Текст книги "Орден госпитальеров"

Автор книги: Владимир Захаров

Соавторы: Владимир Чибисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Verum cum in communi (praedia aliaeque proprietates) administrari non possent propter locorum distantiam et dissidentiam nationum majores nostri ea veritim fratribus per partes regenda commendarunt, unde nomen commendarum sumpserunt, impositis annuis pensionibus, quo augerentur prout rei et tempori, hoc est necessitati, convenire visum est.

Или, в переводе с латинского языка на русский:

Поскольку имения и иная собственность воистину не могут быть управляемы сообща вследствие удаленности мест и несогласия местных обычаев, предки наши доверительно поручили их управление братьям в разных областях (почему они и получили название «порученных» – commendae), причем были назначены ежегодные выплаты с тем, чтобы они увеличивались, на сколько то покажется соответствующим обстоятельствам и времени – то есть необходимостью [504]504
  Wienand Adam.Der Besitz der Johanniter in Palastina und Syrien // Der Johanniterorden der Malteserorden. Der ritterliche Orden des hi. Johannes vom Spital zu Jerusalem. Seine Geschichte, seine Aufgaben. Koln: Wienand Verlag, 1988. S. 132.


[Закрыть].

От латинского слова commendare (доверить что-либо кому-нибудь) позднее произошли название коммендаобозначающее небольшую самостоятельную административную единицу и комтура также комменда– тордля обозначения управляющего ею орденского рыцаря. В Бальяже Бранденбургском последнее из приведенных обозначений сохранилось по сей день для руководителей отдельных товариществ. Насколько папы принимали близко к сердцу борьбу орденов в Святой Земле, и как они пытались просветить христианство относительно деятельности ордена, явствует из буллы папы Климента V, обнародованной 4 июля 1267 г., в которой говорилось:

Братья Госпиталя святого Иоанна Иерусалимского должны рассматриваться в качестве Маккавеев Нового Завета. Эти рыцари, отказываясь от земных желаний, покинули свое отечество и свои владения, чтобы взять крест и последовать за Иисусом Христом. Ими Спаситель человечества пользуется ежедневно чтобы сохранить Свою Церковь от разорения неверными, и они подвергают свою жизнь величайшим опасностям ради защиты пилигримов и христиан [505]505
  Ibid.S. 133.


[Закрыть].

Попытка реформирования рыцарских Орденов на Лионском Соборе

Во второй половине ХШ в. в Западной Европе наступила духовная перемена. Крестоносный дух больше не имел уже такой притягательной силы. Крестоносный идеал все больше блекнул, его место заступили земные и реальные интересы. Они-то и имели определяющее значение для мышления людей и властей той эпохи. Разумеется, этому способствовал и неуспех самих Крестовых походов, постоянно вспыхивавшая борьба между Императором и папой, честолюбивые планы Карла де Анжу, конфликты между соперничавшими морскими державами в палестинских представительствах и бесконечные распри между обоими рыцарскими орденами. К тому же папы в силу своей духовной власти злоупотребляли идеями крестовых походов для реализации своих собственных политических планов.

Когда папа Григорий X (1271–1276 гг.) призвал христианство к новому крестовому походу – его призыв распространился по всей Европе вплоть до Финляндии и Исландии, то он уже не нашел прежнего большого отклика. «Крестовый поход сам себя обесценил, – пишет Рэнсимэн. – Теперь, когда духовную награду стали обещать людям, которые были готовы драться против греков, альбигойцев и Гогенштауфенов, священная война превратилась всего на всего в инструмент узкоэгоистической и агрессивной папской политики; и даже верные сторонники папства уже не видели причин, по которым они должны были предпринимать связанное с неудобствами странствие на Восток, раз им предоставлялось так много возможностей добиться угодных Богу заслуг в ходе военных походов сопряженных с меньшим напряжением» [506]506
  Runciman Steven.Geschichte der Kreuzzuge. Bd. 3. Munchen, 1960. S. 346. прим. 36.


[Закрыть].

Папа Григорий X в 1274 г. созвал Вселенский собор в Лионе, чтобы изыскать пути и средства помочь Святой Земле и вновь оживить крестоносный дух. Рыцарские ордены были представлены Великим магистром тамплиеров, Вильгельмом фон Боже, и делегацией госпитальеров. В связи с повесткой дня Собора оба ордена были особенно заинтересованы в его переговорах, ведь он должен был принести им долгожданную помощь. С другой стороны, они знали, что здесь должны будут вестись переговоры об их существовании в прежней форме. В связи с новым Крестовым походом на Соборе приняли различные решения, которые, однако, не были реализованы в жизнь. Лишь Карл де Анжу, который уже мог, с папской помощью, называть себя королем обеих Сицилий, усматривал возможность, расширить зону своей власти, и стремился к короне Иерусалимского королевства. Ее с 1269 г., не без сопротивления претендовавшей на эту корону Марии Антиохийской, носил Гуго III Кипрский. Ее претензии были благосклонно выслушаны папой Григорием X. Папа выступил посредником, с его помощью она установила связь с Карлом де Анжу и за выкуп уступила ему свои права, так что он отныне мог включиться в политику крестоносных государств, в качестве будущего короля Иерусалимского.

Еще одним, весьма заинтересовавшим рыцарские ордены пунктом переговоров на Соборе в Лионе была попытка провести реформу рыцарских орденов или слить все рыцарские ордены воедино. Мнение о них в Европе значительно переменилось за это время. Положение в Святой Земле и ожесточенные конфликты, которые постоянно разыгрывались между тамплиерами и госпитальерами, выливаясь в открытые вооруженные столкновения, а также вызванное их большими привилегиями уникальное положение орденов привело к жизни требования их реформировать.

Наиболее важными были противоречия между орденами и прелатами. Экземция, то есть освобождение от всех епископских авторитетов, делала их подчиненными только высшей духовной власти – папе. Ордена в принципе запрещалось привлекать к уплате каких-либо финансовых взносов. Кроме того, они имели право сбора подаяния, то есть им дозволялось собирать по всем епископствам деньги на собственные нужды, к тому же, по папскому повелению, епископы и священники были обязаны особо рекомендовать своим прихожанам сдавать на эти нужды деньги. К этому добавлялись и иные церковные привилегии, умалявшие духовный авторитет епископального духовенства. К их числу относилось прежде всего право на церковное погребение в период интердикта, являвшегося церковным наказанием, охотно и быстро применявшимся в Средневековье и выражавшегося в запрете на проведение публичных богослужений и церковных погребений. Список папских привилегий и благодеяний можно было бы продолжать бесконечно долго.

Итак, ордены прибыли в Лион, чтобы высказаться по поводу выдвинутых прелатами предложений, но прежде всего для того, чтобы не допустить попадания в зависимость от епископского авторитета. Великий Магистр и конвент госпитальеров снабдили своих делегатов, отправленных обсуждать это дело, собственными инструкциями, которые мы воспроизводим ниже в сокращенной форме:

В случае если Орден будет подчинен юрисдикции епископов, ему придется, чтобы сохранить за собой свои владения, сражаться с неверными больше, чем до сих пор. Если папа захочет подчинить ордены юрисдикции прелатов, чтобы получить дополнительные средства для утесняемой Святой Земли, то это будет означать не что иное, как забирать левой рукой то, что дано правой рукой… В глазах самого Ордена показалось бы весьма удивительным, если бы папа отменил все те привилегии, которые были ему предоставлены с таким тщанием и по столь здравому рассуждению. Пусть уполномоченный укажет для обоснования данной точки зрения на все то, что делается Орденом в области ухода за больными и бедными, а именно – в отношении пилигримов. Ведь здесь речь идет об интересах всего христианства, тем более что неверные получат обо всем этом самые точные сведения и будут поэтому знать, что Орден в настоящее время беден, не в состоянии обеспечить себя необходимыми лошадьми и людьми и вследствие этого не сможет оказывать им должного сопротивления. Ордену и без того уже много раз приходилось переуступать свои доходы и продавать их источники. Пусть же ему будет дана хотя бы возможность действенно противостоять нападениям неверных или же погибнуть во исполнение своих обетов к чести Бога и Христианской веры. Положение Ордена безутешное. Правда, он раньше владел большими имениями и доходами по ту сторону моря, чем сейчас, однако основная масса доходов во все времена поступала к нему из его западных владений. Однако доходы от них вследствие неурожаев и иных неблагоприятных обстоятельств уменьшились и постоянно сокращаются благодаря состоянию опустошительных междоусобиц, в котором пребывает большинство стран, кроме Франции и Англии. Теперь же Орден вследствие последних военных действий на Востоке настолько глубоко погряз в долгах, что ему приходится опасаться рухнуть под бременем процентов по ним, которые неоткуда получить».

Инструкция завершается следующим заявлением: «Ничего более по этому вопросу мы сказать не хотим: Мы являемся сынами Святой Римской Церкви, находимся у нее в непосредственном подчинении и останемся таковыми, с Божьей помощью, и в будущем. Мы были ей послушны и намерены оставаться таковыми и впредь. Мы также по-прежнему готовы выполнять наш обет не прекращать ратоборствовать за Святую Землю и будем использовать для этого все наши средства, в твердой решимости не щадить ради этого нашей собственной жизни» [507]507
  Prutz Н.Entwicklung und Untergang des Templerordens. Berlin, 1888. Репринт: Berlin, 1972. S. 213, № 6.


[Закрыть].

Подобно тому, как на этом Соборе провалилась попытка призвать к жизни новый Крестовый поход, так и епископам не удалось навязать свою точку зрения, согласно которой рыцарские ордены должны были подчиниться их авторитету, пытаясь таким образом добиться отмены их экзи-мированной позиции. Не была одобрена и идея об их слиянии. На этот раз атака епископата была отражена, благодаря позиции папы. Но во второй раз добиться этого не удалось. Из-за корыстолюбия французского короля Филиппа IV, нашедшего себе ужасного союзника в лице инквизиции, был уничтожен один из орденов – орден тамплиеров. Их последний Великий Магистр, Иаков де Молэ и несколько других высокопоставленных официальных лиц были сожжены в 1314 г. как еретики-рецидивисты.

Последние десятилетия христиан в Святой Земле

Тем временем Бейбарс продолжил свои боевые действия, направленные на завоевание последних христианских позиций. В январе 1270 г. он с 200 конниками неожиданно появился под замком госпитальеров Кракде Шевалье и сорвал попытку небольшого гарнизона вступить с ним в бой.

После этого он, желая продемонстрировать гарнизону свое пренебрежение к его слабой обороноспособности, в сопровождении всего лишь нескольких спутников взобрался на гору, осмотрел замок и беспрепятственно вернулся к своему отряду. Одного этого факта достаточно, чтобы проиллюстрировать, как велико было нежелание госпитальеров сражаться, раз гарнизон, наверняка перепуганный, возможно, по указанию Великого Магистра, не рискнул выслать в поле ни одного человека, чтобы не ослабить оборону.

Вероятно, эта «рекогносцировка», проведенная Бейбарсом, служила лишь для проверки силы и желания гарнизона сражаться. Одновременно был проведен сбор сведений для составления плана осады, который вскоре был претворен в жизнь. К началу осады 3 марта 1271 г. Бейбарс усилил свое египетское войско отрядами из соседних эмиратов. Согласно сообщениям мусульманского летописца, рыцари-госпитальеры сражались с отчаянным упорством и 21 марта оставили предмостное укрепление, отступив за первое кольцо стен самого замка. Через восемь дней осады, после минирования, была обрушена юго-западная башня, и остатки гарнизона отошли во внутреннее укрепление. 7 апреля выжившие защитники выдвинули предложение о сдаче. На следующий день им позволили отступить в Триполи.

Султан послал Великому Магистру госпитальеров издевательское письмо, в котором сообщил ему о падении крепости. В мае того же года он взял Аккар, другой замок на юге Букайской низменности, также принадлежавший госпитальерам. Это был уже третий из пяти замков, защищавших, в качестве оборонительного вала, узкую прибрежную полосу христианских владений. До этого, в феврале 1270 г., он взял тамплиерский замок Сафиту (Шастель Бланш) на южном побережье Сирии. Расположенный на скалистом утесе, господствовавшем над местностью, он, благодаря своей главной башне высотой 31 м, был важным сигнальным постом для всех расположенных в округе замков. После первоначально храброй обороны гарнизон получил от Великого Магистра приказ сдаться. После долгих переговоров рыцарям было дозволено отступить в Тортозу. Незавоеванным остался только Шастель Руж, принадлежавший князю Раймунду Триполийскому, который был уступлен им госпитальерам в 1277–1278 гг.

Не завоеванной осталась также Арима, расположенная на границе Букайской равнине, на гряде холмов, и преграждавшая путь в долину. Этот замок находился во владении тамплиеров и оставался в их владении до самого конца христианской власти. Из этого краткого обзора видно, что как орден госпитальеров, так и христианские государства были совершенно бессильны, и Бейбарс мог делать практически все, что хотел. Они могли лишь просить его о мире, но не оказывать ему сопротивления. Уже после падения Антиохии посланник короля Гуго III Кипрского, правившего одновременно остатками Иерусалимского королевства, прибыл к Бейбарсу с намерением вести переговоры о мире. Были достигнуты следующие договоренности: Хайфа с тремя деревнями была оставлена за христианами, а остальная часть королевства, а именно – область вокруг Акры с округой Кармила, была разделена на две равные половины; при Монфоре, замке Немецкого Ордена, осталось десять деревень, а за Шастель Пелерин – пять деревень. Мир был заключен сроком на десять лет.

Список просящих о мире или хотя бы перемирии становился в последующие годы все длиннее. К их числу относились даже рыцарские ордены. После падения Крак де Шевалье им также пришлось просить султана о мире. Он даровал им мир в отношении областей Маргата и Тортозы на следующих условиях: оба ордена, которые в течение полувека собирали дань с областей, населенных мусульманами, были обязаны в рамках данного соглашения «отказаться от всех поступавших оттуда даней и доходов», кроме того, госпитальеры были вынуждены уступить половину территории вокруг Маргата, в том числе город Бельду, а также принять на себя обязательство не строить в Маргате новых укреплений.

Несмотря на энергичные мероприятия Великого Магистра, материальное положение ордена госпитальеров, судя по всему, улучшалось очень медленно. Вероятно, из владений ордена в Западной Европе в его казну потекло больше средств, чем прежде, хотя военные действия и дурное управление многими провинциями нередко приводили к значительному уменьшению доходов. Как явствует из описаний, данных посланцами Ордена госпитальеров на втором Лионском Соборе, орден сильно задолжал, так что, в виду подобного положения дел, подлинное улучшение могло быть достигнуто очень не скоро. Гуго де Ревель до него вообще не дожил, ибо, начиная с 1277 г., под орденскими официальными документами появляется подпись Великого Магистра Николая де Лорня, усилия которого были также направлены на то, чтобы изменить орденский устав соответственно духу времени, что и происходило на Генеральных капитулах, собиравшихся в 1278–1283 гг.

Положение христиан, казалось, улучшилось после смерти Бейбарса в 1277 г. Они надеялись, что им теперь удастся перевести дыхание. Новые силы им придало новое вторжение монголов в магометанскую Сирию. Возникшая там всеобщая смута была использована госпитальерами, продвинувшимися до самой Букайской равнины, почти до самого Крака, разграбившими принадлежавшие им некогда деревни и победившими на обратном пути, не понеся при этом сами ощутимого урона, пятитысячное войско. Когда эмир Крака попытался отомстить за это в феврале 1281 г., он также был обращен в бегство. Это были последние победы Ордена госпитальеров в Святой Земле.

В Каире захватил власть султан Калавун. Подобно своему предшественнику, он тоже был жестокий и властный человек и в точности продолжал политику Бейбарса по отношению к христианам. Его целью была окончательная ликвидация христианского владычества. В глубокой тайне он готовился к осаде мощной крепости Маргат. На основе христианских и арабских источников, Рэнсимэн описывает покорение этой крепости в следующих выражениях:

17 апреля 1285 г. султан с большим войском появился у подножия горы, на которой стоял замок, привезя с собой большее количество камнеметных машин, чем было видано дотоле в одном месте. Его люди втащили их на гору и начали обстрел стен и валов. Однако замок был хорошо укреплен, причем его собственные камнеметы обладали тем преимуществом, что они находились на более выгодных позициях. Многие из вражеских машин были разбиты. В течение целого месяца мусульманам не удавалось добиться перевеса. Наконец саперам султана удалось подвести подкоп под Башню Надежды, находившейся на краю северного склона, и заполнить его бревнами. 23 мая они их подожгли, и башня обрушилась. Ее обрушение прервало приступ мусульман, и их удалось отогнать. Но гарнизон обнаружил, что подкоп уходил далеко вглубь территории крепости. Они поняли, что все потеряно и сдались [508]508
  Runcimann S.Geschichte der Kreuzziige. Bd. 3. S. 402, прим. 36.


[Закрыть].

Рыцарям сохранили свободу и позволили покинуть крепость верхом на конях и с оружием, разрешив им взять с собой 25 мулов с поклажей. Падение крепости было большой победой магометан, ибо она была самой сильной крепостью христиан на всем Переднем Востоке и считалась неприступной. Один из арабских хронистов приписал победу мусульман факирам и дервишам, которые своими молитвами призвали на помощь воинство небесное, чтобы помочь воинам султана добиться победы.

Теперь от христианских владений в Святой Земле осталось только несколько портовых городов, в том числе Триполи и Акра. Триполи был осажден в марте 1289 г. и взят по прошествии 34 дней. При осаде было использовано 19 машин и 1500 саперов, подведших подкопы под стены и башни. Первой пала Башня Епископа, затем башня Госпитальеров, которые во главе крупного военного отряда поспешили прибыть на помощь своим братьям и осажденному городу из Акры.

Венецианцы и генуэзцы, имевшие собственные кварталы и в этом городе, после падения этих двух важнейших бастионов потеряли мужество и желание продолжать борьбу. В панике они, прихватив часть своего имущества, покинули линию обороны и бросились в гавань, чтобы бежать оттуда на своих кораблях. Это дезертирство привело к срыву всей обороны. Началась массовая резня, как в Антиохии. Мужчины были перебиты, женщины и дети захвачены в плен и угнаны в рабство. Осталась только Акра. Правда, султан Калавун умер в ноябре 1290 г., едва успев двинуть свои войска из Египта на завоевание этого города, однако его сын взял на себя осуществление его плана.

Борьба за Акру

Жители Акры были специфическим народом. Они представляли собой пеструю смесь разных наций изо всех стран, участвовавших в Крестовых походах, перемешанные с остатками туземных народностей, как-то – сирийцев, армян, левантинцев и арабов. Особым видом среди жителей города были пуллэны, как первоначально именовались потомки крестоносцев и женщин-переселенок из Апулии – позднее этим названием стали обозначать всех потомков происшедших от связи между жителями Запада и Востока. В их число входило немало асоциальных элементов из Западной Европы: людей, у которых на родине по каким-либо причинам земля горела под ногами, люди, потерпевшие экономический крах. Среди них было немало преступников, получивших прощение только при условии участия в Крестовых походах. Все они были людьми, в той или иной степени лишенными корней, попавшими в совершенно непривычные для них жизненные условия и потому практически все они были склонны к одичанию нравов.

Согласно многочисленным сообщениям вторящих друг другу хронистов-современников тех трагических событий, степень нравственного падения этих лиц, которых даже и крестоносцами назвать нельзя, была чрезвычайно велика. Иаков де Витри, который стал епископом Акры в 1216 г., один из лучших знатоков страны и населявших ее людей, писал в своей «Historia Hierosolymitana» и в своих письмах буквально следующее:

Здесь имеется множество христиан, не принадлежащих к Римской церкви, в частности, иаковиты во главе с архиепископом, сирийцы со своим епископом, которые совсем погрязли в нечестии, поскольку выросли среди сарацинов, потакавших их дурным обычаям, а также несториане, грузины и армяне без духовного руководства. Еще хуже были пуллэны, которые, собственно говоря, образуют паству нового пастыря. Они были воспитаны от юности своей без должной строгости и полностью преданы похотям плоти. Кроме того, я нашел иностранцев, которые в отчаянии бежали со своей родины, опасаясь кары за совершенные ими там преступления, лишенные страха Божия и погубившие весь город своими позорными деяниями и безбожным примером. Кто мог бы перечислить все преступления этого второго Вавилона, в котором христиане отказывали в Крещении сарацинам, ибо предпочитали обращать последних в рабов и подвергать притеснениям [509]509
  Roehricht R.Geschichte des Konigreichs Jerusalem… S. 718–720, прим. 35. Будучи епископом Акры, Иаков де Витри неустанно пытался вернуть жителей города на стезю христианской жизни. Его усилия нередко оказывались успешными, в следствие чего его призывали, как проповедника Крестового похода, и в соседние приморские города. Он с большим успехом проповедовал в Тире, Сарепте, Бейруте и Триполи. Главным трудом Витри была его «История Востока и Запада» (Historia orientalis et occidentals), из которой Рерихт позаимствовал вышеприведенные сведения. В 1218 г. Витри сопровождал вставшее лагерем под Акрой войско в Египет, чтобы вселять мужество и воодушевление в это многоплеменное воинство. После провала этого крестового похода Витри с неизменным успехом продолжал епископское служение на своей кафедре. Он неоднократно пытался получить помощь от папы, ибо положение христиан в Сирии и Палестине становилось все более безнадежным.


[Закрыть].

Эта моральная испорченность значительной части населения Акры усугублялась постоянно вспыхивавшими в городе конфликтами и боями между различными ведущими властными группами – политическими и церковными. При этом немалую роль играли итальянские морские республики и большие рыцарские ордены госпитальеров и тамплиеров, которые, чаще всего, поддерживали противоположных претендентов. А необходимо заметить, что итальянских купцов волновало только получение дохода, неважно каким образом заработанного. Они постоянно предавали то одну, то другую стороны, торговали секретами, как это было с халифом Египта. Их мало заботила верность христианскому долгу, обязанность как верующих людей бороться с противниками христиан, верность своим собратьям из Франции, Англии, Германии.

Если мы посмотрим на общую социально-экономическую ситуацию того, что осталось от Иерусалимского королевства, то вынуждены констатировать, что она была не только далека от идеала, о котором мечтали крестоносцы, но попросту катастрофична. Это было жалкое подобие государства. Вот как характеризовал французский историк Иерусалимского королевства Жан Ришар ситуацию тех лет: «Протекторат итальянских республик, подчинение торговых городов Сирии влиятельным дельцам с Запада, а франкских баронов – «коммунам» Италии составляет только один аспект разложения самой идеи Иерусалимского государства во второй половине XIII в.

Бедственное положение, в котором находилось Иерусалимское королевство, без конца истощаемое новыми катастрофами, заставляло западноевропейцев считать, что оно неизбежно рухнет под ударами мусульман. Отсутствие постоянной королевской власти, отсутствие даже представителей этой власти, которые были бы признаны всем населением, за исключением бальи – предводителей феодальных смутьянов, к чьему мнению все меньше прислушивались – не позволяло франкам Сирии вести собственную политику. Да и как, после поражения 1244–1248 гг., без территориальной базы, можно было придерживаться иной политики, чем той, которая предписывала избегать всякого соприкосновения с мусульманами, чье могущество настолько превосходило возможности франков, что мамлюкскому или эйюбидскому султану, казалось, ничего не стоило сбросить их в море» [510]510
  Ришар Ж.Латино-Иерусалимское королевство… С. 338.


[Закрыть].

Денег не хватало не только на ведение военных действий, но и на пропитание, к тому же многие из сеньоров жили на широкую ногу, а кое-кто имели страсть к азартным играм. Все это заставляло многих продавать свои села, и даже замки. В качестве покупателей чаще всего выступали духовно-рыцарские ордены. В основном храмовники и госпитальеры.

Гуго Лузиньян-Антиохийский став бальи Иерусалима и Кипра в трудные годы, когда султан Бейбарс рыскал вокруг Акры, созывал под свое знамя рыцарей и готовился к обороне. После смерти 5 декабря 1267 г. своего малолетнего племянника Гуго, стал королем Кипра под именем Гуго III. Однако его возвращение в Акру, престол которой более тридцати лет был вакантным, был встречен недружелюбно. Больше того, ордены и братства не считали нужным ему подчиняться. Так, например, собратство Вифлиема и купцы из Мосула устроили настоящую битву на улицах Акры, при этом первых поддерживали госпитальеры, вторых – тамплиеры [511]511
  Там же.С. 376.


[Закрыть].

Особенно сильно разгорелся конфликт между Гуго и новым магистром ордена тамплиеров Гильомом де Боже. Этот знатный французский барон, весьма ловкий, но амбициозный и жестокий руководитель Ордена мечтал изгнать короля и на его место поставить своего родственника Карла Анжуйского. Интриги тамплиеров заставили Гуго покинуть Акру, написав папе, что он не способен справиться с царившей в Сирии анархией ³.

Королевство Акры опять осталось без монарха. Интриги и внутренние распри, в которых активно участвовали госпитальеры, не прекращались до самого падения города. Но Сирия была уже не в силах противостоять мамлюкам. В 1288 г. воспользовавшись мятежом в Триполи, мамлюки захватили Святую Землю. Кипрский король прислал в апреле 1289 г. в Триполи своего брата, вместе с маршалами госпитальеров и тамплиеров. Но удержать город они не смогли. Генрих II 24 апреля отплыл в Акру.

Незадолго до нашествия. фортификационные сооружения города были усилены по настоянию короля Генриха II (1286–1291). Немецкий пилигрим Лудольф фон Сухем, посетивший Палестину примерно через сорок лет после изгнания христиан, писал об этом:

Сей знаменитый город Акра расположен у моря, сложен из громадных каменных глыб и окружен мощными высокими башнями, расположенными почти что на расстоянии броска камня друг от друга; каждые из городских ворот располагались между двумя башнями, а стены были, и сейчас еще остаются, столь широкими, что на них могут свободно разъехаться две едущие навстречу друг другу повозки. А с другой стороны, то есть со стороны суши, город был защищен отдельными стенами и чрезвычайно глубокими рвами и укреплен многочисленными бастионами и разнообразнейшими оборонительными сооружениями [512]512
  Там же.С. 380.


[Закрыть].

В городе насчитывалось примерно 30–40 тысяч жителей, в том числе немало обученных воинов: примерно 1000 рыцарей и 14 000 прочих солдат. Христиане господствовали над подступами к морю. Во главе Ордена госпитальеров в 1285–1293 г. стоял Великий Магистр Жак де Вилье. Интересно, что весть о его избрании Великим магистром застала Жака де Вилье во Франции, где он, начиная с 1280 г. исполнял должность Приора орденской провинции Франция. Но до этого он уже бывал в Святой Земле, ибо в 1277 г. мы встречаем упоминание о нем как о комтуре важнейшего Орденского дома в Триполи.

В 1290 г. в Акру прибыли новые партии крестоносцев из Италии и Ломбардии. На этих отъявленных разбойников было страшно смотреть. Как сообщают хронисты, это были попросту «орды лжехристиан, которые стали крестоносцами из желания искупить свои грехи», ибо все свое время они проводили в тавернах и увеселительных заведениях ². А в один из августовских дней они начали истребление мусульман, живших у стен Акры. Окружив один из караван-сараев, где было много мусульманских купцов, они начали его штурм. Но купцы входили в собратства, которые находились под покровительством госпитальеров и тамплиеров, узнав о штурме, рыцари поспешили на помощь и препроводили купцов в королевский замок. Тем не менее, множество купцов и просто мусульманских жителей погибло.

Для султана Саладина это оказался долгожданный повод к началу военных действий, он даже приказал распустить слух, что жертвами резни якобы стали египетские посланники, и даже потребовал выдачи виновных. Военный совет Акры предложил ограничиться извинениями перед султаном, которое не было принято. Саладин начал серьезно готовиться к штурму Акры. И хотя случилось неожиданное – скоропостижная смерть султана, но даже она не остановила предполагаемые военные действия. Войско возглавил наследник двадцатилетний Аль-Ашраф.

Новый султан провел основательную подготовку к штурму Акры. Его лазутчики донесли, что, двойное кольцо стен вокруг города с многочисленными оборонительными башнями была почти непреодолимой преградой даже для многочисленной и хорошо вооруженной армии. Задача осложнялась наличием готовых на все защитников, которые, хотя и враждовали между собой, теперь, когда речь шла о выживании всех и каждого, сражались упорно и самоотверженно. Султан стянул солдат и осадные машины изо всех подчиненных ему областей. Громадные, сконструированные согласно новейшим открытиям в области баллистики, осадные машины образовывали ядро этой артиллерии, не применявшей пороха. Осаждающие связывали с ее действием большие надежды и давали орудиям характерные прозвища, например, Победоносное или Яростное. Согласно тщательно продуманному плану, эти чудовища были направлены на основные точки оборонительной линии, чтобы проложить дорогу штурмующим солдатам. Современные хроники приводят противоречивые данные о количестве войск осаждающих, собравшихся у стен города.

В мусульманском войске было 70 тысяч всадников и 150 тысяч пехотинцев. В то время как население Акры насчитывало 40 тысяч жителей, из которых рыцарей и оруженосцев было 700, и пехотинцев 800 человек. Всего, включая прибывших крестоносцев, город смог выставить не более 15 тысяч воинов [513]513
  По другим сведениям у мусульман было 60 тыс. всадников и 160 тыс. пехотинцев. См.: Ришар Ж.Латино-Иерусалимское королевство… С. 389, прим. 2.


[Закрыть].

Ясно, что мусульман было гораздо больше, чем обороняющихся. Для ослабления их нравственного состояния султан применял и психологические средства ведения войны. Так, на каждый ежедневный приступ мусульмане шли, испуская ужасные крики, под звуки оглушительной музыки. А перед последним, решающим приступом 18 мая, когда войско с шумом пошло на штурм, сотни солдат с барабанами и литаврами подъехали к городу на верблюдах, чтобы сделать храбрецов трусами, а трусов – еще большими трусами.

Борьба за город, продолжавшаяся на протяжении сорока дней, велась с обеих сторон с величайшей жестокостью. Метательные машины непрерывно осыпали стены и башни своими снарядами. Минеры систематически подводили подкопы под важнейшие укрепленные пункты крепости, в первую очередь, естественно, под башни, как главные базы обороны. Султан использовал против каждой башни по 1000 саперов, чтобы подготовить несущие стены, фундаменты и находящиеся глубоко под землей основания башен к обрушению после заполнения подкопов бревнами, которые затем поджигались. Для ослабления кольца осады предпринимались многочисленные вылазки, главным образом ночью, причем в них принимали участие в основном члены рыцарских орденов. Так, например, тамплиеры попытались путем одновременного нападения с суши и с моря лишить боеспособности войска князя Хамы, которые располагались против их участка обороны.

Нападение с суши на Акру было совершено через ворота святого Лазаря, расположенные неподалеку от моря. Со стороны моря в направлении берега поплыли небольшие суда, чтобы обстрелять расположенные там войска при помощи стрел и болтов. Кроме того, была предпринята попытка при помощи греческого огня из метательной машины, установленной на борту корабля, поджечь шатры вместе с теми, кто в них находился. Однако сильный ветер, разбросавший корабли в разные стороны, сорвал попытку нападения. Еще одна ночная вылазка, в которой на этот раз участвовали госпитальеры, тоже завершилась неудачей. После первого соприкосновения с противником весь лагерь был ярко озарен огнем, и враги увидели, как мало число нападающих. Им пришлось отказаться от своего замысла, понеся большие потери. Невзирая на все мужество и попытки, разорвать кольцо осады, обороняющимся было не суждено добиться успеха. Во всех предприятиях их преследовали неудачи. К тому же сила сопротивления обороняющихся начала ослабевать, причиной стали дополнительные трудности, связанные с необходимостью непрерывного несения караульной службы.