Текст книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"
Автор книги: Владимир Вульф
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– Что мне надо сделать, чтобы выжить?
– Отвлекать внимание горного великана на себя, – криво улыбнулся наставник, когда Томас скорчил озадаченную гримасу.
– Ты точно ничего не перепутал?! – возмутился он. – Может, мне стоит, наоборот, держаться от него как можно дальше?
Мастер-переводчик усмехнулся и покачал головой:
– Нет, не перепутал. Я позаботился о том, что каждый из вас занимался тем, что делает лучше всего.
– И что же лучше всего делаю я? – с усмешкой на лице поинтересовался Мальком.
– Уклоняешься.
Томас не знал, как реагировать на слова наставника: то ли засмеяться, то ли поверить ему на слово. За это время он успел убедиться, что абсолютно не владеет мечом, а в рукопашный бой никто не спешит лезть. Нынешний же противник вообще уникальный случай, не вписывающийся ни в какие рамки.
– Ты плохой воин, но твоя реакция впечатляет. Ты отличаешься от остальных ловкостью и скоростью. В предстоящем бою это может спасти тебе жизнь, – мастер-переводчик говорил серьезно, словно верил в то, что иноземец справится с возложенной на него задачей. – Пока будешь отвлекать горного великана, орки и твой друг получат возможность подобраться к его слабым местам.
– Но они об этом не знают! – разочарованно воскликнул Томас.
«А план-то хороший, – по достоинству оценил идею он. – Мог бы сработать…»
– Они знают, – спешно добавил наставник. – Я позаботился об этом.
Толпа воинов, стоявших возле хижины лекаря, редела с невероятной скоростью. Один за другим входили и выходили гладиаторы. Благодаря благоухающим маслам, которые перебивали въевшийся в кожу и волосы крепкий запах пота, к каждому из них можно было подойти на расстояние вытянутой руки, а не шарахаться в сторону, чтобы сделать живительный глоток свежего воздуха. Даже вчерашние вечерние омовения с жидкостью для тела и волос не помогли избавиться от вони.
– Ты же отказался мне помогать, помнишь? – Томас в очередной раз удивился тому, каким же может быть переменчивым мастер-переводчик.
– Кое-что изменилось с того времени, – резко ответил он, затем, помедлив, сдержанным тоном добавил: – Мне пора идти.
Наставник быстрой походкой удалился с тренировочного поля. Резкие перемены в его поведении заставали Малькома врасплох. Он ощущал себя так, словно стоял рядом с бомбой, которая могла взорваться от любого неосторожного движения. Но пока ему везло, ведь он шаг за шагом подбирался к тому, чтобы понять, как ее разминировать. Надо было лишь выяснить причины.
Томас подошел к демону и приветствовал товарища кивком. Тот поднял руку, коснувшись ею своей груди, слегка склонил голову. Весьма необычное приветствие.
Из хижины вышел зверолюд-охотник. На ярком солнечном свету его густая короткая шерсть казалась мягкой, гладкой и шелковистой. Это заметная глазу перемена как магнит притягивала к себе восхищенные взгляды всех, кто смотрел в его сторону. Малькому захотелось подойти и погладить волка, словно он был не разумным двуногим воином, а четвероногим животным, готовым, как прирученный пес, свесить язык и завилять хвостиком. Так же хотелось потрогать его шерсть и узнать, действительно ли она такая мягкая на ощупь, как выглядит со стороны. Что бы лекарь с ним не сделал, это было настоящее чудо преображения.
«Если я это сделаю, то он обязательно не так меня поймет, – одумался Томас, когда представил реакцию зверолюда: он же легко может сломать ему руку за подобную наглость. – Лучше не рисковать!»
Очередь демона пришла очень быстро. Он исчез внутри хижины и вышел через несколько минут слегка преобразившимся, но не настолько сильно, что бы это было заметно с первого взгляда. Портило приятное впечатление отталкивающий землистый цвет кожи, резко выделяющийся благодаря маслам. Не спасало и то, что теперь появилась возможность чуть ли не в подробностях разглядеть каждый пучок мышц на его могучем теле. Мальком никогда раньше не замечал этого, хотя столько дней пробыл с ним в одной тесной клетке.
Настала пора Томаса заглянуть к лекарю. Он спокойно вошел в помещение, где совсем недавно на него напал младший брат наставника. Ничего в комнате не напоминало о том нападении.
«Не верится, что мне повезло избежать неминуемой смерти», – Мальком легонько прикоснулся к очень неглубокому порезу на животе – это смешно было даже раной называть, так, царапина.
Рыжеволосый коротышка жестом попросил присесть на маленький табурет.
Томас на ходу снял рубашку, бросил ее на одну из многочисленных веревок, с висящими на них пучками сушеных трав. Он с любопытством посмотрел на молчаливого и сосредоточенного дворфа, который сначала осмотрел порез на животе, а после того, как убедился, что все хорошо, стал умащивать тело маслами.
«Теперь мне понятно, почему кожа на его руках мягкая и нежная», – догадался Мальком. На долю простого лекаря выпало столько обязанностей, что трудно было представить, как он умудрялся справиться со всеми делами и не забывать о раненных и больных подопечных.
Легкими движениями руки дворф натирал маслом шею иноземца, делая это как профессиональный массажист. От нее он перешел к плечам, следя за тем, чтобы масла было не слишком много, иначе подопечный будет выглядеть как лоснящийся от жира огромный кусок мяса.
Пока рыжеволосый коротышка растирал масло по телу, Томас заметно расслабился и даже начал получать удовольствие от сего процесса. Он решил воспользоваться минуткой спокойствия и тишины, чтобы разобраться с роящимися в его голове беспокойными мыслями, которые стали причиной появления гнетущего чувства страха. Избавиться от проблемы можно одним способом – выкорчевать ветвистые корни, пока те не успели еще больше разрастись. Но пока сойдет и временное решение.
Растворившись в мыслях, Мальком скоро пришел к простому выводу: он сильнее всего страшится отнять чью-то жизнь, чем встретиться лицом к лицу со смертью. Хотя и она пугала так, что в груди щемило от боли и дышать становилось трудно, словно легкие неожиданно сжались до крошечных размеров. Все, что хотелось сделать, когда накатывало подобное состояние – бежать без оглядки как можно дальше, пока не иссякнут силы. Этот вариант прекрасно подходит, чтобы усугубить ситуацию, но никак не решить её.
Томас подумал, что проще было бы отнять чью-то жизнь с пистолетом в руках, чем с мечом. Одно меткое попадание в голову – и покойник. Ни боли, ни мучений, абсолютно ничего. И все это – за доли секунды. Несчастный не успеет даже осознать, что произойдет, когда прозвучит выстрел. Это будет последнее, что он услышит перед тем, как пуля вгрызется в кость, доберется до мозга и поставит жирную точку в истории его жизни. А вот одним точным ударом отрубить голову мечом так, чтобы жертва при этом ничего не почувствовала – не каждому дано.
Закончив с торсом, лекарь принялся растирать масло сначала по левой руке, а потом по правой.
«Я не смогу по собственной воле отнять чью-то жизнь, – содрогнулся от этой мысли Мальком и ощутил, как к горлу подступает ком. – Уверен, на песках арены можно обойтись без кровопролития, победить, одержав победу, к примеру, нокаутом, а не убийством своего противника!»
Рыжеволосый коротышка отошел на несколько шагов назад и придирчивым взглядом оценил проделанную работу. Он несколько раз подходил, что-то растирал, где-то немного добавлял, но, в целом, остался доволен, судя по тому, как его губы расплылись в широкой улыбке, а глаза радостно засияли.
Томас поводил носом, принюхиваясь. В воздухе витал особый чувственный аромат, который невозможно было с чем-то даже близко сравнить. Его мягкость поражала воображение, оставляя простор для фантазии, а легкость создавала любопытный оттенок, придавая запаху ненавязчивый характер, как простое и изысканное украшение на теле женщины: оно не выделялось на общем фоне, а сливалось, дополняя или подчеркивая образ.
Встав со стула, Мальком поплелся в сторону выхода. Он привыкал к забытым ощущениям, когда после хорошего геля для душа кожа становилась бархатистой, а не сухой, грубоватой и шершавой, как наждачная бумага. По некоторым благам цивилизованного мира он скучал намного больше, чем по телефону, телевизору, компьютеру или интернету. Хотя, будь у него возможность, обязательно воспользовался бы ею, чтобы вылезти на просторы всемирной паутины. Или ограничился бы социальными сетями.
«Моя новая жизнь в этом мире не дает мне заскучать».
Покинув помещение, Томас сощурился от яркого света. Прошло не так много времени, а солнце успело подняться достаточно высоко, чтобы прохладный утренний ветерок не справлялся с быстро растущей температурой. Этот день обещал быть очень жарким.
Первое, что сделал Мальком, это сбежал из-под палящего солнца в тень. Надо было дождаться возвращения наставника, который скажет, что делать дальше, а пока есть время насладиться прекрасным летним днем. Возможно, это последний в его жизни день, поэтому стоило посвятить свободное время не напрасной борьбой с самим собой, не бесполезными переживаниями и никак не подведением итогов. Последнее делать абсолютно нежелательно. Тот, кто подводит итоги своей жизни, в конечном счете добровольно дает себе разрешение на смерть, словно глупец, слепо идущий на выгодную сделку, не прочитав перед этим условия договора. Цена за столь поспешно принятое решение порой бывает слишком высока.
Об этом Томас знал на собственной шкуре. Кроме спорта, его ничего больше не интересовало, поэтому он тратил все свое свободное время на фильмы, сериалы, интернет и социальные сети, желая, чтобы поскорее наступил следующий день. Он жил, чтобы тренироваться, когда другие тренировались, чтобы жить, заполняя образовавшуюся внутри себя пустоту бесполезными занятиями. Развивая тело, он забыл о душе.
В его грезах все было легко и понятно: стать самым знаменитым спортсменом, одержать множество побед, заработать как можно больше денег – и ничего лишнего. Ничего недостижимого, никаких воздушных замков, что обычно строили его сверстники, желая достигнуть чего-то значимого сразу в нескольких областях. Затем, когда придет время, уйти на покой, открыть собственный спортзал, где он стал бы тренировать молодежь. Такая жизнь устраивала Малькома по всем параметрам до сегодняшнего дня, когда смерть незаметно подкралась очень близко. Он осознал, что не хочет всю жизнь провести в спортзале, тренируясь до потери пульса. Неплохо было бы повидать свет, заняться дайвингом, скалолазанием, прыгнуть с парашютом и научиться играть на гитаре. Не зацикливаться на чем-то одном, как он планировал изначально, а попробовать ощутить жизнь на вкус разными способами – не все же время заказывать одно и то же блюдо, когда есть и другие.
На тренировочное поле вышел наставник. Он что-то прокричал на нескольких языках, затем подождал, когда участвующие в игрищах гладиаторы соберутся вокруг него. В их числе был и Томас, который бегло осмотрел присутствующих, считая, сколько отправится рабов сражаться на радость толпе. Или ради собственного удовольствия. В итоге, включая его, вышло одиннадцать воинов.
Заговорил наставник на понятном только оркам языке. Его речь была немногословной, пылкой и очень грубой. Гурхан, северные варвары-каннибалы и еще один орк отреагировали на нее в той же манере, сотрясая воздух могучими боевыми кличами и рыча, как дикие звери. Они могли бы сейчас разорвать своего противника голыми руками, если бы представилась подобная возможность, – настолько сильно их завели слова наставника.
Как только орки притихли, мастер-переводчик обратился к зверолюду-охотнику и братьям-дворфам, которые всегда сражались на арене бок о бок. Он сказал всего лишь пару слов, но и они смогли еще сильнее разжечь огонь, горящий в сердцах опытных гладиаторов. Им давно не требовались пламенные речи наставника, чтобы смело, как подобает настоящим воинам, встретить смерть на песках арены. Только это со временем стало особым, понятным немногим, ритуалом, без которого идти на поле боя означало навлечь на себя беду.
– Я видел достаточно много представителей твоего народа, иноземец, – обратился мастер-переводчик наконец-то к Томасу. – И ты первый, кто произвел на меня неизгладимое впечатление. Если сегодня выживешь, то обретешь мужество, чтобы одолеть терзающие тебя сомнения и страхи. Никто и никогда не рождался воином, иноземец… Это выбор, который ты должен сделать сам.
Одна часть Малькома понимала, что таким образом наставник старался воодушевить подопечного, поддержать его боевой дух, чтобы тот сражался на арене с честью и достоинством, как и полагается гладиатору. Но другая часть прониклась простой, но искренней речью единственного, кто отнесся к нему с невиданным доселе дружелюбием, кто не презирал и не поносил его при каждом удобном случае. Томас был готов сделать свой выбор, даже если потом об этом еще не раз пожалеет.
*
Гулкие шаги эхом проносились по длинным коридорам замка, где в одной из многочисленных роскошных спален временно расположился сам Аранион, повелитель лесного народа. Он стоял на балконе и любовался прекрасным видом, открывающимся отсюда на его владения, которые тянулись вдоль горизонта.
В городе царило невероятное оживление, незнакомое чистокровному эльфу, коих осталось не так много, как в былые времена. Из-за предстоящего праздника слуги на рынке закупали еду и вино, а простой и знатный люд со всего Архейма и за его пределами стягивался на площадь возле величественного здания – амфитеатра. На возведенной ранним утром небольшой сцене глашатай объявлял начало великого праздника, устроенного в честь Урлана Маджара, первого, кто сумел силой объединить все кочевые племена зверолюдов под единым знаменем.
Аранион обвел зорким взглядом восточную часть города, вспоминая, как она выглядела в те времена, когда он в последний раз был здесь вместе с Саираэ. Изменения были настолько сильны, что их сложно было не заметить: чувствовалось влияние северных народов, что после Великой войны племен переселились с диких необжитых земель в Архейм. Они оставили родной дом, боясь исчезнуть и стать частью древних легенд, и только небольшая их часть сбежала в горы, где жизнь была намного суровее, чем на низинах и бесплодных равнинах. Без магии этот мир медленно погибал, как цветок, увядающий под палящим солнцем без живительной влаги.
Тихо приотворилась дверь и в покои, легко ступая, вошел высокий статный эльф, один из самых метких лучников и лучший разведчик. Он снял свой шлем и взъерошил короткие белые, как чистое серебро, волосы. Обойдя роскошную двухместную постель, воин, склонив голову, подошел к своему господину.
– Докладывай, – властно приказал Аранион.
– Мой повелитель, ваши сыновья в городе, но никто не догадывается о их происхождении, – не поднимая глаз, говорил разведчик. – Я смог найти только вашего старшего сына, принца Вэона, который прислуживает организатору игрищ Даггарту из Огненных земель, потомку Га’ара Убедительного. Его школа мирадонов находится в восточной части города. О Лотионе слышно не так много, но слухи о нем ходят не самые благочестивые, мой господин.
– Говори все, как есть, – голос Араниона лишь на секунду дрогнул.
Несмотря на то, что его сыновья отвернулись от него и от своих корней, его сердце переполняла отцовская любовь. Это вновь ожившее в нем чувство легко растворяло остатки самообладания. Он не видел их так долго, что хотелось сию же минуту встретиться с ними и стиснуть в своих объятьях, но, в первую очередь, долг перед своим народом требовал от него быть правителем, а не родителем.
– Ходят слухи, что Лотион – наемный убийца.
– Что может быть хуже для отца, чем сын, сбившийся с пути? – вопрошал Аранион, смотря на чистое небо. Ответа не последовало.
В этой части континента стояла невыносимая жара, и солнечные лучи своими прикосновениями обжигали бледную кожу правителя эльфов.
– Что прикажете делать, мой повелитель? – осторожно поинтересовался воин, крепко сжимая в руках шлем.
Аранион возвратился в спальню, где было немного прохладней. Он посмотрел тяжелым взглядом на слугу, а затем вымолвил:
– Ты должен разыскать Лотиона. Я сомневаюсь, что кто-то объединил все три кристалла в один камень из благих побуждений. В наш мир возвращается магия, а это не сулит ничего хорошего. Вскоре во многих жителях этого города, не подозревающих о грядущих испытаниях и тяжелых временах, начнет пробуждаться магическое начало. Архейм захлебнется в крови и сгорит в огне хаоса.
– Я все сделаю, повелитель!
Разведчик отвесил низкий поклон, надел шлем и удалился. Он никогда не задавал лишних вопросов, а любой приказ исполнял беспрекословно. Идеальный слуга, хороший воин, но плохой друг или советник.
Тревожные мысли не покидали Араниона с самого первого дня, как только он ощутил возвращение магии. Это повлекло за собой цепочку событий, из-за которых ему пришлось покинуть свои владения и отправиться в Архейм. Немногочисленные чистокровные эльфы, чьи силы так и не смогли пробудиться даже вблизи могущественного Древа Жизни, неожиданно овладели древней магией, но оказались неспособными ее подчинить. Хаос поглотил Даэртаур. Очень многие погибли, чтобы спасти других и не дать разрушить родной дом. Но это – начало чего-то большего. Буря грянула, но никто не видел, что следом за ней надвигался шторм. Очень скоро весь мир погрузится в пучину хаоса, на самое дно, где нет ничего, кроме беспросветной тьмы и смерти.
========== Часть 16 ==========
На площади возле амфитеатра собралась огромная толпа жителей города. Они смотрели на деревянный помост, где несколько актеров разыгрывали сцену с покушением на великого и ужасного Урлана Маджара. Зверолюда окружили четверо наемных убийц, готовящихся расправиться с вождем кочевых племен. Один из них пошел в атаку, но был сражен вовремя подоспевшим верным другом и соратником Маджара. Он набросился на другого убийцу и скрестил с ним мечи. Пока они сражались друг с другом, вождь кочевых племен ловко отбивался от оставшихся противников, выгадывая подходящий момент, чтобы нанести одному из них смертельную рану. Когда представилась подобная возможность, он сию же минуту воспользовался ею: нападавший издал болезненный стон, упал и согнулся, корчась от боли. Через несколько секунд небольшая стычка закончилась смертью наемных убийц, а Маджар продолжил править железной рукой, готовясь к войне с другими народами.
В этот момент на площадь выехал экипаж Даггарта, а за ним, окруженные многочисленными стражниками и возглавляемые своим наставником, шли одиннадцать гладиаторов. Под жарким солнцем их кожа, натертая маслом, блестела, словно приманка для рыбы, привлекая внимание всех окружающих. Вскоре никто не смотрел на сцену, где разворачивались события, предшествующие началу объединения и постройке города Архейма.
Экзотическая внешность рогатого иноземца с его тонкой кожей, под которой бугрились и перекатывались мышцы, словно магнит притягивала восхищенные взгляды одних; других же отталкивала, нагоняя на них неописуемый ужас – будто бы увидали перед собой уродливое опасное чудовище. И когда «оно» злобно оскалилось, зарычало, как подобает дикому зверю, играя на публику, люд невольно отпрянул назад, не скрывая своего страха.
Чаще всего взгляд разношерстной толпы в пестрых и не очень нарядах останавливался на другом иноземце, походившем внешне на эльфа – только без острых ушей. Большинство знало, что перед ними – человек, поэтому в их глазах читалось открытое презрение, даже ненависть, и лишь некоторые смотрели с неподдельным любопытством. Немногие даже попытались дотронуться до него, но стражники никого не подпускали близко, опасаясь, что среди них может замаскироваться очередной убийца.
Томасу стало не по себе от столь пристального внимания к своей персоне. На нем, кроме плетеных сандалий и кожаного пояса, прикрывающего причинное место, ничего не было. Он чувствовал себя абсолютно голым и беззащитным перед многоликой толпой, желая одного – сбежать как можно дальше от их взора, оказаться в месте, где они не смогут добраться до него. Вдобавок ему постоянно мерещился младший брат наставника с надменной ухмылкой на лице, он словно специально изводил его своим присутствием, стараясь чаще попадаться на глаза. Но через несколько тревожных мгновений разбойник растворялся в толпе, как мираж, доказывая, что на данный момент является плодом воображения обеспокоенного разума.
Они медленно продвигались к сцене, где актеры закончили вкратце рассказывать – и показывать! – о выдающихся заслугах Урлана Маджара. Экипаж Даггарта ехал впереди, расчищая путь для гладиаторов и стражников. Толпа лениво обтекала их, как вода камень, а потом смыкалась плотными рядами позади.
Экипаж остановился рядом со сценой. Один из слуг спрыгнул на землю, открыл дверцу. Из кареты вальяжно вышел Даггарт в легком роскошном цветастом одеянии и продефилировал сквозь толпу, скалясь в подобии дружелюбной улыбки. Он поднялся на сцену, обвел взглядом жаждущую кровопролития толпу и заговорил на понятном всем языке.
Наставник подошел к Тому и шепотом сказал:
– Когда господин закончит речь, вы вчетвером выходите на сцену.
– И что мне там делать? – Томас наклонился к мастеру-переводчику.
– На всех смотреть с вызовом, словно ты собираешься каждого из них отправить на встречу к предкам, – полушепотом ответил он. – Ты должен всем своим видом показать, что готов одолеть любого, кто встанет на твоем пути.
– И часто вы заставляете гладиаторов красоваться перед зрителями?
– Это случается очень редко. Первый бой, открывающий игрища, должен был состояться между зверолюдом-охотником и воином-эльфом, но маг-ловец в честь великого праздника изловил горного великана. Нам пришлось срочно искать четверых бойцов, выбор пал на вас.
– Я даже не знаю, что мне делать: смеяться или плакать, – на лице Томаса появилась слабая улыбка. – А кто такой маг-ловец?
В этот момент Даггарт закончил свою пламенную речь и бросил быстрый взгляд в сторону наставника. Тот, в свою очередь, подтолкнул Малькома вперед.
Один за другим четверо гладиаторов поднимались на сцену, представ перед многоликой толпой почти полностью обнаженными. Орки с пылающей яростью в глазах смотрели на жителей Архейма, входя в состояние исступления: изрыгали ругательства, брызгали слюной, клацали зубами, рычали. Они произвели глубокое впечатление на простой люд, столпившийся возле сцены: когда один из них резко подскочил к краю помоста, зрители в испуге отпрянули назад, падая друг на друга.
На фоне северных варваров Томас смотрелся слишком безобидно. Его внешний вид никак не внушал страха, зато притягивал к себе взгляды любопытных, и вел себя Мальком сдержанно, спокойно. Никоим образом он не походил на доведенных до исступления гладиаторов, откровенно наслаждающихся процессом.
Рогатый иноземец так же держался сдержанно. В глазах читалось холодное спокойствие и некое отрешение от всего происходящего. Ему не надо было ничего делать, чтобы нагнать страху на толпу: за него все сделала его внешность.
После этого небольшого представления Даггарт вышел вперед и что-то громко прокричал, чтобы услышал каждый житель города, пришедший на площадь. Толпа одобрительно поддержала организатора игрищ и огромным потоком направилась к входам в амфитеатр.
– Идем за мной, – крикнул мастер-переводчик.
Спрыгнув со сцены, Томас послушно последовал за ним.
*
Они подошли к другому входу в амфитеатр, предназначенному специально для гладиаторов, возле которого на маленьких табуретах сидели трое городских стражников, бросающих кости на деревянный ящик, служивший им столом. Заметив, как к ним приближаются гладиаторы во главе с наставником, один из игроков с большой неохотой оторвался от своего занятия и лениво подошел к массивной двери. Он отстегнул от пояса связку ключей и стал нарочито неторопливо перебирать каждый из них, пока не нашел нужный. Отомкнув замок, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть дверь.
Взору Томаса открылся длинный коридор, освещенный немногочисленными висящими на стенах факелами, ведущий куда-то вниз. Первым внутрь нырнул наставник, медленно продвигаясь вперед, затем вслед за ним пошли гладиаторы, подгоняемые конвоирами. Томас, слегка пригнув голову, осторожно переступил порог, следуя за северными орками. Сделав всего несколько шагов, он буквально кожей ощутил, как похолодел и потяжелел воздух – она сразу же покрылась мелкими пупырышками.
Позади тяжелая дверь с оглушительным грохотом закрылась. Мальком невольно вздрогнул. Он наслаждался прохладой здесь, внизу, когда там, наверху, стояло пекло: казалось, что скоро даже воздух начнет плавиться от жары.
Длинный коридор вывел их в невероятно просторное помещение, где поместились бы сотни человек, если не целая тысяча. Громадные колонны, как величественные колоссы, подпирали собою невидимый глазу потолок; свет десятка факелов добирался не до всех углов, поэтому большая часть «подвала» тонула в густом мраке, скрывая его истинные размеры.
Пройдя чуть дальше, Томас краем глаза заметил толстые пучки яркого света, проникающие внутрь через более узкий и короткий коридор, уходящий вверх и ведущий прямо на арену. Гулким эхом доносились приглушенные выкрики толпы, жаждущей долгожданного зрелища, ради которого пришлось простоять под солнцем, терпя невыносимую жару, давку, толкотню, тесноту и запах, исходящий от разгоряченных, потных тел. Они готовились в полной мере насладиться предстоящим боем, который обещал быть захватывающим и особенно жестоким.
Наставник жестом приказал всей четверке отойти в сторону и стоять на месте, пока он разбирался с остальными гладиаторами. Их отвели к дальней стене, в которой располагалась достаточно просторная темница, чтобы вместить в себя всех семерых воинов. Один из стражников снял висящий на стен ключ, закрыл решетку и замкнул ее. Для надежности он даже подергал за прутья, убедившись, что никто не сможет выбраться.
Мальком опустил глаза вниз, как случайно заметил на каменном полу нечто отдаленно напоминающее засохшие пятна крови. Точно разобрать не было возможности из-за недостаточного освещения, которое можно назвать очень плохим.
«Некоторых преимуществ цивилизации очень не хватает», – озадаченно поскреб подбородок Томас, рассматривая пятна на полу, которые тянулись до самого выхода из этого места. Их было так много, что не оставалось никаких сомнений – это самая настоящая засохшая кровь.
На плечо Малькома мягко легла рука наставника. В который раз он вздрогнул за сегодня, затем часто заморгал, словно пытаясь отправиться от шока.
– Не отвлекайся на созерцание бесполезных вещей – это мешает сосредоточиться на главном, – философски заметил мастер-переводчик. – А главное сейчас – размяться, приготовиться к бою и не растерять остатки боевого духа.
– Я постараюсь, – неуверенно ответил Томас, поглядывая на кровавые пятна на полу.
Наставник подошел к стойке с одноручными мечами и кинжалами. Из всего предоставленного ассортимента он выбрал последнее – небольшой клинок с изящной рукоятью и острым слегка изогнутым лезвием.
– Это пригодится тебе больше, чем мои наставления, – с этими словами мастер-переводчик вручил оружие Томасу.
– Только не говори, что ты серьезно, – забеспокоился Мальком. – Я сомневаюсь, что с помощью такого маленького клинка смогу причинить боль горному великану.
– Не забывай свою роль: ты отвлекаешь, а не атакуешь, – настойчивым голосом напомнил наставник. – И если придется бить, меться в слабое место.
– Хо-ро-шо.
Повертев кинжал, он измерил длину лезвия – почти один локоть, не хватало всего пару дюймов, затем, полюбовавшись им вдоль, Томас обхватил пальцами рукоятку, которая легка в ладонь так, словно этот клинок делали специально для него. Вес был небольшим, почти неощутимым, и как-то приятно тяготил руку, придавая уверенности.
В помещении было несколько стоек с разнообразным оружием: одна, с тяжелым двуручным, стояла возле левой колонны от входа на арену, вторая, с мечами, – возле правой, до нее Мальком мог дотянуться рукой, если сделает один широкий шаг, а третья, увешенная топорами и булавами – рядом с первой, с другой стороны. Рогатый иноземец, после приглашения наставника, подошел к той, где заманчиво поблескивали в свете горящих факелов клинки двуручных мечей. Он обхватил пальцами обеих рук рукоять самого большого из них и легким, почти плавным движением поднял над головой, а затем отошел на несколько шагов назад, резво прокрутился на месте, разрубая воздух вокруг себя. Некоторые из стражников инстинктивно отпрыгнули назад, обнажив в замешательстве клинки, но сразу же спрятали обратно, когда демон опустил двуручный меч лезвием вниз.
Все это время северные варвары нерешительно выбирали себе оружие: тот, кто не обладал хорошей выносливостью (как позже сказал наставник, его звали Грод), придирчиво осматривал одноручные топоры, а его собрат (Наург – то еще имя) любовался мечами. Наставник что-то злобно прокричал на их языке, и они в одно мгновение решили возникшую проблему выбора оружия. Грод в каждую руку взял по топору, а Наург – одноручный меч.
Мастер-переводчик подошел к Малькому, положил руку на плечо и, поймав его взгляд, посмотрел прямо в глаза.
– Ты готов? – серьезным голосом спросил он.
– К такому нельзя подготовиться, – тут же ответил Томас, не отводя глаз.
Они испытующе смотрели друг на друга, словно пытались определить, кто первым сдастся и не выдержит натиска своего оппонента.
– Чего ты боишься, иноземец?
– Смерти…
– Ее бояться все. Чего боишься ты? – не унимался наставник.
Мальком на секунду задумался, продолжая поддерживать зрительный контакт, а затем сказал:
– Отнять чью-то жизнь.
– Опять не то, – возмущенно процедил мастер-переводчик. К его лицу прильнула кровь – он начинал злиться. – Чего боишься ты?
Томас думал над ответом намного дольше, чем в прошлый раз. Ему пришлось усиленно покопаться в самом себе, поймать за хвост ту мысль, которая не давала покоя, но, в то же время, казалась настолько очевидной и простой, что он не обращал на нее должного внимания.
Громогласный рык сотряс арену. С потолка посыпалась грязь, в воздухе закружили пылинки. Никто из гладиаторов из клетки не подал голоса: каждый из них молча посочувствовал четверке.
– Не отвлекайся, – предупредил наставник. – И не думай. Твой страх плавает на поверхности, а не прячется в глубине.
Немного подумав, Мальком наконец-то заговорил:
– Ну, знаешь, в моем мире…
– Не надо лишних слов, – грубо перебил эльф, – говори так, как есть, а не как мальчишка, которого собираются наказать за шалость, а он всячески увиливает.
Стыдливо отведя глаза в сторону, Томас сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Мастер-переводчик был прав: он просто пытался оправдаться.
