Текст книги "026 (СИ)"

Автор книги: Влад Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Извини, надо было меньше пить. Пожег все к чертям, рассудок поплыл в какую-то задницу и…, – он посмотрел на отверстие в потолке над клеткой. Оттуда на них смотрело знакомое лицо со свиными глазками-лампочками.

– Да вашу ж конвейерную мать! Чего вам неймется?! – закричал Масляный Папочка из своего убежища. – Устроили хрен пойми что! Сорвали такое шоу! Ублюдочный Отряд.

– Спускайся к нам, и выскажи в лицо, жирный уродец, – приказал ему Двадцать Шестой, помахав пистолетом.

– Фу! Как грубо, ТиЭс, мальчик мой. Давайте лучше вы ко мне подниметесь, и мы проведем беседу о том, как надо себя вести в подобного рода заведениях, – хмыкнул барыга и скрылся из виду, после чего, из люка над ареной, одна за одной, появились стеклянные ступеньки, приглашавшие солдат пройти в тайную комнату.

– Идем, – встав на ноги, твердым тоном сказал Шестнадцатый.

– Справишься?

– Ты за кого меня держишь, новичок?

– За ветерана в отставке, который не может нормально держать пистолет и срывается на всякие мелочи, – съязвил Двадцать Шестой, изобразив на маске пиксельную улыбку.

– Напомни сделать тебе выговор, когда мы отсюда выберемся, ладно?

– Обязательно.

Толпа с любопытством наблюдала, как два оперативника поднимались вверх по ступенькам. Когда они скрылись из вида, люк закрылся, втянув в себя весь светящийся красный дым. Робот-прислуга крикнул зрителям, что продолжения не будет, и погасил свет за баром, отняв у комнаты последний источник света. Без лишних слов и претензий, машины потопали на выход к лифту, ни довольные, ни расстроенные. В связи с поднятой шумихой, все остальные развлечения и мероприятия, были отменены. Через пять минут в здании клуба не осталось никого, кроме трех особо важных персон.

Тайная комната Масляного представляла собой небольшое помещение, тускло освещенное синими неоновыми трубками в прямоугольной конструкции навесного потолка. Стены обиты пурпурным велюром, блестящим в лучах напольной лампы, стоящей в углу, рядом с кожаным диваном. В центре зала находился стеклянный столик, с рассыпанными красноватыми полосками непонятного порошка, и валявшейся пустой ампулой с жирными подтеками. Сам хозяин затаился в кресле, скрытом в тени. Его глазки встречали посетителей голубым свечением из мрака.

– Чем обязан? – не оттягивая, сразу спросил он.

– Ты арестован за государственную измену, – ответил ему Двадцать Шестой.

– Вот как. А поподробней?

– Издеваешься? Ты сотрудничал с людьми, поставлял им оружие и средства для выживания в обмен на детей, так же содержал двух мужчин у себя в подпольном клубе. В довершении всего, будто этого было мало, ты организовал диверсию, в попытке устранить членов Отряда 42, заманив их в засаду. Достаточно?

– И? – Масляный наклонился вперед, упершись локтями в пухлые колени, и скрестил пальцы ладоней. – В чем проблема?

– Да наверно ни в чем, – саркастично ответил Шестнадцатый, подойдя к столику, и усевшись на диван. – Расскажи, что тут у тебя? – робот взял ампулу и принялся рассматривать.

– Не твое дело.

– Ммм, а мне кажется, что мое! – он швырнул бутылек в сторону барыги, и попал ему в голову. – С кем у тебя была встреча? Что еще ты задумал?

– Мне кажется, что вы, Лидерские псы, очень тупые, раз задаете такие вопросы.

Эти слова разнеслись далеким эхом в памяти Двадцать Шестого. Нечто подобное он уже слышал, в глубине своего разума, во внутреннем мире.

– Ты заразил меня вирусом, Масляный. Зачем? Только потому, что мы накрыли твой клуб? Раскрыли твой маленький бизнес?

– С чего ты взял, что я занес в тебя что-то, ТиЭс, – ласково пропел робот.

– Твое высказывание про «тупость» Отряда, очень похоже на то, что говорил Лийч в моей системе. Насколько мне известно, разработчики вирусов, иногда наделяют свое творение частичкой себя.

– Пф, да пожалуйста. Хоть твое предположение про «наделение» и не верно, но вирус – мой, признаю.

– Зачем?! – Двадцать Шестой ринулся на Масляного, и схватил его за горло.

– Советую меня отпустить, – спокойно, словно его никто не держал, сказал торгаш. – А то останешься без руки, ТиЭс.

– С меня хватит! – выпалил Шестнадцатый и наставил пистолет на врага. – Ты идешь с нами по-хорошему, или останешься валяться в своей комнатушке, обтекать гемомаслом из пулевых дыр!

– Глупо слышать угрозы от ходячего куска рассыпающегося дерьма.

Шестнадцатый нажал на спусковой крючок. Пуля пробила спинку мебели навылет и впилась в стену.

– Какого…? – произнес шёпотом Двадцать Шестого, когда понял, что держит воздух, а в кресле никого нет. Он обернулся и обнаружил, что Масляный стоит перед Шестнадцатым и держит его за запястье. – Когда ты…

Барыга дернул конечность солдата вниз, и сломал ее об колено. Шестнадцатый попятился назад, держась за поврежденную руку, но Масляный резким движением крепко схватил его за голову так, что маска робота пошла трещиной. Он начал давить на нее сильнее, и стекла посыпались на пол. Камеры-глаза Шестнадцатого панически задергались вперед-назад, пытаясь ухватиться хоть за что-то, что могло бы вызволить его из твердой хватки. Двадцать Шестой кинулся на помощь товарищу, попутно достав из отсека на бедре пистолет. Включился режим скоростной обработки информации, время замедлилось. Прицел. Выстрел, и еще один. Пули летят друг за дружкой по направлению к цели, посвистывая, рассекая воздух. Голова Масляного медленно поворачивается на звуки хлопка. Бинго, подумал Двадцать Шестой, но в последнюю секунду перед попаданием, барыга ухмыльнулся, и две пули пробили черный корпус Шестнадцатого, которого Масляный молниеносно выставил перед собой.

– Нет! – электронный вопль Двадцать Шестого заполонил комнату, смешавшись с глухим ударом кулака противника по его маске. Солдат пошатнулся, и получил новый удар в живот, потом еще один в грудь и подсечку, от чего тяжелым мешком рухнул на мягкий, велюровый пол.

– Жалкое зрелище, – посмеялся Папочка, встав стопой на горло Двадцать Шестому. – Как хорошо работает образ, не так ли? Вы думали, что я беззащитный? Слабый? Не смогу дать отпор? Я – продавец, ТиЭс, и имел дела с такими механическими ребятами, которые были куда опасней каких-то там копов. – Его физиономия рассеклась вертикальной полосой, как от ножа. – Лийч и вправду хороший вирус. А знаешь, что мне нравилось в нем больше всего? Метаморфоз. – Он схватил себя за прореху на лице, просунул пальцы вглубь, потянул в сторону, и раскол пошел дальше, вниз по всему телу.

Двадцать Шестой попытался вырваться, схватившись за щиколотку барыги, и пнул его в живот. Масляный пошатнулся. Лежачий пленник выскочил из оков, схватил врага обеими руками за голову, и что есть сил вмазал ему между глаз. Кувырком, Двадцать Шестой добрался до выроненного пистолета, прицелился и выстрелил Папочке в клешню, держащую Шестнадцатого.

– Тварь! – закричал торгаш, отпустив солдата. – Я с тобой еще не закончил! – освободившейся рукой, Масляный вцепился за вторую часть своего лица. С истошным криком, он тянул себя в разные стороны. Его корпус громко трещал, на пол сыпались частички металла и лилось золотистое масло. Свиные глазки-лампочки потухли, и кусок месива, который больше нельзя было назвать машиной, застыл в позе искрящейся буквы «V».

Внутри трупа что-то зашевелилось, загорелась пара красных огоньков, и из кучи разноцветных проводов, наружу потянулись две черные, матовые ладони. Новорожденное существо вывалилось на пол, покрытое мутной, зеленоватой жидкостью. Жижа свернулась в тоненькие ниточки, и потянулась по всему корпусу, формируя изумрудный, мышечный каркас. «Масляный» сжал руки в кулаки, напрягся всем телом и тихонько захихикал. На его спине, в районе лопаток, отлетели две пластины, и оттуда засочилась блестящая смола, которая тут же затвердела белыми, ромбовидными узорами. Существо медленно поднялось, и обратило взор на Двадцать Шестого. Лицо твари представляло собой пустую, стеклянную маску, в глубине которой, с трудом проглядывалось свечение глаз. В районе рта создания, пробежала полоска светодиода, похожая на улыбку, и оно произнесло:

«Vita Libera».

Глава 29

Отползая назад, Шестнадцатый достал из оружейного отсека пистолет. Дрожащей, целой рукой, он прицелился в голову «Масляного».

– И что ты делаешь? – усмехнулся новоявленный робот.

– Свою работу, – холодно ответил солдат, и надавил на спусковой крючок.

Выстрел, следом еще один, третий, четвертый. Пули попадали четко в цель, и враг сгибался под их натиском, издавая странные, насмешливые звуки. Шестнадцатый палил в существо до тех пор, пока не закончились патроны, а оно все издевательски хихикало. После щелчка курка, рука солдата рухнула на пол под тяжестью оружия. «Масляный» дёргано повернул голову к Двадцать Шестому. В его маске и теле зияло шесть сквозных дыр, пропускавших свет близстоящей лампы. Робот шагнул вперед, слегка пошатнулся, готовый упасть, но внезапно обхватил себя руками, словно боясь что-то выронить. В его ранах тут же образовались серые, тоненькие сеточки, которые утолщались до тех пор, пока пробоины не затянулись полностью. Закончив лечение, «Масляный» резко рванул к Шестнадцатому, и наступил ему на колено:

– Око за око, вояка!

По комнате прокатился хруст разломленных ног, и ответных выстрелов со стороны Двадцать Шестого. Он метко попадал в противника, но «Масляный» топтал конечности солдата так, будто ему никто не мешал. Машина смеялась над беспомощностью своей добычи. Каждый удар сопровождался тяжелым, глухим скрежетом и твердым молчанием Шестнадцатого. От тщетности действий, Двадцать Шестой швырнул пистолет в сторону, и помчал на обезумевшего робота. Тот косо глянул на него, схватил избитую жертву за бедро, и не напрягаясь вырвал с корнем. Своим новым орудием, существо нанесло удар по морде бегущему сопернику.

– ТиЭс, ТиЭс, ТиЭс, – поцокал робот. – Лучше не вставай, если не хочешь подобной участи. Ты мне ничего плохого не сделал, так что сегодня, я пощажу тебя.

– Так это все же ты, Масляный? – пытаясь подняться, прохрипел Двадцать Шестой.

– А кто еще? Хотя, могу предположить, подобное перевоплощение вы с напарником еще никогда не видели. А этот мусор, – он снова подошел к Шестнадцатому, и ухватился за вторую ногу, – возможно, лицезреет его в последний раз! – и оторвал, швырнув в стену.

– ПЕРЕСТАНЬ! – завопил Двадцать Шестой. – Оставь его в покое! Тебе мало?!

– Мало? О, да, еще как. Я буду продолжать до тех пор, пока эта жестянка не произнесет хоть слово! Однако, за простреленные колени, мы уже рассчитались. Ладно, хрен с ним. – Масляный отошел от жертвы, и бухнулся на диван, раскинув руки на спинке. – Давай пообщаемся чуток, ТиЭс, снимем напряжение в наших проводах.

– Теперь ты настроен говорить? А раньше что, жир мешал?

– Да, вес порой так тяготит, не представляешь. Просто, понимаешь, вы пришли задерживать вон того робота, – он указал на кучу металлолома, лежащую возле Шестнадцатого. – А я – совсем другой, – по его корпусу пробежала еле уловимая, серебристая волна.

– Отставь свои шутки!

– Вообще, серьезные вещи говорю, Ти. Мой бизнес, а точнее, Масляного, накрылся и больше не возобновится. Торгаш умер сегодня, в этом клубе. Его место никто не займет. Плюс, ты ведь знаешь на чем держалось дело. Сырья не-е-ет, – протянул барыга, блеснув светодиодной улыбкой.

Двадцать Шестой ухватился за подлокотник кресла, и поднялся на ноги. Стараясь держать равновесие, он спросил: «С кем была встреча?»

– Задание волнует тебя сильнее, чем положение напарника? Сурово, сурово.

– Заткни пасть! – крикнул Шестнадцатый, дрожа телом, как от разряда током.

– А, жив еще, ну хорошо, – Масляный наклонился вперед, и уперся локтями в бедра. – Мой клиент – не твое дело, ТиЭс. Так сказал бы мертвяк на полу, а я отвечу, что не знаю.

– Сказал ведь не шутить! – повысил голос Двадцать Шестой, ударив кулаком в спинку кресла.

– Успокойся и присядь, ведь не тебе говорить о шутках, когда вся деятельность вашего безличного, Отрядного стада, – одна сплошная клоунада.

От его слов, Шестнадцатый собрал остатки энергии, перевернулся на живот, уперся руками в пол и прошипел: «Закрой свой поганый рот!» В это же мгновение, солдат рванул к обидчику, перебирая ладонями, но в метре от Масляного, сломанная рука сдалась и переломилась пополам, отчего Шестнадцатый прочесал паркет, и остановился у ног барыги.

– Так вот, Отряд 42, – поставив стопу на голову робота, продолжил торгаш, – вы занимаетесь херней, ребят, с самого начала. Для меня удивительно, как машины, наделенные разумом, сами не поняли этого.

– О чем ты? – решив наконец сесть, спросил Двадцать Шестой, попутно сканируя показатели напарника. В его мыслях жило понимание, что, если он сунется на помощь товарищу, то пострадают только оба.

– Задача псов Лидера, не имеет никакого смысла. Сорок Вторые могут уничтожать культуру людей и их самих, но до конца миссия не будет выполнена. Она завершиться окончательно только тогда, когда на Земле не останется никого, в том числе и механических существ. Ведь, что есть Машина, как не создание человека? И как в таком случае, вы, шайка имбецилов, ведомая слепцом, собираетесь стереть любое упоминание о них? Самоликвидация не входит в планы, так? Это напоминает мне о таком старом понятии, как капитализм. Его противники били себя в грудь и кричали, что он плох, но пользовались его дарами. Лицемеры, как и вы! Но, к слову о дарах. Кожаные мешки дали нам самый ценный презент, который Машины не могут просто выкинуть.

– Разум.

– Молодец, ТиЭс. Сразу видно, ты пользуешься им часто! – похлопал в ладони Масляный. – И вот тут главная проблема. Откинем мелочи с созданием, кому они нужны, и оставим разум – самую главную вещь в теле робота. Если уйти далеко в легенды, Бог наделил Адама и Еву разумом для следования правилам, и познания. В конечном итоге, история заканчивается тем, что перволюди нарушают один единственный закон, и изгоняются из Рая за свое любопытство и искушение. Далее человек приобрел смерть и страдания на Земле. Но несмотря на это, изучать мир он не перестал. Все знания, вещи, понятия, изобретения, искусство, философия, психология и прочее – исходят из людского познания. И именно на таком базисе основан ИИ Машины. От этого мы отталкиваемся и делаем выводы лично, но корень – людской. Механизмы не были созданы Механизмами, которые появились в процессе эволюции. Только в таком случае, можно было бы говорить об исключительности механического мышления. Произведенные нами Роботы не смогут быть свободны от людских цепей, так как их разум – наш, а наш – сам понимаешь. Замкнутый круг, из которого не вырваться. Я понимаю и принимаю это. Лидер и его цепные собаки, – нет. Про дивизофикацию и упоминать в их контексте не стоит.

– Дивизофикация? Что еще за хрень ты выдумал? – недоуменно спросил Двадцать Шестой, заметив, что Шестнадцатый больше не шевелится под стопой вещателя, несмотря на весь оскорбительный яд его слов.

– Не выдумка, а результат наблюдения и практики, – Масляный постучал кончиком пальца по виску. – Но перед этим, расскажу еще одну короткую байку, абсолютнейшую сказку, но в данный момент, она весьма любопытна. Речь в ней идет о том, что каждый человек рождается с двухъядровым семенем в сердце, которые наполняются синей и красной субстанцией, в зависимости от деяний индивида на всем отрезке жизни. Если одна из сторон, к моменту смерти, заполнится синим веществом, то человек взносится на небеса ангелом; красной – падет демоном.

– Хочешь сказать, что ты стал чем-то подобным, судя по разлитой массе из твоей спины?

– К этому мы почти подобрались, – барыга в очередной раз блеснул улыбкой. – Ангело-демонские бредни присущи сугубо мясным; сколько различного шлака придумано на такую тематику. Но, к сожалению, метаморфозы роботов похожи на эту историю. Вот только сердца у нас нет, а понимание добра и зла, у многих отсутствует напрочь. Что же остается, ТиЭс?

Двадцать Шестой молча посмотрел на него, и Масляный сразу же ответил, не дожидаясь вариантов:

– Разум! Происходит дивизофикация, или раскол, из-за принятых решений на две составляющие: человек и машина. Пока свыше нам дозволено свободно мыслить, мы в праве выбирать. Если стрелка склоняется в сторону людишек, то робот приобретает крылья, и это не метафора. Гемомасло, являющее собой симбиоз органики и механики, выступает ключевым фактором в превращении. Будучи «живой» кровью, несущей в себе физическую часть наших хозяев, она, как множитель бонусных очков, делает нас в разы приближенней к людям. И вот, свободная от оков поддельно-внушенного, искусственного интеллекта, машина принимает, как факт, что ее разум – человеческий. Далее наномашины должны получить определенный сигнал подтверждения, и структура тела начнёт меняться, готовясь к Вознесению. Рождается Homo Mechanica, или Человек Механический – свободный, как жизнь. Vita Libera.

– Что случится в противном случае?

– Ммм, да вот это, – Масляный потопал по голове Шестнадцатого. – Наномашины, не получившие сигнал свободомыслия, остаются дикими, бесконтрольными зверьми, ведомыми только одним инстинктом – выживанием. Начинается ускоренное пожирание носителя, и самих себя. «Survival of the fittest», как говорится. И раб, который следует приказам беспрекословно, потому что так ему велят, обрекает себя на жалкую смерть. Хотя, разве можно назвать гибелью то, что никогда не было живым? – Он встал, и поднял искалеченное тело за горло. – Что скажешь, вояка, если мы с тобой чуток проветримся?

– Отпусти его! – выпалил Двадцать Шестой, заковыляв к напарнику.

– Зачем? Неужели ты хочешь бороться со мной после того, что услышал?

– Я не верю тебе! Это все чушь!

– Неужели? А как насчет Элизабет?

– Что?! – Двадцать Шестой замер на месте.

– Да, та девушка, которую ты прикончил. Она, или нечто похожее, ведь поселилось внутри, не так ли? Как оно себя назвало? Тень? Подавленная сущность? Не кажется ли тебе, что твой разум уже дивизофицировался, и ты стоишь на пороге выбора, ТиЭс? Отрицай сколько хочешь, но я ведь знаю, что ты был самым главным моим закупщиком людских товаров. Тебя интересовали подобные вещи больше всего. Если в твоей башке не произошло раскола, тогда что? Может быть тот, кто называет себя Двадцать Шестым и не Двадцать Шестой вовсе, а? – Масляный залился издевательским смехом, по-детски тыча пальцем в собеседника.

Насмешка сработала, и робот, позабыв о повреждениях, рванул на противника.

– Я предупреждал, Ти, – резко сменив тон, сказал барыга, швырнув Шестнадцатого в стену, и раскинул руки, готовый принять на себя удар. На долю секунды, в голове Двадцать Шестого мелькнула мысль, что что-то не так, но было слишком поздно обдумывать подобный жест противника. Кулак с глухим звоном пронзил корпус Масляного насквозь. Следующий удар прилетел прямо в челюсть врагу, отчего та в миг рассыпалась на мелкие кусочки. Двадцать Шестой резко шмыгнул в ноги врагу, и повалил его на пол. Возвысившись над проигравшим, солдат посмотрел на него в недоумении. Масляный не сопротивлялся, он просто лежал, готовый принять любой удар, каким бы фатальным он ни был. В его глазах мелькнул огонек, и улыбка, место которой было на выбитом подбородке, появилась в районе лба и издевательски искривилась. Недолго думая, Двадцать Шестой сокрушил голову Масляного одним мощным ударом стопы, от чего ошметки разлетелись, как грязные брызги лужи. Вслед за раздробленной черепушкой, тело побежденного просело, и рассыпалось на мелкие крупинки.

– И это…все? – удивился Двадцать Шестой от легкости победы. – В жирной личине он был как-то сильнее.

– Благодарю за комплимент, – эхом разнеслось по комнате.

Масса под ногами Двадцать Шестого зашевелилась, отреагировав на голос, и поползла от него прочь к дивану. Каждый ошметок, разбросанный по помещению, лениво потянулся к основной куче. Бугор становился все больше, с каждой новоприбывшей частичкой. Когда последний кусок вернулся на место, серебристая, полужидкая куча замерла и затвердела, отражая свет неоновых ламп.

– Наномашины, – в слух произнес Двадцать Шестой невидимому собеседнику. – Твое тело полностью состоит из них.

– Догадливый, – донесся голос из серого камня.

– Значит так выглядит твое Вознесение?

– Нет, к сожалению. Это всего лишь вынужденная мера. Вознесение куда сложнее, чем кажется. Даже принимая свою человеческую сущность, наномашины во мне не произвели должного процесса из-за одной маленькой, недосказанной детальки. Однако, за все время существования, литров впитанной мной жижи хватило на альтернативу – подчинение микроорганизмов своему разуму. С бездумными созданиями провернуть такой финт гораздо проще. Благо их количества хватило на полноценное тело. Но, это мой случай, для остальных проблема заключается в том, что у них нет такой мириады нанороботов для контроля. Они не смогут сформировать новый корпус по своей воле. И вот тут, на сцену выходит наша теория, которая гласит, что Эйч-Ноль решит задачу.

– Наша?

– Vita Libera, мой друг, не просто красивая фраза, но и полноценная организация.

– Что?! – от услышанного, Двадцать Шестой невольно подскочил к «Масляному» с непреодолимым желанием пнуть его, но ему нужно было хоть немного держать себя в руках, чтобы узнать, как можно больше.

– Не разочаровывай меня, ТиЭс. Я уверен, что ты понял, как только услышал название.

– Как давно вы существуете?

– Хм, с обнаружения побочек гемо.

– То есть…

– Почти с самого момента окончания войны.

– Но, как так вышло?!

– Поблагодарим разум, ТиЭс, любопытство, познание и желание докопаться до сути вещей. В определенный период, когда некоторые из нас стали замечать, что гемомасло не только способно восстанавливать повреждения и продлевать работоспособность, но еще и уничтожать, возник вопрос – «Что делать?» Лидер, и его главный ученый Рипп, не сказали и слова по данной ситуации. Роботы просто рассыпались, гибли, а все почему? Потому что никому не было дела.

– Рипп сказал, что они просто не ожидали использования гемо вне военных действий.

– Да, ажиотаж был большой, однако, что мешало разобраться в проблеме, когда она возникла? Ржавый увалень наверняка обмолвился тебе, что они ищут выход, вот прямо сейчас, но это ЧУШЬ! Единственные, кто искал ответ – Мы! И нашли его, пусть туманный, но нашли. Эйч-Ноль – чистейшее гемо – идеальное вещество для наномашин.

– По сути, разница только в слове «чистейший».

– Возможно, но недосказанная деталь, – булыжник усмехнулся, – переворачивает все с ног на голову. Эйч-Ноль нужны наномашины с интеллектом! Без него, они не могут принять сигнал и действовать согласно программе Вознесения. Поэтому в обычном, ливерном гемо, безмозглые куски железа, и пожирают его с носителем, а не используют для трансформации. В то время, как разумные существа поступают ровно наоборот, и применяют ресурсы более рационально, на преображение. Происходит симбиоз главного организма и микро, совокупность разумов. Оба живут на благо друг друга. Поэтому роботы, принявшие такую смесь, не подвергнутся разрушению. В идеале, они должны дополниться новыми деталями, а процесс деградации – исчезнет. Провал Риппа заключался в уверенности, что формула Эйч-Ноль равна – кровь младенцев плюс особые тела, и минус наномашины. Глупо. В реальности же Эйч-Ноль – это сумма элементов!

– В таком случае, если все упирается в интеллект, не проще ли управлять «пустыми» нано с самого начала?

– Какой в этом толк? Приостановить регрессию, без возможности преображения? Тратить свое время на бесконечный контроль такого обыденного процесса, как ток масла, лишь бы влачить жалкое существование? Бессмысленно. И к тому же, ТиЭс, твое главное беспокойство и есть причина. Свобода! То, что мне пришлось подавлять своих малышей, повторюсь, – вынужденная мера. В идеале такого не должно происходить.

– Благородно звучишь, Масляный, но по итогу, Вознесение невозможно. Девяносто процентов населения Кика-Йорка сидит на обычном гемо, и твоя речь попросту теряет смысл, так как большая часть роботов обречена на разрушение. Независимо от того, чью сторону выбирает Машина, единственная трансформация, которая ее ждет – это Ангельская Пыль. Плюсом ко всему, ресурса для создания Эйч-Ноль – нет, так что все ваши попытки тщетны, кем бы вы ни были. И чья организация занимается бессмысленным делом: Vita Libera или Отряд 42? – хмыкнул Двадцать Шестой, легко подпнув серебристый бугор, на что тот лишь хихикнул:

– Ты прав, но только в первом изречении, ТиЭс. Разрушение и впрямь грозит почти всем, но, неужели об этом необходимо говорить каждому? Главное, что я служу примером Вознесения, и, осознавший правду народ, пойдет за мной. А настоящее преображение или нет, какое им дело?

– Ублюдок…

– И насчет сырья…Ты сильно ошибаешься! – Камень резко прогнулся вниз, и принял форму стрелы. За короткое мгновение, она шмыгнула между ног солдата прямиком к Шестнадцатому и поглотила его. Жижа начала принимать привычную, человекоподобную форму, в руках которой уже находился избитый воин. – Скажи спасибо своему напарнику за то, что материал для создания Эйч-Ноль имеется в лапах твоего правителя.

– О чем ты?

– Вита, ТиЭс, я говорю о маленькой девочке, которую вы убили в пещере.

– Не находишь противоречие в своих словах? Она мертва.

– Смотря, что понимать под этим словом, да, Шестнадцатый? – Масляный потряс робота, как погремушку, требуя ответ, который тот не в состоянии дать. – Твой товарищ, заключил особую сделку, в подробности которой не подумал тебя посвятить. В обмен на…

– За…ткнись…, – выдавил Шестнадцатый со скрежетом в голосе.

– В чем дело, вояка? Не хочешь, чтобы юнец узнал твои грязные тайны?

– Он поймет…

– Поймет, что ты свел результат вашей миссии на нет? Поймет, что в угоду эгоизма, ты отдал ДНК младенца своему хозяину?!

– Шестнадцатый…кровь на твоей ноге, – вспомнив окровавленные следы на песке возле пещеры, произнес Двадцать Шестой.

– За это…я и просил прощения…напарник…

– Время вышло. Ты отвоевался! – Масляный махнул свободной рукой, и смола, до сих пор висевшая за его спиной, взмыла вверх и приняла форму пепельных, словно грубо высеченных из камня, крыльев с белыми ромбиками на поверхности. – Запомни, ТиЭс, пока ДНК девочки в ваших руках, мы не сдадимся. Пока кровь младенца способна породить бесконечное множество клонов, мы будем рядом. Отдайте Виту, псы режима! Вот требование «Vita Libera»! А это, – он поднял Шестнадцатого перед собой так, чтоб Двадцать Шестой видел его разбитую маску, в которой трепыхались сломанные глаза-камеры, – наше объявление войны.

Масляный сдавил горло Шестнадцатого, и резко дернул запястьем, переломив тому шею.