Текст книги "Спасительница волшебных книг (СИ)"

Автор книги: Варвара Корсарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Добро пожаловать в мое заведение, дорогая! – сказал мой жених. Он отцепил от пояса железный ключ, вставил его в висячий ржавый замок и отпер дверь. Распахнул ее и поманил меня внутрь.

Секунду поколебавшись, я переступила порог и вошла в мой новый дом.

Меня окутал сумрак и запах старых книг. Обычно мне нравился таинственный аромат бумаги и интересных историй. Однако теперь к горлу подступила легкая тошнота.

Запах книг в лавке господина Бармалана отчетливо отдавал сладковатым ароматом тлена и гнилой кожи.

Позади прошуршали пышные юбки госпожи Ирмы. Скрипнули доски пола под ее шагами. Я не видела ее лица, но знала, что она смотрит на мою спину неодобрительно, поджав губы.

Мы очутились в торговом зале. У левой стены стоял длинный тяжелый стол, на котором громоздилась касса. В нашем мире их изобрели лишь в конце девятнадцатого века, здесь же они уже были в ходу, но выглядел этот аппарат точь-в-точь как тот, что я видела в музее. Богатый, сделанный из меди и красного дерева, с резьбой и множеством блестящих кнопочек. Красивая игрушка.

Все остальное в торговом зале не вызывало восторга. Разумеется, здесь было полно книжных шкафов. Массивных, высотой до потолка. Книги стояли за стеклянными дверцами, перечеркнутыми железными прутьями, как решеткой.

«Тюрьма. Тюрьма для книг», – подумала я.

Сходство лавки с тюрьмой подкреплялось сумраком, холодными сквозняками, неприятным запахом и общим ощущением неопрятности. Пыль лежала и на шкафах, и на прилавке, и на подоконнике, и на полу. Окно было таким грязным, что едва пропускало уличный свет. На полках и прилавках стояли канделябры, заплывшие воском.

Будь я покупателем, вряд ли надолго задержалась бы в такой лавке. Но поскольку господин Бармалан был богат, торговля у него наверняка шла хорошо.

Я сразу невзлюбила это темное, зловещее место, где углы полны паутины, доски под ногами пронзительно скрипят, а в шкафах-узилищах заперты книги с засаленными обложками.

Затылок покалывало от необъяснимого страха. Мне казалось, что за мной наблюдают невидимые глаза.

Бармалан зажег масляную лампу. Дрожащие отсветы заплясали на поверхности прилавка, на медных деталях кассовой машины и на позолоте корешков. Длинная тень хозяина лавки вытянулась почти до потолка.

Он подошел и коснулся моей щеки. У меня по коже пробежали мурашки, и я едва удержалась, чтобы не отшатнуться.

– Дорогая Зоя, – сказал Бармалан с неприятной улыбкой собственника. – Позволь мне показать мое скромное жилище. Это, как понимаешь, торговый зал, – он обвел комнату широким жестом.

– Вам надо сменить прислугу, Бармалан, – заметила Ирма. Она подошла к шаткому стулу, покачала его, проверяя на прочность, достала носовой платок, протерла сиденье и только потом села, расправив широкие юбки. – Простите мне мою манеру выражаться прямо, но у вас тут свинарник.

– Служанка сбежала на прошлой неделе. Новую еще не нанял. Надеюсь, моя будущая супруга займется наведением порядка.

Госпожа Ирма громко хмыкнула, показывая, что не верит в мои способности домохозяйки.

– Пойдемте наверх. Там располагаются комнаты. Дом большой. А вы, госпожа Ирма, пока посмотрите шкаф в гардеробной. Там полно одежды моих предыдущих жен. Вторая, Клара, имела такое же телосложение, как Зоя. Подберите ей что-нибудь к церемонии и на каждый день.

Госпожа Ирма уверенно вышла через заднюю дверь зала. Видимо, она хорошо знала, где тут что находится.

Бармалан провел меня в длинный темный коридор.

– Кухня. Кладовая. Гардеробная, – быстро перечислял Бармалан, когда мы проходили мимо дверей.

– А там что? – я указала на железную дверь в конце коридора.

– Лестница в подвал. Там моя переплетная мастерская. И шкаф с самыми редкими и ценными книгами.

И тут Бармалан больно схватил меня за предплечье, приблизил лицо и прошипел, грозно шевеля мохнатыми бровями:

– Никогда. Никогда не заходи туда. Тебе туда вход запрещен. Пока. Я сам приведу тебя туда, когда придет время. Ослушаешься – пожалеешь. Поняла?

И он тряхнул меня так, что у меня клацнули зубы.

– Поняла, – пролепетала я.

Его лицо так исказилось, что мне стало страшно.

А вдруг этот Бармалан – маньяк? И держит в подвале трупы своих предыдущих жен. Он содрал с них кожу и пустил ее на переплеты для книг.

Ой, елки-палки, что делать-то?

Ну точно, он местная Синяя Борода! Его седые бакенбарды даже отливают голубым. Он их синькой красит, что ли, как бабушки в нашем мире, чтобы желтизны не было? А подбородок выбрит до синевы, так что образ очень даже складывается!

Книготорговец отпустил меня и снисходительно улыбнулся.

– Я тебя напугал. Прости, дорогая. Пойми, я – хозяин в этом доме. И хочу, чтобы твое присутствие не помешало сложившемуся в нем порядку. Ты же умеешь вести себя хорошо, правда? Ну? Не слышу ответа?

– Да, господин Бармалан, – выговорила я через силу.

– Скажи: да, дорогой Рэб. Я скоро стану твоим мужем. Тебе придется так меня называть.

– Да, до... дорогой... Рэб…

«Чтоб тебе лопнуть», – добавила я мысленно.

Он удовлетворенно кивнул и жестом велел подниматься по лестнице на второй этаж.

Глава 6. Неравный брак

На втором этаже дома оказалось куда уютнее. Я убедилась, что господин Бармалан ни в чем не нуждался и денег на обстановку не жалел.

Стены в коридоре до середины закрыты панелями красного дерева, выше оклеены зелеными обоями с позолотой. Полно бронзовых настенных светильников. Правда, ни один не горит. Но хватает света, что льется из узкого витражного окна в конце коридора и раскрашивает ковер красными и зелеными квадратами.

– Гостиная, – Бармалан распахнул тяжелую дверь.

Я вошла внутрь и чуть не ахнула.

– Нравится? Я уже упоминал, что люблю разные диковины?

Даже если бы он об этом умолчал, обстановка гостиной недвусмысленно говорила о его хобби.

Гостиная походила на музей. Она была битком набита сувенирами из разных уголков Эленвейла.

Чего тут только не было! Каждый столик и этажерка уставлены вазами, статуэтками, шкатулками и стеклянными колпаками, под которыми застыли, нанизанные на проволоку, скелеты мелких существ.

Странная обстановка, но любопытная. Я даже пожалела, что не могу сделать фотографию и выложить в инстаграм.

Селфи на фоне вот того черепа дракона на каминной полке собрало бы тысячи лайков! Клыки у него каждый размером с кинжал, а в глазницах тускло горят полудрагоценные камни.

Впрочем, сначала не мешало бы хорошенько пройтись по всей этой красоте влажной тряпкой и распахнуть пошире окна. Поверхности тусклые от пыли, пылинки летают в золотых лучах, проникающих через щель в плотных портьерах. Воздух затхлый и тяжелый.

– Надеюсь, ты наведешь здесь порядок, – сказал Бармалан, как будто подслушав мои мысли. И добавил угрожающе: – Но смотри не сломай и не разбей ничего. Иначе накажу.

Его слова не оставили сомнения в том, что моя жизнь в этом доме будет не сахар.

Я поскорей отвернулась от неприятной физиономии моего жениха и попятилась, увидев такое же лицо с другой стороны.

Что за дьявол! И тут и там Бармалан! Только этот какой-то... серый, как мертвец?

– Эту статую мне изготовил и подарил столичный скульптор в благодарность за редкую книгу, которую я ему доставил, – сказал Бармалан, и я облегченно выдохнула.

Это не живой человек, это статуя!

Ну кому придет в голову выставлять собственную каменную копию в гостиной? Однако мой женишок – тщеславный тип!

А женишок подошел к своему двойнику и принял точно такую же напыщенную позу: грудь вперед, рука за отворотом сюртука, подбородок вздернут.

Скульптор был талантлив и не жалел времени на детали. Он тщательно вырезал каждый волосок в бакенбардах и бровях книготорговца. Точно передал снулое выражение глаз и желчный изгиб губ. И даже сальный пробор на голове не забыл.

– Отличная работа, – похвалила я неуверенно, потому что книготорговец ждал реплики.

Бармалан прищурился. Чем-то моя интонация ему не угодила. Видимо, в ней недоставало восторга.

– Идем дальше, – велел он и ткнул рукой в коридор.

Как собаке указывает, честное слово.

– Наша супружеская спальня, – Бармалан распахнул следующую дверь и добавил приторно-сладким голосом: – Жду не дождусь ночи, когда мы уединимся в ней.

Меня затошнило.

Спальня тоже была роскошной, но очень холодной и неуютной. Широкая кровать на львиных лапах занимала почти половину комнаты, в углу темнел зев камина.

Не хотелось представлять, что ждет меня сегодня ночью на пышной перине кровати.

Может, удастся уговорить Бармалана потерпеть с супружескими обязанностями? А там меня консул как-нибудь вызволит из этой ловушки.

Но надежда на счастливый исход моего приключения таяла с каждой секундой.

– Там умывальня, – Бармалан указал на дверь в правой стене. – Приведи себя в порядок.

Я покорно зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Умывальня оказалась огромной, как гостиная в моем земном доме. Посередине стоит чугунная ванна на львиных лапах. В ванной есть сток, но нет крана с водой. На полу два ведра с холодной водой.

Я еще больше погрустнела.

Водопровод в мире Эленвейла имеется в столице; здесь же, в глубинке, ванные комнаты устроены проще. Слуга нагревает воду, приносит, выливает в ванну. Ты моешься, потом спускаешь грязную воду в сток. Ладно хоть вычерпывать ее не нужно. Но служанка Бармалана сбежала, сам он воды нагреть не удосужился. Поэтому мыться придется холодной.

Неважно! Лишь бы смыть с себя тюремный запах.

В моей сумке был шампунь, но где сейчас сумка – неизвестно. Надо попробовать через стряпчего вернуть мое имущество.

К счастью, в умывальне нашлось местное мыло, и довольно неплохое.

Я разделась, забралась в ванную, стиснула зубы, но никак не могла решиться плеснуть на себя из ковшика.

– Давай, Зоя, давай! – подбодрила я себя шепотом. – Ты грязная как свинья. Надо помыться!

И тут я вздрогнула и замолчала. Показалось, что Бармалан стоит за закрытой дверью и прислушивается. А может, и подглядывает в незаметную щелку.

Старый извращенец!

Однако надо с этим покончить. Я зачерпнула воды из ведра и вылила на себя.

Показалось, что струи холодной воды разрезали меня на тысячи кусков. Дыхание перехватило, а глаза вылезли из орбит. Я принялась бешено растирать себя руками, и плеснула на спину еще раз из ковшика, и еще раз, чтобы скорее привыкнуть.

С горем пополам помылась. Стуча зубами от холода, выбралась из ванной и закуталась в чистую простыню, которую нашла на полке.

Прошлепала босыми ногами до двери и замешкалась, не решаясь выйти.

Что, если открою дверь, а там стоит Бармалан и смотрит на меня похотливыми глазами? А я лишь в мокрой простыне, тело просвечивает!

Но стоять на полу холодно. В спальне хотя бы есть камин – можно его разжечь и согреться.

Я рывком открыла дверь и вздрогнула – мне в лицо ухмылялась физиономия книготорговца, обрамленная седыми бакенбардами.

Так и знала! Стоял под дверью и подслушивал, а то и подглядывал.

– Ну вот, теперь ты чистая и хорошо пахнешь, – сказал Бармалан и провел по моей щеке холодным липким пальцем. Палец пробежал до подбородка, спустился по шее и пощекотал ключицу.

Я повыше подтянула простыню и отступила на шаг.

– Ну что же ты, дурочка? Не бойся, – продолжал Бармалан вкрадчивым голосом, – заходи. Я разжег камин. Тут тепло. Можешь скинуть простыню. Она вся промокла.

– Мне не во что переодеться.

– Мы подберем тебе что-нибудь. Но куда спешить? Церемония состоится только через два часа. Что если мы проведем это время в спальне? Нет нужды ждать ночи. Все равно мы скоро поженимся.

Его пальцы ухватили за край простыни и настойчиво потянули. Я вцепилась в нее, что было мочи.

– По нашим традициям жениху и невесте нельзя заниматься... этим до брака, – выпалила я.

– Разве? – удивился Бармалан. – Я слышал другое. О жительницах вашего мира говорят, что они не блюдут невинность до свадьбы.

От его речей и взгляда – не то насмешливого, не то презрительного, но определенно похотливого – мне стало противно.

Он наступал, я пятилась обратно в ванную. Бармалан протянул длинную руку и захлопнул дверь за моей спиной, отрезая путь к отступлению. Его лицо оказалось совсем близко, и он жадно потянул ноздрями, втягивая запах моей кожи. Мне же пришлось задержать дыхание.

Ну почему в Эленвейле еще не изобрели мятную жевательную резинку! Этому типу она бы не помешала. До чего смрадное у него дыхание! Зубная паста в этом мире есть – так чего он зубы не чистит?!

Меня накрыла ледяная волна безысходности. Что делать? Как увильнуть от притязаний моего жениха?

– Зоя... – его голос стал грозным. – Ну же, будь со мной поласковее. Ты же не хочешь обратно в тюрьму и на свидание с «железной вдовой» и господином Клюгом? Я еще не подписал все бумаги. Вполне могу отказаться от сделки.

И он красноречивым жестом обхватил запястье моей левой руки и сдавил – напомнил, что меня ожидает.

Я помотала головой и зажмурилась.

– Господин Бармалан, вы что тут делаете? – вдруг ворвался в комнату зычный женский голос. – Вам нельзя оставаться наедине с невестой до церемонии. Потерпите уж пару часов! Ишь вы какой прыткий.

Госпожа Ирма цинично хмыкнула и решительно добавила:

– А ну-ка, прочь, прочь! Оставьте вашу невесту в моих руках. Никуда она от вас не денется. А пока извольте соблюдать правила приличия!

Бармалан досадливо поморщился, но отступил. Окинул меня последний раз оценивающим взглядом и вышел из спальни.

Я чуть не расцеловала госпожу Ирму.

– Спасибо, – пробормотала я.

Она остро глянула на меня и бросила на кровать комок одежды.

– Кажется, ты не горишь желанием выходить замуж за господина Бармалана, – заметила она без сочувствия.

– Это ужасная ошибка, – сказала я с горечью. – Я не преступница. Я приехала в Эленвейл, чтобы работать в культурном центре, рассказывать жителям вашего мира о Земле. Но вот я оказалась здесь. Меня посадили в тюрьму, потом чуть не искалечили, а теперь... я должна выйти замуж на человека, которого не знаю. Ну почему мне так не везет!

Госпожа Ирма слушала, недоверчиво моргая. Пожевала губами, обдумывая мои слова.

– Не знаю, что именно с тобой произошло и почему тебя поймали с ворованным в руках, – ответила она сухо. – Виновата ты или нет, ты сделала свой выбор.

– В Эленвейле ужасные порядки.

– Что ж ты тогда сюда приехала? – заметила она едко. – Неужели в вашем мире царит справедливость? Сомневаюсь. Мы в ответе за все, что с нами происходит – дурное ли, хорошее ли. Ты отвечаешь за собственные ошибки. Ты, и никто иной. Все вытекает из твоих поступков или бездействия. Тебе еще повезло, милая моя. Господин Бармалан избавил тебя от боли и унижения. Будь хоть немного ему благодарной.

– Ну да, я полна благодарности, – сказала я уныло. – Но все же не так я представляла себе собственную свадьбу.

– Успокойся, – раздраженно приказала госпожа Ирма. – Все девушки нервничают перед свадьбой. Я расскажу тебе, что тебя ожидает в первую брачную ночь. И в семейной жизни. Подготовлю тебя. Вот, оденься, – распорядилась она и указала на принесенные наряды, которые принадлежали второй жене книготорговца.

– У меня есть моя одежда. Но она в сумке, а сумка, наверное, осталась в тюрьме, или в полицейском участке, или в таверне.

– Твою сумку только что доставили, она внизу, – прервала меня госпожа Ирма. – Но ты должна одеться в то, что носят наши женщины. Наслышана, как вы там выряжаетесь на Земле! Позор, да и только. Штаны, юбки выше колен! Ну-ка, надевай.

Она подняла одной рукой тонкую белую сорочку, а другой – корсет со шнуровкой, отороченный кружевами. Вторая жена Бармалана была кокеткой. Но надевать белье, принадлежащее другой женщине, не хотелось.

– Что стало с прежними женами господина Бармалана? Они умерли?

Госпожа Ирма вдруг смутилась. Я увидела это совершенно отчетливо. Ее черные глаза забегали, а на шее показались пунцовые пятна.

– Да, он дважды вдовец, – ответила она сухо и бросила сорочку мне в руки.

Пришлось одеваться. Одежду женщины Эленвейла носили неудобную.

Сначала следовало надеть сорочку. Потом корсет – госпожа Ирма зашнуровала его очень туго, я едва могла дышать, но когда запротестовала, она лишь отрезала:

– Терпи! Сегодня без корсета нельзя.

Потом надела чулки. Их выше колена поддерживали подвязки-ленточки. И поддерживали весьма ненадежно.

Затем пришел черед нижней юбки, и только потом госпожа Ирма помогла мне натянуть через голову светло-зеленое платье со скромным вырезом.

Все было сшито из хорошей тонкой ткани, но вот беда – ни капли приятной к телу тянущейся синтетики. Сплошной натуральный хлопок и шелк. Платье давило и тянуло во всех местах, а нижняя юбка при ходьбе так и норовила уползти вбок и сбиться комком.

Самое неприятное – под двумя юбками местные женщины не носили трусов! Что наверняка весьма радовало местных ловеласов. Меня же дико бесило непривычное ощущение. Как можно вообще ходить с голой попой! Чувствуешь себя неуверенно и незащищено.

Госпожа Ирма оглядела меня критическим взглядом и вынесла вердикт:

– Неплохо. Вот туфли. Надеюсь, размер подойдет.

Туфли оказались из мягкой кожи, со шнуровкой на щиколотке, на каблуках-рюмочках. Я топнула ногой и осталась довольна.

– Займемся прической, – госпожа Ирма велела мне сесть на пуфик перед мутным зеркалом.

Я посмотрела на свое отражение и вздохнула. Видок у меня не ахти – лицо бледное, волосы висят прядями, в глазах страдальческое выражение.

Но мне хотелось выглядеть еще хуже! Пусть бы у меня на лбу выскочила россыпь прыщей, или начался насморк, и нос распух как свекла. Может, это охладило бы пыл господина Бармалана.

Вспомнив о предстоящей брачной ночи, я опять затосковала. Раньше меня смешило старинное выражение «Участь, хуже чем смерть». Теперь же я не находила в этих словах ничего смешного.

Госпожа Ирма орудовала щеткой, драла и расчесывала мои волосы без всякой жалости. Прическу соорудила простую: пучок на затылке, пара выпущенных локонов на висках. Шляпки или вуали не полагалось – а жаль. Мне хотелось спрятать лицо под непроницаемой тканью.

Моя дуэнья уперла руки в жирные бока, осмотрела меня последним критическим взглядом и удовлетворенно кивнула.

– Неплохо. А теперь садись и слушай.

Я села на кровать, сложила руки на коленях. Госпожа Ирма опустилась в кресло около камина. Кресло скрипнуло под ее весом.

– Согласно обычаям, я буду присматривать за тобой до свадьбы. Слава Огнетворцу, всего лишь пару часов. За это время я должна посвятить тебя в тонкости супружеской жизни. Надеюсь, успею рассказать все, что тебя интересует.

Она замолчала. Мне тоже было нечего добавить.

– Многое ли ты знаешь о нашем мире, иноземка?

– Кое-что. Я обучалась на специальных курсах.

– Хорошо же вас там обучали, что в первые же дни в Эленвейле ты попала в тюрьму! – фыркнула госпожа Ирма. – Помни главное: Бармалан поручился за тебя. И если ты подведешь его, ему придется уплатить большой штраф.

– Я это понимаю.

– Отныне господин Бармалан – твой муж и хозяин. Ты должна его во всем слушаться. Он будет тебя воспитывать. Наставлять. Наказывать, если это потребуется.

«Не муж, а тюремщик. Я сбегу от него, как только свяжусь с консулом, – решила я. – А может, попробовать прямо сейчас? Доберусь как-нибудь до столицы. Без денег? С полицией по пятам? Нет, ничего выйдет».

Я не удержала тяжелого вздоха.

– Тише, тише, – снисходительно успокоила меня госпожа Ирма. – Твои вздохи поднимают такой сквозняк, что меня, того и гляди, продует. Веди себя хорошо, и Бармалан будет с тобой ласков.

Госпожа Ирма продолжала что-то говорить, но ее слова пролетали мимо моих ушей. Я потерла глаза подушечками пальцев. Мучительно болела голова. В камине горел жаркий огонь, но меня морозило. Казалось, я сплю и вижу кошмар.

Чужие люди, чужие обычаи, чужой мир. И этот мир вовсе не такой, как обещали рекламные проспекты. Я оказалась к нему совершенно не готова, несмотря на прочитанные статьи и посещенные курсы.

Ты типичная троечница, Зоя! Была ей и осталась. Нахваталась информации по верхам, а глубоко изучить предмет не удосужилась. Вот и расхлебывай теперь.

Вот что мне теперь делать? Как быть?

– ...Ты меня слушаешь, или нет? – повысила голос Ирма. – Девушки всегда боятся первой брачной ночи. Да, это не самое приятное испытание. Но я научу тебя, что делать. Ты должна лечь и расслабиться, и позволить своему мужу делать то, что он захочет. Господин Бармалан немолод, но я уверена, что его мужская сила не иссякла. После смерти последней жены он каждый месяц ездил в соседний город, где есть веселый дом, чтобы насладиться женским обществом. Мужчины без этого не могут. Но мне нужно рассказать тебе детали. Итак, мужская физиология такова...

– Что? – я обалдело посмотрела на нее, наконец поняв, о чем она толкует. Она рассказывает мне о пестиках и тычинках. О, боже мой! – Госпожа Ирма! – воскликнула я. – Пожалуйста, не надо об этом! Я не хочу слушать.

– Ты должна! Это моя обязанность – рассказать тебе об этой неприглядной стороне брака.

– Я все это знаю! Знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне. Может, и вас могу кое-чему научить.

Теперь госпожа Ирма выглядела обалдевшей.

– Я же не шестнадцатилетний цветочек или в каком возрасте тут у вас обычно выходят замуж. В моем мире девушки моего возраста достаточно подкованы в этом вопросе.

Госпожа Ирма несколько мгновений молча открывала и закрывала рот, не находя слов. А потом ее щеки и шею покрыл густой румянец. Надо же, мне удалось смутить ее!

– Да, действительно, – сказала она с оттенком брезгливости. – Как это не пришло мне в голову! В вашем мире дела обстоят плачевно, что и говорить.

Я закатила глаза.

– Ну ничего. Я тебя обтешу. В лавке господина Бармалана есть много полезных книг. Я отобрала для тебя несколько выдающихся трудов.

Она показала на стопку книг на прикроватном столике.

Названия «выдающихся трудов» все были на один лад и сразу же вогнали меня в тоску:

«Советник юным девицам: мысли касательно женского предназначения в браке».

«Домашние достоинства жен: жена как дополнение своему супругу».

«О телесных обязанностях замужних женщин. Основные правила для соблюдения здоровья супруги и умиротворения супруга».

И еще штук пять томов в унылых коричневых кожаных обложках.

– Ты должна все прочитать. Я проверю! Устрою тебе экзамен, – предупредила госпожа Ирма, и очевидно она не шутила.

Я едва удержала истерический смех.

– Теперь идем к твоему жениху.

Господин Бармалан ждал нас в гостиной. Он сидел в кресле подле своего каменного двойника и задумчиво листал старинный фолиант.

Когда мы вошли, он вскочил, отложил книгу, взял мои руки в свои и легонько сжал. От его прикосновения у меня по телу пробежала дрожь, которую я подавила усилием воли.

– Дорогая Зоя, ты прекрасна в этом платье, – сказал он, а потом прошептал мне на ухо: – Жду не дождусь, когда сниму его с тебя этой ночью.

Наверное, у меня на лице отразилась паника, потому что Бармалан довольно усмехнулся. Этому типу нравится внушать женщинам страх. Надо лучше владеть собой, чтобы не давать ему этого удовольствия.

В магистрат отправились пешком. Неторопливо шли по вечерним улицам, вокруг раздавались мирные звуки: веселая речь прохожих, звон часов на башне, стук молотка и лай собак.

Хороший город, уютный – замшелый фундамент домов, красные и зеленые ставни, тенистые загадочные переулки. Но наслаждаться жизнью в Лиллидоре вряд ли получится. Уж больно недружелюбно она меня встретила.

Я оглянулась на яркую вывеску магазина и заметила знакомое лицо. За нами шел темноволосый мужчина, которого я видела за столом постоялого двора «Голова мантикоры». Перед тем как началась заварушка с магической сферой.

И теперь он смотрел на меня – невозмутимо, прищурившись. В вечернем освещении его лицо казалось суровым и значительным, как у людей на старинных портретах.

Он был очень хорош собой. Весь такой подтянутый, отутюженный – синий галстук завязан идеальным узлом, накрахмаленные углы воротника подпирают челюсть, ни складочки на темно-коричневом костюме. Темные брови вразлет, правая бровь чуть выше другой. Крупный нос с легкой горбинкой. А вот рот... рот заносчивый и неуступчивый. Уголки напряжены, как у человека, обдумывающего сложную задачу.

Мужчина двигался неспеша, заложив руки за спину. Остановился у витрины и полюбовался товарами. Коснулся рукой медного фонаря над входом, внутри которого сидел светящийся кристалл.

А вдруг этот щеголь – тоже пришелец из нашего мира? Город кажется ему незнакомым. Он изучает его с интересом туриста. Я встрепенулась. Что, если подойти и попросить помощи?

Я замедлила шаг, но Бармалан больно ткнул меня рукой между лопаток, заставляя двигаться дальше.

Черноволосый господин заговорил о чем-то с владельцем лавки. Тот не выказал любопытства, как при встрече с иноземцем. У меня упало сердце.

Нет, темноволосый мужчина – местный.

Да по лицу видно, что эленвейлец! Причем не рядовой мещанин. Он типичный вирил – то есть, местный джентльмен.

Вирилами величали эленвейлцев благородного происхождения. Вирил имеет хорошее образование (впрочем, не всегда) и безупречные манеры (а вот это обязательно). Живет по строгому кодексу чести (по крайней мере, должен). Он галантен, великодушен и хладнокровен. И при этом самолюбив и безудержно храбр.

Иначе говоря, мечта любой женщины.

Но при этом я понимала, что любой отдельно взятый вирил вряд ли окажется идиотом и кинется вызволять из беды первую встречную девицу. Особенно ту, кого только этим утром выпустили из каталажки.

Нет, ничем он мне не поможет, этот черноволосый красавец.

Кроме того, я ему, кажется, не понравилась. Разглядывает он меня пристально, но без всякого удовольствия или восторга.

– Поспеши, – велел Бармалан. – Хватит глазеть по сторонам. У тебя будет время познакомиться с городом. Ведь теперь ты будешь жить в Лиллидоре. Надеюсь, у тебя нет планов сбежать отсюда при первой возможности? Даже если есть, забудь о них: ты должна теперь подчиняться законам нашего мира. Бургомистр пошлет уведомление в ваше консульство.

Магистратура – здание серого камня под красной крышей – выглядела неприветливо.

Бармалан завел меня в небольшой зал, где стоял длинный стол и несколько стульев, а на стене красовался ростовой портрет мужчины в алом сюртуке. Король Эленвейла Изогард Третий.

С кресла поднялся внушительного вида старикан с верблюжьим профилем. На его груди висела толстая цепь с круглой подвеской.

– Бургомистр господин Клец, – пояснила госпожа Ирма. – Он проведет церемонию. А это служитель храма Огнетворца отец Аддо.

Меня рассматривал ясными голубыми глазами тонкий юноша с волосами, подстриженными под горшок, одетый в длинную темно-красную сутану.

За спиной послышались шепотки и шум шагов.

В зал вошли горожане и чинно расселись на стульях.

Среди них я заметила стряпчего Малалио и доктора Каспера. Понятно, эти будут на церемонии свидетелями.

Явился и начальник тюрьмы. Его присутствие сразу отбило у меня желание громко заявить во время церемонии о своем несогласии вступать в брак. Из магистратуры я отправлюсь либо в дом Бармалана, либо обратно в тюрьму.

Остальные присутствующие были мне незнакомы. Судя по их оживленным лицам, просто зеваки. Явились поглазеть на то, как дважды вдовый книготорговец женится на иноземке-преступнице.

Тот черноволосый тоже тут! Он занял место в самом углу, достал блокнот и принялся со скучающим видом в нем черкать. Потом что-то спросил у пожилой соседки. Та оживилась и принялась давать подробные объяснения. И при этом время от времени тыкала пальцем в мою сторону.

– Приступим! – гулким голосом объявил бургомистр. Церемония началась.

Меня с женихом поставили перед столом. Госпожа Ирма стояла чуть поодаль.

Писарь скрипел пером, бургомистр читал наставления вступающим в брак. Язык он использовал вычурный, я едва понимала половину того, что он говорил. Но вряд ли бургомистр сообщил что-то новое: люби мужа своего, повинуйся ему во всем и прочее, прочее, прочее.

Кровь шумела в ушах, ноги дрожали. Скорее бы этот фарс закончился! Или нет, пусть он тянется подольше! Потому что потом мне придется отправляться в дом Бармалана, а там…

Бургомистру пришлось пару раз прервать речь, потому что в животе у меня бурчало от страха, и бургомистру это не нравилось. Он замолкал и бросал на меня недовольные взгляды.

– Веди себя прилично! – прошипел Бармалан и ткнул меня локтем в бок.

Бургомистр закончил, настала очередь служителя Огнетворца. Тот не мешкал. Скороговоркой прочитал священные формулы, растопырил ладонь, что символизировало пламя с языками, и сделал несколько пассов.

– Супруг, теперь вы должны подарить вашей супруге кольцо! – потребовал он.

– Обойдемся. Наш брак заключается спешно, я не успел запастись брачным кольцом, – отрезал Бармалан.

Служитель красноречиво посмотрел на его руку, на мизинце которой сидел огромный перстень. Книготорговец сжал руку в кулак, показывая, что не желает расставаться с украшением. Служитель пожал плечами и не стал настаивать.

Писарь подозвал нас к столу, вручил перо и потребовал расписаться в толстой книге.

Вот и все. Я стала законной третьей супругой книготорговца Рэба Бармалана.

– Можете поцеловать невесту! – провозгласил бургомистр. Бармалан, не давая мне времени собраться с духом, положил костлявые руки мне на плечи, больно сжал, а потом впился в мой рот холодными, сухими губами.

Я зажмурилась. Ощущение было такое, что меня поцеловал старый сморщенный сапог. Пахло от моего супруга точно так же.

– Ну вот, дело сделано, – сказал Бармалан самодовольно, отпустив меня. – Теперь домой.