Текст книги "Облака среди звезд"

Автор книги: Виктория Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 36

– Простите, что опоздала. Пробки. Автобус сильно задержался.

Инспектор Фой стоял на сцене театра Феба, которая освещалась единственным лучом прожектора, бившим точно в центр.

– Ничего страшного. Для театрала большая удача – побродить по такому месту. Я до сих пор удивляюсь, почему не стал актером. В полицейской жизни слишком много реальности!

Я обнаружила, что мне приятно видеть его. Его присутствие, как и прежде, успокаивало меня.

– Я рад видеть тебя, Хэрриет. Еще никогда я не был так доволен, подписывая бумаги об освобождении.

– Так чудесно, что отец снова дома. Хотя, по правде сказать, мы не часто его видим. Телефон просто разрывается от звонков. Все клянутся ему в вечной дружбе, приглашают играть в их пьесах, крестить их детей и кататься на их яхтах.

Действительно, с тех пор как два дня назад мы вернулись домой, отец почти все время отсутствовал. Когда он приходил, то выглядел таким виноватым, что я старалась не выказывать любопытства. Я предполагала, что он проводит время с Флер. Мы общались крайне вежливо, не говоря ничего лишнего и избегая смотреть друг другу в глаза.

Я заставила себя прислушаться к словам инспектора:

– Я хочу показать тебе, как все произошло. Мы не будем никого больше ждать?

– Папа встречается со своим агентом, – объяснила я. – И к тому же он не любит говорить о том, что произошло. Брон и Офелия еще не вернулись. Порция – в Манчестере. Корделия дома, шьет себе велосипедные штаны.

– Ну, хорошо. Ты потом всем расскажешь. Итак, – он одернул манжеты и развел руки жестом фокусника, – позволь мне приоткрыть завесу тайны. На сцене сейчас все почти так, как было тогда.

Я огляделась.

– Тело сэра Бэзила было найдено здесь. – Он указал в центр сцены. В луче света было видно темное пятно. Я никогда не любила Бэзила, но любому было бы жаль человека, которого постигла столь жестокая участь. – Ты знаешь, что такое deus ex machina?

– Буквально – бог из машины. Некий посторонний механизм, который обеспечивает развязку в пьесе.

– Верно. Зевс, или персонификация некой абстрактной идеи Мира или Справедливости, спускается на сцену на троне или в колеснице и вершит суд. Этим очень увлекались греки и римляне, а в семнадцатом веке этот прием вновь стал популярен. – Я заинтересованно кивнула. – Ты помнишь, что в «Короле Лире» в конце второго акта и на протяжении третьего происходит страшная буря? Это должна была быть постановка в стиле барокко. Режиссер планировал изобразить бурю, опуская парусиновые тучи и производя соответствующие вспышки и грохот. Сверху помещалось воплощение Природы, одетое в траур и держащее в руках амфору с сухим льдом. Встань здесь на минуту и не двигайся с места. Держись подальше от центра сцены. Обещаешь?

Я пообещала. Инспектор скрылся за кулисами. Через некоторое время послышалось негромкое жужжание, а затем я заметила, что сверху что-то движется. Оно медленно опускалось, а когда попало в луч света, я увидела прикрепленную к аляповато раскрашенным черным, малиновым и серым облакам железку. Она была изогнута в виде молнии, а ее наконечник опасно заострен. Неожиданно занавес набрал скорость и буквально пролетел последние десять футов, зависнув, дрожа, футах в трех над полом. Молния, словно указующий перст, была направлена в круг света.

Появился инспектор, на лице его было выражение сдержанного триумфа.

– Очень просто, не правда ли? Конструкция управляется с помощью веревок и противовесов. Твой отец рассказал, что на репетиции за несколько дней до смерти сэра Бэзила она спустилась слишком быстро, потому что один из рабочих по ошибке уменьшил массу противовеса. К счастью, в тот момент никто под ней не стоял. Убийце был подсказан способ.

– Как изобретательно! – поразилась я. – И как вы только догадались! Вы очень умны.

– Я понял потом, что, скорее всего, мысль о невиновности твоего отца пришла мне в голову уже тогда, когда он рассказал о единственном пятне света на сцене. Если бы убийцей был он, то не стал бы привлекать к этому внимания.

– Я поняла. Кто бы это ни сделал, потом он мог просто прибежать на сцену вместе с остальными, когда отец закричал. И это мог быть любой из них – за исключением отца и трех женщин. Но Руперт говорил, что это могла быть случайность.

Инспектор уныло посмотрел на меня:

– Да. Я нисколько не сомневаюсь, что это не так, однако будет очень трудно доказать убийство, если, конечно, преступник не сознается сам. Конечно, есть вероятность, что она случайно упала на сэра Бэзила. А потом кто-то без задней мысли поднял ее обратно, не подозревая, что случилось. Но пятно света, которое, к сожалению, запомнил только твой отец, кажется мне очень важным моментом.

– Вы хотите еще раз допросить всех?

– Попытаюсь. Но половина подозреваемых уже рассеялась по всему миру. Я не могу сказать, что удовлетворен сложившимся положением.

– Вы думаете, что не сможете поймать убийцу?

– Да, похоже на то. Мы будем продолжать попытки, конечно. Постараемся еще раз все проанализировать и установить мотивы.

– Кому досталось наследство сэра Бэзила?

– Его терьерам и собачьему приюту в Баттерси. Думаю, их можно исключить. Кое-что он оставил некоторым друзьям, но ничего такого, за что стоило бы убивать.

– Мне сложно представить, чтобы кто-то убил его из ревности.

– По словам его прислуги, сэр Бэзил большую часть времени вне театра проводил у себя дома со своими собаками. К нему практически никогда не приходили дамы. Это очень сложная задача. Разве что…

– Что?

– Разве что предположить, что намеченной жертвой был не он. Что «X» ждал кого-то другого. Если его не видели ни костюмерша, ни дублерши, значит, что и у него, скорей всего, был не очень хороший обзор. Ты, наверное, уже заметила, что здесь очень контрастное освещение. Он увидел человека в нужном месте и решил, что это тот самый человек. Он опускает облака – бам!.. И видит лежащего мертвым сэра Бэзила – что-либо изменить невозможно.

Я задумалась. И вдруг мне стало плохо от неожиданной догадки.

– Вы имеете в виду… Вы имеете в виду… папу? – почти прошептала я.

– Твой отец сам сказал нам, что у него есть привычка прохаживаться по сцене в ожидании начала репетиции. Вероятно, в театре все об этом знали.

– У него нет сбережений. Он всегда тратит все, что получает. Наш дом заложен. Наша единственная машина принадлежит Брону, и он до сих пор за нее не расплатился. Все украшения моей матери – фальшивые. – Инспектор не удивился. Я поняла, что он уже давно в курсе нашего финансового положения. – Значит, – мне не хотелось этого говорить, – если причина есть, то это… возможно… любовь.

Я смотрела на ботинки инспектора. Они были черными, блестящими, с двойными шнурками. Список увлечений моего отца был обширен. Вне всякого сомнения, я еще не обо всех знала.

– Я не прошу тебя выдавать его, – мягко произнес инспектор. Я просто хочу спросить у тебя: можешь ли ты предположить, что кто-то ненавидел твоего отца так сильно, что мог убить его?

– Не думаю, что у них что-то было с Мариной Марлоу. Она просто делала себе рекламу.

– Да, он так и сказал.

– Еще была Пэтси Паунсбокс в прошлом году. Но она уехала в Новую Зеландию.

– Она могла вернуться.

– Она не похожа на потенциального убийцу. Нервная, но добрая. Вечно в слезах. Ее невозможно было не любить.

– Муж?

– Нет. В этом-то и проблема. Она надеялась, что папа… – Я замолчала. Я хотела сказать, что она надеялась, что отец разведется с матерью, но тут же вспомнила, что именно это он сейчас и собирается сделать. Поэтому заготовленная фраза показалась мне неуместной. – До этого была некая Фенелла Фэншоу.

– Твой отец ее не упоминал. Может быть, здесь что-то кроется?

– Не думаю. Подозреваю, что он просто о ней забыл. Она быстро вышла замуж, после того как они расстались. А теперь еще есть Флер Киркпатрик.

– Насколько я знаю, они познакомились с твоим отцом уже после его ареста.

– Да, конечно. – Как глупо было об этом забыть! Я чувствовала себя подавленной и уставшей.

– Он сказал мне, что они хотят пожениться. Это, должно быть, тяжело для тебя?

Инспектор выглядел разочарованным.

– Большое спасибо за то, что пришла. Прости, я задержал тебя.

– Почему бы вам завтра не прийти к нам на ужин? – неожиданно для себя самой выпалила я, но удивилась еще больше, когда он ответил:

– Спасибо. Буду рад.

Глава 37

В моей жизни наступил период, когда работа действительно стала для меня спасением. Когда я появилась в офисе, то сразу поняла, что Мюриэл и Элин читают газеты. Они едва не расшаркивались передо мной. Мистер Поудмор, увидев меня, хрюкнул и протянул руку за статьей. Я заметила, что его костюм еще больше залоснился. Его карандаш безжалостно расправлялся с моим творением, переворачивая все с ног на голову. Он переписал изрядный кусок, после чего коротко взглянул на меня.

– Странно. Дебютантку привлекают призрачные феномены. Ты не кажешься психически неустойчивой.

– Но в конце концов они оказались вовсе не призрачными… Однако мне не хотелось портить впечатление…

– Не все так плохо, Хилари. Но слишком много прилагательных.

– Хэрриет, – сказала я ему в спину, потому что он уже отвернулся и зарылся в кипу бумаг.

Мистер Поудмор уже захлопнул дверь. Из-за нее потянуло дымом, и Элин деликатно закашлялась, прикрыв рот ладонью. Обычно Мюриэл отправляла на такие скучные задания меня, но на этот раз она надела пальто, замотала шарф вокруг подбородка и, бормоча проклятия, отправилась на Бейкерс-роу.

Мистер Поудмор поручил мне провести опрос для серии статей об исчезновении общинного духа. На этой неделе это была «Проблема беспокойных соседей». К счастью, так как день был холодный и сырой, большую часть работы можно было разрешено сделать по телефону. Я взяла справочник и начала обзванивать людей.

Определенно у этих людей была крайне насыщенная жизнь. Напившись – или употребив чего похуже – до бесчувствия, они целыми днями воровали, совокуплялись и устраивали оргии, а по ночам занимались тем же самым, но еще к тому же поклонялись дьяволу. По дороге домой на автобусе я напрасно разглядывала освещенные окна, пытаясь найти хотя бы одно, за которым обитатели не сидели бы неподвижно перед телевизором с тарелками чипсов на коленях. Зато, пока не подъехала к дому, я ни разу не вспомнила о разводе и на целый день была избавлена от удручающей тоски. Корделия встречала меня на пороге:

– Поздновато ты. Эта швейная машинка – самое дурацкое в мире изобретение. Ты должна мне помочь.

– А ты должна помочь мне. На ужин придет инспектор Фой.

Корделия просияла:

– О, замечательно! Он довольно забавный. И не гей. – Она задумалась. – Жаль, что мои брюки еще не готовы. Ну ладно, есть же твое черное платье.

Я достала купленные по дороге продукты. Корделия тут же схватила виноград, который я хотела подать к сыру. К моему ужасу, она передернулась и выплюнула его.

– Кислый, как маринованный лук!

– Черт возьми! Правда? – Я расстроилась. Мы положили виноград на подоконник для птиц. Тут же на него слетел черный дрозд, клюнул ягоду и возмущенно улетел прочь. Пока Корделия чистила картошку, я сражалась со швейной машинкой, которая делала с изнанки ткани загадочные петли. Вскоре я была вынуждена признать свое поражение, но Корделия все равно находилась в прекрасном настроении из-за предстоящего визита инспектора. Когда он пришел, она встретила его на пороге, проводила в гостиную, где предложила ему напитки, и начала развлекать приятной беседой. Торопясь наверх по лестнице и снимая на ходу фартук, я слышала обрывки их разговора.

– Извините. Вы же знаете, что такое кухня, – всегда не хватает последней минутки.

На самом деле я искала по лабиринту Марка-Антония, который улизнул с семгой, от которой я беспечно отвела взгляд на секунду. Когда я их обнаружила, рыба выглядела уже не слишком хорошо, не только потому, что осталась без головы, но и из-за многочисленных следов зубов на серебристых боках и вмятин, полученных от ударов о стволы тисов. Я хорошенько помыла ее перед тем, как положить в кастрюлю, и напомнила себе через три минуты вернуться и убавить огонь.

– Я рассказала Чарли, как прекрасно мы провели время у сэра Освальда и леди Пай. – Корделия критически оглядела меня. – У тебя чешуя на щеке.

– Корделия рассказала мне о блестящем дербиширском обществе. – Мне показалось, что инспектор удивлен. Но он был слишком добр и не показал ей, что не принимает ее всерьез. – Лорды, епископы, баронеты. Кинозвезды и иностранные князья. Танцы каждый вечер. Звучит просто великолепно.

Корделия быстро взглянула на меня и слегка покраснела.

– О, да, – сказала я. – Все так и было. И Корделия никогда не была свободна – ее приглашали на каждый танец.

Зазвонил телефон.

– Извини, что не позвонила раньше. – Это была Порция. Голос ее звучал очень радостно. – Мы были так заняты поисками жилья. Нашли чудесный маленький коттедж совсем недалеко от Манчестера. Рядом ручей и поле с великолепными коровами. Очень дешево! Как ты?

– Хорошо.

– Прекрасно. Ты не представляешь, как мы чудно провели время. Завтра Джонно поедет встречаться со своим руководителем в университете и начнет работать, а я собираюсь помогать фермеру – хозяину коттеджа – доить коров и все такое. Если ты думаешь, что сейчас все это механизировано, то ошибаешься. По-моему, фунт в час – это не так плохо. Фермер еще хочет научить меня стричь овец. В ручье плавают утки, и я хочу их приручить. Почему ты молчишь?

– Я слушаю тебя. Как Джонно?

– Я без ума от него. На самом деле. Это настоящая любовь! Если мы не в постели, то все время смеемся. Он не только любовник, но и настоящий друг.

– Да, он на самом деле очень мне нравится, – ответила я на вопрос Порции, – но, послушай меня, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать. Только не пугайся, дорогая, это несколько шокирующая новость. Но я думаю, что все будет в порядке. Мама и папа… Они решили, что уже не могут быть счастливы друг с другом, как раньше, и решили немного пожить раздельно.

– Ты хочешь сказать, они расходятся? Подали на развод?

– Да. Прости, что говорю тебе об этом, но я подумала, это лучше, чем если бы ты узнала обо всем из газет. Корреспонденты уже пристают с расспросами.

– У папы появился кто-то?

– Да. Адвокатша по имени Флер. Он говорит, что это серьезно.

– А мама остается с Ронни?

– Кажется, они вполне счастливы. Покупают небольшой отель в Корнуолле.

– Не такая уж это неожиданность. Ведь фактически они уже очень давно живут врозь. Телесно, не духовно. Хочу сказать тебе одну вещь, Хэрриет. Я не собираюсь изменять Джонно. И не собираюсь позволять ему этого. Если такое происходит, ты становишься либо бесчувственным, либо, наоборот, слишком уязвимым.

Серьезный тон Порции произвел на меня впечатление.

– Надеюсь, у тебя все получится. Я уверена, что ты права.

– М-м… Я надеюсь, эта Флер – терпеливое создание.

– Я с ней не встречалась.

– Да, все это не очень приятно. Я рада, что не присутствую при этом. – Она помолчала. – Извини. Наверное, я просто эгоистка. Не расстраивайся.

– Я пытаюсь. Стараюсь уйти в работу с головой. Все будет хорошо.

После того как мы попрощались, я вспомнила, что так ничего и не сказала Порции об убийстве – если это было убийство. Она обещала звонить не реже раза в неделю. Я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы она была поближе. Звук поворачивающегося в замке ключа нарушил ход моих мыслей.

– Привет, Хэрриет. Помоги мне внести сумки, пожалуйста. Таксист ужасно невежлив. Я не дам ему чаевых.

Офелия поставила сумку и скинула пальто. Она выглядела очень элегантно и явно была довольна. Она подставила мне щеку для поцелуя.

– Как там Сассекс?

Офелия закатила глаза:

– Я извлекла из этой поездки некоторую пользу. Не считая моего гонорара, конечно. Я теперь буду куца терпимее относиться к нашему дому и его неубранности. Дорогая моя, ты не представляешь, какие они там чистенькие и правильные! Какая-то религиозная секта, нечто среднее между мормонами и плимутскими братьями. И у них просто невероятное количество денег!

– Бедная Офелия! И никакого шампанского? А у нас сегодня есть кое-что приятное к ужину. Здесь инспектор Фой.

– А, знаменитый детектив! Когда папа мне позвонил, мне показалось, что он готов собирать деньги на прижизненный памятник ему. Конечно, я рада, что папа выбрался из этой ужасной дыры, но ты знаешь, у меня плохо развито чувство благодарности.

– Могу я помочь вам с багажом, мисс Бинг?

Инспектор появился в холле. Он наверняка слышал ее слова, но при этом продолжал благостно улыбаться.

– О, спасибо, – Офелия казалась обескураженной. – Там еще два чемодана в машине. Если вам не трудно.

Она высокомерно повернулась к нему спиной, но, проходя мимо меня, подмигнула. Через несколько минут бедный Чарлз приволок чемоданы:

– Мне необходимо в них заглянуть. Наверняка в каждом лежит по мертвому телу.

– Лучше пойдемте еще выпьем. О Боже – семга!

Разговор с Порцией и прибытие Офелии так отвлекли меня, что я совсем забыла уменьшить газ. Вода выкипела, и рыба пристала ко дну кастрюли.

– Могу я помочь? – Инспектор вошел на кухню. – Ты же знаешь, я не люблю церемоний. – Он заглянул в кастрюлю. – М-м… Ну-ка дай мне. – Он мастерски отправил рыбу на блюдо, а кастрюлю – в мойку. – Я думаю, можно снять пригоревшую корочку, а остальное будет чудесно.

– Это выглядит не так, как я себе представляла.

– Потуши ее с ломтиками огурца. Должно получиться хорошо. Ну, что мне еще сделать?

– Черт! В дверь звонят. Должно быть, папа забыл ключи. Корделия, ты не могла бы открыть?

– Меня тошнит. Я съела еще все хлебные палочки и оливки.

Она и вправду выглядела несколько зеленой. Я сама побежала к дверям. На пороге стояли Руперт и Арчи.

– О, как здорово! – Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих, как после долгой разлуки, хотя мы не виделись всего несколько дней, но я ограничилась простыми приветственными поцелуями.

– Вальдо позвонил нам вчера и пригласил на ужин, – сказал Арчи. – Какой интересный запах. Рыба. Слегка пригорела.

– Как опрометчиво с его стороны – ничего мне не сказать! Заходите. Это семга. Я забыла уменьшить газ. Выпейте чего-нибудь сами, пока я еще раз попробую сделать соус.

– Речь, способная повергнуть гостей в отчаяние. – Арчи направился к лестнице. – Лучше я сам посмотрю.

Когда все наконец оказалось более-менее под контролем, я отослала всех в гостиную к Руперту. Папа до сих пор не появился, и я решила подождать еще минут пять. Еще до того как заняться приготовлением блюд, я накрыла стол в столовой, а сейчас добавила еще два прибора и зажгла свечи. Выглядело все вполне мило.

Обед начался без папы. Гости оживленно беседовали. Я чувствовала удовлетворение как хозяйка, чья вечеринка удалась. Офелия рассказывала о своей поездке, потом Чарлз познакомил тех, кто был еще не в курсе, с обстоятельствами убийства сэра Бэзила. Они были поражены.

– Так как вы оцениваете шансы поймать убийцу? – спросил Руперт, когда я отослала Корделию вниз за семгой.

– Надо признать, они невелики. – Чарлз встал, чтобы помочь мне собрать грязные тарелки, будто был здесь своим уже многие годы. Наш единственный шанс – разгадать мотив, арестовать «X» и добиться признания. Но так как пытки в наши дни запрещены, убийца, имея достаточно хладнокровия и хорошего адвоката, может выйти сухим из воды.

– Здравствуйте все! – послышался папин голос. – Извините, мы припозднились.

Я выглянула из-за подноса с посудой и увидела входящую в столовую темноволосую женщину. Она была одета в элегантный красный костюм и туфли на очень высоких каблуках.

– Флер, это Хэрриет, моя вторая дочь. – Папа начал с меня, поскольку я стояла ближе. Он явно нервничал.

– Как я рада познакомиться с девочками Вальдо. – У Флер был довольно резкий голос, не громкий, но какой-то пронзительный, с явным заокеанским акцентом. – Ты, должно быть, журналист?

– Что-то вроде. – Я постаралась как можно шире ей улыбнуться.

– А это Офелия.

– Хай, Офелия! – Флер направилась через комнату к ней, стуча каблуками и распространяя запах духов. – Я восхищена. Вальдо так много обо всех вас рассказывал. Сейчас я угадаю – это ты делаешь всякие умные вещи с диванными подушками и хлебницами. Хотя я не понимаю, зачем вам работать. Делать карьеру и оттачивать мозги – занятие подходящее больше старым девам вроде меня.

– Дорогая, не говори глупостей. – Отец поцеловал Флер руку. – Ты же знаешь, что ты самая великолепная женщина в Лондоне.

– Вальдо, какой ты милый! Я – самая счастливая женщина в мире.

Пока отец представлял остальных, я занялась посудой, что помогло мне собраться с мыслями. Я должна была дать Флер шанс. Ради папы надо постараться полюбить ее.

– Нет, спасибо, – услышала я ответ Флер на предложение Офелии попробовать то, что осталось от первых двух блюд. – Мы с Вальдо съели просто огромный ланч. Нам надо следить за нашими фигурами.

Из кухни появилась Корделия.

– Здравствуйте, – вежливо сказала она. – Я – Корделия, младшая дочь Вальдо и Клариссы.

– О! Какой милый ребенок, Вальдо! – Она оглядела платье Корделии – мое черное платье. – И такая обаятельная! Дорогой, ты должен был предупредить меня, что у вас собирается такая пышная вечеринка! Твои девочки совершенно меня затмевают. – Отец издал протестующий возглас. – Значит, ты здесь младшая, – опять повернулась Флер к Корделии. – Но, я вижу, ты уже вполне взрослая. Сколько тебе лет?

– Четырнадцать, – не моргнув глазом, ответила Корделия.

– А что, все четырнадцатилетние девочки в Англии носят платья от Живанши? В Америке подростки обычно одеваются в джинсы и тапочки.

– Это не всем подходит. – Корделию явно начало тяготить такое внимание к ее возрасту.

– Да… Однако ваш папа должен просто дьявольски много работать, чтобы одевать вас haute couture.

Корделия мрачно взглянула на Флер. Некоторое время она молчала, а потом сказала:

– Очень смело с вашей стороны – одеваться в красное.

Я принесла Флер пудинг. Она набила полный рот, но тут же положила ложку.

– Чудесно. Но слегка жирновато. У вас не найдется немного фруктов?

– Я принесу вам виноград, – вскочила Корделия и, прежде чем я успела ее остановить, убежала вниз.