Текст книги "Спасительница волшебных книг (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Или этот маг-гизулец преследует меня и вынашивает планы мести?
Надо бы поговорить с ним. Объяснить, что не собиралась я воровать его Орбус немертвых, или как там называется та магическая фигня! По вине Тахира я вляпалась во все эти беды.
– Добрый день, господин Тахир, – поздоровался с ним стряпчий. – Вы тоже пришли попрощаться с господином Бармаланом? Вы его знали? Покупали у него книги?
Тахир секунду молчал, а потом ответил гулким низким голосом:
– Я изучаю погребальные церемонии. Пишу трактат по некрогностке. У вас хорошее кладбище. Любуюсь, думаю. Решил задержаться в вашем городе.
И он добавил шипящее слово на незнакомом языке.
– Да, тут есть чем полюбоваться, – ответил стряпчий с некоторым сомнением, оглядывая склепы, блеклые цветы и пожухлую траву. – Вы знакомы с госпожой Зоей Бармалан, не так ли? Надеюсь, вы не таите на нее зла за то маленькое недоразумение. Вы получили ваш магический шар обратно и увидели, что правосудие у нас работает быстро.
Тахир посмотрел на меня в упор, и мои внутренности сжались от страха – такой ненавистью был пронизан его взгляд.
– Я недоволен, но я смиряюсь, – он поклонился, приложив руку к сердцу, запахнул плащ и неторопливо пошел прочь. Но пройдя несколько шагов, остановился, повернулся и сказал негромко, угрожающе:
– Еще увидимся, госпожа Зоя. Скоро загляну вас проведать. У вас есть кое-что, что нужно мне.
– У меня ничего нет! – воскликнула я растерянно. – Свой шар вы получили. Я его не брала, кстати! Или вы о вашей магии? Я не нарочно ее выпустила!
И тут я забеспокоилась:
– Эта магия теперь во мне сидит? Вы хотите вытащить ее обратно?
Колдун поморщился и отрицательно качнул головой.
– Мне нужно услышать от вас одну интересную историю, – заявил он еще более зловещим тоном.
– Нет у меня никаких интересных историй!
– У каждого есть своя интересная история.
Услышав слова, которые лишь позавчера прозвучали из уст Бармалана, я оцепенела.
Колдун мрачно улыбнулся и направился в сырые кусты бузины. Затрещали ветки, вспорхнул потревоженный чиж, и все затихло. Колдуна и след простыл; он словно растворился прямо в каменной стене склепа.
– Какой странный господин, – заметила я и нервно хихикнула. Напряжение все еще не отпускало, руки мелко дрожали. – Истории ему какие-то подавай! О чем это он?!
– Понятия не имею. Надеюсь, он не считает тебя своим врагом. Маги не отличаются великодушием. И они все с причудами.
Малалио выразительно покрутил пальцем возле виска.
– Я ему не враг, – ответила я с досадой. – У него нет причин на меня дуться. Господин Малалио, я не преступница, сколько можно повторять!
– Конечно-конечно! – отозвался Малалио слишком поспешно. Он попрощался, а я отправилась в книжную лавку – больше мне податься было некуда.
Чем ближе я подходила к лавке, тем медленнее шагала. Возвращаться туда не хотелось. При воспоминании о пыльных книжных корешках и темных комнатах меня мороз продирал по коже.
Нет, это не мой дом, я не могу назвать его своим.
Все тут чужое. Все не так, как представлялось. Негостеприимный мир, страшная сказка! Эти кукольные крыши, аккуратные камни мостовой, медные флюгера. На улице никого нет – пасмурно, дождь. Люди сидят по домам, и никому нет дела до иноземки. Негде искать помощи. Я предоставлена самой себе.
И тут меня пронзило такое острое чувство тоски по дому, что я даже застонала.
Как же хорошо в моей квартире на Земле! Пусть она небольшая, и дед постоянно заходит в мою комнату и мешает играть на компьютере, и мама вечно ворчит, а сестры дразнятся... как же я по ним соскучилась! Как я могла сбежать от них! Такой невезучей недотепе надо сидеть в своей норе и носа не высовывать.
А теперь даже весточку родне послать затруднительно. В течение трех месяцев связи с Землей нет. Если только удастся найти мага, который сможет это сделать. Такие маги есть в столице.
Мной овладела жажда действий. Я повернулась и отправилась искать почту. Напишу консулу, потребую что-то сделать. Пригрожу судом. Пусть он заберет меня в столицу, подальше от этого ужасного места! Я не могу сидеть в Лиллидоре три месяца.
Здание почты я видела вчера возле магистратуры и нашла ее без труда: аккуратное одноэтажное здание с будкой голубятни над зеленой крышей. Над входом висел медный рожок с крыльями.
Обстановка внутри была симпатичная, и я немного воспрянула духом. Тепло, желтые доски пола приятно поскрипывают под ногами, в углу возвышаются медные весы с навершием-голубем, пахнет клеем и влажной бумагой.
За деревянной перегородкой сидел прыщавый юноша в синей униформе. Он вытаращил на меня подслеповатые глаза, капнул на руку горячим сургучом, охнул и только потом поздоровался.
Пока я писала письма, стараясь не заляпать бумагу чернилами, он прятался за прилавком и носа не высовывал.
Я написала консулу два письма – для надежности – и попросила отправить одно почтовой каретой, а другое – голубем.
– Скажите, в городе есть маг, который может передавать сообщения через зеркала или… какими-то другими магическими способами?
Мальчишка замотал головой.
– Нет, барышня иноземка… госпожа Бармалан, – поправился он. Я вздрогнула – от звуков нового имени коробило. – Магические средства связи стоят дорого и используются только для важных правительственных депеш.
– Значит, магов в Лиллидоре нет… – огорчилась я.
Мальчишка неловко поежился.
– Только госпожа Таффита. Но она очень стара и больше не занимается волшбой. Ей запрещено... – добавил он тихим голосом и прикусил губу, как будто сболтнул лишнего.
– Где она живет?
– За прачечной. Но она вас не пустит к себе. Старая ведьма давно выжила из ума. Даже не думайте!
Он схватил печать и энергично шлепнул ей по конверту.
Значит, на магию надежды нет. Но к старой Таффите все же стоит заглянуть; вдруг у нее завалялось волшебное зеркало или хрустальный шар, через который я смогу связаться со своим миром в обход консула.
Я вздохнула и открыла дверь на улицу.
И столкнулась с мужчиной, который в этот момент входил в здание почты.
Мое лицо впечаталось в сырую шерсть его сюртука, прядь зацепилась за пуговицу, и когда я попыталась отпрянуть, ойкнула от боли, чуть не выдрав себе клок волос.
– Прошу прощения! – произнес над моей головой звучный голос; перед глазами мелькнули длинные крепкие пальцы и освободили локон.
Я подняла лицо и уставилась в светло-карие глаза под грозными бровями.
«Орлиные глаза», мелькнуло у меня в голове. Край радужки обрамляет темный ободок, ресницы короткие и густые, взгляд острый и надменный.
И тут же мои щеки вспыхнули. Передо мной стоял тот самый черноволосый путник и разглядывал меня, как снайпер мишень. Я поскорее отступила на шаг.
– Вы не пострадали? – осведомился он.
Я хихикнула.
Черт, опять! Опять я смеюсь как дурочка, когда со мной говорит симпатичный парень. Но каждый раз, когда я его встречаю – сегодня в третий! – меня словно током прошибает.
Впрочем, слово «парень» к нему как-то не клеится. «Парень» – это кто-то бесшабашный, незрелый. А этот – молодой, уверенный мужчина. Типичный вирилл – джентльмен по-нашему. И смотрит на меня. как-то нехорошо. Слишком уж беззастенчиво и неодобрительно. Хотя держится безупречно.
– Все в порядке, – пробормотала я и скорее выскочила на улицу.
Но у приоткрытого окна почты не удержалась – заглянула внутрь. И услышала, как черноволосый властно спрашивает у почтового мальчишки:
– Сейчас отсюда вышла иноземка. Вдова Бармалана. Что она хотела?
Я прижала руку к заколотившемуся сердцу. Почему он задал такой вопрос? Да еще таким тоном? Но дальше послушать не получилось, потому что незнакомец повернулся и чуть не заметил меня. Да еще подъехала груженая тюками карета. Из нее вышел служащий и принялся ругаться с возницей.
Стоило пройти несколько шагов, как голова закружилась, улица перед глазами поплыла, а живот сдавило тошнотой.
В последние дни я плохо питалась и плохо спала. На кухне Бармалана пусто – последний сухарь сгрызен вчера вечером. Придется зайти в лавку и купить еды.
Открыла кошелек и заглянула внутрь. Там сиротливо болтались два последних элена. Письма в столицу обошлись в копеечку.
Что можно купить на два элена? Чуток крупы, кружку молока... может, на хлеб хватит.
Ноздри пощекотал сладкий запах ванили. Я проходила мимо кондитерской лавки, и ноги сами понесли меня к двери, выкрашенной в приятный розовый цвет.
Меня манили не только аромат выпечки и вид пирожных. За стеклом витрины хлопотала продавщица, которая так ласково обошлась со мной два дня назад. Куда больше еды мне требовалось простое человеческое сочувствие.
– Добрый день, – я поздоровалась и нерешительно переступила порог.
Продавщица вскинула голову; ее бледные губы приветливо улыбнулись. Теперь я хорошо ее разглядела. Она была средних лет, очень худенькая. В пучке русых волос белели седые пряди. Под глазами лежали серые тени. Она совсем не походила на хозяйку кондитерской лавки, раздобревшую на собственных пирожных.
– Доброе утро, госпожа Бармалан.
– Пожалуйста, зовите меня Зоя.
Она понимающе кивнула.
– Приношу свои соболезнования, госпожа Зоя, – сказала она серьезно и добавила чуть веселее: – У нас сегодня на витрине медовые пончики. Угодно попробовать? Полтора элена.
– Нет, спасибо, – я вздохнула. – Можно пирожок? Самый дешевый.
Зря я сюда зашла. Только желудок дразнить.
Продавщица опасливо осмотрелась, потом поманила меня пальцем и шепотом предложила:
– Два пончика пришли из пекарни помятыми. На витрину их не выставить. Я как раз собиралась сделать перерыв и выпить чаю. Присоединитесь ко мне?
– Нет-нет, спасибо! – застеснялась я и начала пятиться к выходу, но продавщица вышла из-за прилавка, крепко схватила меня за руку и почти насильно усадила за столик в углу. Теперь встать и уйти было бы невежливо и даже грубо.
Продавщица повесила на дверь знак «Закрыто», принесла чашки с мятным чаем и выложила на тарелку два пончика. Белая глазурь на пончиках треснула, на сколах белели кристаллы сахара, а из трещинок выступили капли золотистой медовой пропитки. Я отломила кусок, положила в рот и зажмурилась от удовольствия.
– Вы настоящая волшебница! – пылко похвалила я продавщицу. – Ничего вкуснее в жизни не ела! У вас прекрасная лавка. Очень уютная!
Она покачала головой и улыбнулась.
– Лавка и пекарня принадлежат господину Лакмору. Вы к нему ехали, не так ли? Лакморы владеют почти всеми магазинами в Лиллидоре. Но господ сейчас нет. Вы знаете, что у них приключилось. Пропала их дочь, господа уехали на ее поиски. Пока все дела ведет управляющий, господин Хюльс, – она едва заметно поморщилась. – Я лишь наемная работница. Стою за прилавком. Меня зовут Марисса.
– Спасибо, госпожа Марисса.
И внезапно я выпалила, как на духу:
– У меня совсем нет денег. Бармалан умер... меня считают преступницей. Я не знаю, что делать.
– Вам нелегко пришлось. Но ничего, все уладится! Вы молодая, здоровая. Не побоялись приехать в наш мир. Вот увидите, у вас получится!
Она робко коснулась моей руки и погладила. Я чуть не расплакалась.
Чтобы все получилось, надо иметь хоть какие-то перспективы этого «всего». А я в полной растерянности. Вообще не понимаю, что теперь делать и как жить!
– Простите мне эти слова, но… – Марисса замялась и закончила тихо. – Все к лучшему. Даже смерть вашего супруга. Он был тяжелый мужчина. Если вы понимаете, о чем я. Его лавка пользуется дурной репутацией.
– Почему?! Что вам известно? Пожалуйста, расскажите!
Марисса поспешно опустила глаза и начала смахивать крошки со стола, хотя скатерть была совершенно чистой.
– Почему лавка Бармалана пользуется дурной славой? – повторила я настойчиво.
– Простите. Мне не следовало этого говорить. Просто... там всегда холодно. И когда заходишь внутрь, кажется, что кто-то смотрит на тебя из теней, – выдавила она. – И эти книги в шкафах... Они словно не хотят, чтобы их читали.
Она беспомощно посмотрела мне в лицо и развела руками.
– Да, понимаю, о чем вы, – кивнула я и нахмурилась.
– Поэтому к Бармалану редко заходят покупатели. В основном приезжие. Говорят, он достает для них какие-то редкие книги.
– Магические трактаты?
– Не знаю. Может быть. Но вряд ли – маги любят жить в столице, а уж там у себя они могут достать все, что угодно.
– Вы знали жен Бармалана?
– Только вторую. Видела несколько раз. Она умерла пять лет назад. Обе его жены похоронены в семейном склепе.
Марисса отвечала все неохотнее, и я решила притормозить с расспросами, чтобы не спугнуть.
На двери зазвенел колокольчик, дверь бахнула о косяк так, что задрожали стекла, и зычный мужской голос позвал:
– Марисса! Какого черта магазин закрыт? А ну живо за прилавок!
Глава 9. Первые покупатели
Марисса вскочила, одергивая фартук.
– У меня перерыв на чай, господин Хюльс! Хозяин разрешает делать перерыв на чай два раза в день.
Управляющий, топая сапожищами и оставляя мокрые следы на полу, подошел к столику и уставился на меня, сунув руки в карманы.
– Здрасте, – поздоровался с усмешкой.
Он был молодой, коренастый, рыжий, и, судя по цвету лица, не дурак выпить. Шеи почти нет, нижняя челюсть как у обезьяны. Вылитый гопник Вася, напяливший на себя старомодный сюртук. Но Хюльс явно считал себя красавцем и смотрел на меня с нагловатой небрежностью.
– Никак госпожа Бармалан к нам заглянула, – проявил он осведомленность и перевел взгляд на Мариссу. – И купила пончики?
– Нет, господин Хюльс, – Марисса нервно скомкала в руках салфетку. – Два пончика пришли помятыми. Хозяин разрешает мне забирать испорченные изделия.
Управляющий неодобрительно покачал головой.
– Хозяин ничего мне об этом не говорил. Вот вернется и спросит: «Хюльс, почему лавка работала в убыток?» А я что ему отвечу? Нет, голубушка Марисса, так дело не пойдет. Придется заплатить. А то что получится? Каждый будет говорить, что выпечка испорчена, и набивать живот задарма!
– Хорошо, господин Хюльс, – Марисса повесила голову.
– Я заплачу за пончики! Простите, что так получилось! – вмешалась я.
– Конечно, надо заплатить! – оживился Хюльс. – Пять эленов.
– Пять? Но пончики же по полтора...
– А чай? Мы его тоже не даром получаем.
– Можно, принесу деньги позже? – спросила я убитым голосом. – Я пока не вступила в права наследства и не начала торговлю. У меня совсем нет денег. Даже хлеба купить не на что, – закончила я совсем тихо.
– Я заплачу, Зоя, – Марисса тронула меня за локоть. – Не беспокойтесь!
Хюльс прищурился и оглядел меня очень внимательно.
– Вот оно как! – он щелкнул языком и покачал головой. – Значит, барышня иноземка в затруднении!
Он почесал затылок и задумался.
– Говорите, совсем денег нет? Понятно, бывает. И что думаете делать?
Он говорил добродушно, и я осмелела.
– Продуктовые лавки отпускают в долг?
– У нас так не принято. Но есть-то вам каждый день надо, так?
Вместо ответа я вздохнула. Дурацкая ситуация. Из-за меня Мариссе влетело, а я веду себя как попрошайка.
– Вот что, идем со мной, – он поманил меня пальцем, приняв какое-то решение.
– Куда?
– В продуктовую лавку, куда ж еще? Посмотрим, что можно сделать.
Он открыл дверь и приглашающе махнул рукой. Я покорно пошла следом, обменявшись напоследок удивленными взглядами с Мариссой.
Уходя, я украдкой положила на прилавок оставшиеся у меня монеты. Еще не хватало, чтобы добрая продавщица попала из-за меня под раздачу.
Продуктовая лавка находилась за углом.
В витрине висели гроздья лука, стояли бочонки с маслом, желтели круги сыра.
Когда мы вошли, лысеющий приказчик вытянулся по стойке «смирно» и испуганно заморгал.
Хюльс нырнул в подсобку. Погремел, пошуршал, а когда вынырнул обратно, нес большую холщовую сумку, доверху набитую.
– Берите, – он сунул сумку мне в руки. Внутри обнаружились бутыль с растительным маслом, пакеты с крупой и мукой, завернутый в бумагу кусок сыра, сверток с чаем.
– Сколько я должна?
– Нисколько, – махнул рукой приказчик. – Я ж понимаю – нелегко вам сейчас. Потом сочтемся. Загляну в лавку и потолкуем, как будете отдавать. Если что еще понадобится – заходите. Спросите управляющего Хюльса. Это я, – он выпятил грудь и постучал по ней по ней кулаком.
– Большое спасибо!
Надо же, какой добряк оказался! Но ситуация все же неловкая..
– Я обязательно рассчитаюсь с вами, господин Хюльс.
– Конечно, рассчитаетесь! – захохотал он. – Я и не сомневаюсь! Надо помогать друг другу. Кушайте на здоровье!
Я еще раз от души поблагодарила его и ушла.
Теперь с тяжелой сумкой в руках бродить по Лиллидоре не получится. Да и дождь разыгрался не на шутку.
И опять, когда я зашла в книжную лавку, по спине пробежал холодок.
Я помялась на пороге, привыкая к тяжелой тишине пустого дома. Дождь стучал по окнам, где-то на втором этаже под порывом ветра хлопнула ставня. Гулкий звук прокатился по дому, как эхо.
Стиснув зубы и стараясь не глядеть по сторонам, бросила пакет у входа и пошла переодеваться.
Нет, это не дело – вздрагивать от любого шороха. Раз я буду жить в этом доме какое-то время, придется обживаться. Вот сразу после завтрака и займусь.
В спальне кое-как разожгла огонь в камине – раньше мне этого делать не приходилось, – и напустила в комнату дыма. Поскорей стянула мокрое, пахнувшее псиной траурное платье, переоделась в земную блузку и джинсы.
Теперь у меня есть моя сумка с вещами. Дома буду ходить так, как мне удобно. Никакого корсета и, главное, трусы под джинсами надеты. Что еще нужно для счастья! После этого забрала продукты и потащила их на кухню.
Кухня в доме Бармалана была громадной. У одной стены стояла массивная чугунная печь с завитушками на дверцах, в углу громоздилась каменная раковина, в которой вполне можно было искупаться. Посуда в буфете дорогая, фарфоровая. Вот только кладовая пустая, лишь шуршит в углу голодная мышь.
Я растопила печь – тоже не с первой попытки, и занялась стряпней.
Развернула пакеты и выяснила, что в крупе завелись жучки, мука слежалась комками, масло прогоркло, а сыр покрылся зеленью и пах грязными носками.
Щедрый управляющий всучил мне продукты с истекшим сроком годности. Но я не обиделась – понятно, что отдал то, что не жалко. И на том спасибо.
Пришлось побыть Золушкой. Перебрала крупу, обрезала сыр и взялась варить кашу на воде. Печка оказалась с норовом, готовить на живом огне я не умела, и каша подгорела. Но все же я с аппетитом умяла целую тарелку, надеясь, что не буду потом маяться животом.
Заварила чай – он тоже был не первой свежести и имел привкус банного веника – уселась у печки и стала думать.
Что ж, будем жить дальше, пока моя судьба не определится. Надо составить список дел. Списки – это хорошо. Они успокаивают и дают иллюзию того, что жизнь под контролем.
Списки я составлять любила. А вот выполнять их как-то не получалось.
Это потому что у меня раньше стимула не было, убеждала я себя. А теперь у меня такой стимул, что аж пятки горят.
Достала карандаш и бумагу и написала первую строчку:
«Исследовать дом. Поискать наличку. Может, в кассе?»
Правильно. Бармалан наверняка имел в доме мелочь на расходы. Мне она пригодится. Отчета у меня за нее вряд ли потребуют.
А что дальше? А дальше придется делать то, что подсказал стряпчий.
«Торговать книгами».
Просто написать, да непросто сделать!
Придется к этому пункту добавить еще несколько подпунктов. Разбить задачу на составляющие.
«Поискать торговые документы».
Ну да, должны же быть у него какие-то приходно-расходные книги, список товаров и поставщиков, и всякое такое! Блин, в торговле я не смыслю ни шиша. С кем бы посоветоваться? Может, стряпчий что подскажет?
«Найти знающего человека», – записала я со вздохом. Ух, как все сложно.
Моя решимость таяла с каждой секундой. Но тут я вспомнила совет: начать с простой задачи. Которую можно легко выполнить. Тогда ты увидишь реальный успех и поверишь в свои силы.
И такая задача нашлась сразу. Привести в порядок торговый зал! Там полно пыли и пауков, прилавки заляпаны свечным воском, а на стеклах разводы. Кому захочется заходить в такой магазин!
Займусь не только торговым залом, но и домом. Полностью дух Бармалана вывести, конечно, не удастся; тут его одежда, его вещи, которые мне запрещено трогать. Но надо все-таки найти себе комнату и там поселиться. Не буду же я каждый раз ночевать под книжным шкафом!
Плотный завтрак и составление списка помогли. Теперь я чувствовала себя увереннее и, не откладывая дела в долгий ящик, отправилась в торговый зал.
Вошла, огляделась и вздохнула. Увиденное не подняло настроения. Мрачное, пыльное помещение. Книги за решетками. Паутина в углах. Запах старой кожи и клея. И я – временная хранительница этого безобразия. Отбываю досрочно-условное освобождение в книжной лавке.
Но хватит сокрушаться! Все могло быть гораздо хуже.
Первым делом открыла пошире дверь, чтобы проветрить. Тут и дождь закончился, выглянуло солнце, в зал полился свежий запах мокрого камня и зелени.
Потом я основательно обшарила прилавок и заглянула в кассу. Увы, нашла лишь пару медяков. Учетная книга тоже на глаза не попалась. Наверное, Бармалан спрятал ее где-то в доме. Поиски могут затянуться; дом-то громадный! Придется обыскать кабинет Бармалана.
При мысли об этом я поежилась. И отложила это занятие на потом.
Сначала сделаю, что попроще, то, что не страшно, что не доставит мне морального дискомфорта. Разложу книги и протру пыль!
На прилавке стопкой лежали старые тома, которые в день свадьбы вручила мне госпожа Ирма и наказала прочитать. Те самые пособия по брачной жизни. Теперь они мне не понадобятся.
Я брезгливо, кончиками пальцев, открыла первую книгу и пролистала, выхватывая глазами строчки.
«Послушание и покорность – вот главные женские Добродетели», – наставлял автор. И дальше цветисто распинался о том, как муж должен прививать упомянутые добродетели жене. Полный курс дрессировки, включая домашний арест и курс вечерних нотаций перед выполнением супружеского долга.
Страница была испещрена пятнами, как будто прежняя читательница этой книги обильно поливала ее слезами.
Я захлопнула книгу и отбросила ее в сторону. Хочется верить, что не все жители Эленвейла живут по подобному уставу. Это, так сказать, официальная политика. Есть тут и любящие пары, где царит взаимное уважение. Но уверена – мой покойный муж жил по подобному кодексу. Бедные его прежние жены!
Ладно. О мертвых либо хорошо, либо ничего.
Отыскав на кухне ведро и тряпку, я подвинула табурет к шкафу, открыла скрипучую дверцу, но приступить к делу не успела, потому что в лавке появились покупатели.
– Добрый день, – пискнул тонкий голос. – Лавка открыта?
Я обернулась. На пороге стояли трое детишек лет девяти. Два мальчика и девочка. Одеты забавно: как взрослые, только у мальчишек штанишки по колено, а у девочки на коричневом платье повязан передник. В руках сжимают холщовые сумки с учебниками, мордашки испуганные, но глаза сверкают любопытством.
– Добрый день! – отозвалась я приветливо, спрыгнула с табурета и поспешила к детям, на ходу застегивая рукава блузки. – Чем могу быть полезна?
Девочки хихикнула, прикрыв рот ладошкой. А мальчишки заробели. Они повернули головы друг к другу, пошептались: «Давай, говори!» «Нет, ты говори!» «А что я-то?»
– Вам нужны тетради? Или учебники? Или детские книжки с картинками? – Допытывалась я.
– Учебники по словесности, – сказала девочка, которая оказалась посмелее. И опять прыснула, а ее щеки залились румянцем.
– Наверное, это очень веселые учебники, раз ты смеешься?
– Нет, это обычные учебники. Но вы так странно говорите! И на вас синие брюки. Как будто вы мужчина.
– Я иноземка, с Земли. И пока неважно говорю на вейле. Ты меня поправляй, если сделаю ошибку.
– Хорошо, – важно кивнула девочка.
– Как тебя зовут?
– Кинни. Я дочь трактирщика. А это Гайре и Трен. Их мама торгует в кондитерской.
– Ваша мама – Марисса?
Мальчики синхронно кивнули, но все еще таращились на меня испуганно. Как и их мама, они были тощенькие, бледные. Рукава курточек потрепаны, на локтях заплатки.
– А вы госпожа Зоя Бармалан, – продолжала Кинни безмятежно. – Я знаю. Господин Бармалан выкупил вас из тюрьмы, чтобы жениться. Вы украли магический шар у колдуна. Вам хотели отрубить руку.
– Это была судебная ошибка. Я не воровка, – сказала я как можно более строго.
– Правда? – удивилась девочка. – Жаль. У колдунов воровать опасно! Наверное, вы очень смелая.
Гайре кивнул, подтверждая ее слова. Теперь мальчики смотрели на меня с восхищением.
Я только вздохнула. Меня, оказывается, окутывает ореол тюремной романтики. Надо поскорей сменить тему.
– Итак, вам нужен учебник словесности. Давайте его поищем. Я пока плохо знаю, где и что находится в лавке. Вы мне поможете? Наверное, вы часто тут бываете?
– Нет, нечасто. Тут дурно пахнет, – Кинни наморщила нос. – Наш учитель попросил господина Бармалана заказать для нас учебники из столицы. Они пришли на прошлой неделе. Конопатая Мэв уже купила свой. Значит, они где-то в зале.
– Толково рассуждаешь! – похвалила я ее и отправилась искать учебники.
Нужные книги нашлись быстро: они стояли в забавном шкафчике-кубе на вращающейся стойке.
Я вытащила три учебника под названием: «Уроки словесности. Сборник поучительных рассказов с комментариями и примечаниями». Дети полезли в карманы. Мальчики высыпали на прилавок кучу мелочи, а Кинни протянула бумажную банкноту.
И тут я озадачилась. Сколько стоят учебники?
– Три элена, – подсказала Кинни, видя мою заминку. Какая умная и проницательная девочка!
Я нашла чистый листок и записала первую торговую операцию. Потом разыщу учетную книгу и буду тщательно ее вести. Интересно, Бармалан рассчитался с поставщиком? Есть ли у него долги? Стряпчий может проверить его бухгалтерию, но вряд ли он возьмется за это безвозмездно.
– Что за рассказы вы читаете на уроках? – Я с любопытством открыла учебник и быстро пробежала глазами пару рассказов. Они были короткие – каждый на страницу. Потом шли комментарии еще на страницу с истолкованием морали.
Рассказы были впечатляющие. Я изучала культуру Эленвейла и знала, что развлекательная и детская литература здесь пока находилась в зачаточном состоянии. Теперь получила этому подтверждение. Рассказики были простенькие. С четким делением героев на «хороших» и «плохих».
Хорошие дети умывались каждый день, слушались учителей, ходили по струнке. Плохие дети баловались, не ели на завтрак кашу, имели смелость высказывать свое мнение.
Хороших детей в конце ждали подарки: пряники, бочка варенья и корзина печенья. А плохих детей ждало наказание. В лучшем случае розги. В худшем шалуны становились обедом волков, проваливались в отхожие ямы, тонули в реке. И все с такими деталями, что Стивен Кинг забился бы под кровать и заплакал.
Я поскорей закрыла книжку.
– Может, еще что-нибудь желаете купить? Тут есть другие детские книжки? Веселые? С яркими картинками? Или развивающие игры? – я не столько спрашивала, сколько рассуждала вслух. В столице уже начали появляться развлекательные детские произведения. Пока такие книги отчаянно критиковали, и даже пытались запрещать.
Кинни помотала головой.
– Тут нет. Но у меня есть одна книжка с картинками. «Приключения котенка Бетони» называется. Мне ее папа привез из Нианоры, – похвасталась Кинни, – но наш учитель господин Дубрен говорит, что она глупая.
– Понятно.
– Ой, опять дождь! – воскликнула Кинни. И правда: небо потемнело, на улице зашумело, на стекла окон обрушились потоки воды. Я поспешила затворить дверь, чтобы в лавку не натекло.
– Можно мы у вас посидим, пока дождь не кончится?
– Конечно! Только мне угостить вас нечем.
– Ничего страшного, – вежливо ответила Кинни, чинно села на стул и сложила руки на коленях.
Мальчики принялись бродить между книжных шкафов и отколупывать потеки свечного воска с канделябров. Я ломала голову, как развлечь детей.
– А давайте я вам расскажу земную сказку! У нас они бывают веселые и интересные.
– Давайте! – обрадовалась Кинни. Я устроилась на прилавке, болтая ногами. Подошли мальчики и уселись прямо на пол.
Так, и что за историю им рассказать?
Пришлось подумать. Какие книги и мультики мне нравились, когда мне было девять или десять лет?
Читать я научилась рано и читала много. В третьем классе проглотила всего «Гарри Поттера» и «Властелина колец». Но магией этих детишек не удивишь. Да и нужно им сейчас что-то короткое, забавное. Но не обычные старые сказки – сюжеты про Золушку и Спящую красавицу есть и в Эленвейле.
– Раз я иноземка, которая пришла к вам из другого мира, расскажу вам сказку о попаданцах, – объявила я. – И о школьниках. Она называется «В стране невыученных уроков». Это история про ленивого мальчишку, который не любил учиться и получал в школе плохие оценки.
Гайре и Трен многозначительно переглянулись.
– Но однажды случилось вот что...
Я начала рассказ и очень старалась. Говорила на разные голоса, изображала сценки жестами. Пригодился опыт участия в школьном театральном кружке. Даже нашла бумагу и нарисовала двоечника Витю, кота Кузю и плотоядную корову.
Дети слушали с открытыми ртами. А финал истории их и вовсе поразил.
– Он вернулся домой? Его не казнили и не съели? – изумлялась Кинни. А мальчишки улыбались щербатыми ртами и подталкивали друг друга локтями.
– Нет! Все кончилось хорошо. Витя изменил свое отношение к учебе. Он ведь неплохой мальчик. Решительный, смелый. Изобретательный.
– Здорово! – прошептала Кинни, широко распахивая шоколадные глаза. – А другие сказки вы знаете?
– Целую кучу.
– Можно мы к вам еще завтра придем? И вы нам расскажете, – подал голос Гайре.
– Конечно, приходите. Вот что, попробую заказать для вас в столице разные новые детские книги. И игры, – смело предложила я. – Знаете, такие с фишками и приключениями. Там нужно бросать кубик и делать ходы. Сыграем с вами.
– Нам пора, – с сожалением сказал Трен. – Дождь уже кончился. Мы придем завтра после школы, хорошо?
– Буду ждать! – улыбнулась я, закрывая дверь за детьми.
Они ушли не сразу: к стеклу витрины прижались три курносых носа, а испачканные чернилами ладошки помахали мне в унисон. Я помахала в ответ, чувствуя глубокое удовлетворение от того, как прошел вечер.
На душе стало спокойно и тепло. Я словно вернулась в детство, когда забиралась под одеяло с новой книжкой и пакетом чипсов, включала фонарик и читала, пока не заболят глаза. А когда засыпала, грезила о приключениях и волшебных мирах, где добро всегда побеждает зло, потому что зло – оно невзаправдешнее, придуманное. Глупое и смешное. А себя я воображала героиней – бесстрашной Элли, смелой Алисой или добродушным хоббитом. Я дерзко отвечала злодеям, ставила их на место, спасала несчастных.
Я потерла глаза, огляделась и усмехнулась. Ну вот, Зоя, ты получила, что хотела. Страшную, страшную сказку. Давай, твой выход! Геройствуй, совершай подвиги. Только, похоже, мне выпала роль не героини, а второстепенного персонажа, с которым постоянно случаются всякие нелепицы на потеху читателям. А злодеи в этой сказке – никакие не злодеи, а почтенные горожане, которые беспокоятся о своем благополучии и чтут законы.
