Текст книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"

Автор книги: Владимир Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Я в этом не сомневаюсь, – пробубнил орк, разглядывая карту. Он водил пальцем по грубой бумаге, пока не нашел то, что искал. – Школа мирадонов Сахжара находится довольно далеко, в северной части города, где обитает всякий сброд, к которому этот одомашненный пес причисляет себя – к кочевникам из Диких земель.

– Так и есть, но недавно этот «одомашненный пес» выкупил школу мирадонов, принадлежащую какому-то гному, – не помню его имени!

Эта новость застигла организатора игрищ врасплох. Он озадаченно поскреб ногтями щетину на щеках, затем вопросительно посмотрел на слугу.

– Вот здесь, в западной части, – Вэон ткнул пальцем в карту.

– Раз его дела так хорошо идут, то зачем ему нападать на нас и привлекать к себе внимание?

– Вероятно, во всем виноваты иноземцы. Они видели то, чего не следовало, – предположил наставник.

– Тяжело поверить в то, что «Цхаув» существует на самом деле, – растерянно проговорил Даггарт. – И что легенда о Вратах перехода – не выдумка. Мой народ никогда не верил в эту байку, ведь после Великой войны племен не осталось никого, кто мог бы поведать историю нашего мира.

– Но в библиотеке «Совета четырех» есть же манускрипты, в которых в детальных подробностях рассказывается история всех народов до исчезновения Врат и появления пустыни Мертвых, – принялся горячо доказывать свою правоту Вэон. Его народ всегда почитал историю предков и никогда не забывал о наступлении темных времен.

– Мы верим только рассказам наших сородичей, наших дедов и отцов, что передаются из поколения в поколение, но из-за Великой войны племен наше наследие утеряно навечно, – в голосе орка звучали нотки печали и сожаления, словно отчасти он сам был виноват в этом.

– В истории любого народа есть темные времена, о которых невозможно забыть, но именно это делает нас такими, какими мы есть…

– Жестокими, агрессивными, завистливыми, – закончил за эльфа орк. – Наше поколение отреклось от истории и забыло о горьком опыте предков, поэтому я не удивлюсь, если однажды грянет еще одна война четырех народов.

Вэон не стал даже спорить со своим господином. В его словах была доля истины, от которой ни один эльф не смеет отворачиваться или закрывать глаза. Они жили по заветам великой правительницы Саираэ.

– Рогатый иноземец обладает полным иммунитетом к магии, – заговорил наставник, чтобы избавиться от липкого чувства неловкости.

– Он – убийца магов? – густые брови Даггарта поднялись, на лбу от удивления появились толстые складки.

«Надо обязательно рассказать о возвращающейся в наш мир магии», – подумал Вэон, затем с уверенностью заявил:

– Да, он Makaristar.

– Наши дела все хуже и хуже. Если в городе прознают об истинных способностях рогатого иноземца, у нас могут возникнуть очень серьезные проблемы, – орк опять нервно застучал пальцами по столу. – Позаботься о том, чтобы никто из слуг и рабов не разболтал об увиденном.

– Обязательно, – кивнул наставник.

– Появление твоего младшего брата принесло нам слишком много бед для одного дня, – недовольно ворчал Даггарт, сгорбившись над картой. – И то, что неожиданно объявился камень – неспроста. Подобные совпадения предвещают только одно – скоро грядет буря.

– Она уже началась.

========== Часть 13 ==========

Тени на стенах и полу пускались в пляс от подрагивающих от каждого движения орка огоньков свечей. Непривычно тягучая тишина, созданная магическим барьером, приводила Вэона, привыкшего к постоянному шуму, в негодование. В стенах этой комнаты молчание становилось тягостным бременем, от которого хотелось поскорее избавиться, иначе мысли в голове обретали собственный голос, звуча чересчур громко. В подобной ситуации разговор – лучший способ сбежать от самого себя.

– Почему ты так уверен, что буря уже началась? – уставшее и понурое лицо Даггарта приобрело серьезное выражение.

– Магия возвращается, – с этими словами Вэон продемонстрировал свою пробудившуюся силу: его руки стали излучать ослепляющее сияние и искриться. – И скоро это почувствуют все.

– Ты не обычный воин или простой мастер-переводчик. – Орк выпрямился в полный рост, инстинктивно ища правой рукой меч, который он по старой привычке снял еще в своей комнате на первом этаже, прежде чем отправиться сюда.

– Вы совершенно правы, мой господин, – вежливо подтвердил Вэон, слегка склонив голову.

– Так кто ты?

– Я из древнего эльфийского рода, который берет свое начало от самой Саираэ. Она моя бабушка, – Вэон впервые признался в том, что так долго и упрямо отрицал. Он всячески старался забыть о своем благородном происхождении, стараясь жить так, как живут полукровки и чистокровные эльфы в Архейме, но, видать, не удастся все время бегать от судьбы.

– Невозможно! – Даггарт схватился за голову и принялся расхаживать по комнате, переваривая сказанное эльфом. – Мой слуга – благородных кровей… Нет! Королевских кровей! Я же покойник…

– Не стоит так переживать по этому поводу, – попытался успокоить своего господина Вэон. – Никто, кроме моих родственников и солдат Золотого солнца не знает, как я выгляжу.

Эти слова заставили Даггарта неожиданно остановиться.

– Я только что вспомнил, – заговорил он, бросив в сторону слуги тяжелый взгляд. – Нынешний правитель эльфов – Аранион – собирался посетить эти игрища. Если верить моим доверенным информаторам, то он приедет со своей свитой сегодня вечером.

Теперь пришло время Вэона занервничать и мерить шагами вторую часть комнаты. Он ходил взад-вперед, тер лоб пальцами, задумчиво глядя себе под ноги. Его отец, Аранион, никогда не выезжал за пределы эльфийской столицы, предпочитая держаться подальше от города, в котором слишком много предателей и отступников, смешивающих свою кровь с кровью других народов. Теперь же он решил впервые посетить за столько времени столицу объединенного королевства, чтобы оказаться на игрищах, посвященных совершенно чужому для него Урлану.

«Что бы это могло значить? – размышлял Вэон, теряясь в догадках. – Что же заставило моего отца покинуть земли эльфов и приехать сюда? Не игрища, это явно. Есть только одна причина, которая способна вынудить его это сделать – Древо Жизни снова стало цвести, почувствовав возвращение магии».

– Я не смогу вас завтра сопровождать на игрища, – резко сообщил он, подходя к столу с картой.

– Я бы тебе и не позволил, зато ты будешь приглядывать за иноземцами, – тут же нашел подходящее занятие для слуги Даггарт. – Очень сомневаюсь, что Аранион захочет лично познакомиться с мирадонами.

– Но если что-то пойдет не так…

– Не стоит загадывать, – прервал слугу орк.

– И все же, мой господин, мне надо о кое-чем поведать. Если все-таки что-то пойдет не так, эта информация может спасти вам жизнь, – дрожащим голосом объяснял Вэон. Он собирался рассказать о том, за что его легко бы казнили как за предательство, несмотря на благородное происхождение. – Я рискую собственной жизнью, доверяя вам это, но мне хочется хоть как-то отблагодарить вас за вашу доброту.

– За доброту? Я же обращался с тобой, как со слугой, – покачал головой Даггарт, не веря, что стоящий перед ним эльф – королевских кровей. Он ведет себя слишком смиренно, слишком благородно, чтобы быть одним из тех, кто открыто презирал остальные народы, кроме своего. – Это я сейчас должен стоять на коленях и вымаливать твое прощение, иначе я встречусь с покойными предками намного раньше, чем планировал.

– Однажды я вам все объясню, а сейчас надо заняться более важными делами, – строго сказал Вэон.

– Ты прав, – согласился Даггарт, взяв себя в руки. Он был несказанно рад тому, что именно его нанял себе в слуги, а не кого-нибудь другого, ведь эльф отлично справлялся с ролью наставника, хоть и был нанят как мастер-переводчик, чтобы обучать выживших воинов языку и помогать в переговорах с другими народами.

– Я родился еще до того, как исчезли Врата, – начал свой рассказ Вэон. – Прежде чем моя сила первый и, как я думал, в последний раз пробудилась, прошла тысяча полных лун. Под мудрыми наставлениями правительницы Саираэ наш народ процветал. Никогда так много детей не рождалось среди чистокровных эльфов, как в те далекие и светлые времена. Свободное время Саираэ проводила со мной и с моим младшим братом Лотионом, каждый раз рассказывая о великих деяниях мертвых героев других народов, – влажный взгляд Вэона скользнул по карте, и он вытер глаза тыльной стороной руки.

– Она действительно была мудрой и доброй правительницей, – Даггарт вспомнил, как однажды член Совета Четырех долго восхвалял сладкими и громкими речами Саираэ. Он не думал, что она была именно такой, ведь теперь эльфы заработали очень дурную славу за свое отношение к другим народам и к кровосмешению.

– Да, – на лице Вэона засияла улыбка. – Без нее я бы не смог так легко овладеть своей силой. Ее мудрые советы очень мне помогли в тот тяжелый день, когда впервые познакомился с Древом Жизни – источником огромной магической энергии. Благодаря ему наш народ обладает такой невероятной по могуществу силой, которую ни в коем случае нельзя использовать во вред, иначе может произойти то, что приведет к гибели всего живого.

– Никогда о подобном не слышал, – растерянно проговорил Даггарт, когда эльф замолчал и посмотрел на него.

– Саираэ стремилась открыть границы и наладить торговлю с другими народами, чтобы рассеять растущее недоверие, но ее внезапная смерть сильно изменила наш народ – мы отгородились от всего мира стеной из высокомерия и равнодушия. Труды моей бабушки оказались напрасны… – нахлынувшая бурной волной печаль легла на сердце Вэона тяжелым камнем. Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание на секунду, затем медленно выдохнул и снова повторил несколько раз, чтобы проглотить комок, подступивший к горлу. – Не исчезновение Врат привело к истощению источников магической энергии. Это началось после того, как образовалась пустыня Мертвых.

– Из-за чего?

– На этот вопрос так никто и не смог найти ответа, – признался Вэон. – Мой народ не раз пытался дойти до другого конца пустыни, но все, кто зашел слишком далеко, бесследно исчезли. Даже кочевники, известные своей выносливостью и выживаемостью, не смогли преодолеть весь путь. Большинство погибло, а те, кому повезло вернуться живым, предпочли отрезать себе язык и выколоть глаза.

– В тавернах такие байки травит каждый путешественник и торговец, которому довелось побывать в южных землях, – Даггарт скептически отнесся к этой части рассказа своего слуги.

– Верить или нет – это ваше право, господин, – спокойно сказал Вэон. Он и сам до конца не верил в эти сказки о пустыни Мертвых. – Истина в том, что после ее появления началось истощение магических источников, и только самые древние, как Древо Жизни, не утратили свою силу. Но из-за этого мы, эльфы, лишились самого главного – своего бессмертия.

Последние слова произвели сильное впечатление на орка. Он медленно выпрямился в полный рост, его глаза лихорадочно метались, пока полученная информация медленно переваривалась в голове.

– Ты мне не врешь? – в взволнованном голосе Даггарта отчетливо прозвучали нотки недоверия.

– Нет, – с непоколебимой уверенностью ответил Вэон, смотря прямо в глаза собеседнику. – Хоть мы и стали смертными существами, но по-прежнему являемся долгожителями.

Обеспокоенное выражение на лице Даггарта сменилось глубокой задумчивостью. Он почти моментально вернулся к своей излюбленной, хоть и порядком забытой роли решительного, спокойного и уверенного в себе хозяина мирадонов с крепкой деловой хваткой – не осталось и следа от былого волнения. Именно таким Вэон помнил его, когда впервые оказался в этом особняка в качестве простого мастера-переводчика, но после смерти возлюбленной все сильно изменилось.

– По этой причине вы и не открываете свои границы, – задумчиво прошептал Даггарт.

– Мы стали намного слабее, – подтвердил Вэон.

– И твой народ потеряет власть над Коллегией магов Архейма и Советом Четырех, если правда сплывет наружу.

– Это, в свою очередь, приведет к тому, что начнется борьба за власть, а там недалеко до повторения Великой войны племен, только гораздо масштабней.

– Нельзя, чтобы это повторилось снова, – тут же отрезал дальнейшие размышления Даггарт.

– Да, но придется пойти на крайние меры, если Аранион обо всем узнает.

– Я буду молиться Урлану Га’ару, чтобы до нас снизошло его покровительство и все прошло гладко.

– Теперь, мой господин, осталось решить только одно: что делать с рогатым иноземцем – убийцей магов? – Вэон вернулся к изначальной теме разговора.

– Надо связаться с моим союзником из Коллегии, – вспомнил о старых связях Даггарт. – Он мне помог подняться с низов и занять должность организатора игрищ.

– У вас есть союзник из Коллегии?! – удивленно воскликнул Вэон, немного пораженный этой новостью. Маги никоим образом не поддерживали «варварские» традиции, которые они очень долго порицали и пытались запретить.

– Что в этом удивительного? – недоумевал орк.

– Долго рассказывать, – Вэон забыл, что Даггарт никогда в жизни не видел, какой Коллегия была, когда ее основали, зато он точно знает, какой она стала. – И кто ваш союзник?

– Магистр белой магии Тирон.

– Один из трех магов первой ступени, возглавляющих Коллегию, – задумчиво процедил Вэон. – У него эльфийское имя, но я не помню, чтобы среди наших мудрецов и магов был хоть один с таким.

– Ты давно не был дома? – спросил Даггарт, когда понял, к чему клонит слуга.

– Очень давно, – печальным голосом ответил он. – Мои воспоминания о доме подобны песку, сыплющемуся сквозь пальцы, зажатые в кулак, пока в руке не останется множество маленьких песчинок. Все, что есть у меня – это маленькие песчинки.

– Однажды ты вернешься домой, – попытался приободрить слугу и своего друга Даггарт.

– Возможно, – Вэон не питал особых надежд на то, что эльфийский народ снова примет его с распростертыми объятьями. Он предал все, во что верили чистокровные, а это означало лишь одно – всю жизнь прожить вдали от дома. – Как мне передать весточку Тирону?

– Один из его слуг каждую ночь проводит в таверне «Усталый охотник», что в северной части города, – принялся объяснять Даггарт, показывая пальцем на карту. – Он сидит в самом темном углу таверны, подслушивая пьяные разговоры и собирая информацию. Звать его – Рваное ухо. Бывший кочевник-охотник с острым слухом. Только через него можно передать сообщение Тирону.

– Как закончу с иноземцами, сразу же отправлюсь в путь. Разрешите идти, господин? – спросил Вэон, слегка склонив голову.

– Разрешаю. И один на один ты можешь вести себя как равный мне, – с теплой улыбкой на лице добавил Даггарт.

– Я запомню.

Вэон подошел к закрытой двери, толкнул ее, снова ощутив колебания энергии и увидев более подробную магическую печать. «Я становлюсь сильнее», – мелькнула мысль в его голове, которую нельзя было назвать ни хорошей, ни плохой. Он вышел из комнаты в коридор, где тьма добродушно приняла его в свои ласковые объятья. Снизу доносились приглушенные голоса уставших стражников, делающих обход территории раз в несколько часов. Если немного напрячь слух, можно было расслышать глухие удары деревянных мечей и щитов.

«Как же радостно слышать звуки привычной для моей души жизни после этой звуконепроницаемой комнаты, – облегченно вздохнул Вэон, уверенно ступая по темному коридору. В этот раз его глаза намного быстрее привыкли к темноте. – Я как будто прогулялся по царству теней и вернулся обратно в мир живых!» – размышлял он, составляя список дел на сегодня. В первую очередь ему предстоит позаботиться об иноземцах, помочь им подготовиться к завтрашнему выступлению, ведь перед предстоящим боем они должны выглядеть безупречно, чтобы порадовать взоры публики и знатных гостей. Только после этого он займется поручением Даггарта.

«Что же, – Вэон радостно потер руки, – пора заняться делами!»

*

Нельзя сказать, что Томас, когда проснулся и разомкнул слипшиеся веки, обрадовался тому факту, что рядом стоял мастер-переводчик, который внимательно следил за его пробуждением.

– Что такое? – сонным и хриплым голосом поинтересовался Мальком, вставая на ноги.

– Уже поздний вечер, – наставник показал большим пальцем себе за спину, словно приглашая собеседника самому убедиться в этом очевидном факте. – Пришло время подготовить всех бойцов и гладиаторов, участвующих в игрищах, к завтрашнему выступлению. Вы сегодня не просто омоетесь, а сделаете так, чтобы ваши волосы были мягче – эм-м-м, забыл это слово… а, точно! – шелка, а кожа блестела под солнцем.

– Мне что, придется намазаться маслами? – осторожно спросил полусонный Томас, не до конца понявший, что его ждет сегодня.

– Нет, – резко и категорично ответил наставник, затем, смягчив тон, добавил: – Натираться маслами вы будете завтра, перед тем как отправимся к амфитеатру.

– Значит, нам предстоят водные процедуры? – уже более бодрым голосом уточнил Мальком. Он потянулся, сгоняя с себя последние остатки сна.

– Да.

– Ужин после? – Томас несколько раз присел, затем привычным движением нанес пару ударов ногой в голову воображаемого противника.

«Надо не забывать делать растяжку», – отметил про себя он.

– После, – лукаво улыбаясь, ответил наставник. – А теперь пошли, времени у меня сегодня не так много.

Они вышли на улицу. Небо над головой почернело, зажигались первые яркие звезды – предвестники ночи. Вдалеке, на самом краю горизонта, горел оранжевым пламенем небольшой кусочек небесного полотна. Эта картина напомнила Малькому о далеком доме, о драгоценных сердцу людях. Но эти невольно пробудившиеся воспоминания вызвали смешанные чувства: когда Томас думал о родителях, то на душе становилось неспокойно и тяжело, словно он добровольно решил отправиться в чужой мир, а не попал в него по воле злого рока; при мыслях о друзьях грудь сдавливало неприятное, ноющее чувство, будто больше никогда не увидит их лица. Подобный настрой никак не помогал сосредоточиться на насущных проблемах и способах их решения, зато благодаря ему вдали отчетливо виднелась главная цель – вернуться домой, которая подстегивала его идти вперед, несмотря на возникающие на пути трудности.

Томас кивком поприветствовал молчаливого командира стражи Урга.

– Я буду ждать тебя в твоей комнате, – сказал наставник, когда они подошли к двери, ведущей в термы.

«Не дай бог, он обнаружит спрятанный клинок!» – мысленно запаниковал Томас, но усилием воли спокойным, даже чересчур спокойным голосом спросил:

– Хочешь дать последние наставления?

– Ступай, иноземец.

Мастер-переводчик даже не удосужился ответить на вопрос. Он резко развернулся на месте и спешно зашагал в сторону особняка. Малькому ничего не оставалось, как зайти внутрь. В раздевалке на каменной скамейке сидел лекарь с откинутой назад головой и закрытыми глазами. Рядом стояли шесть пузырьков с разноцветными жидкостями: три были наполовину полными, еще два – где-то лишь на четверть, а в последнем – чуть-чуть на донышке.

«Что в них?» – на секунду задумался Томас, затем подошел к дремавшему коротышке, слегка толкнул его в плечо. Тот вздрогнул и дернул рукой, раздался звонкий звук бьющегося стекла – один из пузырьков разлетелся на множество мелких осколков, ударившись об пол. К счастью, разбился тот бутыль, в котором почти ничего не осталось.

Лекарь негодующе покачал головой. Он посмотрел на оставшиеся емкости, затем, показав пальцем на пузырьки, которые были наполовину полными, стал натирать голову руками.

«Ага, эти жидкости для волос».

Рыжеволосый коротышка показал на оставшиеся два пузырька. В этот раз он принялся натирать руками плечи и грудь.

«Все ясно – эти для тела, – Томас кивнул дворфу. – Неудивительно, что они наполовину пусты».

Посмотрев на осколки разбитого пузырька, лекарь тяжело вздохнул и, обойдя темно-зеленую лужу, вышел из раздевалки.

Мальком отошел к противоположной стене и стал раздеваться. Его мысли возвращались к тому спрятанному под лежанкой злосчастному клинку. Это оружие служило красноречивым напоминанием о неудавшемся покушении и об опасном противнике, терпеливо ждущем подходящего момента, чтобы нанести смертельный удар и отомстить за унижения. И о том, что даже надежная охрана и стальная дверь – не гарантия безопасности.

Поднимая руки, Томас скорчил недовольную гримасу: правое плечо отозвалось резкой болью.

«Даже чудо-зелье не способно совершить чудо!»

Ему пришлось через боль поднять руки, ухватиться за шиворот рубашки и стянуть её с себя. От остальной одежды он избавился намного быстрее.

Осторожно обойдя лужу с осколками стекла, Мальком взял пузырек с темно-синей жидкостью, а для тела – с полупрозрачной. «Ох, надеюсь, они вкусно пахнут, а то не хочется мыться с зажатым носом!» – Брезгливо поморщился он, представляя, какими лекарь мог пользоваться ингредиентами, если эти шампуни и гели – его рук дело.

В термы Томас вошел не сразу. Он немного замялся на входе, пытаясь зажать между пальцами скользкие горлышки пузырьков, чтобы освободить одну руку и прикрыть ею причинное место. Это сделать удалось не сразу, а только с четвертой попытки, зато можно было не опасаться, что они выскользнут. Но на удивление здесь никого не было. Даже демона.

«По очереди все моются, что ли? Или это специально для меня сделали?» – опешил Мальком, но через несколько секунд несказанно обрадовался возможности побыть некоторое время в полном одиночестве. Ему не хотелось провести последний вечер в своей жизни в окружении тех, кто презирал и ненавидел его за то, что он – человек.

В помещении было тепло, но не так жарко, как в прошлый раз. Томас направился к знакомому квадратному бассейну, над которым прозрачной дымкой поднимался пар. На скамейке лежало несколько ковшиков и острое лезвие с деревянной рукояткой для бритья. Последнее ему точно сегодня не понадобится. У него даже щетина на лице не успела появиться за столько дней. Прежде чем хоть что-то появится, пройдет еще минимум неделя. Большинству парней в зале приходилось бриться раз в неделю, а ему – раз в месяц.

«Хорошо бы, чтобы вечер прошел без происшествий, а то мне категорически не удается в полной мере насладиться покоем и одиночеством. – Томас сел на скамейку и поставил пузырьки с драгоценной жидкостью на пол, чтобы случайно их не разбить. – А то и так последние дни выдались очень насыщенными и яркими по сравнению с теми, что я провел в клетке!»

Мальком взял один из ковшиков, почерпнул из бассейна воды и вылил на голову, даже не проверив на ощупь ее температуру. К счастью, она оказалась очень теплой, а не горячей.

«Летать в облаках порой опасно, – думал Томас, всматриваясь в свое отражение на водной глади, – можно забыть о реальности и по неосторожности оступиться. А как известно всем, падать с лестницы вниз – очень больно!» – подобным образом он пытался отвлечься от тяжелых мыслей о завтрашнем бое, но получалось это не очень хорошо. Летай, не летай в облаках – насущные проблемы, словно громоздкий и невероятно тяжелый якорь, с грохотом опускали на землю.

Томас зачерпнул ковшом воду, вылил на голову, словно пытался таким образом смыть дурные мысли, беспокоящие его в этот вечер. Он откупорил пузырек с темно-синей жидкостью, немного налил в ладонь и осторожно поставил его на пол. Влажный теплый воздух в термах наполнился приятным запахом наступающей весны: в нем ощущался прелестный аромат первых цветов, распускающихся почек и молодой травы. Казалось, что он снова вернулся в детство, в небольшой домик за городом, расположенный в солнечной Калифорнии.

«Не хочу даже знать, из каких ингредиентов это было сделано», – брезгливо поморщился Мальком, втирая холодную вязкую жидкость в голову. Как и ожидалось, пены не появилось, зато запах весны слышался намного сильнее, чем раньше.

Помассировав голову с минуту, Томас стал ополаскиваться и смывать то, что с особой тщательностью недавно втирал. Потребовалось вылить на себя несколько раз полный ковшик, чтобы избавиться от холодного и вязкого прикосновения жидкости. В последний раз его насквозь пробрало чувство отвращения, и он, брезгливо морщась и фыркая, вздрогнул.

Облив себя водой, Мальком откупорил другой пузырек с прозрачной жидкостью и осторожно поводил им перед носом. Он унюхал лишь слабый запах трав и незнакомый аромат чего-то еще, который почти не ощущался. После «шампуня», приятно пахнущего весной, это – настоящее разочарование.

Недолго думая, Томас вылил половину содержимого пузырька на себя и с особым старанием стал это растирать. Руки легко скользили по всему телу. Он так же не забыл растереть жидкость под мышками, чтобы избавиться от резкого и сильного запаха пота, и в паху, где из-за обильных волос в жаркий день запревало и потом жутко чесалось.

«Точно!»

Мальком быстро покончил с растиранием содержимого пузырька, затем – ополоснулся, пока не убедился, что смыл все. И после этого метнул взгляд в сторону бритвы, лежащей на скамейке. Пришла пора сделать то, на что он долгие месяцы не осмеливался, не желая быть осмеянным парнями из спортивного зала, которые твердо верили, что волосатость – верный признак натурала и хороший способ выглядеть брутальным.

В жизни Томасу никогда не приходилось пользоваться такой бритвой, поэтому орудовал ею осторожно, боясь случайно отрезать себе что-нибудь лишнее. Когда он закончил с бритьем, то еще раз ополоснулся. Конечно, не обошлось без небольших порезов, зато теперь он чувствовал себя немного по-другому, хотя, по сути, не сделал ничего сверхъестественного.

Дверь в термы с натужным скрипом широко отворилась. Мальком тут же схватил бритву, готовясь к худшему. В помещение, пригнув голову и чуть не касаясь перемычек рогами, вошел демон. В руке он осторожно сжимал другой пузырек для тела.

– Всего лишь ты, – расслабился Томас и выпустил из пальцев бритву.

«Я намного быстрее привык к нему, когда оказался в этом городе, а потом и здесь, – он поднял с пола пузырьки, встал со скамейки и, прикрывая достоинство, робкой походкой направился к двери. – По сути, я попал в мир, который не сильно отличается от моего: те же правила игры, только все суровее и жестче, больше рамок, ограничений и неравенства. Единственное различие – внешний облик живущих здесь людей. Но к этому можно легко привыкнуть, когда рядом такое творение!» – Мальком кивком поприветствовал товарища по несчастью.

Когда они поравнялись, демон неожиданно схватил Томаса за предплечье и что-то проговорил на своем мелодичном и красивом языке, сильно отличающимся от всех, которые ему доводилось слышать.

– Прости, друг, но я тебя совсем не понимаю, – разочарованно прошептал он, жалея, что нет такой магии, которая могла бы в одно мгновение решить проблему языкового барьера.

Тогда демон нашел другой способ передать смысл своего сообщения без всяких слов: он, продолжая держать Малькома за предплечье, наклонился, коснулся холодными и твердыми, как камень, рогами его лба и что-то невнятно пробормотал на своем языке. Никогда в жизни Томас не чувствовал себя так неуютно, как сейчас: они стояли друг к другу чуть ли не вплотную, абсолютно голые посреди терм. Его и так красное лицо залилось еще большей краской.

Но в следующую секунду все чувства и эмоции отошли на задний план, а на передний вышло приятное ощущение тепла, исходящее от рогов. Но вскоре оно так же внезапно исчезло, как и появилось. В тот же момент демон неожиданно отпрянул от него, как от раскаленной докрасна стали. Томас впервые видел, чтобы в глазах товарища по несчастью отразился неподдельный страх, который быстро сменился удивлением и любопытством.

– Теперь я ничего вообще ничего не понимаю, – разведя руки в сторону, сказал Мальком. Неоднозначное поведение и реакция демона окончательно запутали его, рождая еще большее количество вопросов, а не ответов.

Томас не стал терпеливо ждать, когда товарищ по несчастью снова попробует на языке жестов объяснить то, что хотел сказать словами, поэтому быстро выскочил из терм в раздевалку. Там его ждал с чистой одеждой лекарь, а возле входа, как изваяние, стоял Ург, положив одну руку на эфес клинка. Последний добросовестно выполнял наказ господина, оставаясь невидимым и не переступая дозволенной черты, как хорошо выдрессированная собака, которая выполняла любую команду хозяина без промедления и с полной покорностью, даже если ее заставят ходить на двух лапах на радость другим – идеальный друг человека и идеальный инструмент. Орк был точно таким же прирученным псом, только его не будут заставлять развлекать народ, а будут приказывать убивать или охранять кого-то ценой собственной жизни – такова его роль. И у каждого она своя, какой бы ни была.

«Моя завтрашняя роль – развлечь толпу, жаждующую увидеть зрелищный бой, кровь… и чью-то смерть», – Томас хоть и чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и полным сил, но мысли о завтрашнем празднестве тревожили его, вгоняя в депрессию и апатию. Он всеми силами боролся с этим вялым состоянием, но, как бы ни отдыхало тело, разум находился на грани психического истощения.

Мальком взял из рук коротышки чистую одежду и поспешил ее надеть, не переставая размышлять о завтрашнем дне. Последние события заставили его посмотреть на некоторые вещи под другим, не очень приятным для восприятия современного человека, углом. В этом мире ценность чьей-то жизни измерялась очень просто – властью, деньгами, положением. Томас же здесь был никем, а значит, его жизнь стоит намного дешевле тех денег, что за него заплатили на невольничьем рынке. Поэтому, находясь в самом низу «пищевой» цепочки, он – расходный материал, как и те, кто стал по своей воле или по воле случая гладиатором.

«В кино гладиаторские бои казались забавным представлением, воспевающем стойкость и мужественность, или в приключенческих и исторических книгах, но сейчас от одной мысли о них и о том, что мне придется запачкать руки в крови, желудок выворачивается наизнанку, а к горлу подступает рвота!»

Именно так чувствовал себя Томас в данную минуту, надевая поверх голого торса мешковатую рубашку, которую не жалко замарать кровью расходного материала. Тупая боль в животе сменялась режущей, будто кто-то внутри него медленно отрезал по маленькому кусочку от кишок, затем все снова повторялось. Пришлось сесть на скамью, чтобы надеть дрожащими от накатившей слабости руками штаны.

«Успокойся! – мысленно приказал себе Мальком, чувствуя, как медленно погружается в пучину отчаяния и ужаса. – Бесполезными переживаниями делу не поможешь. Надо перестать думать об убийстве. Мне не придется пачкать свои руки в чужой крови. Я веду себя, как девочка, поддаваясь минутному порыву».

Что бы Томас себе не говорил, лучше не становилось. Он позволил разуму зацепиться за единственную мысль, которая показалась забавной, ничего не значащей, как первый незначительный спуск на русских горках, словно тот, кто их спроектировал, заигрывал с тобой и твоими страхами. Воодушевленный тем, что с легкостью прошел первую проверку, бросаешься сгоряча вперед. Но следующий спуск начинается слишком резко, чтобы вовремя среагировать и подготовиться. И вот, летя стремительно вниз, осознаешь, что совсем не готов ко второму испытанию, только вернуться назад уже нельзя и остановиться тоже – ты просто несешься вперед, оказываясь все дальше и дальше от безобидного начала, от безопасной пристани.

Назад к карточке книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"