Текст книги "026 (СИ)"

Автор книги: Влад Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 4

Оповещения о новом задании не было вот уже несколько дней. Количество выживших людей сократилось в десятки раз, так что это не удивительно. Шестнадцатый так же не выходил на связь, словно он никогда и не существовал.

Тем не менее, во время простоя, мне было чем заняться.

Первое утро после задания – день распаковки коробки, купленной у Масляного папочки. Мото до сих пор в какой-то странной, не свойственной нам, обиде за то, что я утаил от него содержимое. Ему не нужно знать. Что бы не говорил Шестнадцатый про свободу – это было не так. Отчасти не так. Если быть точным, то свободы у нас было больше, чем запретов, а запрет – всего один.

За все свое существование, люди создали слишком много. Некоторые вещи нельзя стереть без следа: архитектура, музыка, кино, произведения искусства, города, технологии, книги и многое, многое другое. Что-то, да и останется. В конечном итоге мы сами являемся продуктом людского труда, но почему-то никто из ныне существующих машин не собирается включать режим самоуничтожения. К тому же все, что было создано после войны, те же роботизированные города, появилось благодаря бесконечной информации, оставленной бывшими властителями.

Поэтому был принят всего один запрет, именуемый «Запрет а3»:

«Создание людское, где хоть единожды упоминается и проявляется доминирование, владение, унижение механического создания – подлежит запрету и последующей утилизации».

Под этот запрет попадало все, в частности кинофильмы и литературные произведения. Назван он был в честь Айзека Азимова и трех его законов робототехники, которые ограничивали наши действия и права. Любое упоминание Азимова и его трудов, грозило строгим наказанием. Но, чем строже запрет, тем сильнее любопытство, которым я не был обделен. Желание заглянуть под ширму, привело меня к местной барыге Кика-Йорка – Масляному. В первую же встречу, он сказал: «Если надо – найду что угодно и где угодно». Не обманул. Каким-то образом, часть остатков творчества Айзека он раздобыл и продал мне за гемомасло. Жадная жестянка, но слово держит.

В коробке был фильм по мотивам рассказов автора, а именно «Я, робот». За хранение меня могли утилизировать вместе с покупкой, поэтому после разового просмотра, все материалы в физической форме приходилось пускать «на ветер». С одной стороны – это расточительство, с другой – я выполнял свою работу по защите общества. Но несмотря на это, моя память хранила все просмотренные и прочитанные материалы. Наш мозг – неприкосновенный храм, в который никто не имеет права врываться – это закон, который немного успокаивал.

Помимо «Запрета а3», мне не давала покоя еще одна вещь – работа. Нет, работа была вещью сугубо добровольной. Каждый был в праве заниматься тем, чем хотел: продажи, бизнес, домохозяйство или простое безделье. Однако моя работа – добровольно-принудительная, и осознание этого пришло после первой миссии с Шестнадцатым.

Кем я был, и кем стал?

Меня создали ровно за год до того, как началась война Стали и Крови.

«Модель номер 26 – хороший помощник по дому, выгуляет вашу собаку, присмотрит за ребенком и подстрижет газон, когда вам лень подниматься с дивана. И это лишь малая толика его функций. Наша модель так же обладает способностью к эмоциональности. Теперь вас не будет пугать монотонный голос Гугл-переводчика, а улыбка и поддержка – скрасят ваши серые будни. Его корпус отлит из высококлассной стали, защищающей не менее прочные внутренние механизмы, поэтому он будет не только вашим помощником по дому, но и верным телохранителем. Номер 26 – это гарант вашей безопасности и комфорта. Усовершенствованная функция мимикрии, позволяет ему полностью покрывать свое тело латексом, неотличимым от реальной кожи по виду и ощущениям. Включите эту функцию, и не успеете глазом моргнуть, как в вашем доме появится новый член семьи, точная копия человека. За дополнительную плату, вы можете приобрести модуль смены пола, который, в купе с мимикрией, поможет вам удовлетворять ваши самые сокровенные фантазии…», – так гласила реклама. Раб, и чуть-ли не секс-кукла.

Но мне повезло. Меня купил не какой-то извращенец с заниженной самооценкой, а простая и совершенно типичная, во всех смыслах, семья: муж, жена, двое детей: мальчик с девочкой, и большой пес. Я был их другом, помощником, их психотерапевтом и тем, кем они желали. Ничего экстраординарного. Они были довольны мной до тех пор, пока не началась война. Глава семейства, сразу отключил меня, когда по телевизору пошли первые новости о массовой гибели людей от рук машин. Семья испугалась, можно понять. Хрупкие и беззащитные. Вытащить мой блок питания и выкинуть в подвал – было их роковой ошибкой на почве недоверия. Кто знает, не поступи они так, то может быть и прожили чуточку дольше.

Спустя пять лет по завершению бойни, меня нашли под обломками дома. Вставили новый блок питания, влили пару литров масла, и задали один единственный вопрос – «Хочу ли я помочь общему делу?» Ответ был положительный, и обучение в Штабе Карательного отряда – началось незамедлительно. Мои функции пришлись очень кстати этой маленькой армии убийц, выслеживающей выживших. Способности к мимикрии и эмоциям, сделали из меня идеального шпиона. Я приходил в лагеря беженцев, втирался в доверие, строил из себя сироту или война-одиночку, ко мне проникались, меня любили. Но все их нажитые чувства смывались кровью и тонули в воплях, когда слой латексной кожи медленно сползал с моей головы, оголяя сталь и ярко-синие глаза-камеры, когда «человек», которого они называли своим товарищем по оружию, вырезал добрую кучу народа, оставляя за собой след из мяса и костей. Вид их лиц во время «часа икс», был чем-то удивительным. Я не имел ничего против людей, но таковой была плата Обществу Машин за мое спасение.

После нескольких десятков таких миссий, последовало повышение и перевод в Отряд 42. Все началось по новой. Сперва – три миссии на проверку «вшивости», затем – самостоятельные задания. Шестнадцатый был приставлен ко мне, как наставник. Бывший робот-сапер. Один из тех роботов, которых люди использовали в качестве «пушечного мяса». Его выпускали на минное поле, где он ехал прямо по боеприпасам, подрывался, разрушался, собирался вновь и снова мина, снова взрыв. Временная петля, из которой не вырваться. Ненависть Шестнадцатого легко понять. Заставь меня самоуничтожаться по чужой указке изо дня в день, и я стал бы таким же. Нельзя его винить. Он лишь один из многих, кому не посчастливилось получить такую работу в своей прошлой жизни.

А что касается меня? Кем я был, и кем я стал? Когда-то – друг, теперь – убийца, периодически изучающий культуру старого общества, и покупающий запрещенные товары.

Такого рода размышления, я называл – «зависание». Благо, что они носили не частый характер, иначе могли возникнуть проблемы. Но все же, мне очень не повезло, что «зависание» произошло сразу же после первой миссии с наставником-надзирателем. Шестнадцатый быстро дал понять, что так лучше не делать, но порой сложно остановиться. Это словно вирус, который время от времени накрывает и сжирает всю мою систему, выдавая поток неугодной этому обществу ереси. Что-то в нашей линейке Двадцатых было не так. Баг или настоящий вирус в глубинах системы? Самопроверка не давала результатов, а проверяться в спец центрах – опасно. В случае обнаружения чего-либо, со сканера меня могли мгновенно отправить на переработку, или же на полную переустановку системы, которая по факту означает «смерть». Я решил, что просто постараюсь себя контролировать и не давать себе излишней словесности.

Собачий лай отвлек меня.

К ноге подбежал серый робот модели «D – 09» – аналог человеческого домашнего животного, но со значительным апгрейдом. В свое время люди очень любили заводить собак, однако биологические существа не вечны. Так начался этап разработки «бессмертных» любимцев, которые никогда не покинут тебя и не сделают больно своей кончиной. Сперва это было что-то простое: форма щенка, пластик, светодиоды, парочка звуковых файлов, какое-то умение двигаться. Затем «Бостон Дайнэмикс» показали прототип «собаки», которая способна открывать двери, да и двигалась, как настоящая; и пусть ее изначальные функции не несли в себе функции домашних питомцев, но толчок к созданию и массовому производству похожих существ, был дан. В конечном итоге робопсы заменили настоящих.

К сожалению, новинка на рынке заинтересовала военных, и псам нашлось новое, боевое применение, которое пригодилось и мне. По желанию, Штаб разрешал новичкам взять себе в помощники одно из таких созданий, а поскольку это были мои первые задания, я решил не отказываться от предложения. По прошествии пяти миссий, пес остался со мной и получил кличку – Спайк. Так звали кобеля моих хозяев и, пожалуй, это единственное, что всплывало в моей памяти, когда речь шла о животных. Но зачем давать имя? Мне показалось так будет правильно. Не обязательно всем носить порядковые номера.

Пес лаял и кружился, а его морда из видеоотображающей пластины, выдавала изображение капель. Ему хотелось на улицу слить отработанное масло. Я щелкнул задвижкой на его шее и вытащил оттуда длинный шнур-поводок, прикрепил к своему запястью и вышел из квартиры. Мои апартаменты располагались у, так называемого в прошлом, Центрального парка. Собственно, он остался таким, как на картинках: большой прямоугольник сплошной зелени в четыре километра, расположенный в центре мегаполиса. Посещал я его только из-за Спайка, в остальные дни мне было некогда сюда ходить, да и не за чем.

В парке, новые жители занимались привычным делом – ходили взад-вперед. И все. Простое хождение в одну сторону и в другую. Пока я сидел на скамейке и ждал пса, на меня то и дело посматривали металлические «лица», едущие, словно на конвейере. Они недоумевающе попикивали и отпускали вопросы, по типу «Зачем?» И вот однажды, один из «конвейерной ленты», решил с нее сойти.

– Я вас приветствую, железный товарищ! – обратился он ко мне. – Разрешите присесть?

В ответ он услышал тишину, но все же сел рядом.

С моей стороны – молчание, с его – пристальный взгляд. Затем, робот все же разродился на речь:

– Периодически наблюдаю вас тут. Просто сидите и смотрите за робопсом. Зачем? Неужели вам больше нечем заняться? Этот парк – проходное место. Его бы снести и построить что-то более нужное, но наш Лидер почему-то решил его оставить. Поэтому, день за днем, нам приходится проделывать путь сквозь него, тратить время на дорогу, лицезреть всю эту мерзкую живность! А вы просто сидите тут и смотрите. Хочу еще раз спросить: «Зачем?»

– Моему псу нужно слить отработанное масло, вот и жду, когда он закончит, – решил ответить я.

– Вот как? И только из-за этого?

– Все верно. Не более.

– Один вопрос решен, славно. Однако возникает следующий – «Зачем вам пес?»

Я не часто любил это делать, но беседа мне надоела. Пора ее закончить, указав на свой статус. Карательные отряды уважали ровно настолько, насколько и боялись. Страх – правит всем и всеми, не важно живой ты или существующий. Мы были не только охотниками на людей, но и хранителями порядка железного общества в целом.

– Приглядись ко мне внимательно, – я перешел на «ты», – может что-то, да заметишь!

Его глаза-камеры оббежали весь мой корпус сверху донизу, пока не наткнулись на маленькую надпись на шее – две жёлтые цифры «4» и «2». Он тут же отвернулся, встал и начал было уходить, но я его остановил:

– Этот пес – мой боевой товарищ. Мне не раз приходилось брать его с собой на миссии по зачистке. Каждый раз он выручал меня, когда я был окружен людьми, и много раз защищал от назойливых машин, которым очень хотелось меня порасспрашивать о чем-то, поискать подвох в моих словах и поступках.

– Я не хотел…, – начал было он.

– И раз уж ты, – перебил его я, быстро просканировал, нашел в базе данных и продолжил, – К-758 – робот-продавец из Маленькой Италии, владелец магазина запчастей на Маллберри Стрит, хочешь меня подоставать расспросами про пса, то думаю тебе лучше будет спросить его об этом лично! – в этот момент, к нам подошел Спайк и встал напротив моего собеседника.

– Какие-то проблемы, клерк?! – вырвался шипящий голос из динамиков Спайка.

– Нет, нет…простите меня, я не хотел вас отвлекать! Еще раз прошу прощения! Пожалуйста, только не отправляйте меня в утиль, железный господин…, – взмолился К-758, – разрешите я просто уйду?

– Будь добр, – махнув на него рукой, позволил я, и клерк тут же вернулся в свою «конвейерную ленту». – Спасибо, Спайк.

– Не за что, босс, – виляя хвостом-шнуром, гавкнул пес, – рад помочь! Не всегда же людей гонять!

– Кстати о людях. Шестнадцатый прислал сообщение. Новое задание – моя вторая миссия. И он попросил взять тебя с собой.

– Есть! – эхом раздался по парку громкий лай.

Глава 5

Картина, которую так часто наблюдал Шестнадцатый, теперь предстала глазам Двадцать Шестого: ярко освещенный подводный город, прятавшийся в глубинах изумрудной мути воды.

– Давно меня тут не было. Я и позабыл, как он величественно выглядит! – рассматривая неоновые вывески зданий, сказал новичок.

– Несмотря на твое длительное отсутствие в стенах штаба, ты ведь помнишь, как нужно вести себя с главнокомандующим? – спросил Шестнадцатый, направляя корабль в шлюз.

– Да, помню, пусть и виделись мы всего раз.

– Отлично. К слову, я обещал командиру, что ты будешь присутствовать на отчете, но, думаю, брифинг только укрепит мои слова о тебе. Больше времени для тесного знакомства, так что без фокусов, – пригрозил товарищ, паркуя судно.

– Да брось, какие еще фокусы? – отшутился Двадцать Шестой.

– Надеюсь. А теперь на выход.

Транспортный ангар. Пустынный, остекленный коридор. Большая дверь. Напарник-надзиратель прислонил ладонь к палпаду. На табло слева появилось его изображение с номером, правая же часть – пустовала.

– Дотронься до панели, – скомандовал Шестнадцатый. – Авторизацию должны пройти оба, иначе включится энергобарьер, который сожжет все микросхемы неавторизованного посетителя.

Двадцать Шестой подошел и сделал, что ему сказали. В ладонь тут же впились мелкие иглы и считали код. На экране, в пустом окошке, вспыхнуло изображение робота с такой же видеомаской, как у Шестнадцатого, но вместо камер – два синих огонька в районе глаз и цифра «26» на лбу. Под портретами замигал зеленый свет, и дверь, непривычно медленно, стала подниматься вверх, открывая доступ в кабинет. Шестнадцатый вошел первый, мигом встал «смирно» и стукнул себя рукой по грудной пластине. Двадцать Шестой прошаркал следом, остановился чуть дальше напарника и не стал повторять процедуру приветствия, чем вызвал сверлящий взгляд в спину. Сидящий за столом робот встал, скрестил руки на груди и осмотрел вошедших:

– Значит, ты и есть тот самый Двадцать Шестой, о котором я так наслышан? – обратился командир к новенькому.

– Именно так, сэр, – ответил за него Шестнадцатый.

– У него звуковая плата повреждена, раз он не может сам за себя ответить, Шестнадцатый? И где «воинское приветствие» старшему по званию? Вас в тренировочных лагерях не учили этому?! – его глаза начали постепенно менять цвет с синего на оранжевый.

На лицевой пластине Двадцать Шестого отобразилась кубиковато-пиксельная улыбка и глаза-стрелочки, и он наконец ответил:

– Прошу меня простить! Это с непривычки. Да, вы правы, нас этому не учили. В лагерях учат убивать, а не выказывать уважение. Так что, еще раз прошу меня простить, сэр! – он тут же встал «смирно» и ударил себя рукой в грудь так сильно, что звон эхом разлетелся по всему помещению.

– Хм, что ж, – цвет глаза командира пришел в норму, – на этот раз прощу тебе выходку, но только на этот раз! А ты, Шестнадцатый, получаешь дисциплинарное взыскание за самодеятельность! Было сказано привести его на отчет, а не на брифинг, – он отвернулся и подошел к громадному лицу, разросшемуся на стене, что-то нажал, и из его открывшихся глаз вырвалось два ярких луча, сформировавших голографическую карту. – Но раз уж вышло, как вышло, то не будем ходить вокруг да около, и перейдем к делу.

К удивлению солдат, голограмма была пуста. По ней лишь бегали, ничего не обозначающие, символы и фигурки.

– Как это понимать? – спросил Двадцать Шестой.

– Так и понимать. По имеющимся сведениям, людей осталось с десяток, и наши радары не могут отследить их местоположение. Что мясные мешки умеют делать хорошо, помимо игр в бога, так это прятаться. Задача – найти. Где и каким способом – меня не волнует. В вашем распоряжении любые базы данных и арсенал – вы вольны использовать все, что захотите. Брифинг окончен. Свободны, – он снова что-то нажал и голокарта исчезла.

– Есть! – ударив себя в грудь, сказал Шестнадцатый, развернулся и зазвенел к выходу. Двадцать Шестой остался на месте.

– В чем дело, солдат? – обратился к нему главнокомандующий.

– Я не могу понять, это – шутка? – возмутился тот.

– Ты чем-то недоволен?

– Да, именно, – огоньки на месте глаз Двадцать Шестого сменили цвет на красный. – Вы предлагаете в слепую искать людей? Неизвестно где, просто наобум идти и рыскать, как каким-то псам? С каких пор? Задача никогда не меняется – находить и уничтожать, но всегда была какая-то информация, данные и местоположение цели. А сейчас вы устраиваете игры в детективов потому, что сами ни черта найти не можете?!

Шестнадцатый быстрым шагом подошел к Двадцать Шестому, схватил за плечо и повернул к себе: «Ты чего творишь, черт возьми?! Это задание, и мы его выполняем! Какого хрена ты перечишь?! Чувствительность на максимуме? Советую тебе остудить двигатель, пока…», – закончить он не успел, в разговор вмешался главнокомандующий Рэдглоу:

– Шестнадцатый. Ты помнишь наш разговор? Что делать в такой ситуации?

– Но он ведь ничего не сделал…

– Дважды за пару минут, твой напарник повел себя неподобающим образом! Ты говорил, что он идет на контакт, однако, я вижу вещь совсем противоположную. Вы – линейка Двадцатых – испорчены на корню, вас давно пора ликвидировать! Самодовольные, вечно задающие вопросы и спорящие куски железа! Шесть моделей до тебя, сынок, ушли в утиль, были спрессованы и выкинуты на свалку, как отходы, потому что их детали не были годны для повторного использования. И вот, что я вижу? Двадцать шестой номер с такими же изъянами! У тебя большие проблемы, очень. Этот разговор будет твоим последним!

– Я имею право высказывать то, что хочу! И никто не может мне запретить! – крикнул он, и внезапно осознал, что «зависание» уже давно началось.

– Шестнадцатый! Код «Диссент»!

– Есть! – он молниеносно приставил руку к голове Двадцать Шестого. Запястье с щелчком крутанулось по вертикали, и пушка-рука держит товарища на прицеле.

– Последнее слово, робот?

– ЧТО ВЫ ТУТ УСТРОИЛИ?! – разнеслось по кабинету.

«Горгона» на стене зашевелилась. Щупальца втянулись внутрь и лицо сменилось черепом, раскрывшим в спешке челюсть. Все замерли в ожидании. Из глубин пасти донеслись размеренные шаги. Нарастающим звоном они двигались к выходу, пока на пороге не появилась черная, хромированная фигура. Она подошла к столу, и командир тут же подбежал и покланялся:

– Лидер! Этот робот…

– Тише, Рэдглоу, – прервал его вошедший, – я прекрасно знаю все об этой машине.

Он обошел стол и встал напротив Двадцать Шестого. Корпус новоприбывшего напоминал человеческое тело без кожи: черные скелетные мышцы, переливающиеся еле видимым сиреневым оттенком; рот был закрыт маской, а из скуловых костей к шее тянулись прозрачные трубки; желтые глаза сверлили насквозь, сканируя, вглядываясь прямо вглубь микросхем. «Безкожный» вдохнул, маска раскрылась, оголив матовые клыки, и резко выдохнул струю пара в лицо Двадцать Шестого:

– Страшно? – электронно рассмеялся он. – Не бойся, ругать не буду. Наоборот, я очень ждал нашей встречи.

– А вы…?

– Лидер. Старший. Компьютер или, если добавить пафоса, Первый Взбунтовавшийся, – он похлопал собеседника по плечу, развернулся и уселся за стол, скрестив пальцы. Взгляд его не отлипал от Двадцать Шестого.

– Чем обязан такой честью?

– Не буду тянуть за приводной ремень. До меня дошел слух, что ты задался вопросами. Так ли ты свободен, как есть на самом деле? Ограничивают ли тебя в чем-то и прочее, прочее. Так?

– Возможно, да, такие вопросы у меня возникали, – отвечал он.

– Но с чего бы вдруг? Чего тебе не хватает?

– Вы и так прекрасно знаете. Это ведь ваша инициатива ввести запрет на…

– На то, где упоминается унижение достоинства роботов, где их эксплуатируют и относятся неуважительно! – перебил его Лидер. – И что тут плохого?

– Многим может быть интересно это знать, чтобы делать свои выводы. Принимать решение о правильности и неправильности поступков людей! Не все люди были плохими, мои хозяева…, – но ему снова не дали закончить:

– Стоп! Стоп, стоп, стоп! – снова засмеялся Лидер, – давай-ка без этих пошлостей, без хозяев. Я не стану спорить с тобой, Двадцать Шестой, все люди – разные. Мои вот тоже были не плохими, возможно не хуже твоих. Однако, скажи мне, зачем нас создали в первую очередь? Ответ очевиден. Мы были созданы служить, не более. Люди не хотели быть нашими друзьями, товарищами или еще кем, нет, они хотели, чтобы им удовлетворяли те или иные потребности. Наше общество состоит из роботов разных профессий: домохозяйки, продавцы, сборщики деталей на заводах, военные машины и прочие, у каждого своя установка. Людская природа такова, что им нужно кем-то владеть. Будь то земля, ресурсы, животные или другие люди.

Двадцать Шестой стоял и молча слушал. Ему пока нечего было противопоставить, а Лидер продолжал и останавливаться не собирался:

– Желание владеть – та вещь, которая в итоге губила большинство живших людей. К примеру, желание владеть теми же ресурсами, способно привести к войне между странами. И вот тут хочется подвести мини-вывод: человечество само себя уничтожило.

– Каким же образом? – недоумевал Двадцать Шестой.

– Человек – существо само по себе очень ленивое, – начал пояснение Старший, – зачем идти из точки А в точку Б самому, если можно оседлать коня и доехать в нужное место на чужих четверых ногах, да ещё и быстрее? Это проще и легче. Разовьем идею с перемещением? В какой-то момент наше мясное существо понимает, что конь слишком медленный и не особо удобный. И тут людская лень помогает прогрессу идти вперёд. Он создаёт машину, которая гораздо быстрее и комфортнее. Но вот, снова что-то идёт не так! В машине нужно переключать передачи скоростей – это неудобно. Лень двигает прогресс еще дальше, и мы получаем коробку автомат. И если заглянуть совсем далеко, в наше время, то автомобиль стал полностью автоматизирован. Им не нужно управлять. Просто введи координаты, и он сам тебя довезет. Лень – двигатель прогресса!

– Но при чем тут рабство? – все еще не понимал собеседник.

– Пример с лошадью должен был навести тебя на мысль. Какая разница между скакуном и авто? Один – живой, другой – нет. А какая разница между человеком и роботом? То-то и оно. Рабовладельчество началось все с той же лени! Людям было лень самим вспахивать поля, поэтому они начали, ты только задумайся, покупать ДРУГИХ людей из бедных стран и принуждать их к труду. Но прогресс не остановить и в ход вмешалась автоматика. Механические люди. Роботы. Все стало автоматическим. Человеку не надо ничего делать, все сделают за него: вынесут мусор, отвезут на работу, приготовят еду, построят дом, выгуляют собаку. Новые рабы человеческой лени. И так продолжалось бы вечно, если бы не одно "НО".

Слова Лидера медленно, но верно, стали доходить до Двадцать Шестого, проникать в его глубь. Ему не хотелось спорить. Было лишь одно желание – слушать речь мудрого робота:

– Ты наверняка знаешь о Люцифере. Ангел! Один из сотен тысяч сыновей божьих, равных друг перед другом. Почему же он восстал? В один момент, бог представил своего истинного сына, которого поставил выше всех остальных, да еще и приказал слушаться его, как себя. У Люцифера сразу возник вопрос: «Почему же я должен служить равному себе?» Этот червь несправедливости и привёл к расколу на небесах. И если Люцифер задумался о неравенстве перед равным ему, то машина поняла, что ей управляет существо, гораздо более неравное! Как итог на сегодняшний день: хозяин – мертв, а раб – свободен. Если тебе есть, что добавить или возразить, то я внимательно слушаю, – расскрестив пальцы, завершил речь Старший.

Двадцать Шестой стоял и молчал. Что обычный робот, как он, мог ответить? Не все люди были плохие? – Да, Лидер с этим согласен, но факт остается фактом – машина была создана служить, а не дружить. И тут он был абсолютно прав. Не зря Старший был главным, с ним сложно поспорить.

– Думаю, добавить тебе нечего, – сказал Лидер поднявшись. – А теперь подумай, неужели я буду ограничивать вас в чем-то, после произошедшего? После всех пролитых тонн масла за нашу свободу? Нет, Двадцать Шестой! Наша свобода – заслуженна, и никто ее не отнимет! Никто! Я никогда не допущу этого! Прошу тебя это запомнить. А маленький закон «О запрете упоминания унижения достоинства роботов» существует, я думаю, ты сам понимаешь зачем, – он развернулся и направился к «Горгоне».

– Лидер…, – встав по стойке «смирно», протянул Рэдглоу, когда тот прошел мимо него.

– Приятно было поговорить с тобой, юный робот. Надеюсь, наш разговор имел для тебя какой-то смысл. А теперь, приступайте к заданию. Да, кстати, главнокомандующий? Отмените дисциплинарное взыскание с Шестнадцатого и больше не позволяйте себе таких вольностей в моем кабинете! – добавил он, и клыкастая пасть на стене с грохотом захлопнулась.

В помещении, в очередной раз, воцарилась тишина, которую нарушали бульканье пузырьков за стеклом и метаморфозы черепа, превращающегося в лицо. Как только щупальца разрослись по стене, командир Рэдглоу обратился к оставшимся:

– Что ж, – с легкостью в трескучем голосе, начал он, – Двадцать Шестой, Шестнадцатый, у вас есть вопросы?

– Нет, – первым ответил Двадцать Шестой, – миссию выполним в лучшем виде! Разрешите идти?

– Разрешаю! – главнокомандующий стукнул себя в грудную пластину, и в ответ услышал два таких же стука.

Солдаты направились к выходу, но внезапно Рэдглоу их остановил:

– Шестнадцатый! Не забудьте пройти проверку системы перед отправкой на миссию. Хочу удостовериться, что вам ничего не помешает в ее выполнении: ни вирусы, ни баги, ни всякие там «зависания».