Текст книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"
Автор книги: Владимир Вульф
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
========== Часть 2 ==========
Томас, облокотившись на перила балкона, скучающим взглядом смотрел на догорающий закат. Небо окрасилось в светло-оранжевый цвет, пока солнце неторопливо скрывалось за далеким горизонтом. Еще немного, и ночь, терпеливо поджидавшая своё время, окутает город мраком.
Мальком наклонился вперед, чтобы посмотреть на раскинувшийся внизу пейзаж. Он ощутил, как перила под его весом прогнулись, жалобно заскрипев, будто предупреждая, но взгляд парня застыл на странном существе. В одной руке оно держало окровавленный клинок, а в другой голову сородича с расколотым черепом. Уродливое создание резко остановилось и, зловеще скалясь, посмотрело на человека.
В этот момент перила не выдержали и полетели вниз, а вслед за ними Томас. Он закричал, размахивая руками. Падение длилось доли секунды, но этого времени хватило, чтобы осознать: это – конец.
*
Голова болела так, словно собиралась вот-вот расколоться надвое. Мальком с трудом приподнял отяжелевшие веки, и его затуманенному взору открылся вид на ночное небо, усеянное мириадами ярких звезд. Как хотел бы он сейчас очутиться на пляже: лежать на горячем песке, любоваться природой, слышать ласкающий слух шум прибоя и наслаждаться отдыхом – парень мечтательно заулыбался. Но тут же, на него мощной волной обрушились тоскливые воспоминания о родном мире. Ему вдруг так сильно стало не хватать постоянного гула машин, прохожих с серьезными минами на лицах, которые, в лучшем случае, бросят в твою сторону безразличный взгляд, а в худшем – даже не заметят. Никто из них не пытался наброситься на Малькома с мечом, чтобы лишить жизни. И там был его дом, куда со временем он обязательно вернется.
Человек тоскливо, и почти без удивления взглянул на бледно-желтый диск планеты, что лениво плыл по звездному небу – еще одна маленькая деталь, напоминающая Томасу о его положении. Здесь он чужак, выходец из другого мира, которому будущее не сулило ничего хорошего. Такова была новая реальность – и к этому надо привыкнуть, как можно скорее.
В дальнем углу клетки послышалось недовольное ворчание на красивом и мелодичном языке. Мальком слегка приподнял голову и прищурился, пытаясь рассмотреть того, кто прятался в темноте. «И почему я тогда так сильно испугался? Черт, почти ничего не помню, кроме…» – он удивленно раскрыл рот, словно собрался закричать, но слова, что сорвались с его трясущихся губ, едва можно было расслышать:
– … демона.
Мальком, дрожа от страха, как лист на ветру, почти всем телом вжался в решетку, пытаясь оказаться как можно дальше от товарища по несчастью. В противоположном углу, выпрямив мускулистые ноги, сидело существо с двумя изогнутыми, как у барана, рогами, с тремя желтыми глазами и с острым маленьким носом. Кожа «демона» имела отталкивающий землистый цвет, из-за чего громила на фоне такой твари выглядел еще ничего.
Яркие образы, что ожили в его голове, пробудили в парне древний суеверный страх. Он даже попытался прочитать про себя молитву, но вскоре осознал, что не знает ни одной. Томас не был верующим человеком, поэтому никогда не прикасался к библии, и теперь искренне жалел об этом.
В ближайших кустах послышался шорох и хруст веток, будто какой-то зверь настойчиво пробирается сквозь густые заросли, почуяв их лагерь. Парень медленно отвел взгляд от «демона» и опасливо вгляделся в темноту густого леса, откуда доносились эти пугающие звуки. Мальком искренне обрадовался тому, что сейчас находится не по ту сторону клетки: не горел он желанием лично познакомиться с местной фауной.
Томас посмотрел на громилу, который спал и беспокойно ворочался около мирно потрескивающего искрами костра. Его рука покоилась на рукояти меча, словно бандит инстинктивно чуял приближающуюся опасность. Не было никаких сомнений, что он спит чутким сном, готовый в любой момент дать отпор.
Хруст сломанной ветки раздался уже совсем близко. И вдруг резко все смолкло. Над небольшой поляной повисла напряженная тишина, не предвещая ничего хорошего. Мальком отчетливо слышал лишь треск костра, мягкий шелест подгоняемых ветром листьев да собственное тяжелое дыхание. Кто бы к ним не подбирался, он затаился, чего-то выжидая. В следующий момент тишину разорвал воинственный клич, и из кустов выбежало около десятка длинноухих зверьков небольшого роста, вооруженных изогнутыми кинжалами. Они пробежали мимо телеги с запертыми в клетке пленниками, сверкая маленькими глазками, направляясь прямиком к вскочившему громиле. Он на ходу обнажил меч и, встав в боевую стойку, приготовился защищаться.
Воодушевленные воинственным кличем и численным преимуществом, зверьки сначала окружили громилу, и только потом с разных сторон набросились на него. Но бандит не растерялся. Он ловко вспорол брюхо одному из нападавших, а второму раскроил маленькую черепушку. Остальные в ужасе стали пятиться назад, с опаской посматривая на окровавленный клинок; кто-то опустил свое оружие, застыв в нерешительности.
Человек обратил внимание на зверька, стоящего поодаль от всех и постоянно выкрикивающего команды на непонятном языке. Он размахивал коротким мечом, припугивая тех, кто трусливо пятился назад от воина, вселившего в них непередаваемый страх.
Еще один зверек, набравшись смелости, попытался перерезать сухожилия на ногах громилы, но тот отвел кинжал мечом, а потом рассек противнику спину. Смельчак только отрывисто пискнул, замертво рухнув на землю. У остальных его сородичей пропало желание подходить близко к опытному воину, который без труда расправлялся с ними.
Мальком с неподдельным интересом следил за происходящим. Этим длинноухим существам подходила роль разбойников, нападающих толпой на путешественников и слабо охраняемые караваны, из-за их маленького роста и трусливого характера. Томас опасался, что если зверьки, которые походили на крыс-переростков, победят, то, вероятно, они никого не оставят в живых.
Из раздумий человека вывел не звон стали, или писклявый голосок предводителя длинноухих тварей, а невнятное бормотание «демона», не издававшего до этого момента ни единого звука. Его рога замерцали голубоватым сиянием, заливая клетку светом. Казалось, бойня нисколько не волновала существо, так как демон напряженно вглядывался в темноту, ожидая чего-то.
Томас заметил, что крысы-переростки стали медленно отходить от громилы, пугливо прижав длинные уши к голове. Даже их смелый и крикливый предводитель затих, повинуясь неизвестному инстинкту. За одно мгновение они превратились из воинственных шакалов в напуганную стаю шавок, отступающих перед грозным противником, что вселял в них неподдельный страх.
Бормотание демона становилось все громче и отчетливее. Его рога перестали мерцать – они светились ярким голубоватым сиянием, разгоняя сгущающийся мрак. Человек даже не заметил того, как быстро подступила к ним тьма, словно живая и обладающая собственным разумом. Она черным облаком надвигалась на поляну со всех сторон, окутывая собой всё, что попадалось на пути к догорающему костру.
Первыми во мраке растворились крысы-переростки. От них не осталось и следа. Даже глаза, что горели, как раскаленные угли, в темноте красными огоньками, потухли. Затем привязанные к ближайшему дереву лошади, которые вели себя на удивление спокойно. И только потом тьма подкралась к телеге с пленниками.
Черное облако почти вплотную приблизилось к стальным прутьям клетки, как рога существа засияли еще ярче. Исходящий от них голубоватый свет отгонял мрак намного лучше, чем медленно гаснущий огонь костра. Мальком, в одночасье переборов страх, подполз к «демону», стараясь не глядеть на подступающую тьму. Человеку стало не по себе – черное облако двигалось как живое и тянулось к ним.
Вот только бандиту повезло намного меньше, чем пленникам. Он жался к костру, чуть не подпаливая ту немногочисленную одежду, что на нем была. Его лицо было искажено диким ужасом. Громила готов был прыгнуть в огонь, лишь бы не позволить тьме добраться до себя. Но из ниоткуда взявшийся резкий порыв ветра потушил пламя костра; мрак окутал бандита и поляну.
На секунду Малькому показалось, что черное облако тьмы поглотило и их, из-за чего человек испуганно вскрикнул и плотнее прижался к «демону», который, наконец, перестал бормотать. Его рога продолжали ярко сиять волшебным светом, защищая их от тьмы и подтверждая тот факт, что они еще живы. Пока еще живы.
«Это черная магия, – пришел к сумасшедшему для себя выводу Томас. – И, кажется, я схожу с ума, ведь получается, что в этом мире реально существует настоящая магия!» – человек посмотрел на светящиеся рога «демона», убеждаясь в верности своей невозможной теории.
– Я точно спятил, – безнадежно прошептал Мальком. – Окончательно и бесповоротно.
Его внимание привлекла ритмичная пульсация черного облака: оно неожиданно начало рассеиваться прямо на глазах. Рога демона стали так же медленно гаснуть. Через несколько секунд Мальком смог различить звездное небо над головой, почти скрывшийся за горизонтом бледно-желтый диск луны и бандита, лежащего возле кострища. Затем из мрака проступил силуэт высокого и худощавого существа, который, с первого взгляда, по телосложению напоминал человека. В глаза Томасу бросились слегка вытянутые острые уши, гладкая кожа, слишком правильные черты лица и шрам в виде креста на правой щеке.
Незнакомец вытащил из повозки маленькую сумку, принадлежащую громиле, и вывалил содержимое на землю, откидывая в сторону емкости с разноцветными жидкостями и прочий бесполезный хлам. Когда он не нашел того, что искал, в сумке, то принялся осматривать остальные вещи громилы, пока тот мирно посапывал, околдованный магией. Из небольшого мешочка, спрятанного под сложенным одеялом, остроухий разбойник осторожно достал маленький ларчик. Он попытался открыть его, как сработала магическая ловушка и ему в лицо полетела шаровая молния. Незнакомец отреагировал поразительно быстро: он исхитрился задержать шар перед самым лицом рукой, не прикоснувшись к нему, – молния зависла в дюйме от ладони, – затем резко и с силой бросил шар в сторону потухшего костра. Раздался громкий треск и ветки вспыхнули с новой силой, осветив яркой вспышкой поляну и телегу с пленниками. Разбойник, собравшийся уже было отвернуться от костра, заметил, что на пленников в клетке магия не подействовала. Его лицо вытянулось от удивления. На секунду он замешкался, а потом быстро вытащил из ларчика кристалл. Незнакомец поспешил спрятать находку в прикрепленный к поясу мешочек. Мальком успел только разглядеть блеснувшие в свете костра странные символы и узоры, складывающиеся в причудливую картину. Они напомнили ему резной пьедестал, который был украшен чем-то подобным.
Остроухий вор достал склянку из темного стекла и бросил себе под ноги. В тот же момент, когда хрупкая емкость коснулась земли и звонко разбилась вдребезги, последовала яркая вспышка, что ослепила пленников. Томас ничего не мог видеть всего лишь несколько секунд, но этого вполне хватило разбойнику, чтобы бесследно исчезнуть.
«Наверное, кристалл – ценная вещь, – мелькнула мысль в голове Малькома, – но зачем все так усложнять? Или просто тот, кто хотел его добыть, любит театральные представления?»
Человеку пришлось извернуться и проявить чуть ли не чудеса гибкости, чтобы связанные тугой веревкой руки оказались спереди. Когда ему это удалось, он тыльной стороной ладони потер глаза, которые теперь слезились и неприятно пощипывало. Кто бы ни стоял за этим нападением, он явно преследовал еще какую-то цель, скрытую от взора Томаса. Только какую? Никакой пусть даже ценный кристалл не стоит стольких усилий.
Так же Мальком не знал и не мог знать того, что ответ на его вопрос находился прямо у него под носом. Всё это время.
========== Часть 3 ==========
Громила очнулся от магического сна утром, когда солнце уже бодро взбиралось на небосвод. Первым делом он бросился проверять содержимое развязанных мешков, но остановился на полпути, когда заметил лежащий на земле открытый ларчик. Лицо бандита мгновенно изменилось, налилось кровью, а в глазах загорелось жгучее пламя ярости. Он крепко сжал мясистые пальцы в кулаки и неистово зарычал. В ту же секунду громила обрушил весь свой гнев на деревянный ящик с одеждой, колотя его, пока от того не остались одни щепки.
Первым от шума проснулся Томас. Он поначалу беспокойно завертел головой, осматриваясь и одновременно пытаясь понять, что происходит, пока не заметил мечущегося бандита. Работорговец продолжал колотить ящик и от каждого удара по спине Малькома пробегали холодные мурашки. Человек на секунду представил, как громила выпускает пар не на ящике, а на нем – и от увиденной картины пленника неприятно передернуло. Но вскоре бандит перестал ломать имущество и перешел на бессвязную брань, выплескивая накопившийся гнев. Человек даже немного расслабился, полагая, что работорговец не станет трогать его, иначе подпорченный товар купят по дешевке.
«Неужели все так безнадежно, что я сам начал мыслить как раб?» – несколько удивленно заметил Мальком.
Следом пробудился «демон». Он лениво потянулся, разминая затекшие мышцы, а потом сел в позу йога и замер. Его грудная клетка перестала вздыматься, зрачки не реагировали на свет, взгляд стал стеклянным, пустым. Не веря своим глазам, Томас осторожно дотронулся до существа и присвистнул от удивления: его кожа стала холодной и твердой, как мрамор. Тогда он положил руку на грудь «демона», но не почувствовал стук сердца. Это развеяло последние сомнения Малькома: рогатое существо превратилось в настоящую каменную статую, как выдуманная мифическая тварь из его мира – горгулья.
Работорговец неожиданно затих, заметив невероятную метаморфозу, произошедшую с одним из пленников. Потом, очухавшись, торопливо подскочил к клетке и принялся внимательно осматривать «демона», трогать его, проверять, жив ли тот. Когда никакой реакции не последовало, бандит быстренько сбегал за кинжалом и, обнажив тонкое и острое лезвие, слегка ткнул им окаменевшее тело. Острие клинка бессильно уперлось в каменную кожу рогатого существа, не причинив никакого вреда.
Это стало еще одним неопровержимым доказательством в пользу догадки Томаса.
Задумчиво поглядывая на «демона», обратившегося в каменную статую, громила медленно спрятал кинжал в ножны. На его лице появилась хитрая самодовольная ухмылка, как у человека, предвкушающего хорошую и прибыльную сделку; стало ясно, что он нашел способ выгодно обернуть метаморфозу горгульи в свою пользу. У него глаза даже жадно заблестели в предвкушении чего-то стоящего. В этом Мальком нисколько не сомневался.
«Хоть чем-то здешние существа похожи на людей, – с облегчением подумал человек. – Никогда бы не подумал, что буду рад этому!»
Не мешкая громила начал собирать разбросанные вором вещи. Он поднял открытый ларчик и, резким движением захлопнув крышку, бросил в мешок, и завязал его. От бушевавшей несколько минут назад ярости на лице бандита не осталось и следа; он пребывал в хорошем расположении духа, собираясь отправиться в дорогу.
Теперь, когда все немного улеглось, Томас смог позволить себе полностью расслабиться. Он лег набок, подогнув ноги и положив под голову вместо подушки руку, устраиваясь удобней. Ему все равно предстояло провести в этой замызганной клетке, годящейся для скота, еще неизвестно сколько времени.
Когда к телеге снова подошел громила, чтобы убедиться, что «демон» не обратился обратно в живое существо, желудок Малькома глухо заурчал, напоминая своему хозяину о пище, которую он не видел уже как минимум сутки. Работорговец окинул пленника оценивающим взглядом, потом недовольно что-то прорычал, но сходил за едой, принеся и вручив ему через прутья решетки черствую буханку хлеба с небольшим сочным куском мяса неизвестного происхождения и наполовину полный бурдюк воды. Томас принялся жадно поглощать пищу, активно работая челюстями и запивая всё водой.
Утолив голод, Мальком сладко потянулся. Он снова ощутил себя живым человеком, полным сил. Это чувство помогло ему немного взбодриться и сбросить с плеч тяжелый груз уныния. Возможно, еще получится найти способ освободиться от оков и вернуться домой. Главное, не прозевать момент, когда представится подходящая возможность обрести долгожданную свободу.
Закончив собирать вещи, громила взял лошадь за поводья и привязал её ко второй телеге с припасами. Это решило проблему, которую сам себе создал работорговец, раскроив череп бывшему напарнику. Жадничая и стараясь любым способом заработать побольше денег, жизнь не сделаешь легче, зато продашь душу по дешевке и друзей обратишь во врагов.
«Не зря говорят, – думал Томас, – что мы сами создаем своих демонов».
Бандит запрыгнул в телегу с припасами, взял вожжи в руки и утробно прорычал. Лошади тронулись с места, направляясь в сторону накатанной дороги.
«Вот и началось мое маленькое путешествие по миру, – вяло подумал Мальком, – который живет по древнему закону джунглей: выживает сильнейший. В общем, мне конец!» – подытожил человек, стараясь устроиться так, чтобы не ощущать тряску и не подскакивать вместе с телегой на каждой кочке.
– Чувствую, путешествие будет долгим, – проворчал Томас, когда его начало укачивать. – И невыносимым.
*
Их небольшое путешествие длилось четыре дня, пока работорговец не добрался до конечной цели. Каждую ночь они останавливались и разбивали лагерь на открытой равнине или возвышенности, чтобы никто не мог подкрасться к ним незамеченным. Работорговец опасался, что появится еще один охотник за легкой наживой, который может покуситься на вполне ценную добычу, и поэтому старался съезжать с дороги лишь тогда, когда никого поблизости не было.
За это время Мальком успел немного познакомиться с этим миром. Они проезжали цветущие луга, благоухающие знакомыми ароматами весны, дивные леса, где в чащах скрывались диковинные животные, которых Томас не раз провожал пытливым взглядом, стараясь лучше разглядеть, пока те не скрывались из виду. Не удивительно, что звери предпочитали прятаться, как только замечали двуногих существ, ведь те были не прочь подстрелить дичь, чтобы полакомиться мясом. Из укрытий животные выходили лишь тогда, когда скрип телеги затихал вдалеке.
Один раз им посчастливилось встретить целый караван, движущийся в противоположную сторону. Громила недовольно прорычал, когда заметил на горизонте карету, охраняемую четырьмя всадниками. Томас же, напротив, оживился, надеясь разглядеть среди них человека. Ему хотелось верить, что в этом мире люди – не редкость. И если это так, то, возможно, кто-то из них поможет Малькому избежать плачевной судьбы раба. По крайней мере, он верил, что они не бросят своего сородича – пускай Томас и из другого мира – в беде.
Через несколько минут из-за кареты показалась повозка, за ней появилась другая, затем человек заметили еще одну. Они были нагружены под завязку разнообразным товаром и при том каждую сопровождали четыре всадника.
«Видать, – подумал Мальком, – везут ценный груз, раз столько охраны».
Работорговец дернул вожжами; лошади послушно побрели вправо, сходя с дороги и освобождая путь каравану. Заметив это, один из всадников отделился от остальных и, перейдя на галоп, направился к ним. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы преодолеть то небольшое расстояние, что их разделяло. Воин сразу же заговорил с громилой на совершенно новом языке, который разительно отличался от остальных, ранее слышимых человеком. Он звучал легко, непринужденно и нейтрально, не вызывания негативных ассоциаций. Томасу этот язык пришелся по нраву.
Пока они разговаривали, человек со свойственным ему любопытством разглядывал всадника, подмечая в его звериной внешности знакомые черты. Мальком где-то уже видел подобное: короткая черная шерсть, из прорезей кожаного шлема торчали небольшие, слегка закругленные уши. В глаза еще бросалось почти неприкрытое одеждой поджарое тело воина: оно было стройным, несколько сбитым и слегка вытянутым. И в каждом движении чувствовалась необычайная легкость и кошачья грация.
«Точно! – На Томаса сошло озарение. Ему наконец-то удалось понять, почему звериная внешность всадника так знакома. – Передо мной же настоящая черная пантера!»
Пантера еще немного поговорила с громилой и, внимательно выслушав его, удовлетворенно кивнула. Она собиралась пустить лошадь в галоп, чтобы догнать проехавший мимо караван, как её взгляд остановился на одном из пленников. Мальком был немало удивлен, когда понял, что всадник смотрел прямо на него. В золотистых глазах воина мелькнули огоньки любопытства, которые тут же погасли. Черная пантера пришпорила лошадь и стрелой помчалась вперед, догонять своих.
И им больше никто не попадался на пути до самого конца путешествия.
Томас не прекращал верить и надеяться, что однажды повстречает в этом мире человека, который поможет ему во всем разобраться и найти способ вернуться домой. Но не только это занимало его ум. Во время первой остановки «демон» снова ожил. Мальком, даже сидя рядом, не заметил, как грудь существа стала медленно вздыматься, как расширились зрачки, как под кожей задвигались мощные мускулы, приводя в движения вдруг ожившее тело горгульи. Момент его превращения в каменную статую и обратно никто так и не смог уловить, ведь почти никаких видимых внешних изменений не происходило. И это несколько пугало Томаса. Уж больно хороший наемный убийца получится из «демона»: он сможет незаметно подкрасться к жертве так близко, что она даже не будет об этом подозревать. Никто и никогда не подумает, что убийца – каменная статуя. От этой мысли человек содрогнулся. Если в этом мире есть еще подобные существа, то Малькому стоит остерегаться их. И всегда быть начеку.
К концу четвертого дня Томасу стала ясна конечная цель путешествия – это был город, раскинувшийся по равнине на десятки миль вокруг. Большую его часть окружала могучая и с виду неприступная каменная стена, за которой любой почувствует себя в полной безопасности. На квадратных башнях мельтешили маленькие силуэты дозорных, следящих за тем, чтобы никто не вошел и не покинул город незамеченным. Возле ворот, где сходилось большинство дорог с этой стороны (Мальком никак не мог понять, где здесь север, юг, запад или хотя бы восток), столпилось немало народу и повозок, которые стражники внимательно осматривали.
Взгляд человека скользнул выше стены, и его взору предстала величественная крепость, чьи башни, как великаны, гордо возвышались над всем городом. Их остроконечные пики, казалось, разрезали плывущие по небу облака. Но внимание Томаса привлекло другое: одна из башен была намного выше и имела совсем другую форму, более квадратную, а на конце смутно различалась смотровая площадка. Это могло бы ничего не значить, но чутье настойчиво подсказывало Малькому, что кто-то неспроста так ее построил. Любая незначительная деталь играет не меньшую роль, чем значимая и хорошо заметная; только сложив их воедино, возможно собрать полноценную картинку.
И этой деталью, позволившей сложить до конца мозаику, стало менее величественное по сравнению с крепостью, но все равно поражающее своими размерами сооружение – амфитеатр. Внешне здание сильно походило на полуразрушенный римский Колизей, где в свое время проводились знаменитые игрища: гладиаторские бои и звериная травля. Только выглядело оно куда впечатляюще, чем те останки былого величия одной из самых могущественных и великих империй, существовавших когда-либо в истории человечества.
Конечно, Томас мог ошибаться, и это сооружение может быть вовсе не амфитеатром, как он предполагал. Но человек искреннее надеялся, что все-таки не ошибся.
Они ехали по ухабистой дороге, спускаясь со склона, на который, как показалось человеку, взбирались целую вечность. Телега весело подпрыгивала на каждой кочке, что попадалась под колеса. Малькома вновь замутило от тряски: завтрак так и просился наружу. Усилием воли он смог подавить возникшее чувство тошноты. И с каждой минутой пережитых страданий, они все ближе подъезжали к воротам, где толпа из разношерстных существ и повозок наконец-то начала заметно редеть.
Зато теперь Малькому стало известно, какая участь, возможно, ожидает его в будущем. Если на арене амфитеатра проводят что-то наподобие гладиаторских боев, то у него появится шанс либо обрести свободу, либо достойно умереть. «Надейся на лучшее – готовься к худшему!» – так иногда говорил Томасу отец, когда они после очередного штормового предупреждения уехали из города. И не зря. Однажды это спасло им жизнь: торнадо почти полностью разрушил небольшой город, стерев с лица земли десятки зданий. Хотя он предпочитал не думать о смерти, но не отрицал, что для него все может кончиться именно так.
«Уж лучше погибнуть в неравном бою, чем провести остаток жизни рабом какого-нибудь богатого аристократа», – однозначно решил для себя Мальком. Его гордость не позволяла кому-то прислуживать и безропотно подчиняться, но в определенных ситуациях он мог про нее забыть. Но стать чьей-то прислугой до конца своей жизни? Нет, такой участи он точно не хочет.
Подъезжая к воротам, Томас обратил внимание на то, что стражники с интересом поглядывали на трофеи громилы. К тому же другие существа, ждавшие своей очереди, так же краем глаза посматривали на человека и горгулью. На несколько минут пленники оказались в центре внимания, из-за чего Мальком еще сильнее почувствовал себя чужим, потерянным и одиноким. Он ощущал себя зверьком, пойманным для того, чтобы удивить народ – без сомнений, они придут поглядеть на диковинку. Потом его продадут какому-нибудь богатому коллекционеру, который с удовольствием станет хвастаться новым приобретением перед гостями. Именно поэтому человек всем сердцем желал, чтобы то сооружение, похожее на амфитеатр, оказалось действительно им.
К громиле вальяжной походкой подошел стражник. Его наружность несколько впечатлила и удивила Томаса: перед ним предстал матерый волк, лишенный одного глаза – от верхней брови до левой щеки шел длинный, уродливо затянувшийся шрам. Воин снял с головы шлем, сунул подмышку и заговорил с работорговцем на том же языке, что и черная пантера.
Их беседа длилась недолго и закончилась продуктивно: бандит вытащил заранее припрятанный кошель, звонко звенящий монетами, и положил в шлем стражника. Тот благодарно кивнул и позволил громиле проехать в город вне очереди. На удивление, никто не стал возмущаться или возражать: существа молча провожали взглядом работорговца, ожидая, когда стражники закончат осмотр повозок и груза.
«Интересно, почему всех сначала проверяют, а потом только впускают? – задумался Томас, глянув на потемневшее небо. – Судя по всему, скоро начнет темнеть», – справедливо заметил он.
Проехав через ворота, они попали на широкую улицу, ведущую вглубь города. Томас несказанно обрадовался, когда они выехали на аккуратно вымощенную из камня дорогу: телегу перестало нещадно трясти, а преследующее человека на протяжении всего путешествия чувство тошноты стало понемногу отступать. Малькому даже не верилось, что после стольких дней мучений, ему повезло добраться живым до цивилизации. И невредимым.
Улицы были заполнены народом: пьяницы, пошатываясь и распевали песни; стражники, бдительно охраняющие покой мирных жителей, следили за порядком. Повсюду разъезжали экипажи. Кучерам приходилось надрывать глотки, крича на зазевавшихся прохожих и пьяниц, чтобы ненароком ни на кого не наехать.
Человек с завистью смотрел на жителей, свободных от оков, что спокойно разгуливали по улицам города. Им неведомо, каково это – сидеть несколько дней подряд в небольшой клетке, где едва можно выпрямиться в полный рост, деля её с «демоном», занимающим большую часть пространства. При этом быть лишенным не только свободы, но и всячески благ цивилизованного мира, – по ним Томас особенно соскучился, – не имея возможности помыться и сходить в туалет. Малькому приходилось гадить прямо в штаны, с трудом смирившись со столь отвратительными условиями заключения.
Томас тряхнул головой, избавляясь от дурных воспоминаний, что подрывали боевой настрой. «Да, мне пришлось несладко, – попытался взбодрить себя он, – только это не повод унывать или жалеть себя. Я же боец! Я должен сражаться, как настоящий воин, а не вгонять себя в отчаянье! И точка!» – для пущего эффекта человек отвесил себе смачную пощечину, способную привести любого в чувства.
Чтобы больше не позволить плохим мыслям закрасться в голову, Мальком решил немного отвлечься: он с наигранным любопытством принялся разглядывать двухэтажные каменные здания, которые, на первый взгляд, ничем не отличались друг от друга. Приглядевшись к ним, Томас понял, что ошибся. На одних окнах красовались натянутые шкуры животных, на других были вставлены толстые мутные стекла. Но также человек заметил то, что стены некоторых домов украшали сложные узоры, вырезанные прямо на камнях.
«Похоже, украшение – это своеобразный способ показать свой статус», – пришел к логичному выводу Мальком, удивляясь красоте диковинного растения, обвивающего небольшой одноэтажный дом подобно плющу. В глаза бросились нежно-розовые лепестки его цветов, что мягко, словно на ветру, покачивались вверх-вниз, будто старались ввести в транс тех, кто решил полюбоваться ими. Наблюдая за их легкими движениями и вдыхая необычно сладкий и приятный аромат, перебивающий стоявшую вонь, Томас начал испытывать чувство блаженства и умиротворения. Ему еще никогда прежде не было так хорошо, как сейчас: все проблемы, терзающие его разум, отошли на второй план, уступив место новым ощущениям.
Лепестки цветков необычного растения продолжали покачиваться в незамысловатом и легко улавливаемом ритме. Мальком не в силах был отвести взгляд от прекрасных бутонов, благоухающих столь божественным и успокаивающим ароматом. Телега с клеткой как раз проезжала мимо домика и настолько близко к нему, что, казалось, можно было протянуть руку и прикоснуться пальцами к диковинной красоте этого мира. Потом они стали стремительно удаляться, пока неожиданно не свернули на другую улицу. Томас почти сразу потерял из виду тот дом с гипнотическим растением, что с необычайной легкостью ввело его в транс.
Человек постепенно начал отходить от пережитого состояния, навеянного специфичным ароматом цветов. Те ощущения, что недавно опьяняли своей яркостью, потускнели и почти забылись, став частью сюрреалистического сна. Приятная иллюзия, которая в короткие сроки рассеивается наступающей на чересчур расслабленный разум реальностью.
В нос ударил острый запах навоза и еще чего-то. Вроде, свежескошенной травы. Томаса слегка мутило, поэтому он просто повернулся набок, подтянув к себе ноги, и попытался осмотреться. Они уже находились не на узкой улице и под вечерним небом, а под крышей и, судя по редкому ржанию лошадей, в конюшне, тонувшей в полумраке. Одной смоленой лампы, что висела на стене возле деревянной двери, явно не хватало, чтобы осветить столь просторное помещение.