Текст книги "Островский. Вызов принят! (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9

Вадим Денисович Сорокин в который раз поправляет на носу очки, чтобы внимательнейшим образом осмотреть плоды своих трудов.

Достойная работа!

Всё сконструировано по высшему разряду.

Экосистема тщательно выстроена, состав почвы и освещение подобраны на основе долгих кропотливых исследований. На некоторые из них ушли месяцы упорной работы и многие тысячи рублей.

Но результат того стоил.

Толстое, но идеально прозрачное стекло дендрария надёжно защитит содержимое от внешних воздействий. И, конечно, даст возможность детально рассматривать его со всех сторон.

Огромная мембрана над ним, оправленная в рамку из морёного дуба, без малейших искажений воспроизведёт мелодичный перезвон, издаваемый растением при колебании на искусственно воссозданном ветру.

Два мощных макра в основании конструкции поддержат необходимый для роста магический фон.

Уже совсем скоро внутри этого дендрария разместится самый важный элемент его коллекции диковин и редкостей. И тогда он в полной мере сможет насладиться результатами своего усердного труда.

Вадим Денисович сладко жмурится, представляя себе недалёкое будущее.

Ожидание, конечно, мучительно, но результат себя оправдает на все тысячу процентов.

Главное, чтобы у этого бойкого молодого человека… Глеба, кажется, надо проверить записи… Главное, чтобы у него всё получилось так, как они вместе спланировали.

Сорокин замечает неаккуратный след, оставленный его же пальцем на стекле. Укоризненно качает головой и поспешно вытирает его чистым кусочком ткани.

К моменту доставки кристального папоротника всё должно выглядеть идеально.

***

– Не-е-е-т! – белугой ревёт Глеб, которому сверху открывается идеальный вид на разворачивающийся в лагере погром. – Я тебе все ноги вырву, падла корявая!

Надеюсь, это он не мне, а крабу.

Уточнять некогда: гадина поднимается на цокнувшие о камни лапы и грозно заносит оставшуюся клешню. Скажете, ничего страшного, да? А вас когда-нибудь били бревном, длиною в сажень?

Перекатываюсь в сторону, с размаху врезаясь плечом в злополучный ящик со снарядами. Клешня уже падает сверху и я, выбрасывая хлыст вперёд, из последних сил ныряю крабу под брюхо.

Голова змея смыкает зубы на задней части панциря.

«Жила» рывком протаскивает меня под ним, едва не распоров мне живот о торчащий из земли камень. Качусь по земле, гася инерцию, и вскакиваю посреди руин, оставшихся от палатки.

Клешня ударяет точно по ящику с боеприпасом, разбивая его вдребезги.

Раздаётся взрыв, краба подкидывает в воздух, впечатывая в скалу над проходом, из которого он появился. От клешни остаются одни ошмётки, ещё одна нога с хрустом ломается при падении.

Но живучая гадина опять поднимается с явным намерением завершить ужин любой ценой!

Ты, может, ещё и регенерируешь, плотно покушав? Как бы нанести тебе столько урона, чтобы наверняка успокоить?

Внезапно вокруг шеи объёмным шарфом вспыхивает зеленоватое свечение. А долей секунды спустя из него материализуется якул.

– Ис-спользуй «С-синергию»! – шипит он, глядя прямо мне в глаза. – Направь нашу общ-щую мощ-щь, ш-штобы повергнуть врага!

– Яков, обзор не загораживай! – отпихиваю наглую морду в сторону.

Легко сказать – направь. А выполнить-то как? Вот бы мне какую-нибудь подходящую пушку…

Ответ внезапно вспыхивает в мозгу, а тело само начинает действовать.

Рука молниеносно ныряет в карман, выдёргивая оттуда потрёпанную временем и взрывом рукоять Выжигателя. Пригодилось-таки отцовское наследство!

Змей, словно читая мои мысли, рывком дотягивается до оружия, впиваясь в металл зубами.

А дальше происходит то, что происходит.

Очертания пушки в руке стремительно меняются. Рукоять становится анатомической, адаптируясь под мою ладонь. На месте отсутствующего ствола появляется новый, большего диаметра и чуть длиннее.

Дульный срез венчает разинутая пасть якула с хищно светящимися глазами.

Подхватываю рукоять второй рукой, наводя оружие прямо в щёлкающие жвалы. Два ярких пятнышка света, исходящего из глаз змея, замирают неподвижно на цели.

– Ва-банк! – выдыхаю я, нажимая на клавишу спуска.

Звук нагревшегося под высоким давлением воздуха немилосердно бьёт по ушам.

Хитин на морде чудовища, не выдержав исходящей из ствола моего оружия мощи, брызгами разлетается в стороны. А мгновение спустя из задней части панциря вылетает фонтан осколков, обильно перемешанных с его содержимым.

Оставшиеся ноги подламываются, и гигантский граб грузно грохается прямо на закопчёное взрывами брюхо.

Глаза его расфокусировано и безжизненно разъезжаются в стороны. Сквозь туннель, пробитый «Пневморезом» в его туше, можно руку просунуть.

Но не очень хочется, честно говоря.

Оружие в руке снова светится, превращаясь в старую потрёпанную рукоять. А змей стремительно срывается к поверженной добыче.

Глеб, поджав губы, молча взирает с уступа на творящееся внизу безобразие. Ещё немного – и расплачется от досады, как ребёнок.

И я его за это не осуждаю.

– Ты, главное, сильно не ругайся, – примирительно поднимаю руки перед собой. – Не последний же это папоротник в мире, в конце концов.

Напарник собирается что-то ответить, но не успевает.

Змей стрелой несётся к нему с крабьего трупа и, зависнув над его плечом, легонько тыкает кончиком хвоста в фамильный перстень.

Глеб на секунду замирает… И со всей дури лупит правым кулаком в скалу под собой!

Рефлекторно готовлюсь услышать витиеватый матерный комментарий. Но в точке контакта с почвой внезапно открывается небольшой портал. Напарник, буквально, проваливается в него, – чтобы через мгновение выпасть из такого же, раскрывшегося в метре над землёй прямо рядом со мной.

– Змей поделился со мной частью своей мудрости. – Глеб поднимается с земли и смотрит мне прямо в глаза. – А ещё он обещал помочь с выполнением нашего задания.

– А что, так можно было? – показываю пальцем сначала на выступ, где мы прятались от гигантского краба, потом – на текущее местоположение Скороходова.

– Тогда – нет, – Глеб сам, кажется, не до конца верит в произошедшее. – А теперь Яков твой хвостом махнул – и вот.

– А-а, ч-щёрт с вами, Яков так Яков! – шипит змей, смиряясь, наконец, с неизбежным.

– Да не кипятись ты, мы ж со всем уважением, – почёсываю змея под нижней челюстью, от чего тот неожиданно млеет. – Нельзя такому важному члену нашей команды без имени ходить.

Ну или летать, тут уж пусть сам решает.

– С-славный был бой, – довольно прикрывает глаза свежепоименованный Покровитель. – Много пищ-щи, много с-силы. Даже час-сть памяти праматери вернулас-сь.

– Это ты из неё такие умения выуживаешь? – с возрастающим интересом поглядывает на якула Скороходов. – А про магические доспехи там ничего не говорится? Ну, по чистой случайности.

– Не наглей, – ехидно скалится змей. – А то подарок обратно заберу. «Сокращ-щение пути» – лучш-ше любого дос-спеха. Потому как ловить лицс-сом чужие удары даже в броне вредно.

– И я с тобой абсолютно согласен, – прерываю дебаты самым бесцеремонным образом. – Так что ты там говорил о выполнении нашего задания? Давай-ка с этого места поподробнее.

Змей слезает с моей шеи, бесцеремонно отпихивая в сторону. И сразу ныряет под обрывки палатки, на которой я только что стоял.

Пару секунд спустя якул появляется снова.

На его чешуйчатом теле ни единой пылинки, будто и не лазил он только что по взрытой недавним боем почве. А в зубах – какие-то корешки с налипшей на них землёй.

– Тащ-щите с-сюда с-свою банку, будет вам компенс-сация за форс-с-мажор, – шипит Яков, не раскрывая рта.

Мечта любого обжоры – разговаривать с набитым ртом, но пробовали ли вы носить свою поклажу при помощи рук?

Скороходов торопливо, не веря своему счастью, вытаскивает из сумки контейнер, предназначенный под добычу. Быстро нагребает туда земли из-под палатки и торжественно подносит змею.

Тот, недолго думая, выплёвывает корень прямо в набранный грунт. А потом суёт туда собственный хвост.

Контейнер озаряет знакомое зеленоватое свечение – и прямо на наших глазах сквозь почву пробиваются тонкие стебельки.

– Ш-што ус-ставилис-сь? – приводит нас в чувство якул, выдёргивая хвост обратно. – Включайте питание, пока вс-сё не развеялос-сь.

Глеб, восхищённо пялясь на продолжающий расти папоротник, нажимает на дно контейнера. Растение заключает в непроницаемый магический контур – точно как напарник демонстрировал в трактире.

– Ну ты прям Дубровский! – восхищённо выдыхает он. – Такое чудо сотворить! Век не забуду.

– «С-синергия» даёт понимание вещ-щей, – шипит змей, странно мерцая. – Пора на отдых, потратил много с-сил.

И мгновенно испаряется, будто его тут никогда и не было.

Благодарно поглаживаю перстень на руке:

– Спасибо тебе, Покровитель. Без тебя мы ни за что бы не справились.

«С-сделай нас-с ещ-щё с-сильнее, – шипит якул уже в моей голове. – А я пока тут немного пос-сплю».

Умаялся, бедный. Заставишь тебя силой работать, как же.

– Так, Глебушек! – тыкаю в бок избыточно счастливо пялящегося на банку с папоротником товарища. – Раз нас пока никто не беспокоит, давай-ка здесь порядок наведём. И ходу отсюда, пока ещё какая-нибудь сколопендра в гости не приползла.

Поломанный хлам бросаем на месте – не тащить же его с собой. Глеб подбирает несколько пустых снарядов и засовывает их в сумку. А с пусковой установкой вообще не расстаётся.

– Нанимателю покажем – глядишь ещё премию под это дело выбьем! – поражает он меня в очередной раз своей рациональностью. – Он всякими диковинами интересуется. Контейнер для папоротника Вадим Денисович сам мне выдал.

– Это заказчик твой? – уточняю у светящегося как начищенный пятак Глеба. – Ты просто раньше этого имени не называл.

– Он самый, – кивает Скороходов. – Сорокин Вадим Денисович, московский купец и известный в узких кругах собиратель древних редкостей.

– А почему в узких? – уточняю подозрительно.

– Чтоб знали только те, кому надо, – усмехается напарник. – А кому не надо – не знали. Он ещё и технические разработки финансирует, особенно если они связаны с Изнанкой.

– Да он прямо фанат, – киваю без особого энтузиазма.

А в глазах Глеба вспыхивает искреннее восхищение:

– «Зная тайны прошлого, можно творить истинные шедевры в настоящем» – так он говорил.

О, ещё один фанат в мою копилку. Мало мне было их в прошлой жизни.

Ладно. Пусть этот Сорокин хоть ночные вазы собирает – лишь бы платил исправно.

Окидываю взглядом поле битвы за папоротник в последний раз. Вроде ничего важного тут больше не осталось.

– Давай уже выдвигаться назад к порталу, – возвращаю ностальгирующего напарника на грешную землю. – Если из прохода ничего не течёт, значит, вода спала и путь свободен.

«Кс-стати, – вдруг оживает Яков. – Там в крабьем панцс-сире для тебя подарощ-щек».

Неприязненно зыркаю на раскуроченные останки бывшего противника.

Да игральный кубик тебе за шиворот! Я ж образно про просовывание руки говорил…

Перебарывая отвращение, шарю внутри пахнущей тиной туши. И натыкаюсь на крупный твёрдый кристалл, который с трудом охватываю пятернёй.

Не веря ощущениям, вытаскиваю зажатую в руке находку наружу.

И правда, макр! Здоровенный, под стать бывшему хозяину. Сквозь заляпывающие его ошмётки крабьих внутренностей пробивается лёгкое фиолетовое свечение.

– Как думаешь, Глеб, – спрашиваю у нервно сглотнувшего напарника, – тысяч на пятьдесят такой камушек потянет?..

***

Обратная дорога до портала получается удивительно спокойной. Особенно радует, что монстры, попавшие сюда сквозь пробой, в ущелье не задержались.

А может, это краб их сожрал. Кто знает, на что способна подобная тварюга.

Потому единственным препятствием на пути оказывается спуск с крутого склона на дно ущелья.

– Тебе помочь? – спрашиваю напарника, призывая «Зубастую жилу».

– Вот ещё, – ехидно ухмыляется Глеб. – Сам справлюсь!

И тут же проваливается в раскрывшийся под ногами портал. Чтобы через секунду выпасть из такого же, но уже в полутора метрах над дном ущелья.

«Сокращение пути» он использует всю дорогу, никак не наиграется. И правильно: хорошо тренированный навык может в нужный момент и от смерти спасти.

Впрочем, маны он жрёт, по его же словам, прорву. Так что в явном мире так часто прыгать не выйдет. А здесь резерв восстанавливается быстро, вот и выпендривается.

Впрочем, мне самому тоже грех жаловаться.

Ещё вчера меня хотели обнести какие-то головорезы в собственном доме. А сегодня я бы их ещё на подходе к поместью засёк. И высек бы прямо там, в профилактических целях.

Нечего мою семью беспокоить.

Семья. Друзья. Как непривычно и странно после долгих лет одиночества.

Служение Шаоси – не в счёт. Когда я называл богиню Азарта сучкой, ни грамма не преувеличивал.

Глеб, насвистывая весёлый мотивчик, постоянно вырывается вперёд, хотя тащит на себе тяжёлую трубу пусковой установки.

Мельком разбираю пару слов про «огромный набалдашник на волшебном посохе». И вдруг понимаю, что вместе с напарником искренне радуюсь удачному исходу нашего приключения.

И даже не против его повторить.

– В Подольск вернёмся – первым делом спать завалимся в ту же таверну, – мечтает на ходу Скороходов. – Там кроме охотников почти никто не останавливается, должны комнаты свободные быть.

Хорошо, что благодаря этому в прошлый раз там нашлось место для двух милых дам, не любящих сквозняки.

– Да я нисколько не против, – потягиваюсь изо всех сил, разминая умаявшиеся за день мышцы. – А заказчик твой где ждёт?

– В Москве, конечно, – бросает на меня недоумённый взгляд Глеб. – Чего ему в Подольске-то делать?

– Логично. Добираться как будем? – уточняю сразу. – Путь-то не самый близкий.

Напарник хихикает:

– Ну да, пешком далековато. С утра конный экипаж возьмём – часа за три доедем. С учётом движения по городу, разумеется.

Хоть кто-то из нас двоих хорошо в окрестностях ориентируется. Ничего, я тоже наверстаю как-нибудь.

– Тогда так и сделаем, – киваю, соглашаясь целиком и полностью. – Отдохнём от сегодняшних приключений – как раз сил для новых свершений прибавится.

Глеб внезапно становится серьёзным.

– Знаешь, – произносит со значением, – он предлагал постоянное сотрудничество, если достойно справлюсь. Ты как, согласишься работать со мной и дальше? Я ведь один ни за что не сдюжил бы.

Похоже, Рандом в этот раз на моей стороне. Или Шаоси опять вмешивается? Да не может быть, она сейчас в своём мире обустраивается. Договор выполнен, теперь я сам по себе.

Делаю вид, что раздумываю – чисто для порядку.

– Да с чего бы мне отказываться? – отзываюсь наконец. – Работа интересная, новые земли посмотреть можно, с разными людьми познакомиться – запросто. И всё это – на свежем воздухе! Красота!

– За это ещё и неплохо платят, – поддразнивает Глеб. – Так и быть: считаю твой ответ согласием в особо изощрённой форме.

– Согласием он и является.

Хлопаю напарника по плечу так, что тот натужно кряхтит, изображая нечеловеческие страдания под гнётом тирана Островского.

Выбираемся через открытый Глебом портал на нулевой уровень. В явный мир возвращаемся через стационарный, где нас снова отмечают как успешно возвратившиеся.

Топаем в трактир, где хозяин за прилавком встречает нас одобрительным хмыканьем. И даже представляется Леонтием и снисходит до разговора.

А всё потому, что мы считаемся прошедшими боевое крещение.

Теперь в глазах местных охотников мы пользуемся некоторым уважением. Ведь чтобы сунуться на Изнанку, много ума не надо.

Зато вернуться, да ещё с добычей, – куда сложнее.

Посему комнаты достаются нам без проблем, а еду предоставляют из каких-то особых припасов для тружеников Изнанки.

Приятно, чего уж тут.

Ужинаем внизу с остальными посетителями, прислушиваясь к разговорам. Но ничего интересного узнать не удаётся. Даже вчерашнюю гибель пьяного бугая никто не обсуждает.

Перед сном Глеб заглядывает ко мне в комнату с пусковой установкой на перевес.

– Можно её у тебя оставить? – интересуется просительно. – Шкаф занят, а на полу оставлять не хочется – наступлю обязательно.

– Вон туда, рядом с кроватью клади. Там её никто не потревожит. – Киваю на пол с той стороны, где ходить в ночи некому. А жаль. – Обещаю, что сохраню её неприкосновенной для тебя до самого утра.

Глеб важно устремляет палец вверх:

– Именно поэтому я спокойно оставляю «Катюшу» наедине с тобой.

Уже и имя ей сообразил, романтик!

– А почему не Акулину? – едва сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос.

Вот уж никогда не подумал бы, что у напарника подобные пристрастия. С другой стороны, дают же девичьи имена клинкам и кораблям, так что…

– Ну ты же слышал, как она поёт! – охотно объясняет свой выбор Скороходов. – Так только Катюша умеет.

И удаляется спать, оставляя меня наедине со стальной «дамой». Извини, принцесса, но твой кавалер сегодня в другом замке.

Укладываюсь в кровать с намерением продрыхнуть до позднего утра. Но подскакиваю от металлического грохота ещё затемно.

Это кто там по «Катюше» всё же решил потоптаться?

Глава 10

Распахиваю глаза – и обнаруживаю Глеба в исподнем, рухнувшим на мою кровать в обнимку с папоротником в контейнере.

– Решил убедиться, что мы тут с Катюшей не предаёмся разврату? – интересуюсь ехидно, подавляя зевоту.

– Почти угадал, – Скороходову явно не до шуток. О чём красноречиво говорит взведённый арбалет в другой руке. – Кто-то пытался сейчас выкрасть папоротник из моей комнаты.

– Ты хочешь сказать, что кто-то по-тихому проник в спальню и попытался вынести твою добычу? – остатки сна мгновенно улетучиваются. – И, вместо того, чтобы нашпиговать подлеца болтами, ты бежал с поля боя, спасая самое ценное?

– Отчасти. Покарауль пока, – Глеб швыряет контейнер мне и распахивает окно, выходящее на улицу. – Никого не видно. Может, и вправду почудилось?

– Так в чём, собственно, дело? – выглядываю на улицу из-за плеча напарника. Действительно – пусто и тихо.

– Да сон дурацкий приснился, похоже, – разом смущается Скороходов. – Дремлю себе, никого не трогаю, вдруг слышу – зовут меня. Открываю окно… А внизу Ольга стоит в… красных кружевах. И ручкой мне машет.

Ну и фантазии у тебя, парень, хе-хе.

– Говорит: «Что же ты, Глеб, миловался со мной, а даже цветочка завалящего не подарил». И смотрит с укоризной, – продолжает расписывать напарник. – Ну, я папоротник в банке из сумки достаю – и к окошку.

А вот это уже подозрительно.

– «Жалко мне для неё, что ли?» – думаю. И тут ка-а-ак пальцем о ножку кровати саданусь! – напарник взмахивает руками, описывая степень болевых ощущений. – Больно – жуть!

Радуюсь, что арбалет у него на предохранителе. Ведь на предохранителе, правда?

Глеб трагически вздыхает, заканчивая пантомиму. А я вздыхаю с облегчением: болт в печень – совсем не то, о чём мечтаешь с утра пораньше.

– И вдруг понимаю, что окно закрыто, – мрачно подытоживает Скороходов. – А я с папоротником иду к нему, чтобы контейнер наружу выбросить. Совпадение? Вряд ли. Ну, я рефлекторно к тебе в комнату через портал перескочил. Это первое место было, которое на ум пришло.

– А арбалет в руке у тебя как оказался? – тычу пальцем во взведённое оружие. – Ты с ним спал что ли?

– Ну да, – на лице портальщика ни один мускул не вздрагивает. Будто я спрашиваю само собой разумеющиеся вещи. – Вдруг грабители ворвутся, а я не готов?

– Быть всегда на взводе – вредно, – нравоучительно выговариваю встревоженному товарищу.

Но беспокойство гложет: кто-то явно догадался, что мы выбрались с Изнанки с добычей. Уж не наниматель ли тех самых головорезов, которых мы вчера столь фатально для них повстречали?

– Может, прямо сейчас в Москву рванём? – предлагает Глеб. – А то мало ли…

Задумываюсь на мгновение и качаю головой:

– Смысла нет. Вдруг просто приснилось? А если тебя правда пытались обмануть иллюзией, то второй раз сразу не сунутся. Настороженного уже не проведёшь. Так что вали обратно и отсыпайся: завтрашний день обещает быть нелёгким.

– Коли хитростью не вышло – всегда можно силой попробовать, – всё ещё сомневается Глеб.

– Ты же сам сказал – у тебя арбалет, – ухмыляюсь я. – Но если не уверен, можешь «Катюшу» с собой взять для полной надёжности. Пусть не выстрелит, но по голове-то ей врезать всегда можно.

Глеб с серьёзным видом задумывается, затем качает головой:

– Не стоит. Я с «Владой» и так в полной безопасности!

И покидает мою комнату через дверь, прижимая к себе спасённый папоротник.

Интересно, а сумке своей он имя уже дал?

***

Прерванный сон даёт о себе знать: подниматься к завтраку совершенно не хочется. Но награда сама себя не получит, так что делаю над собою усилие и под одобрительное шипение змея отправляюсь трапезничать.

Кажется, после путешествия на Изнанку якул стал активнее. То ли ещё будет! Особенно когда я его как следует раскормлю.

Глеб за столом тоже выглядит сонным. Бедняга, столько разочарований за одну ночь! Зато теперь мы настороже и по-тихому нас взять не получится.

В этом противник здорово просчитался.

После завтрака отправляемся искать экипаж в каретный двор – и крайне удачно успеваем к отправке почты в Москву. Глеб традиционно вызывается договариваться.

На пару минут уходит в контору, после чего возвращается крайне довольным.

– Нас до почтамта довезут. Резиденция Сорокина от него в десяти минутах пешком, мигом доберёмся, – Скороходов радостно потирает руки, будто сделку века провернул. – И всё это совершенно бесплатно!

Настораживаюсь:

– Бесплатно только макры в монстрах вырастают. Ты чего им наобещал?

– Всего лишь дать отпор любому, кто попытается напасть на карету, – хищно ухмыляется Глеб. – «Катюша» умеет быть очень убедительной.

– А что, в округе настолько неспокойно?

Глеб дружески хлопает меня по плечу, превратно истолковав мой задумчивый вид:

– Да не переживай ты так! Дорога наезженная, движение частое, дураков нападать на экипажи всё меньше.

– Вот только нам последнее время везёт именно на такие встречи, – хмурюсь скептически. – Не стоит забывать об осторожности.

– Ну, это само собой, – ответствует напарник, нежно оглаживая свою стальную «даму».

На том порешив, топаем к экипажу.

Как же плохо быть невыспавшимся! Но если нападут – отбиваться это не помешает. Тем более, что якул на награды не скупится.

А я жуть как люблю совмещать необходимое с выгодным.

Но Рандом, как обычно, переиграл всё по-своему.

Почти два часа мы катили по вполне добротной дороге, глазея по сторонам и болтая о всякой ерунде. Не заметили даже, как въехали в черту города.

Да, это вам не Подольск – размах больше. Хотя окраины не шибко-то и отличаются.

Экипаж, маневрируя по знакомому кучеру маршруту, останавливается у массивного здания почтамта. Там мы его и покидаем.

А дальше под предводительством Скороходова топаем между заслоняющими солнце домами к нужной усадьбе.

Выглядит она весьма старинной. Но вместо привычного сада перед главным домом – полупустая стоянка для конных экипажей и автомобилей.

Глеб безо всяких сомнений направляется к сторожу, сидящему на маленькой проходной при воротах и предъявляет ему нечто, напоминающее визитку.

Тот молча пропускает нас дальше.

По ступенькам поднимаемся ко входу в главное здание, Глеб уже тянет руку к звонку…

Ба-бах!

Стены и крыльцо под ногами вздрагивают, изнутри слышится звук бьющегося стекла. Дверь широко распахивается и навстречу нам устремляются клубы едкого дыма.

Из них выскакивает человекообразное существо в перепачканном и закопчёном рабочем комбинезоне с толстыми кожаными вставками на груди, локтях и коленях.

На голове – странная маска с узким стеклянным окошком на уровне глаз.

Странный незнакомец тычет в нас пальцем в толстой перчатке и глухим прокуренным голосом зловеще каркает:

– Вы выбрали максимально неудачный момент для визита, господа! Сейчас здесь такое начнётся…

– Катерина, ты опять что-то сожгла? – из недр особняка доносится сердитый мужской голос.

– Э-э… Это у вас так обед на кухне готовят? – интересуюсь с капелькой ехидства в голосе. Знакомство с заказчиком обещает быть интересным.

– Не совсем, – загадочно гудит незнакомец из-под маски. – Но если не поспешу, то можно и без еды остаться.

С этими словами он срывает с пожарного щита во дворе здоровенную кошму и скрывается с ней в недрах здания.

– Здесь всегда очень оживлённо, – безмятежно замечает Глеб, проходя в незапертую дверь. – В прошлый мой визит дождь с грозой был. Так за домом змей летал, молнии в банки ловил.

– И как? Поймал? – любопытствую, силясь вообразить мощь местного технического прогресса.

– Две – да, – усмехается напарник. – Третья банку разбила вдребезги, работник едва за мешки с песком нырнуть успел… А вот и Вадим Денисович Сорокин собственной персоной!

Мы оказываемся в обширном холле, богатое убранство которого изрядно скрадывают чёрные клубы дыма. По ведущей на второй этаж пологой лестнице спускается что-то бормочущий себе под нос седой мужчина в домашней одежде.

Глеб устремляется к нему, незатейливо вопя на весь дом:

– Вадим Денисович! Мы к вам с новостями о кристальном папоротнике!

– Сейчас всыплю ей по первое число! Больше на версту ни к чему ответственному не подпущу! – поначалу не обращает на него внимания заказчик. Потом недовольно хмурится. – Какой такой папоротник?! Не заказывал я никаких…

И вдруг замирает на месте, а сердитое выражение лица как по волшебству сменяется восторгом.

– То есть? В смысле, кристальный папоротник?! Но это же всё меняет! Груша! Грушенька! Подай чаю для гостей в мой кабинет! – суетится он, всё больше оживляясь. – И пусть нас никто не беспокоит!

– Прошу вас простить, что так встречаю гостей, – продолжает Вадим Денисович неловким движением головы указывая на ту часть особняка, где недавно громыхнуло. – Форс-мажор небольшой приключился…

– Всяко бывает, – киваю дипломатично.

Если это – «небольшой форс-мажор», то как же выглядит для него что-то действительно серьёзное?

Заказчик резко взмахивает рукой, будто отметая былые тревоги.

– Да ладно! Но это подождёт, – его лицо снова светится не хуже начищенной монетки. – Новости о папоротнике тысячекратно важнее! Идёмте же скорее в кабинет! Там нам никто не помешает!

С этими словами хозяин едва ли не бегом бросается наверх.

Переглядываюсь с Глебом. «Он всегда такой», – читается у напарника во взгляде. Синхронно пожимаем плечами и взбираемся по лестнице следом за чудаковатым хозяином.

Особняк производит впечатление небрежной роскоши.

Вроде ничего в глаза не бросается, но видно, что на материалы не скупились и строили с запасом прочности лет так на тысячу. Такой серьёзный подход виден во всём и плоховато вяжется в моей голове с рассеянностью здешнего хозяина.

Но кто я такой, чтобы осуждать людей за их причуды?

– Сюда, молодые люди! – женщина неопределённого возраста и, определённо, приятных форм встречает нас на третьем этаже. Впрочем, одета она неприметно, а её пепельные волосы собраны в простой пучок.

В руках у женщины здоровенный поднос, нагруженный всякой снедью. Несёт она его, что характерно, без малейшего напряжения.

Глеб услужливо распахивает перед ней дверь, пропуская первой.

Проходя в кабинет, она оглядывается на меня – и мозг словно ухает в бездонную пропасть, полную ледяной воды.

Мелькает перед глазами огромный, отделанный камнем зал, в центре которого полыхает ослепительно белое нечто… Алтарь?… Нет, трон… а теперь щит… и цепь…

Всё тускнеет так же резко, как и проявилось.

– Кирилл. Кирилл! С тобой всё в порядке? – не сразу понимаю, что Глеб трясёт за руку.

– Да, да, – бормочу в ответ, совершенно сбитый с толку. – Просто голова от резкого подъёма закружилась.

– Проходите, уважаемые, присаживайтесь за стол! – хозяин выскакивает из неприметной двери в стене кабинета, как чёртик из коробочки. – Не терпится всё услышать из первых рук.

Он уже переоделся в более официальный костюм и теперь похож на университетского профессора.

Мы не успеваем в ответ и слова вымолвить, как оказываемся усажены на добротные и очень удобные стулья из морёного дерева с мягкими сиденьями и спинками. Сам Сорокин усаживается в обитое кожей кресло.

Женщина дружелюбно улыбается нам напоследок и исчезает в коридоре, прикрыв за собой дверь.

Мы остаёмся с Вадимом Денисовичем один на один.

– Глеб Карпович Скороходов, так? – мужчина сверяется с каким-то устройством, извлечённым из кармана. – Неделю назад вы предложили мне свою помощь в обнаружении этого полумифического растения.

Он поворачивает устройство экранчиком к нам. Изображённый на нём папоротник выглядит один в один, как у нас в магической колбе.

– Всё именно так и было, – Глеб кивает, подтверждая каждое слово. – Вы тогда сказали, что владеете информацией о точке входа в слой, где его можно встретить.

– Да, информация из очень надёжного источника, – Вадим Денисович сплетает пальцы рук между собой и опирается на них подбородком. – Вы сумели её подтвердить? Может, нашли какие-то зацепки…

– Лучше, – Скороходов небрежным жестом фокусника извлекает из сумки банку с растением и плюхает её её прямо в центр стола. – Мы добыли вам сам папоротник.

Глаза хозяина округляются настолько, что, кажется, сейчас выпадут прямо в его чашку.

Он вскакивает со своего места, обходя стол сбоку, чтобы получше рассмотреть находку. В его глазах восторг девятилетнего мальчишки, которому на день рождения подарили лошадку, саблю и разрешили три дня не умываться.

– Признаться, даже не ожидал, что поиски сразу увенчаются успехом… – бормочет он. – Думал, придётся снарядить ещё пару экспедиций… Да вы замечательно постарались, Глеб Карпович…

– Смею заметить, что эта опасная операция никак не могла быть исполнена без второго участника экспедиции, – вворачивает Глеб, видимо, привычный к заскокам хозяина. – Именно его выдающиеся таланты обеспечили нашему предприятию ошеломительный успех. Прошу любить и жаловать: мой храбрый напарник Кирилл Островский!

Наверное, недавний взрыв вызвал у хозяина меньшую реакцию, чем произнесённое вслух моё имя.

Он хлопает глазами, переводя недоумённый взгляд то на растение, то вновь на меня. Затем, будто решив для себя что-то, придвигает к нам поближе первый попавшийся стул и усаживается.

– Как же хорошо, что в конце концов вы пришли ко мне, Кирилл Викторович, – в его голосе слышна неприкрытая радость. – Ведь именно вы сумеете воспользоваться силами этого растения в полной мере.

– Это почему же? – не разделяю я его восторгов. Сейчас ещё окажется, что я избранный, который просто обязан спасти мир.

Спасибо, я этого добра с Шаоси наелся.

– Не поймите неправильно, – всё же смягчаю свою грубость. – Я не против ответственности или привилегий. Но такое внезапное внимание к моей персоне здорово настораживает.

– Вполне естественная реакция, молодой человек, – Вадим Денисович откидывается на спинку стула. – Насколько я могу судить, вы многого не знаете.

Киваю. Что есть, то есть, спорить бесполезно.