома так и останется хорошей, но неосуществимой идеей. По крайней мере, Томас был намерен попробовать объединиться с северными орками, иначе никому из них не выстоять против горного великана. Нельзя вечно полагаться на демона.

«Только дурак ставит все на фаворита», – парень твердо решил, что больше не будет слепо отдаваться на волю случая – он слишком ненадежный союзник.

Остальные проблемы, которые могли возникнуть во время осуществления замысла, Мальком собирался решать по ходу пьесы. Заранее подготовиться ко всему просто невозможно. В любой момент может произойти нечто такое, что обязательно поменяет правила игры, и тогда даже в самом идеальном плане появится непозволительно много изъянов.

Через небольшое окошечко в железной двери было видно посеревшее небо. Еще недавно оно казалось прекрасным полотном маститого художника, чья рука смогла изобразить удивительную красоту огромной Вселенной, но теперь от живописной картины осталась лишь бледная тень: краски поблекли, огоньки далеких звезд потухли, гордая луна выцвела и растворилась на сером фоне. На секунду можно было решить, что Томас видит совсем не рассвет, а закат чужого мира. Но это не так. Мальком воочию наблюдал за сокрытой от глаз людей сущностью самой жизни: конец одной всегда ознаменовал начало другой. И буквально через несколько минут сама природа последовала этому неоспоримому факту: далеко на горизонте небо запылало алым золотом. Близилось начало нового дня.

– Как спалось? – неожиданно раздался голос наставника. Он немного повозился с замком, ругаясь на орочьем языке, а затем с довольным лицом открыл дверь.

– Великолепно. – И это было чистой правдой. Благодаря чудесному напитку, Томаса не беспокоили кошмары или странные непонятные сны, после которых чувствуешь себя разбитым и измотанным.

– Это особое снадобье, – глаза эльфа хитро заблестели. – И рецепт его приготовления знает только сам лекарь. Как он мне однажды сказал: «Это знание я передам либо своему ученику, либо унесу с собой в Илаз!»

– В Илаз? – удивленно переспросил Мальком.

– Да, – спокойно ответил мастер-переводчик и продолжил: – Илаз – это бескрайняя красная пустыня, где души ждут своего часа для перерождения. В основном туда попадают те, кто отказался исполнить предназначение или потратил драгоценную жизнь впустую. Никто не сможет избежать уготованной богами судьбы.

«Религия…» – недовольно поморщился Томас. Он всячески старался избегать подобных разговоров, в которых можно одним неправильно сказанным словом разгневать собеседника. И все по той причине, что Мальком негативно относился к вере в высшие силы. Бог – это лишь выдумка человечества, чтобы справиться с пожирающим сознание страхом смерти. Нет ничего хуже, чем сознавать, что по ту сторону тебя ждет пустота, а не следующая жизнь.

– Ты чего так помрачнел, иноземец? – наставник подошел ближе и посмотрел парню прямо в глаза.

– Ничего, – резко ответил Томас и опустил голову.

– Я частенько видел подобный взгляд, – легкая рука эльфа мягко легла на плечо человека. – Ты страшишься смерти.

– Нет, – грубо сказал Мальком и, дернув плечом, скинул руку мастера-переводчика.

– Нет? – недоверчиво сощурившись, спросил собеседник.

– В меня вселяет страх не смерть, а то, что может быть по ту сторону, – признался парень.

– И что же там?

– Ничего…

Оба собеседника резко притихли и погрузились в раздумья. Наступившая тишина показалась Томасу мрачной, нагнетающей и так не самую приятную атмосферу. Малькому тяжело было признаться самому себе в том, что он завидовал тем, кто слепо верил в существование жизни после смерти. Они хотя бы не страшились того дня, когда придет время отправиться на тот свет и предстать перед Богом.

– Почему ты не веришь в высшие силы? – неожиданно задал вопрос наставник, из-за чего иноземец вздрогнул.

– За всю жизнь в моем мире я ни разу не сталкивался с проявлением божественного вмешательства, – разочарованно проговорил парень.

– Разве то, что ты попал сюда, не является очевидным доказательством вмешательства высших сил? – настойчиво гнул свое мастер-переводчик.

– Не является! – пылко воскликнул иноземец. – Ты просто ничего… – тут же осекся Мальком.

Томас совершенно позабыл о грозящей ему опасности в виде эльфа-разбойника и его хозяина, который подослал верного слугу выкрасть артефакт, позволяющий открывать нечто на подобии врат между мирами. В этом парень больше не сомневался, иначе зачем богатому и знатному господину может потребоваться красивая безделица? Только если она не обладает особыми свойствами.

– Я ничего не понимаю? – скорчил обиженную гримасу наставник. – В молодости, когда я сознательно выбрал профессию переводчика, у меня в кошеле не было ни гроша. Чтобы стать учеником знаменитого мастера Диола, надо было заплатить за первый год обучения приличную сумму, а также обладать прирожденными способностями к изучению языков.

– И? – взволнованно спросил Мальком. Ему не терпелось услышать продолжение истории по двум причинам: во-первых, так эльф не задает неудобных вопросов, а во-вторых – подобные разговоры позволят установить дружеские отношения. Здесь Томас не выживет без тех, кто готов пойти на любой риск ради товарища.

– Познав тяготы самостоятельной жизни, я перестал обращаться за помощью к богам.

– Почему?

– Я справедливо полагал, что никто мне не станет помогать по доброте душевной. Так оно, по сути, и было, – с горечью произнес мастер-переводчик.

– И как же вам удалось добиться желаемого? – Томас спрятал холодные босые ступни под тоненькое одеяло, которое он вчера поздно вечером принял за простыню.

– Мне пришлось стать мирадоном, – эльф расплылся в блаженной улыбке. – В те времена это был единственный способ заработать достаточно динге, чтобы оплатить учебу у мастера Диола. Именно сражаясь на песке, обагренном кровью великих и не очень воинов, я поверил в жизнь после смерти и в богов. Они пристально следят за нами, наставляют нас и помогают преодолеть постоянно возникающие на жизненном пути преграды.

– К чему ты ведешь? – отчасти Мальком понимал, что хотел этим сказать наставник, но лучше услышать это от него самого.

– Если ты попал сюда, иноземец, то явно неспроста, – сказал мастер-переводчик.

– Наверняка, – хитро ухмыльнулся Томас. – Видать, я очень сильно разгневал богов, раз они сослали меня сюда.

Наставник укоризненно посмотрел на человека и озадаченно покачал головой. Пока парень лично не убедился в существовании высших сил, ничто не сможет изменить его мнение по этому поводу. Это понимал не только эльф, но и сам Мальком, который не готов был признать, что его чудесное «спасение» от смерти – дело рук самих богов.

«Я же чуть было не проговорился, – Томас обрадовался тому, что на некоторое время мастер-переводчик отстанет от него. – Не стоит пока болтать о случившемся нападении на орка-работорговца и привлекать к себе ненужное внимание, иначе меня лишат жизни намного раньше», – подумал Мальком. В пылу жаркого спора легко забыться и увлечься отстаиванием точки зрения, что не заметишь, как с коварного языка сорвутся не предназначенные для чужих ушей слова.

– Пора тренироваться! – холодным тоном объявил наставник и, выйдя из комнаты, прокричал это же на других языках.

Томас, лениво потягиваясь, покинул скромную обитель и встал рядом с демоном. Товарищ по несчастью кивком поприветствовал человека и злобно посмотрел на подошедшего слишком близко орка-каннибала. Варвар отпрянул от иноземца, почти вплотную прижавшись к соплеменнику.

Когда все воины собрались, мастер-переводчик приказал им построиться в один ряд и заставил пробежать больше тридцати кругов по тренировочному полю. Мальком часто пренебрегал вечерними пробежками после изнурительных занятий в спортзале, поэтому к концу «разминки» мышцы ног горели и отзывались адской болью, сердце в груди колотилось в бешеном ритме, каждый вдох причинял мучительную боль, обжигая горло и легкие. Томас с преогромным удовольствием сейчас рухнул бы на лежанку, чтобы расслабиться и немного отдохнуть.

Не только Малькома измотала разминка. Один из северных орков судорожно согнулся пополам и его стошнило. Зрелище было жалкое и отвратительное. Пока каннибала рвало содержимым желудка, опытные гладиаторы смеялись над ним и подшучивали. И только после того, как последние остатки завтрака оказались на земле, варвар вытер тыльной стороной ладони рот и, тяжело волоча ноги по земле, вернулся в строй.

«Он очень силен, но у него явные проблемы с выносливостью, – размышлял Томас, вспоминая, как внимательно изучал по видеозаписям боев соперника, чтобы иметь хоть какое-то представление об оппоненте. – Наверное, орк и сам это понимает, что не вынослив, поэтому нападет первым и попытается как можно скорее закончить бой, иначе ему конец. Я бы на его месте поступил именно так!»

Эта информация, считал Мальком, может помочь склонить каннибала к командной работе. Нет ничего весомей и убедительней, чем железные факты и голая правда, когда речь идет о выживании.

К варвару подошел мастер-переводчик. Он посмотрел на воина холодным взглядом и медленно так, старательно, четко выговаривая каждое слово на грубом орочьем языке, что-то у него спросил. Каннибал отрицательно замотал головой, быстро упал на землю и, приняв упор лежа, приступил к отжиманиям.

Томас начал про себя считать. Раз… Пять… Десять… Двадцать… Орк отжимался легко, непринужденно, будто делал это играючи, с издевкой, мол, смотри, как я умею. И мягкие, пружинистые движения служили тому доказательством. Тридцать… Варвар продолжал отжиматься в том же духе под пристальным надзором наставника. Пятьдесят… Каннибал стал сдавать. Он перестал придерживаться одного темпа: воин быстро опускался вниз, касаясь грудью земли, а потом заметно медленнее поднимался вверх. Мальком не понимал, чего этим хотел добиться мастер-переводчик. Пятьдесят пять… Орк едва отжался. Он весь вспотел, тяжело дышал, и руки уже тряслись от перенапряжения. Затем, когда варвар опустился вниз, он, прилагая огромные усилия, пытался отжаться, но где-то на середине замер и неожиданно грохнулся на землю без чувств.

«Проверял! – тут же осенило Томаса. – Он проверял его состояние!»

Никто из опытных гладиаторов не бросился на помощь к новичку, а некоторые даже бровью не повели, словно это для них – обычное явление. Только соплеменник собирался подскочить к орку, но наставник остановил каннибала одним коротким, точным движением руки, не позволив тому сделать и шага. И, как ожидал Мальком, рыжеволосый дворф не заставил себя долго ждать: лекарь торопливо семенил к бесчувственному воину, не обращая никакого внимания на остальных рабов, кроме человека. Его спокойный, пронзительный взгляд лишь на секунду задержался на парне, но этого было достаточно, чтобы заметить искорки любопытства в глазах дворфа.

Лекарь быстро отдал приказ двум стоящим рядом гладиаторам. Те, посмотрев на эльфа, получили в ответ кивок и помогли оттащить северного орка в здание, где коротышка занимался врачеванием, если так можно было сказать. Томас еще смутно представлял о том, насколько развита медицина и способны ли местные лекари спасти от серьезных заболеваний и ран.

На этом мастер-переводчик объявил конец разминки и начало нового тренировочного дня. Немного погодя появился медведь. Он отобрал новую партию гладиаторов, которых собирался на протяжении нескольких часов избивать деревянным мечом, чтобы хоть чему-то их научить. За остальными присматривал эльф. Как и подобает наставнику, он с серьезным выражением лица раздавал команды направо и налево. Одних заставил отрабатывать удары на манекенах и столбах, вторым пришлось размахивать мечом в воздухе, а третьим повезло намного больше – оставшихся гладиаторов мастер-переводчик заставил сражаться друг с другом. Только трое новичков остались стоять и терпеливо ждать приказа от наставника.

«Надо будет повнимательней последить за вторым каннибалом, чтобы понять его сильные и слабые стороны. Затем, когда пойму, как стоит разговаривать с ним, и на что расставлять акценты во время беседы, потолкую с эльфом!» – прикинул Томас свои дальнейшие действия. Он отчетливо сознавал, что без хороших, внушительных и весомых аргументов ему не удастся даже близко склонить северных орков на свою сторону. Они воинственный народ, привыкший выживать самостоятельно, без чьей-либо помощи, поэтому Малькому потребуется проявить наблюдательность и смекалку, чтобы завоевать расположение каннибалов хотя бы на один бой.

Тренировочное поле заполнили звуки глухих ударов деревянных мечей, яростные выкрики и рычанье гладиаторов, бросающихся в бой на медведя или на своего партнера, и четкие команды и советы обоих наставников. Жизнь закипела в полную силу. Каждый воин выкладывался на сто процентов, старательно разучивая новые приемы и повторяя старые. Они неистово сражались друг с другом, одновременно показывая все свое мастерство и в то же время стараясь как можно сильнее покалечить соперника, дабы тот не забывал, что проигрыш здесь равняется смерти там.

Спустя несколько минут после того, как все разошлись по местам, мастер-переводчик наконец-то занялся новичками, что терпеливо ждали момента влиться в ту жизнь, что кипела на тренировочном поле без них. Никто точно не мог сказать, к чему каждый из них, в конце концов, стремился: быть славным воином и погибнуть славной смертью на арене, выжить и обрести свободу или же победить чемпиона, дабы занять его место и стать настоящей легендой. Но они понимали одно – надо любой ценой выжить в первом бою.

– Что же, сегодня вам предстоит поработать друг с другом. Так как вас трое, то я стану вашим четвертым партнером, чтобы не тратить время на отдых до самого обеда, – довольно заулыбался мастер-переводчик, когда Томас скорчил недовольную гримасу и тяжело вздохнул. – Мы разобьемся на пары и повторим то, что разучивали вчера. Так сказать, надо закрепить полученные знания.

Потом эльф повторил то же самое на орочьем языке для северного варвара. Он внимательно слушал наставника, пока тот не закончил говорить. И мастер-переводчик приступил к самому трудному: ему пришлось изъясняться жестами, чтобы попытаться донести ту же информацию и до демона. Томас с ухмылкой наблюдал за выразительной пантомимой, ведь эльф активно размахивал руками и корчил недовольный гримасы каждый раз, когда иноземец разводил руками и отрицательно мотал головой, а затем снова повторял те же действия, пока воин его наконец-то не понял.

Несколько часов, проведенных под открытым небом в тренировочных боях то с демоном, то с каннибалом, то с мастером-переводчиком, показались Малькому бесконечными. Он не был превосходным мечником, не обладал чудовищной силой, зато показал хорошую выносливость, реакцию и навыки в рукопашной схватке, где мог задать жару неопытному бойцу. Вот только в предстоящем бою это почти никаким образом не поможет ему остаться в живых.

За час до конца утренней тренировки наставник заставил Томаса отрабатывать на манекене удары по слабым местам, чтобы полученные знания не только крепко засели в голове, но и в мышечной памяти. Притом эльф постоянно требовал от него атаковать мечом как можно чаще, сильнее и быстрее. Малькому приходилось стараться изо всех сил, иначе ему прилетало деревяшкой по спине так, что невольно хотелось развернуться и хорошенько врезать мастеру-переводчику. Казалось, наставник стремился не повысить шансы парня на выживание, а выжать из него все силы и загонять до полусмерти.

В тот момент, когда Томас сбавил темп и, по мнению наставника, стал слишком медленно наносить удары, эльф плашмя треснул его деревянным мечом по спине. Резкая острая боль пронзила тело, как раскаленная игла, кожу жгло. Парень не на шутку разозлился. Его пальцы крепче стиснули рукоять тренировочного оружия, а лицо исказилось гневом.

«Если он еще один раз ударит меня, то я сломаю ему руку», – думал Мальком, шумно дыша и неистово работая мечом. Придерживаться нужного темпа становилось все труднее: мышцы на руках одеревенели, приходилось прилагать немало усилий, чтобы перебороть желание прекратить сие мучительное занятие и позволить себе небольшую передышку.

– Ты навсегда останешься жалким и бесполезным рабом, если продолжишь в том же духе! – озлобленно прокричал мастер-переводчик. Он замахнулся мечом, собираясь проучить нерасторопного иноземца, как раздался глухой треск дерева, во все стороны полетели щепки.

– Замолчи, – отрывисто прорычал Томас, продолжая крепко сжимать рукоятку сломанного тренировочного оружия. – Замолчи! – Парень повернулся к эльфу лицом и полосонул того гневным взглядом, полным ненависти.

Наставник на секунду опешил. Никто из рабов никогда не перечил ему, проявляя беспрекословное повиновение, и тем более не смел настолько открыто выказывать свой гнев по отношению к нему. И сейчас мастеру-переводчику предстояло сделать тяжелейший выбор в жизни: поступить, как полагается верному слуге, выполняющему наказ господина, и наказать провинившегося раба, или же как другу, хоть это и может привести к неприятным последствиям.

Томас продолжал стоять и сжимать острый обломок сломанного меча. В его глазах пылал яростный огонь гнева, поглощающий душу и разум. Неудержимая ярость затмевала собою инстинкт самосохранения и благоразумие, подталкивая к краю пропасти, что разверзлась перед ним: Мальком явственно ощущал желание вонзить то, что осталось от тренировочного оружия в живот наставника, раз и навсегда покончив с унижениями. Он вполне способен стать настоящим воином и доказать, что в силах совершить…

«… убийство!» – эта мысль прозвучала оглушительно громко, будто ею выстрелили из пушки, чтобы привлечь внимание разгневанного Томаса. Он моментально пришел в чувство и ужаснулся. Он потерял контроль, позволил эмоциям овладеть собой, и чуть было не совершил ошибку, которая могла стоить ему жизни. Но больше всего Мальком поражался тому, что собирался пойти на мерзкий, жалкий, подлый поступок.

«Неужели я настолько самовлюблен?» – подумал парень, и с презрением отбросил в сторону сломанный меч.

За этой сценой следили почти все гладиаторы, кроме опытных и тех, кто боролся с тренером-медведем – они полностью были поглощены тренировками и совершенно отрешились от окружающего мира. Томас прекрасно сознавал, что замять случившееся не выйдет и придется ответить за свою вспыльчивость, иначе пострадает репутация наставника, а он себе такой роскоши позволить не может. Он бы и сам поступил на его месте точно так же – наказал бы непослушного раба, чтобы тот навсегда усвоил урок: никогда не смей пререкаться с господином.

– Я тебя предупреждал, иноземец, – гневно процедил мастер-переводчик и повелительным голосом отдал приказ рядом стоящему стражнику, что бросился к ним, когда Мальком посмел ослушаться и накричать на эльфа.

– Что меня ждет? – виноватым голосом спросил Мальком.

– На первый раз – не самое худшее, – спокойно ответил наставник, терпеливо чего-то ожидая.

«Утешил», – мысленно усмехнулся Томас.

К тому моменту, когда пришел стражник, парень успел вообразить десятки различных способов наказания вспыльчивых и непослушных рабов, – и один другого был хуже. Мастер-переводчик отправил воина за плетью. Мальком даже побледнел и ощутил слабость во всем теле, когда понял, что его ждет за наказание. Уж лучше бы избили.

– В правильном направлении мыслишь, иноземец, – подтвердил догадку человека эльф.

Товарищ по несчастью подошел к Томасу и схватил того за левую руку. Он появился столь неожиданно, что парень на мгновение растерялся и замешкался. В этот же момент к нему с другой стороны подскочил стражник и крепко обхватил правую руку. Они помогали наставнику наказать провинившегося раба. Мальком вполне ожидал такого рвения от стражников и других гладиаторов, но не от демона, который столько времени помогал ему и защищал от нападок более сильных воинов.

– Предатель, – прошипел парень и бросил короткий презрительный взгляд на товарища по несчастью. И вдогонку подумал: «Я сам виноват!»

Неожиданно наставник зычно что-то выкрикнул. Оба помощника стали тянуть Малькома за руки в разные стороны, лишив его возможности сопротивляться. Теперь мастер-переводчик мог спокойно приступить к исполнению наказания и проучить вспыльчивого человека. В нем собирались воспитать понимание простых и непреложных истин: он – раб, и непослушание здесь – неприемлемо. Он должен беспрекословно подчиняться воле господина и никак иначе.

В течение одной минуты Томас простоял в той позе, в которой когда-то давным-давно распяли Иисуса: руки были насильно разведены в сторону, ноги прижаты друг к другу. Не хватало только огромного деревянного креста и свирепой толпы людей, ослепленных черной завистью и жаждущих пустить ему кровь. Он проклинал наставника за то, что тот медлил и ничего не делал. Ожидание хлестало по нервам и психике намного болезненней, чем плетка по плоти – в этом Мальком пока не сомневался.

Но скоро парень изменил свое мнение.

Рядом с головой Томаса раздался оглушительный щелчок, в то же мгновение жгучая боль пронзила его острым клином промеж лопаток. Он сдавленно охнул, выпятил грудь вперед и попытался вырваться из крепких рук, сдерживающих его. Но демон и стражник вцепились в него мертвой хваткой. Мальком яростно брыкался, как бык, которого оседлал ковбой на потеху публику. Вот только «ковбои» превосходили «быка» в силе, поэтому исход борьбы был заранее известен.