Текст книги "Эпоха переселения душ (СИ)"
Автор книги: Виталий Невзоров
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)
Глава 7. Земля. В госпитале
Архимаг очнулся с резким чувством голода. Чрезмерная нагрузка при работе с астралом вызвала, катастрофическое истощение. Кроме того, мастер испытывал дискомфорт с доставшимся телом. Оно было довольно–таки болезненным и хилым, очень слабым, да к тому же видимо с многочисленными болезнями. Отточенные столетиями движения стали вдруг угловатыми и неловкими. Витольд был готов к такому повороту событий и знал, что, скорее всего, новое тело будет гораздо хуже того, что у него было на Кердане. Ведь в родном мире в распоряжении у Витольда хватало времени и возможностей над совершенствованием своего тела. К чему он не был готов, так это к тому, что даже малейшая починка этого нового тела теперь откладывалась на неопределённо–долгий срок, если вообще была возможна.
В комнату вошёл молодой, стриженный налысо, парень в белом одеянии с какими–то амулетами в руках. Архимаг решил, что это один из видов священных одежд у здешних целителей.
– Хочу кушать, – голос вышел какой–то надтреснутый и очень слабый, – Еды!
Медбрат вздрогнул:
– Гляди–ка, очнулся! Щас доложу дежурному, потерпи, браток.
Капитан медслужбы Головко не заставил себя ждать, и уже через мгновение был у постели больного. Нет, вовсе не экстраобслуживание заурядной военной лечебницы заставило капитана немедленно явиться к пациенту, в военном госпитале посчиталось нормальным, если бы он пришёл и через несколько часов. Капитаном руководило любопытство. То, что рассказали ему свидетели, не лезло ни в какие ворота. Головко взглянул на пациента и у него раздался возглас изумления:
– Чёрт побери! Что это ещё такое?!!
Капитан хорошо помнил, в каком виде он оставил пациента, вроде был солдат как солдат… теперь же перед ним лежал прямо–таки узник Освенцима – морщинистая кожа на костях, впалые щёки, тусклые глаза, торчащие рёбра. Капитан проморгался и подумал:
«Говорить об этом никому не стоит, не поймут. А то ещё и припомнят попойку на Первое мая», – тогда их доставили в комендатуру, после попытки нарвать букет цветов напротив исполкома, причём до клумбы он добрался исключительно по–пластунски. Если сейчас капитан заявит о том, что солдат внезапно похудел килограмм на двадцать, точно опять припомнят и придётся доказывать что он не пил.
«Нет уж, вот такой он и поступил, и пусть начмед службы полковник Шариков сам разбирается, а он, капитан Головко, тут ни причём», – он твёрдо решил, что лучше подправить историю болезни, чем навлечь любопытство начальства. Больной опять застонал и попросил есть. Капитан распорядился принести еду, но много не давать, и ушёл к себе.
Витольд терпеливо ждал еду. Такого голода он не испытывал ещё никогда в жизни, даже будучи мальчишкой в деревне. Болью его пытали, были у него и иные испытания, но голодать не заставляли ни разу. Уже лет как двести пятьдесят он и сам мог о себе побеспокоиться – или наколдовать еду, или питаться маной из астрала, или просто найти съестное в ближайшем месте простым магическим поиском… Теперь же от мысли о колдовстве у архимага сжало в висках. Предпринятая попытка потянуть ману из астрала не то что провалилась, но там были такие крохи, что ему потребовались бы столетия, чтобы пополнить дневную потребность в еде. А потому оставалось лишь ждать. Вскоре принесли чашку какого–то варева. Вкус был более чем сомнительным, но архимаг с жадностью прильнул к посудине, вот только этого было катастрофически мало.
– Ещё!
– Не велено, капитан сказал понемногу, а то копыта отбросишь! – без обиняков объяснил медбрат.
Витольд вздохнул, похоже, голод теперь будет его постоянным спутником. Ведь ему жизненно необходимо было хотя бы изредка колдовать, а при отсутствии маны астрала энергию можно брать только из пищи… Архимаг проанализировал состояние организма, в принципе терпимо, но что–нибудь съестное весьма желательно.
Опять вернувшийся медбрат протянул Витольду какую–то таблетку. Волшебник отнёсся с пониманием, и хотел её выпить, но вдруг сработал Грааль пульсацией на пальце, показывая, что таблетка вовсе не безвредна, а наоборот, вредна и абсолютно не нужна организму. Граалю архимаг доверял, медбрату – нет.
– Я не буду это пить!
– Ну… ты совсем оборзел, салафон! – медбрат нехорошо ухмыльнулся, – смотри мне, последний раз предупреждаю!
– Нет!
– Ну и ладно! Как знаешь.
Медбрат вышел, но прошло совсем немного времени, как в палату ввалились четверо здоровенных амбалов. Они ловко обступили архимага, и Витольд почувствовал, что Грааль напрягся, предупреждая о недружественных намерениях. Архимаг же напротив, решил расслабиться. Защищаться по пустякам у него сейчас не было сил, а если будет что–либо серьёзное то, как он надеялся, его так просто и главное неожиданно не возьмёшь. Два сильных щита и Грааль способны были защитить от нападения почти любой мощности и дать чародею необходимые мгновения для подготовки своей контратаки. Сам он даже в таком состоянии мог сотворить не одно смертельное заклятие. Исходя из этого, мастер решил не сопротивляться, да к тому же, и непосредственной угрозы он не ощущал.
Глава 8. Кердана. Примерно четыреста лет назад. Экзамен
Грун решил, что с учеником пора кончать: негодный мальчишка, похоже, вполне выучился и, насколько мог оценить сам маг, на магистра он сдаст и в первой десятке будет, мальчик был с талантом. Де Торо уставился на Витольда:
– Ты, похоже, уже готов, мы сейчас идём в академию, будешь сдавать экзамен.
– А потом?
– Ну ты и наглец! Разве я тебя не предупреждал, что от твоих идиотских вопросов у меня уже болит голова! Если экзамен не сдашь, то никакого «потом» у тебя не будет: я тебя просто прибью! Чтоб неповадно было отнимать у меня столько времени, а если сдашь и окажешься в первой десятке, я освобожу тебя от своей власти, и ты можешь катиться ко всем чертям, ибо на фиг ты мне больше не нужен!
Витольд искоса ухмыльнулся учителю. Вот он этот момент! Сколько он его ждал! Долгие сорок шесть лет! Витольд ненавидел своего учителя так, как только можно, но ничего не мог сделать. Чары ученичества де Торо накладывал по классической схеме: с полным порабощением. Полное порабощение, или как его официально называли «Большое заклятие ученичества», на Кердане не практиковалось уже многие тысячи лет. Несмотря на это, ненавистный Грун использовал именно его, причём в самом строгом варианте, да ещё и скрепил их кровью специальной жертвы. Тогда, долгих сорок шесть лет назад, по дороге в замок де Груна, Торо оторвал голову встреченному по дороге крестьянину, и его кровью, хлынувшей из разорванных артерий, был запечатан аркан ученичества. Отныне, пока Грун не сподобится снять с него чары, Витольд ничегошеньки не мог сделать во вред наставнику.
Сам ученик вовсе не был уверен, что победит учителя и даже сможет причинить ему вред, но клокочущая ярость просто не оставляла места для раздумий над последствиями. Витольд совершенно точно знал совершенно однозначно: как только чары спадут, он сделает всё возможное, чтобы уничтожить ненавистного учителя, даже если сам при этом погибнет. Для него тогда никакого потом просто не существовало, главное уничтожить, а затем можно и умереть.
Договорившись с Советом Архимагов и переговорив лично с Мартиньи, Грун представил ученика в оговоренное время на заседание Совета. Сам он, следуя ритуалу инициации нового мага, взошёл на специальный пьедестал кандидата в архимаги, откуда обязан был наблюдать за экзаменом и где каждый из архимагов получал свой титул. Витольд не подвёл, он бойко ответил теорию и весьма изящно продемонстрировал несколько магических арканов. Для поединка к нему привели лучшего выпускника академии того года – магистра Штафика, огромного и рослого детину, с уродливым шрамом на руке. Штафик отличался в годы ученичества многочисленными ратными подвигами на ниве избиения своих однокурсников, и даже более старших учеников. У него это получалось без особого труда, один раз он умудрился избить даже мага, внезапно напав на того несколько нестандартным магическим арканом. Незадачливый волшебник остался жив, и даже перекалечил руку Штафику, но оказался после этого глубоким инвалидом.
Выйдя в залу и увидев своего противника, казавшегося совершенно тщедушным на фоне Штафика, последний недобро ухмыльнулся. На таких демонстрациях разрешалось убивать противников, и Штафик совершенно серьёзно планировал потренироваться в этом деле. Как он полагал, тут главное надо ударить посильнее и наверняка, чтоб убить возгордившегося заморыша, пока не успели вмешаться наблюдающие архимаги. Именно поэтому Штафик начал состязание не с болевых или обездвиживающих арканов, а сразу со смертельных, благо последние пять лет он только их изучением и занимался.
Витольд, казалось, даже не заметил направленное на него ядовитое облако «зелёного эльфа». А ведь такое облако убивало всё на своём пути и, даже слегка коснувшись, так сильно обжигало, что большинство магов становились совершенно недееспособными с самого первого мгновения. Удивлённый де Торо напрягся, такого наставник никак не ожидал, тем более, что он и не учил Витольда мерам защиты от заклинаний такого уровня.
– Я протестую! – взвизгнул Грун, но его протест не был услышан архимагами. С вниманием, переходящим в удивление, они наблюдали за поединком. А посмотреть было на что: лёгкий взмах руки Витольда и облако прошло, никак не подействовав на экзаменующегося. Создавалось впечатление, что оно было самым обычным облачком зеленоватого цвета. Только сидевшие здесь архимаги были способны видеть в астрале, насколько сильно сверкает облако и лучится маной. Но от взмаха Витольда оно резко «просело» и потеряло бóльшую часть энергии, а выставленный щит и вовсе не оставил никаких шансов у облака причинить какой–либо вред будущему магу.
На миг Штафик растерялся, такое с ним было впервые, он же много раз пробовал заклинание на кошках и собаках, и даже однажды на одном бездомном – результат всегда был немедленным и однозначным. Нет, конечно, он знал, что архимаг вполне сможет справиться с облаком, а возможно кто–то и из магов посильнее, но он сам точно не смог бы. Растерянность Штафика длилась лишь мгновение, но её хватило, чтобы дерзкий мальчишка очень болезненно саданул его в живот, похоже, это был аркан «гномьего молота». Штафик охнул, только его громадные размеры и накаченные мускулы позволили удержаться на ногах, но в голове уже отчаянно звенело.
Красная пелена злобы опустилась на Штафика, он взревел и, отбросив «высокий штиль» изощрённых заклинаний, кинулся на обидчика в рукопашную. Накачивая маной кулаки и тело во время чудовищного прыжка, Штафик все свои силы и ярость вложил в этот удар. Попадись ему в тот момент стена Академии, была бы беда: силы и маны в удар вложено достаточно, чтобы обрушить даже несущие конструкции здания. Однако удар пришёлся в грудь обидчика, и тот час раздался душераздирающий вопль: Штафик метался по полу, пытаясь хоть на миг уменьшить чудовищную боль. Его рука представляла собой обугленную чёрную массу с торчащими из неё обломками костей. Мартиньи сразу же остановил поединок, и поздравил Витольда с победой, а к Штафику поспешил декан факультета целителей, на ходу произнося залечивающие заклинания.
Грун следил за лицом маэстро Мартиньи, председателя Совета архимагов. Вид у Председателя Совета сделался задумчивым. Грун счёл это хорошим знаком: «ага, задумался, старый лис, куда теперь приткнуть меня в Совете и кому противопоставить… ну–ну, теперь мы с тобой на равных поиграем!», Грун мысленно потёр руки в предвкушении.
Мартиньи встал, элегантным движением поправил и так безупречно сидящий галстук и поздравил Витольда с победой. После этого, его вопрос к архимагам об их мнении по проводу присвоения ученику статуса мага являлся не более чем формальностью. Ни у кого не было даже тени сомнения, что молодой человек исключительно талантлив и одарён, мало кто из архимагов сомневался, что не пройдёт и ста лет как он станет архимагом. Однако, даже самым восхищённым судьям не пришло в голову насколько действительно быстро чародей, только что защитивший диплом магистра, станет архимагом.
Мартиньи обернулся к Груну и со слащавой улыбкой, как–то чересчур радушно, поздравил де Торо с учеником и объявил, что маэстро станет полноправным архимагом в момент снятия аркана ученичества. Грун вернул Мартиньи ухмылочку и, почти не обращая внимания на ученика, снял аркан.
В этот же миг в грудь бывшего учителя ударил столб огня, вырвавшийся из ладони бывшего ученика. Грун растерялся лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы его собственный главный щит разлетелся вдребезги. Новоиспеченный архимаг собрался с силами и попытался просто удавить душу Витольда, но мальчишка не только легко вырвался из астрального захвата, но успел и чем–то ударить в ответ. Чем именно он ударил, Грун так и не понял, но от его удара у де Торо пошла кровь из носа, рта и ушей, а по телу разлилась тупая боль. Но не это было самым страшным, у бывшего учителя не оказалось ни секунды передышки, чтобы разобраться, что же именно применил Витольд, как его аркан вызвал быстрое истощение энергетического резерва у бывшего наставника.
Грун стремительно терял запасы накопленной энергии. Несмотря на всё нарастающую боль и слабость, де Торо из последних сил попытался поддержать свой последний щит, как вдруг его просто вышвырнули из астрала. Отчаянно сопротивляясь, он попытался снова войти в астрал или вытянуть из него хоть какую–то ману, но Витольд легко вышвыривал его снова и снова. Грун вдруг понял, что проигрывает и уже просто не в состоянии противопоставить ничего существенного этому гадёнышу. Бывший ученик не только уже разрушил все щиты и лишил притока маны, но и, заблокировав все его арканы, в конечном итоге, похоже, не понёс значительных потерь от контратак Груна.
Тогда архимаг воззвал к своему последнему шансу – трансцендентному кольцу на пальце. Это было простое железное колечко, выкованное гномами более полутора веков назад с применением некромантии. Для его напитки энергией Грун тогда уничтожил целое племя каких–то дикарей, в чьей крови в течение трёх лет вываривалось кольцо. Артефакт немедленно ответил на вызов Груна и даже начал формировать магический смерч, как рука магистра подломилась. Грун с немым удивлением проследил за своей конечностью, которая внезапно отделилась от тела, как будто никогда и не принадлежала ему. Он даже не заметил сопровождающей жуткой боли, гораздо больше его волновал контакт с кольцом. А бывший ученик первый раз за сорок шесть лет улыбнулся:
– А это тебе бич Кемерсона, только специально для тебя немного утяжелённый…
У Груна не нашлось сил хоть как–то ответить на выпад. Кто ж мог подумать, что извращённый мозг этого ученика способен на эдакое! Это было последней связной мыслью де Торо, так как с полной потерей конечности к кольцу, не соприкасающемуся с телом, он уже воззвать не мог. На автомате, обезумев от страданий, страха и злости, Грун попытался унять хотя бы жуткую боль заклятием, но кнут стегнул ещё раз и ещё… Витольд заживо четвертовал своего учителя, с каждым ударом срезая куски мяса с живого тела. Пытка продолжалась на самом деле очень недолго. Не прошло и трёх вздохов, как с почётного пьедестала скатилась голова де Торо.
Архимаг Глор де Катиллье, очень пожилой волшебник, сухонький старичок, отвечал за безопасность Совета, должность до сих пор более почётную, чем необходимую. Давно отстранившись от преподавания в Академии и активного участия в политике, он уже всерьёз подумывал удалиться в свой замок на юге доживать последние десятилетия. Когда–то один из самых выдающихся боевых магов Керданы и видный фионский полководец, теперь уже не имел ни достаточных сил, ни реакции для серьёзного противостояния сильному волшебнику. До сегодняшнего дня вероятность нападения на Совет Архимагов считалась величиной почти что отрицательной, и его роль сводилась к нескольким древним ритуалам, которые избавляли Совет от шума извне, от непрошеных посетителей, да создавали комфорт заседающим членам.
По правилам, в случае конфликта или нападения архимаг безопасности обязан был пресечь эту деятельность, но на памяти большинства присутствующих никогда ещё такой необходимости не возникало. Весь магический поединок бывшего ученика с учителем едва ли длился больше трёх–четырёх вздохов, и маэстро де Катиллье смог преодолеть свою растерянность только со стуком головы де Груна о кафедральный пол. Де Катиллье не раздумывая долго, шарахнул в разбушевавшегося ученика шаровой молнией аж шестого уровня. Это было очень много, гораздо больше, чем нужно для усмирения зарвавшегося ученика, Глор даже успел за время полёта огненного шара усомниться в правильности выбранной меры воздействия. Нецелесообразность такой силы была достаточно очевидной – ученик будет испепелён, а остаточной энергии могло вполне хватить на пролом стены академии. Но удар был отбит настолько ловко и неожиданно, что де Катиллье на миг опять растерялся, и этого мгновения вполне хватило, чтобы бывший ученик всецело парализовал архимага.
Мартиньи взглянул на Витольда. Вид у него был собранный, но интуиция и опыт говорили маэстро две простые вещи. Во–первых, молодой маг уже истощён до крайности и, скорее всего, его можно будет уничтожить относительно легко, в крайнем случае, пожертвовав одним–двумя особо неудобными архимагами. А во–вторых, Витольд сейчас находился в положении загнанной в угол крысы. А это значит, что одно движение со стороны Мартиньи и следующий удар может быть направлен против него. То, что показал сегодня ученик, говорило что он весьма не прост и, возможно, ещё раскрыл далеко не все свои козыри. Один взгляд на него был достаточным, чтобы маэстро счёл небезопасным для себя связываться с разъяренным Витольдом. Но главным вопросом перед Мартиньи был вовсе не этот, его, прежде всего, волновало: «А так ли уж нужно убивать или наказывать этого талантливого мага?».
Мартиньи давно беспокоило возраставшее влияние Великого Архимага Ториса, ректора Академии. Уже несколько лет Мартиньи небезосновательно подозревал, что не обошлось в этом без покойного Груна. В целом Мартиньи был рад исходом поединка, так как видел в де Торо грозного политического соперника. Кроме того, он на дух не переносил мизантропическую натуру этого мага. А вот его ученик вполне мог стать тем противовесом Торису, в котором всё более нуждался Мартиньи. Судя по тому, что показал этот маг сегодня – быть ему Великим очень и очень скоро. В таких вещах Мартиньи ошибался исключительно редко, а потому лучше его иметь своим сторонником, чем противником или трупом. На обдумывание всей этой логической цепочки у Мартиньи ушло меньше чем мгновение. За то время, где другой архимаг мог сотворить и разрушить защиту, Мартиньи мог задумать и разрушить заговор. Он видел, как напрягся Торис, ища бреши в защите обезумевшего ученика и постепенно очень грамотно перекрывая поток маны к Витольду. Мартиньи решился на немедленное выполнение своего плана.
– Ваше могущество, Торис, не надо ничем угрожать молодому человеку! Пожалуйста, успокойтесь! А вы, – он обратился к Витольду, – прекратите сейчас же боевые действия против Совета, с вами никто, кроме Архимага Ториса, сражаться пока не собирается! Вы ни в чём не виноваты, а дуэли между магами дело привычное.
Витольд молча стоял посреди Большого Зала Заседаний Совета, исподлобья взирая на архимагов тяжёлым взглядом. Вид у него был крайне решительный, человека, которому уже нечего терять и готового абсолютно на всё. Его руки, сложенные особым образом говорили присутствующим со всей очевидностью, что с них готов немедленно сорваться какой–то странный аркан. Витольд выжидал в позе хищника, готового к броску, намеренного очень дорого продать свою жизнь.
Тем временем Мартиньи продолжил:
– Я предлагаю высокочтимому Совету, учитывая небывалое мастерство мага Витольда, присвоить ему звание архимага досрочно, в виде исключения!
В зале стало тихо, заседавшие переваривали полученную информацию.
– Но… – начал было архимаг Рутер, однако, взглянув по очереди на Мартиньи и Витольда, а так же на голову Груна, запнулся.
Мартиньи удовлетворённо хмыкнул в ответ на его короткую речь. Это выступление было как раз тем, чего не хватало. Рутер всегда был козырной картой Мартиньи: он без разбора лез на рожон всегда и везде, но настолько грубо и прямолинейно, что это шло только на пользу самому Председателю Совета. Он иногда думал, что если бы вечно не встревающий и прущий на пролом Рутер, то не смог бы обладать и половиной теперешней власти. Именно Рутер, всё время встревающий с какими–нибудь туповатыми аргументами и резкой критикой, позволял Мартиньи успешно показывать всем, насколько глупо спорить с ним, и насколько он, Мартиньи, всегда прав. На этот раз Рутер также не подкачал, его фраза была именно тем, что нужно.
Мартиньи выждал короткую паузу, пока архимаги немного придут в себя, и поставил вопрос на голосование. Как и ожидал председатель Совета, решение было принято единогласно, если, конечно, не считать воздержавшегося Рутера. Витольду также досталось графство де Льеро и замок Ла Венталь, бывшие во владении де Торо. Остальные земли покойного отошли, естественно, к Мартиньи.
Витольд молча выслушал «приговор», развернулся и ушёл в замок Ла Венталь, наотрез отказавшись от какого–либо участия в Совете. Такой исход дела Мартиньи тоже устраивал, во всяком случае, пока устраивал. По крайней мере, свои земли Мартиньи существенно увеличил, а Торис получил головную боль в виде новоиспечённого графа де Льеро, который должен был отныне полагать его главным врагом.