Текст книги "Островский. Вызов принят! (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 36

Потапа с Софьей мы обнаруживаем на кухне.

Слуги лежат на полу так, будто были застигнуты врасплох: рядом валяется садовый секатор и разбитый графин, из которого натекла лужа воды.

Опасаясь худшего, проверяю пульс – и с облегчением выдыхаю: оба живы, хоть и без сознания.

Оставляем пострадавших под присмотром матушки и Катерины, вооружившейся Глебовым арбалетом. Отдаю напарнику Выжигатель – и мы расходимся в разные стороны осматривать весь дом снаружи и изнутри.

Каждые пять минут пытаюсь связаться с Татьяной, но та не отвечает.

Клянусь Великим Рандомом, когда я найду этих уродов, они пожалеют, что не сдались стражам порядка сразу сами!

Змей молчит, даже не пытаясь предложить пари. Видимо, тоже переживает.

– Не грусти, Яков, Танюшка себя в обиду так легко не даст, – машинально успокаиваю обоих нас разом. – Не должны они ей навредить, раз выкуп требуют.

В итоге нос к носу сталкиваемся с Глебом у парадного входа, так ничего больше и не обнаружив. И с этими невесёлыми вестями отправляемся на кухню, где оставили женщин.

Катерина вскидывает арбалет на звук открывающейся двери, но, узнав нас, облегчённо выдыхает.

– Пусто, – отрывисто сообщает Глеб. – Ни единой живой души во всём доме. Кроме нас.

– Что же делать дальше, Кирилл? – матушка старается держаться, но по голосу понятно, как тяжело ей это даётся. – Даже если бы мы захотели, бумаги за такой короткий срок подготовить не удастся. На что эти негодяи рассчитывали?

– Запугать и подавить волю к сопротивлению, – сам не замечаю, как начинаю мерять шагами кухню из угла в угол. – Такие как они делают страх своим оружием против ни в чём не повинных людей. Но мы не станем сидеть сложа руки. Где этот карьер?

– В паре вёрст дальше по дороге, – Елена Львовна поднимает голову. – Ты разве не помнишь, как там в детстве пропадал, несмотря на наш с отцом запрет?

Конечно же, не помню! Но сейчас это не важно. Татьяну надо спасти, чего бы мне это не стоило!

– Увы, нет, – с сокрушённым видом качаю головой. – Наверное, в тот раз так по голове наподдали, что память до сих пор не восстановилась… Матушка, можно ли туда на машине подъехать? Надо выяснить, вправду ли там эти уроды окопались.

– Здесь требуется действовать максимально тихо, – Глеб стискивает рукоять арбалета. – Иначе они могут навредить твоей сестре.

– Потому про машину и спрашиваю, – киваю, соглашаясь со сказанным. – У неё грохота двигателя не слышно – значит, можем незамеченными близко подобраться. И отступить, разумеется, когда придёт время. На такой скорости нас никто не догонит.

– Можете на меня рассчитывать, – Катерина смачно бьёт кулаком, затянутым в кожаную перчатку, о ладонь другой руки. – А батя меня ещё отпускать не хотел…

От такого дружеского участия в груди разливается непривычное тепло.

– Друзья, спасибо, что вы со мной в этот нелёгкий час, – обращаюсь я к обоим сразу. – Надеюсь, у меня будет возможность отплатить вам тем же.

– Лучше не надо, – морщится Сорокина. – Несколько похищений подряд – это как-то чересчур.

– Матушка, сумеете приглядеть за слугами? – оборачиваюсь я к Елене Львовне. – Нам нельзя ждать до назначенного времени. Нужно действовать прямо сейчас.

– Кирилл, можешь об этом не переживать: у меня есть некоторый опыт в уходе за ранеными, – женщина, плотно сжав губы, смотрит на меня с мольбой во взгляде. Но всё-таки решается. – Заклинаю вас: будьте осторожны. Я не хочу, чтобы этот дом увидел ещё одни похороны.

– Обещаю до этого не доводить, – сжимаю её ладони в своих руках. – А Островские всегда держат слово.

– Тогда ступайте с материнским благословением, – Елена Львовна решительно поднимается со стула. – И наподдайте этим негодяям и от моего имени тоже.

***

Машина, управляемая Катериной, непривычно медленно едет по просёлочной дороге.

Миновав третью по счёту деревню, мы видим впереди высокие отвалы породы и несколько заводских зданий рядом с ними.

– Так, ближе подъезжать не стоит, – командую негромко. – Катерина ждёт здесь вместе с машиной, готовая сорваться с места в любой миг. Глеб, как там «Стрекозы»?

– Осматриваются. Пока никого не засекли, но, думаю, просто надо ближе к заводским постройкам подобраться.

Напарник водит в воздухе руками, отдавая команды с видимой лишь ему панели управления.

– Им просто больше негде спрятаться, – добавляет убеждённо. – Да и дорога, где можно проехать, здесь всего одна. Вряд ли они девочку на руках сюда притащили, так что незамеченными не проскочат.

– Тогда давай на разведку к зданиям. Засядем рядом и всё выясним. Может, и место, где Таню держат, найдём, – подаю пример, выходя из остановившейся за деревьями машины. – Я продолжу попытки связаться с ней. Надеюсь, она не пострадала…

Глеб, тактично оберегая мои чувства, следует за мной на некотором расстоянии. Мониторить обстановку, впрочем, тоже не забывает.

Когда подбираемся ближе к зданиям, приходится лезть по кустам едва ли не на корточках из опасения быть обнаруженными. Напарник сосредоточенно вглядывается в мана-визор.

– Я нашёл их машину. Загнали за какой-то сарай позади самого высокого здания, – рука Скороходова выписывает сложный жест, запуская «Стрекоз» по новой траектории. – Небось и сами внутри конторы сидят, чтобы с улицы не было видно. Попробую в окна позаглядывать.

– Давай, – машинально соглашаюсь…

И тут в голове раздаётся голос:

«Как больно… ох, скорее! Кирилл! Кирилл, ты меня слышишь? Ну пожалуйста, ответь!..»

«Слышу тебя, Таня! Ты как, цела?»

«Цела, всё нормально… Да это не главное! Я боюсь ошибиться, но… Мне кажется, наш любимый дядюшка заодно с бандитами!»

Новости сегодня – одна лучше другой!

Нет, дядюшка, конечно, симпатии ко мне не испытывал и к дому свои руки тянул… Но чтобы до такого скатиться?

«Таня, обвинение серьёзное. Ты уверена?» – переспрашиваю, лихорадочно размышляя, как действовать в таких обстоятельствах дальше.

«Он меня во дворе забалтывал, пока эти уроды в доме что-то делали, – вспоминает сестра. – Я как их увидела – бежать бросилась, а дядя меня за руку схватил и удержать пытался. Ну, перстнем в лоб и получил!»

«А что искали, не знаешь?» – несмотря на серьёзность ситуации, едва сдерживаю смех, представляя опешившего от оплеухи родственника.

«Нет, не говорили. Я бы удрала, но ко мне сзади один подкрался, – голос сестры сочится детской обидой. – Тряпкой с какой-то гадостью нос зажал – и усыпил. Только пару минут назад в себя пришла».

«Слушай внимательно. Если зайдут проверить – виду не подавай, что очнулась, – глубоко вдыхаю, гася полыхающую внутри ярость. – Ты можешь описать, где сейчас находишься?»

«Какая-то комнатушка полутёмная под самой крышей здания, – девочка замолкает ненадолго, будто осматривается вокруг. – Окошко маленькое с решёткой под потолком, мне до него не достать».

«А почему считаешь, что под самой крышей?» – шарю глазами по зданию, пытаясь отыскать подходящее по описанию место.

«Птицы над головой когтями по железной кровле скребут, слышно хорошо, – уверенно заявляет Таня. – Попробую пока верёвки на руках ослабить».

«Эти уроды тебя ещё и связали?! – новая волна ярости едва не заставляет сорваться с места, чтобы в одиночку перевернуть все постройки у карьера вверх дном. – Побоялись, что сдачи дашь?»

«Конечно, – отвечает сестра с гордостью. – Я ж их главному «Змеиным взглядом» по глазам влепила, когда он меня схватить пытался. Ну, тому, лысому, в которого я из ружья целилась, помнишь? И дяде лоб раскроила. Кровищи было…»

Надо же, старые знакомцы! То есть, в тот день, когда я оказался в этом мире, «приставы» появились в нашем доме с дядюшкиной подачи?

Картинка в мозгу складывается окончательно.

Дядюшкина подсказка насчёт возможного заработка, конфликт в трактире, нападение на Изнанке – всё в неё ложится идеально. И план возмездия представляется теперь кристально ясно.

«Жди меня, – подытоживаю решительно. – Я обязательно тебя вытащу. Только сейчас прервусь ненадолго: надо с друзьями дальнейшие действия обсудить».

«Приходи поскорее, тут страшно», – шепчет у меня в голове Таня и прерывает связь.

– Глеб, нужно найти комнату с зарешёченным окном под самой крышей здания, – поворачиваюсь к напарнику с решительным видом. – «Стрекозы» справятся?

– Спрашиваешь! Уже ищу, – Скороходов кивает, активно шевеля руками в воздухе. – Скорее всего, где-то ближе к карьеру, чтоб выйти было сложнее… Ага, вон там.

Портальщик замирает, всматриваясь в визор.

– Нашёл её! – рапортует он довольным голосом. – Забрать девочку оттуда?

– У меня идея получше, – на моём лице сама собой расцветает зловещая улыбка. – Я останусь в этой комнате, а ты отведёшь Таню в машину к Катерине. Нужно же до этих ушлёпков донести идею о том, что детей похищать вредно для здоровья и благополучия.

– Один? Мы же не знаем, чем они вооружены… – начинает было переживать напарник, но я останавливаю его жестом:

– Против меня и якула они не выстоят. А если даже в тварей обратятся, то наверняка будут непривычны к их новым телам. Да и Выжигатель их точно успокоит.

Глеб скептически хмурится. Хлопаю его по плечу, серьёзно глядя в глаза:

– Ты, главное, сестру уведи, пока не началась заваруха.

Потому что это моя битва. Сражение, которое я обязан провести сам – от начала и до конца.

Товарищу только и остаётся кивнуть:

– Скажешь, если потребуется подмога.

Глеб отступает на пару шагов, чтобы подготовиться к открытию портала.

– Предупреди девочку, чтобы от окна отошла, – произносит деловито.

«Таня, слышишь меня? – активирую связь через перстень. – Всё в порядке?»

«Пока никто не заходил, – тут же откликается она. – Ты что-то придумал?»

«Да. Только ничему не удивляйся и не кричи, чтобы внимание бандитов не привлечь. И держись подальше от окошка. Я приду за тобой совсем скоро».

– Открывай портал, – командую Глебу.

Тот привычным движением пробивает в пространстве прореху, в которую я шагаю тут же, без лишних раздумий.

И уже через мгновение выхожу в тёмную пустую комнату, где в едва пробивающемся через решётку закатном свете вижу знакомый силуэт.

Танюшка со связанными спереди руками молча кидается ко мне, утыкаясь лицом в куртку.

– Пришёл, – шепчет она, тихонько всхлипнув, но тут же берёт себя в руки. – А змей с тобой?

Якул молча материализуется у моего плеча. Взмахивает хвостом, рассекая стягивающие запястья девочки верёвки. Путы падают на пол, а с ними вместе – и тряпка, которой обернули руки, чтобы скрыть перстень.

Испугались, гады? Правильно. Только не того вы боитесь.

Ой, не того.

Вместо тысячи слов девочка молча стискивает змея в объятиях. Вот и тебе порция обнимашек, Яков. Что характерно, вырваться он даже не пытается.

– Кирилл, я «Стрекоз» с окна заберу – и можно уходить, – Глеб выходит из портала. Приветственно машет Тане рукой и направляется к решётке подбирать своих маленьких шпионов.

– Это Глеб Скороходов, мой друг, – представляю напарника сестре. – Он выведет тебя через портал к машине с ещё одной нашей помощницей.

– А ты как же? – удивляется Танюшка. – Ты разве не с нами?

– Я тут останусь, с Патлатым и его компанией побеседую, – широко улыбаюсь. – Заодно дядюшке объясню, что с родными так не поступают…

Внезапно вспомнив, достаю из кармана коробочку с подарком:

– У меня для тебя кое-что есть за проявленную храбрость. Повернись-ка.

Сестра послушно отворачивается, и я аккуратно прижимаю украшение к её спине в соответствии с инструкциями Медянкина.

В последний момент, когда я уже отнимаю руку, якул одним быстрым движением касается чешуек кончиком хвоста. Крохотная зелёная искорка вспыхивает в темноте – и тут же гаснет.

– Я добавил капельку волш-шебс-ства, – смущённо шепчет он – и тут же растворяется в воздухе.

А ещё говорят, что змеи холодны и безэмоциональны!

Врут бессовестно.

– Вернусь – расскажу как пользоваться, – шепчу сестре в макушку. – А теперь иди с Глебом и ничего не бойся.

– Возвращайся целым, – Таня обнимает меня и поворачивается к Скороходову, манерно протягивая ручку. – Я готова отправляться. Сопроводит ли любезный рыцарь юную деву в безопасное место?

Вот интересно. Что за книжки она читает в библиотеке нашего поместья?!

Напарник вон от таких манер аж дар речи потерял. Но лишь на долю секунды.

– Я к вашим услугам, молодая госпожа, – церемонно кланяется Глеб, принимая Танину ладошку. – Прошу, примите мою скромную помощь.

И тут же распрямляется, одновременно с этим ловко распахивая окошко портала.

«Мы с мамой ждём тебя дома», – раздаётся в голове голос сестрёнки. А сама она, не оборачиваясь, шагает сквозь пространство в безопасность.

Напарник тяжко вздыхает, глядя на меня:

– Сделай то, что должен. Если понадоблюсь – дай знать сестре. Тут же примчусь.

– Да всё как надо будет. Честное Островское! – на прощание подаю приятелю руку. Глеб от всей души её пожимает и ныряет следом за Таней, закрывая за собой проход.

Отлично! Теперь самое время действовать.

Подхожу к накрепко закрытой двери и начинаю молотить в неё, будто безумный. Некоторое время никакой реакции не наблюдается, но немного упорства – и в коридоре раздаются тяжёлые шаги.

– Хорош буянить, мелочь, – грубый голос сочится недовольством. – Патлатый тебя и так прибить порывается. Я б тоже злился, если б меня перед пацанами реветь заставили, гы-гы!

Значит, рыдающий вожак теперь не в почёте. Может, тут ещё и передел власти намечается? Как-то жаль даже, что моими стараниями огонь мятежа так и не успеет разгореться.

Бахаю ногой в дверь так, что с потолка сыплется сор. Бандит звучно чихает и брезгливо отплёвывается.

– Траханые голуби, что ж вы там жрали-то? – судя по звуку, похититель соскребает какую-то субстанцию с одежды. – Хотя брешут же, что к богатству… Ща оттирать посажу, засранка! Один хрен, тебе там заняться нечем.

Интересно, что можно оттереть со связанными руками?..

Великий Покровитель, да в чьих словах я ищу логику!

Ключ скрипит в замке, и звук становится сигналом к действию.

– От двери брысь! Зашибу, – раздаётся команда. Створка резко распахивается наружу, являя мне одного из мордоворотов.

И правда, знакомое лицо. Именно он возмущался, что «о главе рода уговора не было».

– Ты чё колотишь? Больная что ли? Тя всё равно никто не слышит! – рявкает он в темноту, стоя на пороге.

– Ну ты же услышал! – обнадёживаю бедолагу за миг до того, как рукоять хлыста врезается ему в висок.

Подхватываю обмякшее тело и затаскиваю внутрь, аккуратно прикрыв дверь.

– Веди себя хорошо – и больно не будет, – обращаюсь к вырубленному бандюгану, крепко стягивая ему руки его же ремнём. – А я пока с остальными пообщаюсь.

Тихонько выглядываю в коридор, убеждаясь, что там пусто.

И отправляюсь на прогулку по зданию, заперев импровизированную темницу на ключ.

Стараясь не скрипеть половицами, добираюсь до лестницы на второй этаж и аккуратно спускаюсь вниз. Впереди никого, но из приоткрытой двери слева раздаются голоса:

– А вот тебе и туз к одиннадцати! Мой выигрыш!

– Да это очко какое-то, а не карты! Шоб я ещё раз на уговоры ваши поддался? Да ни в жисть!

– Ничё, ща Ванёк придёт – отыгра́исся! Он ваще карты второй раз в жизни видит. Чёт он, кстати, долго там возится, пойду проверю!

А вот это ты зря, конечно!

Оглядываюсь по сторонам в поисках укрытия. Под потолок не влезть, наверху позади – голый коридор. Только под лестницей – перевёрнутый деревянный ящик с выбитой стенкой.

Долго не раздумывая, ныряю под него, повернув так, чтобы содержимого не было видно.

Из двери вальяжно выходит коварного вида тип и направляется к лестнице.

Интересно, ключ от темницы у него есть?

Тихонько приподнимаю своё укрытие и, изображая отважную черепашку, гусиным шагом двигаюсь по лестнице за неторопливым похитителем, стараясь не греметь ящиком о ступеньки.

Успеваю подняться обратно на третий этаж как раз в тот момент, когда бандит добирается до двери и дёргает ручку.

Та, естественно, не поддаётся.

– Небось запер и ушёл Патлатому доложиться, а я прощёлкал, – кривится незадачливый охранничек и оборачивается к лестнице.

Деревянный ящик стоит прямо в проходе, настойчиво мозоля ему глаза.

– Чё за хрень? – изумляется головорез, извлекая из кармана кастет. – Кто тут?

Медленным шагом он подходит к ящику, не сводя с него глаз. Замирает в шаге от цели – и рывком откидывает его на ступеньки лестницы.

Пусто.

– Тьфу, приколист хренов! – сплёвывает разочарованный бандит. – Научись уже проигрывать, что ты как…

Светящийся зелёным хлыст оборачивает шею отвлёкшегося тюремщика, передавливая глотку и сонные артерии. Он пытается сдвинуть его, ослабив хватку.

Но совсем скоро пальцы разжимаются и бессознательное тело шмякается на пол.

– …как дитя малое, честное слово, – заканчиваю начатую им фразу, оттаскивая бесчувственную тушу к лестнице за угол, где сам прятался секунду назад. – На коробку повёлся и такого солидного змея не заметил.

Накрываю болезного ящиком – и тут внизу раздаётся недовольный голос:

– Вы там чё, пианину двигаете? Или вдвоём одну девчонку успокоить не можете?

Голова недовольного картёжника показывается на лестнице.

А через миг его взгляд встречается с моим.

– Здорово, солнышко, – приветствую негодяя.

И активирую «Змеиный взгляд». Противник нелепо взмахивает руками, зажимая ими ослепшие глаза, и, теряя равновесие, кубарем скатывается со ступенек.

Прыгаю вслед за ним. Но вмешательство уже не требуется: незадачливый похититель валяется в отключке, приложившись с размаху головой о пол.

Упаковываю ремнём и его, после чего заботливо затаскиваю под лестницу, откуда недавно позаимствовал ящик.

– Счастья вам, – бросаю на прощание и неспешно отправляюсь по коридору.

Если трое вырублены, остались лишь Патлатый и дядюшка. Вряд ли они сумеют оказать достойное сопротивление.

С этими мыслями открываю дверь – и едва успеваю броситься в сторону от летящего прямо в лицо стального троса. Он в труху разносит дверь, кусок деревянной стены и балкончик с лестницей на первый этаж, где я оказался.

Опора под ногами исчезает, и бессердечная гравитация увлекает меня в окружении кучи щепок вниз головой, прямо на бетонный пол первого этажа!

Глава 37

Эй, полегче!

Голова – одна из моих любимых частей тела! И целой она мне нравится намного больше!

«Жила» выстреливает из руки, успевая вцепиться в жалкие остатки перил и гася стремительное падение.

Хлипкая конструкция не выдерживает моего веса. Всё, что удаётся сделать – развернуться ногами к земле.

Врезаюсь в бетон, стремительно катясь по полу и гася инерцию падения.

И лишь чудом ухожу от второго удара тросом, пришедшимся в место моего приземления.

Да что тут вообще происходит?!

Здание заминировали или карьерная техника ожила?

Две ярко-синие точки вспыхивают в противоположном конце помещения, словно фонари освещая комнату.

– Не рыпайся, Островский, а то без зубов останешься! – раздаётся неведомо откуда знакомый голос лысого «судебного пристава». – Гони бумаги на до́м, быстро!

Хлопок моей ладони о мой же лоб слышно, кажется, во всём здании. Он что, всерьёз рассчитывал, что я на его тупой шантаж поведусь?

Ладно, сам виноват.

– Хорошо, хорошо, только не бейте, дяденька! – кричу, стараясь как можно натуральнее изобразить испуг.

Не получается, конечно, но так и мы, чай, не на театральной сцене.

Да и критик из бандита, прямо скажем, так себе.

– Ложь их на пол перед Копателем и дуй обратно туда, где стоишь! – рявкает Патлатый через громкоговоритель.

А у меня наконец-то получается разглядеть источник света и звука. И теперь испуг получается куда натуральнее.

В одном помещении со мной стоит трёхметровая фигура, отдалённо напоминающая человека. Только тело его состоит из неведомым образом держащихся вместе огромных булыжников.

Одна из ковшеобразных ладоней обмотана стальным тросом, которым эта бандура крушила помещение в тщетных попытках меня угробить. Синий свет исходит из маленьких глазёнок этого «камневика».

Приглядываюсь внимательнее – точно, макры.

Да что вообще тут за хрень творится? Великий Рандом, ты совсем с катушек съехал?

Отстёгиваю с бедра сумку и осторожными шагами приближаюсь к зловещей громадине. Надо разглядеть врага получше: вдруг пойму, где у него кнопка?

– Чего копаешься? Резче давай! – раздаётся усиленный магией голос из дырки на месте рта голема. – Мне ещё Петровичу твоё подношение тащить, чтоб он мне деньгу отдал!

Петровичу, значит? Андрею, наверное.

Ну, доберусь я до тебя, дядюшка! За всё мне ответишь…

Кладу сумку на пол и распрямляюсь, глядя в светящиеся точки на каменной роже.

– А дальше что? – делаю голос максимально жалобным, стараясь не заржать вслух.

– А дальше… стой спокойно, чтобы пришибить тебя было проще! – взвизгивает Патлатый.

Рука гиганта с тросом взмывает в воздух, намереваясь навсегда решить вопрос наследования в роду Островских.

И проносится через то место, где меня уже нет.

Кувырком нырнув под атакующую конечность, разворачиваюсь, поднявшись на колено. Сдвоенный выстрел из Выжигателя перешибает трос, оставляя в руке голема бесполезный обрывок.

– А-а-а, сука вертлявая! – орёт горе-оператор, пытаясь повернуть каменного громилу в мою сторону.

Но забывает, что у физических объектов есть инерция.

И упускает несколько драгоценных секунд, за которые я успеваю заметить окно в стене на втором этаже и его перекошенную от ярости физиономию в нём.

Попался!

«Жила» стремительным броском выбивает стекло и вцепляется в воротник одежды Патлатого. Рывок – и бандит ласточкой вылетает в окно, грузно приземляясь на пол, словно мешок с картошкой.

С его лысой головы слетает металлический обруч с небольшой коробочкой. Да так удачно прикладывается ею о твёрдую поверхность, что в стороны разлетаются лишь бесполезные обломки.

Голем на секунду замирает на месте, а потом разворачивается в мою сторону и глаза его меняют цвет на красный.

– «Копатель» переведён в автономный режим до восстановления ручного управления, – раздаётся изо рта истукана приятный женский голос. – Агрегат продолжит выполнять последнюю поставленную задачу до восстановления ручного управления.

А какая у нас там последняя была? Пришибить некоего субъекта по фамилии Островский, если не ошибаюсь?

Дабы я не терзался сомнениями слишком долго, каменный гигант уверенно шагает в мою сторону, набирая скорость, словно отходящий от вокзала локомотив.

И последствия нашей встречи легко предсказуемы.

Хлыст влетает в разбитое окно, вцепляясь зубами в подоконник. Рывок – и я стремительно протискиваюсь между осколками стекла внутрь комнаты, где раньше прятался Патлатый.

– Преследуемый объект укрылся за преградой. Оценка прочности: низкая. «Копатель» переходит в режим дробления. Обслуживающему персоналу предписывается соблюдать безопасную дистанцию.

Голос замолкает, а голем поднимает правую руку с намотанным на неё обрывком троса.

И наводит точно в выбитое окно.

Бросаюсь влево, стараясь оказаться как можно дальше от центра комнаты. А мгновением позже каменный кулак, круша всё на своём пути, проносится через всё помещение, уничтожая заодно и дверь в коридор.

«У него ещё и второй кулак есть!» – мелькает в голове жуткая мысль.

И в этот момент замечаю всё тот же металлический трос, проходящий через каменную конечность и тянущийся к голему. Он тут же начинает двигаться, волоча кулак обратно к замершей на месте исполинской туше.

Вот он, тот самый шанс!

Вскакиваю с пола, бросаюсь к пробитой кулаком стене, на ходу активируя «Магическую проводимость».

– Яков, пускай «Пневморез» через хлыст! – ору, выпрыгивая наружу.

«Жила», отведённая назад в отчаянном взмахе, встопорщивает чешуйки по всей поверхности.

Миг – и они начинают бешено вращаться, завывая, словно цепная пила, и создавая по всей длине бритвенно-острую режущую кромку.

– Руби концы, причал отходит! – выдыхаю, взмахивая рукой с зажатым в ней оружием.

Хлыст, не встречая сопротивления, проносится через трос, рассекая его надвое.

Разворачиваюсь на месте, чертя «Жилой» линию поперёк тела голема – и вырубаю оба навыка, пока не оттяпал себе что-нибудь нужное.

Каменный гигант опять замирает, будто обдумывая следующее действие.

А затем обе его руки ниже плеч отделяются от тела, с грохотом падая на пол. Верхняя половина туловища, качнувшись, сползает с торса и звучно бухается рядом, открывая моему взору идеально ровный срез.

– Неисправность! Неисправность! – тараторит голос изо рта истукана. – «Копатель» не может обнаружить опорно-двигательный аппарат!

– Потому что у тебя его больше нет, – злорадно ухмыляюсь и толкаю замершую нижнюю половину каменной туши.

Покачнувшись, она обрушивается на незамолкающую голову, раскалывая её напополам. Макры из глазниц, погаснув, исчезают под грудой щебня.

И наконец наступает тишина.

Оглядываюсь вокруг и неторопливо шагаю к своей сумке, спокойно лежащей неподалёку.

– Ну и кто весь этот бардак убирать будет? – обращаюсь к начавшему шевелиться Патлатому, цепляя сумку обратно на бедро. – У тебя, случайно, десятка-другого знакомых дворников нет?

Тот мычит что-то невразумительное, пытаясь подняться с пола.

– Давай так, – поднимаю тяжело дышащего бандита и усаживаю, прислонив к стене. – В связи с твоим неликвидным состоянием вопрос с уборкой я решу сам. В обмен на эту услугу ваш квартет под конвоем доставляют в больничку, а оттуда – отправляют за решётку исключительно ради вашей же безопасности. Потому что только в этом случае я буду считать дело о похищении моей сестры улаженным и не стану вас преследовать, пока не передушу всех собственными руками. Моргни один раз, если согласен.

Патлатый с видимым усилием зажмуривается и открывает глаза снова.

– Вот и чудесно! – ободряюще хлопаю лысого по плечу, отчего он тут же кривится от боли. – Я тогда пока что Андрея Петровича разыщу, а ты тут посиди. И не забудь: сбежишь – каждую ночь будет ревущая цепная пила сниться. Догадываешься, к чему? Кивни, если догадываешься.

Кивает бандит в этот раз намного быстрее. Наверное, не желает слушать толкование сна в моём исполнении.

– Вот и славно. Тогда не прощаюсь, – поднимаюсь с пола, отряхивая руки от пыли.

Пора по душам потолковать, дядюшка.

Лестниц в помещении после битвы с големом не осталось, а сложных путей искать не хочется.

Поэтому откидываю здоровенный засов и просто выхожу на улицу через чудом уцелевшие ворота. Не думаю, что Андрей Петрович в попытке сбежать решится сигануть со второго этажа на бетонный пол.

А если и решится – далеко после такого точно не убежит. Отчего-то я в этом глубоко убеждён.

Однако дверь за собой всё равно запираю. Вдруг Патлатому всё-таки нравится ночами грезить о цепных пилах?

Дверь в левое крыло здания слегка приоткрыта, будто из неё наблюдали за дорогой. Надо бы отсечь этот путь к отступлению, чтобы потом блудного родича по местным лесам не вылавливать.

Достаю мобилет и набираю номер Глеба.

– Кирилл, ты живой? Судя по звукам, там здание до фундамента разнесли! – в голосе напарника чувствуется едва уловимый намёк на то, что и он не прочь был поучаствовать в демонтаже бандитского логова.

– Не, только пару этажей, да и те – изнутри, – потираю ушибленный при неудачном падении бок. – Подъезжайте к главному входу в левом крыле, дорога прямо на него выведет. Хочу быть уверенным, что у дядюшки моего внезапной тяги к прогулкам на свежем воздухе не образуется.

– Понял тебя, через минуту будем! – рапортует Скороходов и отключается.

Эх, никак он не научится поправку на стиль вождения Катерины делать. Секунд двадцать, не больше!

Слышу хруст гравия, извещающий о стремительно приближающейся машине, и шагаю внутрь помещения.

Света тут достаточно, чтобы разглядеть пыльные конторские столы и стойки да кучу стульев, беспорядочно сваленных у одной из стен.

А из коридора чуть дальше доносится размеренный стук и сдавленное мычание.

Интересно, они ещё и корову из ближайшей деревни свели?

Двигаюсь по коридору к источнику звука, пока не упираюсь в закрытую дверь какой-то подсобки. Изнутри слышна возня, будто здоровенная крыса пытается колбасу из кладовой вытащить.

Дёргаю дверь на себя, но та не поддаётся.

Что ж, другого выхода нет.

Рука привычным движением ложится на рукоять Выжигателя.

Направляю ствол под углом вверх – и одним выстрелом испаряю замок вместе с изрядным куском двери и стены.

Дверь, обиженно скрипя от такого обращения, распахивается сама.

Вглядываюсь в помещение и сквозь летающую в воздухе пыль и обрывки бумаги различаю скрючившуюся на полу фигуру человека в испачканном дорогом костюме.

Его рот завязан грязной тряпкой, на лбу запеклась кровавая ссадина, а руки скованы за спиной полицейскими наручниками.

– Андрей Петрович! – горестно всплёскиваю руками. – А вы оказались здесь как?

Родич радостно мычит сквозь кляп, всем своим видом выражая благодарность за неожиданное спасение.

Наверное.

Не слишком церемонясь, водружаю дядюшку на ноги и убираю тряпку с его рта. Тот, краснея от натуги, выплёвывает собственную перчатку.

– Фам мнутви глюф! – сообщает пленник едва ворочающимся языком. – Ыфдеваыфь, хады!

– Нет им прощения! – поддакиваю с праведным гневом в голосе.

Носком ботинка осторожно расправляю обслюнявленную перчатку и встряхиваю её, приподняв за один из пальцев. И правда, ключ внутри.

Воистину безгранична человеческая изобретательность!

– Кто же вас так, дядюшка? – отпираю браслеты.

И запасливо закидываю их вместе с ключом в карман куртки. Кто знает, вдруг ещё пригодятся?

– Хакие-то бан-диты, – выдавливает Андрей Петрович. Сейчас его речь куда понятнее, чем раньше. – Они в ваф дом валефли, кокда мы ф Тафьяной во тфоре пефедовали.

– Как же так выходит, что вы уже второй раз одновременно с ними в моём доме оказываетесь? – произношу с нажимом.

Но дядя делает вид, что не обращает на мой тон внимания.

– Я бы и шам хотев это внать, тьфу! – родич продолжает отплёвываться, тщательно изображая, как его бесит эта ситуация. – Может, подобное тянется к подобному?

Ну, дядюшка! Языком еле шевелит, но поглумиться шанса не упускает.

– Буду считать, что вы не оправились от ужасного эмоционального потрясения, пробыв… а сколько вы тут пробыли, кстати? – игнорирую подначки и сбиваю внимание неожиданным вопросом.

– Несколько часов, может и больше, – к Андрею Петровичу наконец возвращается способность внятно разговаривать. – А где Татьяна Викторовна? С ней всё в порядке? Ей удалось спастись?

– А вы сами разве не в курсе? – рявкаю в ответ. – Вместе же во дворе были!

– Она, когда бежать бросилась, мне чем-то в спешке по лбу так приложила, что аж искры из глаз посыпались! – обижается дядюшка. – А потом дышать стало нечем, и я потерял сознание. Очнулся уже здесь в этом вот неприглядном виде.

Жаль, конечно, этого добряка. Но почему-то не от всего сердца.

– Так нужно найти её, скорее! – слова вырываются раньше, чем я успеваю это обдумать. – Бандиты оставили письмо с требованием выкупа! Ей может угрожать серьёзная опасность!