Текст книги "Эпоха переселения душ (СИ)"

Автор книги: Виталий Невзоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Глава 37. Кердана. В гостях у эльфов

Лайла очнулась на мягкой кровати в очаровательной комнате, обшитой красивым деревом, приятно пахла какая–то трава, был ясный солнечный день и за окном щебетали птицы. После ужасного палача и душной каменной темницы это казалось нереальным. Лайла поначалу даже решила, что всё это ей пригрезилось, но когда она пошевелилась, резкая боль пронзила тело:

«Нет, не приснилось, всё так и было на самом деле», – Лайла посмотрела на свою руку, два пальца были сломаны, ногти вырваны, вся рука окровавлена, но сильной боли почему–то не было.

Луч солнышка ласкал её лицо, а голова покоилась на мягкой и очень приятной на ощупь подушке. Девушка потянулась, что вызвало тупую ноющую боль, которая разлилась по всему телу. Волшебница, собрав все свои силы, попыталась встать. У неё ничего не получилось, она была ещё очень слаба, а резкие движения вызывали чересчур сильную боль. Лайла терпеть не могла быть беспомощной, поэтому она попыталась магическим способом избавиться от боли. Это тоже не удалось: оказалось, что она всё ещё напрочь лишена своих магических способностей. Колдунья тут же вспомнила о срезанных волосах и ужасной руне, напитанной оркской кровью. Она непроизвольно потянулась к голове относительно целой рукой. Так и было, её голова была абсолютно лысой, и на коже отчётливо нащупывался шрам с неизвестной руной. Девушка погрустнела.

Дверь отворилась, и в неё заглянул эльф. Высокий, исключительной худобы, с оливковой кожей, длинными волосами и заострёнными ушами, он как бы сошёл с картинки из этнографического атласа.

«Значит, не привиделось», – промелькнула мысль.

Эльф, убедившись, что Лайла пришла в себя, провозгласил чистым высоким и певучим голосом:

– Её королевское величество королева эльфов Альпина Светлоликая изволит отметить вас своим присутствием, – сказано было слишком чопорно, если бы это не был эльф, то волшебница сочла бы высокопарную тираду за завуалированную насмешку.

В тот же момент обе створки двери распахнули двое эльфийских гвардейцев, и в комнату вошла совсем молодая и сногсшибательно красивая эльфийка с толпой придворных позади.

– Ой, я совсем не в состоянии… – попыталась промямлить что–то Лайла, но королева её перебила.

– Не стоит беспокоиться, дитя, – голос эльфийки был столь же приятен, как и её вид. Её величество обернулась к придворным:

– Оставьте нас вдвоём! Тебя, Токилан, это тоже касается. Эльвенир, можешь остаться, ты мне будешь нужен. – Придворные поспешили исполнить распоряжение, и через несколько мгновений кроме Лайлы в комнате осталась только королева и очень серьёзный строгий эльф в одеянии мага, впрочем, выглядевший так же молодо, как и остальные.

– Давай оставим формальности, – предложила королева, – я повелительница эльфов, а это наш придворный маг Эльвенир. Я знаю, кто ты, и по моему указанию Токилан доставил тебя сюда, а если сказать точнее, то мы спасли тебя от неминуемой гибели.

– Значит, Витольд добрался до вас?!! – девушка улыбнулась, – это действительно хорошая новость.

– Да, добрался, – подтвердила королева.

– Я рада за него, а где он?

– Пока мы точно не знаем, – сразу посерьёзнела королева, – он покинул нас ещё вчера, и наши маги сейчас занимаются выяснением его местоположения. Однако, я хотела бы поговорить не о нём, а о том, что происходит в Вердии, ведь ты ездила к гномам?

– Да, но я не уверена…

– Не бойся, мы друзья, у нас была очень тёплая беседа с Витольдом, да и будь мы враги, мы бы не спасали тебя и твоих приятелей, а если бы и спасли, то не лечили вас. Вы наши гости, а не пленники, и вольны покинуть нас в любое время. Если ты будешь настаивать, я тебя немедленно телепортирую в твой родной зáмок, но буду сожалеть о неудавшемся разговоре.

– Вы очень добры, я расскажу вам о ситуации в Вердии, думаю, что хуже не будет, так как хуже и быть не может, – решилась Лайла.

Девушка собралась с духом и подробно рассказала обо всех своих приключениях и о том, что она узнала по дороге.

– Да, досталось тебе крепко, – покачала головой королева, – боюсь, гном был прав, не нужно тебе было продолжать путь! Надо было возвращаться.

– Я переоценила свои силы, решила что получится. Мои друзья хоть живы?

– Да, наши маги уже занимаются лечением людей. Сложнее с гномом, мы не можем лечить представителей его расы, и ему придётся поправляться самому. Мы поместили его в самый глубокий погреб, это хоть немного оградит гнома от пагубной для него эльфийской магии. Я, пожалуй, не буду тебя больше утомлять, отдыхай. Наши целители уверены, что тебя удастся восстановить за несколько дней. Ты, наверное, осведомлена, что магия лечения является нашей самой сильной магической составляющей, поэтому, вам лучше остаться пока здесь, людские маги не смогут вас восстановить так же быстро и эффективно. Я покидаю тебя, а Эльвенир останется и продолжит сеанс восстановления.

– Ещё один вопрос можно?

– Да?

– Что с Витольдом? Только скажите правду, я чувствую, что вы чего–то не договариваете!

– Мы сами пока не знаем. На том же месте, где ты приняла отважную битву, позднее произошла другое сражение с участием Витольда. С кем он боролся, мы не знаем, но всплеск магической энергии был чудовищным. Наши маги всегда тщательно регистрировали возмущения астрала и за последние несколько сотен лет всплесков энергии такой напряженности ещё не было. Наши маги были знакомы с Витольдом, а он не пытался замаскировать своё колдовство, поэтому мы без труда смогли различить гармоники его волшебства, кроме того, было присутствие ещё и волошбы орков, тоже немалой силы. Точнее, настолько большой, что мы сами даже удивлены тем, что орки смогли получить доступ к таким силам. После этого Витольд исчез.

– Его убили?

– Не знаю, может быть и «да», но возможно, что и «нет». Дело в том, что мы действительно не в состоянии более его обнаружить, но это ни о чём не говорит. Мага его уровня, если он не хочет быть обнаруженным, невозможно обнаружить, ни живым, ни мёртвым. Даже некроманты не могут призвать из инобытия духов великих магов, если они того не хотят. Должна тебе сказать, что убить мага уровня твоего наставника очень сложно, а некоторые учёные и вовсе считают, что невозможно. Зачастую, смерть очень сильного мага есть просто ещё одна стадия в его эволюции: уход в иной Мир, смена формы бытия или перерождение в кого–нибудь другого.

– Звучит страшно…

– Не переживай понапрасну, надо немного потерпеть и ситуация с твоим учителем прояснится. Всё, мне пора, выздоравливай!

Глава 38. Земля. Вася. Увольнительная

Вася вполне освоился со своими новыми возможностями. Теперь он мог легко направлять людей делать то, что ему хотелось. Нет, он не порабощал волю человека, и не делал его рабом. Вася уже уяснил, что не в состоянии изменить чётко осмысленное, сформулированное и мотивированное желание, но при наличии сомнений или случайных факторов в принятии решения он легко мог склонить человека к решению задачи в свою пользу. Он неоднократно отлынивал от работы, когда начальник выбирал любых нескольких человек из взвода для выполнения чего бы то ни было. Применяя свои новоприобретённые таланты, Вася всегда оставался «невостребованным» к вящему своему удовольствию.

Используя свои способности, он решил в ближайшие же выходные получить увольнение, чтобы как следует отдохнуть у своих дальних родственников: троюродных братьев Миши и Олега. Обоим было по двадцать три года, они были женаты и проживали в собственных квартирах. Правда, Олег жил в богом забытом микрорайоне у самой городской черты, а Миша – почти в центре города в старой «сталинской» квартире. Жена Миши, Настя, сказала, что «в гробу она видела их попойки», и у неё совсем другие планы на этот вечер, поэтому ребята собрались у Олега. Решительное отмечание «побывки» Васи проходило с размахом, если пересчитывать количество градусов на душу участвующих. Кроме Миши, Олега, Васи и Олеговой жены Вики, пришло ещё несколько знакомых и стало весело. Как обычно, по русской традиции за водкой пришлось бегать дважды, а последние поллитры даже брать взаймы у соседей ближе к полуночи.

В час ночи Миша сказал, что ему надо домой, иначе его «не поймут», и остальные гости тоже засобирались. Миша оказался самым пьяным, поэтому решили его доставить домой лично, идти самостоятельно он был не в состоянии. Олег перезвонил Насте, но она сказала, что давно уже спит, и что оставит дверь открытой, а встречать мужа не будет, пусть сами его провожают и доставляют в квартиру. Вася вызвал такси, кое–как погрузили «тело» и довезли домой. Олег вздохнул с облегчением, когда, наконец, Миша был доставлен в квартиру и «впихнут» внутрь. Друзья поехали обратно, и вскоре легли спать.

Утром, ни свет, ни заря, их разбудил звонок Насти:

– Олег, куда вы дели Мишу?!! – в её голосе звучали истерические нотки, – его до сих пор нет.

– Э… – Олег, туго соображающий с похмелья, тупо смотрел перед собой, пытаясь вспомнить все события, – дык это, доставили…

– Куда???

– Домой, куда же ещё? – Олег отчаянно попытался сфокусировать взгляд, но от этого двоение в глазах совершенно не уменьшилось, зато, словно тиски, сдавила пульсирующая головная боль.

– Его до сих пор нет, и не было!

– Хм… – Олег совсем «тормознулся», в горле пересохло окончательно, – погодь, я перезвоню.

Положив трубку, он нетвёрдой походкой добрался до холодильника. Кружка ледяного кваса вызвала ломоту в зубах, но помогла немного прийти в себя. Вернувшись в комнату, Олег спросил Васю:

– Слушай, куда мы вчера дели Мишу?

– Ну… домой доставили… – Вася, как ни пытался напиться, и даже выпил значительно больше всех, но всё это время оставался почти трезвым. Сегодня даже похмелья не было, видимо, его новые способности или «модернизированное» Витольдом тело, существенно увеличили устойчивость к алкоголю.

– А ты точно помнишь? Настя говорит, что его до сих пор нет.

– Да совершенно точно, и квартира его, мы дверь открыли и втолкнули его туда, – Вася присел на краешек кровати, – ты не волнуйся. Я почти не опьянел и был как стёклышко, совершенно точно помню, что доставили мы его куда надо. Стопроцентная гарантия, как при покупке облигаций государственного займа.

– Я тоже вроде помню, странно это всё…

Внезапно зазвонил телефон, это оказалась опять Настя:

– Нашёлся ваш собутыльничек!

– Где?

– Пить надо меньше, тогда и будете знать где! – злорадно отрезала Настя, – этот герой вам всё сам потом расскажет!

– Ну и ладно! – Олег положил трубку, и бросил Васе: – невестка, или как она там мне приходится, совсем невыносимая стала…

– Может беременная?

– Ага, хронически, последние полтора года, – хмыкнул Олег.

Ещё раз хлебнув на кухне кваса, и повалившись на диван, он включил телевизор. Заспанная Вика принесла сделанный наспех растворимый кофе. Голова у Олега болела совершенно невыносимо, казалось ещё немного, и она просто расколется. Каждое движение отдавалось невыносимой болью, и только мелкие глотки кофе давали незначительное облегчение. По телевизору передавали утренние новости, точнее телек был включен уже под завершение выпуска. Перед прогнозом погоды и спортом, как новое веяние на «волне перестройки», теперь появлялись и курьёзные случаи, заметно оживлявшие традиционные «вести с полей». Олег всегда с удовольствием ждал этой минуты, ибо до того момента, когда жёлтая пресса захлестнёт СССР, оставалось ещё два–три года, о чём, естественно они совершенно не могли знать. Сегодня, как курьёз рассказали, что внезапное появление абсолютно голого человека на Манхэттене парализовало движение на Бруклинском мосту на несколько часов. Показали и самого виноватого, крупным планом: от его лица Васе стало не по себе, с экрана телевизора на него смотрело его собственное лицо с Керданы, точнее – Витольда де Льеро.

Вася так и сидел с открытым ртом, обдумывая эту информацию. Впрочем, на его ступор никто не обратил внимания. Вика пропала в ванной, а Олег сидел, тупо уставившись в телевизор, и практически не вникая в суть ни очередных побед советского хоккея, ни прогноза погоды. Последний был, признаться, обычно совершенно бесполезен: метеорология основана на трёх основных вопросах: «что?», «где?», и «когда?». Главной же бедой этой науки всегда было то, что со стопроцентной гарантией гидрометеоцентр давал ответ лишь на два любых вопроса из этих трёх, третий всегда оставался величиной более чем случайной. Прямо как в квантово–механическом принципе Гейзенберга, не позволяющем точно определить импульс и координаты частицы, в метеорологии совершенно отчётливо выполнялась подобная закономерность. Отношение к погоде у жителей СССР в условиях информационной депривации[4]4
  Депривация – лишение чего–либо.


[Закрыть] было чем–то сродни интересу к букмейкерским ставкам или биржевым новостям в более интенсивно загнивающих странах.

Пропустив мимо ушей «местами кратковременные осадки», Вася вовсю наслаждался утренним кофе, как, внезапно, события в собственной квартире его друга и родственника вдруг получили продолжение. Олегу было совсем плохо, откинувшись на диване, он мутным взором смотрел на «ящик», почти не улавливая суть передаваемого. Телевизор создавал звуковой фон, обладающий каким–то гипнотически успокаивающим действием с выраженным отупляющим компонентом, который сейчас был как нельзя кстати. Однако через несколько минут паттерн создаваемого шума существенно изменился, и далеко не в лучшую сторону: после окончания новостей включили какую–то муть про очередное решение пленума ЦК КПСС, где с докладом выступал Горбачёв. Его Олег персонально недолюбливал за дурацкую антиалкогольную программу, всеобщие талоны и окончательно исчезнувшую колбасу с прилавков магазинов.

Когда Михаил Сергеевич под «громкие и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации» стал углубляться в суть антиалкогольной программы, у Олега в мозгу предохранительный клапан сорвало. Он бросился к шкафу, достал охотничье ружьё и навскидку выстрелил генсеку в родимое пятно на лысине. Как оказалось, – попал! В последствии он говорил, что считал ружьё незаряженным, но суть оставалась: маленькая дырочка в импортном «Sony»[5]5
  Sony – зарегистрированная торговая марка Sony ®, все права на Sony © принадлежат корпорации Sony, автор не нанимался рекламировать продукцию этой корпорации, и снимает с себя всякую ответственность за использование продукции вышеуказанной корпорации в качестве мишени для огнестрельного гладкоствольного и нарезного оружия.


[Закрыть], окруженном паутинками трещин, позволяли считать чудо японской инженерной мысли не подлежащим ремонту. Телевизор был привезен отцом Олега из заграничной командировки и являлся предметом гордости и почитания семьи. Назревал неприятный разговор и Вася ретировался, не желая участвовать в семейных разборках.

Проходя по сонному ещё городу, он думал об увиденном им на Манхэттене Витольда де Льеро. Ничего умного по этому факту он придумать так и не смог, хотя и чувствовал, что ему очень хочется увидеться с этим человеком. Витольд был единственным, кто в состоянии объяснить ему суть тех магических способностей, которыми он постепенно овладевал. Эта особенность Васиного организма интересовала его всё больше и больше. Автоматически протопав более двух десятков кварталов, Вася решил всё–таки зайти к Мише и узнать, что там с ним приключилось, заодно надо было попить нормальный кофе, которого хотелось просто смертельно. Выпитый растворимый кофе был не в счёт.

Подъехав на троллейбусе несколько остановок, Вася направился к Мише. Там его встретил просто божественный аромат только что смолотого и сваренного кофе, яичница с помидорами и изумительные гренки. Настя славилась своими кухонными талантами, а Миша был признанным и непревзойдённым мастером по части варки кофе. Напиток оказался изумительным и имел привкус чего–то заморского и очень дефицитного:

– И что ты в него добавляешь?

– Кардамон и мускатный орех.

– Надо же, и где только берёшь! Я такие слова исключительно в зарубежных романах встречал.

– Ну… кардамон не проблема купить у грузинов на благбазе[6]6
  Центральный рынок в Харькове, от слова Благовещенский рынок, по имени находящегося рядом Благовещенского собора.


[Закрыть], а вот с мускатным орехом действительно сложно. Но мне несколько штук привезла мать друга, из турпоездки в Индию, кстати, говорят, что мускатный орех ядовит, – от такого замечания Вася поперхнулся, – да ты не переживай, он в больших количествах ядовит, а в кофе его всего пара крупинок.

– Ладно, рассказывай, где ты потерялся?

– Да уж, вы меня перепугали до смерти!

– Как это? – удивился Вася, – мы тебя ж до квартиры довели!

– Ага, а я очнулся и оказался заперт, как выяснилось потом, между наружной и внутренней входными дверями. Ноги–руки затекли, не могу понять: где верх, а где низ, темно, душно, тесно. Руками пытаюсь ощупать – всюду дерево. Решил что всё, похоронили заживо. Голова раскалывается, и боюсь даже пошевелиться. Уж и не знаю, что со мной было бы, если бы не услышал как Настя ругается по телефону с Олегом. Только тогда дошло, где я.

– А у нас тоже весело было, Олег застрелил Горбачёва из своего охотничьего ружья, теперь у него телевизор с дырой вместо экрана и небольшая семейная война на почве любви к генеральному секретарю. Он, говорит, думал, что ружьё не заряжено, а как оно на самом деле было он, наверное, и сам уже не помнит с похмелья.

В целом утро у Миши было очень приятным, и ближе к обеду Вася откланялся. Он решил немного прогуляться по парку в одиночестве и подумать. Увиденный им Витольд де Льеро не давал ему покоя. Исходя из того, что архимаг появился в таком виде посреди Нью–Йорка, и вызвал там жуткий переполох, следовало, что его появление было либо случайным, либо, по крайней мере, незапланированным со стороны керданского мага. Впрочем, учитывая то, в каком положении они расстались, ничему нельзя было удивляться. Ведь последнее увиденное Васей на Кердане была шпага, пронзающая ему грудь. Полученная спустя записка не очень–то пролила свет на то, чем закончилась там эта история, да и записка, скорее всего, была сделана ещё до возвращения Витольда на Кердану.

Несколько раз Вася пытался убедить себя, что показанный незнакомец мог оказаться просто похожим на Витольда, но откуда–то появилась внутренняя уверенность, что это именно керданский архимаг и никакой ошибки тут нет. Так и не придумав ничего толкового, Вася поспешил обратно в часть, чтобы успеть вернуться до вечерней поверки.

Глава 39. Кердана. Однодневное путешествие воительницы. За некоторое время до описываемых событий

Остров, судя по всему, был невелик. К концу дня Кира не только нашла ручеёк с пресной водой, но и успела обойти не меньше половины его периметра. Красное солнце низко над горизонтом напоминало о ночлеге, а появившаяся туча на востоке указывала на то, что, несмотря на тёплый день, ночлег желательно устраивать отнюдь не под открытым небом.

На некотором расстоянии от вершины горы зияла расщелина, очень похожая на вход в пещеру, и Кира решила попытаться добраться туда засветло. Скала только издали показалась неприступной. Для сильной, тренированной и ловкой воительницы, пусть даже изрядно утомлённой чрезмерно богатым на события днём, восхождение не составило никакого труда. Однако, добравшись до расщелины, Кира услышала голоса, исходившие из глубины:

– Хе–хе! Ты пришёл к нам за помощью? А ни фига ты не получишь! Я удивляюсь твоей наглости! После всего что было ещё просить о чём–то! – голос был очень грубым и мощным, такого тембра Кира никогда не слышала. Кроме того, голос произносил фразы с очень лёгким акцентом, также незнакомым ей.

– У меня есть что предложить, Фром! – второй голос также принадлежал мужчине, был высок и певуч.

– Не смеши меня!

– Деньги! Много денег!

– Мне ничего не надо, да и…

Внезапно каменный уступ под Кирой, казавшийся таким прочным, поехал вниз и через мгновение она уже катилась, не удержавши равновесие. К счастью, девушке удалось упасть без сильных повреждений. Дело обошлось лишь саднившим плечом и болью в подвёрнутой лодыжке. Пролетев локтей двадцать, она очутилась в огромной пещере в компании… дракона и высокого стройного мужчины неопределённого возраста и весьма отталкивающего вида в тёмном плаще. Оба с удивлением воззрились на неё:

– Это что ещё за чудо? Твоя? – спросил дракон.

– Нет, конечно! – мужчина внимательно оглядел Киру, – рыбачка?

– Угу, – пробормотала та, решив не вдаваться в подробности.

– Скорее пиратская шлюха, – поправил дракон, – рыбаки сюда не заезжают, рыбы тут нет, а пираты частенько прячут в пещерах вулканических рифов свои сокровища.

– Ну, раз шлюха, то пусть и проваливает по месту назначения! – ухмыльнулся мужчина.

Кира не успела ничего даже возразить, как этот тип махнул рукой, и сильный порыв ветра заставил её сделать шаг назад. Опоры под ногой не оказалось, как ни пыталась она удержать равновесие, у неё ничего не получилось. Боль в лодыжке стала нестерпимой, и, рухнув на колени, у воительницы на мгновение потемнело в глазах. Стиснув зубы, Кира всё–таки поднялась с колен и оглянулась. Пещеры не было, а она стояла посреди какого–то дворца, в просторной, но полутёмной зале, освещённой ничуть не лучше пещеры дракона. На неё таращились разодетые кавалеры и почти совсем не одетые дамы.

Появление ободранной красавицы в Малом Зале дворца эмира Абу Аль–Сина произвело впечатление как на самого владыку, который в данный момент со скучающим видом курил кальян, заправленный слабым наркотиком, так и на придворных.

– Какая красавица! – произнёс эмир, вытащив мундштук изо рта.

Замечание тут же было принято к сведению, и Киру немедленно увлекла куда–то толпа придворных. Если отпор десятку пиратов был делом отважным и понятным для воительницы, то оказание сопротивления сотне разряженных придворных совершенно не вписывалось ни в какие представления Киры. Ничего страшного пока не случилось, её затащили в огромную ванную, раздели и два десятка женщин принялись с усердием отмывать её пропахшее потом и солью тело. Затем последовал массаж и умасливание какими–то благовониями, одновременно девушку ублажали изумительными пирожными и экзотическими фруктами. Было чертовски вкусно и приятно. Кира расслабилась, наконец дала знать о себе накопившаяся чудовищная усталость после такого длинного дня, и девушка впала в полудремотное состояние. С ней всё время что–то делали, что–то приятное, завивали волосы, подкрашивали глаза, массировали, одевали… но у неё не осталось никаких сил на то, чтобы хоть как–то следить за «процессом».

Через какое–то время она почувствовала, что её оставили одну в покое. Хотелось спать неимоверно, но годы упорных тренировок не давали просто так уснуть. «Воин не может спать, не разведав обстановку», – вспомнились слова Ван Чена. Неимоверным усилием воли Кира заставила себя открыть глаза и осмотреться. Она лежала одна на огромной кровати в окружении горы подушек, на мягчайшей перине и одетой в какой–то нелепый, но очень мягкий наряд. В комнате более никого не было. Не обнаружив ничего опасного, девушка провалилась в сон.

Снилась какая–то чушь, сначала про отца, который пытался поставить её вместо гречки на пуховую подушку и уверяющий, что пухом и перьями она поколется куда сильнее, чем зёрнами. Когда она стала на подушку, то на месте отца вдруг оказался Джек и стал щекотать пером сначала шею, а потом грудь. Во сне Джек почему–то не вызывал того отвращения, которое она испытала на корабле, а его щекотание было очень приятным. Истома разливалась по всему телу, опускаясь куда–то между ног. Мужчин у воительницы ещё не было, но «приятные» сны время от времени посещали её, давая необходимую разрядку молодому организму. Впрочем, и «непотребным» занятием со своим телом девушка изредка себя баловала. Перо щекотало и возбуждало сначала груди, а потом и внутреннюю поверхность бёдер.

Девушка выгнулась дугой от удовольствия, раздвинула бёдра и попыталась коснуться себя рукой. В этот момент резкая боль между ног пронзила воительницу. Кира вскрикнула, открыла глаза и обнаружила в своей постели эмира, примостившимся между её ног и заталкивающим «нечто» большое и твёрдое в её лоно. Кира ударила эмира в глаз, и тут же отползла назад. Между ног болело и кровоточило. Эмир схватился за глаз одной рукой, а другой больно сжал её за бедро. Воительница взвыла, и, не раздумывая, дёрнула мужчину за самое уязвимое и самое болезненное место. Эмир издал жуткий вопль и не покатился от боли только потому, что Кира крепко сжимала его сокровенное достояние.

Через мгновение комната была полна стражи. Капитан оценил ситуацию, как критическую: девица крепко держала эмира за его достоинство и отпускать не собиралась, эмир был бледен до синевы, с мутными от боли и очень широкими глазами, а на его лице быстро наливался синяк под глазом. Руки эмира предательски дрожали.

– Придворного мага ко мне! – скомандовала Кира, – а также хорошую шпагу.

Начальник стражи обернулся к эмиру. Неуловимое движение девушки и он вновь взвыл сорвавшимся на хрип голосом. Отдышавшись и уняв дрожь, он, наконец, смог бросить капитану стражи:

– Делай всё, что она тебе скажет!

Мага пришлось изрядно подождать, и пришёл он злой и заспанный. Шпага была очень сомнительного качества, но выбирать не приходилось.

– Телепортируй меня куда–нибудь подальше, – потребовала Кира.

Маг ухмыльнулся:

– Да нет проблем!

Девушка, не задумываясь, прыгнула в открытые ворота телепорта.

– Ты куда её телепортнул? – отдышавшись, спросил эмир.

Придворный маг, подданный Фионы, а вовсе не Саарского Халифа, эмира просто ненавидел, причём открыто. Сам халифат собственных магов практически не имел, пустынные отшельники и всякие блаженные по деревням, ровно, как и лекари, фокусники, заклинатели и прочий подобный сброд были не в счёт. Эмирам и даже самому халифу доводилось пользоваться услугами фионских магов, которым мало того, что приходилось щедро платить, но и терпеть их непочтительные выходки. Нет, конечно, придворный маг эмира был силён, образован, весьма квалифицирован, и выполнял все поручения согласно установленному договору, но стоило неправильно или недостаточно точно сформулировать задачу, как маг, подобно сказочному бесу, норовил сделать какую–то пакость. Вот и теперь наглая, ухмыляющаяся рожа фионца была более чем красноречивым ответом:

– Подальше телепортировал! Как вы и требовали, выполнил волю этой девицы, – маг откровенно издевался над эмиром, наблюдая непотребную позу сиятельнейшего и синеватый цвет его повреждённого органа.

– Не мог телепортировать в тюремную камеру под замком? – взбеленился эмир.

– Мог, но приказа не было, – магу надоела комедия, – Ваше сиятельное высочество может вновь ознакомиться с параграфом третьим нашего контракта, где кровавым по бумажному сказано, что я не обязан додумывать приказы и, в случае двусмысленности, волен поступать по своему уразумению.

При упоминании третьего параграфа эмир скривился, как будто съел лимон, а маг тем временем продолжал:

– Я могу идти? Или будут ещё приказы?

– Не можешь! – жёлчно заявил эмир, – изволь вылечить меня!

– Нет проблем, – маг крутанул посохом. При этом движении боль, пронзившая натерпевшуюся плоть эмира, была ничуть не меньше, чем от руки той пигалицы. Пытка длилась долго, бесконечно долго, целых две минуты, за которые эмир успел бы проклясть всех фионских магов поимённо, если б был способен связно мыслить. Внезапно боль прекратилась и эмир почувствовал себя если не хорошо, то почти сносно:

– Ты что ж вытворяешь, гад?!! – вызверился правитель.

– То, что вы и приказали: лечу! – огрызнулся маг, – точнее, уже вылечил!

– А обезболить?!!

– А надо было? Согласно параграфу третьему…

– Вон, мерзавец! – завопил эмир.

– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель! – с наглой ухмылкой победным шагом маг прошествовал к двери.