Текст книги "Облака среди звезд"

Автор книги: Виктория Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 43

– Хэрриет, позвольте пригласить вас на этот танец? – Человек в темно-зеленом фраке, бриджах цвета слоновой кости и черной маске склонился передо мной и предложил мне руку. – Вы выглядите просто потрясающе.

– Привет, Чарлз. Вылитый Красавчик Бруммель. Но как ты меня узнал?

– Это моя работа. Чернильное пятно на указательном пальце правой руки, слегка потертые манжеты, крошки от марципана – да нет, конечно, я шучу. На самом деле я спросил у Руперта. – Ты в этом платье похожа на инфанту испанскую. А это ожерелье – действительно стоящая вещь.

Арчи настоял, чтобы я надела рождественский подарок Макса. Я считала, что должна анонимно отослать его Каролине Фрэншем, но Арчи был непреклонен. Он заявил, что, если я так хочу, могу завтра же отправить его, но сегодня я должна, должна, должна надеть его в первый и последний раз, чтобы довести до совершенства придуманный им образ. Мне пришлось уступить, потому что гости были уже у дверей. Ожерелье оказалось тяжелым и холодным.

– Ему пять тысяч лет, и, вероятно, оно было украдено из гробницы месопотамской принцессы. Я очень надеюсь, что на нем не лежит никакого проклятия… Офелия чудесно выглядит.

– О, да. – Чарлз обернулся, ища ее взглядом. – Но она выглядит прекрасно даже с полотенцем на голове и в моем старом свитере, стоя на стремянке с кистью в руках.

Мне было сложно представить себе Офелию в такой ситуации.

– Как тебе нравится освещение?

Мы поместили лампочки в бумажные фонарики. В сумерках они походили на розовые и зеленые луны, плывущие среди ветвей деревьев вдоль канала.

– Очень. Я слышал, вы уезжаете? Мне сказал Руперт. Он рассказал, что ты нашла новую работу. Поздравляю.

– Спасибо.

– Кажется, ты не слишком счастлива?

– О, нет. Все замечательно. Но я буду скучать по Лондону – и по всем.

– Мы тоже будем скучать по тебе. Но ты приедешь на нашу свадьбу?

– О Чарлз, как я рада! А когда она состоится?

– В ноябре. В это время в моей работе обычно затишье. Негодяи набираются сил перед Рождеством. Господи, Хэрриет, как же мне повезло!

– Ну да, но Офелии повезло тоже.

Мы сделали круг или два в танце, и тут Чарлз сказал:

– Я так доволен всем, что чуть не забыл, о чем хотел поговорить с тобой. Вчера мои коллеги арестовали мадам Эвсапию и ее помощницу, мисс Джуд. Я случайно увидел рапорт.

– Нет! Почему?

– Несколько человек подали на них жалобы. Поэтому переодетый офицер проник на сеанс, чтобы разобраться. Он поймал мисс Джуд, которая кралась вокруг комнаты, вся в черном и в перчатках с флюоресцентным рисунком. В светильнике над столом был спрятан динамик, а к крышке стола снизу приделан магнитофон. С внутренней стороны платья мадам Эвсапии были прикреплены длинные муслиновые ленты, а у канарейки в клетке нашлась целая куча свистков, звонков и поддельной паутины.

– Черт возьми! Какая досада! Как прозаичен все-таки этот мир! Неужели всему должно находиться рациональное объяснение? Какая-то часть моего рассудка действительно ей поверила!

– На самом деле представление было совершенно банальным. Старушки не придумали ничего оригинального.

– Подожди, но это же не объясняет всего! Допустим, она знала, кто я такая. Не важно, сказал ли ей мистер Поудмор или она угадала сама по имени. О нас тогда писали все газеты. Она начитала на магнитофон Шекспира или даже раздобыла записи самого сэра Бэзила. Я думаю, что бородатый мужчина тоже был с ними заодно, ведь они с сэром Бэзилом – в смысле мадам Эвсапией – вели разговор, скорее всего, спланированный заранее. Я думаю, она надеялась, что я расскажу о сеансе журналистам и сделаю ей рекламу. Но это не объясняет, откуда она узнала, что сэр Бэзил убит молнией.

– Это и меня удивляет.

– И ты нашел ответ?

– Я думаю, это совпадение. Она выбрала отрывки с бурей, потому что они наиболее драматичны. И попала в точку. Произошло маловероятное совпадение. Или…

Мы глядели друг на друга. Под маской глаза Чарлза казались особенно блестящими.

– Или?.. – повторила я.

– Или у нее действительно есть какой-то дар, а хитрости она использует, чтобы придать таинственности свои сеансам.

– Мне бы хотелось, чтобы это было так.

– Не говори никому, но мне – тоже. Я иногда так устаю от фактов.

– У меня будет превосходный зять!

– О, роза мая! Добрая моя сестренка, – рассмеялся Чарлз. – Офелия почему-то все цитаты из Шекспира относит к «Гамлету». В данном случае она оказалась бы права. Чему ты улыбаешься?

– О, нет, ничего…

– Привет, дочь! К счастью, я узнал тебя, прежде чем прошел мимо.

– Здравствуй, пап. – Репортеры у ворот защелкали камерами при появлении папы в средневековых доспехах. – Неужели тебе в этом удобно?

– Я носил это в роли Генриха Пятого и очень надеялся, что мне еще представится возможность их надеть. Мне особенно нравится шлем. А забрало заменяет маску. На самом деле они алюминиевые, поэтому очень легкие.

– У Ко… Флер такое замечательное платье.

– Скажи это ей, пожалуйста. Она очень переживает. Думает, что ты не любишь ее.

Я поблагодарила маску за то, что она скрывает выражение моего лица. И изобразила улыбку.

– Скажу при первой же возможности. Ты не видел Корделию? Она только что была здесь.

– А это не она там, с мужчиной со слоновьей головой? Какая же она хорошенькая! На самом деле все мои дети на редкость красивы. Я всегда считал тебя гадким утенком, но и ты в конце концов превратилась в настоящего лебедя.

Я обернулась и увидела Корделию, удаляющуюся в сторону плохо освещенного пустыря.

– Пойду-ка я лучше за ней.

– Не переживай, дорогая. Что может с ней случиться?

– Я просто хочу, чтобы ее первый любовный опыт стал чудесным и запоминающимся, а не неприятным механическим совокуплением. К тому же она еще слишком юная.

– Конечно, она ребенок.

– Ей двенадцать лет, она прекрасно осведомлена во многих вопросах, и мужчины к ней так и липнут.

– Ну, тогда беги.

Путаясь в кустарнике, я отправилась за Корделией, но вместо нее наткнулась на странную парочку, которая безуспешно сражалась с застежками, лентами и корсетами своих костюмов, изнывая от вожделения. Я поспешила обратно к каналу, берега которого были заполнены гостями. Множество окружающих меня масок сбивало с толку. Глаза сквозь прорези обычно смотрели безразлично, но при желании можно было заподозрить в них насмешку или даже злобу. К счастью, все непринужденно болтали, и музыка была жизнерадостной, но мне все равно было не по себе.

По просьбе Арчи плотник сделал узкий мостик через канал, увитый зеленью и увешанный мерцающими фонариками. Переходя через него, я столкнулась с мужчиной в красной кардинальской сутане и широкополой шляпе.

– Одну минуточку, mam'zelle, – произнес он с заметным французским акцентом. – Мое распятие зацепилось за вашу coiffure. – Мостик слегка прогнулся под нашей тяжестью. – Я думаю, нам лучше сойти на берег, чтобы расцепиться. – На твердой почве это не заняло много времени. – Тысяча извинений, я не хотел испортить вам прическу. Надеюсь, вы простите меня и потанцуете со мной?

Он был в красной маске, закрывающей лицо полностью, но голос казался дружелюбным.

– Я была бы рада, но сначала должна найти мою маленькую сестренку. Я недавно видела ее со «слоном».

– Они там. – Кардинал показал на группу людей на той стороне канала. С большим облегчением я увидела среди них Корделию и «слона», беседующих с Рупертом. – Вы хотите вернуться туда?

– О, нет. Я просто хотела… Ладно, не важно. – Оркестр заиграл «За голубым горизонтом». Я уже выпила пару бокалов шампанского и неожиданно почувствовала себя легко и свободно. – Давайте потанцуем.

Кружиться в танце под звездами было удивительно. Воздух был напоен ароматами благовоний, смешанных с запахами листвы и земли, а несмолкающий гул веселых голосов поднимал мне настроение.

– Вы прекрасно танцуете. Позвольте узнать ваше имя?

– Простите… – услышала я знакомый голос. – Если вы не против, следующий танец – мой. – Между нами просунулся слоновий хобот. – Привет, Хэрриет. Ты рада меня видеть?

– Джонно!

– Он самый.

– О, как здорово! А где Порция? Я думала, ты должен быть сейчас в университете.

Джонно провалил экзамены за второй курс, поскольку предпочитал находиться в постели с Порцией, а не в библиотеке.

– Порция там. – Он показал на стройную кошечку, которая, изящно перекинув хвост через руку, разговаривала с папой. – Я был в университете, но мы решили сегодня повеселиться и сбежали. Такая великолепная вечеринка!

– Это все Арчи придумал. Мы с Корделией только выполняли его указания. Правда, здорово? Мне будет так жаль… Ты знаешь, что мы переезжаем в Манчестер?

– Да, я очень рад. Ты – моя вторая любимая женщина. Ты так очаровательна, что, если бы не этот хобот, я бы обязательно тебя поцеловал. Но ты ужасно ошиблась с квартирой. Это очень плохой район, совершенно для вас неподходящий.

– Я объяснила, что заставило меня выбрать его.

– Хэт, дорогая! – Рыжая кошечка заключила меня в объятия. Было странно целоваться с пластиковой маской с торчащими, как прутья у метлы, усами. – Как здорово! Я уже напилась. Пойдемте, узнаем нашу судьбу.

– Идите первыми, – сказал Джонно. – Мне еще нужно кое-что сделать.

Внутри шатра прорицательницы было темно, тускло светился только хрустальный шар, вокруг которого носились обезумевшие ночные бабочки.

– Входите, юная леди. – Мадам Ксантэ была хрупкой и маленькой, а ее подбородок – всего на несколько дюймов выше крышки стола. Вокруг ее шеи обвилась целая лисья шкура, держащая свой хвост в зубах – модернизированная версия моего ожерелья. Ее пуговичные глазки злобно смотрели на меня. – Садитесь, милая.

Утонувшие в морщинах глаза мадам Ксантэ внимательно изучали мое лицо. Она несколько раз провела руками над кристаллом.

– О! Удача в книгах! Никогда не видела ничего подобного… Ты очень необычная юная леди. – Я чувствовала себя польщенной. – Ты получила дар. Скажи мне, милая девушка, был ли у тебя некий странный опыт? Что-нибудь паранормальное, я имею в виду?

– Ну, знаете, и да, и нет. Сложно определить точно. Я хочу сказать, много странного происходит в жизни…

– Да, я вижу, у тебя было много испытаний и горестей. Тот, кто был для тебя всем, не вернется. Ты знаешь, кто это?

Я покачала головой.

– Это странно. Я ясно вижу. Старший мужчина. Возможно, родственник. – Я вежливо улыбнулась. – Но ты удачливая девушка! Я вижу совершенно ясно, что ты на пути к осуществлению своей мечты. Высокий, темный, красивый мужчина не устоит перед тобой.

– Правда? – Я понимала, что это глупость, но сердце все равно забилось сильнее.

Она показала на шар.

– Вот он! О, он такой умный, ему сопутствует успех. Вы будете жить вместе до глубокой старости, и у вас будет двое детей. Мальчик и девочка. – Она нахмурилась и вгляделась в шар. – И свинья.

– У меня будет свинья? – поразилась я.

– Нет, милая… – слегка недовольно проговорила мадам Ксантэ. – Я вижу большое животное… Может быть, это осел… или большая собака.

– У меня уже есть сенбернар.

– A-а… Значит, это он и есть.

– Это все, что вы видите?

– Да, милая, это все. – Она еще раз вгляделась в шар. – Хорошее здоровье, и только мелкие жизненные неприятности. Будь осторожна с автомобилями. У вас будет красивый дом в деревне, и мистер Икс – твой муженек – будет растить там картошку. Или это георгины?

– Но что буду делать я?

– Я не могу этого разглядеть, милая. Ты будешь заниматься детьми.

– Но я мечтаю стать писателем.

– Я не могу сказать. Боюсь, видение исчезает. Оно и так было не слишком ясным.

Я ждала снаружи, пока предсказывали судьбу Порции. Действительно ли я обладаю каким-то духовным даром? Я не могла представить жизнь с человеком, разводящим сортовые георгины. Но мадам Ксантэ видела Дирка в хрустальном шаре. Я была слегка расстроена тем, что она не обнаружила меня в кабинете с надписью «РЕДАКТОР» на двери. Но что же это за мужчина?

Из шатра вышла Порция.

– Ну? Что она сказала?

– Обычную чушь. Что-то о том, что я потеряла старшего мужчину, который был для меня всем. Я не представляю, кто бы это мог быть. Если только не папа. Она сказала, что у меня было много испытаний и несчастий. Ну, это можно сказать о каждом. И что меня соблазнит высокий темный красивый чужак. Я надеюсь, что это неправда. Джонно будет в гневе. А что она сказала тебе?

– То же самое. – Я была разочарована. – Где Корделия?

– Она танцевала с палачом. Посмотри, это не она заходит в шатер с напитками?

В шатре мы нашли Арчи, окруженного восторженной толпой.

– Хэрриет, заходи и позволь этим прекрасным людям полюбоваться тобой. А что это за лишайная кошка с тобой?

– Привет, Арчи. Я – Порция. Это единственный костюм, который мне удалось найти в последний момент. Я предпочитаю думать о себе как о кошке с богатым прошлым. Ты великолепен.

Арчи присобран складки своих серебряных парчовых шаровар, расшитых на талии и коленях золотыми лентами.

– Я показал миссис Уэпшотт копию с портрета Людовика Четырнадцатого. Это мой любимый монарх. Не очень-то удобная одежда, но королевское прошлое делает ее респектабельной.

Маска на нем была тоже серебряной, с единственной нарисованной алым слезой.

Арчи помахал унизанной перстнями рукой:

– Как это романтично – не знать точно, кто есть кто. Можно представить, что все они – прекрасные, умнейшие, чувственнейшие люди. Я боюсь утреннего разочарования. – Он наклонился к моему уху: – Я могу с чистой совестью сказать, un succes foul.

– Еда выглядит так великолепно, что ее даже жалко пробовать. – Порция повела «лапой» в сторону столов. Пламя свечей отбрасывало золотые отблески на ледяные скульптуры. Здесь были огромная водяная лилия, китайская пагода и дракон с длиннющим хвостом. Они достались нам по дешевке, так как молодой финский художник, делающий их, не устоял перед чарами Арчи.

– Ты знаешь, я чувствую себя снова двадцатилетним, – довольно вздохнул Арчи.

Я внимательно разглядывала толпу:

– Что-то не видно Корделии.

– Какая же ты беспокойная, Хэрриет. – Арчи ущипнул меня за щеку. – Она только что направилась к гадалке вместе с кардиналом. Я не думаю, что он попытается соблазнить ее в присутствии этой сивиллы из Кенсал Грин. Тебе нужно поесть, чтобы уморить этого червячка внутри себя.

Он был прав. Я чересчур дергаюсь. Я положила себе на тарелку несколько артишоков, но, едва собралась открыть соусницу, мимо меня протянулась сухонькая ручка и заграбастала поднос. Я обернулась и увидела мадам Ксантэ. Я оставила тарелку и бросилась к ней в шатер. Корделия и кардинал сидели за столом и увлеченно резались в карты Таро.

– А, вот и твоя большая сестра пришла. – Кардинал раскинул руки. – Никаких трюков! С малышкой все в порядке.

– А могло бы и не быть, – сказала Корделия. – Этот болван в костюме палача распускал руки. Вот вам! – Она триумфально шлепнула по столу картой Повешенного.

– Я увидел это и пригрозил ему его же собственным топором.

– Простите, что прерываю вашу игру, но уже почти час, а ты обещала, что будешь в постели в двенадцать.

– О, Хэрриет, пожалуйста! Мне так весело.

Кардинал погрозил Корделии пальцем:

– Я налагаю на тебя епитимью. Ты станцуешь со мной один танец, а потом отправишься спать. Мамзель Хэрриет, я обещаю вам, что буду охранять ее.

– Вы очень добры. Хорошо, пусть будет так.

Вечеринка продолжалась. Я видела танцующих вместе папу и Кошачью Лапку, крепко обнимающую его закованную в броню шею. Порция и Джонно кружились по танцплощадке, его хобот развевался, а ее хвост был обернут вокруг талии. Офелия и Чарлз медленно двигались среди танцующих, пристально глядя друг другу в глаза. Руперт – единственное живое, человеческое лицо – вяло прогуливался под руку с пышной высокой блондинкой в платье с глубоким декольте.

У меня вдруг опять возникло ощущение абсурдности происходящего, будто за веселым фасадом скрывалось что-то зловещее. Стало почти страшно. Казалось, что ожерелье душит меня. Раздался взрыв смеха, когда палач, явно напившийся, поскользнулся на берегу и свалился в канал. Когда он вылез обратно, улыбаясь, несмотря на свисающие с ушей водоросли, и снял маску, я увидела, что это Хьюго Данз.

Я огляделась. Корделии нигде не было видно. Я направилась, раздвигая толпу, к дому. Внутри было тихо. Казалось, что здесь нет никого, но, вопреки обыкновению, дверь в кабинет Руперта была открыта. Я вошла. В комнате было темно, но света, проникающего с улицы, было достаточно, чтобы я разглядела кардинальскую сутану и шляпу, небрежно брошенные на стул у окна.

Проклятый ублюдок! Как я могла ему поверить?! Это ж надо, быть такой дурой! Я была вне себя от гнева. Тут я услышала, как дверь за моей спиной тихо затворилась, а в замке повернулся ключ. Я стремительно обернулась. Несмотря на потемки, я узнала этого человека.

– Макс!..

Глава 44

– Привет, Хэрриет.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в Южной Америке.

– Есть такая вещь как самолет.

– Корделия…

– Чистит зубы, я полагаю. Не нужно беспокоиться. Маленькие девочки меня совершенно не интересуют.

Я продолжала в замешательстве таращиться на него:

– Но как ты тут оказался?

– Некоторые из компании Губерта Хэта получили приглашения. Мне показалось, что вечеринка должна быть удачной. Я хотел бы, чтобы ты сняла наконец маску. Хочу рассмотреть тебя.

Я совершенно забыла, какой приятный голос у Макса. Его слова звучали убедительно. Я покорно распустила завязки.

– Вот так лучше. Подойди сюда.

Он подошел к окну. Я последовала за ним, но встала так, чтобы письменный стол Руперта оказался между нами. Макс улыбнулся.

– Ну-ну… Значит, ты не рада меня видеть. Скажи, почему ты не отвечала на мои письма? Я думал, когда мы прощались с тобой в Пай-Плейс… Ты была полна… страсти.

– Была. – Я медленно приходила в себя. – Но тогда я не знала о Джорджии.

– О Джорджии?

– Тебе хватило чувств на нас обоих, я полагаю.

– А!.. – Макс нахмурился и уставился в карандашницу на столе. Сейчас, когда мои глаза привыкли к освещению, я заметила, какого чудесного цвета у него волосы – словно березовые листья зимой. – Допустим, я скажу тебе, что это неправда.

– Я тебе не поверю.

– Ты всегда осуждаешь людей, не выслушав?

– Я не хочу больше ничего слышать об этом.

– Кто меня очернил?

– Арчи рассказал мне.

Макс рассмеялся:

– Значит, ты веришь этому сексуально озабоченному гермафродиту больше, чем мне. Подобным людям такие грязные слухи необходимы, как вода и пища.

– Арчи – один из моих лучших друзей. И я ему верю. Да и Джорджия подтвердила это.

– Она подтвердила? – Макс перестал улыбаться. – Хорошо, Хэрриет. Это правда. Не уходи! – Я развернулась, вдруг пожалев, что вообще стала с ним разговаривать. Но Макс через стол схватил меня за руку. – Подожди хотя бы минуту. Дай мне сказать. Пожалуйста. Я был так несчастен оттого, что ты не писала мне. Я пролетел тысячи миль только ради того, чтобы увидеть тебя. И ты не дашь мне даже шанса объясниться?

Я забыла, каким притягательным было его лицо.

– Отпусти меня. Я должна посмотреть, что там с Дирком.

Я закрыла его в кухне с полной миской костей, но сейчас, видимо почувствовав мое присутствие в доме, он начал лаять и скрестись в дверь.

– Только минуту! Я понимаю, почему ты сердишься. Это было просто тупостью с моей стороны – переспать с Джорджией. Тем более что я не слишком этого и хотел. Но мужчине трудно сказать «нет», когда женщина сама себя предлагает. В нашем обществе считается нормальным рассматривать всех привлекательных женщин как потенциальных сексуальных партнерш. И большинство женщин против этого не возражают. Но в последнюю ночь, когда она явилась ко мне, я сказал ей «нет». Я понял, что ты для меня важнее всего. Я смирился с перспективой печальной одинокой ночи, но тут так неожиданно появилась ты… – Он снова улыбнулся. – И я был вознагражден.

Он погладил меня по руке. Я вспомнила, как он утешал меня, когда папа был в тюрьме. Как добр он был к Корделии. Я понимала, что его объяснения вполне логичны, и я верила им.

– Давай по-честному, Хэрриет. Наверняка ты не знаешь ни одного мужчины, который поступил бы иначе.

Я призналась себе, что это действительно так. И Брон, и папа вряд ли в такой ситуации раздумывали бы долго. Я подумала о Руперте. Он определенно отдавал предпочтение коротким, случайным и безличным отношениям с женщинами. Выходило, что Макс прав со всех сторон.

Но если только представить – хотя бы на мгновение, – что моя фантазия, мое предположение, которое обрело форму несколько недель назад и внесло такую сумятицу в мою голову, окажется правдой? Я могла простить Максу связь с Джорджией. Если бы дело было только в этом, мы могли бы остаться друзьями, потому что заниматься с ним любовью я точно больше не хотела. Руперт был прав, когда говорил, что я живу в мире фантазий. А Макс здесь, со мной, такой очаровательный, со своей притягательной улыбкой, голосом – в общем, я окончательно запуталась.

Макс обошел стол.

– Неужели ты не можешь понять, что я такой же, как все, – слабый, суетный, может быть, лживый. Но я безумно люблю тебя. Любимая, я так скучал по тебе. Когда я увидел на тебе это ожерелье, то я поверил, что ты хоть немного думаешь обо мне. – Он наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. – Чертово платье. Как будто пытаешься обнять буфет.

Он притянул меня ближе, и кринолин под моей юбкой нелепо задрался сзади. При других обстоятельствах абсурдность ситуации могла бы заставить меня рассмеяться, но сейчас я была не в том настроении.

– Даже думать о ком-то другом – несусветная глупость. Я с ума схожу от тебя. Неужели ты не понимаешь, как счастливы мы могли бы быть, если бы ты выбросила из головы эту дурацкую историю с Джорджией.

– Возможно, – сказала я, отстраняясь, чтобы понять выражение его глаз. – Но проблема в том, что я не могу избавиться от навязчивой мысли: ты такой красивый, очаровательный мужчина и, очевидно, очень талантливый актер – ты еще… – я набрала побольше воздуха в легкие, – …по всей видимости, убийца.

Макс замер, перестав, кажется, даже дышать.

– Это шутка? – Он рассмеялся, мгновенно взяв себя в руки. – Дорогая, ты никогда не была склонна к глупым шуткам.

Он попытался поцеловать меня, но я отвернулась.

– Я не шучу. Это ты – не так ли? – зажег прожектор над сценой, чтобы отметить место, где должен встать человек, чтобы его можно было убить молнией. Ты был на той репетиции, когда она случайно упала вниз, и придумал великолепный способ убийства. Конечно, ты не хотел убивать сэра Бэзила. Каролина хотела развестись с тобой, потому что влюбилась в моего отца. Тебе наплевать было на Каролину, но ты не хотел терять ее деньги. Самое смешное – если бы только это не принесло горя стольким людям, – что отец вовсе не собирался жениться на Каролине. Она даже не особо ему нравилась, просто он боялся признаться ей в этом. Поэтому все твои ухищрения – в том числе и притворная любовь ко мне – были напрасны. А я была такой дурой, что поверила, будто это взаправду!

Я попыталась освободиться из его рук, но он держал меня крепко.

– Ты бредишь, моя дорогая. Ты слишком много выпила, и тебе необходим кто-то, кто может о тебе позаботиться. И я собираюсь начать с того, о чем мечтал все это время. Я хочу тебя.

Я была готова ударить его, но этому мешало несколько метров расшитой парчи и кринолин. Макс обхватил меня обеими руками за шею. Ожерелье врезалось мне в горло. Я не могла вздохнуть. Почувствовала страшное давление в ушах – лай Дирка и звуки музыки стали едва слышны. Я пыталась одной рукой схватить его за волосы и одновременно ударить другой, но ослабела из-за нехватки воздуха. Его язык был у меня во рту, и я не могла даже закричать. Комната закружилась. Какая же я дура, успела подумать я, пока в глазах не потемнело. Я слишком молода, чтобы умирать, и в мире еще так много всего, о чем я уже никогда не узнаю, и кто же будет присматривать за Корделией, Дирком, Марком-Анто… Внезапно Макс отпустил меня. Я услышала грохот падающей мебели и звон бьющегося фарфора.

…Я судорожно вдохнула. Через короткое время ко мне вернулось зрение, и я увидела, что Макс растянулся на полу среди осколков севрского сервиза и ножек столика XVIII века. Я схватилась одной рукой за шею, а второй – за голову.

– Ты как раз… вовремя, – хотела сказать я, но из моего горла вырвался только хрип.

– Ты подаешь чудный пример своей сестре, – сказал Руперт. – Оу-у! – Он схватился левой рукой за кисть правой. – Никогда больше не буду бить людей столами. В следующий раз, когда ты решишь поразвлекаться с мужчиной в запертой комнате, прошу тебя, подумай заранее, действительно ли тебе этого хочется. Тебе повезло, что у меня был запасной ключ.

– Я не знала… что это был Макс… Я хотела найти Корделию… – попыталась произнести я, но моя глотка словно горела огнем.

– Он сделал тебе больно?

– Он хотел… убить меня, – прохрипела я.

– Говори громче. Я не понимаю ни слова. – В голосе Руперта послышалось легкое недовольство. Я действительно ничего не могла выговорить внятно. – Тебе действительно плохо?

Он обнял меня за плечи. Я прижалась головой к его груди и заплакала бы, если б мне хватило дыхания.

– Ну же, Хэрриет. Ты в безопасности. Вряд ли он попытается тебя изнасиловать в моем присутствии. Кажется, я довольно сильно его ударил.

– Не… изнасиловать! – Я опять начала задыхаться.

– Ты хочешь сказать, что сама его хотела? Господи! Никогда не научусь понимать вас, женщин!

– Никто не видел Пинкки? – В дверях появился Арчи. – Я просил его подождать меня в саду, но… Ого! Наконец-то это случилось… Так, а что здесь делает Фрэншем? – Арчи подошел и остановился над лежащим Максом. – Надеюсь, он не мертв?

Руперт немного отодвинул меня и склонился над неподвижным телом Макса.

– Я тоже надеюсь. Принеси воды. Я расстегну ему воротник.

Мысль о том, что из-за меня Руперт может провести остаток своей жизни в Уинтон Шрабс, побудила меня к активным действиям. Я взяла вазу с душистым горошком и выплеснула воду – вместе с цветами – прямо на белое бесчувственное лицо Макса. Так как я не заметила эффекта, за цветами последовало содержимое чайника – к счастью, холодного – и чернильницы.

– Хватит. Ты устроила жуткий беспорядок. Похоже, он приходит в себя.

– Что… О Господи! Хэрриет! Проклятье! Похоже, у меня сломана челюсть. – Макс открыл глаза и схватился за подбородок. – Что произошло?

– Я тебя ударил, – сказал Руперт. – Я ошибочно принял страсть за сопротивление. Прости. Ты можешь открыть и закрыть рот?

Макс попробовал проделать это и сморщился от боли.

– Я думаю, все в порядке. Что это? – Он поднял со своей груди цветок и удивленно посмотрел на него. – Я весь мокрый. Черт возьми! Это кровь!

– Это красные чернила. Хэрриет увлеклась. – Руперта, кажется, начало забавлять происходящее.

Макс с его помощью поднялся и, достав из кармана платок, чтобы вытереть лицо, взглянул в зеркало. Вид у него и впрямь был шокирующий. Мало того что волосы слиплись и торчали во все стороны, а одежда была в остатках цветов и чайных листьев, но вся правая половина лица была залита ярко-красными чернилами. Он застонал.

– Конечно, чернила стойкие?

Я изучила бутылочку.

– Боюсь, что да.

Макс взглянул на Руперта, а потом на меня. Я поняла, что он гадает, что я успела ему сказать.

– Хэрриет… Послушай, я действительно потерял голову. – Он безрадостно усмехнулся. – Ты не представляешь, какой властью обладает красивая женщина. Ты не должна позволять мужчинам заходить так далеко.

Я молчала. Мои мысли метались, и я была не в состоянии сосредоточиться.

Макс улыбнулся Руперту, будто говоря «мы-то, мужчины, все понимаем».

– Да, из-за меня вышел жуткий погром. Дайте нам с Хэрриет поговорить наедине, ладно?

Руперт посмотрел на меня. Я замотала головой.

– Не обращай на меня внимания. – Руперт сложил руки на груди и прислонился к столу.

– Я никому не скажу ни слова, – проговорил Арчи. – Разве что совсем чуть-чуть, самым верным друзьям.

Макс закусил губу:

– Хэрриет, пойдем отсюда. У тебя слишком много гувернанток.

– Уходи. – Ко мне наконец вернулся голос. – Искренне надеюсь больше никогда не видеть тебя.

Макс шагнул ко мне, но я придвинулась ближе к Руперту и схватила его за руку. Он ободряюще сжал мои пальцы.

– Значит, вот оно как. – Макс зловеще улыбнулся. – Мне давно следовало догадаться. – Он еще раз попытался засмеяться. – Ты в мое отсутствие устроилась с большим комфортом. Понимаю, режиссер всемирно известной оперы – более привлекательный вариант, чем скромный актер. Но я бы на твоем месте поостерегся. Он не из тех, кто женится.

Руперт крепче сжал мою руку, что я восприняла как знак молчать.

Арчи распахнул дверь:

– Макс, дорогуша, пора домой. Я бы на твоем месте приложил к челюсти пакет замороженного гороха. Ты становишься похож на Дэна Отчаянного.

Макс задержался на пороге. Он выглядел бледным и больным, и, вопреки всему, мне стало жаль его.

– Желаю удачи, Хэрриет. Тебе без нее не обойтись.

Через несколько минут входная дверь хлопнула.

– Никогда не мог понять, почему люди не умеют тихо закрывать двери, – вздохнул Руперт. – Это так вредно для замков.

– Это был Макс, да? – В комнату вбежала Корделия. – Мог бы и подождать. Можно, я догоню его?

– Он торопится на самолет, – сказал Руперт. – К тому же ты раздета.

Корделия была в пижаме.

– Ну и что, – запротестовала она. – Там полно таких. Вон мужчина без штанов пытается заняться любовью со статуей.

– Это мой Пинкки! – вскричал Арчи, выбегая прочь.

Я почти пришла в себя.

– Дорогая, сейчас же отправляйся в постель, – велела я Корделии. – И не смотри больше в окна. Руперт, ты не мог бы сказать что-нибудь Арчи? Может, им лучше зайти в дом?

– Благодарю покорно, на сегодня мой лимит рыцарских поступков исчерпан. Руку дергает просто ужасно. Иди и задерни занавески, если тебе так больше нравится. Нет, подожди. Я хочу с тобой поговорить. Спокойной ночи, Корделия, – вежливо добавил он, заметив, что она собирается подслушивать. – Так скажи мне, – продолжал он, когда мы наконец остались одни, – что все-таки произошло у вас с Максом? Я чего-то не понял?

– Все было хуже, чем ты подумал.

Когда я рассказала Руперту, что Макс, кажется, хотел убить меня, он с хохотом уселся на стол.

– Ты напился… – Меня обидело, что он так развеселился, когда я была на волосок от гибели.

– Верю. Вряд ли мне пришло бы в голову ударить человека столом, будь я трезвый. Я даже не смог бы себе такого вообразить. Припиши это и вдохновению, которое я испытываю из-за того, что премьера прошла. И удалась. И… Ладно, мне все равно, что ты думаешь. Так о чем мы?

– Макс хотел убить меня.

– Хэрриет, не дури. – Руперт попытался унять веселье. – Мужчины не душат девушек из-за того, что те отказываются переспать с ними. По крайней мере не посреди вечеринки, когда им могут в любой момент помешать.