Текст книги "Спартак — воин иного мира (СИ)"
Автор книги: Владимир Вульф
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Я боюсь, что мне понравится убивать, – говорил Мальком, избегая смотреть в лицо наставнику, – что стану получать от всего этого удовольствие, начну наслаждаться самим процессом… – Наставник вопросительно посмотрел на Томаса. – И стану одним из них, – он кивнул в сторону гладиаторов, сидящих по другую сторону решетку. Они приняли правила игры, на потеху публики делали то, что им нравилось больше всего – убивать.
– Ты справился, – одобрительно улыбнулся мастер-переводчик. – Ты признал свой истинный страх, но сегодня тебе точно не надо никого убивать. Побегай вокруг великана, отвлеки его на себя. Пора идти.
По очереди они вошли в коридор, неспешно поднимаясь вверх, пока не оказались на маленькой площадке под трибуной амфитеатра. Гладиаторы приблизились к большой стальной решетке, отделяющей их от желтого песка, чтобы лучше разглядеть своего противника: в центре арены стоял воистину огромный горный великан, ростом не меньше двух или трехэтажного здания и шириной как колонна, подпирающая внизу потолок. В одной руке эта громадина сжимала рукоять примитивного гигантского каменного молота, похожего скорее на кусок арматур, выдранный из бетона вместе с ним же, чем на оружие.
«Он… реально великан», – мысленно прокомментировал Томас, разинув от удивления рот.
Тварь не двигалась, пребывая в одной позе, не реагировала на возбужденные крики зрителей, требующих опустить решетку и дать насладиться зрелищем, будто бы находилась в кататоническом ступоре. Неподалеку разгуливал худощавый светловолосый эльф в легких серых одеяниях, спокойно посматривающий на «прирученную» зверюшку. Он чего-то терпеливо ждал, изредка поглядывая в сторону гладиаторов.
«Наверное, это маг-ловец, чтобы это не означало!» – пришел к самому очевидному выводу Мальком.
Где-то внизу послышался тяжелый металлический грохот, решетка с острыми наконечниками стала медленно опускаться вниз, издавая противный протяжный скрип, словно кто-то водил вилкой по стеклу. Томаса пробрало всего от этого кошмарного режущего слух звука. Он несказанно обрадовался, когда решетка наконец-то исчезла где-то внизу.
Один за другим воины вышли на арену. Орки поприветствовали заждавшуюся толпу яростным кличем, поднимая руки вверх, словно говоря всем, что они готовы сразиться с уродливым чудовищем. Томас опасливо покосился на горного великана, пока еще пребывавшего в состоянии ступора, ожидая, что он может в любой момент ожить и наброситься на них, но этого не случилось. Тогда он осмелился обвести взглядом трибуны, с которых на арену глядели сотни, если не тысячи пар глаз. Это напомнило ему о его выступлениях на ринге, когда собиралось примерно столько же народу, чтобы поглазеть на бои без правил.
«Можно сказать, почти ничего не изменилось, просто в этот раз нет ни правил, ни спасительного гонга – только мы и наш противник».
На крыше амфитеатра огромные тенты крепились к многочисленным мачтам, расставленным по верхнему краю стены, они отбрасывали на трибуны тени, чем спасали зрителей от палящего солнца. Не трудно было найти место, где восседали члены Совета четырех, а рядом с ними – Даггарт и еще один эльф с гордо поднятым подбородком. Ему досталось поистине самое хорошее место: он сидел на приподнятом стуле, окруженный заботливой прислугой, оставаясь в тени. Томасу приглянулась его одна особенно отличительная черта: бледная кожа, не знающая обжигающих прикосновений солнечных лучей.
Даггарт встал со стула, подошел к парапету, поднял высоко руку с зажатым кулаком. Зрители притихли. Он что-то очень громко сказал, чтобы это услышали абсолютно все, потом опустил руку и кивнул эльфу. Маг-ловец подошел к горному великану, легонько коснулся его ноги рукой и со всех ног побежал к ближайшему выходу. Как только он исчез в темном коридоре, решетки со всех сторон вновь начали подниматься вверх, пока по арене не пронесся звонкий удар металла. Назад дороги больше не было.
Немного погодя, горный великан неожиданно ожил. Из его пасти вырвался злобный утробный рык, который на несколько секунд оглушил абсолютно всех. Зрители, как один, испуганно охнули и вжали головы в плечи, но не сводили глаз с могучего существа, которое взглядом рыскало по земле в поисках своего обидчика, пока оно не заметило стоящих поодаль гладиаторов.
– Что теперь делать? – невольно вырвалось у Томаса. Окатившая его волна страха вышибла из головы план действий. Он растерянно смотрел то на орков, то на демона.
Горный великан шагнул навстречу к ним, волоча за собой молот. Мальком даже ощутил, как земля под ногами содрогнулась, когда огромная ступня чудовища грузно опустилась на твердую почву.
Первым из оцепенения вышел Грод. Он сорвался с места, что-то воинственно прокричал, замахнулся топором. Горный великан, утробно зарычав, с легкостью оторвал от земли молот, замахнулся им и очертил перед собою широкую дугу. Раздался глухой стук, смешавшийся с хрустом костей. Орк отлетел в сторону, размахивая в воздухе руками и ногами, как тряпичная кукла, пока с тяжелым ударом не врезался в стену арены. Кровь брызнула во все стороны, обезображенное тело безжизненно рухнуло на землю.
Не все зрители среагировали на это равнодушно или с радостью: некоторых стошнило на соседа, сидящего спереди.
Томаса самого моментально вырвало. Увиденное его настолько потрясло, что он невольно зашагал обратно к решетке, словно ища спасения. Весь боевой настрой как ветром сдуло. Он думал лишь о том, как выбраться из этого жуткого места и избежать смерти.
Наург оказался несколько умнее своего собрата. Он осторожно приближался к горному великану, который злобно посматривал своими ядовито-желтыми глазами то на орка, то на рогатого иноземца. Они заходили с разных сторон, чтобы один из них сумел добраться до противника. В этой битве один точный удар в слабое место мог решить ее исход.
Горный великан широко замахнулся каменным молотом и, грузно топчась на месте, описал круг. Демона едва не прибило. В последний момент он отскочил назад и, не устояв на ногах, упал на спину. Ему пришлось напрячь мускулы, чтобы уйти от удара. Наург так же с трудом избежал гибели. Орку пришлось нырнуть в сторону и распластаться по земле. Молот буквально пролетел над его головой.
Томас смотрел на них и не знал, что делать. Он судорожно сглатывал, полностью поглощенный страхом и ведомый инстинктом самосохранения. Его цепкие пальцы стискивали до боли в суставах стальные прутья решетки. Все, что ему оставалось делать, так это наблюдать за ходом боя, надеясь, что горного великана свалят прежде, чем тот доберется до него.
Уродливое чудовище попыталось обрушить огромный молот на резвого рогатого противника. Камень с тяжелым грохотом врезался в землю, в стороны полетели брызги песка, в воздух поднялось облако пыли. Вся арена и многочисленные зрители содрогнулись от столь мощного удара. На лицах тех, кто сидел рядом с Даггартом, опустилась тень беспокойства. Они с тревогой следили за тем, как разворачивался бой.
Наург попробовал подобраться к горному великану, пока тот поднимал молот и готовился снова нанести очередной удар. Он двигался стремительно, каждый рывок приближал к цели. Облако пыли, поднятое чудовищем, начало потихоньку оседать. Орку пришлось пробираться через завесу, щурясь и тяжело дыша. На его глазах проступили слезы, из-за которых путем ничего было не видно. Он едва различил, что горный великан сгорбился над молотом. Затем чудовище резко развернулось, а Наург ничего больше не почувствовал – его голову размозжил огромный валун.
Зрители одобрительно загалдели, засвистели. Это зрелище будоражило кровь и пьянило посильнее алкоголя. Именно за кровью и смертью каждый из них сегодня пришел на игрища.
Томас вновь ощутил рвотные позывы, но в этот раз в желудке уже ничего не было. Весь его скудный завтрак грязной однородной массой валялся в песке. Новая волна судороги силой согнула его пополам. Он надрывал глотку, чувствуя, как сейчас выплюнет желудок.
– Полегче, – раздался позади голос наставник. – На тебя сейчас стыдно смотреть.
– Я… не смогу, – отдышавшись, сказал Мальком.
Демон остался сражаться в одиночку против горного великана. Он держался на расстоянии, старался перемещаться по арене как можно быстрее, но было видно, что с каждой минутой его движения становились медленнее. В них пропала прежняя легкость и плавность. И это несмотря на то, что он с собой таскал тяжелый двуручный меч.
– Ты ему нужен, – пытался подбодрить мастер-переводчик.
– Я бесполезен… – уже зарыдал Томас, осознавая, какое же он ничтожество. – Я слаб…
Горный великан с новой силой обрушил молот. Удары сотрясали воздух и землю, как неожиданный раскат грома посреди ясного неба. Это в очередной раз доказывало невероятную силу чудовища.
– Ты должен сделать свой выбор, – напомнил о вчерашнем разговоре наставник. – И сейчас – самое подходящее время.
– Но неподходящее место!.. – Мальком говорил через силу, всхлипывая и шмыгая носом.
Толпа болезненно охнула. Горный великан прижал рогатого иноземца к стене.
– Ну же, решайся, хватит ждать подходящее время и место! – сорвался мастер-переводчик.
Мальком упал на колени, смотря умоляющим взором на эльфа.
– Я не могу, – повторял он, рыдая, готовый вот-вот сломаться.
В один момент раздался звонкий шлепок и тяжелый грохот, ставший причиной того, что некоторая часть стены арены осыпалась. Никто из зрителей не пострадал, так как все сидели достаточно далеко, чтобы случайно в порыве чувства не свалиться за парапет. Демон, чтобы спастись, швырнул двуручный меч в одну сторону, а сам прыгнул в другую. Его спас простой кувырок. Он помог преодолеть чуть большее расстояние.
Томас лежал на земле, правая щека горела, челюсть отзывалась ноющей болью.
– Пришел в себя? – спросил разгневанный наставник, протискивая обратно руку между прутьями решетки. Его ноздри широко раздувались, лицо стало пунцовым.
– Да, – ответил Мальком, потирая место, куда пришелся точный удар кулаком.
– Никаких разговоров – только действия.
Ничего не говоря, Томас быстро поднялся на ноги и побежал искать кинжал, который случайно выронил.
Рогатый иноземец отбежал как можно дальше от горного великана, который волоком тащил за собой молот. Он быстро приближался к гладиатору.
Подбежав к тому месту, где они все вчетвером стояли, Мальком заметил рукоятку кинжала, торчащую из песка. Он с ходу упал на колени, схватил клинок и мощным рывком сорвался с места, словно спринтер. Чудовище приближалось к демону, который держался на приличном расстоянии и кружил вокруг него, чтобы снова не уткнуться спиной в стену.
«Как же мне страшно, – крутилась одна и та же мысль в голове Томаса. – Как же мне страшно!»
Но мощная доза адреналина подгоняла его вперед. Он за несколько секунд сократил дистанцию между ним и горным великаном. Тот полностью отвлекся на демона, поглощенный поимкой ловкого воина. Мальком остановился на полпути, когда оставалось совсем немного. Это была его граница, граница, очерченная страхом и инстинктом самосохранения.
«Что же делать, как мне перебороть себя?» – Мальком понимал, что не время было задаваться такими вопросами, когда друг находился в беде, но страх оказался намного сильнее простого желания.
Томаса охватила паника и отчаяние.
Горный великан поднял молот с земли, а демон двигался слишком медленно. В этот раз ему могло не повезти увернуться от удара.
«А-а-а-а, я еще об этом пожалею!» – проклинал себя Мальком, когда ему в голову пришла безумная идея. Он вытянул левую руку, широко растопырил пальцы и резким движением полоснул лезвием клинка по ладони. Острая боль пронзила тело, сердце в груди бешено заколотилось.
Это помогло собраться и на время приглушить страх.
Чудовище обеими руками подняло молот над собою. Оно сделало один шаг к рогатому иноземцу, готовясь обрушить на него всю свою мощь.
Томас подбежал вплотную к толстым ногам горного великана. Лихорадочно соображая, что делать дальше, он неожиданно вспомнил о слабых местах. Схватив рукоять кинжала обеими руками, он широко замахнулся и, вложив в удар вес тела, воткнул лезвие под коленную чашечку.
Горный великан болезненно взвыл и выронил из рук молот, который с грохотом упал прямо позади него, подняв облако пыли. Потеряв равновесие, он завалился вперед и упал на одно колено, кое-как не рухнув мордой вперед.
Мальком с трудом вытащил кинжал. Он заметил, как на тыльной стороне ступни раненной ноги противника напряглось ахиллово сухожилие. Не медля ни секунды, Томас сделал то, что советовал наставник: вновь ударил по слабому месту и лишил противника возможности двигаться.
Чудовище взвыло с новой силой. Оно издало яростный утробный рык и стало размахивать руками, пытаясь достать незаметно подкравшегося воина.
«Я справился», – несвоевременно обрадовался Томас своей маленькой победой над собой и своими страхами, когда бой еще даже не закончился.
В следующее мгновение нечто со всей силы ударило его с правой стороны. Удар был настолько мощным, что Малькома оторвало от земли. Он почти ничего не почувствовал, когда его безвольное тело с хрустом костей рухнуло посреди арены. Черная вуаль накрыла его взор, последние остатки сознания Томаса потухли.
========== Часть 17 ==========
Впервые за бой зрители отреагировали неоднозначно на то, что случилось с человеком-иноземцем. Одни поддержали одобрительными выкриками, другие притихли и с мрачными минами на лице смотрели на безжизненное тело. Некоторых настолько сильно впечатлил неожиданный геройский и смелый поступок чужака, что они зарыдали, словно не верили в то, что тот после такого остался в живых.
Человек-иноземец продолжал неподвижно лежать. Из многочисленных ран сочилась кровь. Он не подавал никаких признаков жизни.
Горный великан стоял на коленях, не в силах пошевелить раненной ногой. Его ядовито-желтые глаза жалобно уставились на рогатого иноземца. Даже своим примитивным разумом чудовище осознавало, в какое попало положение, и чувствовало скорое приближение смерти. Оно издало жалобный утробный рык, слегка склонив голову, словно признавая свое поражение.
Но демон действовал решительно. Он поднял с земли двуручный меч, крепко стиснул рукоять пальцами обеих рук. Мышцы на его теле напряглись, взбугрились. Издав что-то на подобии грозного звериного рыка, стремительным рывком кинулся к почти поверженному чудовищу.
За этой сценой следили абсолютно все, боясь отвести взгляд в сторону.
Поняв намерения воина, горный великан приготовился атаковать. Он стоял на коленях, когда рогатый иноземец подбежал достаточно близко. Чудище потянуло к нему большие мясистые пальцы, но демон легко увернулся от его неуклюжих рук.
Зрители облегченно охнули.
Гладиатор на ходу широко замахнулся и рубанул с плеча. Двуручный меч впился в отвисшее брюхо противника. Из раны хлынула густая темно-алая кровь. Горный великан подался вперед и упал на руки. Из его глотки вырвался жалобно-болезненный то ли всхлип, то ли вой. Рогатый иноземец, довольно скалясь, сделал шаг в сторону и, приложив все силы, всадил двуручный меч еще глубже. Чудовище обессиленно завалилось вперед, упав на локти.
Трибуны взорвались одобрительными криками и возгласами, призывая покончить с уродливым созданием.
Приложив немало усилий, демон все-таки вспорол брюхо горного великана. На арену из зияющей раны вывалилась всякая требуха, кровь обагрила песок. Чудовище мучилось в предсмертной агонии, жизнь в нем стремительно угасала.
Но на этом рогатый иноземец не остановился. Он обошел горного великана, встал напротив его головы. Они встретились глазами. В одних читалась мольба, в других – пылал огонь ярости, ощущалась жажда крови. Одни принадлежали жертве, другие – охотнику. Победитель занес двуручный меч над собой и без промедлений опустил смертоносное лезвие на голову проигравшего. Череп хрустнул, во все стороны брызнула кровь и мозговая жидкость. Клинок вошел достаточно глубоко, чтобы в один момент погасить трепыхающийся огонек жизни.
Бой закончился. Толпа взорвалась радостными воплями, один за другим зрители вставали со своих мест и ликовали. Они получили желаемое зрелище в полной мере.
Вэон стоял возле решетки, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и мысленно проклиная тех, кто так медленно ее опускал. Он не стал ждать, когда она полностью исчезнет в полу: как только острые наконечники на стальных прутьях поравнялись с поясом, ловко перепрыгнул через них. Было глупо так надрываться из-за какого-то раба-иноземца, но именно чужак, волею Урланов или злого рока, стал единственной ниточкой, способной привести к младшему брату. Не остановил и тот факт, что его отец, великий правитель Аранион, резко встал со стула, устремив на него свой взволнованный взор.
«Ничего, – тут же подумал наставник, – мы еще обязательно поговорим, но не сегодня!»
Подбежав к не подававшему признаков жизни человеку, он на скорую руку осмотрел его, силясь понять, угас ли огонь в его жилах или нет. Без зеркальца было сложно определить, дышит ли иноземец, поэтому, прислонив ухо к груди, Вэон стал прислушиваться. Наверное, если бы не острый слух, которым обладает каждый эльф с самого рождения, он бы не расслышал слабое, крайне редкое биение сердца
«Не угасла жизнь в твоем теле, – восхищенный стойкостью человека, обрадовался наставник. – Ты все-таки сделал свой выбор!»
Беглый осмотр не показал серьезных открытых ран, зато было столько мелких, что на Малькоме почти не осталось живых мест. Затем Вэон принялся осторожно ощупывать его, чтобы примерно оценить его состояние. Невозможно остаться невредимым после такого мощного удара и не менее сокрушительного приземления, – и так повезло, что еще жив, а то уже давно бы разгуливал по бескрайней пустыне Илаза. Как и оказалось, состояние человека оставалось крайне тяжелым и непредсказуемым: сломано несколько ребер с обеих сторон, правая ключица, левое предплечье, возможно, парочка пальцев на руках – и ни одного открытого перелома. Но сказать, насколько все плохо, мог только лекарь, которого здесь и в помине не было.
Возбужденная толпа требовала как можно скорее продолжить зрелища. На арену выбежало с десяток крепких рабов. В руках они держали веревки с большими крюками на конце, которые с холодным равнодушием вонзали в огромную тушу горного великана. Им пришлось серьезно напрячь свои мускулы, чтобы утащить безжизненное тело с арены.
Тяжело ступая и прихрамывая, рогатый иноземец подошел с другой стороны к телу человека. Он едва стоял на ногах, поэтому всем весом опирался на воткнутый в песок двуручный меч. На перепачканном кровью лице застыла болезненная гримаса, и только в его глазах можно было разглядеть тревогу вперемешку с беспокойством.
Те же переживания терзали и самого Вэона. Ожидание с каждой секундой становилось все тягостнее. Надо было срочно спешить. В любой момент слабый огонек жизни мог угаснуть раз и навсегда.
Наконец-то на арену выбежали двое стражников, что несли с собой носилки, без которых наставник не решился бы переносить иноземца. У него слишком много переломов, поэтому следовало проявить осторожность. Одно неверное движение – и сломанный кусок кости сможет наделать столько бед, что даже самая безобидная травма приведет к моментальной смерти.
Вчетвером – несмотря на то, что рогатый иноземец сам нуждался в лекаре, он наравне со всеми помогал своему другу – они осторожно перенесли тело человека с земли на носилки. Вэон осторожно приложил ухо к груди Томаса, прислушался, дабы убедиться, что все усилия не напрасны.
«Бьется, – довольно отметил про себя наставник. – Воля сильная, а вот характер мягкий!»
– Несите крайне осторожно, – не забыл предупредить Вэон. – Если с ним что-то случится, лично вас освежую.
Один из стражников нервно сглотнул, а второй недоумевающе покосился на раба-иноземца. На их лицах застыл немой вопрос, на который так никто и не ответил. Они осторожно подняли носилки с земли, работая, как единое целое, даже шли нога в ногу, чтобы не раскачиваться из стороны в сторону.
Вэон чувствовал, как отец буравит его взглядом. Он оглянулся через плечо, посмотрел на того, кто собственными руками загубил все старания Саираэ, и резко отвернулся. Он знал, что Аранион без слов поймет, что же обозначает этот жест. Поймет, что сын так и не простил отца за минувший с последней встречи срок.
Наставник поспешил за стражниками. Они, чертыхаясь, неспешно вошли в коридор. Человек оказался на проверку намного тяжелее, чем с первого взгляда. Идти вниз, неся с собой раба, представлялось не таким простым делом, но они справились с ним благополучно.
По просьбе Вэона стражники осторожно положили носилки в стороне, пока один из них отправился открывать запертую дверь. Рогатый иноземец держался поблизости. Он отдал двуручный меч конвоиру, встал возле колонны и оперся на нее рукой. Из клетки освободили зверолюда-охотника, который спешно подбежал к стойке с оружием, взял одноручный меч и кинжал, а со стены снял небольшой круглый стальной щит. Толпа требовала немедленное продолжение игрищ, и он собирался дать им желаемого зрелища.
В коридоре, ведущем на улицу, послышались быстрые шаги. Вэон осторожно положил ладони на живот человека. Он решил пойти на отчаянные меры: воспользоваться пробудившейся силой, способной исцелить даже безнадежно больного. Только за столь чудотворное лечение цена порой бывает слишком высока. И платит ее – маг. Он осознавал, что план рискованный и в чем-то опасный.
«Я слишком давно не практиковался, а стоило бы», – ругал себя наставник, раздираемый противоречивыми чувствами и сомнениями. Если он не сможет сдержаться, взять под контроль энергию, то легко станет одним из тех, чей разум поглотила магическая сущность, превращая его в одержимого жаждой разрушения – Dannen, или, как их называют здесь, Павшие.
Надо было сосредоточиться на том, чтобы энергия медленно перетекала из всего тела в руки. Через несколько секунд кончики пальцев отозвались легким покалыванием, тепло мягко разливалось по ладоням. Вэон ощутил, как пробудившаяся сила начинает наполнять каждую клетку, каждую жилку на руках. Вместе с тем нарастал звон в ушах, становясь все громче и громче. В какой-то момент выносить его стало очень трудно, ему приходилось терпеть, поджав губы, чтобы позволить силе пробудиться до самого конца, проникнуть во все тело, стать единым целом с физической и духовной оболочкой.
Неожиданно звон в ушах прекратился. Огромное количество магической энергии наконец-то высвободилось, наполняя невиданной силой все тело. Приятное тепло растекалось по ладоням и пальцам, продолжая скапливаться, хотя должно было передаваться человеку. Вэон попробовал отвлечься от контроля, но энергия оставалась слишком неустойчивой, сильные колебания сотрясали не только его самого, но и пространство вокруг него.
«Расслабься… – прошептал мягкий чарующий женский голос в голове наставника, – позволь мне… поглотить тебя».
Потребовалось приложить немало усилий, чтобы не поддаться соблазну все пустить на самотек. Вэон никогда не верил своим учителям, рассказывающим, как некоторые великие маги провели всю сознательную жизнь в борьбе с соблазнами. Чем сильнее магическое начало, тем больше вероятность услышать голоса тех, кто обитал по ту сторону физического мира. Никто не знал, кто эти эфемерные существа, проклятые на вечное скитание, но любой маг черпал силу, знания и энергию из того мира.
«Не бойся, – мягко прошептал женский голос, обладающий каким-то гипнотическим свойством. – Я дам тебе… силу».
Впервые самоконтроль наставника подвергся такому тяжелому испытанию. Он чувствовал, как колебания магической энергии в его теле становятся мягче, слабее. Немного потерпеть и все прекратится.
«Я дам тебе силу, – в женском голосе появилась настойчивость и заиграли нотки раздражения, – чтобы ты смог спасти своего друга».
Стражник вернулся и сказал, что пора идти, так как к входу подъехала телега. На что наставник помотал головой, не отвлекаясь от контроля над своими мыслями и над магической энергией, стремящейся на свободу. Его руки заискрились, засияли. Все, кто находился в помещении, поняли, что происходит.
Наверху зрители бурно на что-то отреагировали: послышались гневные и возбужденные крики.
«Без моей силы тебе его не спасти», – грубо прошипел женский голос.
Колебания магической энергии ослабли, успокоились. Жар, обуявший его, спал. Его лицо покрылось испариной, легкая одежда пропиталась потом. Теперь, когда сила, спавшая в нем, полностью пробудилась, Вэон приступил к более тщательному лечению человека. Он попробовал направить энергию, скопившуюся в руках, но она натыкалась на невидимый барьер и рассеивалась.
«Не понимаю, – опешил наставник. – Что не так?»
«Вы, смертные ограниченные существа, живущие в рамках одного мира, одного измерения, не в силах помочь тому, чья оболочка не знавала иной материи, кроме физической, – властно проговорила эфемерная сущность. – Он тот, кого вы на своем неразвитом языке зовете Makaristar. Без моей силы…»
Вэон не стал более слушать назойливый голос, звучащий в голове. Тяжело было осознать, что человек – убийца магов. Ни в древних анналах, ни в старинных манускриптах, ни в легендах – нигде не упоминалось, чтобы человек обладал подобной могущественной силой. Но это было единственным возможным объяснением, почему столь сильная магия эльфов не действовала на иноземца.
«Позволь мне помочь, – мягко и заботливо прошептал женский голос в голове, – и он выживет».
– Что встали? – недовольно прорычал взбешенный собственным бессилием Вэон. – За работу!
Те же стражники подскочили к носилкам, осторожно их подняли и понесли. Человек за все время не издал ни звука, только его лицо побледнело. Несмотря на то, что при беглом осмотре серьезных ран наставник не обнаружил, он мог что-нибудь пропустить или не заметить.
При выходе из коридора солнечный свет показался особенно ярким, больно резал глаза и ослеплял. Вэон прищурился, прикрыл рукой лицо, внимательно следя за тем, как стражники с осторожностью грузят носилки в телегу. Рогатый иноземец увязался следом за ними. Его бой хоть и закончился, но члены Совета четырех, а тем более зрители могли попросить выйти героя главного боя дня на арену, чтобы поздравить с великолепной победой и отдать дань уважения. Вот только наставника сейчас это беспокоило меньше всего, поэтому гладиатор запрыгнул вместе со всеми в телегу.
Один из стражников схватил вожжи, надрывисто засвистел. Лошадь покорно повиновалась приказу и медленно стала идти вперед, пока не перешла на быстрый шаг. Они выехали на широкую полупустую улицу, которая вела прямиком к особняку Даггарта. Именно по ней Вэон прошлой ночью возвращался обратно, когда угодил в неприятности в районе Охотничьих угодий. Он бросил тяжелый задумчивый взгляд в сторону амфитеатра.
«Все пошло не так, – наставник разочарованно поднял взор на небо. – Где же вы есть, когда мы в вас нуждаемся?» – Вэон понимал, что никто и никогда не ответит на его вопрос. Ни Урланы, ни боги – если они и существовали, то безучастно наблюдали за тем, как день и ночь вершится «правосудие», ревностно соблюдается «баланс» и ложь становится «истиной», а правда задвигается на дно сундука. Никто так и не рассказал жителям города, что грядет.
Но даже он не знал, что буря давно закончилась и все они были в самом центре шторма и хаоса.
*
На арене сражался зверолюд из Диких земель, известный больше как Охотник, а против него сегодня вышли два умелых бойца – рослый орк с тяжелой булавой, в кожаных наплечниках, наручах и поножах, и ловкий эльф с двумя мечами. На нем защиты вообще не было, кроме поножей. Его загорелый рельефный торс вызывал восхищение у зрителей, особенно у молодых девушек.
Охотник побежал навстречу своим противникам, которые не ожидали от него столь рьяного желания побывать в Илазе. Орк приготовился атаковать, а эльф заходил с другой стороны. Они придерживались крайне простой, но эффективной тактике – окружить, поиграться на потеху публике, искалечить, затем убить. Настолько все легко, ведь, как показывает практика и опыт, один не равен двум.
Вот только никто об этом в детстве не сказал зверолюду, что в одиночку невозможно одолеть двух воинов. Охотник быстро сократил дистанцию между ними. Они ожидали, что противник просто набросится на одного из них, а второй пока зайдет сзади да поможет своему напарнику. Или придется немного повозиться, чтобы поймать его в превосходную ловушку. Но вместо этого он на бегу бросил свой меч прямо в орка, который едва успел увернуться, отпрыгнув вправо, и тут же налетел на рослого противника, протаранив его щитом.
Удар оказался очень сильным. Орк неуклюже зашагал назад, чуть не потеряв равновесие. Этой маленькой заминки хватило зверолюду, чтобы вытащить из ножен кинжал и подскочить ближе к гладиатору. Эльф, слегка растерявшийся от спонтанной атаки, срочно поспешил на помощь.
Орк замахнулся тяжелой булавой, как получил по морде кромкой стального щита. Его голова закинулась назад, рука инстинктивно потянулась к расплющенному носу. Охотник присел, полоснул кинжалом по внутренней части бедра. Кровь обильным ручьем хлынула из раны. Он собирался сделать то же самое с другой ногой, но противник неистово зарычал и наотмашь ударил булавой.
Зверолюд нырнул влево, уйдя из-под траектории удара, сделал кувырок. Он быстро вскочил на ноги. Орк уже лежал на земле, пытаясь обеими руками зажать рану, но кровь просачивалась сквозь пальцы. Не пройдет и минуты, как жизнь в его теле навсегда угаснет.
Возбужденные зрители отреагировали бурно: гневные ругательства обильным потоком обрушились в адрес орка. Никто из них не замечал, что сидящий на самой верхней скамейке дворф чувствовал себя очень нехорошо, обливался потом и буквально горел изнутри. Он давно перестал следить за ходом боя, полностью погруженный в себя и в свои мысли, боровшийся со странным желанием испепелить всех вокруг. И еще этот голос не давал покоя.
«Ох, милый и родной Эдагар, – снова прозвучал тот же нежный чарующий голос в голове. – Приди же в мои жаркие объятья, прильни к моей мягкой груди и услышь страстный зов моего сердца!»
Перед взором Эдагара предстала давно умершая любимая. Она выглядела так же, как в тот день, когда покинула его и оставила одного. Он заботливо хранил ее образ, оживляя перед сном в надежде, что однажды ему приснится. Но так ни разу она и не пришла за столько времени.
– Любимая… – осипшим голосом прохрипел дворф. Он протянул к ней руку, коснулся ее тела и растворился в нем. Эдагар почти ничего не почувствовал перед тем, как сознание погасло. Его тело больше ему не принадлежало.
