Текст книги "Шесть подозреваемых"

Автор книги: Викас Сваруп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

После завтрака я подошел к стойке администратора спросить, откуда здесь можно сделать звонок в Америку.

– Это вам надо в ОПП, сэр, – объяснили мне.

– А что это?

– Общественный переговорный пункт. Тут рядом их сколько угодно. Открыты в любое время суток. Самое лучшее место для международных звонков.

На улице выяснилось, что пресловутые ОПП натыканы чуть не на каждом шагу. В Пахаргандже их было даже больше, чем в Хьюстоне стрипклубов. Я завернул в первую попавшуюся кабинку и набрал мамин номер. Стоит ли говорить, как приятно было услышать ее голос?

– Ларри, ты когда привезешь домой мою красавицу невестку? – первым делом спросила она, вся взбудораженная. – Да, не забудь мне прислать фотокарточки с вашей свадьбы!

Вообще-то я позвонил рассказать ей, что свадьбы не будет. Но тут почему-то сник.

– Не забуду, мам. Все в порядке, – промямлил я и повесил трубку.

А потом, еле дождавшись, когда откроются городские учреждения, пустился искать турагентство, чтобы забронировать обратный вылет. Мне повезло: контора «Лаки трэвл энд турз» располагалась прямо через дорогу, в комплексном здании со множеством крошечных офисов. Ее владелец, довольно приветливый человек, внимательно изучил мой билет, долго стучал по клавиатуре компьютера и наконец покачал головой:

– Прошу прошения, мистер Пейдж, но ваш билет относится к самой дешевой категории; такие места уже все расхватаны. Вы же понимаете, сейчас разгар туристического сезона. Ближайший рейс будет только двадцать четвертого ноября, на Чикаго.

– Так долго ждать?! – воскликнул я. – Мне бы вернуться прямо сегодня, если можно.

– В таком случае вам придется приобрести новый билет в один конец. Это – пожалуйста, хоть сейчас. Тем более у «Таджикистанских авиалиний» сегодня специальное предложение. Перелет из Дели в Нью-Йорк через Душанбе обойдется в каких-то тридцать тысяч рупий.

Я порылся в бумажнике.

– У меня только тринадцать…

– Очень жаль, сэр. Тогда вам придется ждать до двадцать четвертого ноября. А пока – желаю приятного пребывания в нашей стране.

Из агентства я вышел сердитым, как шершень. И тут на глаза мне попалась табличка с надписью: «Детективное агентство Шейлока. Специализируемся на семейных расследованиях».

У меня загорелись глаза. Частный сыщик – вот кого не хватает в моем положении.

Я постучал – табличка едва не свалилась наземь. Попытался ее поправить – и дверь, заскрипев, отворилась.

Внутри словно ураган прогулялся. Везде стояли картонные коробки, по всему полу валялись разные веши – фотографии в рамках, ящики, толстая пачка газет, даже один молоток и пара отверток. Стены выглядели так, словно их двести лет не красили. В воздухе отчего-то попахивало мочой. В комнате было так густо накурено, что я даже испугался: уж не пожар ли?

– Входите, входите, дружище, – раздался вдруг чей-то голос.

Я пошел на звук. Дымная завеса раздвинулась, и передо мной возник немолодого вида индиец в твидовом пиджаке и коричневой кепке, восседающий за деревянной конторкой. В одной руке он держал ватную палочку, которой старательно ковырял у себя в ухе, а в другой – раскуренную трубку. При виде меня мужчина спрятал палочку, отряхнул пиджак и поднялся из-за стола.

– Добро пожаловать в детективное агентство Шейлока. Позвольте представиться – К.П. Гупта, владелец. Чем могу быть полезен?

– Вы не могли бы найти для меня одного человека? – спросил я.

– Элементарно, мой дорогой Ватсон, – ответил он и затянулся трубкой.

– Пейдж.

– Что?

– Меня зовут не Ватсон, а Ларри Пейдж.

– Ну да, разумеется. – С этими словами он опять затянулся. – Ну и кто же тот человек, о котором вы говорите, мистер Ларри?

– А вы что же, переезжаете? – Я указал на бесчисленные коробки.

– Понимаете, здесь определенно не Бейкер-стрит. Местные идиоты не в состоянии даже табличку грамотно написать по-английски. Но вы не волнуйтесь, я никуда не денусь. Это всего лишь косметический ремонт. Может, присядете?

Я с большой опаской опустился на хлипкий стул и, протянув К.П. Гупте коричневую папку, сказал:

– Тут такое дело… Вы не могли бы найти девушку, которая присылала мне вот эти снимки?

Сыщик мельком взглянул на них и нахмурился:

– Но это же наша звезда, Шабнам Саксена. Зачем она вам?

Пришлось изложить ему историю нашей дружбы с таинственной Сапной Сингх и причины моего прилета в Индию.

Гупта громко причмокнул языком и покачал головой.

– Ловко эта Сапна вас облапошила, мистер Ларри. Что от меня требуется?

– Найдите ее. Прежде чем улететь в США, я хочу с ней поговорить. Думаете, это возможно?

– Конечно. Я разыщу хоть Усаму бен Ладена, если правительство хорошенько попросит. Скажите-ка, ее послания, случаем, не при вас?

– Да. – Я вынул из сумки приличную связку конвертов. – Вам нужен адрес? Потому что письма я, пожалуй, не покажу: это вроде как частное дело.

– Так я и есть частный сыщик, – осклабился он, выхватывая у меня всю пачку. А прочитав несколько писем, глубокомысленно хмыкнул. – Обратный адрес – делийский абонентский ящик, до востребования. Хитрó придумано. Но я еще хитрее. Считайте, мистер Ларри, что ваше дело в шляпе. Несколько дней – и я выясню об этой девушке всю подноготную. Само собой, не задаром.

– Сколько с меня?

– Обычно я беру десять тысяч рупий, но, учитывая, что вы гость в нашей стране, даю вам пятьдесят процентов скидки. Итого получается пять тысяч рупий. Половину – вперед, а другую заплатите по окончании расследования.

Я достал бумажник и отсчитал две с половиной тысячи рупий.

– Отлично. – Мужчина кивнул, выпустив изо рта новое облако дыма. – Приходите восьмого октября, в понедельник.

По возвращении в пансион я первым делом поискал глазами невзлюбившую меня корову. Сегодня она, украшенная гирляндой из бархатцев, высилась над проезжей частью подобно острову посередине бурной реки. Водители машин и мотоциклисты нервно сигналили ей, велосипедисты осыпали проклятиями, но разбалованная скотина продолжала восседать с королевским достоинством, невозмутимо пережевывая пластиковый пакет. Я сокрушенно покачал головой. Надо же, как здесь боготворят этих животных. У меня дома ее бы уже пустили на отбивные.

В «гостиной с телевизором» одиноко сидел, устроившись в кресле и с подушкой на коленях, светлокожий кареглазый парень с клочковатой бородкой.

Работал канал Си-эн-эн. На экране показывали замусоренные улицы, а потом людей, лежащих в больнице, всех в бинтах и в крови.

– Что у них там стряслось? – поинтересовался я у соседа.

– Еще один теракт в Багдаде. Террористы-смертники убили семьдесят человек, – немногословно ответил он. – Вы – Ларри Пейдж из Америки, верно?

– Ага, – кивнул я. – Как вы догадались?

– Прочитал ваше имя в книге записи постояльцев. – А вы кто?

– Меня зовут Билал Бег, я из Кашмира.

Не имея понятия, где этот самый Кашмир находится, я на всякий случай опять кивнул.

– Скажите, мистер Пейдж, почему ваша страна попросту не уйдет из Ирака? – неожиданно осведомился Билал.

– Не в курсе. Может, надо сначала повесить этого, как его… Саддама?

– Да ведь Саддам уже повешен!

– Что, правда? Ну извините, я Си-эн-эн, почитай, уже целый год как не смотрел.

Он покосился так, словно я у него бумажник спер, и вышел из комнаты.

Вечером я совершил большую ошибку – поужинал в придорожной закусочной какой-то лепешкой из дрожжевого теста, которую напичкали картошкой и пикулями. Еда оказалась жуть какая острая, прямо вырви глаз. В животе у меня моментально забурлило. Еле успел добраться до пансиона и, главное, до уборной.

Всю пятницу и субботу я не вылезал из своего номера, страдая такими желудочными коликами, каких отродясь не испытывал. Чувствовал себя словно мешок с дерьмом, готовый в любую минуту треснуть по швам. И только один Билал пришел на выручку: принес какой-то сироп, от которого мне сразу полетало. С наступлением воскресного утра я смог покинуть номер, после того как целых два дня проторчал на очке.

Под выходной на пахарганджских улицах стало заметно тише. Даже рикшаваллы, похоже, решили устроить себе передышку – обычно они принимались наворачивать круги в семь утра. Сегодня двое из них мирно спали, задрав ноги на руль. А девочки снова хлопотали возле колонки, наполняя водой ведра и пластиковые бутылки. Большинство заведений оказались закрыты, работали только маленькие закусочные у дороги. В одной из них продавали омлет, засунутый между двумя ломтиками хлеба, в другой готовили индийские крендельки, которые жарили в огромном чане с кипящим маслом, а потом окунали в кастрюлю с сахарным сиропом. Посетители толпились у плит, на которых яростно булькал чай.

Кстати, я обратил внимание, что местные жители отчего-то предпочитают все делать на улице. Мне довелось увидеть парикмахерские под открытым небом, где посетителей намыливали и брили прямо у всех на глазах, а также швейные мастерские, состоящие из одного портняжки; тот сидел на тротуаре и вовсю строчил на машинке. Было даже двое мужчин, которые занимались на обочине гигиеническими процедурами – сам видел, как старик в грязной одежде ковырялся у кого-то в ухе длинной острой штуковиной. У меня аж в ушах засвербело.

Один человек продавал с тележки DVD-диски. Мне сказочно повезло: я купил у него «Человека-Паука-3», «Бэтмена-4» и «Роки-5», в пересчете на наши деньги по пятьдесят центов за штуку!

И вот я дошел до шумного овощного рынка, где женщины, сидя на грубых подстилках из мешковины в окружении гор из томатов и лука, лимонов и дамских пальчиков, кричали наперебой: «Помидоры по двадцать рупий кило!.. Лимоны – две штуки за пятерку!.. Лучшая картошка!» И взвешивали товар на погнутых медных весах с чугунными килограммовыми гирями, а деньги прятали под своими подстилками.

Внезапно что-то хлестнуло меня по лицу. Повернувшись, я увидел перед собой все ту же злополучную корову, грозно сверкающую глазами. И, не дав ей опомниться, задал стрекача. Через десять минут я уже был в районе железнодорожного вокзала «Нью-Дели».

Тут царила совершенно иная жизнь. Нищета местных жителей поразила меня, словно удар молотком по голове. Целые семьи лежали на тротуаре в самодельных палатках из пластиковых пакетов. У некоторых не было даже этого. Какой-то мужчина растянулся посреди дороги, точно пьяница возле бара. А другой, весь покрытый коростой из грязи, сидел в чем мать родила и расчесывал грудь ногтями.

Ко мне подошла изнуренная, тощая, как обмылок после большой постирушки, женщина в зеленом сари с желтой блузкой. Ее спутанные, всклокоченные волосы были словно расчесаны миксером. За ней шел мальчонка с огромными пустыми глазами, настоящая кожа да кости. Его, наверное, целый год не кормили. Женщина не сказала ни слова, только, сложив ладони, прикоснулась к своему животу, а затем к губам. Этого мне вполне хватило. Я поскорее вытащил бумажник и протянул ей пятьсот рупий.

И в ту же секунду был окружен целой армией нищих. Они наступали на меня, как те ходячие трупы из «Ночи зомби». Там были беспалые и безглазые, безногие на досках с колесиками или передвигавшиеся при помощи рук. Подобно торговкам с рынка, похваляющимся сочными апельсинами или яблоками, эти люди выставляли напоказ свои зияющие раны, гнойные болячки, изувеченные конечности, горбатые спины и потрясали передо мной пустыми оловянными чашами, такими же помятыми, как они сами. Я не выдержал – убежал обратно в гостиницу, заперся в номере и рухнул лицом в подушку.

Всего за три дня Дели разбил мне сердце, взорвал кишечник и заморочил голову.

В понедельник я навестил частного сыщика. Тот выглядел по-старому, только на этот раз чистил свою трубку. Коробки с пола куда-то делись, и в комнате было пусто, словно в церкви п начале рабочей недели.

– Как и обещал, я нашел девушку, которая посылала вам фотографии, – сообщил мистер Гупта, едва я успел присесть.

– Кто она? – вскинулся я.

– Вы не поверите. Письма писала сама Шабнам Саксена.

– Актриса?

– Вот именно.

– Как вы узнали? Это точно?

– Разве вы не заметили, что фальшивая фамилия тоже начинается на букву «С»?

– Чтоб мне провалиться! Нет, не заметил.

– Зато бывалому сыщику вроде меня сразу все стало ясно. Но дабы лишний раз удостовериться, я провел небольшую сравнительную экспертизу и убедился, что это, без сомнения, почерк Саксены.

– Где же вы раздобыли образец для сравнения?

Мистер Гупта рассмеялся:

– Мы, индийцы, очень прогрессивная нация. Ваши люди из ЦРУ до сих пор не могут найти наши атомные бомбы. И у нас очень мощные базы данных, где в том числе содержатся образцы почерка любого индийца, умеющего читать и писать. Уверяю вас, мистер Ларри, автор писем – Шабнам Саксена.

– Почему же она меня не встретила в аэропорту?

– О, это уже другой вопрос. Полагаю, вы и сами можете на него ответить.

– Но…

– Я знаю, о чем вы думаете. Удивляетесь, для чего знаменитой актрисе заводить дружбу с обычным американцем. Я прав?

– Ага. Для чего?

– Любовь не ведает преград, мистер Ларри. Вы все поймете, когда узнаете историю ее жизни. По происхождению Шабнам провинциалка, родилась и выросла в Азамгархе, маленьком городке на севере Индии, известном своими гангстерами, и воспитание получила сугубо буржуазное. Отец – банковский служащий, мать – учительница в начальной школе. Из трех сестер она была средней – и самой красивой. Родители вечно сетовали на судьбу, взвалившую на их плечи обузу в виде трех дочерей, которых попробуй-ка выдай замуж. Женихам ведь приданое подавай, а где достать столько денег? Доучившись до двенадцатого класса в местном колледже для девочек, Шабнам поступила в университет Лакхнау.

По возвращении в Азамгарх с дипломом бакалавра философии в кармане она увидела всю грязь и убогость родного городишки. Родители мечтали сбыть ее с рук, но к дочери сватались, похоже, только местные мафиози. Один особенно свирепый гангстер, гастролировавший между Азамгархом и Дубаи, начал выказывать девушке недвусмысленные знаки расположения; когда же она отказала, семья стала получать письма с угрозами. Шабнам поняла: остаться в городе значило рано или поздно сделаться гангстерской подстилкой, в лучшем случае женой. Поэтому однажды темной ночью она взяла из отцовского кошелька денег и сбежала в Мумбаи, чтобы попытать счастья и мире киноиндустрии.

Какое-то время ей приходилось туго, но в конце концов она вытащила счастливый билет, познакомившись с продюсером по имени Дипак Хирани. Теперь, когда Шабнам добилась всего, о чем только могла мечтать, она не любит вспоминать о своих корнях. Родители от нее отказались. Так и живет одна-одинешенька на личной квартире в Мумбаи. Что же отсюда следует?

– Что?

– Шабнам отчаянно жаждет любви. Л-Ю-Б-В-И. Вот почему она вам написала. Потому что нуждается в вашей дружбе.

– Так она же, наверное, неприлично богата. К чему было брать мои деньги?

– Чтобы вас испытать. Узнав, что дружите со знаменитой актрисой, вы стали бы относиться к ней как местные мужланы, то есть с обычной похотью. А Шабнам желала получить вашу любовь и уважение, мистер Ларри.

– Ага, – кинул я. – Кажется, начинаю вникать.

– И потом, откуда вы знаете: может, она таким образом пытается сказать вам нечто важное? Вдруг у нее неприятности? Например, с очередным поклонником-мафиози. Вот и пришлось Шабнам прикрыться чужим именем. На самом деле это крик о помощи.

– Лопни моя селезенка, пожалуй, вы правы! Значит, я сам должен с ней связаться?

– Почему бы нет? Шабнам только этого и ждет. Скажите-ка, у вас есть мобильник?

– Нет, я еще не купил.

– Непременно купите. Специально ради вас я сумел раздобыть номер Саксены. Причем самый личный, тот, который она никому не дает. – Сыщик понизил голос до шепота. – Многие пойдут на убийство, лишь бы его заполучить.

– Правда?

– Да. Эта дополнительная услуга обойдется вам еще в две с половиной тысячи рупий. Итого пять. Если согласны, платите сразу за все.

Я размышлял не дольше минуты – и понял, что хочу иметь этот номер, поэтому отстегнул необходимые пять штук. Частный детектив пересчитал деньги, спрятал их в карман и достал клочок бумаги.

– Записывайте. Девять– восемь– три– три– три– восемь– один– два– три– четыре. Успели? Пользуйтесь им с осмотрительностью.

– А можно, я позвоню из ОПП?

– Звоните, только вы ее не застанете. По моим сведениям, Шабнам сейчас на съемках в Кейптауне и мобильник включит уже по возвращении в Индию. Лучше вам попытать удачи где-нибудь через неделю, – ответил сыщик и переплел пальцы рук. – Это все?

– Ага. Спасибо за помощь, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– Позвольте пожелать вам всего наилучшего, мистер Ларри. – Частный детектив прочувствованно затряс мою руку. – Ваша подружка – мечта любого мужчины в Индии. Я вам ужасно завидую. Честное слово.

Кажется, впервые за последнее время мои дела налаживались. На улицу я вышел весь в восторге, как свинья посреди навозной кучи.

И в тот же день купил себе дорогой «Нокиа» вместе с сим-картой. А потом, запершись в гостиничном номере, трясущимися пальцами набрал заветные цифры. Послышались гудки, но трубку никто не снимал. Немного погодя раздался записанный на пленку голос: «В настоящее время абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

Я, конечно, расстроился. Детектив был прав. Придется перезвонить ей позже. Аж на целую неделю позже.

Бережно сложив драгоценный листочек, я убрал его в бумажник – и только теперь заметил, как сильно тот похудел. Осталась тысяча рупий и двести долларов. А в городе нужно было продержаться еще сорок дней. Вечером я спустился в гостиную с телевизором и подошел к Билалу.

– Не знаешь, здесь кто-нибудь нуждается в услугах водителя вилочного погрузчика? Мне бы деньжат по-быстрому заработать.

– Какой еще вилочный погрузчик? Мы же в Индии. – Он взял со стола газету, перелистал и ткнул пальцем в объявление из раздела «Рабочие вакансии». – Вот, это то, что надо.

Ведущей компании АБП требуются специалисты по постановке голоса и акцента. Должностные обязанности: проведение занятий по курсам повышения квалификации сотрудников компании по вопросам фонетики, грамматики и культуры по мере необходимости. Ежедневный анализ работы обучаемой группы. Требования к претендентам: наличие специализации, а также опыта работы не обязательно. Единственное требование – хорошее владение американским английским. При подаче резюме и рекомендаций гарантируется немедленное трудоустройство.

Я прочел объявление до конца, но ни рожна не понял.

– Что за хрень эта самая АБП?

– Аутсорсинг бизнес-процессов. Так у нас называют колл-центры, – пояснил Билал. – Ты легко получишь это место. От тебя требуется одно – говорить, как американец.

Он велел мне не беспокоиться насчет резюме и рекомендаций, а смело идти на собеседование. Остаток недели я только и делал, что ждал, когда же она закончится. И набирал номер Шабнам, наверное, по пятьдесят раз на дню, но мне отвечал все тот же записанный на пленку голос. Наконец, когда и через десять дней ничего не изменилось, у меня лопнуло терпение, и я опять пошел в детективное агентство Шейлока. Контора была заперта и заколочена досками. На двери трепетала отпечатанная на машинке записка: «Служебное помещение. Срочно продается/сдается в аренду. Обращайтесь в «Навнит пропертиз». Тел.: 9833345371».

Я позвонил. Мне рассказали, что мистер Гупта съехал в неизвестном направлении, не оставив адреса. Тут в мою голову впервые закралось подозрение: а может, этот частный сыщик просто запудрил мне мозги? И лапши на уши навешал? Но ведь не зря говорят: если одна дверь закроется, другая откроется. По дороге в гостиницу я углядел на книжном стенде журнал под названием «Филмфэйр» с портретом Шабнам на обложке и не раздумывая купил.

Помню, в третьем классе наша училка Генриетта Лоретта, по прозвищу Мицц, рассказывала про одного психа по имени Архи-чего-то-там, который жил в незапамятные времена в стране под названием Грехция. Как-то раз этот чудик нырнул в ванну и первым открыл, что вода начинает переливаться через край, когда ее наберешь слишком много. Тут он обрадовался, выскочил из ванны в чем мать родила и заорал: «Эврика! Эврика!» Вот так и я себя чувствовал, читая материал о Шабнам Саксене. Потому что это была не статья, а настоящая золотая жила. В ней излагалась история жизни актрисы – просто слово в слово рассказ моего частного детектива. Я даже зауважал этого типа – все-таки он свой хлеб не зря ест. Правда, журнал сообщил еще кое-что, чего мистер Гупта не знал: ее домашний адрес в Мумбаи, а главное – день рождения. Шабнам появилась на свет семнадцатого марта. Точно такую же дату называла в письмах Сапна Сингх. Стало быть, сыщик не врал: она и Шабнам Саксена – одно и то же лицо. На радостях я пошел и выдул целых четыре коки!

А вечером, сев за стол у себя в номере и достав бумагу, взялся сочинять послание. «Милая, дорогая Шабнам, наша любовь – настоящее чудо света, вроде как зубастая курица», – начал я и сам не заметил, как исписал два десятка страниц. Потом запечатал конверт, на котором поставил пометку: «Чрезвычайно личное», и прямо с утра первым делом отнес его на почту.

Назавтра у меня родилось еще одно письмо, ну а дальше пошло-поехало. За неделю я больше потратил на конверты с марками, чем на еду. Докатился до того, что взял немного взаймы у Билала.

– Лучше поторопись устроиться на работу в АБП, – предупредил он.

Итак, двадцать пятого октября я оделся поприличнее и явился на собеседование на площадь Коннаут.

Меня провели в шикарный офис: чудесные картины по стенам, роскошные кожаные сиденья, симпатичная секретарша и все в таком роде.

Собеседование проводил мужчина по имени Билл Бакши – плешивый малый, лет за сорок, одетый в джинсы «Деним», джемпер с эмблемой «Баффало Биллс» и бейсболку с надписью «Янки».

– Мистер Ларри Пейдж… – Он озадаченно уставился на меня поверх полированного стального стола. – Я думал увидеть перед собой индийца-христианина из Гоа, но, по-моему, вы смахиваете на американца.

Билл Бакши выражался, как один из треклятых нью-йоркских янки.

– Ага. Я и есть американец. С самого рождения. А что, это плохо?

– Нет-нет, наоборот… – поспешил он меня успокоить. – В самом деле, кто лучше носителя языка научит нас нужному акценту? То есть вы настоящий, взаправдашний американец, который действительно бывал в США?

– Ага. Я в Индии проездом. А так живу в Уэйко, в Техасе.

Он ухмыльнулся и, заложив руки за голову, вытянул ноги.

– Знаете, я фанат «Баффало Биллс» – хотя этого трудно не заметить. А как насчет вас, Ларри? Американским футболом, случайно, не увлекаетесь?

– Спрашиваете! Я родом из великого штата Техас, поэтому болею за «Ковбоев из Далласа». Это единственная команда в истории НФЛ, завоевавшая три Суперкубка всего за четыре года.

– А что вы скажете о «Хьюстон тексанс»?

– Жаль говорить, но это хреновая команда.

– Интересно почему?

– Они же продувают все матчи подряд. В сезоне две тысячи четвертого года им еще что-то светило, но «Кливленд браунс» обставили этих парней со счетом двадцать два – четырнадцать, и с тех пор их песенка спета. Похоже, команда перешла в режим самоуничтожения. Я имею в виду, зачем было брать не Реджи Буша, не Винса Янга, а непременно Марио Уильямса? Это, наверное, самая грубая ошибка в истории НФЛ. Парень и слону в задницу с двух шагов не попадет!

– Надо же! Похоже, вы помните историю НФЛ наизусть. Скажите, а у вас есть опыт работы на предприятии?

– Ну, кое-какой наскребется. Я около пяти лет сотрудничаю с «Уол-март».

– «Уол-март»? Вы приняты, мистер Ларри Пейдж. Добро пожаловать.

Билл Бакши поднялся из-за стола и затряс мою руку.

– Ух ты, спасибо. Так, а что я должен буду делать? В смысле… Может, немного расскажете о своей компании?

– Разумеется. «Рай ай-ти солюшнс» – это аутсорсинговая компания. Мы предоставляем зарубежным клиентам самые разные телефонные услуги – разбираем поступающие жалобы и претензии по гарантии, проводим маркетинговые исследования, бронируем авиабилеты, рассчитываем сумму подоходного налога… Самая обширная сфера нашей деятельности – геоинформационные системы. Наш главный клиент – АДА, Американская дорожная ассоциация. Слыхали?

– Ага. Правда, в нашей компании все водители работают с AAA, Американской Автомобильной Ассоциацией.

– Это почти одно и то же. Теперь вообразите, что вы клиент АДА. Допустим, ваш автомобиль поломался или вы заблудились на шоссе.

– На каком шоссе?

– Не важно. Может быть, на Аляске, а может, и на Гавайях, если на то пошло. У нас есть любые дорожные атласы. Что же вам делать? Набираете номер один-восемьсот. Звонок поступает в операторский центр, расположенный в Гургаоне. Наша служба поддержки помогает клиенту решить любые проблемы. Главное – не дать обратившемуся человеку заподозрить, что сами мы в это время находимся в Индии. Пусть думает, будто имеет дело с американцами в Америке. Именно для этого нам и нужна ваша помощь.

– Эй, по-честному сказать, я и сам не очень ориентируюсь на дорогах. То есть постоянно сбиваюсь с пути на Ай-тридцать пять. Однажды свернул не туда, так очнулся не раньше Нью-Мексико.

– Вы не поняли, Ларри. От вас и не требуется работать с клиентами. Вы должны только поставить операторам техподдержки акцент. Да, и рассказывать им об Америке. Как там разговаривают, во что играют, чем питаются, что смотрят по телевизору – так, чтобы когда Дипак из Морадабада представится Дереком из Милуоки, абонент из США не усомнился в его словах. Полагаете, у вас получится?

– А то. Не вопрос!

– Отлично. Вот видите, местный никогда не сказал бы: «Не вопрос»… – Билл Бакши даже хлопнул себя по бедрам. – С ума сойти, белый американец будет учить нас акценту… Черт, мы сорвали джек-пот! – И добавил, склонившись ко мне: – Надеюсь, вы в курсе, что все колл-центры в Индии работают в ночную смену – с восьми вечера до восьми утра? Вас это не затруднит?

– Не-а. Буду отсыпаться днем, подумаешь. Кстати, сколько мне причитается?

– Местные преподаватели получают по двадцать тысяч рупий в месяц. Вам мы согласны платить в полтора раза больше. Это приемлемо?

Ого, тридцать штук! То есть уже через месяц денег хватит на обратный билет домой.

– Когда можно приступать? – спросил я.

И назавтра уже работал в офисном комплексе «Рай ай-ти солюшнс» в Гургаоне. Служебный фургон ежедневно забирал меня из Пахарганджа в семь вечера, чтобы через час, миновав международный аэропорт, доставить в суетливый город, полный торговых пассажей и небоскребов. Этот самый Гургаон скорее напоминал Даллас, чем Дели.

Офисный комплекс тоже, надо сказать, производил впечатление. Куда ни глянь, везде сплошь тонированное стекло и мрамор. Внутри колл-центр выглядел точь-в-точь как торговый зал «Уол-март»: огромное, оборудованное кондиционерами пространство с длинными рядами, разделенными на отсеки, и в каждом – компьютер. Перед мониторами на крутящихся креслах сидели сотни молодых индийцев с наушниками на ушах. Гудеж стоял такой, словно в стрип-клубе во время мальчишника.

Моя работа заключалась в том, чтобы обучить кучу смышленых девчонок и пацанов говорить по-американски. И я с налету взялся за дело.

– Студенты делятся на три вида, – сообщил я классу. – Первые учатся по книжкам. Вторые наблюдают и делают выводы. А третьи ничего не поймут, пока сами не пописают на электропроводку.

Симпатичная девчонка в облегающей футболке поднимает руку.

– Извините, профессор Пейдж, а что означает выражение «пописать на электропроводку»?

«Профессор Пейдж»? У меня прямо в голове зашумело. Жалко, мама не слышала, как назвали ее сына.

– Это я к тому, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда, ясно? Вы, главное, больше упражняйтесь. Икнуть не успеете – начнете шпарить по-нашему, как я. Ну что, народ, погнали – вперед и с песнями.

Дальше пошло-поехало. Тридцать грандов срубил, как нечего делать. Кроме этого, мне оставалось только сидеть в отдельной кабинке на полуэтаже, следить за суматохой внизу, слушать через наушники всякие разговоры и помечать крестиками тех служащих, у кого были нелады с английским языком или манерами.

Вообще я сразу пришел в немой восторг от этого колл-цснтра. Что интересно: здесь работали девчата и парни с очень даже индийскими именами; а ночью они превращались в Робертов и Сьюзан, Джейсонов и Джейн. Больше того, должны были оставаться ими даже во время перерывов на еду. Такие уж здесь ввели правила.

– В этом-то вся беда, – сказал мне как-то один диспетчер, мистер Девдатт, коротышка лет пятидесяти с «ежиком» на голове и в очках с тонкой проволочной оправой. – Эти ребята и впрямь начинают считать себя американцами. Они не просто говорят и одеваются по-вашему, они даже на свидания ходят. Сам-то я давно здесь работаю, а дочку свою ни за что не пущу и колл-центр.

– Почему?

– Да ведь это рассадник порока и грязи. Чего я только не насмотрелся, не описать! Как можно прививать дисциплину, если девицы являются на работу разодетые, как проститутки? У одной – топик с вырезом, вся грудь наружу. Вторая джинсы спустила так, что белье видно. Я тут периодически обыскиваю их сумочки, так вместе с помадой у многих с собой презервативы. Сильно подозреваю, что некоторые служащие во время перерыва занимаются сексом в туалетах.

– Это еще ладно, – заметил я. – У нас в школе вообще баловались прямо на партах.

– Вот видите! Такое стерпели бы только в вашей распущенной Америке. Я не допущу, чтобы персонал порочил нашу Культуру и традиции.

Он гордо показал на приклеенный на стене плакат, гласивший: «Пожалуйста, никакого секса, мы в Индии».

Я только головой покачал. Надо же быть таким узколобым. Этот парень, наверное, и в замóк подглядывает обоими глазами сразу.

– А что тут можно сделать? – спросил я.

Диспетчер по-лисьи коварно прищурился.

– Я установил по туалетам видеокамеры. Лучше заранее подстелить соломки.

– Ага. Только вы уж и свой сеновал закройте.

– Что?

– У вас ширинка расстегнута.

Он опустил глаза и покраснел как вареный рак.

Я и опомниться не успел, как прошло четыре недели. Жизнь покатилась по приятной накатанной колее. Всю ночь я зарабатывал деньги, а по утрам возвращался в пансион, чтобы проспать почти целый день. Но вечером обязательно как часы усаживался писать очередное послание Шабнам Саксене. Мобильник по-прежнему не отвечал, однако я и не думал падать духом.

В колл-центре мне быстро удалось нахвататься местных жаргонных словечек и вдобавок обзавестись кучей приятелей. Вся эта зеленая молодежь, только что со студенческой скамьи, еще не нюхавшая работы, только и думала о танцульках, покупках и вечеринках. Был среди них, например, Винсент (он же Венкат), такой языкастый, что уболтал бы даже утопленника заплатить за стакан воды. Или Эйджей (он же Аджай) – у этого сроду все шло не как у людей. Пенелопа (Прия) числилась лучшей в своем деле, рабочие планы выполняла на раз. Зато за Джиной (Гитой) волочился каждый второй. Реджи (Рагхвендра) был настоящим маломерком: он даже утку не смог бы пнуть, не встав на скамеечку! А Келли (Камала) готовила такую самбар-вада,[128]128
  Самбар-вада – традиционное на юге Индии блюдо из красного мелкого горошка.


[Закрыть] что я отродясь не ел ничего вкуснее.